Очаровательный любовник. Роман для женщин

Вячеслав Вячеславович Денисов

– Чёрное воронье над твоей головушкой кружить станет. С пути истинного собьют. Долго потом каяться придётся. Одна утеха – женщины тебя любить будут. Страсть как любить! – сказала цыганка. – Только тебе не по сердцу та любовь будет. Долго будешь искать свою птицу счастья. Только напрасно всё это. Когда время придёт, она сама, сизой голубкой к тебе прилетит. Смотри, не упусти её…

Глава 5

На следующий день, я встал как обычно и, раздвинув шторы, сразу зажмурил глаза от ярких солнечных лучей.

— Кажется, погода начинает налаживаться? Всё как по заказу! Теперь-то уж точно готов, хоть с раннего утра и до позднего вечера, встречать жаркий турецкий климат! — выйдя на лоджию, произнёс я. — Уже достаточно обветрился и моё тело имеет, характерный для морского загара, золотисто-коричневый оттенок.

Наступил тот переходный период моего пребывания на заграничном курорте, когда, совершенно не опасаясь получить солнечные ожоги, я мог позволить себе вдоволь купаться в море и более продолжительное время проводить на пляже. Другими словами, меня ожидал по-настоящему замечательный, восхитительный отдых о котором постоянно мечтал находясь в холодном, но очень родном и близком для меня Мурманске. Так или иначе, но в середине мая ещё не было основного наплыва отдыхающих, поэтому всегда можно было найти свободное место как под солнцем, так и в тени раскрытого пляжного зонтика. Не стану скрывать, но с каждым днём находиться в Турции мне нравилось всё больше и больше. Хотя, особой разницы от побережья Азовского или Черного морей я пока до сих пор не обнаружил. Вероятно, сказывалось раннее время года. Практически, сейчас все южные моря были схожи между собой.

— Другое дело зимние месяцы, когда в России идёт снег и дуют холодные метели, а здесь, в Турции, люди купаются и загорают, — рассуждая с философской точки зрения, подметил я. — В таком сравнении, разумеется, разница в климатических условиях будет весьма ощутима.

Но, тем ни менее, новый мир, новые люди и новые впечатления, конечно ни с чем несоизмеримы. Но даже всё это было бы не столь важно, и не имело особого значения, если бы я не повстречал здесь Викторию.

— Конечно же, она сыграла в моей личной жизни определённую и немаловажную роль! — с чувством проговорил я. — Первая женщина, вступившая со мной в интимную связь, но с которой тесно связывает всего лишь быстротечная, мимолётная и угасающая страсть.

Вспомнив о том, что ей кто-то заплатил за моё перевоплощение из кроткого юноши в умелого опытного любовника, я ненадолго задумался. Понимая, что самостоятельно не смогу открыть истину, отогнал от себя эти мысли и направившись в ресторан своего отеля, с удовольствием выпил чашечку горячего крепкого кофе. Затем я решил полюбоваться достопримечательностями местного парка, расположенного напротив морского причала. Но прежде чем туда пройти, мне предстояло преодолеть ряд кафе и ресторанов, расположенных на улице. Проходя мимо которых, я постоянно слышал добрые пожелания и приглашение изведать то или иное турецкое блюдо. Узнав, что я русский, мне всегда улыбались и говорили почти одно и то же:

— Добрый день! Как дела? Рашен, это хорошо…

В самом парке я с удовольствием любовался всевозможными растениями, начиная от элементарных цветов и финиковых пальм, до менее известных мне разновидностей. Самое обидное заключалось в том, что мне некого было расспросить. В основном, помимо турок здесь преобладали немцы, американцы и норвежцы. Практически на любой свой вопрос я получал один и тот же ответ. Вместо слов люди разводили руками и мило улыбались в ответ. После нескольких неудачных попыток я вообще прекратил кого-либо расспрашивать и стал просто с интересом рассматривать окружающий пейзаж.

«Когда женюсь, и у меня будут дети, обязательно привезу их сюда. Уверен, им здесь очень понравится!» — подумал я, убедившись, что в этом парке действительно было очень приятно отдыхать.

