Тайна за семью печалями

Галина Романова, 2024

Узнав, что Илья годами изменял ей, майор Валерия Новикова в приступе ревности и злости испортила тормоза его машины. В случившейся аварии любовница мужа погибла. Илья ушел от Валерии, она уволилась со службы и почти скатилась на дно. Теперь именно ее, бывшего сотрудника полиции, подозревают во всех смертных грехах: она шантажистка и даже, возможно, убийца! Чтобы снять с себя несправедливые обвинения, Валерии придется найти настоящего преступника. Но помощники у нее при этом будут крайне ненадежные: мошенница-соседка и завзятый обманщик… Новая книга Галины Романовой – очень интригующая и трогательная история о том, насколько мы ответственны за то, что делаем со своей собственной жизнью. Несколько увлекательных сюжетных линий, повествующих о судьбах разных людей, развиваются параллельно, чтобы в финале сплестись в тугой узел, когда все тайны будут раскрыты, а злодеи выведены на чистую воду.

Глава 7

Они долгих пять минут рассматривали друг друга, усевшись в его кабинете напротив. Он поместился за своим рабочим столом. Она без приглашения заняла стул Костика. Он не стал ее отговаривать.

Во-первых, на его столе было чисто. Ни единой бумажки. Компьютер был выключен. Во-вторых, больше присесть было не на что. Стул от окна утащили в прошлую пятницу на празднование дня рождения кого-то из дознавателей. Да так до сих пор и не вернули.

Она была…

Она была очень эффектной, сделал он вывод. Выглядела классно. Судя по всему, не пила какое-то время. Минимум неделю. Смуглая кожа, черные глаза, коротко стриженные черные волосы. Лицо, избавленное от алкогольной одутловатости, было гладким, даже красивым. Хотя Денису в принципе нравились светлокожие и светловолосые женщины. Когда вот так все черным-черно и смугло, он терялся. Априори считал таких женщин агрессивными, наглыми, высокомерными.

Одета она была в тонкие узкие джинсы белого цвета, белую футболку и сандалии. Лаконично и… красиво. Белый цвет прекрасно оттенял ее смуглую кожу. Он поймал себя на мысли, что любуется ею.

— Что это сейчас было? — нарушил он паузу противным, скрипучим голосом.

— Где? В коридоре?

Он кивнул, она подергала плечами и проговорила:

— Вы настолько сильно нервничали, что у вас тряслись руки и вы дважды уронили ключи. Что-то не так было на утреннем совещании?

— Тайны следствия, — коротко отреагировал Денис.

— Это понятно. Но, думаю, причина не в этом.

Валерия широко расставила руки, обхватив длинными пальцами края Костиного стола. Смотрела она на него так, как он должен был сейчас смотреть на нее — обвиняя. Денису сделалось не по себе.

— Думаю, вы в великой панике, товарищ майор. И мы оба знаем, почему.

— И почему же?

— Потому что вы состояли в любовной связи с погибшей Настей Хмуровой. Довольно продолжительное время. А точнее — чуть больше года. Приличный срок для того, чтобы привыкнуть, прикипеть, влюбиться по-настоящему. Для того чтобы жаждать ее высвобождения из уз брака. И желательно с сохранением жилплощади. Своей-то у вас — кот наплакал. Маленькая однокомнатная квартирка на двоих с женой, которая… Ну не суть.

— А в чем суть, по-вашему?

Вот тут ему впервые в жизни захотелось закурить. Никогда не курил и даже не пробовал. Но неожиданно подумал, что дым в легких спас бы его сейчас. Отвлек бы от осознания справедливости ее выводов.

Он в полной заднице! И этого не признать он не может.

Шагнула Настя с крыши, или ей помогли — это ничего не меняло. Он запятнан. Он облажался. Возьми Костик след, он за полчаса выведет его на коллегу. И все сразу поймут, кто именно помогал отправлять ее мужа в командировки и на пятнадцать суток.

— Суть в том, что нам с вами лучше держаться вместе, — ответила Валерия и холодно улыбнулась.

— То есть вы предлагаете мне преступный сговор? — Он ответил ей точно такой же улыбкой.

— Нет, ни о каком преступном сговоре речи не идет. Я предлагаю вам сотрудничество, — мотнула она головой.

И переместила руки со стола себе на колени.

— Какого рода сотрудничество?

— Мы с вами должны найти убийцу Насти и ее свекрови — что-то подсказывает мне, что это один и тот же человек. Отыскав его и призвав к ответственности, мы с вами снимем с себя подозрения.

