Ангел, жаждущий крови. Криминальный детектив

Вячеслав Вячеславович Денисов

Анатолий Шавров, сын крупного мурманского бизнесмена, погибшего при весьма странных обстоятельствах, заподозрил в его смерти свою мачеху, экстравагантную и весьма привлекательную женщину. Он продумал гениальный план мщения и даже совершил ряд идеальных убийств, но в итоге всего лишь слепо выполнял чужую волю и был использован в качестве гуттаперчевой куклы. Да ещё бы ладно, окажись он под влиянием какого-либо мужчины, а то ведь…

Глава 3

До тех пор, пока мы не оказались на окраине города и не выехали на Кильдинское шоссе, я не обмолвился с Маргаритой ни единым словом Её личный водитель, поджарый, худощавый человек лет сорока, в чертах лица которого проступало что-то лопарское, заметив наше подавленное состояние, не решился нарушить невольно воцарившуюся тишину. Даже когда Маргарита, не доезжая до коттеджа буквально пары километров, велела ему остановить «джип», он всего лишь покорно кивнул головой, беспрекословно направил автомобиль на обочину дороги и плавно нажал на педаль тормоза.

— Мы с Анатолием немного пройдёмся пешком, — выйдя из салона, сказала она повышенным тоном, не терпящим возражений.

Несмотря на её конкретные объяснения, водитель всё же не поспешил включить передачу и тронуться с места.

— Хочу после городского смрада подышать чистым свежим воздухом, — добавила Маргарита. Закроешь гараж и на сегодня можешь быть свободен.

Он вновь кивнул головой. Задавать лишние вопросы своей непосредственной хозяйке было не в его правилах. Что относительно меня, то зная её несносный характер, я сразу понял, что Маргарита находилась не то чтобы в плохом расположении духа, а вообще была в бешенстве. Тот факт, что она вышла из автомобиля, не доезжая до пределов товарищества «Кольский Берег», был плохим предзнаменованием и не предвещал для меня ничего хорошего. Я подсознательно и безошибочно предположил, что мне предстояло выдержать не то чтобы всплеск, а целый поток её бурных эмоций. Однако я так же знал, что Маргарита не позволит себе уподобиться базарной торговке, не накинется на меня с кулаками и не начнёт верещать на всю округу. Надо отдать должное, что в любой критической ситуации, она умела владеть собой, и если ей было необходимо кого-то отчитать или поставить на место, то делала это, не прибегая к повышенному тону. Вероятно, она научилась такому приёму у моего отца, полковника Шаврова, который никогда и ни на кого не повышал голос, но при этом все его приказы выполнялись мгновенно и беспрекословно.

— Зачем лишний раз выказывать собственную слабость? — неоднократно подмечал он. — Собака лает, ветер уносит! Нужно говорить негромко, но так, чтобы произнесённые тобою слова впились в сознание человека, лишили всякого стремления к противостоянию и вынудили его подчиниться твоей воле.

Именно по этой причине я был готов к предстоящему разговору и ничуть не удивился, когда оставшись наедине со мной и вдыхая полной грудью дурманящий запах чистого загородного воздуха, она сдержанно спросила:

— Ты не наплёл следователю ничего лишнего?

— Нет, — коротко ответил я.

— Тогда о чём задумался?

— О разном…

— Мне не понравилось, как ты зубоскалил у Филимонова в кабинете.

— Мало ли кому, что не нравится… — дерзко ответил я.

— Последнее время ты что-то ведёшь себя слишком развязно. Начинаешь хамить…

Было очевидно, что Маргарита с трудом пыталась скрыть вспыхнувший порыв гнева. Она сдерживала себя из последних сил, продолжая сохранять спокойствие, вероятно, всё ещё надеялась на свой непререкаемый авторитет, но в тоже время её голос заметно дрогнул, словно что-то оборвалось у неё внутри. В произнесённых ею словах, явно прозвучал приступ отчаяния. Она не могла не понимать, что после гибели моего отца стремительно теряла надо мной всякую власть.

— Не забывай, что разговариваешь с умственно отсталым дебилом! — съязвил я.

Она непроизвольно встряхнула головой. Пышные каштановые волосы тяжёлым водопадом рассыпались по её худеньким плечам.

