Рецепт свадебного пудинга

Галина Осень, 2020

Что делать, если попала в другой мир. да ещё и в другое тело? Главное, не растеряться. Оглядеться, осмотреться, устроиться. да и… открыть кофейню. Или две. А фиктивный муж? Ну, тут надо подумать: нужно ли тебе такое счастье. А если он настаивает,что нужен? Настаивает? Придётся брать вместе с замком, с сыном от первого брака, другом-королём и всеми королевскими заморочками. Хорошо хоть землячка помогает, а то бы одна запурхалась… Да, кстати, магия же ещё появилась. А как без неё?! Взрослые герои, спокойное повествование, хэппи энд.

ГЛАВА 1.

Сознание к Марине возвращалось медленно и урывками. В первый раз сквозь жуткий гул в голове и сильную тошноту Марина услышала странный разговор, из которого ничего не поняла.

— Надо же! Неделю уже умирает несчастная. Видать, сильно жить хочет, — посочувствовал кому-то женский голос.

— Не говори! Хозяин и то уже спрашивал, не померла ли, наконец, его жёнушка. Вспомнил всё ж таки о сиротке, несмотря, что леди Изабелла здесь, — ответила другая женщина. — Ох, грехи наши тяжкие… Попала госпожа в переплёт: муж не любит, женился только лишь по приказу короля; любовница мужева ненавидит. Долгой нашей бедняжке жизнь покажется, если выживет. А ведь какая молоденькая ещё.

После этих слов Марине и самой стало жаль неведомую молоденькую госпожу, но ни сказать что-либо, ни пошевелиться она не могла и продолжала лежать, слушая посторонний разговор, но ничего в нём не понимая.

— Ну, не сильно и молоденькая, двадцать пять всё ж. Да и не выживет она. Смотри, какая слабая. А, может, оно и к лучшему: хоть не будет терпеть унижения всю жизнь. Для них-то, бедных и гордых леди, это хуже, чем наказание плетью. Да и хозяину легче, если она помрёт: король тогда от него лет на пять отстанет. Пока траур, пока снова кого-нибудь выберет, глядишь, и наследник созреет для брака. А тогда уже с герцога ничего не будут требовать. Вот не завидую я тут господам, не могут по своей воле семью создать, что мужики, что бабы. А уж как он эту Изабеллу-то любит. И то: горячая штучка. Да…

«Не повезло девчонке, — решила Марина. — Муж любовницу открыто содержит, а ей что делать?» Но сознание ещё было неустойчиво, голоса становились тише и тише, пробивались, как сквозь вату и, наконец, совсем пропали. Марина же вновь погрузилась в благодатную тьму без всяких мыслей и переживаний.

Второй раз она выплывала из забытья тоже медленно, но зато сразу узнала один из голосов. Женщина снова жалела кого-то и это вызывало желание заплакать. Из солидарности, наверное. Но слёзы так и не появились, кажется, что Марина разучилась плакать. Зато разговор слышала уже лучше и голоса звучали совсем рядом. Теперь женщина разговаривала с мужчиной.

— Нет, господин, она не приходила в себя, но дышать стала ровно и бледность заметно проходит. Даст Предвечная, скоро очнётся.

— Салли, — раздался над ухом Марины хриплый баритон. — Приготовь её вещи. Как только она придёт в себя, я отправлю её во Фрейфорд.

— Но, как же, ваша светлость… Больную? И там же…

— Не твоё дело, Салли. Да, там глушь и нет общества, но, думаю, этой несчастной там будет самое место. Королю нужен был мой брак — я условие выполнил, но никогда не обещал держать жену возле себя. Она, конечно, слабая сейчас, но не больная. Целитель говорит, что её организм и аура практически здоровы. Нужные зелья он ей приготовит, а в Кливдоне или во Фрейфорде ей сварят свежие. Да и не дело это: держать жену и любовницу в одном замке. А раз женился я из необходимости, то лучше ей сразу не питать надежд на настоящую семью. Живя отдельно, она будет даже спокойнее, я думаю. И Изабелла не будет устраивать истерик на ровном месте. Во Фрейфорде же Марвин проследит за её восстановлением, я ему уже сообщил это «радостное» известие. Так что не жалей её Салли, а лучше подумай о себе. Место старшей горничной никогда пусто не бывает, — многозначительно закончил мужчина. — И учти, я объясняю это только потому, что ты живёшь здесь уже много лет. Но больше никаких разговоров на эту тему я не потерплю. Понятно?

