Рассвет новой эпохи

Галина Андреевна Громова, 2020

Заключительная книга серии Бухта надежды. У них нет Великой миссии, они не возвращаются с другого конца земного шара. Они просто выжили после Беды. И пытаются продолжать жить в новых для себя условиях. Содержит нецензурную брань.

29 августа. Виктор Никитин, штаб Казачинского гарнизона

На планерку Доронин с Никитиным прибыли вовремя, даже подождать пришлось немого — Жмурко, командующий бригадой, опаздывал, хотя начальство не опаздывает, начальство — задерживается. Зато здесь уже были Федюнин Андрей Захарович, занимающий должность зампотыла, которого эта должность, казалось, преследует еще с «докатастрофных» милицейских времен, да подполковник Киреев, бывший заместитель по охране общественного порядка, вовсю блестел лысиной. Они оба были сослуживцами Виктора еще с гагаринского РОВД, хотя тогда Никитин с ними особо-то и не пересекался — не того он был полета птицей, опер обыкновенный, пусть и с перспективой карьерного роста до должности начальника… лет через 10-15.

Здесь же присутствовал и старший из группы ученых из Института биологии южных морей, переквалифицировавшихся на изучение новых форм жизни — значит, будут что-то интересное рассказывать. Они всегда что-то интересное находят после ковыряния в тушах привезенных мутантов.

Еще несколько силовиков, новый командующий тем, что осталось от флота, носящий громкое звание заместителя по надводным силам, начальник разведки, начальник штаба, а вообще больше десятка людей ожидали начала планерки.

Жмурко зашел быстро и можно даже сказать стремительно, пересек широкими шагами кабинет и занял свое место.

— Здравия желаю, товарищи офицеры! Прошу прощения за опоздание.

— Хм, а начальству-то эксклюзивной формы и не досталось, — тихонько шепнул Доронин, едва сдерживая предательский смешок.

Впрочем, Виктор ответить не успел — комбриг начал говорить о тематике собрания и плавно передал слово научному деятелю.

Виктор механически черкал что-то на листе блокнота, принесенного с собой, не особо и задумываясь о художественном смысле. В этот раз ученые мужи не сказали ничего нового, так, повторяли все то, что и так было известно. Говорили что-то о природе всего происходящего за периметром, но говорили ничего конкретного, так, очередное бесполезное сотрясание воздуха. Потому Виктор и слушал все это вполуха, иногда переговариваясь с рядом сидящим Дорониным.

Монотонность бубнежа сменилась, и ухо Виктора выловило несколько интересных слов. Пришлось прислушаться….

–…. теория, что при гибели организма мозг все же повреждается. В частности именно изменения в гипоталамусе, отвечающем за голод и сон, могли привести к «волчьему аппетиту» зомби и их способности впадать в «спячку» при отсутствии объекта интереса. Мы провели ряд экспериментов, и выяснили, что у мертвых отсутствует чувство насыщения, если так можно выразиться, они будут жрать, простите за мои слова, до одури, пока не съедят все. В дополнении ко всему можно наблюдать что-то типа синдрома Балинта, — лектор закашлялся и продолжил, — мертвец, концентрируясь на чем-то, теряет из виду все остальное.

— Ну да! Они когда жрут кого-то вообще ни на что внимания не обращают! — прокомментировал сидевший рядом Доронин.

— Именно. А еще их привлекают громкие звуки и яркие вспышки. Здесь нам запрещено проводить опыты, — раздосадовано заметил ученый, — поэтому мы выбирались в город, собирали целую толпу зомби и поджигали…. ну это… на салют похоже.

— Ракетницу, — подсказал один из флотских.

— Да, спасибо, — благодарно кивнул доктор, — именно. Как мы и предполагали, зомби смотрели на яркий огонек, пока он не погас, не обращая на нас никакого внимания. Хотя особо шустрые особи, более откормленные что ли… они-то как раз пытались добраться до нас.

