Поза да Винчи

Галина Полынская, 2006

Сена – мастер по сенсациям в газете "Непознанный мир" – едет в славный город Гжель, где, по словам аборигенов, находится дом с привидениями. И слава богу, не одна, а с коллегой по работе Владом и его новой пассией Олесей. В таинственном доме, оказавшемся заброшенной лачугой без удобств, компания натыкается на труп мужчины, лежащего в форме звезды в одних трусах. В удивительно некрасивом молодом человеке Олеся узнает своего горячо любимого Алешу Мурзина, безжалостно бросившего бедняжку в пользу ее более обеспеченной сестры. Хотя и той аукнулось сполна – пропала девчонка давно и бесследно.Но ведь Сена с верной подругой Таей сыщицы со стажем – разберутся как-нибудь в любовных драмах и страшных преступлениях…

Глава третья

Платформа города-героя Гжель встретила нас резкими порывами колючего ветра, отчетливо пахнущего снегом. В Подмосковье оказалось значительно холоднее, чем в стольном граде.

— Ну-с, — печально вздохнула я, окидывая взором окрестности, — начнем делать репортаж прямо сейчас, какая разница, все равно придется сенсацию высасывать из пальца. Шлепну пару фотографий, чтоб уж точно было видно — я была в Гжели.

Достав из сумки «мыльницу», я нацелила объектив на указатель с соответствующей надписью.

— Стой-ка, чего зря пленку тратить, — Таиска поспешила к указателю, — сфотай и меня заодно.

Встав по центру, она выставила ногу, отклячила попу, да еще как-то умудрилась оттопырить в сторону бедро, изобразила суперсексуальный взгляд и растянула малиновые губы в призывную улыбищу. Я опустила фотоаппарат и снова печально вздохнула.

— Тай, ты ж не для журнала «Досуг с выездом на дом» снимаешься, а всего-навсего для газеты аномальных явлений. Будь лапочкой, встань нормально, а?

С недовольной гримасой Тая изменила положение и встала так, будто ее собирались расстрелять на фоне этой большой черной надписи. Мне очень захотелось попросить ее вообще отойти к чертям собачим от указателя, но не стоило портить отношения. Сделала пару снимков и убрала «мыльницу» в сумку. Таисия подошла ко мне и сумрачным взором окинула окрестности.

–Что ж, — без особого энтузиазма произнесла она, — сейчас будем как две дуры грязь месить и спрашивать у всех и каждого, где тут дом какой-то непонятный. Делать нечего вашему Конякину, и сам спокойно не живет и другим не дает.

— Ты не понимаешь, он горит за идею, сердцем болеет за нашу газету.

— Вы б ему намекнули деликатно, чтоб он себя поберег хоть немного.

Спустившись с платформы, мы пошли, куда глаза глядят, а глядели они в сторону ближайшего скопления частных домов. Первым гжельцем, попавшемся на нашем нелегком пути, оказался вдребезги пьяный мужичок — всем телом выписывая замысловатые геометрические фигуры, он отчаянно пытался куда-то дойти. В качестве источника информации гжелец никуда не годился, пришлось изыскивать другие варианты. Вариантом номер два оказался мальчик лет десяти, на котором мы и решили потренироваться в задавании идиотических вопросов.

— Мальчик, а мальчик, — сахарным голосом начинающего маньяка педофила произнесла Тая, — скажи-ка нам мальчик, где у вас тут чудесный дом находится?

После минутного раздумья, мальчик сказал:

— Что?

— Дом какой-то необыкновенный у вас тут в Гжели где стоит?

— Не знаю, — ответил мальчик и бросился бежать.

— Зашибись… — вздохнула Тая, и мы пошли дальше.

Путь дорога лежала вдоль плотно пригнанных друг к другу заборов и калиток. Заборы были глухими и высокими, заглянуть через них никак не получалось, а долбиться в калитки, выкликая домовладельцев, нам почему-то не хотелось. Но вскоре нам свезло: одна из калиток отворилась и показалась крошечная бабуська. Плотно замотанная в платок, в куртке дождевике и резиновых сапогах, она напоминала маленький непотопляемый кокон.

