Исповедь обманутой жены

Галина Романова, 2019

Все на свете лгут – считала Валерия. И причем не безосновательно. Ее предала лучшая подруга, долгое время обманывал муж Игорь. А она, глупая, продолжала им верить и надеяться, что это она все неправильно поняла. Пока, как в плохом анекдоте, не застала благоверного в постели с другой. Но даже после развода жизнь ее ничему не научила. Игорь снова обманул ее, лишил единственной жилплощади – комнаты в коммуналке, и если Лера не предпримет никаких мер, она останется на улице. Но бывший муж неожиданно исчез, а в его смерти обвинили неудачницу Леру.

Глава 3

— Какую серию, говорите, вы в тот день смотрели?

Темно-серые глаза молодого полицейского, в которых плясали черти, уставились Геннадию Степановичу аккурат в переносицу.

Издевается. Потешается. Не верит.

— Двадцатую и двадцать первую, — уточнил Геннадий Степанович и скорбно поджал губы.

— Стало быть, это у нас было… Это у нас было, какое число?

Малый активно щелкал по кнопкам клавиатуры. То ли правда искал в Интернете программу передач минувшей недели. То ли идиотничал. Делал вид, что ищет.

— Правильно. Это у нас было… — и он назвал точное число. — И то, что вы слышали, случилось уже после сериала?

— Так точно.

— Ага. Стало быть, времени на часах было…

— Десять минут двенадцатого, молодой человек, — перебил его Геннадий Степанович. — Я вам об этом уже говорил. И число, и время называл. Вы мне не верите? Решили, что я с ума сошел? От старости?

— Нет, что вы.

Парень ахнул будто бы испуганно, но глаза по-прежнему искрились дьявольским смехом.

— Не верите, — понял Геннадий Степанович. — Ну, хорошо. Я тогда пойду. Мое дело было сигнализировать. А ваше… Ваше либо реагировать. Либо нет. Так ведь?

Парень первый раз за время разговора, кажется, устыдился. Тут ведь минут десять назад в кабинет вошел еще один персонаж. В юбке! Встал у дальней стены и замер. Внимательно прислушиваясь к их разговору. Может, перед юбкой этой малый и выделывался.

— Так я пойду?

Геннадий Степанович сделал пару аккуратных шажков в сторону двери. Он, если честно, все ждал от малого вопросов. Хотя бы примет той девушки распутного нрава, которую Игорь все таскал к себе в гости и с которой без конца обсуждал какие-то финансовые дела. Может, и махинации, кто знает!

Но его больше никто ни о чем не спросил.

Нет, тот самый персонаж в юбке, замерший у дальней стены, попытался было его остановить. Спросил у Геннадия Степановича адрес, по которому он постоянно проживает. Но ответить старику не дал молодой полицейский, тайно потешавшийся над ним все время разговора.

— Я записал, товарищ капитан. Адрес у меня имеется.

Ух ты! Товарищ капитан! Не смотри, что в юбке.

— Спасибо вам, Геннадий Степанович. Мы с вами свяжемся.

Капитанша вдруг бросилась провожать его до двери. Даже локоть ему пожала и улыбнулась.

Какие они тут все веселые, понимаешь! Никакой бдительности. Одно веселье.

— Мы с вами непременно свяжемся, — снова пообещала она.

— Ну, связывайтесь, связывайтесь, — отозвался он ворчливо и ушел.

И не знал, что первые минуты после его ухода в кабинете было тихо. Потом молодой лейтенант, не поверивший ни единому слову старика, прыснул:

— Что это было, товарищ капитан Юля Артамонова?

Лейтенант встал со стула, шагнул из-за стола, приблизился к ней на опасное расстояние. Расстояние, которое неприлично намекало на какие-то их тайные отношения.

— Что это было, Юленька? — дыхнул он на нее запахом мятной жевательной резинки. — Ты решила проявить учтивость? Чтобы этот старикашка не побежал тут же жаловаться к начальству?

— На что жаловаться?

Капитан полиции Юля Артамонова, съежив недовольную гримасу, на всякий случай отошла к соседнему столу. И через минуту расселась за ним по-хозяйски. Хотя это не было ее рабочим местом. Оно у нее располагалось этажом выше. В другом крыле.

