Заклятье варгла

Вэл Форест, 2023

Йен и его младший брат Макс случайно попадают в загадочный мир, населённый монстрами и магией. Впереди их ждут увлекательные, но очень опасные испытания. Сможет ли Йен спасти брата и преодолеть все препятствия, чтобы вернуться в свой мир? Эта захватывающая история о дружбе, семье и самопознании заставит вас не отрываться от страниц до самого финала.

Глава 1

Йен шёл по берегу моря, и неестественно большая луна освещала ему путь. Волны, окрашенные лунным светом в золото, медленно накатывали на берег и приятно ласкали босые ноги. Внезапно его охватило волнение, и он остановился. Что-то важное должно произойти здесь, и Йен никак не мог понять, что именно. Он посмотрел туда, где простиралась каменистая равнина, и увидел вдалеке высокие скалы. Йен двинулся в их сторону и чем дальше он отходил от берега, тем больше становились камни. Наконец, он добрался до скал и на самой высокой из них заметил чёрное пятно. И он понял, что ему непременно нужно залезть туда.

Йен стал карабкаться вверх по скале, перелезая с выступа на выступ и царапая пальцы, но зияющая пасть пещеры не приближалась. Наоборот, расстояние до неё увеличивалось, сама же скала становилась выше. Но мальчик с завидным упорством продолжал по ней карабкаться. Он просто обязан забраться туда!

— Йен!

Его нога соскользнула с каменистого выступа, и он полетел вниз.

— Йен, я выучил новый фокус, ну вставай же! — младший брат яростно толкал его в бок так, что тряслась кровать.

Мальчик простонал, но глаза открывать не стал. Он видел этот сон сколько себя помнил, но никогда не мог добраться до дурацкой пещеры.

— Ты не показал мне ни одного нормального фокуса, отстань, — Йен зарылся лицом в подушку.

— Это потому, что у меня руки ещё маленькие для серьёзных трюков, но один у меня правда получился, смотри! — до смерти надоедливый брат сделал пластиковыми картами «трещотку» прямо над ухом Йена. Тот отмахнулся, но оторвал голову от подушки.

— Ну что там у тебя? — он приподнялся на локте, не столько из любопытства, сколько из желания, чтобы братец поскорее покинул его комнату. Не так давно он помешался на одном «магическом» телешоу, где три парня удивляли зрителей самыми разнообразными трюками — от броска игральной карты сквозь стекло автомобиля до сожжения деревянного ящика, в котором находился один из трюкачей.

Вот старший брат и вручил Максу на день рождения большую, в яркой красной обложке, книгу «Карточные фокусы шаг за шагом». Довольно занимательный подарок для десятилетнего ребёнка. Пожалуй, даже слишком, как вскоре убедился Йен.

— Так, — юный маг перетасовал колоду, уселся поудобней и растянул карты в полосу, протягивая их брату, — достань любые две, но только наполовину.

Йен сделал это и Макс собрал карты обратно, вытянув из колоды выбранную пару, и по очереди продемонстрировал «лицо» обеих карт в доказательство, что они не помечены и никакой подлости не обещают.

— Ну, готов? — Макс с горящим взглядом нетерпеливо поёрзал на месте. Йен кивнул. — Подставь ладонь.

Мальчик вытянул руку, Макс сложил вместе две карты, потряс ими, и в ладонь вывалилась монета.

— Но… Как? — Йен в недоумении смотрел на монету. — Если бы у тебя были длинные рукава, я бы подумал, что ты прячешь там…, признавайся, откуда и как ты её достал?!

— Ни за что. Фокусники никогда не раскрывают свои секреты! — Макс спрыгнул с кровати и выскочил в коридор, затем, его белобрысая голова снова появилась в дверном проёме, — и даже не думай смотреть в моей книге — я её хорошо прячу.

