Вольные сказания: Поиски врат

Воль, 2021

Полюбил король по портрету принцессу соседнего государства и решил жениться на ней, но не знал он, что она из рода ведьм. И закрутилась эта история, полная огня, льда и раскаяния.В данный сборник входит девять историй о любви, долге и себе. Истории, каждая из которых – короткий и очень яркий роман. Приятного прочтения!

Лунный ветер

Глава 1

В одной далёкой-далёкой стране, окружённой с одной стороны бухтой, а с другой — другим государством, случилось знаменательное событие. Король Ыгрт женился на премилой и добротельной девице, которой едва исполнилось шестнадцать лет. К этому времени она уже славилась красотой, мудростью и умом. Да и положение имела высокое — принцесса его соседа. Та страна любила её за кроткий нрав и щедрость, за правильные манеры и умение держаться среди аристократов, несмотря на то, что родословной её была не так чиста. Никому секретом не было, что её бабка являлась простой, живущей на окраине леса, крестьянкой.

История бабки началась с того, когда один герцог, уважаемый и очень богатый, как-то проезжал по своим владениям и услышал слухи о существовании темноволосой красавицы, лечащей скот, знающей всё о травах. Она жила на отшибе деревни, почти у самого леса, чтобы не попадаться лишний раз на глаза зевакам. Герцог заинтересовался и, поверив слухам, дал обещание: “Если она действительно так прекрасна, греть ей ложе мне”. И лично отправился к ней без войска своего, музыкантов и свиты, налегке. Да и чтобы раньше времени пыль в глаза не пускать. Но стоило ему увидеть прелестную молодую девицы с пышными тяжёлыми косами, высоколобую, с широкими бровями, бледной кожи из-за тени лесной, так сразу же понял: “Пропал. Околдовала чертовка!” Но радостен стал этот миг! И горек. “Всего крестьянская дочь, сирота, да со скотом чуть ли ни целуется, грязная, да слухи имеет за собой…”, — пытался оправдать страх свой герцог, когда в панике повернул в свой замок и закрылся там. “Не могла девица, не видевшая меня доселе, не смотревшая мне в глаза, околдовать. А какие у неё глаза? Отруби, Боже, мой длинный и быстрый язык, я же пропал для своих людей, для короля”, — бредил мужчина, представляя белые колени под аккуратными и чистыми юбками крестьянки. “Опрятна, двор содержит, монеты собирает за верную и полезную службу — чем не хороша? Завидная, наверно, невеста, пускай без приданого! В дом любой войдёт — весь род мужа будет счастлив. Но неужели она выберет кузница или пахаря? Ну, нет! Не могу допустить”, — всё сильней разгоралась страсть его. Всё звонче слышался смех люда: променял герцогиню на крестьянку.

— Пускай! Бог меня рассудит, только ему дамся. Если это правда судьба!.. Она нас и сведёт, — в томительном ожидании герцог проводил дни. Настала пригожая погода. Мужчина приказал приготовить седло и арбалет: он собирался на охоту.

Резво собаки бежали за подстреленной дичью, а мальчик-паж — за ними, чтобы сунуть в мешок добычу. Только недолго продлилась охота. Вдруг конь мужчины встал на дыбы, вытянулся и заржал от боли. Под уздцы конь не давался — сбросил хозяина, тот только и успел вытащить ногу из стремя. Увидел герцог огромную голодную озверевную змею, вцепившуюся в ногу жеребца. Выхватил герцог меч и зарубил её. Змея оказалась ядовита — чёрная желчь прожгла траву. Пришлось воротиться в замок. Не дойдя до крепости, конь рухнул.

— Мой друг, — звал герцог коня, гладя его гривы, — мой верный друг, мы прошли с тобой и войну, и бунты, мы защищали с тобой короля, а ты вот так хочешь отправиться на небеса? От змеи? Поднимайся, — просил он. Когда страдающего скакуна доставили во двор, герцог приказал привести знаменитую лекарку. Она пришла на закате и сразу кинулась к жеребцу.

— Ваш конь отдал свою жизнь ради вас. Эта змея, — кивнула в сторону отрубленной головы, спрятанной в мешке, — питается кровью людей. Жизнь за жизнь.

— Выведите яд! Вы не таких выхаживали!

— Сожалею, — девушка опустила голову, — яд не вывести. Поздно. Если хотите, я дам ему отвар. И он умрёт тихо, без боли. А после сожгите и змею, и коня, пепел закопайте там, куда не ходят люди и где на садят, не ведут охоту. Нельзя, чтобы яд распространился с гнилью.

— Так тому и быть. Я поверю вашему слову, — лекарке пришлось уступить. Девица не лгала ему. Герцог видел, как в пасть изнывающему зверю вливался отвар, и говорил про себя: «Судьба свела нас, судьбе и разделить».

В качестве оплаты за услугу герцог решил исполнить свою клятву — он предложил кров, постель и свою заботу за место рядом с ним. Но некогда спокойная крестьянка, только услышав оскорбительное для себя предложение, вспыхнула, как закат перед битвой. Она сама напомнила дикую кобылу, чью свободу хотели забрать хомутом и свежим сеном.

— Нельзя так. Не говорите никому, прошу вас, господин. Вы обрекаете меня на гибель! — молилась и требовала она, предчувствуя, как только за это предложение ей повыдёргивают волосы, проклянут и выгонят с древени. Да и она была слишком горда, чтобы делить ложе без венчания с господином. Она отказалась и ушла в свою деревню. Женщина, оценившая своё достоинство выше богатств, ещё больше подкинула углей в пылающей сердце. Страсть потекла в уважение. И тогда он смог её понять.

Вскоре он пришёл к ней сам, при свете дня, как обычный путник или отшельник, заключить сделку:

— Мне нравится ваша стойкость, но все женщины на этой земле мои. Но я не желаю вас оскорблять и унижать. Придите в мой замок как гость: вы сможете уходить из замка, когда только пожелаете, я не буду вас держать. И приходить. Присмотритесь ко мне. Окажите мне эту честь. Я не трону вас, пока вы сами этого не захотите, — сказал он.

— Если вы откажетесь от этого слова и предадите его, — ответила после долгого раздумывания красавица, — вас покарает Луна. Она всё видит, как и Бог, но месть её… лучше бы вам не знать её обиду.

Лекарка пришла к нему на день, но осталась в замке на два года.

За два года время вольные и сильные нравы двух людей улеглись. Красавица и герцог сначала зауважали друг друга, а потом и полюбили с немыслимой силой. Король, узнав об этом, сначала удивился, потом усомнился, засомневался в слухах, но как только увидел, как смотрели друг на друга его друг и Красавица, прочувствовав на себе чары женщины, раздобрел и даровал указ, в котором подарил возлюбленной герцога титул баронессы и в приданое дал немного земель с одной деревушкой. Так они получили право дать клятву в любви и верности в церкви. Это событие засвидетельствовал сам король, а потому никто не смел судачить о них и злословить.

Прошло ещё немного времени. У герцога родилось пятеро детей: четыре сына и одна дочь. Всё это время семья жила мирно, а прагматичный характер Красавицы делал их род богаче и весомее. Их дочь успешно сосватали за принца королевства, который после смерти короля стал правителем земель. Они уже были знакомы по охотам, балам и редким посещением домов друг друга, ведь старый король очень любил своего верного герцога, всю его семью, приходил к ним, приглашал к себе, поэтому пренебрежения его дети не испытали к необычному семейству. Принц и герцогиня понравились друг друга без труда — их брак стал крепким и примерным. В браке родилось уже семь детей, шесть мальчиков и одна девочка. Её-то впоследствие отдали за короля большой, процветающей страны Нонсорадт.

Так, собственно, и начинается эта история.

***

Бросали людям монеты, выкрикивали поздравления королю и королеве. Все были счастливы. Все могли радоваться. Наконец-то их правитель нашёл достойную избранницу. И больше он не будет мрачен. Вдовец, потерявший свою жену в день свадьбы.

Да, этот мужчина познал, что такое страх, омерзение и печаль. Первую жену сосватали ему отец да мать. Из богатого и надёжного рода была девица, а потому для большинства она встала поперёк горла. Без промедления, в суматохе и пышности свадьбы, яд тонко и точно попал в тело уже жены наследного принца. Так муж, не знавший о брачной ночи, стал вдовцом. Ыгрт долго не мог смотреть на юных девиц из-за юношеского потрясения.

Через десять лет его отец умер, престол перешёл к нему, а он в свою очередь сосватал младших братьев на принцессах, да на знатных дамах, сестёр отправил в другие страны, родственников — в армию — границы защищать. И остался король в огромном замке, обнесённом толстыми и прочными стенами, среди слуг, советников, министров, совсем одиноким, держащим власть в узде, чтоб самому не стать костью в горле и не дать дышать врагам с вольнодумцами спокойно. Долго просидел в своём дворце, но даром время не потерял. Своими указами принёс стране процветание, а когда ему предложили взять в жёны иностранку — долго соглашался, несмотря на то, что выслушал много похвалы от гонцов о её уме и красоте. Но когда к нему попал парадный портрет предлагаемой невесты, то красота девицы пленила сердце. Лучистые ярко-голубые глаза растопили его холодную душу. Он дал согласие на брак и отправил дружественному соседу дары.

Семь дней царил на улицах праздник. Семь дней стекались в замок знать на поклон. Семь дней устраивались балы и пышные приёмы. Ничто не предвещало беды.

Через десять месяцев после свадьбы королева родила на свет здоровую девочку. Первым, кто её увидел, оказался свет полной Луны. И в честь этого её назвали Алуной. Это значало у них «близко к Луне».

Королева справилась, она не умерла в тяжёлых родах. Когда Ыгрт взял на руки свою драгоценную дочурку, закутанную в десятки одеял, то любовь и ласка стала осязаемой к королеве и их первому дитя даже для слуг.

Повитуха обещала: девочка не умрёт, выживет и будет такой же красивой и мудрой, как королева. И все поверили ей.

На следующее утро гонцов отправили по городам с хорошим известием. Именины принцессы назначали на следующий месяц.

***

Королева всё время проводила у колыбели дочурки, даже кормила сама. Вскормлённая молоком родной матери, девочка росла и белела не по дням, а по часам. Король, порой оставляя дела на следующий день, уходил в детскую, чтобы понянчить младенца. Он улыбался на улыбку Алуны и с трепетом смотрел в глубокие синие глаза дочери. Его счастье выглядело безграничным. Он благодарил Бога за семью и просил ещё больше детей, желал большую и дружную семью, которой у него не было из-за вечной войны за власть, пугался от своей светлой мечты, но продолжал надеяться на это. Мужчина сладко целовал жену и жаждал наступления следующего дня, чтобы прожить счастливые моменты вновь.

Уже на третью неделю няньки стали замечать, что, когда не было ветра, игрушки принцессы постоянно качались, летали балдахины над полом. И всё это было крайне странным. И когда через месяц одна нянька хотела занавесить шторами окно, из которого лился лунный свет, створки окон затрещали и стали хлопать. Женщина испугалась и бросилась из комнаты, а занавески резко распахнулись, и Луна вновь стала светить для малышки, веселя её. Об этом инциденте жители замка узнали быстро, однако не решили даже рот открыть из-за страха перед королём. На этом неприятности не кончились.

На именинах, где присутствовали глава церкви, знать и вся королевская семья, случилось происшествие. В люстру, которая висела над колыбелью малышки и тронами, нечаянно угодил огромный ворон. Он влетел в распахнутое окно и навёл ужа-асную панику. Стражник, не мешкая, достал арбалет и выстрелил в птицу, однако промахнулся и попал по цепи, разорвав её.

Все закричали, бросились к выходу, а бедная мать кинулась к ребёнку, чтобы накрыть его своим телом. Люстра полетела прямо на них, но внезапно из кроватки принцессы раздался заливистый смех. Люстра зависла и тут же стала кружиться как юла под хохот Алуны, а потом и вовсе разорвалась на миллиарды атомов и превратилась в красивый, серебряный дождь.

— Это — нечистые силы! — взревел от страха глава церкви, чем и положил начало слухам и неправдам, разлетевшимся из замка в ту же секунду.

— Неужели это нечистые силы?

— А может это ведьмы? — шумели люди.

