Прокачаться до сотки

Вячеслав Иванович Соколов, 2023

Три десантника, погибнув в бою, оказываются на другой планете, куда попадают, благодаря, не смирившимся с их смертью друзьям. Ибо на планете Эдем нет смерти и всё вокруг до боли напоминает фэнтезийную компьютерную игру. Если ты погиб, то тебя ждёт всего лишь потеря уровней, а затем следует возрождение. Казалось бы, играй и радуйся подаренной тебе жизни…Вот только данный мир не так прост, он полностью реален, здесь боль не фантом и бал правит алчность. И если ты не готовый сражаться и умирать десантник, то цена тебе – рабский ошейник.Примечание Автора:Данная книга, может читаться отдельно, но в тоже время связана героями с серией «Мажор». Время действия после книги «Мажор 3: Милосердие спецназа».

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Добро пожаловать в Эдем. Согласно протоколу два двенадцать, вам присваивается статус «Эмигрант». Желаете получить гражданство?

Да \ Нет?

Буквы назойливо мигают красным, требуя сделать выбор. Что вообще происходит? Где я? Мои последние воспоминания о том, как мы с парнями кидаемся в рукопашную, так как не осталось не единого патрона, а «шакалы» всё пёрли и пёрли. А потом кто-то из них попытался выстрелить в спину моему лучшему другу, и я сознательно встал на пути автоматной очереди, порвавшей все внутренности в труху. Так что не мог я выжить после такого, о чём свидетельствует серая хмарь вокруг и отсутствие следов пулевых ранений на пузе. Голом пузе. Из одежды только боксеры. А буквы всё настойчиво мигали, предлагая получить гражданство.

Ага щаз. Я в России прописан, детка. А учитывая название Эдем. Навевает определённые мысли. Так что нет. Хрясь, кулаком по кнопочке. Размигалась тут. Виртуальная табличка с надписью исчезла. Чтоб буквально через пару секунд вылезла новая.

Эмигрант не может покинуть территорию приёмного пункта. Желаете принять гражданство?

Да \ Нет?

Нет же сказал. Чего прицепилась? Не хочу ни в какой сад Эдемский. Мне и здесь нормально. Ничего не чешется. И вообще я в Россию домой хочу. Где тут выход? Стукнув ещё раз по отказу, пошлёпал босыми ногами… Хм… Паркет? Ага, нормально. Раз не бетон уже не казематы. Сейчас найду только таможенника и напишу отказ от гражданства. Пускай садят на обратный рейс и отправляют домой.

А упорная табличка всё появлялась: требуя, угрожая, умоляя. Но я просто отмахивался от неё. Даже сам с собой соревноваться начал, насколько быстро смогу ткнуть в красную кнопочку. Сто-о-оп!!! Что за беспредел? Кнопки поменялись местами и цветом. Чуть на «да» не нажал.

— Ну всё, вы попали! — кричу в серое никуда. — За подставу ответите, — и уже тише пообещал: — Дайте только срок, найду кому дать в грызло и сразу дам.

— Кх-м… Молодой человек, — кто-то аккуратно постучал пальцем по плечу.

Ну, я предупреждал.

Эх… такой удар прошёл мимо. Ведь, наверняка бы, свернул морду набок стоящему метрах в двух от меня ангелочку. Ни чё, сейчас исправим, с ноги.

— Стойте, — молодой мужчина, в белом балахоне и с крыльями за спиной, выставил перед собой руки. — Не надо драться, пожалуйста.

— Да я не начинал ещё, — недобро усмехаюсь. — Думаете, можно заставит десантника предать Родину?

— Да кто же говорит о предательстве? — удивился блондинчик. — Вы же сами прибыли на нашу планету, а теперь упираетесь, не желая освобождать пропускной пункт. А у нас перерождения зависли.

— Так в чём проблема, дружище, — ослепительно улыбаюсь и, раскинув руки, пытаюсь обнять субтильную фигуру.

