Чёрный мёд. Ты выбираешь свое счастье

Гайя Азези

Книга откроет удивительный мир мусульманской культуры на стыке с культурой европейской. Главные герои – египетский бизнесмен Адам и Эмма, школьная учительница из Украины проходят свои испытания и ищут ответы на вопросы, которые актуальны для любого человека. В чем истинное счастье и залог процветания? Где заканчиваются границы личной свободы? Всегда ли цель оправдывает средства? Как среди тысяч узнать своего человека? Небанальный роман, в котором каждого читателя ждут свои открытия и инсайты.

Часть 9. Свадебные подарки

Когда Адам объявил матери, что он встретил женщину, которая вернула его к жизни, Омм Ясин поинтересовалась ее профессией.

— Она пианистка, — сказал Адам

— Не слишком ли много музыки для одной семьи? — спросила дальновидная мама, узревшая не очень хороший знак в совпадении профессии с бывшей женой.

— Мама, она не напополам европейка, а полностью европейка. Я надеюсь, что теперь будет все хорошо.

— А девочки? Они ее примут?

— Я постараюсь их подготовить. Ребекка очень красивая. Она им понравится.

— Сын мой, им ее красота не нужна. Она сможет им стать второй мамой?

— Аллаху алем.

— То-то и оно. Ин шэ Аллах⁷.

Он познакомился с тридцатичетырехлетней Ребеккой после концерта в Гете-институте, в котором он находился по приглашению немецкого посла. Она играла произведения малоизвестных для обычных людей немецких композиторов. Эти музыкальные эпизоды сопровождали чтение немецкой поэзии. Адам не был силен в немецком, можно даже сказать — крайне далек от этого языка, но Ребекка произвела на него впечатление сладкой молнии, упавшей прямо в сердце.

Тонкий прямой нос, губы бантиком, светлые брови дужками, голубые крупные глаза, как две Марианских впадины, волнистые белые волосы до плеч. Марлен Дитрих двадцать первого века.

Внешне она была полной противоположностью Динары и от этого открывала надежды, что на сей раз история любви не завершится крахом. И он представил, какие красивые дети у них родятся! Ин шэ Аллах!

Адам до встречи с фройляйн Фэртиг наслушался витавших в пространстве представлений о том, что немки крайне рациональны, мало эмоциональны, за собой мало следят и не балуют тело депиляциями, что у них интимные радости строго по расписанию, как и все остальное. Поэтому был немало удивлен, когда открывал в Ребекке эмоциональную отзывчивость, внимательность, умение украсить себя и далее по списку все с точностью до наоборот. Такое впечатление, что она училась у русских или в ней течет русская кровь, хоть она этот факт и скрывает.

Он знал, что в Вене есть школа для барышень, которые хотят выйти замуж за состоятельного мужчину, и хозяйка этой школы — уроженка русской глубинки, которая охмурила австрийского банкира. Он даже получал приглашения на венские балы от этой школы как престижный жених. А Ребекка на прямой вопрос, не училась ли она дамскому мастерству в Вене, не скрывала этого факта и подтвердила с гордостью: «Да».

— А ты считаешь это предосудительным? — встревожилась женщина.

— Отчего же? Мне нравится, когда женщина обучается специальным наукам, чтобы быть причиной особых радостей для мужа.

— Надеюсь, я стану для тебя причиной радостей, — сказала она с искорками в своих синих морях.

— И я надеюсь, — молвил Адам, целуя ее руку.

Она говорила мало, ум Адама отдыхал с ней. Она чаще задавала вопросы и внимательно слушала ответы, поглаживая его пальцы. Это было очевидное послание — тактильно она обещала ему удивительные наслаждения в постели. Ее пальцы были мягкими, теплыми, скользящими, конечно, с остриженными ногтями. Только эти прикосновения уже дали ему понять, что ночи с Динарой были удачными экспромтами, а ночи с Ребеккой станут утонченными дегустациями.

Ребекка всем своим видом давала понять, что она давно сгорает от страсти и не хотела бы терять время. Более того, она оказалась в курсе египетских правил: они не могут уединиться для пылкой любви, не став мужем и женой.

— Адам, хани⁸, давай полетим в другую страну, где никто на ресепшене не запросит наш свадебный контракт!

— Ты полагаешь, я ищу лазейки?

— Я думала, ты будешь рад!

— Конечно, я буду рад обладать тобой. Но только в качестве законного мужа.

— Почему не сейчас?

— Я верующий человек. Аллах запретил незаконные связи.

— Ох! Ты хочешь сказать, что никогда не пробовал… незаконные связи?

— Это некрасивый, оскорбительный вопрос. И я не обязан на него отвечать. Я вот не задаю тебе подобные вопросы, хотя в ответе уверен.

— Ну ладно, хани, не заводись!

— Поверь, я страдаю не меньше тебя, но для нас будет лучше обождать. Я не вожу женщин в свой дом. Я могу привести только невесту — познакомить с моей семьей.