— Я слышала, бабка королевы — ведьма. То-то и понятно, почему аристократ! — сделала баронесса акцент на этом слове, — женился на ней.

Король с королевой багровели от ярости.

— Кто из нас ведьма? Вы, может быть, баронесса Мон Вераль? Или вы, госпожа Ун Калезь? Даже несмотря на это, моя дочь жива! Мы живы! — крикнул король Ыгрт.

Серебряная пыль, кружившаяся в главном зале, стала сворачиваться в образы животных, людей. Все гости напугались ещё больше. Их ограниченное сознание не могло принять что-то хорошее в необычном.

— Это принцесса! Это принцесса сделала!

— Она ведьма!

— Ведьма! Ведьма родилась у Короля и Королевы!

Именины были испорчены. Но главное было не в этом — репутация и вера в правителя Нонсерадт разбилась как люстра — вдребезги. Все стали бояться королевскую семью. Каждый день из замка выходили новости о проделках принцессы через слуг и гостей правителя.

И вот, в осенний сухой день, один смельчак, задушенный оковами церкви, поднял клич: «Она разрушает замок из камня в свой второй месяц, что будет, если она останется жить»? Приближённый короля узнал о настроении народа и поскакал к господину.

— Уходите отсюда, сюда надвигается разъярённая толпа! — кинулся к королевской чете он.

— А как же моя дочь? А как же Алуна!? — кричала бедная мать, спрашивая дрожащим голосом, приближённого, не находя в его поведении утешительного ответа.

— Забудьте о ней. Иначе погибнете вместе с ней.

— Как они могут? Это всего лишь дитя. Как они смеют подняться из-за этого на бунт?

— Толпа не знает правду. Она вас не послушает. Вы для них ведьма, ваше величество, — признался сподвижник и с тревогой посмотрел на короля.

— Вы ещё сможете родить других детей. Не жертвуйте собой ради того, кто обречён, — вторил другой.

— Я не отрекусь от тебя, мы дали перед Господом клятву, — сжал посиневшие от ужаса женские ладони король и посмотрел в помутневшие от горя глаза королевы.

— Но мы не можем оставить Алуну! — взмолилась почти седая мать.

— Армия перешла на стороны вашего брата. Он идёт во главе восстания! Это государственный переворот, — закричали всполошенные гонцы. Они ворвались в тронный зал и попадали от бессилия.

— Как и в любом другом городе. Всё разрушат. Вас назвали проклятыми королями, а во главе толпы ваш брат. Бегите в родительский дом или хотя бы на границу, мы же попытаемся сдержать их натиск, — закричал приближённый и начал командовать обороной замка.

— Скорее, я больше, чем уверен, что они знают и тайные ходы. Скорее! — и рыцари да советники взмолились королю и королеве. Его величество без промедления снял корону и тяжёлую мантию. Выхватил меч и пошёл к окну, чтобы самому увидеть предателей. Он считал, что вышло на улицу всего несколько сотен людей, но восставших можно было считать тысячами. На сторону младшего брата перешла часть армии, которую перетянули с границы. Замок окружили. Начали разбивать лагеря: крестьяне кричали и просили убить принцессу. Брат требовал корону.

— Мы не сможем сдержать долгую осаду, Ваше Величество, — подошёл сподвижник. — Начало осени, запасов немного, а уже перекрывают истоки реки.

— Предлагаете просто сбежать? И что делать? Добровольно отдать корону? — мужчина посмотрел на королеву, которая командовала сбором провианта, оружия и свиты на побег. — А если убить Алуну, они не утихнут. Это не причина восстания, — ядовитая усмешка окрасила небритое лицо. — Они клялись в верности, просили Бога дать мне много лет жизни, а сами первыми предали.

— В Хитке есть летний замок, — после небольшой паузы советник вновь заговорил. — Если вы согласны, мы отправимся туда. Оттуда будет несколько дорог.

— Если соберётесь взять принцессу, то она вас будет тормозить. Младенец не выдержит долгой дороги, а остановиться нельзя будет из-за погони, — вклинился в разговор сподвижник.

— Если братец станет королём, он отправит войска, чтобы отрубить мне голову. А если перелезут через стену и откроют ворота, то всё равно убьют. Сбежать или сохранить трон? — но как бы храбр не был король, он оставался смертным, боящимся боли и конца. Тяжёлое решение легло на плечи короля. Мужчина решил пожить подольше.

Король, его советники, несколько слуг подхватили Королеву и побежали по тайным туннелям из замка. А когда закрывался проход, свергнутый и устрашённый король отдал последний приказ:

— Защитите мою дочь, я вернусь, — и они исчезли в лесах. До последнего мужчина надеялся остаться королём, до смерти хотел вернуться обратно и править вновь. Оседлав коней, самые верные подданные, принялись защищать путь короля и королевы до Хитки.

В это время около замка образовалась толпа с факелами, вилами, огромными топорами и оружием. Она требовала сжечь маленькую ведьму. Толпу крестьян окружали солдаты, перешедших на сторону озлобленных принца. Началась двухдневная осада. Слуги, оказавшиеся в ужасной ситуации, поражающая огнём и жестокостью, отбивались как могли: строили баррикады, ловушки, выливали на головы осаждающих помои да кипяток и помои. Некоторые же переходили на сторону толпы и шли убить ребёнка.

На третью ночь ворота рухнули, и толпа вошла во дворец. Один крестьянин, нечаянно поскользнувшись на ступеньке, выронил факел. Огонь схватился за гобелены. И начался пожар. Слуги и войско начали гореть, бежать кто куда, а дым поднимался по лестницам, пока не просочился в колыбельку, в которой истошно плакала маленькая девочка: её старательно пыталась успокоить самая стойкая нянька. Она рыдала вместе с ней, качая кроватку. Всё громче и громче поднимался крик ребёнка. Всё сильнее развевались на ветру шторы. Всё темнее и темнее становилось на улице. Всё больше становилась Луна. Луна.

Свет Луны коснулся пола детской комнаты. Он был абсолютно белым, загущающий весь шум, доносившийся из коридоров и улицы. Светило пробиралось вглубь, не остановилось, пока ни дотронулось до лица Алуны. Нянька вытерла мокрые дорожки под глазами и с испугом посмотрела на Лунную дорожку: затаила дыхание, потому что он светился, переливался, играл в ночи, становился всё ярче! Лучи Луны до конца наполняли комнату, ослепительно сияли на лице принцессы. Открыв глаза, девочка вдруг пронзительно закричала на них. Лучи всколыхнулись, задрожали, превращаясь в осязаемый ледяной ветер.

Вырвавшись из колыбели, ветер выбил дверь, ведущую в пылающий коридор, и понесся по всему замку. А крик принцессы становился всё громче, пронзительней и больней. Нянька осела на пол, схватилась за голову, закачалась взад и вперёд, пока ни услышала чёткий и холодный голос, раздавшийся внутри детской: «Береги мою племянницу. Теперь она королева этой земли». И так снова и снова, пока лунные лучи проносились по коридорам и комнатам, пока они замораживали огонь, пролёты и трупы, людей, рвущихся из замка, превращая их в ледяные статуи. Затем, будто злясь ещё больше, ветер поднялся над замком и двинулся на город, принялся заметать снегом вместе с дорогами лес, горы и ближайшие сёла, другие города, бухту И большую часть страны накрыла внезапная зима.

Нянька сжалась, стала тереть себя руками из-за внезапного холода, опустившегося на замок. Выглянув в окно, она ахнула: всё замело снегом. Люди, напавшие на них, превратились в ледышки. Их позы были неестественны даже для скульптур, многие так и застыли с поднятыми ногами, слезающими с коней, или дерущимися с обитателями замка. Рядом с нянькой снова прозвучал голос: «Я оставила тебя в живых, чтобы ты заботилась о ней, а не смотрела на землю». Бедная женщина уверовала в небесные силы и в своё предназначение.

— Я выполню ваш наказ, выполню! — приложила ладони к окну. Свет Луны собрался в один луч и выпрыгнул из комнаты, а затем исчез в тёмной ночи.

Во дворце осталось всего два живых человека: нянька да принцесса. Сгоревшие тела слуг растворял лед, а души их отделялись, обращаясь в духов. Они получили вторую жизнь, но их передвижение было ограничено территорией замка, стоявшего около лесных охотничьих владений. Всё на благо юной королевы, которой не исполнилось и года. Духи были безмолвны и бестелесны, но и этого хватало, чтобы нянька не сошла с ума от одиночества и страха. Особенно, если считать, что все эти мертвецы желали их убить. Во главе духов возвышалась груздная и мрачная тень — предводителя восстания. Он с ужасом смотрел на то, что с ним стало, проклинал Луну, но постепенно эмоции сходили на нет. Остывали ненависть и жажда славы, богатств, власти. Оставались холода и ветра внутри духов. На их плечи легла миссия защиты королевской обители от любопытных путников и развлечение живых обитателей.

Нянька взяла девочку на руки и пошла бродить по коридорам замка. Ступая по холодном полу, она разглядывала сожжённые портреты, испорченную мебель. Путь её лежал на кухню и в погреба, чтобы узнать о наличие запасов.

К счастью заготовок могло хватить на пару месяцев, однако, как жить дальше? Кто будет стирать, убирать, готовить, топить печи? Духи-убийцы посмеивались над её несчастьем, а слуги, любившие своих хозяев, с жалостью смотрели на живых. Помочь ни в чём они не могли.

Глава 2

Шли годы. Часть жителей адаптировалась к новым условиям, другая — нет, перебралась на север или в другие страны. Раз в год чары снимались на месяц: в ускоренном темпе деревья и почва давали плоды для жителей Нонсорадт, пищу для животных. Только одно место оставалось снежным — замок и его окрестности. Все люди знали, что это опасная территория, к которой невозможно подступить. Там живёт юная королева, мстящая им за осаду. Несколько раз в год устраивали подношения, чтобы задобрить ведьму, живущую там. Подношений на следующий день уже не было. Для крестьян это значило: будет хорошая погода, даже тёплая в ближайшее время, королева не сердится на них. Однако большую часть года стояла терпимая зима, от которой веяло скукой и серостью. Все жители знали, что за ними наблюдает королева, приходившая с ветрами. Никто её не видел. Но если в городах и сёлах ещё теплилась жизнь, то в замке её почти не имелось.

Юная королева, которой не было дано образования, друзей кроме, разве что, постаревшей и онемевшей от холода няньки да мертвецов, превращалась в красавицу с ледяным сердцем. Часто она танцевала в тронном зале в потрёпанном, рваном платье, разглядывала картинки в книгах и играла с духами в прятки.

Когда становилось совсем скучно, она шла в башню, в тайную комнату, и разглядывала волшебное зеркало, подаренное тёткой-Луной. Оно показывало окрестности страны, дома жителей. Так, она была на вечерних ужинах, наблюдала за охотой волков на зайцев, присутствовала в при церковных школах, изучая грамоту. Но мало что давалось девочке. Она не могла просто так сесть и смотреть на слова в книгах, слушать монотонное бормотание монаха или постоянно стоять. Она всегда находилась в движении, как воздух. Частенько ночью накидывала на плечи изорванный белый, как облака, плащ и пропадала в лесах: ходила по тропам, рассматривая своё хозяйство, ставила кормушки для птиц и мелкого зверья, которые страдали без пропитания. Дел по стране было много.

Из-за продолжительного холода животных истребляли. Некоторые виды были на грани исчезновения. Чтобы спасти живность, девица забирала её в предел замка, где в самом дальнем углу расцветали яблони, вишни, росла трава ежегодно, где протекала крохотная речушка с чистейшей родниковой водой. А когда у королевы было особо хорошее настроение, она подбрасывала свои заледеневшие слёзы, окропленные светом Луны, превращающей их в драгоценности, в людские земли, чтобы хоть как-то облегчить страдания народа.

Несмотря на жалость к людям, на их ужасное положение, она не могла их простить. Подношения, следование законам пурги — всё это потому, что они просто боялись её и в тайне ругали королеву за нравы и прошлое, не признавая свою ошибку. Когда на её землю стали приходить иноземцы, рыцари, искатели приключения и грабители, Алуне не оставили выбор. Она выстроила между соседними государствами высокую ледяную стену, обвитую со всех сторон шипами и лозой изо льда, отрезав людей друг от друга. Так никто мог посягнуть на её земли, а люди не посмели больше сбегать из страны, жить весело и припеваючи, забыв, что они натворили своей злостью и нетерпимостью.