Но тот отскакивает, как ошпаренный, и вновь выставляет перед собой конечности:

— Прошу без рук, пожалуйста. Давайте, просто примите гражданство и всё.

— Да ты чего, болезный, — хмурюсь, — в уши балуешься? Я же сказал, на болту вертел я вашу эмиграцию. Давай отправляй меня обратно на родину.

— Да не могу я, — разводит руками, явно прибывая в расстроенных чувствах. — Если вы не хотите входить в Эдем, зачем было преодолевать разделяющие наши планеты пространства и лететь сюда? Все существа как существа — прилетают за бессмертием. А вы упираетесь. Прям русский десантник.

— А я и есть русский десантник, — усмехаюсь.

— Что? — пернатый замахав крыльями, отлетел от меня метров на десять. И от туда прокричал: — Можно было сразу догадаться. Ведь, только что, с одним едва договорился. А уж такого больного человека как Балагур, у нас точно ещё долго помнить будут.

— Балагур? — подскакиваю на месте. — Какой Балагур? И с кем ты там ещё договаривался? А ну птица ходи сюда.

— Ага, всё бросил и полетел, — машет на меня руками. — Мы хоть и бессмертные, но оторванные крылья это больно. Так будем договариваться.

— Лады, — а сам на всякий случай делаю маленький шажок поближе к пернатому, а то вдруг ловить придётся.

— Прошу стойте там, — выставляет перед собой руки и начинает тараторить: — Балагур человек-землянин, — и чуть сбившись, добавил: — Буйный жутко. Устроил у нас тут погром, — и, всхлипнув, пожаловался: — Крыло мне оторвал, всё требовал домой его отправить. А как я его отправлю? Никак. Ну, понятно, что скрутить мы его скрутили, только толку-то? Это же управленческий пласт реальности, тут можно усилием воли перемещаться, так что пришлось договариваться. Ой… Больно. Только не отрывайте крыло!

— Не боись, пернатый, — усмехаюсь. — Слышал выражение: «Язык мой враг твой»?

— А почему ваш язык мой враг? — удивляется ангелок.

— Ну как тебе сказать, — с задумчивым видом расправляю ему крылья. Чисто посмотреть размах. Но пернатый, кажется, решает, что я собираюсь их оторвать.

— Я понял, понял.

— Ладно, — вздыхаю, — Ты не сказал кто второй?

— Тоже русский десантник, — чуть не плачет, — а ведь казался таким интеллигентным человеком. И ник себе выбрал «Тихоня». Но на самом деле тоже буйный. Ну почему всегда в мою смену? — взвыл белугой.

— Ты не ной, — встряхиваю за крыло. — Рассказывай давай.

***

Желаете получить статус «Почётный гражданин Эдема»?

Да \ Нет?

Эх, ну куда деваться? Или принимать, или сидеть здесь до морковкина заговенья. Понятно же, что ничего больше не вытрясешь из местных администраторов, маскирующихся под ангелочков. Ух. Ещё те торгаши. Жадины, одним словом.

Нажимаю виртуальную кнопочку «Да». А сам внимательно наблюдаю, за тем, не изменится ли выражение лица пернатого. А то мало ли… Может это подстава какая-то? Но вроде нет. Ангелочек облегчённо вздыхает и слегка дрожащим голосом просит:

— Молот, ну верни перо!

— Ага щаз, — прячу вырванное у него из крыла пёрышко себе в карман, камуфляжных штанов, полученных от пернатого в качестве бонуса, вместе с берцами и голубым беретом, — а вдруг ты дурить начнёшь? Тогда я найду какого-нибудь шамана Вуду, он мне сделает куклу, я ей это перо в задницу и воткну, чтоб тебя болезного на поворотах не заносило и ты от меня сбежать не смог. Ты же помнишь, что после смерти мы попадаем снова сюда?

— Нет-нет, — машет руками, — никаких подстав. Нам вашего друга Балагура, за глаза хватило, — и вдруг доверительно пожаловался: — Вы знаете, на административном уровне, выражение «За ВДВ», — вздрагивает и, оглянувшись, шепчет, — является ругательством.

