Тайна за семью печалями

Галина Романова, 2024

Узнав, что Илья годами изменял ей, майор Валерия Новикова в приступе ревности и злости испортила тормоза его машины. В случившейся аварии любовница мужа погибла. Илья ушел от Валерии, она уволилась со службы и почти скатилась на дно. Теперь именно ее, бывшего сотрудника полиции, подозревают во всех смертных грехах: она шантажистка и даже, возможно, убийца! Чтобы снять с себя несправедливые обвинения, Валерии придется найти настоящего преступника. Но помощники у нее при этом будут крайне ненадежные: мошенница-соседка и завзятый обманщик… Новая книга Галины Романовой – очень интригующая и трогательная история о том, насколько мы ответственны за то, что делаем со своей собственной жизнью. Несколько увлекательных сюжетных линий, повествующих о судьбах разных людей, развиваются параллельно, чтобы в финале сплестись в тугой узел, когда все тайны будут раскрыты, а злодеи выведены на чистую воду.

Глава 4

Она уже неделю не пила и странно — не хотелось. Тупое погружение в собственные страхи, самобичевание и боль куда-то отступили. Надолго или нет, она не могла знать. Прогнозов давно не делала и не планировала тоже ничего. Уже давно! Просто спала, ела, пила, двигалась, дышала. Но она знала, что дышать не значило жить.

Валерия сбросила ноги с кровати, резко вскочила и, пружиня мышцами, попрыгала на месте. Потом сделала несколько резких выпадов руками: левой-правой, левой-правой. Неожиданно поймала себя на мысли, что не отказалась бы от тренировки. Изнурительной, до сухости во рту и боли в мышцах. Дотянулась до телефона, набрала полустершийся из памяти номер.

— Лера? — раздался тревожный мужской голос. — Ты?

— Я… Как дела? — задала она вопрос, не имеющий смысла.

Тот человек, которому она позвонила, никогда не жаловался и не хвалился. Его ответ всегда был «нормально».

— Нормально, — ответил он привычно. — Ты-то как?

Она подумала и ответила честно:

— Могло быть и лучше. Терпимо.

— Пьешь?

— Неделю сухая.

— Тянет?

— Странно — нет, — призналась она с хриплым смешком.

— Уже неплохо. А звонишь чего? В зал потянуло?

— Ага…

В горле царапнуло. Все-то он про нее знает! Чувствует ее, как себя. Самый лучший друг, брат по крови и сознанию — ее тезка Валерка, сын ее родной тети.

— Еще лучше, Лера, — серьезно отреагировал он на ее ответ. — Жду тебя сегодня в семь. Придешь?

— Да.

— Обещаешь? — с тревогой уточнил двоюродный братишка.

— Обещаю, — после недолгих колебаний ответила она. — Вы-то вообще все как? — Она не общалась с родней уже несколько лет. — Все живы, здоровы?

— Более или менее. Кто-то женился, кто-то родился.

— Упсс… И кто же?

— Придешь — расскажу. — И с легким смешком он отключился.

А ей вдруг стало так легко и свободно дышать, что в ванную она забыто побежала боковым-приставным.

Долго мылась, потом старательно чистила зубы, сплевывая пену зубной пасты в раковину с такими громкими звуками, словно пыталась избавиться от винной вони, пропитавшей ее внутренности. Уставилась на порозовевшее лицо в зеркале, попыталась улыбнуться. Губы дрожали, морщились, но не улыбались. Поторопилась.

После душа поменяла постель, зарядила стирку и принялась шарить по полкам шкафа в поисках приличного чистого спортивного костюма. Нашла тонкие синие штаны и белую футболку с капюшоном. Носочки в цвет, кроссовки из коробки. Фирменное она все спрятала еще до того, как впала в алкогольную спячку, чтобы на глаза не попадалось и не было желания все это выбросить или продать. Оделась, взъерошила волосы, увиденным в зеркале осталась довольна. Более или менее выглядит. Не так, как пару недель назад, когда были круги под глазами, одутловатые щеки и желтая кожа.

Проверила наличие средств на счете. Все было в порядке. Деньги ей регулярно поступали, два раза в месяц. Сумма была приличной, она даже не смогла бы этого пропить с помощью группы собутыльников. А их у нее не имелось. Никогда.

— Оживаем, Лера? — спросила она у своего отражения, надев кроссовки. — Пора?

Продолжительный звонок в дверь заставил ее напрячься. Глазка в ее двери не было, она открыла без вопросов.

На пороге стоял заросший щетиной сосед из квартиры напротив — Николай. Глаза красные, волосы взъерошены. Но перегаром от него не несло. Значит, трезвый. Тогда почему так выглядит? Настю застукал, наконец, с любовником? А к ней зачем пришел? За жалостью и пониманием? Вот этого-то как раз она ему дать и не сможет. Денег в долг — пожалуйста. Бутылку даже может вынести. У нее всегда запас на балконе хранился в картонных коробках. А вот за пониманием и состраданием — это не к ней.