— На что жаловаться, лейтенант Андрюша Левкин? — Она высоко вскинула идеальной формы брови.

— Ну… Допустим, на то, что я не воспринял его слова всерьез. Не составил протокола. Не заставил написать заявления о пропаже его соседа. Который, по его утверждениям, скорее всего, был убит из пистолета с глушителем в тот момент, когда старик выходил от своей соседки. С которой просматривал сериал о криминальных разборках.

— А что же вы, товарищ лейтенант, ничего этого не сделали? Почему? — Она сурово нахмурилась, но глаза смеялись.

— Потому что… — Андрей Левкин закатил глаза к потолку, сцепил пальцы и похрустел слегка. — Потому что старик явно выжил из ума. И ему это все привиделось, послышалось, придумалось, товарищ капитан Юля Артамонова. И плодить бумаги, тем более такие глупые дела, мне не позволит ни одно начальство.

— К которому этот старик, возможно, сейчас отправился. И которому, возможно, примется сейчас на тебя стучать. — Она сжала кулачок и постучала костяшками пальцев по чужому столу. — И начальство это вызовет тебя и заставит снова провести беседу с этим дядькой. Бдительным, скажу я тебе, дядькой.

— Не выдумщиком, нет?

Андрей в притворном испуге приложил кончики пальцев к губам, потешно округлил глаза. Это была часть их игры. Часть их тайных отношений. И обоим это нравилось. Как нравился и легкий, ни к чему не обязывающий роман. Было время, они встречались. Не было времени, здоровались на бегу.

— Не выдумщиком, бдительным? — Андрей сел на краешек чужого стола, наклонился так, чтобы почти касаться своим ртом рта Юли. Прошептал: — Я соскучился.

— Я тоже, — ответила она тоже шепотом и выразительно глянула на дверь. — Сюда могут войти. Встань.

Андрей тут же послушно соскочил со стола, вернулся на свое место. Схватился за бумагу, на которой записал данные дотошного старика Геннадия Степановича.

— Тебе точно нужен его адрес, а то я выброшу эту писанину?

— Точно нужен. Не выбрасывай.

Андрей положил лист на край стола. Изумленно уставился на Юлю.

— А зачем? Что тебе в его рассказе так понравилось?

— Точнее сказать: не понравилось, — поправила его Юля.

И тут же сделалась до невозможного серьезной и деловитой. Андрей насторожился. Затих. За эту грань заступа не было.

— Так что, товарищ капитан? Что не так в его рассказе?

— А то, что он отчетливо слышал два хлопка, похожих на звуки выстрела пистолета с глушителем.

— Могло показаться.

— Допустим. А звон падающих гильз?

— Придумал. Вышел из квартиры соседки сразу после сериала, в котором без конца стреляют. Я как-то нарвался на одну из серий. Так жесть вообще, товарищ капитан.

— Допустим.

Она будто согласилась, но голову склонила к правому плечу, так она настырничала. Он знал об этой ее привычке.

— Так что не понравилось? В его рассказе?

— То, о ком именно он рассказывал, Андрюша.

— А о ком?

— Ты уже и не помнишь? — насмешливо улыбнулась Юля.

— Почему не помню? Помню. — Андрей покосился на бумагу на краю стола. Он все записал. — Лавров Игорь Сергеевич. Проживает по адресу… — Он зачитал: — На четвертом этаже в двухкомнатной квартире. Старик на третьем. В трехкомнатной. Так что тебе в этом Лаврове не понравилось?

— А то, дорогой мой Андрюша, что этот Лавров с некоторых пор у нас в разработке.

— Да ладно!

Лейтенант тронул затылок, будто его ему уже взгрело начальство, к которому поспешил с жалобой Геннадий Степанович.

— Вот тебе и ладно. — Юля нахмурилась. — Он попал в поле нашего зрения совсем недавно. Как бы вскользь засветился в деле, которое у нас сейчас в производстве.

— Что за дело?

— Дело о риелторах.

— Махинации?