Аж хрюкаю в попытке не заржать, похоже, Вовка тут дал всем прикурить и отучил местных крылатиков от подстав.

— Так что вы лучше не умирайте, — прикладывает руки к груди, — а перо моё спрячьте в берет, не стоит его всем показывать. Заодно и бонус дополнительный получите, на живучесть, — робко улыбается. — Вам пора, — указывает рукой на появившуюся в паре метров от меня арку портала, — прощайте.

Делаю шаг к выходу, и почти покинув негостеприимное место, слышу грустное:

— Спасибо.

Оборачиваюсь, в недоумении разглядывая слегка помятого после нашего общения пернатого:

— За что?

— За то что, только одно перо вырвали, — вздохнув, исчезает.

М-дя… Это я, кажется, облажался. Вот чувствую обладает массой полезных свойств это пёрышко. Тут же перед мысленным взором нарисовался недовольный Степаныч, он же старший прапорщик Иванов, и неодобрительно покачал головой:

— Что ж ты, Олежа, так опростоволосился? Сколько раз тебе говорить, не доведёт до добра тебя твоя доброта. По миру с тобой пойдём. Вон бери пример с Балагура, наверняка же, не просто крыло оторвал, а все пёрышки повыдёргивал.

— Окстись, Дед, — качаю головой, — Вован же разгильдяй. Ну, максимум вырвал пучок для красоты…

— Во-о-от, — призрачный прапор ткнул меня пальцем в грудь, — а ты одно всего и то какое-то мелкое.

Тяжело вздыхаю и бубню вслух:

— Ни чё, если прибьют, в следующий раз надёргаю у кого-нибудь, — и направляюсь в портал. Но уйти не успел.

— Стойте, — раздалось истеричное сзади.

Сбежавший пернатый стоял рядом со мной. Мои брови удивлённо поползли вверх:

— Ты чего это?

Вздыхает:

— Пожалуйста, не надо больше вырывать у меня перья, это очень больно.

Виртуальный прапор, во всю махал руками изображая апперкот и быстренькое ощипывание. Но мне это было не по нраву. Одно вырвать пёрышко упирающемуся и нежелающему делиться информацией админу. Это как экспресс допрос на поле боя. И совсем другое, вот так вот врезать и ощипать. Бандитизм какой-то. Я за такое в прошлой жизни убивал.

— Так вроде, не за что пока, — вздыхаю.

— А вы оказывается вменяемый, — как-то даже по-доброму улыбается ангел.

— Иногда, — развожу руками, — только вы не кому не говорите, а то не поймут.

Пернатый уже откровенно улыбается:

— На самом деле, иногда одно перо лучше чем десяток, — развернув крылья и прикусив губу, вырывает у себя одно из перьев. Морщится от боли и подаёт его мне: — Возьмите вот это и положите себе в берет, во внутрь. Это важно.

Сняв берет, прячу пёрышко в складку, потом придумаю как закрепить, и надеваю на голову.

— Дайте перо которое вырвали сами, — протягивает руку.

Прапор внутри пытается пробить мне грудину, намекая на то, что нас хотят кинуть. Но отринув сомнение, вынимаю из кармана и протягиваю пернатому, бдительно наблюдая за ним.

Но тот просто дует на перо и возвращает мне:

— Вот. Отдайте вашему Тихоне, не хотелось бы никого из вас больше видеть.

— Что достал вас Балагур? — сочувствующе смотрю на пернатого.

— Не то слово, — хватается за голову и качает крыльями. — И самое главное, как он умудрялся задержаться на пересыльном пункте? Это же невозможно! Ему же плевать на все правила, а у нас же здесь нет уровней. Это в миру мы могучие воины, а здесь… Просто беда.

— Это точно, — киваю, — сами от него страдаем. Вообще ничего не боится, — ангелок качает головой. — Отморозок, — вновь кивок. — Только Мажор и мог на него повлиять.

