Сама по себе. Поток сознания

Галина Сафонова-Пирус

Повесть «Сама по себе» — из «ручейков» моего сознания, в которые «впадают» и другие, — из ощущений, чувствований жизни, — но преломлённые, иногда преображенные в вымысел, все они безмерно изменчивы, словно блики солнца на поверхности бегущей воды. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 8

Ну что, щи или суп — к обеду?.. Но как же тебе не охота со щами возиться!.. Но зато, моя приставала-советчица, их на три дня хватает… Но зато и возни сейчас почти на час… И всё же надо — щи, а дабы компенсировать время, на второе быстренько стушу курятину и к ней — кашу гречневую, ведь гречка — прелесть! Залил кипятком, сунул под плед и через час готова. Итак, строгаем капусту. Ой, какая ж я молодец, что резку купила! Быстренько, меленько строгает! Так, капуста варится. Теперь — свёклу, морковку и тоже быстренько, меленько… А когда ж купишь сковородку с керамическим покрытием?.. Не знаю, уж слишком дорогая… Дорогая, но зато удобная и полезная… Ну да, болеть не хочется. А впрочем: «Кто не курит и не пьёт, тот здоровеньким помрёт»… И к чему ты это?.. Да ни к чему, просто ассоциация выпорхнула. Итак, свекла с морковкой тушатся, ещё лук туда…

— Что ты, Тём?.. Иди, иди пройдись… Да вроде бы ничего не надо. А, впрочем, купи сметаны белорусской, молока литр и баночку йогурта… Нет, батон не нужен, сайку еще не съели.

Так, лук — потом, а картошку сейчас. И сколько почистить, четыре?.. Хватит и трех… Ты думаешь?.. Ладно, почистим три. Да! Надо не забыть читательнице моей ответить с фамилией… нет, не помню, но отвечу. Правда, женщина она добрая, но не глупая… А что это ты «но» влепила не к месту?.. А потому, что пишет простенько, но до-обрая… Опять?.. Да, добрая… Очень тебя хвалит?.. Ага. Ладно, отвечу ей после щей и каши… Крупные картошины очистила, может, и две хватит?.. Хватит. По-орезали, побросали в кастрюльку. Ой, а бройлятина где… или бройлерлятина?.. Слушай, не все ли равно?.. Ладно, заливаю то и другое водой, ставлю на огонь, а лук и морковку туда — минут через двадцать… Да не забудь, а то сейчас побежишь к своему Компу и… Ага, только б не забыть!

Привет, мой Комп, привет, моя радость! Снесла ли курочка яичко? Ага, снесла… письмецо от некой Натальи Суровой… или СурОвой?.. на моё «Добраться до собственного я»: «Прошло то время, когда я специально искала философскую литературу и надолго погружалась в подобные размышления, а в один прекрасный момент что-то остановило и, читая Чехова, Аксакова³⁴, решила, что и той философии, что в их произведениях, мне вполне достаточно.» Ну что ж, скопируем и-и — в файл «Переписка»… А зачем ты их копируешь-хранишь?.. Да понимаешь, Ядвочка, дети, внуки или все вместе потом… когда… как навалятся на них!.. будут читать и плакать… А чего плакать-то?.. Ну, как чего? Теперь-то не ценят моего дара!.. Ха-ха!.. Чего хихикаешь? И ты не веришь в мой дар-р-р? Молчишь. Ну тогда ладно, дар-ни-дар, но дарай… ой, давай сойдёмся на литературных способностях и ответим этой Наталье так: «Наверное, Вы правы, что ищите ответы на вопросы жизни только у классиков, (хотя жизнь предлагает всё новые и новые ситуации)…» Ой, домофон запел.

— Тёма, кто там?

Манька. И чего она? Обычно-то по пятницам приходит. Ну, что ж, Компуша, придётся окейнуть тебя в сон, пока я с Манькой… да и на кухне…

— Привет, моя золотая! Чего такая смурая, не с мамой ли поругалась?.. Ну, раз просто так, то есть будешь?.. В школе поела? А не адманываешь?.. как мама твоя в далёком детстве говорила… Ну, тогда возьми конфетки-батончики, которые спешали фо ю берегла… Вот и хорошо, полакомься, полежи, погрейся, а то бегаешь по морозу в курточке из-под которой пупок выглядывает. Давай я тебя еще и пледом меховым укрою, подарком мамы твоей и Глеба аж из Польши… Ага, не плед, а чудо, только им и спасаюсь в нашей квартире холодной. И всё же, может, с Яриком аськами поругалась?.. Ну, если нет, то улыбнись, успокой бабку… Вот и хорошо. А деньги у тебя еще есть?.. Ладно, через четыре дня пенсию получим, снова подброшу… Ну, как «не надо», тебе же хочется что-то купить?.. А мне уже не хочется… Ага, почти. Не веришь? Поверишь, когда… Ой, Мань, я ж еще щи не доварила, да и кашу, а дед с прогулки скоро придет, так что побежала, а ты попробуй уснуть, у тебя же круги под глазами от недосыпания, а женщине выспаться — самое главное, тогда она красивой сразу становится… Ну, может, и не сразу… Ну, может, и не самое главное, но главное из главных.

