К северу от любви

Галина Романова, 2021

В городе произошло громкое преступление – убита Светлана, дочь крупного бизнесмена Иванова. Ее тело нашли в городском парке, но рядом не осталось никаких следов. Быстро выяснилось, что накануне гибели Света крупно поссорилась с подругами, и причиной размолвки стал ее новый бойфренд Егор: приятельницы сочли, что этот простой парень не подходит состоятельной девушке. Никого не слушая, Егор и Света планировали побег и совместное путешествие, но допросить парня нет никакой возможности: он бесследно исчез…

Глава 4

Данила сидел в собственной машине перед ее подъездом и отчаянно потел. Можно было, конечно, завести двигатель и включить кондиционер, а не мокнуть в новой рубашке перед важным свиданием. Но он забыл заправиться, и бензина у него сейчас хватит только докатить до ближайшей заправки.

Еще можно было просто выйти из машины и постоять на воздухе, но он накалился до плюс тридцати пяти, и помочь это ему не смогло бы. А к мокрой на спине и под мышками рубашке добавились бы взмокшие на поясе брюки.

«Дебил», — обругал он себя.

Ничего не смог предусмотреть. Как всегда! А все потому, что торопился. Надо было забежать в магазин за новой рубашкой, имеющиеся в гардеробе не годились для такого ответственного мероприятия. Потом за букетом. Быстро принять душ, переодеться и к ней. А на то, что лампочка на панели загорелась еще до поездки в магазин, не обратил внимания.

Подъездная дверь, возле которой раскалялась на солнце его машина, распахнулась, и девушка его мечты вышла на ступеньки. В пересохшем горле сделалось почти больно от спазма. Он очень волновался. Непривычное ощущение.

Вытянув руку, он подхватил с соседнего сиденья букет и выбрался из машины.

— Привет, — произнес он севшим голосом. — Прекрасно выглядишь!

— Спасибо. — Ее взгляд ровным счетом ничего не выражал, когда она добавила: — Обычно. Как всегда.

— Это тебе. — Он протянул ей немного подуставший букет.

— Спасибо. — Она взяла цветы, слегка поморщилась. — Но зачем? Они же завянут, пока мы с тобой будем ехать. Жалко.

— Ничего страшного.

Он был озадачен — не ожидал такой реакции. Обычно девушкам нравились букеты и такими вопросами они не заморачивались. Клали цветы на заднее сиденье или какое-то время держали в руках, а потом уже бросали. Это когда цветы мешали им целоваться.

— Как же не страшно! — возмутилась девушка его мечты. — Они завянут, и мы их выбросим. Давай поступим так: я вернусь домой и поставлю их в воду. А ты еще немного подожди. Хорошо?

— Хорошо. — Он кисло улыбнулся. — Я буду ждать…

Она вернулась быстро. Села рядом с ним в машину, слабо охнула от духоты в салоне. Покосилась на выключенный кондиционер, но ничего не сказала. Тактичная.

— Ну что, поехали? — Данила повернул ключ в замке зажигания и предупредил: — Сейчас только до заправки доедем.

— Угу, — качнула она головой и добавила, глядя в окно пассажирской двери: — Заправиться забыл, потому и кондей не включаешь. Непредусмотрительно, Данила. Очень непредусмотрительно, если учесть, что путешествовать нам предстоит долго. Погоди, дай угадаю!

Она резко повернулась, глянула так, словно поймала его на месте преступления.

— Ты хотел, чтобы я заплатила за бензин?

— Ты дура, что ли, Ася! — возмутился он и тут же, покраснев, пробормотал: — Извини.

— Нормально. — Она хмыкнула и снова отвернулась к окну. — Поехали на твою заправку, коп…

Пока он вставлял пистолет в бензобак, шел до кассы и обратно, мысль о том, что он бездарно растрачивает время, его не покидала. Эта странная девушка не сократит расстояние между ними. Никакие букеты тут не помогут. Сушилин его предупреждал.

— Зря ты это затеял, Данила, — не переставал тот кривиться в ядовитых ухмылках. — Шансов ноль.

— Чего это? Ты же сам меня с ней познакомил.

— Да, познакомил. Теперь жалею. Она обратилась ко мне за помощью! — фыркал Виталий.

— За какой? Отыскать ее друга?

— Типа того.

— А ты знаешь, что она в того друга влюблена с детства? Нет? Так я тебе расскажу, как обстоит дело. Хочешь?