— Извините, пожалуйста! — крикнула я. — Можно у вас спросить?

Непотопляемый кокон никак не отреагировал, он бодро топал вперед.

— Черт побери! — тихонько выругалась Тая, и мы синхронно ускорили шаг, не желая упустить потенциального информатора. — Бабушка! Бабуля! Подождите! Бабуля-а-а-а!

Кокон притормозил и обернулся, на нас уставились маленькие сердитые глазки.

— Чаво вам? — вежливо поинтересовалась гжелка, в смысле — жительница Гжели.

— День добрый, — самым приветливым образом заулыбалась Тая, — не подскажете, где здесь находится какой-то удивительный дом? Дело в том, что мы много о нем слышали и вот теперь хотели бы взглянуть.

Бабуся очень долго и пристально изучала нас колючими глазками, в сравнении с которыми рентгеновский аппарат просто детские шалости. Наконец, решила снизойти до общения с нами.

— Да, есть у нас дом необычный…

Фух, слава богу!

–…его сам нечистый построил! — бабуся многозначительно подняла вверх указательный палец. — Сам нечистый!

— Что вы говорите, — Тая сделала «большие глаза». — Собственноручно построил или бригаду нанимал?

Я предостерегающе наступила ей на ногу, опасаясь, что информатор передумает делиться сведениями. К счастью информатор не понял скрытого сарказма Тайкиной фразы и продолжил выкладывать данные.

— Через тот дом люди пропадают, по ночам молнии бесовские сверкают прям над крышей, звуки доносятся, вроде как стоны человечьи…

— И где же этот дом находится? — не выдержала любопытная Тая.

— Идите прямо до конца улицы, свернете налево и снова до конца идите, там он и стоит — у леса.

Естественно, где ж ему еще стоять, только у леса. У темного, страшного, дремучего леса… Распрощавшись с бабусей, мы двинули в указанном направлении.

— Нет, ну надо же такое придумать, — покачала головой Тая, пристально глядя себе под ноги, — «нечистый построил»! Сколько в людях идиотских суеверий, прямо средневековье какое-то. Сен, ты сама подумай, каков маразм: решил себе нечистый дачку в Гжели срубить, отдохнуть, так сказать от своих прямых обязанностей. Срубил и давай по ночам дискотеки устраивать! Ерундистика!

–Чего ты так переживаешь, наоборот радоваться надо, что не зря съездили и мне не придется мучительно сочинять очередную отсебятину.

Следуя бабусиным указаниям, мы проследовали заданным маршрутом и вскоре показался Тот Самый Дом. Выглядело таинственное сооружение довольно жалко и на первый взгляд напоминало здоровенный старый сарай с треугольной крышей. Коричневая краска на стенах основательно облезла, обнажив темное дерево, дверь, болтающаяся на одной петле и кое-как заколоченные досками окна, довершали блистательную картину дьявольской дачи. Окружала дом буйная растительность, когда давно, видимо, бывшая садом-огородом. В унылом молчании созерцали мы данный натюрморт до тех пор, покуда из ближайших елок не вышел пожилой дяденька в болоньевой куртке, кепке и резиновых сапогах до колен, в одной руке он держал основательную такую палку, а в другой корзинку. Корзинка вселяла надежду, что дяденька грибник, а не маньяк, поэтому мы решили затеять с ним деловую беседу.

— Извините, пожалуйста, — уже без особого энтузиазма и широких улыбок произнесла Тая, — можно у вас спросить?

— Можно, — закивал он кепкой, меняя траекторию движения, — отчего ж нельзя. А чего вы хотите узнать?

При ближайшем рассмотрении дядя оказался не таким уж пожилым, где-то под полтинник, а его корзинку наполняли страшноватенькие подмороженные опята.