— А с чем это связано? — поинтересовался Жмурко.

— Процессы мутации при употреблении белка своего вида нами изучены слабо в силу отсутствия необходимого оборудования и исследовательских материалов.

— Это он о чем? — ткнул Виктора локтем Доронин.

— В лаборатории зомбей держать хочет. — Пояснил Виктор.

— Что еще интересно, ранее мы считали, что фирменная молчаливость зомби — это результат отсутствия дыхания, сами знаете, они не дышат, а потому и не говорят, только сипят или скулят…. бывает. Так вот, нами, конечно, еще ведется исследование, но я все же решусь озвучить теорию, что повреждение дугообразного пучка, который соединяет две области левого полушария, участвующие в речевой функции — зону Вернике, отвечающую за понимание речи, и зону Брока, ответственную за воспроизведение речи, не дает зомби говорить. Но опять же для подтверждения своей гипотезы, мне необходим исследовательский материал. А, учитывая, что зомби можно убить только выстрелом в голову, то возникают определенные проблемы в исследовательском материале, вернее, в его сохранной доставке.

— И что вы предлагаете? Живых мертвецов на базу тащить? — недовольно хмыкнул начальник разведки.

— Но мертвецов можно убить не только разрушив головной мозг, молодой человек, — заметил доктор биологических наук, хотя начальник разведки был не намного моложе его самого, — разряд электрического тока тоже помогает.

— Предлагаете с шокерами на мертвяков идти? — продолжал иронизировать энэр⁵.

— Нет, но….

Договорить ему не дала приоткрывшаяся дверь, из-за которой, извинившись за опоздание, появился начмед, по виду смертельно уставший с красными, словно воспаленными глазами.

— Простите, коллега, что прерываю, — прокашлялся Иван Сергеевич, прервав биолога, отреагировав таким непочтенным обращением возмущенным сопением. — Товарищ полковник, как вы и просили, докладываю. Из поступивших сегодня семерых раненых двое тяжелых, один в критическом состоянии, не знаю, доживет ли до утра. Остальные — жить будут точно.

— Спасибо, Иван Сергеевич, присаживайтесь. — Кивнул Жмурко и нервно щелкнул зажигалкой, после чего по кабинету разлился сладковатый запах табачного дыма. — Вы тоже, Сергей Викторович, присаживайтесь. Нам теперь стоит обсудить более насущные вопросы. И да, кто еще не знает, сегодня наша группа попала в засаду. В хорошо организованную засаду под Верхнесадовым. Кто и что — пока неизвестно. Но это пока. Верно, Анатолий Евгеньевич? — Жмурко глянул на сосредоточенного начальника разведки. — Итоги засады вы все слышали.

Никитин молча обменялся взглядами с Дорониным, понимая теперь, что это была за суета возле медсанчасти.

— Наша группа шла на сопровождение «ленточки» бензовозов, — поднялся со своего кресла Шарипов. — Сами знаете, как сейчас следует перевозить особо важные грузы.

— Давайте без лирических отступлений, — прервал того Жмурко.

— Есть! Колонна была атакована на 20 километре трассы Севастополь-Симферополь, не доезжая трех км до села Верхнесадовое. Используя особенности прилегающей местности, нападавшие попытались организовать классическую засаду. По почерку сразу видно непрофессионалов. Вместо вывода из строя головной и замыкающей машин, они открыли огонь по бронетехнике охранения, совершенно потеряв из виду или не обратив внимания на тентованные грузовики с бойцами охранения. Во время огневого столкновения, нападающие вели огонь длинными очередями, совершенно не экономя боеприпасы и теряя в точности. Позиции во время огневого контакта так же не меняли, что в очередной раз подтвердило мою догадку о непрофессионализме нападавших. Во время боя группа огневого прикрытия заняла оборону и совместно с огнем бронегруппы подавляли огневые точки противника, тем самым способствуя контратаке остального личного состава. В результате попытка взять противника в клещи не увенчалась успехом. Потеряв шестерых, им удалось уйти. С нашей стороны — семь человек «трехсотых».