Шло время. Пыль сантиметрами лежала на мебели, постель превратилась в нечто жёсткое, грязное и неприятное, а ладони няньки совсем очерствели и загрубели. Нянька такими жалобными глазами смотрела на королеву, не смея ей перечить, и в какие-то мгновения Алуна порой задумывалась, чтобы отпустить бедную, постаревшую женщину. Долго думала об этом девица, а потом решилась. В один день поманила королева няньку, восседая, как обычно, на троне. Та подбежала к королеве и поклонилась. Однако новый взмах Алуны показал женщине, что сегодня будет необычное поручение. Достав из рукава заполненный доверху серебряными камнями мешочек, хранительница королевства передала его своей няньке и распахнула главные ворота.

— Моя госпожа, что вы хотите? — голос старухи был тяжёлым, с трудом она выговаривала слова. В голове проскользнула мысль, что её отпускают на волю. — Госпожа, вы хотите отказаться от меня? Чтобы я вернулась домой?

Королева кивнула и взмахнула ещё раз рукой. Морозный ветер принёс корзину с яблоками и перстнем бывшего короля в знак исключительного положения человека, которому он подарен. Нянька не верила своему счастью. Теперь даже сама Луна над ней не властна!

— Спасибо! — и начала кланяться в ноги. Положив все вещи в корзину, женщина пошла на свободу, приговаривая, — Топите печи, вы умеете. Я оставила рецепты в картинках. Не ешьте холодное, иначе ещё больше заледенеете. Прощайте! Спасибо!

А королева кивала на каждое слово, улыбалась, а внутри всё лопалось от надвигающегося молчания.

Женщина проходила дорогу, по которой давно не ступала. Почти на двадцать лет её заперли в замке. Старуха забыла, что значит гулять и собирать грибы, слушать песнь соловьёв. Было странно смотреть на статуи убийц: все они были причастны к несправедливой трагедии. И если бы они хотя бы чуть-чуть подождали, потерпели, то из Алуны бы вышла прекрасная правительница, но теперь… кто позаботиться о королеве? Безмолвные мертвецы? Алуна же осталась совсем одна…

***

Юная королева наблюдала, как с удивлением смотрели на няньку жители столицы. Как окружили её осторожно и начали расспрашивать обо всём: узнавать откуда она, как попала в столицу и главное, кем является. Как девушка хотела бы оказаться на её месте, также улыбаться, также чувствовать свободу и спокойствие в сердце, как старуха, что вновь оказалась среди людей.

За нянькой стали следить: высматривать её, заглядывать в корзины; чуть не отправили к священнику, но затем сжалились над дрожащей старухой и отвели в таверну отпаивать травяным настоем. Пока та согревалась, таверну заполнила любопытная толпа.

— Как вы выжили там? Вас держала эта королева всё это время? Она умерла? — шумели она, задавая вопрос за вопросом.

— Её Величество, Алуна, не держала меня взаперти, это я не могла выйти из-за вашей жестокости. Это вы атаковали замок и заставили саму Луну спуститься сюда! И она же даровала девочке силы, чтобы страна процветала. Однако вы рассердили её, и поэтому она накрыла вас зимой, — говорила старуха, заплетаясь от счастья и беспокойства.

— Луна? Да о чём ты?

— Сама видела. Она заморозила огонь. Вскормила своим светом королеву! Королева Алуна — племянница Луны! И она жива. Под старость лет отпустила повидать родственников и дожить тут до конца, — произнесла она, пугая слушателей.

— И сколько нам ждать потепления!? О, Бог мой, нужно было раньше бежать, когда стены ещё не построили.

— Когда она вас простит, — ответила женщина с грустью и допила тёплую воду.

***

Статуэтки, часы, подсвечники — всё полетело на пол под безмолвные крики. Королева умирала в своём горьком одиночестве. Никогда её не примут люди. Никогда она не примет людей, страшных чудовищ без душ. Облокотившись о спинку стула, королева осела на пол и заплакала, тут же замёрзшие капли попадали на пол, а потом покатились в разные стороны, блистая во мраке. Алуна металась по замку, пугая мертвецов.

Погода стала злее. За коротким летом пришла осень, затем суровая зима. Многие жители, особенно южных земель думали, что не проживут и полгода здесь. Эта зима убьёт их: почти нет дичи, обрублена огромная часть лесов, рыба ушла далеко. Оставались либо самые стойки, либо самые старые. Даже обогатившаяся слезами Алуны нянька поехала к стене, надеясь перебраться через преграду и оказаться в соседнем государстве — в тепле и достатке.

В мыслях королевы всё чаще и чаще возникали мысли о быстрой кончине. Она стала походить на духов, шаталась из стороны в стороны, голодная, лёгкая, сломленная одиночеством. Она танцевала с духами, смотрела за угасающей жизнью городов и страдала оттого, что не способна побороть ненависть к людям. Она возненавидела тётку, родителей и саму себя. Это была самая бедная на свете королева.

Однажды, в момент её очередного неистовства через окно, в башню, однажды залетел раненый снежный орёл. С того дня началась дружба между птицей и королевой. Они понимали друг друга с полу взгляда. Несмотря на вольный нрав, на размах крыльев и цепкие острые когти, орёл позволил себя приручить, когда королева приложила огромные усилия, чтобы вылечить его. Теперь он вытаскивал Алуну из замка: летал подле неё до гор и гордился белым оперением. Это было единственное утешение в жизни королевы. Есть, для кого жить, но орла, как оказалось, было недостаточно. Он не смог заменить семью, о которой мечтала Алуна, наблюдая в зеркалах за жизнью людей.

Глава 3

— Греела, — позвал лесник свою дочь, собираясь в дорогу. — Вот нарублю дров — вернусь! А ты не скучай, лучше куклам платья шей.

— Отец, я хочу тебе помогать, — ответила ему девочка с туго заплетённой косой. Греела не хотела отпускать отца. Она чувствовала, как нечто ужасное надвигается на город. — Или вообще останься тут! — принялась его умолять, хватать сильными пальчиками его рукава и в глаза с просьбой смотреть.

— Нам хватит дров только на три дня. Запасы кончились. Не беспокойся, я буду не один. До скорой встречи, — и мужчина сел в повозку да дал по спине лошадей кнутом. — Трогай!

— Береги себя, отец! — крикнула Греела и забежала в дом. Никто никогда её не слушал. Мать утонула в реке, когда стирала бельё. Она испугалась проснувшегося медведя и нечаянно оступилась — рухнула в ледяную воду. Не смогла выбраться. Это случилось почти сразу после рождения Греелы. Тогда старших братьев и сестёр забрали дедушка с бабушкой по её линии, к своей старой знакомой, живущей на севере, где климат был мягче, народу побольше, оставив на отца совсем кроху, даже не думая, что девочка выживет, да забыли о них. Полусиротой росла Греела вместе с отцом бок о бок, почти четырнадцать лет, подвергалась насмешкам сверстников за грубый характер, молчаливость и непохожесть на женщину. К тому же и на внешность она не удалась — пошла в отца, который постоянно рубил лес, таскал его, чинил прохудившиеся дома; высокая, немного угловатая, плоская, совсем некрасивая, а её стопы и ладони «ни на что не годились кроме леса». Так говорили хохочущие мальчишки при виде Греелы.

Греела села у окна и стала смотреть на сгущающиеся тучи над городом. Когда она родилась, всё уже было холодным и белым. Все жители говорили о каре за попытку убийства королевской дочери и свержения короля Ыгрта. Греела знала, дочь короля и королевы жива, что теперь она властвует над землёй, что именно она стоит за разрушением королевства из-за силы ведьмы. «Ведьмы — это воплощение зла, способные уничтожить целый мир», — так говорил священник Авреиил, который сам благословил движение убийц.

Девочка ненавидела королеву за холод. Она скучала по матери, которую никогда не видела. Если бы времена года шли как полагается, женщина бы не поскользнулась и не рухнула, не оставила большую и дружную семью без себя. Грееле не хватало тепла отца, вечно пропадавшего на валке леса. Однако сейчас исключительный случай — сердце не переставало ощущать тяжесть, предвещало беду. Дочь вальщика выбирала: пойти за отцом или дождаться его.

Разум не победил. Подождав ещё немного, переоделась девочка в самые тёплые вещи, набрала во флягу кипяток, оставила в печке угли и вышла из дома на поиски. Даже пешком дойдёт. Встанет на колени и будет молить о возвращении домой. Мысль о том, что она может потерять отца, дарила отважной девочке ещё больше храбрости.

Греела шла по следам саней отца, прямиком в лес, который постепенно уходил во тьму. Солнце заходило за горизонт. Порой девочке казалось, будто она теряла след. Путалась в колее и думала, что не найдёт ни одну живую душу. Тогда хотелось провалиться в снег и тут же умереть, однако шестое чувство звало её вперёд. К отцу.

Начинался буран.

***

Белокрылый орёл взлетел над лесом и полетел прямиком к надвигающемуся ветру. Алуна шагнула за ним. Сегодня природа отыграется. Злостью нальётся ветер. Сердце на чуть-чуть успокоится.

Солнце село. Стало мести. Все жители забрались в дома и затапливали печи. Никто не думал, чтобы выйти из дома.

Королева шла по низу, а орёл парил около верхушек сосен и елей. Старый плащ, изодранный и чёрный, развевался на ветру. Алуна с нежностью трогала деревья и шептала им тайное колдовство, в этом шумном одиночестве чувствовала себя хозяйкой всего: земли, неба, воды. Всё, что создано природой, могло раствориться при желании ведьмы. Могущество Алуны для людей представлялось невообразимым.

Блестящие следы от стоп королевы освещали путь до замка, становясь её тенью. От следов в лесу расступилась тьма.

Вдруг орёл встрепенулся и резко полетел вниз, зовя криком друга. Ринувшись туда, Алуна увидела, как птица села на ветку дерева и внимательно рассматривала перевёрнутые сани, под которыми лежали два человека. Маленький человек обнимал большого, дрожал от холода, шея его была совсем синяя. Алуна шагнула к людям и села перед ними на колени, чтобы разглядеть жителей Нонсерадт. Маленький человек повернулся на шум и посмотрел на юную королеву во все глаза. Он почти ничего не понимал, возможно, это была сама смерть!

Этим человечком оказалась девочка младше королевы. Она любяще держала отца, который потерял сознание, находился на пороге в призрачный мир. С мольбой в глазах девчонка смотрела на снизошедшую Алуну и молила о помощи, даже если цена будет в жизнь её. Взгляд королевы смягчился — она впервые видела так близко незнакомца, да вообще человека, кроме няньки. И сейчас он трясся от холода и голода, наполовину утонувший в снеге. Перевернув сани магией, Алуна отделила девочку от мужчины и положила лесоруба на них. Королева отправила сани прямо к его дому, а девочку взяла на руки и побежала в замок. За королевой замыкался свет в тьму, ветер стирал следы, а деревья перемещались, чтобы никто-никто не мог найти и упоминание о живой находке.

Что-то внутри королевы упало, когда она взглянула на дитя. Задрожало задребезжало сердце. Но теперь всё становилось неважным, ведь это дитя — её. Оно станет для неё жизнью.

***

Греела проснулась днём, когда солнце било ей в глаза и согревало лучами. По запаху она сразу поняла, что находилась в незнаком месте, мало похожем на её дом или на снежный гроб. Сначала выдавал пыльный и тяжёлый воздух. Встав с кровати, девочка ахнула. Она находилась в комнате королевских размеров. Кровать застилалась тяжёлыми пуховыми одеялами, стены украшали древние гобелены, вышитые королевскими жёнами и невестками. Для прогрева комнаты в спальне был выбит огромный камин, но его долго не использовали. Он превратился в непонятный чёрный камень, потрескавшийся и некрасивый. Подняв голову, девочка уставилась на нависшую огромную люстру, в подсвечниках не было ни свечки. Она также была чёрная. От падения люстру защищали цепи, да и они мало справлялись с работой. Самый низкий ярус мог коснуться макушки Греелы. Девочка протянула руку и тронула железо, на пальцах тут же отпечаталась сажа. Несмотря на мрак, паутину в углах и ледяные корки даже на стенах, в комнате было гораздо теплее, чем на улице.