— Конечно, господин. Мне и дела нет до неё. Приготовить так приготовить. Сделаю всё, как прикажете, — скороговоркой ответила Салли.

Мужчина вышел, слегка хлопнув дверью. Салли, видимо, занялась какими-то делами, но потихоньку ворчала про несправедливость. А у самой Марины впервые возникли вопросы: что, собственно, здесь происходит? Где это «здесь»? И, что она, Марина, в этом «здесь» делает?

Но долго думать и соображать над ответом опять не получилось: ей приподняли голову и влили в рот препротивнейшую жидкость, после чего Марина снова ушла во тьму, но теперь уже просто во тьму крепкого сна, а не беспамятства. А вот третье пробуждение было уже более интересным и информативным, если можно так сказать.

Марина проснулась. Именно проснулась, а не очнулась от забытья. Проснулась от дикого голода, как будто она чёрт знает сколько времени не ела. Она открыла глаза и слегка напряглась, не понимая ситуацию. Темно, ничего не видно, а, главное, непонятно: это она не видит, лишившись зрения, или это просто тьма вокруг такая беспросветная.

Марина не торопилась вставать, а сначала попыталась сообразить, что с ней и где она может находиться. Постепенно мысли уложились в логическую цепочку. Она, скорее всего, в больнице после аварии.

Марина прекрасно вспомнила, какой концерт она устроила на бракосочетании и то, что самого бракосочетания так и не случилось. Она по-прежнему свободна. Вспомнила кучу песка на дороге и короткий полёт в кювет вместе с машиной. Непонятно было только одно: почему в этой больнице нет ночного дежурного освещения. Ведь это серьёзное нарушение. Хотя, даже если нет света внутри, то уличные фонари всяко должны гореть. В городе никогда не бывает полной темноты, если её специально не создавать.

Устав крутить мысли по одному и тому же кругу, Марина осторожно села на постели, а затем потихоньку встала. Ноги подрагивали от слабости, но ей удалось устоять. «Вот, чёрт! Откуда такая слабость?! — ругнулась про себя девушка. — Здорово меня приложило, видать».

Почему-то её не интересовал сейчас Сергей и всё, что случилось на этой фарсовой регистрации. Как будто это всё произошло не с ней и её не касалось. Но зато её заинтересовало собственное здоровье. Уж очень слабой Марина себя чувствовала, а ведь она развитая спортивная девушка и так ослабеть просто не могла. И, вообще, что-то здесь не так. И об этом «не так» интуиция вопила, не переставая.

Глаза так и не привыкли к темноте, и Марина, вытянув вперёд руки, сделала первый неуверенный шаг в поисках двери. Ещё шаг и ещё… Комната казалась бесконечной. Наконец, её рука коснулась стены, и Марина перевела дух. Ноги дрожали и подгибались, Марине хотелось немедленно сесть, а лучше лечь. Но она отбросила эти малодушные мыслишки и продолжила свой поход.

Гораздо больше ей сейчас хотелось есть и в небольшой столовке для больных она надеялась найти хотя бы несколько кусочков хлеба. Сёстры обычно оставляли его на тарелке для тех, кому не хватало ужина.

Передохнув и собравшись с силами, Марина двинулась теперь вдоль стены, и её упорство было вскоре вознаграждено. Через несколько трудных шагов она действительно наткнулась на дверь. Но открыть её не получилось. «Да, что за дела?!» — рассердилась уже по-настоящему Марина. В сердцах она дёрнула дверь на себя, и та легко распахнулась, вызвав невольную ухмылку девушки по отношению к себе. Вот, что значит ломиться в открытую дверь!

Однако, и открытая дверь добавила света лишь чуть-чуть. Марина нерешительно остановилась. Выходить почему-то было страшновато. Она интуитивно чувствовала опасность. Но, пересиливая себя, девушка оторвалась от створки и двинулась по коридору в сторону слабого источника света.

Через несколько шагов до неё дошло, что коридор совсем непохож на больничный. Способствовала этому пониманию ковровая дорожка, которая мягко стелилась под босые ноги Марины.