— Молодцы, чего сказать… — пробормотал немного громче, чем следовало бы командир БПК «Керчь». — Семеро трехсотых. Один вот-вот ласты склеит.

— Нечего подкалывать! Там скала нависает над дорогой, — тут же ощетинился энэр, почувствовав, что подвергают сомнениям профессионализм его подчиненных. — Лучше места для засады и не придумаешь. С одной стороны скала, с другой — «зеленка»: маневра для колесной техники них… нет, в общем. Укрыться негде, ну и на минутку бензовозы. Случайная пуля или граната и вокруг полный п… пердимонокль.

— Судя по тактике, вернее ее отсутствию, нападающие или очень сильные, или очень борзые, — хмыкнул Доронин. — Стиль их можно назвать «слабоумие и отвага».

— А в чем был весь фикус-пикус? — переспросил Никитин. — Какая цель была всего этого кипиша?

— А вот это весьма интересный вопрос. — Кивнул начальник разведки. — Есть мнение, что цель нападавших была отжать бензовозы. Но они думали, что все прокатит «на дурняка», соответственно, проработка и подготовка операции хромала на обе ноги. Но мы отрабатываем и другие версии. Никитин, ты у нас тут не для мебели. Подключайся, врастай.

— Есть, тащплковник! Врастаю по самые Нидерланды! — подскочил на ноги Никитин. — А теперь вопрос, как в «Что? Где? Почем?». Где трупы? Шестерых же завалили, верно? Место нападения обследовали? Во что одеты? Чем вооружены? Оружие пробивали по номерам? Документировалось хоть что-то? Фото, видео там?

— Капитан, не задалбывай. Какое, к херам документирование, когда после нападения очком можно лом перекусить? — удивился Жмурко. — Коль такой любопытный — берешь две «коробочки» со взводом и сам там все вынюхиваешь, выползываешь, хоть на зуб пробуешь.

— Разрешите, товарищ полковник, — обратился к комбригу Шарипов. — Судя по количеству россыпей гильз и расположению убитых, нападающих было человек пятнадцать. «Языка» взять не удалось — парни мои слегка перестарались. Но что имею сказать — снаряга у них была путевая. Если интересно — зайди в разведроту, скажешь, что я дал «добро» — тебе все покажут. Трофеи — вещь законная. Оружие сдали на склады — тамошних прапоров нужно тормошить.

— Я дам своим распоряжение, — кивнул зампотыл Федюнин, черкнув что-то в своем блокноте.

— Рожи их отфоткали, — продолжил энэр. — Документов не обнаружено, но у двоих были медальоны-смертнички. Так что имена-фамилии двоих записали, хотя чем это может помочь — ума не приложу.

— И еще вопрос — кто знал о времени и маршруте прохождения «ленточки»? И чем вообще занят особист?

— Нет особиста. — Кратко ответил комбриг. — Сожрали. Так что, Никитин, назначаю тебя врио начальника особого отдела.

— А схера ли две кефали? — Не сдержался капитан. — Мне оно никуда не впилось две фуражки носить одновременно. И особистом быть, и огрызок РОВД возглавлять.

— А не подофигел ли ты от невыносимой легкости бытия, капитан?! — Жмурко даже привстал с кресла, опершись на руки, и подался немного вперед, сверля Виктора сердитым взглядом. — Что ты там в своем РОВД делаешь?

Виктора такими взглядами удивить было трудно — покойный Смирнов и не так смотреть мог, когда очередной нагоняй раздавал, к тому же взглядом Никитин испепелялся плохо, так что оставался он абсолютно спокойным.

— Моя задача пока по городу искать все, что плохо лежит и тех, кто выжил. Да с жилым фондом и оформлением новых паспортов тоже тянуть не стоит. И с этой задачи меня пока никто не освобождал.