— А вас подозревают? — подался Денис вперед, уложив подбородок на сцепленные ладони.

— А разве не по этой причине я здесь? — Валерия точно так же села и подбородок разместила на ладошках. — Вы настояли на моем допросе?

— Нет, — отозвался он в замешательстве.

— Ваш ушлый коллега. Капитан Константин Сидоров. Тридцать семь лет, холост. До сих пор живет с мамой.

— О как! — вырвалось у Градова.

— Так, так, и никак иначе, — улыбнулась она вполне по-человечески. — Пока капитан Сидоров наводил справки обо мне, я наводила справки о нем.

— И обо мне?

— О нет. О вас я все давно знала.

— Вас наняла старуха Хмурова? Настина свекровь?

— Так точно, майор. Она наняла меня.

— А можно узнать, при каких обстоятельствах это случилось? Что, прямо постучалась в вашу дверь и предложила денег?

— Она постучалась в дверь моей фирмы. И там уже мне предложила денег. Я там изредка, но появляюсь.

— Вы ей не отказали?

— Пыталась. Но эта, как вы изволили выразиться, старуха могла быть очень убедительной. Она меня, скажем, уговорила. — Валерия выразительно глянула на чайник в углу на тумбочке. — Может, чаю предложите, коллега?

— Вы же уволились.

— Бывших не бывает. Вы же знаете, майор.

Он встал и нехотя направился к чайнику. Запасы кофе истощились еще на прошлой неделе. Точнее, их вместе со стулом утащили на празднование дня рождения кого-то из дознавателей. Им, видите ли, не хватило своего. Чай в коробке оставался. Кажется, пакетика три или четыре. Но Костик мог к нему приложиться. Сахара у них отродясь не бывало. Денис не употреблял его. Костик вечно боролся с генетической предрасположенностью к полноте.

Чем ее угощать?

— Не смущайтесь, майор, — со смешком проговорила ему в спину Валерия. — Картина знакомая. Я не один год проработала в органах. И за чайной ложкой кофе в соседний кабинет тоже бегала.

Чай остался. Три пакетика. И вода в бутылке была свежей. Денис быстро залил чайник, включил. И не отходил от тумбочки, пока вода в чайнике не закипела. Дунул в чистую кружку по привычке. Подавил смущение под ее проницательным взглядом. Залил кипятком один пакетик, поставил перед ней чашку.

— Чем же она вас шантажировала, коллега? — с зубовным скрежетом спросил он, возвращаясь на свое место.

— Почему сразу шантажировала? — вскинула она брови, но тут же вернула их на место. — Ну да, о чем это я… Вас ведь она тоже прижала, явившись на прием по личным вопросам.

— Так что у нее на вас было?

— Она сделала нехорошее фото со мной в один из нелучших моих дней, — нехотя проговорила Валерия, закрываясь от него чашкой с чаем.

— Она сфотографировала вас пьяной? — догадался он.

— Так точно. И не просто пьяной. Я спала у своей двери. Была вхлам. Она сфоткала. И, показав мне фото, попросила о помощи. Я, как могла, сопротивлялась. Сказала ей, что моя фирма не занимается слежкой за неверными супругами.

— А она в ответ?

— А она в ответ заявила, что, если фирма не занимается, этим могу заняться я лично. И принялась тыкать мне в лицо своим стареньким телефоном с неясной фотографией. И противно так щурилась и говорила будто сама с собой… Типа, как воспримут мои сотрудники такой пассаж? Останутся ли работать? И какой будет репутация у моей фирмы, если поползут слухи о моем недуге… Противная старуха, согласна с вами на все сто. А от вас она что хотела?

Он нехотя рассказал ей, что мать Николая Хмурова требовала немедленно освободить сына из-под стражи и вообще отвязаться от него. И от его жены. Настя хоть и курва, но Коленька ее любит. И с этим невозможно ничего поделать.

— Если бы она была жива вот на этот самый момент, я бы точно подумала, что это она невестку с крыши столкнула.

— Ну да.

— А Николай почему присел в СИЗО после гибели жены?

Она беззвучно пила кипяток и смотрела на него внимательно, без подвоха. Как если бы они и правда были коллегами и работали теперь в одной команде.

Хотя…

Они действительно в одной команде под названием «Потенциальные подозреваемые».

— У Николая на момент гибели его супруги очень смутное алиби. То он говорит, что был на работе. То вспоминает, что отпросился куда-то по делам. Дела невнятные тоже. Какие-то бытовые покупки.

— Какие? — прищурилась Валерия.

