PR христовый

Вольдемар Собакин

В закрытом психиатрическом пансионате появляется необычный пациент. Талантливый врач-психиатр решается на смелый религиозный эксперимент в масштабах страны. Когда твой друг Иисус – атеист, а олигарх боготворит Сталина; когда РПЦ объявляет тебе войну, а народ, променявший достоинство на гамбургер, начинает включать мозг, и при этом на твоих глазах творится чудо – самое время задуматься: а кто, собственно, здесь ненормальный?! Не рекомендовано религиозно озабоченным гражданам.

Глава 7

Август последними утекающими днями плавно переливался в осень. Наглая жара переходила в благородный комфорт сентября лёгким хрустом первой опавшей листвы под ногами. За прошедшие полтора месяца Хрулёв сумел договориться со своей Совестью. Переговоры были долгими, жёсткими и мучительными. Порою с пропавшим сном, местами с гранью отчаяния.

Неотъемлемой частью реализации Идеи был массовый обман населения и родителем этого обмана должен был стать человек, взиравший на Нестора из зеркала. Ответственность за столь масштабную ложь, даже ещё не свершившуюся, уже тяготила тонко организованную душу Хрулёва. Однако, время и способность человека к самоубеждению всё — таки сумели свести практически на нет несмолкающие душевные терзания. Нестор прочувствовал грандиозность и масштаб мероприятия, а так же уникальность подобного жизненного шанса. В свои сорок два он чётко понимал — это его лебединая песня и больше Судьба не предложит ему подобной возможности. Хрулёв осознавал — на карту будут поставлены его профессионализм врача, репутация учёного и имя человека. К тому же, мероприятию предстояло посвятить все свои силы и время.

Нестор долго и аргументированно вёл переговоры с Совестью, раунд за раундом приводя всё более весомы аргументы и обоснования посвящения себя Идее. И теперь, полностью избавившись от внутреннего дискомфорта, он приступил к осмысленной проработке подробного плана действий. Из отдельных маленьких и невероятно хрупких кирпичиков замешанных на психологии, религии, чувствах, манипуляциях, расчёте и материально-временных затратах, Нестору Хрулёву, увлечённому своей профессией учёному и человеку предстояло возвести стену, на которой его имя будет вписано размашистыми буквами Поступка в скрижали истории психиатрии.

За пролетевшие полтора летних месяца Нестор наладил тёплые, почти дружеские отношения с Костиком. Появились доверие и девять новых кругов. Персонал пансионата качественно выполнял свои обязанности, пациенты не менее качественно шли к своим индивидуальным хэппи-эндам, а потому до кругов возле кочегарки никому не было никакого дела.

Кроме служебного телефона, зажигалки и пачки сигарет в карманах докторского халата теперь прописались ручка и блокнот, в который Нестор записывал свои мысли по поводу реализации Идеи, озарявшие его разум, зачастую, в самые неподходящие моменты. Просыпаясь и засыпая, доктор обдумывал варианты, отвергал и принимал версии, понимая, что права на ошибку у него нет. Иногда сны подбрасывали какие-то образы, сюжеты с религиозной основой; Нестор, проснувшись, отыскивал объяснения в интернете, а когда найти ничего не получалось — просто фиксировал увиденное во сне синопсисом.

Двенадцатого ноября основной план реализации Идеи был готов. Он поместился бы в три листа формата А4 печатного текста и не уложился бы в разуме среднестатистического обывателя. К счастью, миром движут не они. Самые большие и яркие шаги в истории человечества делались маленькими и неприметными людьми, смотрящими на мир ненормальным с общественной точки зрения взглядом. Эти люди стояли за годами трудов научных открытий, за интригами, приводящими к мировым войнам, за тайными финансовыми сговорами и махинациями в пыльных кабинетах, трясущие своими последствиями всю планету. Всё, что обычному отформатированному эпохой человеку кажется недостижимой фантастикой или глупостью, у одного, максимум двух процентов людей вызывает искреннюю заинтересованность, и лишь десятки из этих, загоревшихся идеей, способны ринуться в воплощение задуманного.

Воплотить задуманное Хрулёв не мог и это он понимал с самого начала. Чтобы раскрутить, например, безголосую певицу олигарху отцу потребовался миллион долларов и все наработанные десятками лет связи. У Хрулёва не было ни миллиона долларов, ни связей. Была лишь Идея, нокаутирующе дерзкая, цинично смелая, бредовая по сути и продуманная по воплощению.

Изучение личности сегодняшнего Костика-Исалия занимало основную часть нынешних интересов Нестора. Этот пациент незаметно сам собой стал для него номером один в жизни. Естественно, доктор своими действиями этого не показывал, и в паре часов ежедневных неутомительных бесед выуживал рыбку из самой глубины сознания главного героя его предстоящего опыта.

Сначала с любопытством, а теперь уже с ощутимо нарастающим прикладным интересом Хрулёв изучал главы Нового Завета, касающиеся второго пришествия Христа. Конечно, ни человек, ни психиатр в Хрулёве не верили в реальность прочитанного, но память предусмотрительно откладывала в подсознание потенциально нужную информацию, сплетая отдельные элементы в звенья, составляющие витиеватую цепь психологического аспекта воплощения Идеи.

