Чёрный мёд. Ты выбираешь свое счастье

Гайя Азези

Книга откроет удивительный мир мусульманской культуры на стыке с культурой европейской. Главные герои – египетский бизнесмен Адам и Эмма, школьная учительница из Украины проходят свои испытания и ищут ответы на вопросы, которые актуальны для любого человека. В чем истинное счастье и залог процветания? Где заканчиваются границы личной свободы? Всегда ли цель оправдывает средства? Как среди тысяч узнать своего человека? Небанальный роман, в котором каждого читателя ждут свои открытия и инсайты.

Глава 8. Фрау с собачкой

Долгожданные отпускные Адам пил, как воду в жаркой пустыне.

На следующий день лидер семейного клана спланировал свободу от большого семейства и объявил, что официальных совместных событий не будет. Он хотел расслабиться в самом близком окружении — с мамой и дочерями.

Они решили пообедать в модном ресторане бельгийской кухни «Chez Chantal» с бельгийским шефом во главе этой самой кухни. Как вы уже могли заметить, Адам был не равнодушен ко всему бельгийскому. Что касается кухни, она была изысканная и пряная, что делало ее желанной даже для обычных египтян со вкусами, некорректированными в Европе.

Нэнси вызвалась зарезервировать столик на террасе, на третьем уровне ресторана. Всем пришлась по душе идея занять диванчики с малиновыми подушками и созерцать красоту залива. Терраса была отгорожена от мира стеклянными перегородками, поэтому здесь никогда не бывало ветрено, но в то же время всегда свежо.

Заказ сделали быстро. Как всегда, старались заказать различные блюда, чтобы потом угощать друг друга и так насладиться вкусовым разнообразием. Официант настойчиво предлагал омаров, Адам категорически отказался. Он не мог есть мясо придонных очистителей — оно пахло застойной водой и теми, кого и в какой стадии омар поедал с этого дна.

Салат из молодых осьминогов, салат из циккория, паштет из угря, уха из мелкой морской рыбы, заправленная желтками со сливками, суп-пюре из спаржи и стручковой фасоли, приправленный бельгийским тертым сыром. Еще крупные мидии, запеченные в пряном соусе, телячьи почки в соусе с ягодами можжевельника, целых три порции картофеля фри, поскольку не поесть в бельгийском ресторане изобретение бельгийской кухни — большая ошибка. И на гарнир тушеные овощи — картофель, сельдерей, морковь, брюссельская капуста — как же без нее? — приправленные гвоздикой и мускатным орехом…

Данита, увидев, как красиво поданы заказанные блюда, воскликнула: «Мы их будем фотографировать или есть?»

— Можем сфотографировать, а потом съесть! — заявила Нэнси, щелкая камерой своего мобильного в режиме макро — съемки. — Будет натюрморт в стиле семнадцатого века…

Сальма прокомментировала: «Данита, ты просто не была в Европе. Такая презентация блюд в ресторанах там — норма!»

— Ба, а пиво пить будем? — задала провокационный вопрос Нэнси.

— Безалкогольное и только я, — сразу отрезал глава семейства.

Адам мог расслабиться в общественном месте, потому что его дети были вышколены по европейским стандартам и вели себя за столом безупречно, чего не скажешь о детях за соседними столиками.

Вот ближайшая к ним семья. Адам краем глаза увидел, как страдающие от безделья и тоски дети, у которых нет аппетита, потому что в ресторан они вошли с полупустыми пакетами чипсов, мучаются пребыванием в ресторане, пиная друг друга ногами, сбивая кепки с голов друг друга, соскакивая со стульев и укладываясь то одной, то другой щекой на сиденье и елозя лицом по нему… Мать семейства в эти минуты, похоже, потеряла не только зрение, но и, наверное, этих детей. Будто их нет в природе и в этом ресторане — в метре от нее. Отец семейства с чертами лица, свойственными уроженцам Персидского залива, озабочен тем, чтобы положить повкуснее кусочек в тарелку супруги из каждого заказанного блюда, которыми щедро уставлен стол. Он тоже в упор не видит, что вытворяют дети. Ох… Адам внутри передернулся и отвернулся. Как странно, что детей не останавливает красота, а взрослых — право других в этом ресторане отобедать в тишине и комфорте…

Семейство Адама выбрало десерты. Бельгийские вафли с бельгийским шоколадом и взбитыми сливками, свежая клубника с бельгийским шоколадом, яблочные тарты. Кофе для взрослых. Вода для детей.