— Мажор? Кто это? — во взгляде плещется восторг и толика страха. Ну ещё бы. Это же, каким надо обладать авторитетом, чтоб его слушал Страшный Балагур?

— А-а-а, не обращай внимания, — отмахиваюсь. — Просто он отморозок ещё хуже Балагура. Вообще никаких авторитетов нету, — и на всякий случай сделал толстый намёк, при этом о-о-очень тяжело вздохнув: — Даже боюсь представить, что будет, когда узнает куда мы делись. И задастся вопросом, чего мы до сих пор не дома, — задумчиво киваю, — Хм… Если все наши парни припрутся, то будет весело, — и тут же спросил у обалдевшего пернатого. — Слышь, а ты не знаешь, как письмецо на Землю отправить?

— Ик… Не… ик… не… ик… знаю.

— Да? Ну ладно, сами не сможем выбраться, что-нибудь придумаем. Должен быть способ.

И гордо задрав голову, шагнул в портал. А где-то сзади оставался икающий ангел. Ничего, пусть боятся. Вон уже есть польза, для Витьки-Тихони раздобыл халяву.

А то ещё и намёки делает, на то, что они в миру могучие воины… Так что пусть десять раз подумают, прежде чем пакостить.

Желаете переместиться в мир Эдема?

Да \ Нет?

Конечно, да. У меня там Витька где-то один шляется. Надо найти братишку и шляться вместе.

***

Ух ты… Ничего себе явление меня народу. Ладно, поставили портальную площадку посреди поля, но зачем же телепортировать меня в полдень да ещё и мордой к солнцу? Чуть не ослеп же.

Вы получили дебаф «Ослепление». Ухудшение зрения на 50% сроком на две минуты.

Та-а-ак! Одно из двух: или я в неудачное время зашёл, или кое-кто получит по наглой крылатой роже при следующей встречи. А если бы на меня кто-нибудь напал, а я ослепший? И вообще, что это за дичь такая — дебаф? А? Видать что-то недоброе.

— Ну чего встал, нубас, — кто-то отвесил мне знатного леща, да так что я кубарем полетел, собрав полный рот травы.

Получен входящий урон: — 40

А этот гад ещё и ржёт. Зараза.

— Что такое? Плохо видно? Аха-хакх-х-х. Тьфу, — это он зубами подавился. Если я плохо вижу, не значит, что плохо слышу.

И началась потеха, плохо различимый силуэт пытался то ли схватить меня, то ли ударить. Но не на того напал. Я, конечно, не самый быстрый парень на деревне, но в отличие от оппонента прошёл жёсткую школу капитана Рогожина.

Так что, пока уворачиваюсь, стараясь не попасть под раздачу. И тут перед глазами выскакивает сообщение, перекрывая последний обзор:

Дебаф «Ослепление» заканчивает своё действие.

Вы получаете дебаф «Лёгкое сотрясение», потеря ориентации на три секунды.

Взмахиваю кулаком и, кажется, попадаю в нос, судя по хлюпающему звуку.

— Сдохни, — чувствую резкую боль в районе печени.

Критический удар. Отравление ядом.

— Давай, нубас, до встречи. Я тебя тут подожду. Аха-ха-ха…

Раздаётся хрустальный звон и я оказываюсь на расстоянии ста метров от человека в кожаном доспехе, вооружённого кинжалом. Большего рассмотреть не получается, из-за полыхающих букв перед глазами. Вражина судорожно крутит головой, пытаясь понять, куда я пропал.

Применено легендарное благословение «Перо ангела»:

Ваше здоровье достигло одного процента. Вы переноситесь на безопасное расстояние от противника, но не более ста метров. Вас окружает защитная сфера, даруя невидимость и неуязвимость к любому виду урона на 7 секунд.

Все негативные эффекты снимаются.

Броня 200 % сроком на один час.

Регенерации жизни 300 % сроком на один час.

Регенерации маны 300 % сроком на один час.

Урон 200 % сроком на один час.

Откат 24 часа.