— Не освобождал, — неожиданно согласился Жмурко, ненадолго призадумавшись и присев обратно в кресло. — Ладно, капитан, давай так. Эту задачу я могу поставить трем толковым офицерам и взводу солдат, так что за паспорта свои не беспокойся. А ты со своими сыскарями занимайся нападением на «ленточку». Очень уж нужно знать, кто, как и зачем.

Никитин замолчал, согласно кивнул и сел. С начальством спорить — себе дороже, но бюст Дзержинского со склада прихватить задумался. Какой же особист без Железного Феликса? А то, что где-нибудь на дальнем складу бюстик припрятан, он даже и не сомневался.

— Тащплковник, последний вопрос. Пальтишко кожаное и маузер прикажете на складе получить?

— Никитин, мать твою! Харэ юморить!

— Есть «харэ юморить». Повторю вопрос — кто знал о времени и маршруте прохождения «ленточки»? — вмиг став серьезным и перевернув изрисованную страничку блокнота, приготовился записывать ответ.

— Хороший вопрос. Давай останешься после совещания и мы прикинем.

— А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, — еле слышно пропетросянил Доронин.

— Итак, с начальником особого отдела и расследованием обстоятельств нападения на колонну мы определились. Всем моим заместителям и начальникам служб оказывать максимальное содействие в проведении расследования по первому требованию капитана Никитина. Он наделяется всеми правами и обязанностями начальника особого отдела. И не дай боже, хоть одна кривая лань хоть слово против вякнет — сразу же за пицунду и на кукан по законам военного времени. Всем все ясно? — обвел тяжелым взглядом всех собравшихся командир бригады. — Так, Владимир Михалыч, доложите о предпринятых мерах по усилению службы войск.

— На данный момент проведено усиление патрулей и блок-постов. Запущены мобильные патрули на бронетехнике, чтобы в случае чего быстро среагировать и поддержать в месте возможного нападения. — Встал и расправил китель, прокашлявшись, начал отвечать начальник штаба, подполковник Соломатин. — Сеансы связи с блок-постами и патрулями каждые полчаса. Кстати, Доронин, ваших это тоже касается. Усиленный вариант несения службы.

— Так точно! — приподнялся со стула капитан. — Только хотелось бы уточнить, что мои люди не обладают бесконечным боезапасом. И усиливать мне их некем и нечем. У нас и так в строю грудь четвертого не видать, а из бронетехники только два несчастных бэтээра, а из оружия то, что было в оружейке на ИР-100 было.

— Чем же вы отбиваться от бывшего начальства собирались? — хохотнул кто-то из офицерского состава. — Камнями да палками?

— Пришлось бы — и с палками встали бы, — буркнул Доронин. — Но вопрос остается открытым: тяжелого вооружения у меня нет, людей дополнительных тоже, пацанва молодая необстрелянная не считается. Мы разрываемся на двух блок-постах — держим въезды в город с Северной стороны. Плюс мобильные патрули по территории. Остро стоит вопрос об обучении и размещении детей, а так же комплектовании имеющейся на территории института медсанчасти. У меня там полноценный санинструктор и несколько студенток на подхвате. На четыреста человек, между прочим. Нужно это как-то решать.

— Ваши предложения изложите письменно рапортом на мое имя. — Жмурко постучал ручкой о стол. — Подойдете ко мне на подпись, потом передадите его начштаба. Владимир Михалыч, организуйте максимальное содействие.

— Так точно, товарищ полковник!

— Разрешите, товарищ полковник? — Руку поднял начмед.

Тот кивнул.

— Нужно обучать людей. У нас острая нехватка в среднем и старшем медперсонале. Поэтому пока есть специалисты при памяти, нужно попытаться максимально восстановить учебный процесс. Эх! Нам бы симферопольских студентов бы заиметь. — Кто-то неудачно сдержал смешок, но начмед не обратил внимания. — Курса так пятого-шестого. Хоть какие-то зародыши настоящего врача. Да где они теперь? Только своих обучать.