А ещё через несколько шагов Марина вышла на лестницу, круто спускающуюся вниз и окончательно уверилась, что находится совсем не в больнице. Скорее, это был какой-то замок. «Ну, и где это я?» — спросила саму себя Марина, останавливаясь и решая: спускаться дальше или вернуться.

Свет шёл откуда-то снизу, но даже в этом полусумраке можно было рассмотреть тяжёлые, кованые балясины и тёмные массивные перила, которые много говорили о статусе замка и его хозяев. Что-то щёлкнуло в мозгу Марины, и она вдруг вспомнила странные разговоры во время своих коротких пробуждений. «Чёрт! Неужели это правда? И я куда-то попала?» Несмотря на страх, мгновенно охвативший её разум, Марине пришлось признать, что другого объяснения всему происходящему она не видит. Но как в это поверить?! Марина любила, конечно, фэнтези, но всегда воспринимала эти истории, как сказки для взрослых девочек. И вот она сама в этой сказке, и ей совсем не смешно и не романтично. Ей страшно!

С другой стороны, теперь она поняла разговор женщин и осознала, что её принимают за другую женщину. А почему, пока неясно. Но раз принимают за здешнюю, значит, особо бояться нечего. Не убили до сих пор, не убьют и дальше, если ни в чём не признаваться и никого не провоцировать, а вести себя тихо и спокойно.

Она решилась продолжить спуск в надежде найти кухню. Есть хотелось просто зверски. И это понятно: если верить женщинам, то без сознания она была больше недели. Потихоньку она сумела спуститься до первого этажа, выяснив заодно, что сама находилась на третьем. Видимо, была глубокая ночь, потому что ни одного человека Марина не встретила до самого дальнего коридора, из которого и лился неяркий свет.

Марина осторожно пошла на этот свет, но на подходе к полуоткрытой двери услышала тихий разговор и честно остановилась подслушать.

— Мира, поворачивайся шустрее! Утро скоро, сама знаешь, его светлость приехал, а у тебя завтрак совсем не готов.

Этот голос Марина узнала сразу: «Салли!» — вспомнила она имя женщины.

— Да уже и так спешу, как могу, — недовольно отбрехалась вторая женщина. — А леди Белла-то сегодня в замке остаётся или как? Ей завтрак всегда позднее надо было.

— Конечно, позднее. Особенно после встречи с милордом она всегда долго нежится. Но сегодня она уезжает к модистке в город, так что часам к десяти, думаю, потребует свою кашку.

— Ну, к десяти я успею. Милорд к тому времени уже давно поест и уедет по делам.

«Ладно, нечего тут выстаивать. Попробую договориться», — решилась Марина и, открыв дверь, вошла в кухню. Обе женщины враз повернулись и удивлённо уставились на вошедшую незнакомку. Но вот у Салли мелькнуло узнавание и она, всплеснув руками, воскликнула:

— Леди Мариенна?! Как же вы так?! Зачем же вы сами спустились?! Надо было просто вызвать Олли и всё! — причитала старшая горничная, не давая ей и слова вставить.

— Ничего страшного, Салли, — решила подыграть ей Марина, поняв, что если назовёт женщину по имени, то никто и не удивится, раз её принимают за местную. — Я просто очень захотела есть, — и Марина почти без сил опустилась на ближайшую скамью.

— Ну, ещё бы! — немедленно поддакнула ей Салли. — Больше недели на одних отварах и соках. Хоть кто оголодает. Целитель наш думал вначале, что уж и не поднимитесь вы, — тараторила, не переставая, Салли одновременно выкладывая на тарелку хлеб, сыр и наливая в чашку горячий, золотистый бульон. — Возьмите-ка вот, кушайте, ваша светлость. Но маг, который яд из вас выводил, говорил, что сильная вы, выкарабкаетесь. Прав оказался, — добродушно заключила она, наблюдая за Мариной.

Марина, делая вид, что её ничто не удивляет и всё происходящее естественно, взяла ложку и, зачерпнув бульона, медленно поднесла её ко рту. И вот тут её проняло окончательно! Она только сейчас увидела себя: свою одежду, руки, ноги, свисающие на глаза тёмные волосы… И чуть не заревела в голос. Это была не она, не Марина Володина, не её поджарое, спортивное, накаченное тело, не её ухоженные руки с дорогим маникюром. Не её светло-русые волосы. Это было чужое тело, и Марина отчётливо поняла, что на Земле она погибла, а сюда переместилась лишь её душа в тело этой несчастной, никому ненужной девицы.