Бураки-морковка почти стушились, теперь четыре ложки масла туда и томатной пасты… Не перелей, а то… Ага, тогда три… Лучше две… Ладно, уговорила, неча холестеринить еду. Теперь — чесночок с сахаром толочь. Ой, как пахнет!.. А тебе нельзя чесночок-то… А хочется… А нельзя. Ну, что за жисть! Дармовой продукт под рукой, а… Да ладно тебе, это — не самое страшное… Ой, хромушка на своей култышке по подоконнику прыгает и смешно-то как! Бедная птичка. На, лови овсянку да клюй побыстрей… Помнит, наверное, твой спасённый, что рыжий собрат может прилететь и сковырнуть… Да-а, какие ж безжалостные голуби! Своих же бьют из-за крошки хлеба, не то, что воробьи, те клюют себе все вместе да клюют, а эти… Не отвлекайся, кажется, твои щи сварились… Ага, теперь курятину надо до готовности довести… У три раза подряд «до»… Да ладно тебе, я же не пишу, а щи варю. Морковка, лук… Смотри, под колонкой какое-то пятно темнеет… Ага, ведь только вчера стёрла и опять!.. И по краям раковины что-то нацеплялось… Отстань, Ядва, у меня и так на сковородке лук чуть не подгорел, а ты — с этими пятнами! Теперь — за гречку. Вода вскипела, зальем, посолим, прокипятим минутку и теперь, моя прелесть, иди под плед, разбухай, становись вкусненькой, а я…

Ну, что Компуша, хватит тебе дремать, давай, подскажи, на чём я — от тебя… Ага, вот с этого места к Маньке метнулась, и теперь закончу фразу так: «ведь настоящая литература (не развлекательная) как раз и занимается тем же…»

— Да, Мань!.. Вот и хорошо, что соснула, сразу щечки заиграли, улыбочка появилась… Домой поедешь? А у нас чего не останешься?.. Ну, если учебников с собой нет… а ты вечером приходи, чтоб утром по морозу не бежать на маршрутку… А вдруг мамина машина не заведется? Поэтому и приходи к нам с ночёвкой… Бегаешь в короткой курточке, да еще и без шапки… Да под капюшон ветерок поддувает… Еще как поддувает! Ладно, давай в щечку поцелую и быстренько беги, чтоб не успело поддуть. Пока, моя золотая.

И сколько за окном?.. Восемнадцать. Холодновато. Наверное, у брата в хате утром ноль был. И как он выносит такой холод?.. Твой брат говорит, что привык… Но как можно привыкнуть к холоду? Да и скользко сегодня, вон, даже галка поскользнулась и смешно-то как крыльями взмахнула! А голубь клювом лёд долбит. Ну да, им же, бедненьким, без воды плохо, вот и… интересно, а снег они клюют? вернее, пьют?.. Нет, наверное, на это у них мозгов не хватает… Ну да, чтобы в клюве растопить и сглотнуть, растопить и… Тёма пришёл.

— Тём, обед готов, но я пока не хочу, а ты ешь… Что есть? Щи, курятина с кашей… Можно и наоборот.

Комп, и на чём я — от тебя? Ни-че-го-то-ты-не-помнишь! Да я-то вспомню, а вот ты, одноглазое чудище, не только не помнишь, но и знать не хочешь, что… Ладно, не будем ругаться, нам же вместе творить… А чего ты хихикнул?.. Ну, хорошо, не творить, так отвечать… и что доответим моей… ищущей ответы на вопросы жизни не у философов, а у писателей? Пожалуй, коротко и просто: благодарю, мол, за отзыв, и всё… Говоришь, слишком куце?.. или куцо? Кстати, заложено это слово в твою компьютерную башку?.. Не башку? Да не обижайся ты, я же — любя! Так заложено, али как?.. Вроде бы нет. Ну что ж, потом у Нета спрошу, а сейчас пойду на балкон и подумаю, ведь там воздух свеженький, морозный, может, ароматы кухни из головы выветрит и вместо них что-либо мудрое задует… или надует?.. продует… А-а, пусть — вдует.