На момент встречи с Ребеккой Адам уже был четыре года одиноким отцом. И да, в Египте нет возможности делать пробные союзы для безответственного сожительства. За редчайшим исключением в среде людей, которые себя не уважают и их не уважают в обществе — например, семьи наркоманов. Посему, как только он почувствовал, что эта белокурая красавица воскресила в нем радости жизни, и посчитал, что она достойна стать его женой, он сделал ей предложение.

Через пять месяцев после знакомства — по египетским меркам достаточно много для мужчины, у которого нет финансового стеснения, — он привел ее на вершину той самой каирской башни, где когда-то сам себя спрашивал, будет ли жизнь такой безрадостной всегда? И вот в этом же месте он открыл коробочку с обручальным кольцом и, поблагодарив Всевышнего за посланную новую супругу, надел ей на безымянный палец правой руки колечко с трех-каратным бриллиантом чистейшей воды.

Неожиданно появившиеся из лифта музыканты с аккордеоном, скрипкой, виолончелью, флейтой и перкуссией залили смотровую площадку звуками песни «I will always love you». Две девушки в костюмах жар-птиц осыпали пару красными лепестками роз и гибискуса.

Он видел в глазах возлюбленной, что она удивлена, впечатлена и счастлива.

Поскольку немка — не египтянка, процесс женитьбы растягивается надолго. Сначала заключается орфи-контракт в офисе адвоката. И на основании этого первого контракта невесте открывают визу невесты на полгода, в течение которых пара должна пройти все необходимые процедуры проверки и подготовить документы для официальной государственной регистрации союза. Но с момента подписания первого контракта Адам уже мог ввести свою невесту как жену в свой дом.

Никому из родни молодая жена не понравилась, но это не сильно опечалило Адама. Жизнь-то его!

А дочерей он понимал. Они, конечно, за столько лет безраздельного владения отцом стали собственницами. Им сложно было согласиться на появление чужой женщины. Даже такой красивой и даже умеющей играть на фортепиано, как мама. Наиболее лояльной будет Сальма. Она уже вышла замуж, у нее есть муж, она уже отвязывается от отца.

Первую семейную встречу с Ребеккой Адам организовал как путешествие в заповедник Эль-Файюм в январе, когда на озерах зимуют птицы из Северной Европы. Натянутость иногда нивелировалась восторгами по поводу красоты природы. Как и предвидел Адам, Сальма была самой коммуникабельной. Она расспрашивала гостью о традициях немецких семей, о ее детстве, юности… Они беседовали о музыке. Почти четырёхлетняя Данита с удовольствием вложила ладошку в ладонь Ребекки и могла просто молча шагать рядом.

Нэнси решила, что она — почетный семейный экзаменатор и расспрашивала немку о ее египетских впечатлениях и планах.

У Ребекки контракт с Гете-институтом и несколькими отелями на один год. А там дальше будет видно, продлит ли она пребывание в Каире или нет…

Нэнси, конечно, сразу поняла, что разговоры о жизни после годичного контракта — для папы, чтобы боялся ее потерять…

Что до ее эмоций в отношении папы… Нэнси сомневалась. Отец — пусть не высокий, но красивый и знатный мужчина. Наверное, половина женщин легко влюбляются в таких, как он. Но вот эта фройляйн Фэртиг… Действительно ли она влюблена в мистера Адама? Или все-таки в возможности, которые ей открывает отец?

— А сколько детей вы хотели бы иметь, фройляйн Ребекка? — зашла с другой стороны Нэнси.

— О, представляешь, я хотела троих! А у моего любимого мужчины уже есть три дочери!

«Переигрывает! Слишком экзальтированно радуется тому, чему ей и радоваться не стоит!» — внутри Нэнси продолжал работу эксперт.

Невеста отца не просекла умозаключений Нэнси и на той же волне продолжала.

— Какое счастье! Целых три девочки! Поэтому еще одного хватит! — заулыбалась Ребекка, оголяя крупные, выступающие в верхнем зубном ряду клыки.

Нэнси, увидав такое строение зубов — единственный недостаток во внешности Ребекки, сразу почувствовала, как после свадебного торжества фрау Фэртиг вонзается ими в огромный кекс, на котором лента с их фамилией — Радуани.

Нэнси продолжила смотреть это внутренний микрофильм и следующий кадр срежиссировала сама: Ребекка пытается заглотить слишком большой кусок и давится…

— Что-то не так? — игриво поинтересовалась обладательница клыков и дотронулась до плеч Нэнси.

— Все хорошо! У вас очень мягкие руки, как и полагается пианистке!

Нэнси не соврала. Действительно, руки у нее мягкие, и она почувствовала себя очень хорошо. Почувствовала, что эта фройляйн, хотя и намерена официально запрыгнуть в постель к ее отцу, этот турнир не выиграет. И никакие венские школы не помогут! Про эту школу она услышала в их разговоре и отправилась на поиски в Интернет, сделала перевод страницы и в целом поняла, чему там учат.