Несмотря на мой, давно не детский возраст, я не мог оставить без внимания множественное количество красивых фонтанов. Но особенно мне понравился участок парка, называемый кошачьим уголком, в котором жили разношёрстные маленькие котята. Даже запруда с золотыми рыбками, не оставила меня равнодушным. Если всё это понравилось мне, взрослому человеку то, конечно же, не могло не понравиться любому присутствующему здесь ребёнку. Немного отдохнув на скамейке, я вдруг поймал себя на мысли о том, что это и не плохо, что в первые дни моего приезда не было изнуряющей жары.

— Иначе, сильно бы обгорел, ещё в день своего пребывания, а потом стонал, мучаясь от ужасных ожогов, — мысленно констатировал я. — Теперь, как говорится в народе, постепенно прихватился на солнышке, и могу ничего не опасаясь позволить себе продолжительные прогулки, не скрываясь в самую жару в номере отеля с включенным кондиционером.

Достаточно долго походив по округе, я уже был настроен выйти к автобусной остановке и вернуться в отель, когда меня остановил местный житель, боле менее разговаривающий на русском языке. После взаимных пожеланий он предложил мне посетить их турецкую баню. С раннего детства я привык к русской парилке с берёзовыми вениками и температурой свыше ста градусов. Вполне естественно, что я с огромным желанием отнёсся к столь заманчивому предложению.

— Сколько стоит это удовольствие? — машинально поинтересовался я.

— В пределах двадцати долларов, — неопределённо ответил турок.

— Если в пределах, то сумма в любой момент может возрасти, — догадался я, изумившись собственной прозорливости.

Турок вдруг напряжённо замер и, нахмурившись, пояснил:

— Включено всё самое необходимое. За другие услуги, будет добавочная цена.

— Ты имеешь в виду, те услуги, которые не входят в ассортимент и могут быть включены по желанию клиента? — уточнил я.

— Да… — подтвердил он. — Если хочешь узнать, что такое настоящая турецкая баня, которую мы называем «хаммам», и желаешь получить истинное удовольствие, двадцати долларов будет достаточно.

У меня с собой было взято гораздо больше ста долларов. Я подумал, что мне всё равно нечем заняться и охотно согласился.

— В конце то концов, деньги для того и зарабатывают, чтобы была возможность их тратить, — высокопарно заявил я. — Иначе, зачем же они нужны?

Как уже говорил, я отлично знал, что из себя представляет настоящая русская баня, с хорошей парилкой и купанием в холодной реке в распаренном виде. Да простят меня закоренелые парильщики, но турецкая баня это конечно что-то невообразимое! Я не только получил массу удовольствия, но и как будто заново родился. По всему телу растеклась приятная истома, и чувствовалось настоящее облегчение. Мне даже показалось, что за всю свою жизнь, я впервые смыл с себя всю вековую грязь. Во всяком случае, ни о какой усталости не могло быть и речи. У меня появилось такое ощущение, что я мог взлететь и запорхать как мотылёк. Это удовольствие вместе с шоколадной маской, наложенной на всё тело, обошлось мне в пятьдесят долларов. Однако, за полученное удовольствие, я был готов заплатить гораздо больше. Конечно, я не отрицал, что и русская парилка имела свою неповторимую привлекательность. Разумеется, она была мне гораздо ближе и роднее чем турецкая баня, но тем ни менее нельзя отрицать тот факт, что каждая из этих бань имела свою привлекательную особенность. Во всяком случае, быть в Турции и не побывать в турецкой бане, это просто непростительная оплошность. Наверное, то же самое, что приехать к нам в Заполярье и не увидеть живого оленя в летнюю пору, а в зимнюю не полюбоваться переливами северного сияния, когда в небесной дали играет многоцветие красок, словно невидимый художник, передаёт небесам переливы северной красоты. Во всяком случае, если бы у меня, когда-нибудь, появилась возможность ещё раз приехать в Турцию хотя бы всего на один день, как минимум, два часа я обязательно потратил бы на то, чтобы вновь посетить турецкий «хаммам».

— Как замечательно, что последовал хорошему совету! — похвалил я себя и тут же добавил:

— Дай Бог здоровья тому турку, который предоставил возможность побывать в турецкой бане! Вот уж поистине удивительное, незабываемое ощущение…

После такого замечательного отдыха, настроение у меня было приподнятое, но вот купаться в море, после великолепных банных процедур, мне уже явно не хотелось. Идти в пустой номер, я тоже не имел ни малейшего желания, и именно поэтому, вернувшись в отель, целенаправленно заглянул в бар.

— Виски! — немногословно, попросил я.