— Здрасте, — сипло поздоровался сосед, рассматривая ее так, будто видел впервые.

Хотя, может, в таком виде и в самом деле ее впервые увидал. Или позабыл, как она может выглядеть. Не важно!

— Здрасте, — ответила она ему с кивком.

И замолчала. Не собирается она ему помогать наводящими вопросами. Раз пришел, значит, имеет, что сказать.

— Разговор есть, — проговорил он с трудом после очень продолжительной паузы.

— Есть — говори. — И опять она замолчала.

Только выразительно глянула на левое запястье, где по определению должны были быть часы. Часов никаких не было. Она их не носила никогда.

Николай намек понял. Вздохнул тяжело. Выдохнул.

— У меня беда случилась, Валерия.

О, имя ее знает. Надо же! Она-то думала, что кроме Марии Сергеевны — злобной старой ведьмы — никто не знает, как ее зовут.

— Я не виновата? Нет? — с легким хмыканьем поинтересовалась она.

— Нет, — мотнул он головой, приводя в движение всклокоченные волосы.

— И?

Она сделала попытку прикрыть дверь. Утопающий в горе человек не ее тема. Она себя едва спасла. К слову, что, кажется, спаслась, осознала всего лишь несколько дней назад.

— Ты не виновата, Валерия, но ты должна мне помочь.

Он не дал ей закрыть дверь, поставив на порог ступню в домашнем клетчатом тапке. Конечно, это не было для нее препятствием. Она бы справилась и с ногой его в тапке. И с самим Николаем. Но наносить кому-то увечья сегодняшним утром, начатым в хорошем настроении, она не станет.

— У тебя минута, чтобы изложить суть. — Она мгновенно стала строгой.

И подумала, что если он сейчас примется ныть, жаловаться на судьбу и неверную жену, то она все же применит силу и оттолкнет его. И дверь захлопнет.

— Мама умерла, — еле продавил он через зубы.

— Соболезную, — с кивком произнесла Валерия. — Денег нет на похмелку? Могу одолжить.

— Не надо. У меня все есть — и деньги, и выпивка. Я не хочу. Не могу больше пить.

Надо же, как совпало! Она тоже.

— И что от меня надо? Погулять с тобой?

«Как с собачкой?» — Этого она не произнесла. Но он догадливо хмыкнул.

— Я же не пес, чтобы меня выгуливать, — удивил он ее снова.

И снова повисла пауза. Она решила молчать до победного. Вдруг стало немного интересно. Выходило, что этот странный тип Николай удивительным образом шлепает с ней по жизни теми же самыми рельсами и даже мысли угадывает. До сего момента только двоюродный братишка этим мог похвастаться.

— Мама не просто умерла. Ее отравили.

Внутри у Леры противно заныло. И внутренний голос тут же потребовал захлопнуть дверь и не слушать сдавленный лепет серого от горя человека. Но она послала этот голос прочь. Где он был, голос этот, когда она утопала в вине и в прямом и переносном смысле несколько последних лет? Почему не нашептал ни разу никаких нравоучений? Не потребовал очнуться?

— Есть заключение патологоанатома?

— Есть, но очень туманное. Я мало что в нем понял.

Он полез в карман широких спортивных штанов точно такого же цвета, как и у нее вытащил свернутый вчетверо лист, протянул ей.

— Взгляни, пожалуйста.

«Не бери этого! Уйди! — сипело в левом ухе. И в правом отзывалось: — Мало тебе своих проблем? Лера, не смей!»

Но она уже развернула лист. И чем дольше читала, тем сильнее хмурилась.

— Что вы от меня хотите? — вернула она Николаю заключение, аккуратно свернув его по тем же сгибам.

— Правды! — воскликнул он с чувством.

— Какой правды? — Лера начала чувствовать раздражение.

— Мне соседки поначалу сказали, что мама отравилась дыней с рынка. Но что за дыня, что за рынок? Она никогда на рынках не покупала ничего. Всегда говорила, что там никакого контроля за продуктами. Не было никаких покупок на рынке. Бред это. Все и всегда магазинное.

— Пусть магазинное, но это не исключает возможность отравления некачественным товаром. В каком магазине она покупала дыню?

— Я не нашел чека, — признался Николай. — Зато эксперты нашли дынные и арбузные корки. Арбуз был чистым, а вот дыня…

— А дыня была некачественной, что вызвало отравление у вашей матери и повлекло за собой смерть, — забытыми протокольными словами проговорила Валерия. — Все?

— Нет, не все. — Его клетчатый тапок снова встал на ее порог. — В ее телефоне я нашел кое-что.

Она молчала. Ситуация ее напрягала, вызывала острое желание спрятаться за своей дверью и провести остаток дня в предвкушении тренировки. И не потому, то Николай долго мямлил. А потому, что кое-что ей не понравилось в заключении эксперта.