Макс захлопнул дверь и с топотом убежал вниз, ожидая, что брат, как обычно, погонится за ним. Но Йен, не торопясь, вылез из кровати и потянулся, решив, что выпытает секрет позже. На часах было уже пять минут одиннадцатого. От безделья он стал спать дольше и не сказать, что ему самому это нравилось. Йен подошёл к окну, открывавшему скучный вид на коттеджный посёлок, и взял с подоконника расчёску, повернувшись к зеркалу. Пару раз махнул ей по копне волнистых тёмно-каштановых волос и ткнул пальцем в своего зеркального двойника:

— Пора бы тебе научиться вставать раньше.

Тот даже не потрудился улыбнуться, сурово глядя своими разноцветными глазами. Один глаз зелёный, другой тёмно-карий. Различный цвет радужной оболочки глаз. В случае Йена — избыток меланина в правом. И, хоть неудобств ему это не доставляло, он не знал, как относиться к этой уникальности. В детстве Йен сильно стеснялся своих разных глаз, потому что отличался этим от всех людей, которых знал, но со временем смирился и перестал обращать внимание на удивлённое выражение лиц новых знакомых.

В остальном на внешность он не жаловался. В четырнадцать лет Йен выглядел немного старше своих лет — спасибо спорту, которому он отдал несколько лет жизни. Он посмотрел на широкие лыжи, выглядывающие из-под кровати в ожидании зимы, и ногой задвинул их подальше.

В зимние каникулы Йен приезжал сюда с городскими друзьями. Они брали лопаты, снегоход — одну из игрушек, подаренных отцом, и уезжали за пределы посёлка, где, утрамбовывая лопатами снег, строили большие трамплины, на которых Йен показывал лыжные трюки, выученные ещё в детстве. Городской сноупарк и строительство трамплинов стали единственной отдушиной после смерти отца. Йен занимался экстремальным спортом с шести лет, и отец всегда оплачивал поездки на соревнования в другие страны. Теперь привычной конкурентной жизни не стало и два последних года Йен чувствовал себя овощем.

С наступлением шестнадцатилетия он планировал пойти куда-нибудь работать, чтобы начать помогать семье. Мама теперь крутилась, как белка в колесе, на двух работах. Помимо основной, она освоила профессию ландшафтного дизайнера и дома бывала редко, даже в выходные. Она могла сорваться с любого места и в любое время.

Однажды, они пошли втроём в кино, и мама уехала прямо с сеанса, потому что позвонил клиент, заявив о проблемах с материалами. Макса эта ситуация довела до слёз. «Кто-то же должен оплачивать содержание дома, если вы хотите и дальше приезжать в посёлок», — говорила мама. А Йен хотел, очень хотел. Теперь у него появилась своя особенная причина ездить сюда не только зимой.

Йен высунулся из окна и оглядел окрестности, но девочку, из-за которой приезжал в посёлок третье лето подряд, так нигде и не увидел. А ведь мог сейчас кататься на лыжах в крытом городском парке. «Наверное, она ещё спит или гуляет где-нибудь», — подумал Йен. Он закрыл глаза, слушая лёгкий ветерок. Как бы ему хотелось встать на лыжи, заскользить на бешеной скорости по раскатанному снегу и взмыть в воздух с края трамплина так, что ветер свистел бы в ушах. Как ему не хватало духа соревнований, но они остались в далёком прошлом.

Йен спустился на кухню, где брат отрабатывал на маме фокус с монеткой, и сделал бутерброд с плавленым сыром, салатом и ветчиной. Макс подарил монетку удивлённой маме, сделал из левой руки в правую трюк «дождик» и, наконец, сел за завтрак.

— Не нравится мне твоё новое увлечение, — сказала мама, прислонившись к столешнице и скрестив руки на груди, — как бы у нас в семье не вырос карточный шулер.

— По крайней мере, — засмеялся Йен, — если наши дела будут совсем плохи, может, именно он нас и прокормит. Будет показывать за деньги фокусы в переходах.

— Йен! — скривилась мама и, налив себе в стакан яблочный сок, села за стол, — почему некоторые твои шутки такие гадкие?

Йен пожал плечами:

— Зато смешные.

— Такие же смешные, как и ты, — буркнул Макс, ковыряя вилкой омлет в тарелке, — гадкие и смешные.

— Заткнись, гном.

