Заклятье варгла

Вэл Форест, 2023

Йен и его младший брат Макс случайно попадают в загадочный мир, населённый монстрами и магией. Впереди их ждут увлекательные, но очень опасные испытания. Сможет ли Йен спасти брата и преодолеть все препятствия, чтобы вернуться в свой мир? Эта захватывающая история о дружбе, семье и самопознании заставит вас не отрываться от страниц до самого финала.

Глава 3

Наверное, ощущение полёта Йену только почудилось, и падал он не так уж и долго. Он поднял голову и обнаружил себя лежащим в куче сухих листьев. Отплевавшись от противно скрипящей на зубах земли, мальчик стряхнул с лица мусор и поднялся на ноги. Голова сильно кружилась, устраивая из леса вокруг грандиозную карусель. Йен с силой зажмурился и снова открыл глаза. Всё пришло в норму, деревья встали на свои места.

— Макс! — Йен огляделся.

Что-то было не так. Сначала он решил, что провалился в глубокую яму, но ошибся, потому что теперь снова видел вокруг себя ровную поверхность земли. Потом Йен подумал, что потерял на пару секунд сознание, что могло оказаться отголоском старой травмы, когда в восемь лет он расшиб себе голову, упав со скейтборда. Хотя раньше Йен в обмороки не хлопался.

Осмотревшись уже внимательнее, мальчик понял, что ошибся дважды. Не было никакого кустарника, не виднелась поблизости тропа, с которой они сошли с братом, но что поразило его больше всего — так это деревья! В их лесопарке такие точно не росли. У Йена захватило дух. Это были могучие стволы, ветви которых иногда переплетались друг с другом, образуя зависшие в воздухе тропинки и соединяя деревья даже на больших расстояниях.

Кроны необычных гигантов уходили так высоко, что разглядеть их можно было с огромным трудом. На серых, с зелёными прожилками похожими на вены, стволах совсем не было коры. Все деревья стояли, словно голые, если не считать листья разных форм и цветов, покрывавшие их ветви. Забыв на время о брате, Йен, разинув рот, озирался по сторонам. Чем дольше он разглядывал местность, тем больше удивительных вещей замечал. Вот, прямо ему под ноги упал ярко-жёлтый бутон, похожий на головку тюльпана. Откуда-то сверху на толстой нити паутины спустилось паукообразное существо размером с баскетбольный мяч.

Из мохнатого чёрного тела тянулась тонкая шея с непропорционально большой головой, и было очень странно, как ему удавалось держать её навесу. И на ней было только два глаза. Разумно глядящих на Йена глаза. На самой голове росли острые серые рожки. Мальчик отскочил подальше, но паук больше не обращал на него внимания. Он зацепил рожками цветок, закинул его на спину и деловито скрылся в земляной норе. Йен насчитал у него восемь ног — хоть что-то похожее на нормальность, только две передние всё равно были значительно короче остальных.

Он задрал голову и в трёх метрах от земли заметил такого же паука. Тот сидел в листве ветвистой дорожки, соединявшей два дерева, и откручивал передними лапками жёлтый бутон от ветки. Мальчик потряс головой, но видение не исчезло. Йен миновал паучье дерево, не понимая, что ему делать дальше: оставаться на месте и ждать Макса или идти искать его. Только он совершенно не знал, в какую сторону двигаться и выбрал направление наугад. Но пройдя несколько метров вперёд, он остановился.

— Макс! — позвал он снова, всё ещё надеясь, что младший брат отзовётся.

Вдруг сзади что-то громко засопело. Йен даже обернуться не успел, как это что-то толкнуло его в спину так, что у него подогнулись ноги. Мальчик отпрыгнул в сторону и резко обернулся.

— Ангус, откуда ты взялся?! Я тебя нигде не видел! — он был так рад этой встрече.

Пёс подбежал к нему, и прижался к ногам, сильно дрожа.

— Ах ты, здоровая зверюга, и не стыдно так трусить? — ласково спросил Йен.

Он присел на корточки и сжал в руках собачью морду. Глаза пса бегали по сторонам, он шумно дышал, с языка капали слюни. Ангус дрожал от носа до кончика хвоста.