Дочь лесоруба с тяжестью вспомнила прошлую ночь: отца, буран, перевёрнутые сани и безмолвную королеву. Одинокая девическая слезинка скатилась по покрасневшим от прохлады щёчкам.

Собрав всю свою храбрость, Греела вышла из комнаты. Оказавшись в коридоре, она удивилась мёртвой тишине, стоявшей повсюду.

— Точно, он неживой, — рассказы тех, кто следил за замком, оказались правдивы. Шаги отдавались с эхом, перекатывались звуки вдохов и выдохов. Девочка, рассматривая старинные гобелены, вазы с застывшими цветами, изящные подсвечники, шла в ту сторону, куда дул ветер. Чем ближе она подходила к главной лестнице, тем усиливался поток воздуха. Медленно шла Греела. Без всякого желания. Её пугала предстоящая встреча со спасительницей и мучительницей в одном лице.

Она вышла в тронный зал. Там, в самом конце, на троне и восседала Алуна. Та придерживала правой рукой свою голову, мотала левой ножкой взад и вперёд, равномерно. Весь её вид показывал неимоверную скуку. Алуна выпрямилась, повернувшись к гостье. Девочке показалось, будто молодая королева улыбнулась. Греела представилась, затем стала осторожно расспрашивать спасительницу об отце, о себе, о своём будущем, но ни на что не получила ответа. Она ещё не знала, что королева не умела говорить.

С каждым вопросом правительница становилась мрачней, ей были чужды беспокойства о семье, она отвыкла от речи человека. Отвыкла от молодости, любви к вопросам и ответам. Именно это интересовало королеву в Грееле. Она — другая. Та, кто спасёт от одиночества: девочка будет допытываться до неё, стучать, выведывать, если, конечно, холод и тишина её не убьёт как няньку.

Алуна взмахнула рукой, тут же из распахнутого окна вылетела корзинка с яблоками. Она сделала круг и приземлилась у ног гостя замка. Затем взмахнула во второй раз, и вылетевшие из другого окна ледяные стрелы легли на пол и выстроили путь до новой комнаты Греелы. А потом Алуна взмахнула ещё раз — это значило, что гость был свободен, он должен уйти.

— Почему вы не отвечаете? Теперь я ваша раба? — крикнула девочка, однако вопросы снова остались без ответа. Разочаровавшись в королеве, Греела схватила корзинку и пошла по стрелкам. Алуна слышала, как слёзы девочки леденели и градом падали на пол. Королева поджала губы, взгляд потерял оттенок привычного спокойствия. Она обхватила колени руками и положила на них голову. Замолчала, вслушивалась в биение сердца, пока духи перешёптывались друг с другом.

В центре зала всё отчётливей показывалось тело мужчины в сожжённой рубахе. Он дольше всех сохранял в себе остатки человека и как никто понимал девицу. Он протянул к ней руку, но пронёсшийся ветер рассеял мутный туман. А с ветром прилетел и белокрылый ворон. В клюве он держал мёртвую мышь. Птица взлетела на спинку трона и опустилась в углубление; на глазах королевы принялась драть и есть добычу.

***

Греела осталась в замке. Ей было дозволено ходить куда угодно, кроме сада и заветной башни. В тех местах росла изгородь с шипами. Каждый день девочка отправлялась исследовать замок в поисках интересных вещей, однако кроме узких окон, ведущих в просторы садов и ворот в город интересного ничего не было. Греела видела королеву почти каждый день: она заботилась о плодоносных деревьях и животных, что проживали там, но до гостьи не было и дела. Грусть от одиночества и ненависть за скованную свободу впитывалась в юное сердечко. Знало бы оно, что вор, укравший у отца ребёнка, не знал, что делать с добычей. Игры ещё не придуманы, а руки не научились творить, чтобы радовать.

Королева боялась человека больше, чем человек боялся королеву. По сравнению с человеческим дитём Алуна была неумехой и совсем неприспособленной к самостоятельной жизни. Видя тень у окон, зная от духов, что девочка с азартом ходила по комнатам, у правительницы страны зарождалась зависть. Даже будучи запертой в ней не гас дух озорства и ребячества.

Глава 4

Алуна выбирала Грееле книги, которые могли бы скрасить заточение в замке, если, конечно, та могла читать. Она понимала девочку. Ей нужны люди, их слова, объятия, поддержка. Всё, что показывалось в зачарованном зеркале. И всего это королева не могла дать так просто. Королева помнила, как нянька изредка брала книги в руки и пыталась читать, потому что ей было невыносимо одиночество. Однако она не обнимала подопечную от любви и мало хвалила, ведь воспитывала неродного ребёнка.

Выбрав пять книг, две толстые и три тонкие, отделанные кожей, она понесла их в комнату девочки ночью, чтобы не спровоцировать гнев. Алуна не знала, как подступиться, как рассказать историю страны, чтобы хотя бы одно сердце её приняло. Одиночество настолько убивало, что королева была готова измениться. Ради единственного человека, который остался тут насильно.

Алуна аккуратно поставила стопку книг и подошла к кровати. Даже под несколькими одеялами Греела дрожала от холода. Она ещё не привыкла к вечному ветру, двадцатилетнему ледовому покрытию. «Её согреть бы», — так подумала королева и вспомнила, как жители топили печи.

Этой же ночью королева высушила, раздробила на куски два дерева. Этой же ночью она данной силой разожгла огонь в королевской столовой. Этой же ночью она впервые вскипятила воду. Она успела зайти в купальню, воссоздать чан для приёма ванн и натаскать туда кипящей воды, найти десяток новых платьев и относительно чистых одеял, колготок и туфель, отдав на всё несколько ночных часов.

Когда солнце поднялось, а орёл ушёл на поиски еды, Алуна ветром разбудила Греелу, а когда та привела себя в порядок — царственно вошла в комнату и жестом приказала идти за ней. Греела сначала испугалась, покорно пошла за королевой, глаза ещё слипались.

Они дошли до купален. Алуна толкнула в комнату свою гостью и захлопнула дверь, а сама вернулась в столовую — готовить завтрак.

Впервые они завтракали вместе. Тёплые печёные яблоки Греела съела быстро, считая, что скоро этого лишиться. Она смотрела на королеву с подозрением, вспоминая купание и заботу, что проявляла Алуна. С мучением наблюдала, как королева грызла замёрзшее яблоко. Волнение с ладоней передалось на фрукт. Хозяйка замка была не менее смущена. Она медленно открывала рот и неуверенно кусала лёд, а помутневшие глаза смотрели прямо в глаза Грееле.

— Чего вы хотите от меня? Это мой последний ужин? Вы пригласили меня трапезничать с вами, что будет дальше? — вопросы девочки разбудили Алуну. Она отложила ледышку и посмотрела в треснувшие зеркала, из которых без приглашения высунулись головы убийц. Поднялся крик. Греела вскочила и побежала куда глаза глядят. Мужчины с выбитыми глазами и разорванным лицом с наслаждением улыбались, слыша отчаянный крик, наполненный ужасом.

Алуна побледнела от злости и стала почти невидимой, лёд с ладоней перешёл на стол, затем ножки стола прикоснулись с полом, а пол со стеной, стена — зеркал. Королева с отвращением смотрела на своё отражение, в голове прокручивался крик Греелы. Она впервые за время, проведённое в замке, встретилась с духами, с самыми отвратительными на вид. Её сердце, возможно, разбилось. Возможно, Алуна никогда не заполучит доверие с её стороны.

Королева поднялась со стула и пошла за девочкой, главные двери были распахнуты настежь. Греела держалась за решётки ворот и кричала туда с просьбой о помощи. Двор был весь уставлен ледяными статуями, лёд сдерживал застывший огонь. И это зрелище стало ещё печальней.

— Не подходи! — закричала Греела, услыхав шаги королевы. Белый пар валил из её красного рта. — Хватит. Отпусти. Я хочу домой. К отцу! Я жить хочу! Отпусти!

Волосы её спутались, заледенели и капельки в них. Кожа девочки краснела, превращалась в фиолетовые рубцы. Человек вжимался в прутья, стонал и орал, пока к нему шли. Пока его обхватывали со спины и прижимали к себе.

Королева согнулась в три погибели и стала держать пленника, пока силы его не покинули. А потом Алуна подхватила его на руки и понесла в спальню.

Греела заболела. К полудню она стала горячей, а к ночи воспламенилась и стала бредить. Она звала маму и сестёр, просила отца забрать её отсюда, затем проклинала Бога за судьбу и высказывала свои мечты. Она мечтала о лошади и качелях, хотела попробовать знаменитые осенние леденцы из Роренда — города, что находился в двенадцати часов пути от столицы, а также желала оказаться в самом тёплом месте на свете. Алуна не знала, как справиться с болезнью пленницы. Она медленно умирала. Скидывала с себя одеяла, потела, кричала, падала в сны и снова просыпалась.

Уставшая королева пришла с зарёй к тётке. Она уже терялась на небе, но от этого силы не теряла. С последним лучом Луны в руки племянницы прилетел мешочек с круглыми и приятными на ощупь камешками. А внутри мешочка находилась картинка, где человек принимал камни в рот. Так и сделала Алуна. Она с силой раскрыла рот больной и кинула туда пилюлю, пока Греела отбивалась, совсем не жалея королеву.

Медленно девочка выздоравливала. Сначала спал жар, потом ушёл пот и бред, а затем прояснилось сознание.

Она очнулась во время заката. И тут же почувствовала тяжесть на коленях. Хотела уже испугаться, закричать, но это оказалось напрасным — всего белая рука королевы, что от отчаяния сжимала человека, боялась отпустить. Алуна спала подле неё, держала её, а сама стояла на коленях. На жёстком каменном полу. Взгляд Греелы потеплел. Она с благодарностью посмотрела на королеву, а в голове проносились тысячи мыслей: «Она спасла меня? Зачем спасла? Почему лежит на колени? Почему держала»? Однако теперь у Греелы появлялись ответы на вопросы.

— Тебе, наверно, одиноко, — как утверждение произнесла девочка и посмотрела на дверь, ведущую из комнаты. У двери стояли духи служанок этого места. Одна была расколота секирой напополам, другая была проткнута в живот мечом. Греела могла только представить, что на самом деле произошло в замке двадцать лет назад.

***

Годы шли беспощадно. Недавно только была молодой красавицей, королевой и верной, счастливой женой, как тут же превратилась в изгнанницу, предательницу и несчастную женщину. Гранат притронулась к животу и с ужасом посмотрела на икону. Кровь отхлынула от лица, пудра посыпалась и потекли тени. Сверженная королева прислушалась к шагам и замерла. В комнату ворвался грузный и постаревший мужчина, некогда молодой и здоровый король — её муж. Он с радостью воскликнул, нет, завопил:

— Есть новости из Нонсорадт! Привели беженку сюда, — и приказал королеву спуститься. Женщина воткнула гребень в причёску и встала из-за стола. Служанки покорно поджали голову и сопроводили её до залы, в которой удобно уместился её отец, мать, муж, да ещё некто. Это была старая женщина, полностью окутанная в тёплую одежду. Она парилась и воняла, но не давалась стянуть с себя ни один тулуп, боясь замёрзнуть. Муж громогласно завопил и показал горящий камин. На него шикнул старик-король:

— Человек прожил в холоде несколько десятилетий. Понятно ведь, он боится замёрзнуть даже сейчас.

— Кто вы? — тихонько спросила свергнутая королева и всмотрелась в лицо. — Не может быть. Вы, — и лицо женщины озарила вспышка. — Вы!… Вы!

— Я бедная женщина, которой удалось сбежать из этого холодного и одинокого Ада, — прошептала старуха и взмолилась королю, чтобы её отпустили.

— Вы! — ещё раз вскрикнула Гранат, на неё сурово посмотрели короли.

— Расскажите, как там обстоят дела, — поспешно приказал отец королевы.

— Её Величество Алуна жива и здравствует. Она покорила льдом всю страну. Туда нет входа и выхода оттуда.

— Но вы сбежали, — перебил король Нонсорадт.

— Мне удалось. Это было чудо. Я не знаю, как. Не помню! — осторожно перебирала слова нянька.