— Ещё раз меня так назовёшь, и я переломаю все твои лыжи, сначала эти, — Макс кивком указал наверх, а потом все те, которые у тебя в городе.

— Давай, — Йен многозначительно провёл пальцем по горлу.

— Остынь, милый, месть ещё никого до добра не доводила, — мама ласково потрепала младшего сына по белокурой голове.

Макс весь пошёл в неё. У него были такие же белые волосы, острый подбородок и весёлые зелёные глаза, которые в более раннем возрасте были неестественно яркими. Йен же походил на отца — тёмные волосы и широкие плечи.

— А ты перестань обзывать брата. Лучше скажите, как собираетесь провести день.

— Я собирался покататься на доске, а гном может пока поиграть в мой компьютер.

Макс угрожающе зарычал, но тут же успокоился.

— Я с тобой кататься, на роликах, — сообщил он.

— Нет! — Йен отреагировал так быстро, что покраснел от смущения.

— Почему же? — мама с любопытством посмотрела на него.

— Да потому что он всегда таскается со мной! Он мне надоел.

— Знаешь, — мама забрала у Макса пустую тарелку и включила воду в раковине, — когда мне было десять, я так же повсюду ходила за своим кузеном и его друзьями, но это только потому, что он был в моих глазах авторитетом и я никогда не скучала в его компании. Так что гулять вы отправитесь вместе. А я пойду на чердак, нужно разобраться с некоторыми вещами.

Макс с самодовольной ухмылкой вышел из кухни и, пока мама не видела, показал Йену язык.

Взяв роликовые коньки и скейтборд, братья вышли из дома. Макс сел на ступеньку, чтобы застегнуть ролики и надеть наколенники. Собравшись, он поднялся на ноги, катнулся вперёд по каменной дорожке и замахал руками, пытаясь сохранить равновесие.

— Готов? — Йен протянул брату шлем, — надень, мама не разрешает тебе кататься без него.

— Но она же не видит, — Макс хитро прищурился.

— Не важно. Я не хочу собирать твои мозги по асфальту, если ты вдруг споткнёшься и приземлишься на голову. Мне-то всё равно, что будет с твоими мозгами, но мама огорчится.

— Ну, чего ты, — брат предпринял новую попытку сопротивления, — я же не маленький!

— Маленький, — Йен пихнул ему шлем в руки.

— Ладно, как скажешь, — Макс с кислой миной застегнул под подбородком шлем и покатился к калитке.

Оказавшись на улице, Йен бросил под ноги доску и, разогнавшись, братья помчались по дороге, с обеих сторон которых стояли коттеджи — большие и маленькие, попроще, или принадлежавшие очень состоятельным людям. Местами за бетонными заборами раздавался лай разъярённых псов, реагирующих на стук колёс по асфальтированной дороге. По лаю нетрудно было определить размеры собак и уровень их злобы. Любая из них, оказавшись по эту сторону забора, не раздумывая разорвала бы детей на кусочки. Макс, развивший на роликах большую скорость, чем Йен на доске, уже давно уехал вперёд и теперь разворачивался, возвращаясь к брату.

Мальчики медленно катились, разглядывая дома. Йен остановился перед трёхэтажным коттеджем, стоявшим по левую сторону. В этом доме жила Анна — девушка, которая давно нравилась Йену. Именно из-за неё он старался чаще бывать на улице. И это срабатывало. Иногда они «совершенно случайно» сталкивались где-нибудь и вместе гуляли. Такие моменты делали Йена абсолютно счастливым, если исключить те случаи, когда за ними увязывался Макс. Иногда ему очень хотелось, чтобы брат исчез куда-нибудь хотя бы на денёк, а ещё лучше — на неделю.

— Думаешь, она сейчас там? — мальчики, не особо заботясь о приличиях, разглядывали окна большого красивого дома.

— Не знаю, — ответил Йен. — Давно её не видел.

— Так позвони ей, в чём проблема? Позови на свидание, — посоветовал младший брат, которому всё казалось таким простым.

— Нет уж! И вообще, что ты лезешь в мои дела? — Йен начинал злиться.