— Ну-ну, малыш, спокойно, — Йен гладил уши и шею сенбернара, — что тебя так сильно напугало? Хотя, должен признаться, меня тоже немного трясёт.

Мальчик старался говорить ровным тоном, чтобы его волнение не передалось и без того почти спятившей собаке. Ведь на данный момент это был его единственный спутник.

— Если и ты так шокирован, значит, я не сошёл с ума и мне всё это не мерещится. — Йен задумчиво водил пальцами по длинной собачьей шерсти. — Ты тоже понял, что мы не дома?

От уверенного, спокойного голоса Ангус стал понемногу успокаиваться. Он громко фыркнул, нечаянно обдав Йена фонтаном слюней, и отошёл в сторону, как бы демонстрируя, что это не он струсил, а какая-то другая собака. Мальчик поднялся на ноги.

— Вот и хорошо. Самый главный вопрос: где мой брат. Ты не знаешь? Ну, конечно, не знаешь. Я, видимо, и правда с ума сошёл, раз решил, что собака может понять меня.

Сенбернар опустил шею и исподлобья посмотрел на Йена. Затем прижался носом к земле и медленно побрёл вперёд. Не поняв, что произошло, Йен уставился на Ангуса:

— Странно, никогда не замечал за тобой каких-то собачьих способностей.

Пёс остановился и оглянулся на Йена в ожидании. Мальчик двинулся вслед за псом. Пока Ангус, не поднимая головы, медленно, но уверенно шёл по незнакомому лесу, Йен неустанно звал Макса. Уже почти стемнело и это сильно тревожило мальчика. Он старался гнать прочь плохие мысли, хотя ситуация была хуже некуда. Совсем не ясно, где они оказались. Возможно, это место опасно. О том, что будет с их мамой, Йен даже не собирался думать. По крайней мере, сейчас. Как же клял он себя за то, что не взял с собой мобильный телефон.

Казалось, вечность собачий нос водил их мимо странных деревьев и растений, а пёс даже не думал останавливаться и давать хоть какую-нибудь надежду. Йена уже тошнило от этих извилистых деревьев, а от буйства природных красок, даже в наступающей темноте, рябило в глазах.

Самым частым растением из тех, что встречал на пути Йен, был двухметровый куст, на котором не виднелось ни одного листочка. Зато почти со всех ветвей свисали огромные разбухшие красные семена — Йен не знал, как их точно обозначить, и внутри у них что-то жутко хлюпало. У этих штук была полупрозрачная кожица, и на миг мальчику показалось, будто в одном из этих семян что-то шевельнулось. Йена передёрнуло, когда бурное воображение напомнило о плотоядной флоре из фильмов ужасов. Он старался обходить стороной красные кусты-гиганты, но так, чтобы слишком не отдаляться от бредущего впереди пса.

— Слушай, — Йен резко остановился, обращаясь к нему, — мы, наверное, несколько часов тут ходим. Почти ночь. Макса нет. И я думаю, ты понятия не имеешь, куда идёшь!

Ангус тоже остановился и заскулил, словно обидевшись на недоверие к нему.

— Я правда не знаю, что делать! — отчаяние стремительно овладевало мальчиком.

Кр-р-р-р… Совсем рядом от дерева, у которого они остановились, раздался какой-то треск, похожий на звук трещотки.

— Что это?

Кр-р-рАК!

Ангус вдруг взвизгнул, отскочил в сторону, рыкнул на невидимого обидчика и, поджав хвост и поскуливая, убежал прочь.

— Ну, здорово… Ты куда?! Вернись!

Йен посмотрел туда, где секундой раньше стоял Ангус и увидел ЭТО — причину его испуга. Это было именно ЭТО. Потому что ничего такого Йен никогда в своей жизни не видел, впрочем, как и рогатого глазастого паука. Существо выглядело, как жирная устрица с приоткрытыми половинками, величиной с арбуз, да и цвета было такого же — тёмно-зелёного в светлую полоску. Поэтому-то Йен сразу и не заметил эту штуку, замаскированную в бурной растительности, окружавшей дерево.

— Что ты ещё такое?