— Как Алуна? — переспросила королева с придыханием.

— С ней всё хорошо.

— Вы видели её?

— Нет, она никому не показывается.

— Тогда, как вы знаете, что ей хорошо? Я вас помню. Вы… вы были служанкой в замке, — и королевы тыкнула в остолбеневшую от страха женщину. — Я вспомнила. А теперь говорите правду, иначе вы не доживёте и до заката.

— Она отпустила меня и дала мешок драгоценностей, чтобы выжила на воле, — выдавила с трудом старуха и продолжила, сотрясаясь всем телом. — Двадцать лет я пробыла запертой во дворце, кормила и заботилась о королеве, как о своём дитя. И она же отпустила меня. Я решила уйти из столицы на север, попытать счастье. Я не думала, что передо мной раскроется стена. Тут тепло, птицы поют! Я счастлива! — и говорящая зарыдала в голос.

— Почему она вас отпустила? Да и… как она стала королевой? Откуда? — задавал за вопросом вопрос король-старик.

— Она — названная племянница Луны, Ваши Величества. Это правда! — воскликнула старуха, согнувшись, почувствовав на себе недоверие. — Как только дворец накрыло огнём, всё озарил свет Луны. И вместе с этим светом пришёл холод. Свет скормил принцессу, оберегал её от холода и обучил силам. Принцесса, правда, не говорит. Не умеет. Я не могла навредить ей, потому что боялась за свою жизнь. Луна следила за мной. Этот свет приходил за мной каждую ночь и мерещился даже во снах. Когда ей исполнилось тринадцать, Луна официально назначила её королевой страны и поручила заботиться о Нонсорадт.

— Неслыханно! — зашептал король-старик. — Я не верю. Это тайное колдовство. Луна! Луна!

Ыгрт с трудом верил старой няньки. Он ходил по комнате и тревожил злостью королеву. Она покорно ждала, пока муж сформулирует мысль.

— Сколько лет нам ещё ждать? Я не могу уже быть здесь. На меня косо смотрят! — закричал мужчина и ударил стулом в стену от злости. Королева выпрямилась и отскочила от него. — Король без короны и королевства. Без ничего. Нужно кончать.

— И что прикажешь делать?

— Всё закончится, если она умрёт. Нужно было её убить с самого начала.

— Как ты можешь это говорить?! — воскликнула королева и закрыла в ужасе глаза. Мужчина остановился, сурово смерив жену, шагнул к ней и с силой сжал её плечи.

— Тебе не хватает пяти принцев? Ваш род проклят. Если родится женщина, всё пропало. Ведьма. Мы дали клятвы перед Богом, я ничего не могу сделать с тобой. Отравить? Не могу, привык, — жёстко, как искрящийся и чёрный от злости металл, зашипел мужчина. Королева задрожала и начала ронять слёзы. — Хватит ныть! Отвечай за свою мать и бабку. Хватит на меня так смотреть! Я не виноват!

— Ты также слышал, как и я, что Алуна мудра, она заботится о стране и не сдаётся. У неё не было родителей, в воспитателях была только та старая карга, но…

— Но что?.. — перебил её король. — Она не может убрать лёд, не может принять то, что люди её ненавидят. Умирают из-за холода и голода, как и скот, всё на свете. То, что строили мои отцы веками, разрушили за два десятилетия. И разрушила наша дочь. Твоя дочь. Твой род.

— Хватит меня обвинять! — королева попыталась вырываться, но, находясь с одной стороны у стены, с другой стороны у сильного и озлобленного Ыгрта, было почти нереально. — Отпусти меня.

— Я попрошу новый отряд. Может быть, теперь удастся туда перебраться… Я чувствую, ещё двадцать лет не проживу, — и тон короля начал стихать. — Нашим детям нужна своя земля. Даже если жертва наша дочь, её нельзя ставить во главе народа. Гранат, мне нужна твоя поддержка.

Последние двадцать лет они помнили хорошо. Роковая ночь часто снилась им и представлялась во всех красках. Всё начиналось с того, как они бежали по старым туннелям под замком. Вышли они в диких заросших лесах далеко от столицы, вдалеке мерещились огоньки лесничего. Взяв его с собой и забрав самое ценное, они дошли до небольшой деревни. Многие были настроены против них. Личная охрана уничтожила десять всадников, сорок ополченцев. На живых и здоровых лошадей посадили короля и королеву, а остальные расселись, как получилось. Отрядом в тридцать человек они отправились до Хитке, боялись быть загнанным людьми принца-предателя. Когда Ыгрт подходил к летнему замку, внезапно со стороны столицы пришли холодные ветры. В считанные минуты всё заледенело, а с неба пошёл пушистый снег. В городах возросла паника. Неподготовленные к холодам люди быстро тратили запасы, умирали от голода, грабили и паниковали. Всего восемь месяцев король с королевой смогли продержаться в замке, постоянно атаковываемым недовольными. Узнав о плачевном положении своей дочери, свёкор-король прислал письмо с предложением приютить свергнутую семью. По дороге к соседской стране Ыгрт потерял шестнадцать воинов их отряда. Особенно тяжело было пройти через границу. Невидимая стена к этому времени мало кого выпускала из Нонсорадта, но теперь никого не впускала туда. Лишь королю и Гранат удалось преодолеть преграду. На их глазах четырнадцать верных его величеству людей замерзали на ветру. Они с ненавистью смотрели на них и просили сгинуть во тьме.

По одну сторону стояла зима, по другую — только тёплая «бабья» осень.

Ни стрелы, ни удары мечей или вил не могли пройти через стену. Ыгрт обнимал жену и просил у всех прощения, осознавая, что он окончательно потерял страну.

Жизнь у тестя оказалась довольной и сытной. Он ни в чём их не ограничивал, относился как к дорогим гостям. Но лишь одно условие пришлось им принять: никто, никто и никогда не должен знать причину, по которой пал Нонсорадт. Ради сохранения своего семейства и относительного спокойствия уцелевшей страны. Всех беглецов нашли, заперли в темнице и уничтожили, не оставив воспоминаний о Нонсорадт ни следа.

На глазах у них росла стена из льда. И к тринадцатому году падения страны стена выросла до сорока метров в высоту. Ни одна птица, ни один зверь, ни одна весть не могла прорваться через ледяной занавес.

— Мои сёстры… племянницы, — королева Гранат вспоминала, как от «случайных» смертей погибли родные сёстры, племянницы, чтобы прервался проклятый род. Дабы избавиться от нашёптывания и гнева церкви. Всего их осталось трое: её мать, она сама и Алуна. И возможно, ребёнок, находящийся в данный момент в её чреве. — Как несправедлива судьба, но как жестки люди.

Глава 5

Тринадцать принцев разных возрастов отправились на охоту. Все были статные, умные и проворные. Одни — дети короля-старика, другие — короля из Нонсорадта. Они росли вместе и вместе чувствовали холод со стороны другой страны. Но то, что их соединяло, а именно кровь, являлось главной причиной их столкновений. Каждый из них имел право на престол. Жёсткие правила существования они выделили, чтобы стать выше своего брата. Соревновались в умениях, травили друг друга, обвиняли в изменах, образовывали союзы и ходили на войну. Из двадцати восьми осталось тринадцать. Одному из них недавно Солнце отмерило семнадцатый год. Семнадцатилетний юноша стоял одиннадцатым на престол в стране, в которой сейчас проживал, хотя родиной являлось другое государство. Это, не считая двоюродных братьев, детей принцев и других королевских особ. А по другой очереди — третьим. Он, как и все, считал, что власть у королевской семьи забрала могущественная колдунья. В обмен на драгоценности она отпустила десяток людей из страны, а затем уселась на трон, погрузив её в пучину льда. Каждый из них воспитывался в ненависти к этому существу и желал вырвать его сердце.

Когда послышались слухи, что из-за стены вышел человек, то у всех появилась надежда. Семнадцатилетний юноша мечтал вернуться на родину, увидеть всё своими глазами и помочь отцу в восстановлении страны. Он так замечтался, что стрела перелетела мишень и улетела за забор. Его братья рассмеялись и начали подначивать. Шестой на очереди гоготал громче всех. А когда они оказали вместе, то начал медленно травить его на других, напоминая о его положении.

С трудом выдержал юноша нападение. Сбежал с турнира как последний трус. И даже мать, пришедшую к нему, толкнул.

— Я не хочу терпеть это. На войну не пускают, нигде не служу, никем не правлю. Я никто. Единственный способ — стать героем, рыцарем. Кем угодно, но не просто его высочеством, — принц с мольбой посмотрел на мать. — Что нужно сделать, чтобы убрать эту стену?

— Убить колдунью. Возможно, чары спадут, — голос королевы дрожал от страха и понимания того, что она говорила так о собственной дочери.

— Хорошо. Только не удерживай меня. Я попытаюсь. Я сделаю это. Если получится — мы избавимся от злых языков! — юноша обхватил похудевшие ладони матери и поцеловал их. — Благословите меня на подвиг, матушка.

Сердце на мгновение остановилось. Женщина приложилась губами ко лбу сына и прошептала заветное благословение. После, на ватных ногах, королева зашагала к матери, вышивающей для мужа праздничную рубаху.

— Твоя бабушка умерла много лет назад, перед смертью она поведала, что обладает прекрасным даром. Его дала сама природа. И этот дар передаётся только от матери к дочери. Пока есть мать и есть дочь — дар не исчезнет. А мир воспринял нас как отбросов. Лишь любящие мужья и сыновья оберегают наши жизни. О, сколько раз нас пытались убить, сколько раз приходил глава церкви и просил сжечь, сколько травили… — шептала женщина в морщинах, с тоской, говорившей о житье печальном. — Что пошло не так? Разве это грех быть ведьмой? Неужели мы не заслуживаем счастья и семьи?

— Я благословила Грега на переход через стену. Он хочет убить её, — мёртвым голосом прошептала Гранат, останавливая печальную историю из уст матери.

— К этому всё и сводилось…. Если её няньке удалось, почему у Грега не получится? — произнесла женщина и вздохнула. — Мы ничего не можем сделать, как замарать руки в невинной крови, — королева-мать оторвалась от иголки и встала, пошла к комоду, находившегося под кроватью. — Твоя бабушка оставила на крайний случай свой дар. Передай его Грегу. Ему нужней.

И ларец, сделанный из камня и чёрного дуба, попал в руки Гранат.

Неделю принц собирался в поход, в тайне от отца и братьев. Мать ему всячески помогала, скрывала его подготовку от мужа. Сама же распустила слух, будто он отправится в долгое путешествие — на совершение подвигов. На седьмой день Грег стоял готовым.

— Я не могу остановить тебя. Ты храбрый мальчик. Однако я не отпущу собственного сына с пустыми руками, — королева открыла ларец, и перед двумя предстали две вещицы: один увесистый медальон и перстень с большим камнем-гранатом. — Мой дар — моё благословение. Ты вернёшься назад живым. Этот кулон спасёт тебя от глаз ведьмы. Если будешь носить, она тебя не обнаружит и не ранит. Также никто из живых не ранит тебя, но и ты не должен пытаться их ранить, иначе чары спадут. Медальон будет бесполезен. Будь осмотрителен. А этот перстень, если наденешь на указательный палец правой руки, то перенесёт в место, которое пожелаешь. Но сила действует лишь раз в Лунный месяц, поэтому не стоит пользоваться им сейчас, воспользуйся на обратном пути.

— Мама, благодарю вас. Я выполню ваши пожелания, — и принц надел их тут же, а перстень — на безымянный палец. Вещица идеально подошла. Мать и сын обнялись, Грег вскочил в повозку и натянул поводья. — Прощайте, мама! Я вернусь с победой!

— Прощай, мой сын. Вернись живым и невредимым, — и глаза королевы намокли вновь.

***

Белый орёл парил над тронной залой и радостно кричал. Сегодня королева устраивала танцы в честь выздоровления пленницы. На призрачных инструментах играли духи, ветер свистел и шипел, а умершие двигались в такт. В центре залы королева пыталась танцевать. Её движения походили на взмахи крыльев птиц, она двигалась как они, прыгала с одной ноги на другую, кружилась над камнем и зачаровывала взглядом Греелу. Девочка перестала даже хлопать в ладоши, чтобы случайно не остановить Алуну в танце. Тяжёлые тёмные одежды не подходили под лёгкие птичьи движения, которым подрожала королева. Ей бы подошли белые широкие платья, с длинными и свободными рукавами, достигающих пола.