Внимание! Сообщение из Небесного Свода:

Молот, не тупи, работай руками, раз головой не можешь. Сверни сообщения в угол, потом настроишь. Просто махни рукой. И коснись значка на берете. Там лечилка.

P. S. Извини за «Ослепление». Настройки портала были старые. Пока «болтали» солнце успело переместиться.

P. S. S. Шевелись!

И правда. Вон мужик уже ко мне бежит, кинжалом своим машет. Сворачиваю, перекрывающие обзор окошки и касаюсь значка на берете.

Применено легендарное умение «За ВДВ»:

Здоровье 100 %.

Все негативные эффекты обнуляются.

Десантник должен беречь своё главное оружие. В течении 10 минут урон в голову равен 0%.

Откат 6 часов.

Шутники, мля. Хотя… Дарёному коню в зубы не бьют. Уворачиваюсь от удара кинжалом и прописываю «на калган». Ох ты ж! Дичь пернатая! Урон в голову не проходит, но больно то, как в жизни. Однако, результат на лицо, точнее на шлеме, на голове противника, тот серьёзно помялся в том месте, где встретился с моим лбом.

Стоит вон башкой мотает, видать, оглушило болезного. А мне хоть бы хны. Больно только. А что это? Пока присматривался к чувачку, над ним явственно проступила какая-то полоса. Ох ты ж! Это что? Неужели полоса жизни? А ни чё я ему втащил, на полжизни не меньше.

— Хана тебе, нубас, я тебя не буду крутить, я тебя убивать буду. А воскреснешь, ещё раз и ещё. Пока ангелы за тебя не вкупятся.

— Как скажешь, — киваю.

Перехватываю руку с кинжалом, чтоб не пырнул отравленным клинком. И ухватив всё ещё дезориентированного противника за шиворот, прописываю «на калган».

— Я тебе сейчас покажу, кто тут нубас, — зло выдыхаю, и начинаю долбить башкой ему по шлему. — За ВДВ!

— Фух… Вообще-то нуб, это новичок, — раздаётся из-за спины. — Почти успел, — разводит руками запыхавшийся Витька-Тихоня. — Всегда знал, что ты не зря в институте учился. Вон как башкой работаешь, — радостно улыбаясь, тычет пальцем в испустившего дух налётчика. — Здорово, братишка. Ты-то когда погиб?

Обнимаемся. Наверное, со стороны это странно смотрится. Два здоровых мужика под два метра ростом, стоят и чуть не плача тискают друг друга. Но тому, кто не видел, как граната разрывает тело твоего друга, а именно так погиб Витёк, спасая наших парней от взрыва, никогда не понять счастья от встречи с ним же, но только живым и здоровым.

— Да, через пару минут после тебя, — счастливо смеюсь. — Ты за Балагура в курсе?

— Ага, — кивает, — просветил один пернатый.

— Тот, что берет тебе подогнал? — усмехаюсь. Глядя на такой же головной убор, как и у меня, на голове у Тихони.

— Точно, — кивает. — Слушай, Молот, а как ты на первом уровне, чувака на десятке завалил?

— А что не должен был? — улыбаюсь. — У меня тут мега-бонус, на двойной урон откуда-то появился.

— Странно, — Тихоня замолкает, только глаза судорожно мечутся. — Судя по гайду двойного урона недостаточно.

— Откуда у тебя гайд?

— У тебя тоже есть, — улыбается. Ты в интерфейсе шарился?

— Когда? — развожу руками. — Пока ты книжки читал, меня тут грохнуть пытались.

— Вообще-то меня тоже пытались, — чешет затылок.

— Ты же его тоже ушатал, судя по куртке, — тычу пальцем в кожаную броньку надетую на нём.

— Это не я, — улыбается.

— А кто?

Тихоня, расплывается в счастливой улыбке и на грани слышимости свистит, прямо над головой появляется здоровый коршун и бухается ему на плечо. Впиваясь когтями в импровизированный погон на плече. Наверное, специально для этой цели и сделанный.

— Узнаёшь?