Как же неуютно на улице! Снега чуть-чуть и гололёд!.. Вон бабуля чуть не шлёпнулась, хоть и шла-то по шагу в час. Но воздух обалденный! А под балконом-то сколько машин развелосИ! Только на моей площадке раз, два… пять штук стоят… Помню, когда двор асфальтом покрывали, так я подсказала рабочим, чтоб стоянку для машин сделали, вот теперь и стоят… а мне не надо стоять, а — руки в стороны, вперед, в стороны, раз-два, раз-два-три, теперь поклоны: раз, раз, раз-два… теперь руки вверх, вниз, вверх, вниз и бедрами туда-сюда, сюда-туда… Но что-то морозновато становится и даже птицы попрятались, надо и мне…

Итак, наконец-то свожу свои прерывистые ответы в один: «Наталья, наверное, Вы правы, что ищите ответы на вопросы жизни только у классиков (хотя жизнь предлагает новые и новые ситуации). Ведь настоящая литература как раз и занимается тем же, чем и философия. А „устроители жизни“ философией могут и вовсе не заниматься, у них задача другая: создавать тот самый тварный мир, о котором пишу я в своём эссе и, если в этом мире будет уютно и философам, значит, устроители неплохо поработали и большего от них требовать не надо».

— Нет, Тём, чай пока не буду… Ну да, завари зеленый… Да нет, не в четвёртый раз та же заварка, а только во второй… Ну, и что? Вон, по телевизору говорили, что японцы первую вовсе выплёскивают и только вторую… так что можно и несколько раз заваривать… Да не какой-то там особенный, а этот, английский «Ахмат»… В Англии, может, и не растет, а в колониях её бывших…

Всё, Ядва, на сегодня всё… Может, поправишь кое-что, а то бегала-туда-сюда… Не, не буду, пусть так, свежеиспеченным и летит, только скопирую и…

— Да, Ви?.. Мы-то не мёрзнем, если что, натянем по третьему свитеру, как голландцы советуют, да и всё, а ты затопил свою железку?.. А как же, и кошек подогрей, кошки тепло любят… Ну нет у нас новостей, ни одной не наскребу!.. Хорошо, как только появится какая, так я сразу — тебе… Вот и жди… ага, попивая чай с мёдом.

День-то как быстро увял, угас, захирел… Не гоже так — о дне… Ну хорошо, тогда захилел… Так лучше… Ага, так ласковей, ностальгически мило, правда? Захилел денёк, но зато все накормлены-напоены-обуты-одеты… А вот обуты-одеты — лишнее… Лишнее, конечно, лишнее, моя придирчивая, а посему «вычеркиваю» и продолжаю: тварная суета почти затихла, присмирела, улеглась… И тебе можно опять — к Компу… Ага. Давай, дружок, просыпайся! И чем займемсИ? Опять грубишь. Переспал что ли? Ну ладно, прощаю, ты же «механизьма», а не… Да не обижайся! Хоть и механизьма, а поумней многих биологических механизьмов, так что, давай, открывай моих коллег-графоманов, ибо сегодня сама уже сама графоманить не буду, а вот почитать… только на это моей головушки и хватит. «Пуск» — «Опера» — открыли, выбрали, развернули… И Х-Хто ж себя сегоднИ анонсируИ-ИТЬ? Ну и псевдонимы замелькали! Во, Непотребная Муза. Ну, что это?! Совсем уж… А вот Антона Чижова почитаю. И название рассказа остроумное: «Аквариум для одинокого мужчины». И какой же мужчина будИ-ИТЬ плавать в ЕННтом аквариуме?

«Это было неплохо, как в аквариуме. И думалось ни о чём. Вместо направленных мыслей и воспоминаний в сознании всплывали лишь невнятные, отрывочные картинки. Как пузыри болотного газа. Вдруг вспухнет, булькнет глухо и вонько, да и растворится, будто ничего и не было… Болотце, уютное и тёплое, в котором приятно посидеть, но двигаться лучше с оглядкой.»

Да-а, нравится мне такая проза. «Но со временем нежная нефритовая грусть переросла…» Кажется, мобик заиграл.

— Да, Ви… Нет, еще не прилетела новость. А, впрочем… В Белоруссии повысили таможенные пошлины, так что Глебу пришлось за машину девяносто тысяч доплатить… Ага, девяносто… А что было делать? Белорусский президент норовит от нас всё подешевле получить, а пошлины поднял… Конечно, достаются Глебу денежки с нервами… Будет держаться, будет… Да, да, жги дрова, не жалей… Ага, купишь, если выживешь. Еще раз спокойной ночи, пока!