— Я тебя подобным словом не обзывала! — словно оправдываясь, произнесла Маргарита.

Она неторопливо достала из пачки тонкую дамскую сигарету и так же неспешно прикурила. Разумеется, она сделала это специально, чтобы как следует собраться с мыслями. Наконец, после нескольких глубоких затяжек, она произнесла:

— Если я позволила себе некоторую вольность и назвала тебя дураком в присутствии Валерия Яковлевича, так стоит ли на меня обижаться? Ведь ты по собственной воле постоянно изображаешь из себя недоумка.

Услышав такое, я внутренне напрягся. Мне захотелось выдать ей что-нибудь обидное, но сделать это оказалось не так-то просто. Сказать в ответ, что она сама круглая дура, было бы довольно таки глупо и непростительно с моей стороны. Я не мог не признать тот факт, что Маргарита свободно владела как математическим, так и гуманитарным складом ума. У неё была отличная память и превосходное логическое мышление. К тому же, она была творческой натурой с неограниченной фантазией и великолепной интуицией. Назвать её «уродиной», было бы верхом моей тупости. Это бы лишь вызвало скептическую ухмылку, отразившуюся на её смазливом личике. Маргарита прекрасно знала себе цену и отлично следила как за внешним видом, так и за стройностью её грациозной фигурки.

— Ну, ты и политическая проститутка! — не придумав ничего более подходящего, изрёк я.

Маргарита изумлённо посмотрела на меня.

— Почему же именно политическая? — полюбопытствовала она, капризно надувая губки.

— Если тебя в этом изречении что-то не устраивает, тогда можешь считать себя самой, что ни на есть, обыкновенной проституткой! — пробурчал я.

Маргарита непонимающе уставилась на меня. Какое-то мгновение она находилась в растерянности, а затем в её красивых аквамариновых глазах вспыхнули искорки, одновременно отражающие как её возмущение, так и прирождённое лукавство. Я даже испугался, что она может вцепиться в моё лицо длинными острыми ноготками и на всякий случай отошёл на несколько шагов в сторону.

— Ты волен думать обо мне всё что угодно, но позволь сразу не согласиться, — иронично заметила Маргарита. — У тебя нет ни малейших оснований, оскорблять меня подобным образом!

Я небрежно махнул рукой. Соревноваться с ней в словоблудии, было так же бессмысленно как пытаться перепрыгнуть самого себя. Она же, в данной ситуации, не собиралась упускать шанс для выяснения сложившихся отношений.

— Будь добр ответить, по какому праву, ты мне грубишь? — потребовала Маргарита

В её голосе прозвучало обещание крупных неприятностей, ожидающих меня в самое ближайшее время.

— Мне нужны деньги! — напустив на себя как можно более воинственный вид и преднамеренно проигнорировав её вопрос, возбуждённо заявил я.

— У тебя достаточно денег! — строго сказала она. — Даже более чем достаточно…

— Мы оба прекрасно знаем, по какой причине ты владеешь всем движимым и недвижимым имуществом моего отца, — теряя самообладание, возмущённо произнёс я. — В твоём распоряжении миллионы долларов, а я ограничен в рублёвом эквиваленте. Иной раз, даже не могу вспомнить, как выглядит пятисотенная купюра, не говоря уже о тысячной…

— В первую очередь, мой мальчик, не забывай, что я распоряжаюсь наследством своего законного супруга! — дерзко вставила она. — А во вторую…

Маргарита злорадно ухмыльнулась, дав волю взбудораженным эмоциям.

— Зачем тебе деньги? У тебя и так всё есть…

— Сколько раз тебе повторять? — почти выкрикнул я. — Не смей называть меня мальчиком! Я давно вырос из детского возраста. К тому же, младше тебя всего на какие-то несчастные пятнадцать лет.

— Судя по твоему умственному развитию, я бы этого не сказала, — съехидничала Маргарита.

Она бросила на асфальт тлеющий окурок и затушила его носком правой туфельки.

— Но ведь тебе отлично известно, что я не настолько глуп, как иногда прикидываюсь! У меня со здоровьем нет никаких проблем, да и с головой всё в порядке… — раздражённо вспылил я.