Витька чешет пернатому шею, а тот довольно клекочет и вдруг выдаёт детским голоском:

— Дядя Олег, а где Биток?

— Ик… — выпадаю в осадок. — Витя, это чего?

— А это мой Шёпот, Олежа. Ты бы позвал, своего пернатого. Как там его зовут? Биток? Ну и фантазия у тебя, братан.

— Откуда позвал, Витя?

— Да откуда же я знаю? Меня когда запинали почти в ноль, стали связывать. А тут Шёпот как рванёт из груди, и как хлестанёт вражину по глазам. Вот вдвоём кое-как и забили. Но там и чувак, был шестого уровня. Вот смотри, — расстёгивает кожанку, показывая раскуроченную рану на груди. — У меня жизни всего пятьдесят процентов, всё что было сожрал, теперь восстанавливаюсь потихоньку. А какая регенерация у нубаса первого уровня.

— Слушай, а может у этого есть что-нибудь? — киваю на валяющуюся тушку любителя пырнуть отравленным ножом.

— Давай посмотрим, — кивает Тихоня. — Только лучше ты смотри, он на тебя напал, так что проблем быть не должно. А мне могут какого-нибудь «Мародёра» навесить?

— Чего? — не понимаю.

— Молот, просыпайся давай. Мы с тобой в игре находимся.

— В какой нафиг игре?

— Ну ты что никогда книги в жанре ЛитРПГ не читал? — смотрит на меня, как на дурака.

— Вот я всегда подозревал, что ты не от мира сего, — хлопаю Витьку по плечу.

Того слегка ведёт в сторону, а его Шёпот перепрыгивает мне на руку, впиваясь когтями в голую плоть, и слёзно просит:

— Дядя Олег, ну позови Биточка!

— Витя, забери его, больно же, — шиплю.

Шёпот вспархивает с руки, перемещаясь на плечо к Тихоне и потупив взор, что-то клекочет в смущении.

— Бардак, — удивлённо смотрю, как ранки на руке медленно исчезают. Тут же вспоминается надпись:

Регенерации жизни 300 % сроком на один час.

— Что же это получается? Всё вокруг не настоящее? — обвожу руками поле, лес рядышком, траву и солнце.

— Настоящее, — не соглашается Тихоня. — Просто на этой планете другие законы и правила. А там где-то, — машет рукой в небеса, — наша с тобой Земля, семьи и друзья.

— Это я знаю, — отмахиваюсь, — но заявить, что мы в игре…

— Олег, это просто понятная аналогия. Ясно же, что живущие здесь вовсе не играют, а живут. И в этом мире есть свои законы. Например, — указывает пальцем на труп, — здесь за то, что ты обыскал чужой труп, могут дать звание мародёра. Я не уверен, конечно, но рисковать не хочу. Потом разберёмся. Есть у меня справочник, у одного пернатого выпросил, — улыбается.

В тельце забитого головой врага (вот вам и подкололи ангелочки), нашлось немного еды. Какие-то пузырьки с жизнью и маной. Офигеть. Жизнь в бутылках? Прям, как в игре. Так стоп. Вот теперь понял, зачем Витёк аналогии проводил. Так и правда, проще приспособиться.

Кстати, бутылочку с жизнью пришлось пить мне. Биток рванулся из груди, как «Чужой» в том фильме. Бо-о-ольно!!! Но как же я счастлив видеть это пернатое чудо!

***

— Олег, ты бы напялил на себя кожанку с этого типа, — Тихоня кивает на трупак.

— Витя, братан, окстись. Эта кукольная шубка, мне даже на руку не налезет, — качаю головой, поглядывая на довольно субтильное тело.

— Олежа, тут другие законы, — ухмыляется, — на меня же налезло. Или ты думал, что мой противник был одного со мной размера?

Спорить бессмысленно, так как чувствую, что Витька может оказаться правым. Расстёгиваю, с трудом разбираясь, разнообразные ремешки и застёжки на броньке прибитого бандита. Ну, а кто же он ещё? Напал на меня? Напал. Кинжалом пырнул? Пырнул. Отравленным, при этом. Бандит, точно вам говорю.