— Да брось! Я не пойму, если Анна тебе нравится, просто скажи ей об этом, — брат стал тянуться к кнопке звонка на воротах, — давай позовём её гулять.

— Только попробуй, — Йен преградил ему путь.

— Между прочим, я лезу в твои дела, потому что ты мой брат. Когда я заведу девушку, то всегда буду спрашивать твой совет.

Йен усмехнулся:

— Девушки не собаки, их не заводят.

Словно в подтверждение его слов, с той стороны забора раздался оглушительный лай. Макс от неожиданности отскочил назад и чуть не упал на спину, но вовремя выровнялся. Йен засмеялся — на секунду показалось, что пёс подслушивал разговор.

— Привет, Ангус, глупая псина! — крикнул он.

Лай прекратился, и тут же за забором послышалось усердное сопение. Ангус был огромным сенбернаром Анны. Грозным он казался только когда лаял по ту сторону забора. Он привык спать на кровати и любил разные вкусности, и за них хорошо исполнял роль сторожа. Но из всех псов, живущих на этой улице, он был, пожалуй, единственным добрым и безобидным исключением. Ангуса не боялись даже кошки.

— Пока, Ангус! — попрощался Макс, и братья покатились дальше.

Макс крутанулся на месте и, широко размахивая руками, стал набирать скорость, уезжая вперёд. Йен же, не торопясь, катился на доске, думая об Анне. Из раздумий его вывел оклик брата, который прокричал что-то про магазин и, что хочет пить. Йен увидел, как вдалеке Макс, развив достаточно приличную скорость, поворачивает на соседнюю улицу. Именно там на углу, после поворота, стоял небольшой магазин. Видимо, брат решил заехать за газировкой. Йен поехал за ним.

Тем временем, наклонившись вперёд и вытянув шею, со скоростью, на которую был только способен, Макс входил в поворот.

— Эй, Макс! — раздалось откуда-то слева.

Боковым зрением он увидел, что ему кто-то махал. Он повернул голову и, не заметив сливную решётку, въехал в неё передней ногой. Мальчик несколько раз кувыркнулся через голову и остановился прямо у дверей магазина, правда, газировки ему уже не хотелось. Увидев полёт младшего брата, Йен увеличил скорость и подъехал к магазину. Макс сидел на пятой точке, раскинув ноги, и потирал плечо.

— Ты как? Живой?

— Да, — прохрипел Макс, оправляясь от шока, — только плечо ободрал.

— Тебе крупно повезло! Вот для чего нужен шлем, — Йен похлопал его по голове и протянул руку.

Макс поднялся и стал раскатываться туда-сюда, пытаясь избавиться от дрожи в ногах.

— Как тебя угораздило?

— Меня позвали, отвлёкся от дороги.

Макс указал на противоположную сторону улицы. Там у спортивной площадки, прикрыв рот рукой, стояла Анна. А рядом с ней — здоровенный рыжий парень, имя которого Йен не помнил, с баскетбольным мячом в руках. Он видел его всего пару раз, но уже с первой встречи успел возненавидеть.

Йен занервничал, увидев Анну, но нужно было пойти поздороваться. Они пересекли улицу и подошли к площадке, возле которой была припаркована пара мопедов. Чёрный принадлежал рыжему парню, красный Анне.

— Ой, Макс! — кинулась она к мальчику, — ты не сильно ушибся? Извини, что так получилось, я не думала, что ты упадёшь.

— Со мной всё хорошо, — Макс смущённо отстранился. Анна тут же переключила внимание на его брата.

— Привет, давно не виделись!

Рыжий здоровяк напрягся и стал нервно бить мячом по земле, но Йен не обратил на это внимание. Ведь Анна была как всегда прекрасна. Завитые пряди волос аккуратно спускались на плечи, широко распахнутые глаза, словно у ребёнка, выражающие ко всему интерес, ярко-розовый блеск на губах, белая блузка и короткая юбочка в красно-зелёную клетку. Своим обликом она походила на одну из тех кукол, которых так любят маленькие девочки.