— Ты знаешь, с первого взгляда все будто бы чисто. Бумаги в порядке. Контора солидная. На рынке недвижимости уже пять лет. Но с чего все началось?

Юля навалилась грудью на стол. Четвертая сверху пуговка на ее форменной рубашке натянулась. И Андрей некстати отвлекся, вспомнил, что последний раз он ночевал у нее уже больше двух недель назад. И, кажется, кажется, правда успел соскучиться. Она была горячая штучка — капитан Юля Артамонова. Веселая, безбашенная, когда не на службе. Ему с ней нравилось, хотя она и была старше его на семь с половиной лет. Они такое творили, запираясь на все замки в ее квартирке…

— Поступила к нам жалоба от одного чела о том, что в квартире, которая принадлежала его брату, проживают посторонние. Он, мол, давно не был в городе. С братом давно не виделся, не созванивался. Не контактировал никак, одним словом. Вернулся из-за границы. Поехал к брату с визитом, не сумев до него дозвониться, а в его квартире люди живут. Посторонние. Он к ним сначала с вопросами. Они его послали. Он тогда к ним с претензиями, куда, мол, брата подевали? Они снова его послали. Тогда он пришел к нам. Написал заявление. Мы отреагировали, в отличие от некоторых, — покосилась неодобрительно Юля на край стола, где лежал лист бумаги, исписанный лейтенантом. — Пришли на адрес. Жильцы нам представили всю документацию. Все так. Все верно. Купили квартиру через риелторскую контору. Мы в контору. Там все подтвердили. И генеральную доверенность нам показали, выданную им братом заявителя. И даже бухгалтерскую отчетность показали. Из которой следовало, что деньги были перечислены в полном объеме на счет гражданина, который выдал им доверенность.

— Ну! Все по-честному. И что не так?

— А то, товарищ лейтенант, что человек, продавший квартиру, не мог этого сделать без своего брата.

— У него была доля?

— Нет. У него была оформлена опека над братом. Он числился инвалидом. И совершать сделки без присутствия своего опекуна не мог.

— Прямо инвалид-инвалид? Чего же тогда жил один? Чего же тогда его опекун бросил, смывшись за границу?

— Опекун за границей не отдыхал. Работал. Инвалид наш мог жить самостоятельно. Тем более что в помощь ему брат оставил кого-то, кто помогал по хозяйству.

— Жить, стало быть, один мог. А хату продать — нет? Братца закусило?

— Не совсем так. Зачем ты? — укорила Юля. — Там нормальный человек. Продажей квартиры не особо озаботился. Его больше волновало, куда его больной брат подевался? Почему не выходит на связь? Почему не оставил никаких координат? И что самое главное…

И тут Юлька сделала хитрющие-прехитрющие глаза. Прижалась грудью еще сильнее к столу. Теперь уже пуговка едва держалась. Отвлекающий маневр был о-го-ого какой. Попробуй тут сосредоточиться и мыслить, как она.

— И что самое главное? — Он через великую силу отвел взгляд от ее груди.

— Почему его брат обналичил все деньги от продажи квартиры, перечисленные на его банковский счет? Зачем ему столько наличных? Сразу? Куда он с ними отправился?

— Ух ты! А Лавров там каким боком?

— Погоди, не забегай вперед, лейтенант. — Юля резко оттолкнулась от стола, облокотившись спиной о спинку стула, высокая грудь плавно качнулась. — Мы отправились в банк, куда перечислены были деньги и откуда потом были успешно сняты. Поговорили с сотрудниками.

— И что выяснилось? Выяснилось что-нибудь?

— Выяснилось. По записям с камер видеонаблюдения было установлено, что брат-инвалид самостоятельно, незаконно продавший квартиру, присутствовал в отделении банка. То есть получал деньги собственноручно. Но! — Юля подняла вверх указательный палец правой руки. — Но он бы не один. С ним рядом постоянно крутился какой-то человек. Говорил с ним, подталкивал в сторону оператора, потом в сторону кассы. При детальном изучении записей нам удалось установить, что этот человек привез инвалида в банк на своей машине. На своей же потом и увез.