— Вот и продолжай прикидываться дальше! — укоризненно посоветовала Маргарита.

Я резко остановился и, окинув её озлобленным взглядом, устрашающе прорычал:

— Если правильно понимаю, то мне абсолютно не на что рассчитывать?

— Ты правильно понимаешь, — подтвердила она.

Маргарита посмотрела на меня с непривычной для неё нежностью. Я сразу понял, что в её сознании появились какие-то недобрые мысли.

— Но это вовсе не означает, что я позволю тебе умереть с голоду, — с нескрываемым ехидством, добавила она.

— Твоя наглость не имеет границ! — произнёс я, нервно сжимая кулаки.

Маргарита наверняка обратила внимание на возрастающую угрозу, прозвучавшую в моём голосе, которую я не мог, да и не собирался скрывать. Однако она оставалась абсолютно спокойной. На её прекрасном личике не дрогнул ни один мускул. Более того, мне даже показалось, что её забавляла моя необузданная вспыльчивость.

— Мы здесь совершенно одни, — констатировал я, демонстративно оглядевшись по сторонам.

— Ну и что? — с откровенным равнодушием, полюбопытствовала Маргарита.

— Ты не боишься?

— А кого мне бояться? Диких волков здесь нет, да и белые медведи сюда не заходят. Местные бродячие собаки меня хорошо знают. Я постоянно их подкармливаю…

— Самое опасное и жестокое существо, которое обитает на нашей планете, это человек! — резонно подметил я.

Маргарита скептически ухмыльнулась.

— Ты что ли, самое опасное существо? — язвительно поинтересовалась она. — Не слишком ли много на себя берёшь?

Небрежным жестом руки, я отмёл оба её вопроса, посчитав их несущественными.

— Стоит тебе стать без вести пропавшей и до конца своих дней смогу купаться в богатстве и роскоши, — меланхолично произнёс я.

Вопреки моим ожиданиям, Маргарита громко рассмеялась.

— Нельзя же быть до такой степени беспечным и наивным, — укоризненно сказала она. — Если со мной что-нибудь случится, ты автоматически будешь первым подозреваемым в моём исчезновении и в самое ближайшее время угодишь за решётку.

— А может мне случайно повезёт? Пусть будет один шанс из тысячи…

— Даже не надейся! — вновь хмыкнула Маргарита.

Она невольно нахмурилась. Как бы там ни было, но наш разговор зашёл слишком далеко. Возник весьма щепетильный вопрос, непосредственно касающийся её жизни и смерти. К тому же, моя шутка слишком затянулась. Если, конечно, она вообще была шуткой и не имела под собой вполне осознанную подоплёку.

— Но если следовать теории вероятности, и тебе на самом деле удастся уйти от правосудия, — логически рассудив, допустила Маргарита. — То кто же позволит тебе вступить в законные права наследства, с твоей-то справкой подтверждающей полную недееспособность?

Мне трудно было не согласиться с её аргументами. Естественно, Маргарита была права. Спонтанное преступление непроизвольно влекло за собой ряд всевозможных ошибок и оплошностей, благодаря которым, действительно появится возможность оказаться на скамье подсудимых. Но и при лучшем раскладе, я бы не смог воспользоваться миллионами моего отца, как ни в долларовом, так и не в рублёвом эквиваленте. Вопрос о моём благосостоянии был бы решён в самое ближайшее время на уровне представителей органов опеки и попечительства. К тому же, он наверняка был бы решён далеко не в мою пользу.

— Так что, мой милый, теперь ты не только не сможешь от меня избавиться, но и сделаешь всё от тебя зависящее, чтобы как в ближайшие, так и в последующие годы со мной ничего не случилось! — съязвила Маргарита.