Йен поплыл. Он очень надеялся, что на его лице отсутствовало идиотское выражение. И он до сих пор не понимал, как умудрился влюбиться в эту избалованную принцессу, потому что все девочки, с которыми он привык общаться, были её противоположностями. В основном, спортсменками, не знакомыми со словом «нежность».

— Ну, мы несколько дней были заняты дома, помогали маме разбираться со старыми вещами. Что-то надо выкинуть, что-то в город перевезти, понимаешь.

— Маме помогали, — скорчив злобную рожу, передразнил его здоровяк, — а может, ты просто боишься выходить на улицу? Может, у тебя и мир двухцветный, а, уродец? — он с силой швырнул мяч в грудь Йена. Тот поймал мяч, в глазах потемнело от злости, но брат его опередил.

— Ах ты, — рассвирепев, Макс двинулся на врага.

— Ути-пути, — тот пальцем оттолкнул от себя мальчика. Макс, еле удержавшись на ногах, откатился назад.

— Кто бы говорил про уродцев, рыжий орк, ты свою морду видел? — Йен бросил мяч обратно. Здоровяк пошёл на него, сжав кулаки, но тут вмешалась Анна.

— Хватит! — она влезла между парнями, — ну что вы начали? Дэни, отстань от них.

«А, так его зовут Дэни, Дэни-Дэничка», — со злостью подумал Йен.

— Слушайте, — продолжала девочка, — давайте устроим перемирие?

Рыжий, потеряв к разговору интерес (видимо, его мозг был не в силах долго концентрировать внимание на чём-то одном), отвернулся от них и пошёл на другую сторону площадки бросать мяч в кольцо.

— Мы сегодня с ребятами собираемся в лесу на нашем месте. Небольшая вечеринка у костра. Приходите к восьми.

— Хорошо, — Йен мгновенно оттаял, — мы придём.

Вернувшись домой, они обнаружили маму во дворе. В грязных от земли рукавицах она возилась с каким-то растением, сажая его в большой горшок.

— О, наконец, мои блудные сыновья вернулись. А чего это ты такой довольный? — мама с интересом поглядела на старшего сына.

— Он влю…, — открыл рот Макс, но Йен с силой пихнул его в бок. — Втрескался! Втрескался! Втрескался!

Мелкого прорвало, и он стал с криками бегать по двору, уворачиваясь от брата.

Йен стал пунцовым, но мама тактично всё проигнорировала.

— А Макс на роликах упал, — быстро перевёл он тему.

Мама внимательно посмотрела на младшего и заметила ссадину на его плече.

— Так и знала, — она со вздохом сняла рукавицы и погнала сына в дом, промывать рану.

В семь часов вечера мама покормила мальчиков ужином и уехала в соседний посёлок принимать новый заказ на работу, взяв с них обещание не задерживаться в лесу до темноты.

***

Лес, в котором любили собираться ребята, на самом деле был лесопарком, а не настоящим, диким, лесом. Деревья здесь высадили лет шестьдесят назад, парк разросся, но всё равно не до таких размеров, чтобы в нём можно было заблудиться. В какую сторону ни пойди — обязательно выйдешь к людям, а из зверья здесь водились только белки, лисы и дикие дворняги.

Братья вышли из посёлка, и уже через пять минут дорога привела их к лесу. Ребята ступили на знакомую тропинку и скрылись среди деревьев. Убив первого комара на ноге, Йен сразу пожалел, что надел шорты, а не джинсы. Эти кровопийцы здесь были наглые и жирные, и даже пищали громче своих городских собратьев. Он с завистью посмотрел на Макса, который кроме штанов нацепил ещё и ветровку — ему-то от комаров доставалось меньше всего.

Вскоре они свернули на более широкую тропу. Когда-то давно, при посадке деревьев, здесь сделали настоящий парк для отдыха. Под толстым слоем старых листьев лежал давно потрескавшийся асфальт. А чуть дальше, метров через девять от того места, где шли братья, стоял покосившийся столб, являвшийся когда-то фонарём. Раньше этот парк пользовался популярностью у местных жителей, до того, как они стали переезжать в город. По краям тропы иногда встречались почти развалившиеся бетонные основы бывших скамеек, на которых полвека тому назад сидели под фонарями влюблённые парочки. Но лес разросся, за ним давным-давно перестали ухаживать, и все эти призраки прошлого теперь навевали грусть.