— Да кто ж будет обучать-то? — фыркнул доселе молчавший биолог-мутантовед.

— Мы. Я. Если надо будет, и вы вспомните общепрофессиональные дисциплины. Для нас, как представителей человечества жизненно важно решить этот вопрос. Надеюсь, не нужно объяснять, почему? Или подождем первого случая воспалившегося аппендицита или разыгравшегося флюса?

В кабинете начался шум, каждый хотел прокомментировать слова начмеда, и не всегда цензурно. Биолог Сергей Викторович же, наоборот, недовольно молчал, скрестив руки на груди, начальник разведки, было видно, что вообще думает о своем. Жмурко же тяжелым взглядом обвел весь этот враз начавшийся балаган и, отшвырнув ручку, гулко опустил ладонь на стол, отчего бумаги, лежащие на краю, даже немного подпрыгнули, а некоторые и вовсе слетели на мягкое покрытие, устилавшее пол.

— Хватит! Устроили тут! Смальцев все верно говорит. Но мы и так работаем не вынимая, так сказать, сами знаете, что задач перед нами стоит туева хуча. И нужно «всю ночь кормить, к утру — зарезать». Слушай, доктор, жду от тебя к вечеру предложения по организации учебного процесса для младшего и старшего медперсонала, а так же перечень необходимого оборудования и места, где его можно достать. С этим вопросом все. Что у нас там с электричеством?

— Разрешите? — опираясь о стол руками, поднялся довольно упитанный мужик лет пятидесяти в рабочем комбинезоне. — Монтаж солнечных панелей практически завершен, осталось, чтобы «медузы» протянули под водой кабель до вводной кабельной сборки на территории части. Чтобы увеличить глубину резервирования питания, нужны дополнительные аккумуляторы. Пока по соотношению расчетной мощности возможных потребителей и емкости имеющихся аккумуляторов в случае отключения основного питания, мы можем дать не более двух с половиной — трех часов в пиковой нагрузке.

— А подключать поэтапно есть возможность?

— Есть, но нужен проложенный кабель.

— Ну тогда и подключайте, — перебил того Жмурко. — Так, заместитель по надводным силам, организуйте прокладку кабеля. Маршрут уточните у энергетиков. А вы в свою очередь не тяните резину в долгий ящик.

— А где я вам кабель возьму? И чем я его проложу?

— Хоть рожай, мне фиолетово. А прокладывать — вон, в Куриной⁶ стоит КИЛ⁷. Берешь своих водоплавающих, приводишь его в кондицию и вперед. У тебя есть неделя. То есть во вторник доклад о выполнении. И не дай Бог не будет в срок, я тебе и твоим медузам жопы развальцую.

— Есть. — Зам по надводным своим выражением лица восторга и оптимизма не излучал.

— Энергетик, все тэтэха⁸ кабеля доложить Сыромятникову.

— Слушаюсь! — по-военному рявкнул энергетик, едва не козырнув, но остановив руку на полпути, поняв всю абсурдность ситуации, как-то смялся и демонстративно почесал затылок.

Выходили все из кабинета шумно, словно на деревенской свадьбе, не хватало ряженых цыган и замполита с бубном. Доронин, махнув Виктору что-то неопределенное, умчался вслед за начштаба, на ходу вынимая из нагрудного кармана какой-то листок. Сто процентов этот жук уже и список необходимого вооружения приготовил. При том заранее, потому как на совещании никаких записей в этом направлении он не делал.

Что ж…. Придется шагать домой ногами. Хотя сперва стоит заглянуть на базу и по базам попытаться найти того самого любвеобильного электрика.

Примечания

5

От сокращения НР — начальник разведки

6

Куриная (Инженерная) балка, давшая название одноименной бухте

7

КИЛ — кабелеукладочное судно

8

ТТХ — тактико-технические характеристики