Лицо, которое ранее было ненавистным, преобразилось. Острые черты лица сгладились: Греела увидела в Алуне красоту. Если бы она родилась обычным человеком, то за неё бы сватались самые знатные и лучшие женихи. От умиления глаза пленницы заблестели. Искренность в каждом мгновении. Эмоции Алуна не умела скрывать. Если любила, то смотрела с обожанием, если ненавидела, то злилась и вскипала. Сейчас она была довольна. Кто-то наблюдал за ней и хвалил за танец, что льстило молодой королеве.

Королева остановилась, посмотрела на подопечную и пригласила танцевать вместе с ней. Дева принялась учить Греелу движению орлов. Помогала взлететь к люстрам и аккуратно опускаться на кончики пальцев, не повреждая их. Девочка чувствовала свободу; она радостно кричала вместе с летающей по верху птицей, смотрела на спокойное лицо Алуны и принимала на себя роль громоотвода.

Ночью они уселись у самого камина, открыли книгу про путешествия и принялись рассматривать картинки. Алуна с радостью показывала любимые изображения. Королева светилась теплом и безмятежностью, что передавалось в природу. В городах и лесах улеглись ветры, перестал идти снег, облака открыли чёрное небо, выступили на небосводе звёзды. Затем королева, оторвавшись от книг, повела Греелу в одну из полуразрушенных башен, на которой открывалось сияющее чистотой и свободой чёрное полотно. Они лежали на соломе, наблюдали за пролетающими метеорами молча, грея друг друга, мечтая о возвращении в семью.

Греела открыла для себя новый мир. Скучный и холодный дворец, казавшийся ещё полмесяца назад местом заточения, превратился в сказочное место, открывающее двери лишь немым. И в этой ночи Греела сумела понять одну истину — молчание бывает разным. Молчание — это великая сила, сильнее всех слов и обещаний. Порой, безответная тишина раздражала, иногда убивала, а ещё чаще спасала от лишних слов, излишнего внимания и волнения. В тишине без речи открывались тайные звуки. Дом Алуны находился в точке соединения мёртвого с живым, лета с зимой. Полёт снега с ветки и песни ласточек объединялись и превращались в гармоничную симфонию.

— Я бы хотела увидеть то… там, на заднем дворе, — Греела повернулась к лицу Алуны. Руки королевы лежали крестом на животе, а сама она выглядела как хрустальная кукла. Синие глазища пристально смотрели на убывающую Луну. Бледные, слегка алые губы вытягивались в печальную улыбку. — Что, не хочешь? Ну-у, хорошо. Больше не буду спрашивать, — обиженно протянула девочка и отвернулась, на что ещё шире улыбнулась королева и уснула.

На следующий день королева принялась знакомить гостью с жизнью замка. Она открыла несколько комнат на первых этажах, где на удивление существовали некоторые виды некрупных животных и птиц. Для них королева превратила из комнат в пустыни, поляны, имеющих каменные стены. А из каждой комнаты вёл путь на задний огромный двор, который мог сравниться с целым лесом. Именно оттуда в леса Нонсорадт попадала живность, что давала надежду людям о возможности выжить. Небо задней части дворца закрывали паутинные сети, чтобы даже птицы не могли улететь не в своё время. Несколько десятков видов животных и сотни видов растений мирно уживались и шли на убой. Здесь на удивление стояла тёплая погода, снег не шёл. Росла трава, текла речушка, а у плодовых деревьев наливались фрукты и ягоды. Греела скинула полушубок и бросилась скакать по опушкам, подбегать к вольерам и обнимать зверей. Алуна стояла позади и наблюдала за реакцией девочки. Ей было в радость в то, что хмурое настроение Греелы испарилось, что жизнь на заднем дворе увлекла. Оставив девочку на попечение белого орла, королева ушла убираться в клетках и наполнять кормушки, разводить рыбу для крупных животных и мелкую живность для остальных. Когда это увидела гостья, то не смогла не удивиться. Перед ней предстала исключительная картина: королева занималась работой слуг и при том не жаловалась и не просила помощи в уборке и ухаживании за местом. На ухаживание за зверьём у одной королевы мог уйти день.

Греела ещё больше поняла королеву и причину, почему с Алуной было тяжело встретиться в первые дни. Она просто работала. Тайно от своего народа помогала ему, да и не только пополнением леса для охоты, но и собирательством семян для ускоренных весны и лета. Всё, что приходило с тёплым временем года, не являлось волшебством.

— Раз вы помогаете так, то почему бы просто не уменьшить зиму? — взяла в руки грабли и начала собираться лишнюю траву с грядки, которую с помощью ветра копала королева.

Молодая королева пожала плечами, не удостоила ответа, а стала ещё усерднее трудиться.

К ночи они возвращались в замок через сад. Греела собирала в подол апельсины и виноград, пока Алуна как всегда собирала в небольшую корзину очередной сорт яблок. Их освещали ледяные свечи, летающих у головы. Греела, набирая еду, продолжала следить за безмолвной королевы. Со вчерашней ночи она стала гораздо печальней. И немного рассеянной. Её итак многострадальный плащ зацепился за ветку яблони и порвался. И это ещё сильнее расстроило Алуну.

— Давайте, я зашью. Или вообще сошью новый, вы королева, а ходите в том, что даже самый бедный крестьянин не наденет, — Греела подскочила и насильно стянула остатки плаща. Королева смерила непривычным взглядом девочку и кивнула. После ужина она отвела её в прачечную, находившуюся в дальней комнате замка. Там стояли прялки и другие вещи для шитья.

Греела не сдержала вздох разочарования. Все деревянные инструменты из-за влажности намокли, иглы пожелтели, а пряжа, нитки, ткани рассыпалась на руках. Алуна лишь ещё сильней поджала голову и уже выглядела на устыдившуюся кошку. Но Греела не была Греелой, если бы не обладала упорством, что в её мире не приветствовалось для женщин. На следующий день она пошла стричь баранов для пряжи, а Алуну попросила всё просушить и выковать новые иглы. Королева, привыкшая к движению, сразу же оставила работу прялки. Она даже смотреть на нити не могла и ненавидела подобную работу.

Многие дни прошли, по ощущениям месяцы. Храбрая и трудолюбивая Греела взяла заботу о замке и королеве, пока правительница заботилась о всём народе и в частности о ней. У Алуны оказалось слишком много забот, чтобы обращать внимание на трещины в стенах, пыль и сосульки, свисающие в самых разных местах. С каждым днём они лишь увеличивались. Весна давала о себе знать.

— Значит, скоро наступит лето? — обрадованно произнесла Греела, накрывая стол. Теперь они ели не только фрукты или овощи, дочь вальщика готовила яйца, взбивала молоко в масло и сметану, творог, пекла пироги из просеянной муки пшеницы, варила каши. Духи кухарок во многом ей помогли с готовкой. Тёплая и вкусная пища ещё больше задабривала Алуну, давала ей чувство уюта и тепла, что ранее ей было незнакомо. Королева села на своё законное место и поджала под себя ноги, оказавшись сидящей на корточках. Она кивнула. — И снова месяц? — теперь уже пожала плечами, что выдало её сомнение.

Девочка ещё не понимала, какую роль играла для королевы. Любовь и привязанность к ней могла бы спасти всю страну от продолжительных холодов. Это была её последняя надежда на обретение покоя и своего места в жизни. Закоренелая ненависть к людям, взращённая потерями и одиночеством, постепенно растворялась во время того, как Греела со своим рвением и чистым сердцем ухаживала за королевой. Алуне не хотелось больше кричать от одиночества, танцевать с мертвецами и наблюдать за сменой времён года одной. Она привыкла к Грееле и не желала отпустить последнюю надежду от себя. Однако за счастьем тёмное, тягучее чувство стало охватывать сердце Алуны.

За улыбкой и доброжелательности Греелы скрывалась вечная печаль и скорбь. Вести о скорой весне разбудили тоску в девочке, любовь к отцу. Она не видела его так долго, что родимые черты забывались. Ей хотелось хотя бы сказать: “Папочка, не переживай. Я здорова. И, знаешь, скоро весны станет больше! И я так выросла”. Греела всё чаще уходила в воспоминания и рассказывала королеве о своём прошлом. Это не нравилось Алуне. Хоть девочка понимала, что её не отпустят, но надежда на возвращение домой умирала последней.

Королева метались от правильного решения к эгоистичному. Она в отчаянии смотрела в зачарованное зеркало и плакала, когда видела постаревшего отца девочки. Он выглядел подобным мертвецам. Мужчина похудел, стал темней и тяжелей в думах. Не было больше добродушной улыбки на лице. Он даже печь редко топил, ведь смысла в жизни кроме дочери не имел.

Поступок королевы оказался слишком жестоким. Она разрушила семью, единственная получила от этого счастье, обретя около себя подругу. Сердце болело. Алуну прижала правую ладонь к груди и размышляла, как поступить. Она хваталась за голову, драла волосы и выпускала на волю слёзы. Королева выглядела жалким и несчастным человеком.

***

В один из дней королева позвала девочку на вылазку в мир. В яркий солнечный день. Они надели новые одежды и отправились на ветре к горам, куда не подступал даже самый смелый из людей. Около подножия находилось замёрзшее озеро. Девочка радовалась небольшой свободе. Лепила снеговиков, крутилась и радостного голосила королеве, что очищала лёд от снега. Она как всегда была босой, абсолютно не чувствовала холода. Когда озеро было очищено, а стопы покрылись специальной коркой, Алуна ринулась в танец на скользящей поверхности. Греела оторвалась от дел и зачарованно засмотрелась на парящую королеву. Её волосы разлетались по ветру, тёплый полушубок светло-коричневых тонов скрывал тонкое и изящное тело. В момент окрылённого счастья Алуна становилась похожей на человека. Она двигалась быстро, прыгала и взлетала, показывая всё своё мастерство. Она была так подвижна, что Греела спустилась на лёд и принялась кататься, как она. Они парили на льду до самого заката. К вечеру они отправились летать по стране, и королева показывала пальцем на населённые пункты. С её приходом окна леденили красивыми узорами, на улицах становилось пусто, а после ухода разыгрывалась короткая метель.

Они вернулись поздно, но счастливые и довольные. Даже орёл завидовал им. Часто они стали улетать в леса, Греела теперь знала, как распределяла животных Алуна по стране. Однако, чтобы ни делала королева для девочки, та всегда смотрела в след столицы.

И тогда королева с мятежным сердцем решилась.

— Что это? — Греела взяла с рук Алуны медальон, выполненный в виде снежинки, в центре которого умещались крохотный часовой циферблат. Половина часов — для дня, вторая — для ночи и одна стрелка. Королева подхватила девочку со спины и повела по коридорам в левое крыло.

Грeела увидела разорванную частично картину. На ней были изображены три человека: женщина, мужчина и ребёнок. Взрослых сжёг огонь давно, ребёнка разорвал кто-то с когтями. Алуна ткнула в мужчину, а затем в медальон.

— Это ваш отец? — спросила она Алуну, а королева кивнула. Солнце заходило за горизонт, открывались первые звёзды, поднимался ветер. Стрелка дошла до ночи, и прозвучал удар. В это время сильные ветры подхватили Греелу и унесли в столицу, к отцу. Отправив её домой, Алуна поспешила к зеркалу. Так было правильней всего.

Глава 6

Девочка не поверила своим глазам. Она только что стояла подле королевы, а теперь находилась в своей комнатке. Клубилась пыль в темноте, размеры комнаты да избы оказались крошечными по сравнению с замком. Греела боялась сделать и шаг, её тело покрылось гусиной кожей. В избе было тихо. Холодно. Простояв несколько минут, Греела принялась за работу. Растопила печь, проверила запасы съестного и сготовила похлёбку, затем подмела и села ждать отца. Он пришёл поздно. Сначала не решался зайти, увидев свет в окнах, а затем ворвался в домик с арбалетом наготове. Грузного мужчину, покрытого с ног до головы шубой, привёл в себя девический крик. Греела вскочила с лавки и подлетела к отцу, обнимая его. На глазах стояли слёзы.