Классика жанра! И если до этого момента она ещё надеялась на какое-то чудо, то сейчас вместе со слезами в горячем бульоне эти надежды растворились навсегда. Теперь надо думать о том, как здесь выжить и не выдать себя. Почему-то никакой уверенности в лояльности нового мира к попаданкам, Марина совсем не испытывала. Жесть!

Марина медленно хлебала бульон, понимая, что после длительного голода — это лучшая еда и поглядывала на женщин. Те занялись своими делами и лишь Салли изредка бросала на неё короткие взгляды.

«А, если попробовать расспросить её? — подумала Марина. — Буду, хотя бы немного, ориентироваться в обстоятельствах. Всё лучше, чем ничего».

— Салли, — отодвинув тарелку, обратилась она к женщине. — Наверное, после такой долгой болезни у меня пропала память. Я почти не помню себя до болезни. Скажи, что со мной случилось, каким ядом меня отравили и кто? Иди, сядь рядом и расскажи подробно. А там я и сама всё припомню, может быть, — поторопила она женщину, видя, что та нерешительно топчется на месте.

— Слушаюсь, госпожа. Да только мы слуги мало что знаем. Слухи только, а достойно ли слухи разносить?

— Достойно, если надо, — отрезала Марина, всем видом показывая, что ждёт рассказа. — Ну?! Надеюсь, мой муж не запретил говорить мне об этом?

— Нет, госпожа, — испуганно оглянулась женщина. — Его светлость и не знает, что вы пришли в себя. И мы не знали, — оглянулась она на повариху за поддержкой. — На церемонии бракосочетания в храме предвечной вам стало плохо, и вы упали прямо на алтарь. А он вдруг вспыхнул белым светом и сразу погас. Обряд жрец успел завершить, и вы стали женой герцога Итона Риверса. Он вас на руки и подхватил. Целитель подоспел и вас сразу отправили в замок. Но оказалось, что яд магический и пришлось ещё вызывать королевского мага, чтобы он смог снять чужую магию. Но вы и сами уже как-то справились, выжили. А ведь тот яд убивает мгновенно. Называется «поцелуй тьмы», — закатила горничная глаза, показывая, как опасен этот яд.

— А, что же мои родители? Они разве не потребовали расследования?

— Предвечная, помоги! — воскликнула Салли. — Совсем всё забыли?! Так ведь нет у вас никого. Сирота вы полная из выморочного рода. Герцог и искал такую назло королю. Чтобы у неё никого не было, и чтобы бедна была, как храмовая мышь.

— А поместье моё? Или что там у моей семьи было? — пыталась выяснить побольше Марина, раз уж ей отвечают.

— А нет у вас ничего, — развела руками горничная. — Только титул и есть — баронесса. А сами вы до замужества жили при монастыре в послушницах.

— Спасибо, Салли, — поблагодарила за рассказ Марина. — Так отравителя и не искали?

— Не знаю, госпожа, — виновато склонила голову женщина. — Нас это не касается.

— Правильный ответ, Салли. Я доволен тобой, — раздался голос от открытой двери.

Занятые разговором, женщины и не заметили, как в кухню вошёл герцог. Марина узнала голос. Это его она слышала в одно из своих пробуждений. А теперь она его увидит. Медленно она повернулась навстречу своему мужу. А чего бояться, раз она в теле местной девушки. Никто не узнает подмены, пока она сама не сознается.

Что ж, герцог был видным мужчиной. Высокий, мощный, со слегка вьющимися тёмными волосами, с жёстким взглядом стальных глаз. Красивый, зрелый мужчина.

— Я рад, что вы оправились, дорогая, и готовы отправиться в путь.

— В путь? — не поняла Марина.

— О, не беспокойтесь! Сейчас вас осмотрит целитель и сделает нужные назначения. А затем вы отправитесь в поместье моего сына. Поедете в карете с вещами, служанкой и отрядом сопровождения. До Фрейфорда вы доедете спокойно, а там будете под охраной моего сына и местного гарнизона. В дальнейшем я буду навещать вас один-два раза в год по необходимости. Думаю, это устроит нас обоих.