На чём это я?.. А, вот: «Но со временем нежная нефритовая грусть переросла в плотную малахитовую тоску с тёмными прожилками отчаяния. Прожилки образовывали регулярные, не очень правильной формы круги, а они сдавливали мозг и, сужаясь, давили всё сильней и сильней».

Отлично-то как! Длинный рассказ? Да вроде бы нет. Дочитаю… если не «сдавит мозг».

Ну, вот и дочитала. Надо теперь на балкончик… с дочитанным-то. И-и раз, и два, и-и раз, и два… а то совсем от такого чтения «малахитовая тоска» навалилась. Раз-два-раз-два… Да-а, стиль у Чижова! Пишет ярко, остроумно. А метафоры какие!? Раз-два-раз-два-три… Но тот, о ком пишет… Пьют, пьют такие герои, а потом и страдают, что их бросили. И сколько ж таких аквариумных плывунчиков у разных авторов! Хоть пруд пруди. Раз-два-три… Будешь писать ему рецку?.. Еще не знаю, Ядва… но смотри, как подмораживает-то! А то всё кап-да-кап, кап-да-кап! И как деревьям живётся в такую теплую зиму? Ведь им же вегетари… вегетативный период надо обязательно выстоять, а то два месяца — вроде бы и зима, а вроде бы и не зима, так, ни рыба, ни мясо… Ну, что ты о зиме и — так?.. Ну, что ты придираешься? Надоела!.. Не надоела. Я нужна тебе… Ну хорошо, пусть будет — ни то, ни сё… Банально… Ни солнце, ни вёдро… Тоже не то… А вот Антон нашёл бы как сказать… Так напиши ему… А, рискну, выложу всю правду-матку и пусть что хочет, то и думает.

«Антон! Слог у Вас упругий, метафоричный, остроумный. Но вот герой… Сколько же подобных — в Прозе. Ру! Создаётся ощущение, что век декаданса не прошёл, а в самом разгаре, и такие герои похожи на цыплят, которые вот-вот должны пробить скорлупу, но не хотят этого делать и все их чувства обращены только на себя любимого».

Не много ли настучала?.. Нет. И даже спедалирую:

«Или как будто играют они людьми в шахматы: вот пешка, которой надо пока пренебречь, а вот тура, которой можно сходить умно и помочь королеве поставить мат королю…»

Может, спедалированное уберёшь?.. Подумаю, Ядва. Чай заварю и подумаю.

— Тём, на тебя чай ставить?.. Ну, хорошо, не на тебя, а для тебя… Зеленый или черный? (Вот человек! Всё ему всё равно!) Ну и что, что обоняния нет, но вкусовые-то рецепторы твои еще живы и вкус ветчины от дешевых сосисок вон как отличают!.. Вот то-то ж, хитрющие они у тебя. На мясное отзываются, а на чай помалкивают… Всё, чай готов, ваша светлость, с мёдом желаете али как?.. С «али как». Ну, тогда с вафелькой, которая в шоколаде, хотя сладкого нам… а повадились, повадились покупать… Ну, как немного? В них, в проклятуШ-ШЫХ, почти один сахар. Вот так человечество и губит себя вафельками разными, колбасками копчёными, селёдочками солеными… Кто-кто? Да Малышева со своими докторами каждый день об этом талдычат… Ну да, капусту да морковку грызли б, как зайцы, вот и жили б лет до двести… Как зачем? Ты новости всё смотрел бы и смотрел… Конечно, не одни только, но всё ж они для тебя глав… Ладно, ладно, еще и читаешь… Ну да, и мно-ого читаешь, все книги наши почти… и уже… и даже. Может, заодно подскажешь, куда вычитанное пристроить?.. Вот и я не… Ладно, иди опять читать, читатель мой бородатый… А я теперь не читатель, а больше — писатель.

Вот и Чижову пишу:

«Короче, подобным героям совсем нет дела до людей, да они и себя-то почти ненавидят, поэтому похожи на сосульки, — и на солнце играю-блестят, но читателю в их блеске утешения не найти.»

Что ж ты напала на талантливого человека?.. Да-а, Ядвочка, могу так и загубить талант. Надо смягчить чем-то… как-то… зачем-то. Во!

«Заранее простите, Антон, если что — не так, но думаю: мир очень разнообразен и всматриваться в него — одно из чудес дарованной нам жизни, а талант должен помогать этому, чтобы однажды кто-то смог почувствовать себя (цитирую Вас) «не пескарём или задроченным сомиком, а, блин, вуалехвостом».

Всё. Нормаль. Переписывать, и даже перечитывать не стану, вот только ошибки…

Опа! Лети, моя рецка!

Примечания

34

Сергей Аксаков (1791—1859) — русский писатель, литературный и театральный критик, мемуарист.