Йен склонился над этой штуковиной и заметил на краю нижней половины «устрицы» клочок светлых волос с хвоста несчастного Ангуса. Это его почему-то рассмешило, и он усмехнулся. Внутри шевелилось что-то большое, белое и мясистое. Видимо, язык, потому что оно со скоростью молнии слизнуло собачью шерсть, и ракушка захлопнулась. Также, Йен увидел две небольшие лапки, опиравшиеся на землю лягушачьими пальцами. Устрица сделала шаг в сторону мальчика.

— О-у-у, Ангу-ус, подожди меня! — Йен развернулся и со всех ног помчался за собакой, но через несколько метров остановился и поглядел назад.

Устрица сделала ещё несколько шагов, но не гналась. Она стояла и как будто тоже смотрела на Йена, хотя глаз у неё, вроде, не было. Или они располагались в каком-то загадочном месте. Существо и дерево связывал длинный толстый стебель, схожий с лианой. Словно огромная пуповина он тянулся из выступающих над землёй корней прямо к телу устрицы. Йена передёрнуло от удивления и отвращения одновременно. Он побежал дальше, отчаянно молясь, чтобы брата не сожрало одно из этих прелестных растений. Вслед ему раздался прощальный «кр-р-рак».

— Макс! Ангус!

Йен мчался по лесу, не разбирая дороги, сердце колотилось, как бешеное. Он давно не знал, в какую сторону побежала собака. Ночь уже вступила в свои права, хотя, кое-где расступалась перед новыми загадочными растениями, которые светились в темноте, но на Йена, слава богу, не покушались. Отчаяние от понимания собственного бессилия теперь полностью овладело им. Совершенно выбившись из сил, он опустился на землю, обхватив голову руками. Когда Йен был почти готов сдаться, где-то недалеко раздался знакомый спасительный лай. Он тут же вскочил на ноги и помчался в ту сторону, откуда, как ему казалось, доносился голос сенбернара.

— Ангус! Ангус! — Йен бежал, спотыкаясь об огромные корни деревьев и отбрасывая от лица листья, размером с лопухи, которые время от времени медленно планировали с верхушек деревьев.

Вскоре собачий лай зазвучал совсем близко и рядом с очередным древесным исполином Йен увидел силуэт пса. Сенбернар прыгал и бегал по кругу, возбуждённо лая.

— Зачем ты убежал от меня?! — крикнул мальчик. На место радости пришла злость на пса, но вдруг…

— Й-е-ен! — сверху раздался восторженный визг.

Он сделал несколько шагов назад и, задрав голову, посмотрел на дерево, перед которым бегал Ангус. На странном широченном выросте из ствола сидел Макс и бешено махал ему. Старший брат выдохнул с таким облегчением, какое не испытывал ни разу в жизни. От счастья ему на глаза чуть не навернулись слёзы.

— Всё нормально? Ты можешь спуститься? Как тебя туда занесло?

— Со мной всё в порядке, но лучше ты поднимайся!

Дерево окружали высоченные корни, покрывающие землю. Йен присмотрелся, не шевелятся ли они — вроде бы нет. Первым делом он обследовал их в поисках спрятавшихся «устриц», но ни одной не обнаружил.

— Ну, давай же, залезай! — поторопил брат, — здесь можно переночевать.

Сделать это было нетрудно. Тёмно-зелёный вырост походил на здоровенное блюдце, края которого были изогнуты вверх и выполняли роль бортиков. На них опирался ладонями Макс, глядя вниз. Само"блюдце"крепилось к стволу короткими толстыми стеблями. Но Йена всё ещё одолевали сомнения.

— Макс, эти штуки могут быть опасны!

Тот только рассмеялся:

— Нет! Они точно не опасны, я здесь не знай сколько времени сижу. Принимай их просто за плоские ветки!

— Просто… Здесь всё не то, чем кажется…

Но Макс был прав. Лучшего места для отдыха им сейчас не найти. Йен стал карабкаться по могучим корням. Прямо над ними, и чуть ниже убежища брата, располагалось ещё одно"блюдце", только гораздо меньшей площади. Йен залез на него и вспомнил об Ангусе. Точнее, это Ангус напомнил о себе отчаянным скулежом.

— Ну, давай, мальчик, иди ко мне, — Йен похлопал по ноге, подзывая собаку.

