Рассвет новой эпохи

Галина Андреевна Громова, 2020

Заключительная книга серии Бухта надежды. У них нет Великой миссии, они не возвращаются с другого конца земного шара. Они просто выжили после Беды. И пытаются продолжать жить в новых для себя условиях. Содержит нецензурную брань.

7 сентября. 10-00. Виктор Никитин, Ленинский район г. Севастополя

— Виктор Иваныч, а мы ща на базу? — парень, таки уговоривший капитана Никитина взять его в город, начал уже порядком раздражать своей неуемной болтливостью. Он все ерзал, крутился, постоянно что-то спрашивал, впрочем, вел себя как обычно. Но обычное его поведение, вызывающее только усмешки на базе, а на, по сути, боевом задании нервировало и раздражало. Виктор уж раз десять пожалел, что поддался на уговоры.

— Макс, меньше разговоров, по сторонам поглядывай, — посоветовал Коля Кузин, небрежно забрасывая в открытый багажник очередную картонную коробку, вынесенную из полуподвального помещения, в котором располагался небольшой магазинчик, торговавший социально ориентированными товарами.

В таких магазинчиках любили отовариваться пенсионеры из-за более чем демократических цен. И в них же было все — от подсолнечного масла в пятидесятилитровых пластиковых емкостях до коробок с конфетами и консервами. В общем, все то, что было востребовано в новой жизни. А востребовано было все — просто выйти из дома и зайти в ближайший магазин уже не представлялось возможным. А те немногочисленные лавочки, что открывались на территории части, были наполнены вот таким вот экспроприированным товаром. Командование пока прикрывало глаза на подобное проявление малого предпринимательства, полагая, что хоть малый отблеск былой жизни лучше того военного коммунизма, который был в первые недели после Беды, когда единственной возможностью поесть была столовая — для работников и полевая кухня для беженцев. Хотя слово «был», наверное, не уместно. Она и сейчас оставалась, просто, если кому не терпелось выбраться в «зачумленный» мертвецами город, рискуя собственной жизнью, для того, чтобы опустошить очередной магазин, то это было только его собственное решение.

Конечно, в город выбирались не только за скарбом. Основные крупные торговые центры и строительные супермаркеты, складские помещения, содержащие в себе столь необходимые в новой жизни товары, были опустошены в течение двух месяцев после начала Катастрофы. Имущество вывозилось целыми грузовиками, вычищая все склады под ноль. Мародеры, то и дело шныряющие по городу, добирали то, что не успели военные. Нередко случались и стычки в городе, перерастающие в краткосрочные боевые столкновения. Время такое стало — люди и раньше не отличавшиеся человеколюбием, теперь и вовсе стали какие-то нервные, готовые стрелять сразу, не разбираясь, что к чему.

Мертвецы и вовсе стали восприниматься, словно предметы фантасмагорического антуража, мозг отказывался более воспринимать эти замызганные фигуры в качестве человеческих существ, которые некогда жили, любили, верили во что-то, мечтали… Наверное, это была своего рода психологическая защита. К тому же за прошедшее время зомби мало напоминали тех, кем они были при жизни: лица их посерели, а на некоторых и вовсе были видны следы разложения, слипшиеся от крови и грязи волосы колтунами висели или торчали в стороны, одежа же и вовсе навевала печальные мысли.

Официально, в этот раз задачей небольшой группы из трех машин и десяти человек было поиск выживших с попутным отстрелом умерших. Как ни странно, но даже спустя пять месяцев прихода нового мира, иногда удавалось встретить в городе тех, кто как-то умудрился не только выжить в первые дни Беды, но и удачно противостоять ей в течение всего времени. Это и вовсе кажется удивительным, исходя из отсутствия электричества и водоснабжения в городе, помимо основополагающих неприятностей. В основном, конечно, выживших удавалось отыскать в частном секторе, располагающемся на окраинах города. В центре и в спальных районах уцелеть было невыполнимой задачей — квартиры превращались в ловушки, где людям только и оставалось, что умирать от жажды, не имея возможности выбраться, узкие придомовые проезды, загроможденные машинами или перекрытые бетонными блоками, преодолеть без знания пути проезда было невозможно.

Сколько людей так погибло, желая проскочить дворами, чтобы миновать заторы на основных путевых артериях города с их вечными пробками, только усилившихся с паникой, и, не зная объездных путей, натыкаясь на перекрытый несознательными гражданами проезд.

Виктор еще по мирной жизни помнил случаи, кода приезжаешь на вызов, и водитель не может во двор заехать, потому что дорога попросту перегорожена — или блок лежит, или столбики железные вбиты. И никаких аргументов для таких перекрывальщиков не хватает — хоть ты им сто раз будешь объяснять, что придомовая территория не их частная собственность, что по этой дороге в следующий раз не доедет скорая помощь или пожарная бригада. Но жители остаются непреклонны, искренне веря в свою правоту и желая сохранить свой комфорт, абсолютно не задумываясь, чем это может обернуться им в случае опасности.

