Бумажный Голиаф

Вячеслав Юрьевич Панкратов

В книге автор создал мир недалекого будущего, в котором хрупкие люди сталкиваются с технологическими Богами, не понимая их реальных замыслов.«Создавая искусственный интеллект мы играем с силами, возможностей которых не представляем» – Илон Макс, предприниматель, изобретатель.

Глава седьмая

Денвер, 8 апреля, утро.

Владелец маршрута: Лайл Уоллес.

Статус: маршрут построен — 2015 миль, 29 часов.

Чикаго, Иллинойс — Лос-Анджелес, Калифорния, США.

В баре у Гвена было как всегда темновато. Лайл сделал очередной глоток виски, поставил стакан в ряд к его пустым собратьям и коротким росчерком подписал старомодный бумажный чек. Бармен внимательно следил из-за стойки за Лайлом, который «нагружался» с самого открытия бара. Водители-дальнобойщики входили и выходили из бара, который по утрам становился привычной придорожной закусочной. Два повара на кухне едва поспевали выдавать средние и большие сэндвичи Гвену и выставлять огромные тарелки с яичницей и беконом. Пик приходился на 7:30 утра, уже к 8:00 в баре стало тихо, грузовики один за одним выруливали с парковки и отправлялись дальше по своим маршрутам.

Когда в баре стало практически безлюдно, в двери вошел длинный, худой водитель в традиционной водительской безрукавке.

— По какому поводу с утра такой праздник?

Толстый Буч явно только вылез из спальника своего грузовика и завалился в бар позавтракать. Он подошел к стойке, кивнул Гвену и наткнулся на «завтракающего» Лайла, перед которым сиротливо стояли три пустых стакана и один почти допитый.

«Куда в тебя только столько еды влазит. Жрет и не толстеет. Рак у него, что ли?…» — подумал Лайл, смерив взглядом худощавого, как жердь, Буча, которого звали «Толстый» только свои собратья по цеху. Буч всегда заказывал самый большой завтрак в меню Гвена, съедал всё полностью и все равно оставался худым, как подросток.

— Праздную, — Лайл все-таки снизошел до ответа, — закрываю кредит по грузовику. Четыре тысячи долларов в месяц — по стакану за каждую гребаную тысячу!!! Сегодня как раз последний платеж долбаной Tesla.

Лайл аккуратно сложил чек на очередные 4000 долларов и быстро огляделся вокруг в поисках зрителей, которые могли оценить представление или помешать ему. Бессильная злоба, которая медленно кипела в нем последний час, начинала давить на внутримозговой клапан, грозя вот-вот «сорвать крышечку». В животе урчало, как всегда, когда Лайл пил на пустой желудок.

— Погоди, так у тебя же дизельный Кенворт? Причем тут Tesla… — Буч даже не понял, что произошло и не успел договорить, потому что Лайл вдруг вмазал ему снизу вверх в челюсть и демонстративно сорвался на вопль:

— Вот именно! Я все это время платил за то, чего уже нет!

Толстый Буч схватился руками на стойку, нащупал рукой оставленный кем-то стакан, но его опередил Гвен, который вырос перед ним по другую сторону стойки. Бармен накрыл своей ручищей ладонь Буча, который приготовился ударить стаканом в ответ.

— Только руками, Буч, никакого стекла и железок, или вылетишь насовсем.

Делая вид, что не замечает ничего вокруг, Лайл продолжал практически орать, при этом поглядывая глазом на хозяина бара Гвена, чтобы успеть рвануть к выходу, если тот выйдет из-за стойки. Гвен был здоровым и дрался постоянно: сто сорок кг живого веса и, скорее всего, бита под стойкой. Это тебе не худого, как швабра, Буча по физиономии «отоварить».

— Я тогда превысил-то всего на пятнадцать миль! Всего на пятнадцать миль!!! А долбаные Генсоку просто вырубили мой грузовик. Он просто остановился… Они его обесточили. Все целое, никаких видимых поломок или сожженных цепей. Просто трасса перестала давать грузовику энергию, и он умер. Спасибо им большое, они дали другому грузовику довезти мой груз до базы, а то я еще и за груз бы платил… А Tesla повесила на меня весь оставшийся по грузовику кредит, уроды…

— Не «повесила». И не Tesla. А ты должен банку, — негромко ответил из-за барной стойки бармен.

Лайл повернулся в его сторону, но промолчал.