— И по номерам вы определили, кто именно его сопровождал?

— Зачет, Андрюша, — похвалила Юля.

— И им оказался Лавров?

— А вот и нет. — Она показала ему кончик языка, поддразнивая. — Им оказался главный бухгалтер фирмы риелторов, через которую оформлялась сделка купли-продажи.

— Ни фига себе! Дураки, что ли, так светиться?

— А ничего они не засветились, как считают. Этот малый-инвалид сам к ним явился и сам попросил о помощи. Запись имеется. У них там тоже все в камерах. Страхуются таким образом, с их слов. Он их попросил о сопровождении. И только!

— И куда же он потом в результате сопровождения подевался? С такими деньгами!

— А его, по его же якобы просьбе, главный бухгалтер отвез на автовокзал и посадил в автобус междугородного направления. И даже помог с покупкой билета.

— Врет?

— Нет. Все так. Проверили. Садился в автобус наш парень. С большой сумкой. Его водитель вспомнил. А вот где вышел и доехал ли этот человек до конца пути, он не помнит. Так вот…

Юля замолчала. Уставив немигающий взгляд на светловолосую голову своего дружка, она тоже вдруг вспомнила, что давно уже у них не случалось романтического свидания. Все работа!

А с Андрюшкой ей было хорошо. Весело и необременительно. Без лишних обязательств.

Может, следовало сегодня заказать какой-нибудь вкусной еды из ресторана и запереться с вечера до утра в ее квартирке?

Да-а-а, мечтать не вредно. Развлечешься тут, когда дядька этот старый нарисовался. Может, пустышка его визит, а может, и нет. Проверить-то следовало. А каждая проверка с поквартирным опросом, Юля точно знала, не только крадет личное время, но и губит личную жизнь. Домой возвращаешься после обхода злая, напряженная, голодная. Пока что-то наскоро приготовишь и съешь на ходу. Пока в ванне отлежишься, дремля под шум льющейся воды, уже не до любовных утех. Тем более с таким, как Андрейка. Тот много отдавал, но и требовал взамен немало. Приходилось выкладываться.

Нет, до лучших времен.

— Так где попал в поле зрения Лавров, я так и не услышал? — Андрей пощелкал пальцами, поводив рукой в разные стороны. — В банке был вместе с главным бухгалтером? За рулем его машины?

— Да нет. Все проще. Он числился в списках сотрудников этой риелторской конторы. До недавнего времени числился. А месяц назад вдруг уволился.

— Вдруг? Почему вдруг? Может, просто взял и уволился.

— Может быть. Мы тоже поначалу не обратили особого внимания на этот случай. Но вот теперь! — Она сделала страшные глаза в сторону стула, на котором горбился полчаса назад Геннадий Степанович. — После такого неожиданного заявления даже не знаю, что и думать.

— А что можно подумать? Старику привиделось, и все, — напомнил ей о своей точке зрения Андрей Левкин.

— Все что угодно можно подумать, лейтенант Андрейка. — Она улыбнулась ему улыбкой мудрой, пожившей следовательши. И тут же принялась загибать пальцы. — Его в самом деле могли убить, тело вывезти, а квартиру его продать. Он сам в пылу ссоры мог убить свою собеседницу, тело вывезти, а квартиру продать. Он мог вообще никого не убивать, и его могли не убивать, и все, что послышалось старику, просто иллюзия. А Лавров мог продать квартиру и исчезнуть, потому что понял, что под их контору копают.

— Он же уволился, — напомнил Андрей.

— И что? Когда это кого спасало от ответственности? — Юля подергала плечами.

— Думаешь, он решил слиться?

— Ничего я пока не думаю, — поморщилась Юля. — Можно думать все что угодно. Но…

Андрей вытянул шею.

— Но зато теперь у нас есть все основания объявить его в розыск. И для этого тебе придется сегодня вместе со мной навестить нашего дядечку, как там его?

— Геннадий Степанович, — подсказал Андрей.

— Именно. И попросить его составить заявление, на основании которого мы и станем искать пропавшего Лаврова. Убили его или он побежал, не важно. Важно, что теперь мы станем его искать.