Пока они шли, Йен всерьёз стал размышлять о словах брата. Может, всё-таки стоит рассказать Анне о симпатии, и именно сегодня? Её приглашение похоже на хороший шанс. Йен жутко волновался. Мысль о признании то вдохновляла его, то приводила в панический ужас.

Лёгкий ветерок раскачивал верхушки деревьев, отчего сухие ветви скрипели и от этого звука порой становилось жутко. Где-то вдалеке застучал дятел. У трёхствольного дерева они сошли с тропы и углубились в чащу. Слышались голоса и треск костра, играла музыка, по лесу разносился запах дыма. Братья увидели кучу велосипедов, сваленных у одного из деревьев, и вышли к ребятам. Человек собралось, наверное, двадцать.

— Ангус! — с радостным воплем Макс убежал вперёд. Он сел на корточки перед сенбернаром, теребя его за слюнявые щёки и требуя дать лапу. Ангус, всем своим видом выражая равнодушие, протянул ему большую лохматую лапу и отвернулся.

— Обожаю тебя, — Макс схватил пса за шею и прижал к себе.

В толпе подростков Йен, наконец, заметил Анну, она вышла к ним.

— Решила взять его с собой, — указала она на пса, — чтобы дома не скучал.

— Вот и я Макса тоже, — широко улыбнулся Йен.

— Пойдём сядем? Там есть всякая вкуснятина и напитки. Не думала, что соберётся столько народа. И Дэни ещё должен подъехать.

Йен не хотел показывать эмоций, но, кажется, гримаса отвращения всё-таки нарисовалась на его лице.

— Да ладно тебе, — Анна со вздохом закатила глаза и направилась обратно к ребятам, среди которых Йен мало кого знал, но двинулся за ней. — Может, его и не все любят, но он хороший парень. Резковатый немного, но очень милый.

— Душка.

— Мы уже неделю встречаемся, и я знаю о чём говорю.

«Встречаемся? Неделю?» — Йена будто по голове ударили. Как в тумане он дошёл до костра и сел на бревно рядом с каким-то мальчишкой в жёлтой футболке.

Несколько ребят жарили на стоявшем в стороне мангале сосиски и колбаски с сыром. Иногда закуски по чьей-то доброте метко летели из упаковок в пасть сенбернара. Другая часть компании, включая Анну, протягивала в костёр тонкие палочки с нанизанными на них кусочками зефира и хлеба.

Со стороны посёлка послышался рокот приближающегося мопеда и вскоре к компании присоединился рыжий Дэни. Они с Анной поцеловались и, взявшись за руки, ушли на дальнее бревно, где мило о чём-то заворковали. Ну почему именно с ним? Йен подумал, что его сейчас стошнит. Он тупо уставился на огонь, не обращая внимание на едкий дым, летевший в его сторону и щипавший глаза.

— А у тебя классный брат, — вернул его к реальности голос парня в жёлтой футболке.

Йен очнулся и посмотрел в сторону, где Макс показывал всем желающим свой фокус. Только очень уж быстро Максу надоело развлекать толпу, и он снова начал приставать к собаке, бросая палку и уговаривая принести её. Но Ангус либо зевая, укладывался на землю, либо шёл обнюхивать заинтересовавшие его вдруг деревья, так что за палкой приходилось бегать самому мальчику. Йену нестерпимо захотелось уйти отсюда.

— Пойдём домой, — подошёл он к брату.

— Сейчас? Но здесь весело! — возмутился тот, запихивая палку в пасть Ангуса.

— Хочешь — оставайся. Мне всё равно.

Макс секунду подумал и посмотрел в сторону парочки у костра:

— Так ты из-за этого? Ну, ладно, тогда идём. — Он вздохнул и с тоской потрепал мохнатую собачью голову.