Мужчина не мог насмотреться на дочь. Он радостно закричал, начал обниматься, целоваться, плакать и расспрашивать обо всём. Греела осторожно поведала свою историю и пригласила на ужин, о медальоне рассказать не решилась.

— Ты так выросла, — провёл по волосам отец. — Я искал тебя везде. С рассветом до поздней ночи.

— Верю. Я рада, что вернулась.

— Навсегда?

— Не знаю, — убавила отцовскую надежду. Греела печально улыбнулась и попросила не переживать мужчину, поведав о том, как королева заботилась о ней. Но как только через окно пробился тонкий луч солнца, так девица вспыхнула ветром под звук резкого и тонкого удара и исчезла, как будто её и не существовало. Мужчина поднял вой, выскочил на улицу, остался один.

Греела кричала на Алуну за то, что не дала договорить. Что свидание, которое она так желала, закончилось так быстро. Королева подошла к ней и вытащила из-под льняной рубахи подаренное украшение, стрелка которого перевалило недавно на день. Греела быстро замолкла, растерянно оглянулась и попросила прощения.

Молодая королева отправила спать пленницу, а сама вернулась к муторной работе. Духи не переставали посмеиваться: они показывали дикие картины и уверяли: “девчонка исчезнет при любом удобном случае”. Этим они вызвали оскал. Королева кинулась на прозрачные тела и увязла в мёртвом смехе. Она пыталась их разодрать, но руки не могли за них ухватиться, только поднимали пыль да ветер.

Следующую ночью Алуна снова провела у зеркала и жадно смотрела на то, какую испытывала радость Греела. Девочка защищала королеву, обещала поговорить об увеличении тёплого времени года и просила снисхождения к ней. Отец не верил Грееле, мрачно смотрел исподлобья и всячески натравливал дочь на Алуну. Тревога подкралась стремительно. Правительница с безмерной надеждой верила в подругу и их связь. Чтобы беду увести, Алуна заменила медальон, чтобы девочка могла отправлять к отцу лишь раз в неделю. Это расстроило ребёнка, но вместо ночных свиданий, королева устраивала вылазки за ворота. Греела пришлось уступить и поблагодарить за данные возможности.

Однако за этим решением пришлось пожертвовать тёплым доверием. Отношения между ними похолодели.

Мало, что могло остановить отдаление. Дав волю Грееле на время покидать замок, Алуна потеряла контроль над ней. Казалось, девочка осознала свою ценность и пользовалась ею в своих целях. Греела всё больше хотела домой.

— Ты не прав, отец. Алуна увеличит тёплое время года, — уверенно произнесла дочь, но это не удовлетворило мужчину.

— Почему ты не можешь понять, что нам не нужны просто весна или лето, — тон повысился и посерьезнел. — Твои братья, сёстры, мать, семья — все легли мёртвыми из-за этой ведьмы, — прохрипел он, напомнив о трагичных вестях, пришедших с севера.

— Она не ведьма! — вскричала Греела в отчаянии, на глазах стояли слёзы.

— Тогда кто? Её кто-нибудь просил занять трон? Она давала присягу? Кто — она? Я, как и все в стране, не считаю её своею королевой. Я не хочу так больше жить, не хочу отпускать тебя к ней.

— И что теперь? Что мы можем сделать? — дрожащим голоском пропищала Греела, смахивая с щёк слёзы.

— Убей… её, — и взгляд отца, обезумевшего от горя, впился в Греелу, передавая все замыслы в дочь. — Ты стоишь рядом с ней. Ты можешь ударить со спины. Ты единственная надежда у нас. Ты можешь избавить людей от её гнёта. Ты должна это сделать.

— Я не хочу! — Греела взглянула на отца и испугалась его лица. В горле пересохло, девочка потянулась за кружкой воды, но её рука была перехвачена мужчиной. Он схватил ручонку и потянул на себя. Греела закусила губу до крови, видя, насколько глаза отца были ясны в этот момент. Девочка не могла противиться ему. Ни одна женщина не могла противиться мужчине. И даже Алуна не спасёт, если отец захочет её задушить или выкинуть в прорубь. Девическая рука бессильно повисла. — Я сделаю это, — прошептала это, уставившись в одну точку. Волнение превратилось в равнодушие. Отец шумно выдохнул и сказал, что она сделала правильный выбор.

Алуна прижала ладони ко рту и покатилась по полу, упав на него от незримого удара. Предательство подруги воткнулось в сердце и продолжало рвать его, сжимать и испепелять.

Королева корчилась от страха и фантомной боли, ледяным током которая проходилась по венам. Её мотало из стороны в стороны, извивалась как уж: она смотрела с отчаянием на мраморное лицо Греелы и просила девочку опомниться, а та позорно хлопала ресницами. Но никто не слышал королеву из-за зеркал. Даже ветер не слышал, насколько больно было Алуне. Никто не знал, что за ними всеми королева наблюдала и тем самым пыталась избавиться от ненависти к людям, но не теперь…

Имея б голос, она взревела, чтобы каждое живое существо услышало её, узнало её отчаяние и разочарование… В этом ударе королева осознала, что она никогда среди людей не заслуживала и заслужит милосердие. Кто бы ни был, кто-то да кинет в неё камнем. Никто не закроет своим телом. Никто не протянет свою руку и не скажет: «Не бойся. Я буду с тобой, даже если весь мир наточен зубы на тебя».

Нужно обладать действительно сильной волей, чтобы после такого предательства встать, натянуть доброжелательную улыбку и встретить будущего убийцу. Лицом к лицу.

Греела нервничала, боялась показать своё участие в заговоре. Пожелав доброго утра королеве, девочка мышью прошмыгнула до своей комнаты и закрылась в покоях. Алуна опустила голову и вновь померкла.

Всю ночь правительница не спала. Размышляла, как решить сложившуюся проблему. Теперь она считала Греелу невиновной в согласии. У неё были причины согласиться. Она не могла отказать отцу. Это обещание также мучило девочку. Несколько месяцев они провели вместе с королевой. Алуна даже лекарство попросила у Луны, чтобы спасти её во время болезни, обычно уносящей в мир мёртвых после долгих дней муки. До последнего Греела считала, что при желании Алуна может измениться: откроет в замок ворота для люда, снимет с Нонсорадта зимние чары и попросит Луну больше не гневаться на смертных. Только нужно больше времени. Больше понимания. Но воспоминания о потерянных родственников отражались противным эхом — от него Греела не могла скрыться. Сколько бы девочка ни защищала королеву, Алуна не являлась невинной и была причастна ко всем испытаниям, легшим на плечи люда, которые просто желали служить монарху, который был таким же, как и они.

Греела свернулась калачиком:

— Что мне делать? Какая безжалостные у вас шутки, Господь? Для чего вы дали мне это испытание? Чтобы я ни сделала, для какой-то стороны всё равно останусь предателем…

Наступила долгожданная весна. Алуна открывала загоны и отправляла животных в леса, снимала с земли шапки снега и отправляла на главные площади городов мешки с семенами. Реки забурлили, а в портах частично сошёл лёд. Жизнь возвращалась в страну. Королева взяла с собой Греелу на прогулку и стала показывать на то, как устраивали житьё муравьи и пчёлы, поднимала на сопки, чтобы прочувствовать природу сердцем. Им составлял компанию орёл. Он с гордостью летал под синим небосводом, между столетними древами и терзал мелкую птицу себе на ужин. Пернатый друг звал за собой Алуну. Королева не могла отказать ему в просьбе. Она обращалась белым туманом и взмывала вверх, под изумлённый ох Греелы, с земли наблюдавшей за полётом двоих существ. В эти момент она мечтала быть похожей на королеву и уметь парить над озёрами, не быть обязанной никому! В спокойном-вольном темпе прошли две недели лета. Алуна ждала удар в спину, но никак не могла его дождаться. Греела всячески медлила с убийством и отвечала глупостями отцу, выводя того из себя.

***

Одним днём Греела с Алуной возвращались в замок с закатом. Пешком. Когда они оказались за пару километров от него, услышали недалеко чей-то жалобный стон. Алуна не хотела отпускать Греелу, но девочка оказалась настырней и быстрей. Она подбежала к человеку, из которого вытекала кровь. Он был избит, ранен, на нём кусками висела лишь нижняя одежда.

— Нужно ему помочь! — и Греела схватила за рукав королевы, на что та брезгливо отвернулась. — Ты должна заботиться о народе, сама хотела быть примерной королевой. Так что учись, — девочка давила на больное.

Алуна присела у лица человека и смахнула чёрные пряди с его лица. Это оказался молодой юноша с очень красивыми чертами лица, но пухлым и синим из-за синяков. Однако это не помешало ей залюбоваться им, как и Грееле.

— Ну же, а если умрёт? — подталкивала девочка к активным действиям. Алуна призвала ветер, уже втроём они возвратились домой.

***

Грег просыпался медленно. С каждой секундой тело становилось тяжелей и больней. События трёхмесячного присутствия за стеной пролетели за пару секунд. Они оказались весьма неприятными. Путешествуя успешно два месяца, на третьем оказался ограблен, избит и ранен. С него стянули и церковное украшение, и медальон, и кольцо. Теперь и выбраться назад казалось невозможным.

Ещё не понимая, где оказался, юноша был рад тёплой и мягкой постели, тишине и прохладе. Его лицо несколько раз за пробуждение протирали мокрой тряпкой, о чём-то говорили, но сразу понять он не смог. Сильный акцент говорящего мешал.

Когда окончательно открыл глаза, то удивился, увидев перед собой лицо молодой черноволосой девицы. Она выглядела строгой и при этом доброй, и храброй. Именно её голос упрашивал кого-то спасти его. Грег с помощью незнакомки сел на постель и обнаружил, что на месте открытых ран остались лишь тонкие, почти незаметные шрамы.

— Королева Алуна постаралась, она вылечила тебя. Так что веди себя тихо и благодарно, — дала совет девушка, не намного младше него, и подала ему новую одежду. — Она будет тебе велика, позже сошью новую.

— Где я? — спросил он, разбираясь с одеждой. Девочка, по-видимому служанка, уже открывала входную дверь. Она остановилась в проёме и с лукавством произнесла:

— Как где? Во дворце у королевы Алуны, — и захлопнула дверь.

Глава 7

Грег сжал от неожиданно вступившегося страха одеяло. Вспотел. Капли пота дошли до шеи, а затем скользнули под лопатки. Принц вскочил к окну и ахнул: ледяные статуи украшали передний вход, а вокруг них хороводом вились духи-мертвецы. Их серебрящиеся ноги утопали в нетронутом снеге, а из тел торчали орудия убийства. Паника вскружила голову, всё завертелось перед глазами, и юноша упал на пол без сознания.

Во второй раз очнувшись, он снова увидел перед собой лицо слуги замка. Она склонилась над ним и махала ладонью.

— Не мельтеши, — пробурчал юноша и отмахнулся от неё.

— Королева хочет видеть тебя. Одевайся, жду снаружи, — и девица снова вскочила и убежала.

Принц вышел через несколько минут. Его сразу же пригласили идти по коридору в тронный зал. Он ожидал увидеть потрясающую архитектуру, волшебно-богатое оформление, таинство, но никак не обгоревшие заледенелые стены, следы от пожара двадцатилетней давности, кое-где трещины и пугающих до горячки духов. Центром контраста и разочарования являлась королева, ковырявшаяся в носу. Она лежала на троне и без эмоций смотрела на главную дверь. Около неё на специальной золотой палке восседал белый орёл. Королева выглядела как нищенка, но довольно опрятно. У неё не было осанки, взгляда правительницы и даже короны. Ведьма ли перед ним сидела? Поговаривали, будто ведьмы специально создавали прекрасные лица, чтобы увлекать юношей в свои сети, поэтому Грег не стал верить красоте Алуны. Он поклонился королеве и представился, но него вяло посмотрели. Казалось, ведьме было всё равно, стоял он перед ней, кричал или танцевал. Она лишь убрала палец из носа, смахнула соплю и сложила руки друг на друга.

— Он поправился. А ещё говорит с акцентом. Не местный, — бросила в незнакомца заинтересованный взгляд Греела и побежала к Алуне. Тут уже королева заинтересованно посмотрела на юношу, даже сменила позу с лежащей на полулежащую. — Ты откуда?