Данила отказался, решив действовать так, как подскажет ему интуиция, а не отвергнутый когда-то Асей Виталий Сушилин. Он купил новую рубашку и букет, но это не сработало.

— Сколько я тебе должна? — Ася полезла за кошельком, стоило ему вернуться в машину.

— Не начинай, — оборвал он ее почти грубо и вдруг решился на правду: — Я здесь, с тобой, не по зову долга.

— Скажи еще, что по зову сердца! — фыркнула девушка.

— Типа того. Ты мне нравишься. И скрывать я не собираюсь. — Он выехал со стоянки. — Куда теперь?

— Поехали к его деду. Он волну поднял. Позвонил и обрушил на меня странные новости, что Егор куда-то подевался. Диктую адрес…

Ехали в самом деле долго. Егор с дедом жили на даче за городом. Трасса была перегружена дачниками, они еле толкались и почти все время молчали. Данила пытался затеять разговор — бессмысленно. Ася отвечала односложно, на контакт вообще не шла. Прав был Сушилин: затея Данилы провалилась с треском.

Дед ее исчезнувшего друга оказался бравым старичком. Густая белоснежная шевелюра, бородка клинышком, карие пронзительные глаза. Даниле он напомнил сказочника из давней детской передачи, и он сильно удивился, когда обнаружилось, что почти угадал.

— Я писал для детей сказки, — признался Николай Константинович. — Их охотно печатали, а родители читали своим детям.

— А сейчас? — обернулся к нему Данила от книжного стеллажа. — Вас издают?

— Ой, что вы, молодой человек. — Старик замахал на него руками. — Сейчас мое творчество не в формате. Не востребовано. Давно уже ничем таким не занимаюсь. Прошу вас к столу.

Дед накрыл стол на веранде старой дачи, где уже лет пятнадцать жил с Егором, сдавая городскую квартиру за хорошие деньги. Старые чашки с военной символикой, сахарница с отбитой ручкой, эмалированный зеленый чайник с закопченным дном.

— Вот крендели, крендели берите, Асенька. Их мне соседка выпекает. По моему рецепту старинному и из моих продуктов. Я раньше сам, теперь не могу. Не выходит. — Он протянул над столом сильно трясущиеся руки. — То муку просыплю, то яйца разобью. Она вызвалась помогать. Мы с Егоркой были только за.

Ася взяла с блюда крендель невероятных размеров, с сомнением подержала в руках, толкнула локтем Данилу:

— Будешь?

— Давай пополам?

— Ок. — Она отломила две трети, положила на его чайную тарелку ароматную сдобу и тепло глянула на старика: — Так что произошло, Николай Константинович? Что с Егором?

Старик сразу сник, сгорбился, уронил руки на колени. Острая бородка задрожала.

— Вы когда с ним общались в последний раз, Асенька? — поднял он на девушку увлажнившиеся глаза.

— Ну… Недели полторы назад, или две. Надо точно вспомнить. Мы были вместе на пляже. Я оставила его там и уехала домой. — Она отвела взгляд в сторону. — У меня появились срочные дела.

— И что же потом? — Старик смотрел на нее не отрываясь. — Вы больше не виделись?

— Нет. Он обещал позвонить.

— Позвонил? — встрял Данила, пережевывая крендель, который выглядел намного лучше, чем оказался на вкус.

— Нет. — Ася снова прикусила губу. На них она не смотрела.

— А вы ему тоже не звонили, Ася? — с легким укором спросил старик.

— Нет, — с легкой запинкой ответила она. — Как-то закрутилась, мачеха нагрузила делами.

Она врала! Не надо быть сыщиком экстра-класса, а Данила иногда считал себя таковым, чтобы понять — она врет. Или недоговаривает. Наверняка повздорили, она с пляжа ушла и больше не звонила. И он не перезвонил. Сушилин предупреждал и об этом.

— Этот кареглазый отрок очень нагло себя с ней ведет, — убеждал он Данилу, обкладывая со всех сторон советами.

— Почему отрок? Они же вроде ровесники. Им по девятнадцать.

— Потому что он так и не вырос, кажется, из коротких штанишек. Занимается не пойми чем. То работает, то нет. Учиться не пошел, хотя в школе был отличником. Все ищет себя.

— Может, это и неплохо.

— Может быть, только подозреваю, что его поиски затянутся. — Сушилин делал страшные глаза. — Не хочет он ничего, Данила. Или не знает чего хочет. Эта категория людей особенная. Асе с ним рядом не место. Он ее погубит.