— Со льдом?

— Будьте любезны…

— Пожалуйста… — ответил бармен, выдав мне порцию желаемого напитка.

— Какой забавный, классический стаканчик! — не скрывая изумления, произнёс я. — Восьмигранный, средней ширины, с прямыми толстыми стенками и массивным дном.

— Тумблер… — не вдаваясь в лишние подробности, пояснил бармен.

Отпив глоток, я вообще пожалел о том, что попросил спиртное. Не стану особо утверждать, но лично для меня, если появилось желание немного выпить, то нет ничего лучше нашей простой ячменной водки.

Прогуливаясь по территории отеля, я вдруг поймал себя на мысли, что не только подсознательно, но и целенаправленно ищу Викторию.

— Но было бы ещё гораздо лучше повстречать Веру Михайловну! — мысленно, прикинул я. — Конечно, с Викулиной было бы меньше проблем и не составило большого труда заманить её в постель. Уговорить Веру Михайловну, заняться со мной любовными играми, будет гораздо сложнее…

Я внезапно осознал, что все окружающие меня женщины, которых я всегда боялся и избегал, теперь всецело овладели моими мыслями. Я постоянно хотел быть рядом с ними, вдыхать аромат их обнажённого тела, слышать их дыхание, целовать их губы и стать с ними единой, неразделимой плотью.

Гул пролетающего в небе самолёта, невольно вызвал у меня приятные воспоминания моего недавнего полёта. Вид, сквозь иллюминатор, был по-особому великолепен. Но вместе с тем, произошло замедление если не времени, то видимой скорости. Самолет поднимался с неимоверной быстротой, но непроизвольно казалось, что он движется слишком медленно. Вскоре промелькнули последние жилые дома Мурманска и его пригородных районов. Далее появилась пелена перистых облаков. До тех пор, пока среди просветов было видно землю, понимаешь, что ты летишь над облаками, но проходит ещё какое-то время, и уже смотришь на окружающий пейзаж совершенно иным взглядом. Непроизвольно начинаешь верить, что под тобой, в нарушение элементарных законов географии, вдруг расстилается поистине бескрайний Северный Ледовитый океан.

Наконец, белое однообразие изрядно надоедает, и ты перестаёшь с прежним интересом смотреть в иллюминатор. Последний раз бросаешь взгляд на темно-голубое небо, цвет которого никогда не увидишь с земли, задёргиваешь шторку и, откинувшись на спинку кресла, блаженно закрываешь глаза. Ты готов заснуть, но это тебе не удаётся. Неведомые ранее ощущения и впечатления, захватывают с новой силой. Начинаешь о чём-то думать, что-то вспоминать. Дома остались родственники и друзья, а как хочется, чтобы они были рядом! Появилась бы возможность хоть с кем-то обсудить предстоящий отдых.

И вот я уже начинаю закрывать глаза и медленно засыпать. Продолжительная бессонная ночь даёт о себе знать. Но я не успеваю отдаться спокойному сну, как включается селектор и приятный голос стюардессы оповещает о том, что необходимо принять вертикальное положение. Я машинально смотрю на часы и понимаю, что до конца полёта остались считанные минуты и передо мной откроется новый, неизведанный для меня мир.

У себя в Мурманске я привык вставать рано утром, а если учесть, что в Турции часовой пояс отличен от московского времени и идёт всего лишь на один час назад, то не удивительно, что я чувствовал себя превосходно.

Появилась лишь одна незначительная проблема — мой родной город по-прежнему не хотел меня отпускать. Если не он сам, то, по крайней мере, наша мурманская погода продолжала меня преследовать. Выйдя из самолета, я сразу же ощутил холодную свежесть. На улице было пасмурно, и всё небо заволокли чёрные грозовые тучи. Правда, где-то вдали, виднелись чистые просветы, что вселяло надежду на тёплый солнечный день. Во всяком случае, судя по климату, я не ощутил, что нахожусь в другой стране. Даже как-то не верилось, что буквально за сутки до моего прилёта, здесь была почти аномальная жаркая погода. Так или иначе, но в первые минуты моего пребывания в Турции, я был слегка разочарован. Однако у меня ещё явно оставалась возможность не только понежиться под горячими солнечными лучами, но так же искупаться в тёплом ласковом море. А то, что оно пока было холодное, так разве этим можно напугать человека приехавшего с Заполярья, где, как говорят местные жители, шесть месяцев ночь, и ровно столько же длится день. Где солнце, это не признак тепла, а всего лишь признак смены времени года.