— Ты сам взял кредит на свой тягач Tesla. Сам профукал оформить страховку, потому что думал, что самый умный. Ты за этой же стойкой доказывал тут всем, что все идиоты и что, случись чего, Tesla удавится за свой грузовик и все сама починит. И Tesla так и делает. Кроме тех случаев, когда кретин нарушает Скоростной Режим и Генсоку вырубает ему грузовик. Потому что как чинить кусок мертвого железа? Они и правда до сих пор не знают, как Генсоку блокирует подачу питания от трассы заблокированному грузовику, и не берутся с ними спорить: заблокирован и заблокирован…

— Мне пришлось взять этот кредит, когда закончилась работа в аэропорту. Я был сотрудником безопасности. Почти копом…

— У многих тогда закончилась работа, многим пришлось переучиваться и влезать в долги, мне тоже, — здоровяк бармен поправил второй рукой затертый фартук.

— Зато теперь у меня дизельный грузовик, и электроники в нем меньше, чем в твоем кухонном тостере, — Лайл Уоллес брызгал слюной от бессильной злости. — И могут все твои Теслы и Генсоку поцеловать меня в задницу! Самый быстрый тягач на трассе…

— Это уже решать патрулю на шоссе, — веско проговорил Гвен. — А тебя я предупреждал, чтобы ты не распускал тут свои руки, особенно на тех, кто легче тебя в полтора раза. Расплатись за четыре стакана виски и больше тут не показывайся, а то я сам нарушу пару ваших же правил, Дальнобой.

Лайл полез в карман, кинул на стойку купюры и быстро вышел из бара.

— Извини, Толстый Буч, — Гвен выпустил руку дальнобойщика, который все так же сжимал стакан, приготовившись зарядить им в голову Уолесса. — Я видел, что он уже четвертый пьет с утра, но думал, ты знаешь…

— Да что я должен был знать-то, Гвен? — Буч потер подбородок, но вроде бы быстро отходил и бежать за пьяным Лайлом не собирался. Он заправил рубашку в свободные штаны и застегнул ремень.

— Что у него как начало месяца, так «эти дни», платить по кредиту за его предыдущий тягач, который заморозил Генсоку… Ему «аккумуляторы коротит». Давай сегодня завтрак за мой счет, ладно?

Буч кивнул, а Гвен крикнул на кухню, чтобы к «Большому Завтраку» добавили фирменный сэндвич с собой.

— ОК, добро. Тебе куда дальше, на Чикаго?

…

Сидя в кабине своего длинноносого дизельного Кенворта, Лайл еще долго ругался и молотил руками по рулю, проклиная Генсоку, Теслу, банки, бармена с его битой, всех, кого мог проклинать и поносить. Толстенная золотая цепь сегодня натирала сильнее обычного, и кожа на шее стала багровой. Остановился он только тогда, когда у него скрутило живот. Начинающаяся язва давно реагировала и на принятый алкоголь, и на приступы ярости.

Лайл выругался, завел тягач, с хрустом воткнул передачу и медленно выкатился с парковки возле бара Гвена. На развязке он взял правый ряд и вышел на трассу по направлению к Юте. Несмотря на ранний час, на трассе все равно могли быть полицейские, да и бармен имел возможность им позвонить, чтобы сообщить о пьяном водителе грузовика. Прикидывая, что этот штраф может потянуть уже и тюрьму, Лайл покосился в зеркала и достал из бездонного бардачка жидкий гель в мягкой упаковке. Если его не примут в ближайшие полчаса, новая корейская смесь свяжет алкоголь в желудке, и останется только сходить где-то в туалет.

Его Кенворт был старый, как и все дизельные грузовики. Коробка передач похрустывала на переключениях «вверх», предвещая очередные траты на ремонт. Но теперь, когда кредит по заблокированному грузовику Tesla был почти закрыт, на ремонт коробки должно было хватить. Он возьмет два бака солярки предоплатой за следующий рейс, и все наладится.

«Надо не забыть кинуть чек в почтовый ящик на ближайшей остановке, — поглядывая по сторонам, напомнил себе Лайл, — потом дотянуть до вечера и где-то там залечь отоспаться. А ночью мы им всем покажем, старичок», — он похлопал по старому деревянному рулю. Заметив, что стрелка спидометра перевалила белую отметку, он сбросил скорость до положенных 60 миль. Днем он с копами точно не собирался иметь дело.