— А ты переживаешь?

— А я переживаю. Потому что был влюблен в нее…

Данила подозревал, что чувства Виталика никуда не делись, он по-прежнему влюблен в Асю. Удивительно, что он Данилу привлек ей помогать. Да, да, он сказал, что от его личной помощи Ася точно откажется, хотя и позвонила сама. А вот на Данилу не станет смотреть как на потенциального воздыхателя.

— Ты для нее просто мент, Дорофеев. А она для тебя — потерпевшая.

Он для нее — да. А вот она для него…

Данила и подумать не мог, что увлечется с первых минут этой девушкой. Будто кто в грудь толкнул или под дых ударил. Зашла в кабинет, поздоровалась, села, посмотрела на него — и все. Он пропал! Она ничего особенного не сделала и не сказала, а у него сердце заходилось. Вот такие дела.

— А вы, Николай Константинович, когда в последний раз общались с внуком? — Он с трудом перевел взгляд с Аси на старика.

Тот задумался, теребя бородку. Потом мелко покачал головой:

— Да. Точно. Это было три дня назад. Или четыре. Вечером. Не поздно. Надо свериться с телевизионной программой. Футбол шел.

— Что смотрели? — наклонился в его сторону Данила. — «Зенит»_—«Спартак»?

— Так точно, юноша! Такой матч! — Он довольно улыбнулся в бороду. — Мои оказались на высоте, и я пребывал в прекрасном настроении. И тут Егорушка подъехал на такси. Машину не отпустил. Влетел в дом и сразу за сумку. Я у него спрашиваю: что случилось?

— А он?

— А он смеется. Любовь, говорит, случилась, дед. Я никогда не видел его таким. Видимо, правда влюбился. Серьезно влюбился!

Ася шумно выдохнула, губы изогнулись. Ревновала или сомневалась? Вопрос…

— То есть три дня назад. — Данила теперь точно знал, что три, а не четыре. — Вечером. Он приехал на такси, собрал вещи и уехал. Я правильно вас понял?

— Совершенно верно, молодой человек.

— Он не сказал: куда и с кем?

— Сказал, что едет в горы. С любимой девушкой. Одолжил у меня денег.

— Много?

— Откуда у меня много? Двадцать пять тысяч я ему дал. Что-то у него, видимо, было. Он же не так давно работал. Получил что-то. — Старик уткнул взгляд в стол. Извиняющимся тоном проговорил: — Мальчик ищет себя.

«Мальчик может проискать себя до пенсии», — вспомнились Даниле слова Виталика Сушилина.

— Точное место, куда он отправился, вам неизвестно?

— К сожалению, нет. И телефон выключен.

Плечи старика под старой льняной рубашкой, сидевшей колом, приподнялись и опустились. Он выглядел очень подавленным.

— Прошло всего три дня, Николай Константинович, — попытался утешить его Данила. — Если он поехал куда-то далеко, это время пути. И…

— Вы не понимаете, молодой человек! — перебил его гневно старик. — Егорушка не мог не звонить мне! Он всегда звонит и справляется о здоровье! Где бы он ни был, с кем бы он ни был! Всегда! Он волнуется за меня, переживает. Я единственный его родной человек. У него нет родителей. Я его воспитал.

— Это правда, — вставила Ася, когда старик умолк. — Егор очень переживает за деда.

— Вот! — Трясущиеся ладони накрыли руку девушки. — Асенька, ну где вот он может быть, а?! Я извелся, понимаете ли!

— Он едет, Николай Константинович. Просто едет по местам, где нет связи. Если вообще уехал, а не отдыхает неподалеку со своей любимой девушкой.

— Исключено! — грозно крикнул старик. — Егорушка тем же вечером, но позже звонил мне с железнодорожного вокзала. Он уезжал и был сильно расстроен. Чем? Так и не сказал мне.

— А с чего вы решили, что он расстроен, Николай Константинович? Шум поездов мог исказить речь и…

— Молодой человек! — Старик начал медленно вставать, опираясь ладонями в край стола. — Если я говорю, что мой внук был расстроен, значит, он был расстроен. Я стар, но не безумен!

— Простите нас. — Ася погладила старую морщинистую ладонь деда Егора. — Простите. Он что-то говорил конкретное, Николай Константинович? Когда он позвонил, о чем он говорил?

— Он почти ничего не сказал, потому что он… — Борода старика снова мелко затряслась. — Потому что Егорушка плакал, Асенька!