Надеясь услышать до этого неведомое пение совершенно незнакомых мне птиц, я был поражён, когда кроме самых обыкновенных серых воробьёв, никого не увидел. У меня даже появилось подспудное желание подойти к ним и громко воскликнуть:

— Привет, земляки! Привет желторотики! Прилетели вместе со мной на крыльях самолёта…

Приятные воспоминания постепенно растворились в глубинах моего сознания. Мысленно вернувшись к мелким будничным проблемам, я самопроизвольно вспомнил Сергея Кислицына. Затем, воспользовавшись логическим мышлением, почти сразу восстановил в памяти того мужчину о котором он упоминал, когда рассчитывал занять у меня сорок долларов.

— Так вот, кто надоумил Кислицына подойти именно ко мне! — криво ухмыльнувшись, изрёк я. — Сам не решился показаться на глаза…

Во время моего первого обеда в ресторане отеля, я подсел за стол к одинокому мужчине, лет сорока, среднего роста, с огненно рыжими волосами. У меня не было желания, ни разговаривать с ним, ни тем более знакомиться.

— Вот горчица и хрен. Угощайся… — сказал он. — А то у них здесь ничего приличного нет…

Я, инстинктивно, посмотрел на две баночки из под майонеза. Вероятно, в одной он действительно хранил домашнюю горчицу, а в другой хрен.

— Спасибо за угощение! — вежливо поблагодарил я. — Но мне ничего не нужно.

— Бери, не стесняйся! Как говорится, свои люди, сочтёмся. Сегодня я тебе, а завтра ты мне…

— По-моему, здесь на столах столько всевозможной приправы, что приносить что-то с собой нецелесообразно, — ответил я. — В любом случае, ещё раз благодарю за предложение.

— А ты сначала попробуй их горчицу и мою. Сразу поймёшь разницу…

— Нет, спасибо! Не нужно…

Я старался быть сдержанным, но начал опасаться, что могу сорваться на грубость, что было бы весьма некстати.

— Ничего из общепита не употребляю. Люблю готовить сам и только в домашних условиях.

— Твоей жене можно позавидовать.

Я никак не мог позволить себе, сказать, что его кулинарные способности меня совершенно не интересуют.

— Горчица и хрен, должны быть ядрёными и, причём без всяких вкусовых добавок, — пояснил он, после непродолжительной паузы.

— Потому что сами по себе прекрасны на вкус, — подыграл я.

— Важную роль в приготовлении этих и других продуктов играет мой личный секрет…

— Без которого ничего не получится, — догадался я. — Но это строжайшая тайна…

— Естественно!

Он выглядел гордо, словно благодаря своей горчице совершил что-то великое и необъятное. Но я напрасно надеялся, что мой случайный собеседник наконец-то замолчит и оставит меня в покое.

— А ты с собой что-нибудь привёз? — спросил он.

— Нет, — ответил я, и уже готов был смотреть в другую сторону, чтобы вообще позабыть о его существовании.

— Вовчик Каюров… — с заносчивым высокомерием, представился он.

Окинув его более внимательным взглядом, я пришёл к выводу, что этот самонадеянный Вовчик, согласно моему первоначальному наблюдению, как минимум лет на семь пережил возраст Иисуса Христа, а он всё ещё строил из себя несерьёзного, легкомысленного юношу.

— Владислав! — ответил я, и нехотя пожал протянутую мне руку.

— Славик, значит… — желая продемонстрировать особую осведомлённость, выдал он.

— В таком случае, Владик.

— А мы, в некоторой степени, уже знакомы! — торжественно, произнёс он.

— Сомневаюсь! Я бы запомнил…

— Видел тебя возле аэропорта, когда разговаривал с цыганкой. Потом вместе летели в одном самолёте. Чуть позже ехали в одном автобусе.

— Возможно? Обычно я не обращаю внимания на незнакомых людей.

Он заинтересованно посмотрел на меня и, не сдерживая любопытства, спросил:

— Ну, и что тебе нагадала цыганка?

— Всё, что она сказала, уже начинает сбываться, — неопределённо ответил я.

— Много денег у тебя выманила?

— Она ничего не просила.