Братья брели по тропинке, беспрерывно отмахиваясь от комаров, у костра их хотя бы не было. Макс бил палкой по нижним веткам деревьев, а Йен, убрав руки в карманы и опустив голову, пинал сухую листву. Он совсем не знал, как справиться со своей обидой. Внутри всё ныло, когда он представлял, что теперь ему придется страдать всё лето, сидя в своей комнате и думая об этом. Йен пытался опустошить свой мозг от мыслей, но тщетно — они кишмя кишели в голове, словно назойливые мухи, жужжали и размножались, от чего черепная коробка грозила взорваться. Глаза застилал туман то ли от подступавших слёз, то ли от злости.

Честно сказать, такое он испытывал впервые. Конечно, Анна была не первой любовью в его жизни, но никогда его ещё так не опрокидывали, ни в прямом, ни в переносном смысле. Ни одна физическая травма не калечила его так, как это душевное переживание. Ещё глупее он чувствовал себя от того, что даже не пытался что-то сделать, когда были шансы хоть как-то проявить себя и понравиться Анне. И в результате его опередил этот рыжий орк. Кто бы подумал… В спорте Йен был первым, а в делах любовных, похоже, совсем ни на что не годился. А главное, для него всегда было загадкой, почему девчонкам нравятся именно плохие парни.

Ещё в школе Йен не раз замечал, что чем сквернее ведёт себя парень, тем больше девушек вокруг него вьётся. Пусть даже внешне он такой урод, как рыжий Дэни. Больше всего Йену хотелось сейчас в спортзал — истязать свои мышцы до такой степени, пока сил не останется даже на то, чтобы думать, но сильнее кипело в нём желание пообщаться наедине с боксёрской грушей. Такое дурацкое лето, что даже уехать отсюда нельзя или на что-нибудь отвлечься.

Макс впереди напевал какую-то песенку и это очень раздражало. Йену захотелось сказать брату что-нибудь грубое, но он сдержался, тут же почувствовав отвращение к себе от мысли выплеснуть гнев на ни в чём неповинного мелкого.

Вдруг сзади раздался шорох листвы, и из кустов вынырнула большая собачья морда.

— Ангус! Ну зачем ты пошёл за нами? Возвращайся обратно.

— Наверное, ему там так же «весело», — Йен криво усмехнулся.

— М-да, нехорошо получилось.

— Заткнись.

Макс хотел ответить, но передумал. Внезапно пёс, который не торопясь плёлся за братьями, насторожился, обогнал их и убежал вперёд. Затем свернул налево и скрылся за деревьями.

— Ангус, вернись! Куда это он?

— Не знаю, — Йен пожал плечами, — может, белку увидел. Идём домой. Тебе не всё ли равно какие у него могут быть собачьи дела?

— Нет, не всё равно. Он пошёл с нами, значит, мы за него в ответе! А если он потеряется, Анна нас убьёт.

— Не потеряется. Он собака. Большая собака с большим носом. Ты думаешь, он не найдёт дорогу к своему дому? К тому же, я не хочу остаток вечера провести в лесу, в поисках чужого пса.

— Он не охотничий, и не такой пёс, как другие. Он слишком домашний и ничего не умеет. Я его хорошо знаю, поверь мне, он может потеряться!

Видя, что у младшего брата уже покраснели глаза, Йен сдался и пошёл вслед за собакой.

— Но недолго, через час начнёт темнеть.

— Смотри, — Макс махнул рукой в сторону, — вот он.

Йен посмотрел, куда указывал брат и в высоких кустах заметил мелькнувший белый хвост.

— Эй, что ты там нашёл? — Макс подбежал туда и исчез в листве. Вдруг раздался его удивлённый возглас, и в кустах что-то ярко вспыхнуло.

Йен, продираясь сквозь ветки, полез следом и остановился, как вкопанный — ни брата, ни собаки не было. Только широкая земляная проплешина посреди кустарника.

— Макс, куда ты дел…, — всё тело вдруг закололо миллионом иголок. Ещё секунда, и Йен провалился под землю. Окружённый темнотой, в панике размахивая руками и ногами, громко крича, он летел в пустоту.