Несмотря на природную женскую слабость, она смогла нанести мне сокрушительный удар. Но этого ей показалось мало. Вероятно, она решила меня окончательно добить, или, по крайней мере, хотя бы опустить ниже плинтуса, поэтому строго добавила:

— Деньги я тебе регулярно выдавала, да и впредь буду выдавать! — пообещала Маргарита, но тут же предупредила. — Когда и в какой сумме, позволь решать мне! А если начнёшь возмущаться, посажу на голодный паёк…

В её голосе не было и намёка на мягкость, лишь присутствовала непоколебимая решимость действовать напролом. Я невольно почувствовал, как по моему телу пробежали мурашки. От одной мысли о том, что теперь пожизненно придётся перед ней пресмыкаться, мне стало как-то не по себе. Так или иначе, но у меня не было иного выхода, и я решил пойти на шантаж. Только не нужно мне говорить, что каждый мужчина должен иметь чувство собственного достоинства! С удавкой на шее, не слишком-то тянет на философские размышления.

— Полагаю, нашему областному прокурору будет интересно узнать, почему мой отец вдруг не справился с рулевым управлением собственного автомобиля… — вкрадчиво подметил я.

— Мой мальчик! — спокойно, не теряя самообладания, произнесла Маргарита. — Не хочешь ли ты показать мне свои зубки?

— Они у меня хорошие от рождения, — ответил я. — К тому же, достаточно острые. Во всяком случае, можешь ничуть не сомневаться, что при необходимости, я смогу ими воспользоваться!

— Превосходно, — примирительно произнесла Маргарита. — Я подумаю над этим вопросом! А сейчас, будь добр, расскажи о своих тёмных мыслях.

— Я ни о чём не думаю. Тебе показалось.

— Не обманывай, Толик. Я вижу тебя насквозь.

— Не могу понять, зачем тебе понадобилась Гришкина дочка? — спросил я, не скрывая искреннего изумления.

— Может, я намерена её выгодно продать? — уклончиво сказала Маргарита. — Вместо нищенского существования среди постоянно пьяных родителей, у девочки появится возможность приобрести новую достойную жизнь.

— А если серьёзно? — настойчиво полюбопытствовал я.

— Но ведь ты лучше меня знаешь, что Мариночка не его, а твоя родная дочурка! — вкрадчиво произнесла Маргарита. — Напрасно Григорий позволял тебе слишком часто приходить к ним в гости. Он даже не догадывался, что при каждом удобном случае, ты склонял его жену к прелюбодеянию.

— Гришка мне доверял как самому себе! — пробурчал я. — К тому же, он верил Светлане…

— Опрометчиво предоставил возможность охранять козлу сочную капусту! — вновь съехидничала Маргарита.

Её пухленькие губки слегка шевельнулись, изображая лёгкий изгиб снисходительной улыбки, которая в любой момент могла перейти в злорадную ухмылку.

— Однако непонятно, каким образом, постоянно изображая придурка, тебе всё ж таки удавалось соблазнить его супругу? — с издёвкой в голосе, спросила она.

— Светка тоже была уверена, что я ничего не понимаю в женщинах. А когда сообразила, что ошиблась, уже была не в состоянии отказать себе в удовольствии испытать истинное наслаждение от настоящей страстной любви, — напыщенно, произнёс я.

— Мне кажется, ты непревзойдённый подлец! — укоризненно сказала Маргарита.

— Кто бы говорил? — отмахнулся я. — У меня перед глазами превосходный учитель.

— Ты меня имеешь в виду?

— А кого же ещё? — вопросом на вопрос ответил я, и тут же добавил: — Можешь не сомневаться, относительно подлости, у тебя нет достойных конкурентов.

— Не слишком ли негативное мнение на мой счёт?

— Какое есть! — грубо ответил я и сразу предупредил: — Не знаю, что ты замышляешь, насчёт Мариночки, но только учти, даже в том случае, если я действительно её биологический отец, она мне всё равно не нужна!

— Зато она нужна мне!

— Никак, собираешься её удочерить? — скептически, уточнил я.

— Тоже вариант! Почему бы и нет? — невозмутимо, ответила Маргарита.

Её аквамариновые глаза вспыхнули озорным блеском. Я так и не понял, шутит она или говорит совершенно серьёзно.

— Нам придётся потратить слишком много денег, чтобы получить на эту малютку необходимые документы, — на всякий случай, подметил я.

— Уверяю тебя, мой милый мальчик, — холодно сказала Маргарита, — для того чтобы доказать твою невменяемость и спасти тебя от трибунала, нам с Владимиром Семёновичем, пришлось заплатить намного больше.