Сенбернар посмотрел на него и, с сомнением взглянув на серые извилистые корни, стал подниматься к стволу, осторожно переступая слегка дрожащими лапами. Макс подбадривал его сверху, но от напряжения пёс даже не решался вильнуть хвостом. Через минуту он уже был рядом с Йеном и через несколько попыток решиться, всё-таки запрыгнул к нему.

— Ура! — раздался возглас Макса.

— Ну, выше ты уже не заберёшься, — с сочувствием обратился Йен к собаке, показывая пальцем вверх, — так что, тебе придётся остаться здесь.

Ни на что особо не надеясь, он добавил:

— Охраняй нас. А если что — громко лай. И будь осторожен.

К своему удивлению, он в который раз за этот вечер заметил в глазах сенбернара понимание. Йен ухватился за бортик верхнего выроста, подтянулся и оказался наверху. Ему ужасно захотелось обнять брата, но он сдержался. А вот Макс скрывать своих чувств не стал. Он с силой прижался к нему и запричитал.

— О, Йен, я так испугался, я вообще ничего не понял!

— Я видел здесь странных существ. А ты?

— Не-а, только растения. Знаешь, мне кажется, они живые. Что-то похожее на большой одуванчик пыталось ущипнуть меня за штанину. Клянусь!

— Я верю. — Йен рассказал брату об устрицах с арбузной расцветкой и о пауках. — И вот чего я ещё не пойму. Там, в нашем парке, ты исчез за минуту до меня, а здесь оказался так далеко. Как?

— Я и сам не знаю, — Макс стал нервно чесать плечо, — я упал в кучу листьев. Я звал тебя, ждал, потом просто шёл и шёл в одну сторону, пока не набрёл на это дерево. Наверное, я должен был остаться там и ждать тебя дальше, но мне стало очень страшно. И здесь тоже было жутко. Йен! — брат вдруг всхлипнул, — обещай, что мы больше не потеряемся! Я боюсь быть один…

— Конечно, я не собираюсь тебя снова терять, — Йен был растроган и очень не хотел, чтобы Макс разрыдался. Он хлопнул его по плечу, — ну же, только не вздумай ныть.

Хладнокровная уверенность старшего брата всегда вдохновляла Макса, и он сразу взял себя в руки, быстро вытерев нос рукавом ветровки.

— Странное место. Как думаешь, где мы? Может, нам это снится?

— И где же мы уснули? У костра дымом надышались? — Йен хмыкнул. — И видим один и тот же сон?

— Может быть.

— Людям не снятся одинаковые сны, Макс, — задумчиво произнёс Йен. Он сидел, обхватив колени руками, и смотрел в тёмное переплетение длинных ветвей, уходивших куда-то к верхушкам деревьев.

— А, может, снятся? Я снюсь тебе, а ты мне, — брат хихикнул, но тут же стал серьёзным, и в чертах лица вдруг промелькнуло что-то похожее на Йена, хотя братья были очень разными и во внешности, и в характере. — А что будет с мамой, если мы не вернёмся? Вообще никогда. Представляешь?

— Мы вернёмся, просто это какая-то ошибка. Главное сейчас — отдохнуть и переждать ночь. Я предлагаю сейчас не думать о маме. Пока темно, мы должны сидеть здесь, а искать дом будем утром. Кто знает, может, мы и вправду проснёмся в нашем парке. К тому же, при нас надёжный охранник — Ангус.

Йен вытянулся во всю длину своего тела и положил руки под голову.

— Хм, а здесь даже удобно.

Макс подполз к краю их убежища и посмотрел вниз.

— Надо же! Он храпит. Свернулся клубочком и посапывает.

— И правильно делает, — ответил Йен, — я ему даже завидую.

— Как же он будет нас охранять, когда так крепко спит?

— У собак чуткий слух. Если что — проснётся и залает.

— Я надеюсь, этого «если что» не будет…

По правде сказать, Йен никогда не верил ни в умственные, ни в собачьи способности этого пса, но сейчас в нём вдруг проснулось чувство ответственности за брата — чего он ранее никогда не испытывал, и его требовалось успокоить. Да и ведь Ангус же, всё-таки, нашёл мелкого, верно? Значит, не совсем уж он и пропащий пёс.