— Разумеется, — холодно ответила Марина, поражаясь наглости так называемого мужа.

Открыто выпроваживает из дома законную жену, чтобы оставить в нём любовницу! Что за нравы здесь?!

— Прошу вас, герцогиня, вернитесь к себе на гостевой этаж. Вам не следует попадать на глаза обитателям и служащим замка.

«Даже так?!» — вскипела про себя Марина. Но не стала выражать своё возмущение вслух, понимая, что сейчас не время и не место для спора. Она лишь молча вскинула голову, наградила «мужа» уничижительным взглядом и постаралась с достоинством покинуть кухню. Потом, когда она разберётся со своим положением и правами, она обязательно ответит за это оскорбление своему мужу. Потом.

Обратный путь к покоям, в которых её разместили, она преодолела уже быстрее. Там её ожидали врач, то есть целитель, служанка, с разложенным на кровати дорожным платьем и пара сундуков, видимо, с её личными вещами.

«Быстро!» — усмехнулась про себя Марина и прошла в ванную. Служанка, видя её слабость, без разговоров наскоро вымыла свою госпожу и помогла одеться. Во время всех этих процедур Марина впервые увидела себя в зеркало и осталась в целом довольна. Девушка была среднего роста, очень худенькая, практически, как подросток. Коричневые волосы вились крупными кольцами, которые служанка связала в хвост и уложила его улиткой на затылке. Скромное тёмно-синее платье подчёркивало хрупкость фигуры и очень шло девушке. В целом, она была милой, но уж слишком несмелой на вид девушкой.

Целитель молча и быстро осмотрел Марину, покачал удовлетворённо головой, и, не произнеся ни слова, покинул комнату.

Дорожный плащ довершил сборы и служанка, которая так и не назвала своего имени, молча проводила Марину вниз. Через некоторое время слуги-мужчины снесли к карете оба её сундука. Герцог не вышел проводить свою жену. А, может, он уже уехал. Карета выехала за пределы замка, а у Марины появилось время обдумать свою здешнюю жизнь в деталях.

Напротив неё в карете сидела совсем молоденькая горничная, которая несколько испуганно поглядывала на Марину и молчала, судорожно сжимая в руках тонкий платок. «Попали мы обе», — оценила ситуацию Марина, но промолчала. Говорить было не о чем.

***

Итон проводил глазами супругу, выходящую из кухни с гордо поднятой головой, и усмехнулся. Кажется, эту партию он у короля выиграл. Женился, но жена не будет мешать его жизни. Эта идея с дальним поместьем пришла ему в голову сразу, как только он увидел это тощее, неуклюжее недоразумение, одетое в неприметные серые тряпки, которое возрастом почти равнялось его сыну, а видом вызывало желание немедленно подать милостыню.

Характером девица тоже подкачала: была молчалива, настороженна и старалась не задерживаться рядом с ним дольше необходимого. До самого обряда она почти не покидала своих комнат, еду принимала в покоях, выходя лишь ненадолго в сад. Но Белла разглядела в ней соперницу и немедленно выдвинула Итону ультиматум: «Или она, или я». Он и сам не собирался держать эту, так называемую жену, в замке. Она здесь была совершенно не к месту. Но Белле замечание высказал достаточно жёстко: только он сам может решать где, кому и как жить. И никаких ультиматумов он не потерпит, иначе… Не хватало ещё, чтобы посторонние бабёнки указывали ему, что делать! Белла сразу всё поняла и притихла, хотя и осталась недовольной, а герцог посчитал инцидент исчерпанным. Ещё не было случая, чтобы любовница настаивала на своём, если герцог был против.

Но сейчас, глядя на раздувшиеся ноздри жены, видя её едва сдерживаемый гнев и наблюдая гордо вскинутую голову, герцог подумал, что, пожалуй, не совсем разобрался в характере жены. Она кажется не безнадёжной. С другой стороны, а надо ли ему в нём разбираться? Девица покинет замок прямо сейчас и больше они, наверняка, не встретятся. Герцог совсем не собирался выполнять своё обещание и приезжать во Фрейфорд. Что он там забыл? Если только консуммацию, и Итон иронично усмехнулся. Да, уж…

Однако, есть и третья сторона и тут вопрос жены об отравителе был очень кстати. Как бы Итон не относился к своему браку, но простить нападение на СВОЮ жену он не мог априори. Простить это — значит показать свою слабость. А он не слаб! И докажет это всем, найдя идиота, который заказал это преступление.