— У меня не было выбора. Нас окружили боевики… — начал оправдываться я.

— Случайно, это произошло не после того как ты, мой милый, собственноручно убил часового! — на одном выдохе заявила Маргарита.

Я даже почувствовал, как побледнел.

— Так вот, — отойдя в сторону от проезжей части дороги и медленно переступая по скошенной траве, продолжила Маргарита, — пока все считают Мариночку погибшим ребёнком, никто не помешает мне дать ей новое имя.

— Всё равно не пойму, зачем она тебе нужна? — полюбопытствовал я. — Ведь не собираешься же ты, в самом деле, её удочерить…

— Только не прикидывайся, будто не знаешь, что я не могу иметь детей, — огорчённо огрызнулась Маргарита. — Не за горами старость. В недалёком будущем, мне понадобиться надёжный помощник.

— Скорее рак на горе свиснет, чем ты станешь дряхлой немощной старухой! — не без иронии в голосе, произнёс я.

— В любом случае, нельзя не думать о неизбежном будущем! К тому же, после моей естественной смерти кто-то же должен будет принять на себя руководство нашей фирмой. Или ты хочешь, чтобы этим занялся абсолютно посторонний человек?

— Разве моя кандидатура не подходит для руководящей должности? — удивлённо спросил я. — Не забывай, что в моих жилах течёт кровь моего отца. У меня его гены…

— В данном случае, это ровным счётом ничего не меняет. Владимир Семёнович имел безупречную репутацию и в любом окружении пользовался должным уважением.

— Большие деньги, кого угодно заставят меня уважать!

— У твоего отца был авторитет честного добропорядочного человека.

— Можешь не сомневаться, со временем я буду точно таким же, как он. Легко быть добропорядочным, когда есть возможность пошелестеть денежными купюрами…

— Не обманывайся на этот счёт! Что относительно тебя, то не советую забывать одну немаловажную деталь…

— Какую?

— Если хоть один человек, который по той или иной причине, заинтересован упрятать тебя за решётку, выяснит, что ты вполне здоров, то тебе придётся отвечать не только за новые, но и за все прежние, совершённые тобой преступления. Причём, отвечать придётся по всей строгости закона.

— Ты в этом уверена?

— Насколько знаю, для военных предателей и изменников Родины, нет срока давности.

— Да, но…

— Никаких но! Если уж обгадился, то встань в стойло и не мычи! Всё будет именно так, как я захочу! И жить ты будешь строго по моим законам… — твёрдо заявила Маргарита.

— Ладно, не будем ссориться, нехотя уступил я. — Но ведь справедливости ради смею заметить, что если бы не твоя бредовая идея, то никогда не убил бы Светлану. Тем более, не лишил жизни лучшего друга…

— Они сами во всём виноваты! — с откровенным равнодушием, произнесла Маргарита. — Я по-хорошему просила продать мне их дочурку. Предлагала сто тысяч…

— Долларов?

— Причём здесь валюта? Этим алкашам и наших рублей предостаточно.

— Отказались взять деньги?

— Они вообще не восприняли меня всерьёз и посчитали сумасшедшей маразматичкой! Теперь пусть обижаются сами на себя…

— Как же они обидятся, если теперь оба мертвы? — съехидничал я.

На мгновение задумавшись, Маргарита, понизила голос до шёпота и осторожно спросила:

— Кстати, о том, что они мертвы… Ты не забыл, что Григорий левша?

— Нет, не забыл. Когда с размаху ударил Светлану по виску, то специально держал тяжёлую хрустальную вазу в левой руке.

— Ну, а с Гришкой у тебя были проблемы?

— Не было никаких проблем! — недовольно ответил я. — Сначала, в стельку пьяного, затащил в ванную комнату, набрал холодной воды, а затем приступил к выполнению основной части своего плана. В любом случае, он должен был умереть…

— Зачем тебе понадобилась именно холодная вода? Мог бы для закадычного дружка набрать тёплой…

— Чтобы в прокуратуре не возникло никаких сомнений насчет его продуманных действий. В холодной воде гораздо лучше затихает боль…

— Не боялся, что от подобной экзекуции, он мог непроизвольно прийти в сознание?