— Не рассказывай сказки! Чтобы цыганка и не растрясла твой кошелёк…

— Жизнь не всегда преподносит неприятные сюрпризы! — угрюмо ответил я. — Цыгане, они тоже люди…

— Ты не хочешь говорить правду? — насупился он.

— Вообще не намерен разговаривать! — всё же вспылил я. — Пришёл в ресторан пообедать, а не заниматься демагогией.

— Пожалуй, ты прав? Тогда, землячок, давай выпьем за знакомство! — предложил он.

«Вот сразу бы с этого и начинал!» — подумал я, но вслух, как можно деликатнее произнёс:

— Благодарю, но мне нельзя!

— Почки? — со знанием дела, поинтересовался он.

На его лице отразилось сочувствие.

— Да, что-то вроде того, — отмахнулся я.

В любом случае, я не мог ему сказать, что всегда придерживаюсь одного золотого правила. Надо знать, где можно выпить, в каком количестве и главное, с кем.

— Почки лечить, нужно было ехать в санаторий, — начал он.

Я резко его перебил.

— У меня нет настроения обсуждать подобные проблемы! — раздражённо заявил я. — Сам знаю, что и когда делать.

Я надеялся, что мой повышенный тон его остановит, или, по крайней мере, даст понять, что у меня нет желания с ним разговаривать, тем более, что он уже был изрядно выпивший и естественно ему было необходимо общение, безразлично с кем и на какую тему. Впрочем, тема у таких мужчин была однообразной. Их мысли не заходили за пределы употребления спиртных напитков и обсуждения женщин. Правда, до разбора женщин, ещё пока не дошло.

— Мы же с тобой оба из Мурманска! Вернее… — сказал он, — живу в полузаброшенном посёлке в нескольких километрах от этого города…

Каюров стал выжидающе смотреть на меня.

— У нас в области много посёлков — нехотя ответил я.

— Когда-то служил в Североморске, там и остался.

— Североморск это большой военный город, а не полузаброшенный посёлок! — произнёс я, призвав на помощь всю свою выдержку.

Моему возмущению не было предела.

— Живу в «Росляково-1», — с отчаянием в голосе, пояснил он.

Эти слова прозвучали из его уст, как всплеск полнейшего негодования.

— И как тебе? Нравится…

— Ничего хорошего! Сам знаешь, город всё такой же унылый и серый?

Я не стал переспрашивать, какой именно город он имел в виду, Североморск или Мурманск. Но почему-то мне стало очень обидно.

«Сидит вот такое подвыпившее чудо природы, от которого в жизни никакой пользы, и огульно судит о городах, известных на весь мир. Да ещё говорит с таким апломбом…» — подумал я, ощущая, как от нанесённого оскорбления сильно сжималось сердце.

К счастью для Каюрова, он не умел читать чужие мысли, иначе, его мнение обо мне резко бы изменилось и в не лучшую сторону. Он всё так же глупо улыбался и продолжал смотреть на меня пронизывающим взглядом.

— Сейчас сюда придут девочки, — внезапно выдал он. — Мои подруги. Если хочешь, познакомлю…

Я оставил его предложение без ответа, отлично зная, что серьёзные женщины либо приезжают на отдых со своими мужьями, либо с маленькими детьми, либо преднамеренно избегают случайных встреч и знакомств, предвидя, что это всё равно ни к чему хорошему не приведёт.

— Так или иначе, но не ошибся в обоих случаях! — буквально через пару минут, мысленно подытожил я.

Во-первых, Владимир Каюров наконец-то затронул тему, непосредственно относящуюся к женщинам. Во-вторых, не хочу показаться грубым, но обеих брюнеток с распущенными до плеч волосами, которые подошли к нему, я бы никоим образом, даже ради приличия, не назвал девочками. Это были две ярко выраженные девицы лёгкого поведения, примерно одного возраста от двадцати двух до двадцати трёх лет, с накачанными губами и с силиконовой грудью, а так же, с мизерным интеллектом, но с далеко идущими амбициями. Как и большинство брюнеток, они обе обладали громким повелительным голосом и имели строгий суровый взгляд выразительных карих глаз. Однако нельзя отрицать тот факт, что, несмотря на имеющуюся у них полноту, обе девушки были весьма привлекательными и будоражили сознание мужчин гораздо сильнее, чем худосочные красавицы.

— Девочки! Я постоянно путаю, кого и как из вас зовут, — объявил Каюров.