Была у Итона первоначальная мысль, что руку приложила Белла. Уж очень она была против брака. Не против этой девчонки, конкретно, а именно против брака вообще с любой женщиной. Женой герцога она видела только себя. Но Итон не мог жениться на любовнице. Во-первых, она не была аристократкой, а была обыкновенной танцовщицей варьете. А, во-вторых, не настолько ему нравилась Изабелла, чтобы жениться на ней. В роли герцогини Риверс он не видел её совершенно точно. В-третьих, король уже подобрал ему пару и, по донесениям агентов, уже готовился объявить об этом Риверсу официально.

Но Итону, сорока пятилетнему безопаснику королевства, взрослому мужчине, имеющему двадцатилетнего сына, совсем не нужны были королевские рекомендации в выборе женщины. Однако, и спорить с королём было себе дороже. Поэтому герцог поступил хитрее. Он порыскал по приютам и выбрал полную сироту, без гроша в кармане, но зато с титулом и древней фамилией, да ещё и с классическим аристократическим образованием, которое было получено за счёт казны, кстати. Девица достойнейшая. А, что бедная — так не беда, Итон улыбнулся случайному каламбуру. Зато сам герцог богат неимоверно.

Девицу привезли в замок, дали время освоиться и поставили перед выбором: брак с герцогом или обратно в монастырь. Девица выбрала брак, который и заключили без промедления. Таким образом, всё их знакомство длилось не больше месяца, а личных встреч набралось не больше пяти. Много ли узнаешь друг о друге за эти короткие разговоры в несколько фраз? Так что герцог с женой оставались друг для друга неизвестными величинами. Зато короля и королеву удалось щёлкнуть по носу.

Король поскрипел зубами, но на брак с Мариенной Валлод согласился. Так как герцог сообщил об этом не где-нибудь, а на заседании совета в присутствии большого количества советников и министров. Теперь отступать обоим: и королю, и герцогу, было некуда. Брак герцога стал решённым и одобренным делом. А выбранная королём девица из богатой и благородной семьи осталась ни с чем.

Итон о ней не жалел. Всех этих красоток он знал, как облупленных, и по службе, и по встречам на королевских балах. Ни одна из них не стоила его внимания ни на грош. Они проигрывали даже рядом с не особо умной Беллой. Да и Белла нужна была ему только в постели. Многое умела проказница и горяча была не в меру. Этим и привлекала. Да и связь их уже давняя. А если всё устраивает, то зачем искать замену?

Итон подстегнул коня и пустил его в размашистую рысь. Он специально уехал из замка, чтобы не встречаться утром с Беллой и не оправдываться за внезапную женитьбу. Но поговорить с любовницей всё же придётся, когда жена покинет замок. Уже неделю после обряда Белла капризничает и выражает недовольство, а это неприемлемо. Надо напомнить женщине кто она и какое место занимает в его жизни и в его замке. А то уже слуги начинают роптать на проявления её хозяйской воли. Она не хозяйка Рокингема и никогда ею не будет! И надо, чтобы женщина поняла это раз и навсегда. Правда, его нынешняя законная жена — эта несчастная Мариенна тоже вряд ли станет здесь хозяйкой.

Итон помрачнел и вспомнил свою первую жену, мать его единственного сына и наследника. Катарина была здесь на своём месте. Умна, красива, из древнего и богатого рода. Она покинула этот мир, не перенеся вторых родов. Ушла вместе с ребёнком, девочкой. Прошло десять лет, но Итон до сих пор не может простить себе, что отсутствовал в замке в тот момент. Может, он сумел бы помочь. Может, успел бы призвать мага… К сожалению, сам герцог активным магическим талантом не обладал и по-настоящему сожалел об этом.

О покинувшей замок молодой жене герцог почти не думал. Она не успела заинтересовать его ничем. Дорогостоящая уступка королю. Дорогостоящая не в смысле денег: герцог не был ни скупым, ни экономным и не делал из богатства идола. Дорогостоящим брак был в смысле ответственности, родовых обязательств, будущих перспектив, которые пока казались неопределёнными. А герцог не любил неопределённости и лишних обязательств.