— Это было бы совсем некстати, и нарушило основной план моих действий. Но я не хуже тебя могу прогнозировать любые непредвиденные обстоятельства и поэтому заранее подготовил запасной вариант.

— Какой именно?

— Согласно которому, он должен был принять наиболее жуткую смерть.

— Если не секрет, что же такого ужасного ты мог сотворить?

Она озадаченно посмотрела на меня и почти полушёпотом пояснила:

— Мне просто очень любопытно…

— То же самое, что сделаю с тобой, если не перестанешь меня доставать глупыми вопросами! — взъелся я.

— Не кипятись! — повышенным тоном, произнесла Маргарита. — Хочу быть уверенной, что ты нигде не наследил.

— Можешь быть абсолютно спокойной! Знал что делал… — дерзко бросил я, отчётливо сознавая, что веду себя непозволительно грубо.

— Впрочем, я тоже умница! — оживлённо заявила она. — Это ведь я придумала, выкопать на Мурмашинском кладбище из свежей могилки младенца, и подложить в кроватку вместо Гришкиной дочери.

— Тебе всё равно придётся добавить денег на мои личные расходы. Не забывай! — настойчиво предупредил я. — Теперь будет сложно опровергнуть мою невменяемость, а мне ничего не стоит испортить твою дальнейшую жизнь.

Кривляясь и гримасничая, я ехидно ухмыльнулся, затем прибавил шагу и прошёл на несколько метров вперёд, продолжая бросать на неё косые взгляды, ни на секунду не выпуская из поля зрения. Маргарита, покачав маленькой головкой, укоризненно посмотрела мне вслед. Она неторопливо открыла сумочку и, отыскав в ней тёмный флакончик с какой-то жидкостью, тихо прошептала:

— Конечно, дорогой! Я с тобой полностью согласна. Правда, ты кое о чём не знаешь, да и не мог знать. Твой никчёмный папаша всегда был вымогателем и постоянно меня терроризировал. Всё, что я сейчас имею, всё это нажито благодаря моим усилиям. Если бы не я, и не мои связи с нужными людьми, то твой отец никогда не стал бы полковником и точно так же, никогда бы не достиг успехов в бизнесе. Но ты прав в другом…

Я напряг слух, чтобы среди шороха листвы качающихся от ветра деревьев, разобрать каждое её слово.

— Разумеется, теперь было бы весьма глупо опровергать твою болезнь, — продолжая бормотать себе под нос, возбуждённо продолжила Маргарита. — Зато завтра утром, я легко смогу убедить Филимонова в том, что ты самовольно похозяйничал в моей аптечке…

— Что? Что ты сказала? — прикинувшись, будто не смог разобрать её приглушённую речь, ненавязчиво спросил я.

Маргарита вздрогнула, но тут же поубавила спесь. Она мгновенно постаралась скрыть охватившую её озлобленность и вновь доброжелательно улыбнулась.

— Я пытаюсь вспомнить любимую поговорку твоего отца, — мгновенно импровизируя, ответила она.

— Это не поговорка! — пробурчал я. — Он однажды прочитал роман английского писателя Джеймса Хендли Чейза и с тех пор регулярно повторял его название.

— По-моему, Владимир Семёнович никогда не читал художественную литературу. По крайней мере, я этого не припомню.

— Значит, ты недостаточно хорошо знала своего супруга! — укоризненно произнёс я.

— И что это был за роман?

— «Мёртвые не кусаются!»

— Всё правильно! — стараясь выглядеть весёлой, воскликнула Маргарита. — Как я могла забыть? Ведь он так часто произносил эти слова вслух…

Мне не понравился тон её голоса. Она явно решила от меня избавиться. В принципе, окажись на её месте, я бы, наверное, поступил точно так же.

«Ну что ж, — подумал я. — Посмотрим, кто из нас окажется на самом деле умнее и более расторопным?!»

На её умилённом личике до сих пор сияла вымученная улыбка. В совершенстве обладая психологической способностью быстрого и адекватного познания людей, Маргарита даже не заподозрила, что буквально секунду назад я вынес ей смертный приговор!