— Что-то для организации поминок матери. А каких, собственно, поминок? Девять дней прошло. До сорока еще долго. И никаких чеков и маршрута в подтверждение. Смутно все…

— А перед тем как погибла его жена, Николай приходил ко мне. И угрожал рассказать в полиции, что я чем-то шантажировала его мать. Он нашел в ее личном кабинете банковские переводы на мое имя. И решил, что я ее чем-то шантажировала. Чем — он не мог представить. Но вывод сделал именно такой. И она мне за это платила. И я ее за это убила.

— Редкая чушь! — фыркнул Денис.

— Вот и вы тоже это понимаете. И я ему тоже говорю: зачем же мне избавляться от курицы, несущей золотые яйца? Необоснованные обвинения. А он на своем: вы убили мою мать. За что? Я простила его, поскольку он был в шоке после перенесенного потрясения. Хватался за любую соломинку. Как ему казалось, это выведет его на убийцу-отравителя. Еле выставила его из дома.

— Когда это было?

— За два дня до гибели Насти.

— Он больше не являлся?

— Нет. Но под своей дверью утром в день гибели Насти я обнаружила гору кошачьего дерьма, пардон.

И вот тут их взгляды скрестились в поединке.

«А ведь у вас был конфликт с Настей из-за этого бродячего кота! И ты напала на нее. И оставила след на ее шее профессиональным захватом. И вы сильно повздорили в тот день. Она мне жаловалась!» — утверждал его взгляд.

«Ни один идиот не станет убивать человека из-за бродячего кота, нагадившего под дверью. Даже если этот человек перетащил дерьмо от своей двери к чужой. Это не мотив для страшного преступления, — спокойно реагировали ее глаза. — А вот твой мотив куда интереснее. Ее свекровь тебя шантажировала, грозила рассказать о романе твоей жене. Ты решил Настю бросить. Но ее это не устраивало. Вы решили встретиться на крыше, подальше от людских глаз, чтобы все обсудить. Там у вас вышел скандал, и ты…»

— Н-да, нехороший расклад у нас с вами получается, товарищ бывший майор Новикова Валерия Степановна. Кругом мы замазаны.

— И повязаны, — не без удовольствия добавила она.

Повисла пауза. Она беззвучно допивала свой чай. Он размышлял.

— Я вот что думаю, — выпалили они одновременно.

— Давай, ты первый. Ничего, что на «ты»?

— Нормально, — с тяжелым вздохом отреагировал Денис. — Хорошо, я первый. Так вот, что я думаю… Настя боялась высоты. Так она мне рассказывала. Причина, по которой она полезла на крышу и накурилась там до чертей, должна была быть очень-очень серьезной.

— Совершенно верно, — подхватила Валерия, осторожно ставя чашку на Костин стол. — И эта серьезная причина вряд ли связана с ее мужем. Ну, не смог бы он уговорить ее туда залезть. Зачем? Собачиться они могли и дома. А так она там торчала минимум полчаса. Кого-то ждала? С кем-то вела беседу? С кем? Кто и что могло заставить ее подняться так высоко, с риском для жизни. Она же психовала. Восемь окурков!

— Откуда тебе-то известно? — нахмурился Денис.

— У меня свои источники, майор, — вяло отмахнулась она. И неожиданно встрепенулась. — А у нее не мог быть кто-то еще? Кто-то помимо мужа и тебя? Извини, конечно, но если она изменяла законному мужу, что помешало бы ей изменить любовнику? Ничто. Надо искать третьего!

— Третий всегда лишний, — вырвалось у него неожиданно.

— Нам надо его найти и определить, кто же из вас троих был лишним?

— Не факт, что у нее кто-то был, — неожиданно запротестовал Денис.

Ему было жесть как неприятно! Одно дело, когда он был главным мужчиной в ее жизни, которому она жаловалась на свои личные проблемы, с кем искала утешения, кому дарила себя без остатка. Да, они обманывали всех вокруг. Но одно дело — самим обманывать. И совсем другое — чувствовать себя обманутым.

— Отвратительное чувство! — вырвалось у него после паузы, которую она вежливо не нарушала.

— Это когда тебе наставляет рога любовница? — на всякий случай уточнила она и встала из-за стола. — Согласна, гадко. Но это не повод для того, чтобы…

Убивать! Вот о чем сказали ему ее глаза. И что-то еще такое в них промелькнуло. Какая-то то ли затаенная боль, то ли обида, то ли все вместе взятое. И он поймал себя на мысли, что ему не терпится узнать обо всех ее секретах.

И он точно о них узнает. Как бы тщательно они ни охранялись.