— Мы хотели расспросить об этом доме, — Тая кивнула в сторону объекта, — какие-то странные слухи ходят о нем, непонятные такие, противоречивые… Вы не могли бы внести хоть какую-нибудь ясность в этот вопрос?

— Ох, девочки, — дядя наклонился, чтобы поставить корзинку на землю, — очень темная тут ясность, сам толком не знаю. Кто о чем сплетничает, где правда, где придумки не разберешь. Дом этот уже лет семь пустует, даже бродяги в нем не прижились, будто и впрямь он какой-то проклятый.

— А кто в нем жил раньше, семь лет назад? — я полезла, было, в сумку за диктофоном, но передумала, не хотелось отвечать на кучу встречных вопросов.

— Какая-то семья, точно не знаю, сам не так давно сюда перебрался.

— И куда же эта семья подевалась? — Тая с беспокойством посмотрела сначала на небо, потом на свои часы, гостить в Гжели допоздна в ее планы не входило.

— Да там тоже какая-то непонятная история, кто что говорит: то ли муж от водки помер, то ли жена его отравила — неизвестно. Как мужа схоронила, так с ребенком и уехала отсюда насовсем. С тех пор дом и пустует.

— Что ж получается, — удивилась я, — она просто так его бросила? Продавать не стала?

— Не знаю, — пожал плечами наш безымянный собеседник, — по-моему, после них здесь больше никто не жил.

— А что, в доме и впрямь какие-то непонятные явления происходят? — Тая снова посмотрела на часы.

— Не знаю, я ж в нем не ночевал никогда, если тут что-то и происходит, то только по ночам. Надо кому-то хоть раз тут переночевать, все и прояснится.

— Все понятно, — вздохнула Тая. — Ну что, Сенчик, идем? А то, похоже, вечереть начинает.

— Разве мы в дом не заглянем?

— Еще чего не хватало, — Тая сурово зыркнула на меня и ласково улыбнулась дяде. — Большое спасибо за ваш рассказ, было очень интересно.

— До свиданья вам, — он взял свою корзинку и пошел дальше.

— Давай зайдем внутрь, — рискнула настаивать я, когда наш визави удалился на приличное расстояние. — Зачем было ехать в такую даль?

— Чтобы запечатлеться на фоне этой мрачной развалюхи и со спокойной совестью поехать домой, а по пути совместными усилиями придумать захватывающий, забойный, сенсационный репортаж с места событий. Ты меня сфотаешь или я тебя?

— Не могу понять, ты боишься зайти в пустой старый дом?

— Не боюсь, — передернула Тайка плечами, — но зачем? Там и крысы всякие могут быть, и мыши, и жабы, и какашки…

— Ладно, — сдалась я, — давай-ка выберем ракурс поудачнее. Встань вон у того дерева и сделай тревожное лицо. Можно даже испуганное.

Тайка послушно заняла выбранную мною позицию и состряпала такое выражение лица, будто ей за шиворот мокрица попала. Я щелкнула подругу на фоне дома, затем дом без подруги, а потом и подругу без дома, просто так, на память. На этом наш забойный спец-фоторепортаж завершился, и мы с чистой совестью потопали к станции. Электричку ждали ровно семьдесят три минуты и… сорок пять секунд. За это время успели выпить — слопать все, что было припасено в пакетах и изругаться нехорошими словами. Подошедшая электричка оказалась переполненной, мы еле-еле смогли влезть в тамбур. Оказавшись в тесноте и обиде, занялись детальной разработкой будущей статьи, дабы хоть как-то скоротать этот долгий и малоприятный путь. Хоть обстановка и не очень-то располагала к творчеству, мы отчаянно блистали интеллектом и на подступах к Выхино, статья практически родилась на свет.

— Знаешь, дорогая, у тебя талант! — сообщила я подруге, вылетая на платформу под натиском пассажиропотока. — Фантазия работает превосходно!

— Да я вообще лучше всех! — крикнула Тайка, барахтаясь в людском водовороте. — Только ни одна свинья меня по достоинству не ценит!