Макс лёг рядом, скопировав позу Йена и закинув ногу на ногу. Так братья лежали какое-то время молча, пытаясь разглядеть небо и хотя бы одну звёздочку. Но там, наверху, листья были так огромны, что накрывали лес, словно покрывалом, и ничего не было видно. А ещё стало очень тихо — исчез, ставший уже привычным, шелест. Как будто деревья уснули.

— Знаешь что? — снова подал голос Макс, — я понял, где мы оказались. В прошлом.

Йен расхохотался, но сразу же закрыл рот — в этой непроглядной темноте шуметь не очень-то хотелось.

— Нет, правда, смотри, — продолжил Макс свою мысль, — это же очевидно, как мы сразу не поняли? Такие огромные растения росли только во время динозавров.

— Кажется, мама перестаралась, пичкая тебя книжками «Я познаю мир».

— А те существа, которые ты видел?!

— Я уже сам не знаю, что я видел, — Йен нахмурился.

Макс приподнялся на локте и, вытаращив свои зелёные глаза, стал возбуждённо шептать:

— То место в нашем парке, куда мы провалились — это была временная дыра, я тебе точно говорю! Или эта, как её… Номальная зона. Я слышал, на земле их очень много. — Мальчик повысил голос и затараторил со скоростью пулемётной очереди. — В одной передаче говорили про лётчика, он летел на самолёте, и вдруг прямо под собой на земле увидел солдат, они стреляли и всё взрывалось. И мимо него летали самолёты, старые, каких сейчас нет, и тоже стреляли, только его не задевали. Этот лётчик сделал круг, вернулся, но всё исчезло! Учёные сказали, что это х… хррр… Не помню, как называется.

— Хрономираж. Но всё это не похоже на мираж. Угомонись, может, мы попали в какой-нибудь новый парк развлечений и всё здесь искусственное. — Йен старался показать равнодушие, но, надо признать, теории брата показались ему интересными. Мальчик же проигнорировал версию про парк развлечений и продолжил гнуть своё.

— Да, наверное, это не мираж. Потому что мы попали в прошлое по-настоящему! — глаза Макса стали ещё шире, — а представляешь, если здесь есть динозавры?!

Йен вздохнул. Это было уже слишком.

— Я предлагаю тебе успокоиться и поспать. Динозавров не может быть, глупая твоя башка, потому что они вымерли очень и очень давно. От них остались только старые трухлявые кости, которые лежат ну о-о-очень глубоко под землёй. Трухлявые кости не могут ходить, Макс. И мы не можем оказаться в прошлом, уверяю тебя. Прошлого не существует, это пустота. Оно есть только в нашей памяти, а потерял память — и прошлого нет. Это как бесконечная чёрная яма без дна и краёв. Нельзя попасть в место, которого нет, понял? Так что, я могу тебя даже расстроить, потому что никаких динозавров ты никогда и нигде не увидишь, разве что только в музее. Я тебя успокоил?

— Наверное, да. Это хорошо, если мы не встретим живого тираннозавра, конечно. Но всё остальное — как-то печально. — Макс вздохнул.

Йен вдруг пожалел, что так резко поделился с младшим братом своими скептическими мыслями. Он так торопился угомонить Макса, что, кажется, убил в нём веру в нечто магическое, сверхъестественное. А ведь это та самая важная часть детства — когда у фантазии нет границ, когда для тебя существует всё, во что ты хочешь верить. И именно это делает первые периоды жизни человека такими особенными и запоминающимися.

Сам Йен верил в чудеса, когда был малышом. Не просто верил, как остальные дети, а как будто знал, что сказки — это и не сказки вовсе, а что-то само собой разумеющееся. Когда-то мама даже сочинила волшебную историю про них с Максом, которую маленький Йен очень любил слушать и нисколько не сомневался в её правдивости. Но уж слишком рано он повзрослел и изменился внутри.

Мальчик отогнал грустные размышления и зевнул. Он повернулся к брату:

— Ты заметил одну приятную вещь?

— Какую?

— Здесь нет комаров.

— Ага. И ночь тёплая. — Макс стянул ветровку и положил под голову, закрыв глаза.

Спать Йен не собирался, как бы ни хотел. Он решил караулить их убежище, так как на собаку не слишком полагался. Но уже через полчаса сон сморил и его. Уж больно богатый на события вечер вытянул из Йена все силы.