Пока ждали десерт, неспешно делились впечатлениями от распробованных блюд. Тут раздался шум на лестнице перед террасой. Все невольно повернули головы к входу. Метрдотель закрывал своим телом вход на террасу со словами:

— Сорри, мадам, это ресторан для людей, а не для собак!

Но мадам оказалась напористой, а вежливый египтянин не мог допустить соприкосновения тел, поэтому отступил на шаг.

В проеме показались две женщины, европейки. Обе в льняных брюках и туниках. Одна из них держала на руках рыжего шпица.

«Ну надо же было приехать из Каира в Эль-Гуну, чтобы встретить здесь ее!» — с досадой подумал Адам.

Он оглядел свое семейство: все, кроме Али, узнали ее, потому как резко перевели глаза с дверного проема на него.

Тем временем метрдотель четко потребовал, чтобы дамы, если хотят отобедать, оставили собачку в машине, или вход для них закрыт. Дамы, выплевывая возмущения на немецком языке, не отказали себе в удовольствие отведать бельгийских блюд и таки отправились водружать собачку в салон автомобиля. Потому как через минут семь они снова появились на террасе и заняли круглый столик, накрытый льняной скатертью с рисунком в розовые букеты.

— Деда, а эта тетя помыла руки после собачки? — Али спросил так звонко, что его услышали во всех частях террасы.

— Не знаю, — ответил внуку Адам, — важно, чтобы ты всегда мыл руки семь раз, если потрогаешь собачку.

— Да лучше ее тогда вообще не трогать, а только смотреть на нее! — резюмировал Али.

— Разумно, — подвел итог Адам.

Все члены семьи солидарно хранили молчание, только Нэнси прокомментировала:

— А кто-то грозился покинуть Египет через год!

Адам в упор глянул на дочь и произнес: «Нэнси, мы сейчас не нуждаемся в твоих замечаниях!»

Адам испытал чувство отвращения, которое закрыло его желудок, и он не мог притронуться к вафлям в шоколаде и под взбитыми сливками.

— Сын мой возлюбленный, — молвила издалека Омм Ясин, — появление гражданки Германии не может служить поводом для отказа от бельгийских сластей!

— Да, если эту гражданку зовут не Ребекка и фамилия ее не Фэртиг!

— Папа, ты не подойдешь к ней поздороваться? — нежно спросила старшая дочь.

— Еще чего не хватало! — отбрила средняя старшую.

— С каких пор ты уже папа? — строго спросил Адам.

Нэнси показалось, что у него случился электрический разряд в глазах.

— Прости, папа. Просто Сальма задает глупые вопросы…

— Позволь мне самому судить о глупости или мудрости вопросов, обращенных ко мне! — резко высказался Адам и, обратив лицо к старшей дочери, продолжил: — Доча, хайети, с какой стати я пойду с ней здороваться? Она уже чужая женщина… Мне не пристало уподобляться европейцам, которые бегают за бывшими…

— Ок, папа. Сорри.

Адам предпочел, чтобы они завершили трапезу, быстро рассчитались и покинули ресторан.

Конечно, Ребекка — искусная ловушка для мужчин — уже окинула зал и оценила присутствие одиноких мужчин. И он переживал, что она, конечно же, узнает его семью, особенно после возгласа Али. И меньше всего он хотел, чтобы она подходила к ним.

Адам предложил дочерям с мамой и Али отправиться к выходу и сам пошел к стойке метрдотеля. Рассчитался наличными, поскольку ресторан не принимал карты, тепло поблагодарил за кухню и обслуживание, оставил щедрые чаевые в размере двухсот гиней и стремительно отправился к выходу.

К его изумлению, на ступеньках ему преградила путь Ребекка.

Прическа в стиле Мэрилин Монро, слегка располневшие формы. Да, стабильная жизнь в Египте тому способствует…

— С каких это пор ты отличаешься невежливостью?!

— Извините, мадам, вы обознались.

— Да-да! Обозналась с целым семейством на пять человек!

Она одной рукой ухватилась за поручень, другой оперлась о стену.

— Пропущу тебя, когда ты скажешь мне комплимент!

— А еще говорят, что египтяне пристают к европейским женщинам!

Но Ребекка решила окончательно испортить настроение Адаму и не открывала ему путь вниз по лестнице.

Адам знал, что подвыпивших или нахальных людей можно остановить только неожиданным резким выпадом, который они никак не ожидают от элегантного человека.

— Мадам, от вас дурно пахнет. Наверное, собачатиной…

Сработало! Ребекка захлебнулась воздухом и, оторвав руку от перил, занесла ее, чтобы ударить Адама по лицу. Но потеряла равновесие и была вынуждена прислониться к стене, открыв Адаму путь. Чем он не преминул воспользоваться.