— Ну если Аллах не одарил сердцем и мозгами, то она безнадежна, — сделала вывод Нэнси, естественно не вслух.

Адам не исключал сложностей периода притирки, поэтому даже навязчивые расспросы и натянутые моменты его не расстроили.

Когда глава семейства представил своим дочерям в своем доме фрау Фэртиг в качестве новой жены, сказал такое предложение по-арабски:

«Девочки! Постарайтесь принять мою жену, поскольку ее приняло мое сердце. Я очень люблю вас и любовь к женщине не уменьшает любви к вам. Вы не конкуренты друг другу. И не заставляйте меня разрываться между вами и ею!»

Ребекке он сказал на английском, и, конечно, его дочери, поняли, поскольку прекрасно владеют этим языком, обучаясь в британской школе.

«Ребекка! Прими моих девочек в свое сердце, потому что они появились в моей жизни раньше тебя и в них течет моя кровь. Никогда не заставляй меня выбирать между ними и тобой. Потому что выбор будет не в твою пользу».

Сальма — тогда замужняя дама, беременная малышом Али, в сопровождении супруга преподнесла новобрачной дизайнерский букет цветов и коробочку с тремя тонкими золотыми браслетами.

Нэнси с наивной улыбкой пятнадцатилетней девочки вручила Ребекке сверток в красивой бумаге с золотыми лентами.

Четырёхлетняя Данита принесла ей красивый медный поднос с чеканкой ручной работы с красиво уложенными египетскими сластями от ее любимой кондитерской.

Ребекка поблагодарила за подарки и нежно поцеловала девочек.

Адам глянул на Нэнси и увидел, что она готова прыснуть со смеху. Значит, подготовила какой-то подвох.

Когда они уединились с Ребеккой в спальне и она развернула сверток-подарок средней дочери, из него выскользнула черного цвета полиэстровая абея, цена которой сто гиней, и накидка на голову, закрывающая все лицо, оставляющая только прорези для глаз. Кроме одежды, в свертке были сахарная паста для удаления волос с тела и лосьон от облысения…

Ребекка не смогла скрыть негодования, которое перекосило ее лицо.

Адам обнял супругу и попытался загладить дурацкую выходку дочери поцелуями.

Ребекка же оттолкнула его и прошипела сквозь зубы:

— Если она так встречает меня в день свадьбы, то что будет дальше? Она будет мины раскладывать на моем пути?!

Адам все же крепко обнял ее и сказал: «Ребекка, сколько лет ты прожила со своей мамой?»

— Восемнадцать.

— А она только шесть, и то урывками. И то условно… Прости ее. И мой тебе совет, попроси ее завтра научить тебя надевать эту одежду…

— И не подумаю. Я никогда не буду из себя делать почтовый ящик!

Лицо Адама побелело.

— Поступай как знаешь. Я бы советовал внимательно подбирать слова, особенно если тема тебе малознакомая. И сегодня ты будешь спать одна.

— Адам, хани, почему? За что ты меня наказываешь? Мы так ждали этой ночи!

— Подумай сама. У тебя будет время до утра. И не вздумай устраивать сцену сейчас, — сказал он с мрачным лицом и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Меньше всего он ожидал такой брачной ночи: он один в «Пустом ящике». Устроился на тюфяке, даже не сняв костюм.

А Нэнси в это время не спала, тихо разговаривая по телефону с подругой Нафисой.

— Как жалко, что я не видела момент, когда она раскрыла мой подарок!

— Как ты думаешь, твой отец не расстроился?

— Расстроился. Сильно. Она устроила ему скандал! Он даже оставил ее саму в спальне и удалился.

— Нэнси, но так тоже нехорошо!

— А я не хочу ее здесь видеть! Она папу не любит!

— Ну откуда тебе знать? Может, и любит!

— Да, деньги на его счетах!

— Нэнси! УаЛлахи, харам⁹, так говорить! Только Всевышний ведает.

— Йа хараби!¹⁰ Я не поняла: ты ее подруга или моя?

— Конечно твоя! Но то, что ты сделала, не подобает мусульманке и любящей дочери.

— Хватит меня позорить, а то я тебе больше ничего не расскажу.

— А что, ты еще что-то устроила?

— А то! У меня грандиозные планы.

— Ты серьезно?

— Ненавижу эту пианистку! Пусть отправляется в свою Германию и там охмуряет своих немецких пожирателей сосисок!

— Нэнси, я уже сожалею, что ты втянула меня в этот разговор!

Примечания

7

Если Аллаху угодно (араб.).

8

Адам, милый (англ.).

9

Клянусь Аллахом, это запретно! (араб.)

10

Восклицание, связанное с эмоцией раздражения, удивления, сюрприза, аналогично «ух ты!» (араб.).