Второй же проблемой были мутанты-зомби, от которых не скрыться было даже в высотках или за высоким забором, служащим преградой для обыкновенных, не продвинутых особей. Эти машины для убийств с легкостью могли карабкаться по отвесным стенам домов, цепко держась огромными когтями, проходящими в бетон, как горячий нож в масло.

В общем, проблем в городе хватало, поэтому просто так выбираться за крепкий забор гарнизона всем, кому приспичит, было нельзя. Только по пропускам и с официальным боевым заданием. Вот и Виктор официально выполнял поручение. Но это официально, а неофициально — разведывал еще не разграбленные магазины с возможностью пополнения запасов продовольствия.

Проскочив район Камышовой бухты окраинами, коими считался Столетовский проспект — довольно широкая для города дорога с минимальной вероятностью попасть в засаду, выходящая на два некогда оживленных автомобильных кольца. Выбор был прямо как у былинных богатырей: направо да налево. Налево была балка, плотно заставленная машинами, и выходящая к студенческому городку одного из старейших ВУЗов города, готовившего технических специалистов, второе же кольцо позволяло окраинами проскочить в другой район города. Конечно, дороги там были так себе, а скорее даже не дороги, а направления, но и попасть в затор, в смертельную ловушку, там точно не грозило.

Именно Максим, таки уговоривший непоколебимого доселе Никитина взять его с собой, рассказал про этот магазинчик. И хоть пока было и лето, пускай оно и заканчивалось, но Виктор уже задумывался о том, как они будут переживать первую зиму в новом мире. Зимы в Крыму были сырыми, дождливыми и как ни странно холодными. Пусть не такими лютыми и снежными, как в центральной части материка, но высокая влажность давала о себе знать. Снижение температуры ниже пяти градусов и сильные ветра, пронизывающие человека насквозь, вызывало ощущение жуткого холода. Нередки бывали и морозы, после которых рвались плохо утепленные водопроводные трубы, а море у берегов покрывалось коркой льда, так же облачая в прозрачную слюду и прибрежные камни.

А тут как раз в воскресный день, когда случился нежданный выходной, подаривший возможность выбраться на пляж, да и вообще провести день по своему усмотрению. Пока молодежь беззаботно плескалась в море, Зинаида Максимовна и мать погибшего товарища, приготовили завтрак и накрыли на стол на летней веранде, чтобы дружно попить чаю. Такие общие посиделки, возвращавшие еще в ту, докатастрофную жизнь, удавались уже нечасто. И не только из-за повседневной нагрузки. Совершенно чужие люди, волею судьбы вынужденные выживать, еще как-то приноравливались друг к другу, понимая, что для внутренних свар нет ни времени, ни сил. Но как только потребность выживать сменилась просто жизнью, начались хоть и небольшие, но участившиеся конфликты.

И в основном проблемы возникали межу представительницами прекрасного пола. Что ни говори, все же двум женщинам на одной кухне ужиться было очень тяжело. Тем более каждая из них потеряла близкого человека. Зинаида Максимовна мужа, а Евдокия Антоновна — сына.

При том ссоры возникали и вовсе из-за пустяков. По крайней мере, с мужской точки зрения. Вот и сейчас почти все обитатели «милицейских» домов, не задействованные на дежурстве, собрались во дворе, под сенью летней террасы, а вот Евдокии Антоновны не было — не вышла, в своей комнате осталась. Никто и слова не проронил по этому поводу, тактично промолчав, да и тем для разговоров было более чем достаточно.

Во дворе было довольно шумно — девчонки щебетали, парни что-то живо обсуждали, иногда разражаясь громким хохотом. Даже кот и тот лежал неподалеку, подставляя мохнатое пузо солнышку.

Зинаида Максимовна закинула два чайных пакетика в только что снятый с огня закопченный эмалированный двухлитровый чайник, оставив чай завариваться, и отозвала Виктора в сторонку.

Виктор, одетый только в удлиненные шорты и еще не обсохший после душа, называемым летним за счет нагрева воды природным источником энергии — солнечными лучами, сразу понял, что разговор будет точно не о погоде.

— Виктор, тут, в общем, такое дело… — начала издалека вдова бывшего начальника, совершенно автоматически потрепав по голове пробежавшую мимо Каринку, которая в последнее время частенько гостила у них в доме. Видно, у Ани работы прибавилось, раз ей приходится оставлять приемную дочку на посторонних людей. Хотя разве Зинаида Максимовна считалась Каринке посторонней? Она, скорее, была уже как бабушка. По крайней мере кто-кто, а малютка никакого смущения не показывала, полностью адаптировавшись и пообвыкнув.

— Зинаида Максимовна, вы меня пугаете. Что-то случилось? Опять?

— Да нет… — смутилась женщина, понимая, что имел ввиду Виктор, намекая на размолвки с Евдокией. — Не то, чтобы что-то страшное, но у нас подошли к концу запасы. Мы и так на них сидели достаточное время.

— Хм… Что-то я об этом как-то подзабыл, если честно. — К своему стыду признался Никитин. — Будем что-то думать. — Нет, Виктор подозревал, что рано или поздно закрома, набитые еще весной, опустеют. Все же их было достаточное количество человек, большая часть из которых состояла из мужиков. — И на сколько еще осталось продуктов?