Как и в любом стартапе перед Хрулёвым встал главный вопрос — где взять деньги. Предстояло раскрутить не певицу и даже не новый бренд, что даже дороже. Проект Хрулёва превосходил вышеупомянутые «аналоги» по масштабности минимум на порядок и представлял собой, по крайней мере за последние лет сто, никем ранее нехоженую тропу в буреломе российского медиапространства.

Денежную часть Хрулёв гипотетически мог возложить только на знакомого пока только со слов Дарика московского олигарха. Понимая, что коммерческие и иные предложения новых проектов такие люди получают часто, Нестор заморочился составлением текста письма, прочитав которое у гипотетического спонсора не возникло бы желания сразу отправить его в компьютерную корзину. В течение недели текст письма был рождён. Каждое слово, последовательность предложений, аргументация, были продуманы с точки зрения психологическо-информационной модели восприятия новой информации, присущей людям высокого, как бы выразились некоторые, ранга. Хрулёв профессионально просчитывал людей, и несколько раз в жизни ему приходилось общаться с птицами заоблачных высот.

Перед сном и при пробуждении Нестор несколько дней перечитывал листок с распечатанным на нём письмом — предложением, пока, наконец, не удовлетворился точностью подобранных слов.

Через несколько дней, после звонка Дарику по поводу контактной и прочей информации по олигарху, Хрулёв получил ответный звонок. Дарик продиктовал интересующий адрес электронной почты и имя финансового воротилы. Остальное Нестору рассказал поисковик.

Олигархом Михаил Самуилович Лейкин вышел из девяностых. В свои шестьдесят восемь лет он обладал, по заверению гугла, совокупным состоянием в полтора — два миллиарда долларов. В приносящей доход официальной собственности Лейкина числились три нефтеперерабатывающих предприятия в Сибири, вольфрамовый завод на Урале и промысловый бизнес в Японском и Охотском морях. Всё остальное типа дач, вилл, яхт, автопарка — соответствовало стандартному набору олигарха средней руки. У Лейкина было два сына от разных браков, которые вели каждый свой бизнес где то за рубежом.

Особый интерес для Хрулёва представляли увлечения Лейкина и его индивидуальные личностные особенности. Выяснилось, что в разное время Лейкин увлекался живописью и выступал в роли мецената, вкладывался в разработку омолаживающих лекарств, содержал скульптурную мастерскую, результаты деятельности которой можно наблюдать в парках и скверах нескольких крупных российских городов и поныне, активно вносил пожертвования в организации экстремальных путешествий и сам однажды погружался в батискафе на глубину три тысячи метров. Кроме того, было ещё несколько довольно смелых, но не выстреливших проекта, где Лейкин так же финансово наследил. Как человек он любил охоту и баварское пиво, которое ему регулярно доставлялось из лучших пивоварен Германии. Личность Лейкина отличали авантюризм, решимость, финансовое чутьё и наличие стальной деловой хватки.

Первое декабря запомнилось Нестору обильным снегопадом и отправленным на электронную почту Лейкина письмом. Письмо начиналось словами «Истрии плевать на ваши дела, История возьмёт только ваши поступки…»

Декабрь Хрулёв не любил. Их взаимная любовь как-то изначально не сложилась по жизни: в один из декабрей Нестор сломал ногу, в другой ему первый раз набили морду, в декабре Нестору отказала девушка… Ничего хорошего от этого месяца Хрулёв традиционно не ждал, однако на наступившем декабре уже повисла судьбоносная надежда.

Надежда была уничтожена в одну минуту. Хрулёв доедал обеденный рассольник в столовой пансионата, когда в его кармане завибрировал телефон.

— Слушаю вас.

— Нестор Георгиевич? — поинтересовался мужской голос в трубке.

— Совершенно верно!

— Михаил Самуилович назначает вам личную встречу на восемнадцатое декабря. По прибытию в Москву свяжитесь со мной по этому телефону. Меня зовут Виталий. Захватите с собой загранпаспорт. — в трубке замолчали, давая огорошенному собеседнику пару секунд переварить информацию.

— Что мне передать Михаилу Самуиловичу? — продолжил Виталий.

Сдержав непроизвольный эмоциональный порыв изменения в голосе, Хрулёв невозмутимо ответил:

— Передайте, Виталий, что я буду восемнадцатого в Москве.

— Тогда до встречи! — голос в трубке превратился в короткие гудки.

…Недоеденный рассольник успел остыть, чай превратился в неаппетитную жижу, а остывшие тефтели потеряли вкус. Нестор, глубоко погрузившись в мысли, уже двадцать минут отрешённо пережёвывал сдавшиеся Холоду блюда. До их вкуса ему уже не было никакого дела.

Утро восемнадцатого декабря Нестор Георгиевич Хрулёв встретил лёжа на боковой верхней полке плацкарта. В храпящей спёртости сладковатых вагонных метеоризмов Нестор ощущал вкус свежего воздуха новой весны своей жизни. Вагон резко дёрнулся, у толстой бабы с места напротив с верхней полки рухнул на пол рюкзак, она провинциально выругалась и поезд прибыл в Москву.