Она не могла быть уверенной на сто процентов, но, кажется, в крови его умершей матери был обнаружен яд. И вряд ли этот яд мог синтезироваться сам собой в сгнившей дыне.

Но тссс, она молчок!

— Я начал выяснять. Арбуз мама покупала в супермаркете по соседству. Одна из ее соседок работает там кассиром. Она запомнила, как мама выбирала арбуз. Но вот дыню… Дыню она заказывала.

— В смысле?

— Она заказывала доставку.

— Откуда?

— Из того же самого магазина. Днем позже.

Из второго кармана широких спортивных штанов синего цвета Николай достал старенький мобильник-«раскладушку». Открыл его, потыкал пальцем в цифры, протянул ей.

— Вот ее сообщение в магазин, в службу доставки. Там в заказе: дыня, творожки, хлебцы и килограмм свежих огурцов.

— И? — Валерия развела руки в стороны, вытянув шею, тряхнула головой. — Что не так с этим заказом?

— А то, что его не доставили. То есть доставили, но она от него отказалась. Сказала курьеру, что ей уже все привезли.

— Что по этому поводу говорят в магазине?

— То же, что и я вам. Заказ был сформирован. Но поскольку в тот день было много заказов, на адрес курьер приехал с большим опозданием.

— Конкретнее! — потребовала Валерия.

— Через два часа пятнадцать минут.

— Ничего себе!

— И мама его даже на порог не пустила. Точнее, не открыла ему подъездную дверь, сказав, что ей уже все привезли. Я что думаю…

Его глаза, сверкающие лихорадочным блеском, налились слезами.

— Я думаю, что кто-то перехватил ее сообщение и отвез то же самое, но от себя.

— С целью?

— С целью отравления! Ей накачали яда в дыню. Доставили все, опередив реального курьера. Я сверял заключение с интернет-ресурсами: такой яд, что был найден в ее крови, не мог образоваться в дыне в процессе брожения.

— Вы же сказали, что ничего не поняли из заключения? — тихо возмутилась Валерия, получив невидимый подзатыльник от собственной осторожности.

— Соврал, — нехотя признался Николай. — Мне просто очень нужна ваша помощь. Я хочу, чтобы вы помогли мне найти отравителя моей матери.

— Нет.

Лера спихнула его тапок и захлопнула дверь. Но настырный сосед принялся снова и снова звонить в ее дверь и орать, что у него еще есть что сказать. Хлопнула еще какая-то дверь, и голос Марии Сергеевны взвился до немыслимых высот, когда она заорала:

— Вы чего это, алкоголики, устраиваете дебош?! Я сейчас полицию вызову!

— Не надо полиции, — резко распахнула дверь Лера. Улыбнулась вредной тетке одними губами. — Соседское дело…

Тут же вытянула руку, схватила Николая за рукав футболки и втащила к себе. Закрывая дверь, она услышала, как Мария Сергеевна заполошно выкрикнула:

— Алкоголичка, прости господи!..

— Простите, — проговорил Николай, потоптавшись у ее двери. — Можно я пройду?

— Да уж входите! От вас не так легко отделаться.

Он уже был на ее кухне и наливал в чайник воду из пятилитровой бутыли. Поставил на огонь, полез по шкафам. Лера знала, что он там найдет. Ничего! Сахар она не употребляла. Всякие печеньки и прянички тем более. Чай зеленый был. Кофе высокого качества. И все.

Оказалось, что его это вполне устраивает. Он уселся напротив за стол с граненым стаканом, наполненным густым, как деготь, кофе. И, проникновенно глядя ей в глаза, проговорил:

— Валерия, расскажите мне, что именно вы делали для моей матери?

Она умела держать удар. Но это было раньше. До того как в ее жизни случилась трагедия. Сейчас ее душа стала вялой и порой беспомощной. Именно поэтому Валерия опешила от его вопроса.

— Что я делала? — попыталась она прикинуться изумленной.

— Не знаю. Жду ответа от вас. — Он отхлебнул кофе, даже не поморщившись. — Вы оказывали ей какие-то услуги. Мне бы очень хотелось знать, какие именно.

— Но это… Я… — Ее растерянность разбавилась злостью. — Это не ваше дело!

— Нет, мое. Она несколько раз переводила вам деньги. Я посмотрел в ее личном кабинете, она именно вам переводила деньги. Каждый раз разные суммы. За что?

Лера молчала, сердито размышляя: сейчас ей выгнать Николая или чуть погодить?

— Вы… — Он поставил на стол стакан. — Вы шантажировали ее чем-то?

— Нет.

— Я думаю, что шантажировали. Или угрожали. Именно поэтому она пошла в полицию. Думаю, она хотела написать на вас заявление.

— Что-о?! — Лера вскочила с места и указала на дверь. — Вон пошел!

— Заявление у нее наверняка не приняли. Мама не всегда могла сформулировать претензию. И тогда вы, поняв, что петля на вашей шее стягивается, отравили ее. У меня к вам только один вопрос, Валерия Степановна Новикова… За что вы убили мою мать?