— Ну, — задумалась женщина, подсчитывая в уме расход продуктов, — такими объемами — неделя, не больше. А потом в столовку.

— В столовку не хочется… — поморщился Виктор.

— Ой, да нормальная там еда, я же пробовала.

— У вас вкуснее, — не скрывая столь явного подхалимажа, улыбнулся Виктор.

— Ну тогда нужно что-то думать, — развела руками Зинаида, заулыбавшись в ответ, как и всякая женщина, чью стряпню похвалили. — Тут уж никак.

— Хорошо. Что-нибудь да придумаем, — пообещал Виктор, а сам задумался. Нет, в гарнизонной столовой кормили вполне сносно, порой даже вкусно — это зависело от смены поварих, но с домашней стряпней, столовская еда и рядом не стояла. Да и не всегда его график совпадал с графиком работы столовой.

То ли дело здесь! Всегда что-то вкусненькое да найдется.

Так что информация была принята к сведению.

А тут как раз и рейд плановый наметился. Так что Виктор прикинул и решил, что лучшей возможности и не найти, отослал Колю Кузина за двумя знакомыми бойцами, у которых можно было разжиться грузовым «Транзитом» производства «Форд», да и в качестве огневой поддержки парни тоже не помешали бы. А сам задумался над тем, что не мешало и еще кой-кого позвать. Да и не зря Никитин недавно про него вспоминал, словно чувствовал что-то. Даже базы просматривать не пришлось — помог банальный случай.

Юрка, спасшийся с женой и ребенком, «прибились» к группе Никитина совсем недавно, и Виктор ни разу не пожалел о том. Тем более, новый член команды тоже в каком-то смысле имел отношение к министерству внутренних дел — в спецназе внутренних войск МВД служил в свое время. Давно то было, но «бывших» в этом ведомстве не бывает. А так как коллеги Виктора больше по нарикам да по шпане всякой специализировались, то с определенными вопросами тактики и стратегии были знакомы мало. К тому же по своей воинской специализации старый знакомый был связистом-шифровальщиком, а по прошлой гражданской жизни — занимался системами видеонаблюдения и безопасности, да и в электрике немного разбирался, так что своим появлением Лутшер, а именно такую фамилию носил потомок немецких колонистов и по совместительству новый член команды, сослужил добрую службу их небольшому отряду.

Хотя, если честно, то полноценно и официально Лутшер не состоял в отряде Никитина. Так, помогал иногда, как смеялся сам — на субподрядах за сдельную оплату.

Юрку, огромного, широкоплечего и торчащего на самой верхушке не отличавшейся надежностью пятиметровой раздвижной лестнице, не обращавшего внимания на довольно таки ощутимый ветер, Виктор увидел совершенно случайно, но сразу же узнал. Хоть лет пять уж как не виделись, а то и больше. Да и в последнюю встречу у Лутшера отсутствовала борода и присутствовала более спортивная фигура.

— Немец, ты что ли? — закинув голову вверх, крикнул Виктор и не ошибся.

Потом разговор плавно перетек в посиделки, с признаками пьянки, потому как Юрку, как оказалось, вспомнили все присутствующие в доме. Еще бы! Служили-то в одном отделении. А Юрка, хоть и имел принадлежность к немного другому ведомству, периодически оказывался на патрулях с пэпээсниками. А там то с одними пересекался, то с другими, да и Севастополь, как говорилось, большая деревня. Все друг друга знали через общих знакомых. В общем, знакомиться заново ни с кем не пришлось, но за встречу выпили.

Оказалось, что попал сюда Лутшер с семьей не сразу. Мужик он был хоть и боевой, да вот с оружием в первые дни у него было тухло, ведь к началу всей катавасии он был человеком сугубо гражданским, что впрочем ему не помешало выжить и семью защитить. Уйдя со службы и переместившись в гражданское русло, он не утратил ни своих знаний, ни умений во всяком членовредительстве. Вот и первый ствол он получил путем отжима у неудавшегося грабителя. То ли грабитель был такой лоховитый, то ли немец заделался суперменом, но на первое время проблема с оружием была решена. Решили вырываться с семьей из города, да куда потом — не знали. Юрка озвучил было идею, что не мешало бы спрятаться в горах, да пересидеть там, пока все не утрясется, но быстро был переубежден, как после оказалось, более дальновидной супругой путем применения в качестве секретного оружия банальной женской истерики.

Та же была просто уверена в нерушимости единения народа и армии, что аж до крика заходилась в идее, что нужно прибиваться к какой-нибудь военной части, где есть оружие и люди, умеющие этим оружием пользоваться. Так что здесь Юрий с семьей, по сути, оказался благодаря настоянию супруги. К тому же с его профессией электрика, слаботочника и связиста в придачу вопросов о полезности новому поселению конкретно этой ячейки общества не возникло. Юрия быстро пристроили к делу, поставив задачу восстановления электроснабжения гарнизона, а Дарья, его супруга, была принята в качестве учителя математики в школу при гарнизоне, куда сразу же был зачислен их сын.

Конец ознакомительного фрагмента.