Он невольно вызвал на моём лице, саркастическую ухмылку. Подружки, чьи имена можно было перепутать, скорее, были знакомы с ним, в общей сложности, не более пяти минут. Что будет дальше, я уже заранее предвидел и поэтому решил не дожидаться кульминационного финала заключительной части этого спектакля.

— Желаю вам всего наилучшего! Приятного отдыха! — сказал я, решительно поднимаясь из-за стола.

В моём голосе прозвучала едва заметная ирония.

— А мы думали, ты с нами посидишь, — прощебетала одна из них, то ли Наташа, то ли Марина, либо они представились так, что невозможно было понять, кто есть кто. — Если передумаешь и останешься, то составишь нам приятную компанию. Не бойся! Не обидим…

— Простите! Я очень занят, — как можно вежливее отказался я, и уже был готов уйти, как Каюров меня решительно остановил.

— Владислав! — впервые правильно назвав меня по имени, сказал он, вкрадчивым голосом. — Я поистратился, но завтра с утра у меня будут деньги. Получу перевод. Выручи на бутылочку хорошего виски. Сам понимаешь, перед девчонками неудобно. У меня не хватает, всего ничего… Долларов пять, в крайнем случае, десять…

— Вот именно, ничего! Резко ответил я.

Наклонившись к его уху, я негромко произнес:

— Знаешь, чем отличается серый унылый Мурманск от посёлка, находящегося в нескольких километрах от этого города?

Он с удивлением посмотрел на меня.

Мурманск областной город. Там лохов нет. Так что, приятель, твоим девочкам сегодня придётся бесплатным пивком побаловаться.

Владик, но ты, же мужик! — начал он.

— Вот именно как мужчина, а не как доверчивый наивный юноша с тобой разговариваю! — Уже с откровенной грубостью ответил я.

Неожиданно я подумал о том, что предоставив ему возможность занять у меня некоторую сумму в долг, я на весь отпуск мог освободить себя от его нежелательного присутствия. Вряд ли, не вернув долг, он решится подойти ко мне в следующий раз.

Я демонстративно раскрыл портмоне и протянул ему пятидолларовую купюру.

— Мне бы десять, или пятнадцать… — начал он, заметив количество моей наличности.

Не обращая внимания на его окрики, я решительно развернулся и направился по направлению к морю. В конце-то концов, я приехал в Турцию ради того, чтобы как следует отдохнуть после продолжительной Полярной ночи. Планировал всерьёз познакомиться с иным образом жизни и достопримечательностями местного населения, а так же с их культурой и бытом, а не ради того, чтобы оказаться разведённым расчётливым земляком. Хотя, а как же не земляк? Живём буквально в трёх шагах друг т друга. Я постарался выбросить его из памяти и больше никогда не вспоминать, даже как о человеке, с которым состоялось мимолетное знакомство, и которое, так же быстро закончилось, как и началось.

Внезапно испытав дикое желание прижаться к обнажённому женскому телу, я подумал о его девицах лёгкого поведения. В принципе, я не мог категорично утверждать, что они мне не понравились. В них, как и во всех девушках, было что-то таинственное и прекрасное, заманчивое и обворожительное.

— Если нет Виктории, или Веры Михайловны, то можно неплохо провести некоторое время с Мариной или Наташей! У этого Владимира Каюрова закончились деньги, а мне совсем не проблематично накрыть приличный столик… — почти полушёпотом проговорил я, тут же заметив, что вновь возвращаюсь к привычке разговаривать с самим собой.

Надеясь на увеселительную компанию и приятное времяпрепровождение в объятиях прекрасных женщин, я целенаправленно вернулся в ресторан. Убедившись, что там никого из них уже нет, непроизвольно подумал о пляже.

«Где, как не на морском побережье, должны быть эти силиконовые куклы? — мысленно проанализировал я. — Интимная связь сразу с обеими пышечками, это конечно было бы слишком круто, но, к сожалению не реально. А вот, хотя бы одну из них, с превеликим удовольствием прижал к тёплой стенке…»

Я зачем-то пересчитал купюры, хотя отлично знал их точное количество.

— Берегитесь миленькие козочки! — членораздельно произнёс я. — Вы даже не подозреваете о том, что к вам идёт грозный серый волк…

В этот момент я ощутил себя настоящим диким зверем, имеющим огромное желание поохотиться на очередную жертву.