Вы изучили навык «Снятие кожаной брони», теперь при убийстве гуманоидного противника, вы сможете снять с него верхнюю броню (одежду), изготовленную более чем на 50 % из кожи любого существа, одним касанием.

Ой. Плюшка. Виртуальный прапор Степаныч, тут же довольно хлопнул меня по плечу.

— Может ты и не совсем пропащий, Олежа. Молоток, вырастишь кувалдой станешь.

Хм… А ну-ка давайте проверим карманы. Может, в следующий раз не придётся лазать ручками?

Вы изучили навык «Быстрый шмон». Теперь вы сможете забрать все принадлежащие мёртвому противнику вещи, одним касанием. Исключением являются предметы не подлежащие выпадению из инвентаря или снятию с тела.

— Смотри-ка, Витёк, теперь не понадобится никого шмонать. Коснулся и всё, полные карманы.

— Я в курсе, — улыбается, наблюдая, как резвятся два крупных птенца коршунов, — забыл что ли, что я одного уже завалил, — над головой раздаётся недовольный клёкот. — Мы с Шёпотом завалили, — тут же исправляется.

— Так, а почему тогда ничего не дали, за то, что рюкзак выпотрошил? — возмущаюсь. — Ну или как этот походный «сидор» называется, — пинаю кусок ткани с лямками, который служил бандиту для переноски вещей.

— А я откуда знаю? — разводит руками Тихоня. — Может из-за того, что ты его просто вытряхнул. Я тут всего на час дольше тебя. И вообще, с чего ты решил, что не дали? Проверь сообщения.

— О, точно, только давай-ка свалим куда-нибудь отсюда и трупак прикопаем, — намекаю на заметание следов.

— Нафиг, — отмахивается напарник. — Утащим в кусты и через шесть часов, сам исчезнет.

— В смысле?

— Инфа, Молот, вот что важно, — стучит пальцем себе по лбу, — перерождение происходит через шесть часов и тело исчезает через шесть часов.

— Ну тогда давай отволочём в кусты и присыплем ветками. Вот чую они тут не зря пасутся. Тебя караулили, меня караулили.

— Нет. Думаю они просто караулили, — крутит башкой. — Их двое было, когда я появился, один за мной рванул, второй остался. Но, кажется, ты прав. Они тут явно дежурили, давай дёргать, товарищ сержант.

— Я бы попросил! — деланно возмущённо вздымаю палец. — Товарищ младший сержант. Почаще и с улыбочкой. Вам ясно, товарищ младший сержант?

— Так точно, — шутливо отдаёт честь, — поскакали?

Скачем. А что ещё делать? Трупака сунули в кусты, накидав сверху веток, нарезанных его же отравленным кинжалом. Главное, потом хлеб этим не порезать. Перед уходом окидываю взглядом получившееся творение. И тут же получаю:

Плохо спрятанный труп. Невозможно заметить с расстояния более пяти метров.

Хм… А если ещё накидать веточек? А то пять метров это много, хотя, конечно, на скорую руку всё делалось.

Странная куча веток. Видна издалека.

— Гы-гы-гы, — заливается Тихоня, — кажется, перестарались.

— Знаешь, братан, смерть на тебя плохо повлияла.

— Что так? — перестаёт смеяться.

— Да ты за два года службы, слов меньше сказал, чем за… ну после воскрешения, короче. Ещё и ехидный стал, как Балагур.

— Это не после воскрешения, это после того, как вы с Балагуром меня об ёлку закинули.

— Не об ёлку, а на сосну.

— Вот я и говорю, должны были «на», а закинули «об», — ржёт.

Но что греха таить, есть в его словах доля правды. Башкой он тогда знатно лесинку помял, не рассчитали маленько бросок. Хотя чего ною? Витёк, всегда верным и надёжным парнем был. Просто молчал по жизни. Ладно, поскакали уже куда-нибудь.