— Я? Я перелез через стену, — честно ответил юноша и выпрямился ещё больше.

— Как? Это же невозможно! — воскликнула служанка.

— Мне было интересно. Я перелез и проходил здесь три месяца, но пару дней назад, как пришла весна, на меня напали и ограбили, — Грег пытался хоть ненамного вызывать реакцию у королевы. Она продолжала безмолвно наблюдать за разговором, никак не вмешиваясь. — Прощу прощения, что так поступил.

— Я впервые вижу иностранца. Ваше Величество, неужели вы сменили гнев на милость? — и лицо Греелы осветилось улыбкой. Алуна легонько пожала плечами. — Расскажите о себе.

— А Ваше Величество не хочет что-нибудь узнать? — и это был вызов. Грег оказался слишком храбрым. Алуна смерила юношу злым взглядом и перевела его на Греелу, заменившей ей язык.

— Её Величеству не нужно спрашивать, чтобы что-то узнать. Лучше отвечайте на мои вопросы. Хоть вы и гость, но также иностранец, которого обобрали до нитки, пырнули ножом и оставили помирать в лесу. Теперь только от королевы зависит ваша судьба. Если вы замёрзните, никто не узнает об этом, — тонкая угроза сменила храбрость на смирение. Так в замке оказалось два пленника.

Мир открывался для Грега заново. Как и Греела, начинал путь с похождениями по коридорам, встреч с призраками слуг, военных и крестьян, затем просмотра ночного неба и наблюдения за живыми садами, созданными руками Алуны. Грег сомневался в том, что Алуна ведьма. Мало чем она отличалась от людей. Не говорила только, да и ветер постоянно вызывала, но это всё. А её помощница пристально следила за Грегом. У пленницы-служанки совсем стёрлись понятия как «человек высшего сословия» и «простой крестьянин». Она была любопытной, заглядывала за плечи, чтобы увидеть то, что читал принц. Пряталась, когда он проходил мимо. Через пару недель юноша получил несколько рубах, сшитых любознательной и проворной Греелы, отвечающей за порядок, еду и тепло в замке.

Грега пригласили в зал. У трона возвышенно стояла королева в меховом одеянии, в ногах валялись три человека. Связанные паутиной. Их профиль показались принцу знакомыми. Подойдя ближе, он узнал в них своих обидчиков. Принц недоверчиво взглянул на них: люди дрожали, умоляли королеву оставить им жизнь, признавались во всех преступлениях. От списка ужасов, совершённых на земле, Алуна холодела и зверела. Не нужно было слышать её слова, видеть зрачки, ставшие точками, дрожание нижней губы и синение ушей. Брови королевы изогнулись, а под ногами лёд принялся растекаться к преступникам. Принц видел, как он подбирался к коленям людей, сковывал, принося резкую, мучительную боль.

— Ваше Величество, — позвал её Грег. Алуна взглянула на него и раскрыла ладонь, на которой лежали его кольцо и амулет. Юноша с благодарностью взял их и надел, а преступники не могли отойти от оцепенения. Медленно превращались в скульптуры как те, которые находились у главных ворот. — Я никогда не думал, что в вас есть такая жестокость, но она праведная. У нас преступникам отрубают руки или отправляют на каторгу.

Ветер вынес новые куски льда из дворца. Принц и королева остались одни. Злость постепенно сходила с прекрасного лица.

— Я некоторое время нахожусь подле вас и удивляюсь. Несмотря на то, что вы не знаете, как управлять народом, вы чувствуете это. Простите за грубость, но этого мало, — осторожно принц подводил разговор к больной точке. Обдирал последнюю уверенность в себе. — На двадцать лет вы закрыли страну, но это принесло ей много бед. Наши страны — соседи, много родственников жителей осталось у нас. Прекратилась торговля, какое-либо сотрудничество. Мы перестали получать товары с моря, и это сильно ударило по экономике, а у вас проблемы в земледелии. Тяжёлый климат и гористая местность не позволяют прокормить такую большую страну. Простите за дерзость, но я от лица своего короля хочу наладить с вами отношение.

Алуна села от бессилия на трон и с усталостью посмотрела на принца, чьи речи затрагивали всё составляющую Нонсорадт. Как бы ни печальны были его слова, но всё оказалось правдивым.

— Смирите свою ненависть. Люди не виноваты во всех ваших бедах. Как король говорит: «Нельзя жертвовать интересами народа ради своих — никто не будет доволен». Я же могу поговорить с королём, упросить их признать вас официально королевой. Вы же до сих пор не провели церемонию? — королева вздрогнула и отпрянула от Грега. Его отношение пугало. О своих мыслях он говорил лишь про себя. Наблюдение через зеркало ничего не дало. — Время пришло. Есть хорошая возможность. Я же обещаю вас подготовить к этому бремени.

Брови королевы взмыли вверх. Она открыла рот от удивления и уставилась на принца с непониманием. Алуна сомневалась в его социальной принадлежности. Он не был простым путником, рыцарем или крестьянином. Он говорил о близости с королями. Король ли? Принц? Или приближённый из знати? Однако напоминание об обязанностях правительницы заставило засомневаться в себе больше. И всё же королева, не смотря на сомнения, быстро согласилась с предложением Грега. Она была готова измениться и стать настоящей королевой.

Ночью Алуна обратилась к своей тётке. Та мягким светом легла на плечи племянницы и сжала их по-доброму, как мать: «Ты ведь знаешь, что делаешь?» — спросила её Луна. Королева легонько кивнула и снова ясно посмотрела на белое светило. В бело-жёлтом сиянии Алуна видела в Луне лик полного доброго лица. У него не было черт, каких-либо признаков, но оно было настолько родным и близким, что королева принимала его за человечье. К нему нельзя прикоснуться, можно ощутить лишь его тепло и почти неуловимую вибрацию.

— Тогда делай так как знаешь. Жизнь твоя. И как воспользоваться ею тоже твоя воля.

***

Грег начинал выть, когда возвращался в свою спальню к сумеркам. Подготовить Алуну к встрече с отцом казалась невыполнимой задачей. Королева не умела правильно держать даже вилку. Нужно было обучить всем манерам, читать, кланяться, вести перед людьми и многому другому, а она постоянно была занята из-за заботы об огромном саде. Однако её смерти Грег не хотел почему-то. Хоть и помнил своё обещание, но сердце, предчувствующее настоящую Алуну, воспротивилось насилию. При видя неё оно выпрыгивало из груди. Юноша чувствовал счастье и мечтал смотреть на королеву вечно. Молчаливая красавица увлекала его сознание. Она же стала дамой сердца. И её убить значило убить самого себя.

Цветы первой любви распускались в холодном и ледяном гроте. Двое не знали всех тонкостей своей судьбы и отдавались чувствам. Улыбка Алуны стоила всех звёзд на небосводе, а её девическая мечтательность привлекала самых покинутых.

— Даже закрыв глаза, я вижу её! Что со мной? Это неправильно, дико. Приди в себя, — хлопал по своим щекам Грег, умываясь.

Цветы оказались с шипами. Они протыкали сердце и заслоняли шершавыми листьями душу.

Алуна хваталась за грудь и крутилась в одинокой башне, не понимая, откуда исходило приятное тепло. Трепет вызывало лишь прикосновение к юноше. Греела хихикала им, но сама по себе завидовала красоте королевы, силам и возможности полюбить иностранца. Он был красив, умён, обаятелен и, возможно, богат. Греела млела, когда он рассказывал о стране, где жил, о людях и то, что продавалось на улицах. Девочке хотелось увидеть страну-соседа. Она пыталась любыми способами привлечь его внимание, но юноша, поражённый величием души королевы, не мог смотреть на кого-нибудь другого.

А королева менялась под влиянием Грега. Она становилась похожей на правительницу. Такой, о которой говорил глава церкви или отец Греелы. Пленники обдумывали, как сделать так, чтобы сошла вечная зима и все оказались довольным изменениями, как правильно приветствовать делегацию из другой страны. Изучали географию, историю и дипломатию с немой Алуной.

***

Грег гулял по замку в одиночестве. Принц осматривал стены и думал, как восстановить замок и отколупать огонь, куда убрать ледяные фигуры. Он пошёл по лестнице, ведущей в левое крыло и случайно наткнулся на порванный и обглоданных огнём портрет. На нём, в золотистой парадной рамке, по пышной мантией королев, он сразу узнал своего молодого отца и юную мать, когда они уже состояли в браке. На руках они держали что-то, но изображение этого предмета отсутствовало, что показалось принцу странным. Куда делась ведьма, о которой говорил его отец и дед? Почему на переднем дворе столько фигур разъярённых ненавистью людей, да и при чём с оружием и на конях? Откуда появилась Алуна, если она не ведьма, лишь племянница Луны? Грег сплюнул. В голове не было ни одной логичной теории, а спросить напрямую не мог. Боялся гнева королевы Нонсорадт. Да и как она могла ему ответить? Кивком, взглядом? Королева не говорила, потому что не могла. Её горло замёрзло в детстве, а к изучению букв ещё не приступала из-за занятости. А писать она ещё не научилась.

Короткое лето сменила зима. Эта должна была быть последняя зима, которую Алуна решила напустить перед новой эры Нонсорадт.

***

Отец Греелы ходил вперёд и назад по комнате, сложив руки за спину. Он выглядел недовольным и готовым кинуться на дочь:

— Сколько ещё ждать? Неужели так тяжело кого-то убить? — прогремел мужчина, ударив по столу, что тот раскололся на две части. — Ты разделывала животных, давила кур, та ведьма — не лучше животных! — продолжал гневить. Греела забилась в угол и плача заверещала:

— Отец, подожди немного! Алуна собирается унять ненависть. Эта последняя зима. В следующем году стена спадёт, обещаю, — она думала, что этим образумит отца этим обещанием, но ошиблась. Это его ещё больше разозлило.

— Ты должна закончить это дело. Стена может спасть, но и появиться вновь. Пойми, нельзя довериться тому, кто уже причинил столько бед. Королева не изменится. Никогда. Она не перестанет быть ведьмой, — страх перед неизведанным пугал мужчину. Грузный, огромный человек согнулся и заплакал. — Манэка, Иргут, мама, отец…. Наши друзья, наша семья, наш род. Мы остались одни.

— Зачем убивать? Или думаешь, будто со смертью её придёт настоящий король? Или думаешь вообще занять её место? — продолжала оттягивать роковой момент. Смотреть на отца, молиться и слёзы ронять.

— Хорошая идея. Тогда мы не будем больше голодать….

— Это чудовищно! — поднялась на писк Греела, чувствуя, как земля уходила из-под ног. А затем она выбежала из дома, хлопнув дверью, показывая всю усталость и отчаяние, которое ощущала с момента соглашения на убийство. — Я согласна, ты причинила много зла и не заслуживаешь быть королевой, несмотря на все усилия. Однако я не хочу твоей смерти. Да и лучше такая королева как ты, чем такой король как мой отец, — страшные картины незримого будущего мелькали перед глазами. Девочка на миг представила, что стала принцессой, чьи руки окрасились в красный. — Они накинутся на тебя, все… безумцы, потерявшие семьи, положение, двадцать лет… — Греела шла и бормотала под нос всё, что думала, пока за ней как всегда наблюдала Алуна.

Алуна боялась того, что она хотела исполнить, никогда не осуществится. Молодая королева оказалась напротив портрета своих родителей и в голове прокручивала истории няньки о бывшей королеве и бывшем короле. Они пали из-за восстания родного дяди. Оказались жертвами страха простых людей, которые не принимали отличных от них. Если бы они были рядом, если бы они любили её и заботились, она бы…

Сейчас бы она была принцессой и играла с братьями и сестричками, проводила вечер в покоях матери или отправлялась на прогулки, танцевала на балах с красивыми кавалерами и мечтала о хорошем замужестве да сладкой жизни.

Картины другого будущего манили своей необходимостью. Алуна до смерти хотела увидеть родителей, покинувших и обрекших её на жестокое и одинокое существование, где каждый желал ей погибель.

Живы ли её родители? Помнят ли её?

Алуна усердно работала в поле, пытаясь заглушить вопросы. Зеркало не могло показать их. Они находились за пределами страны. Да и горькая обида не позволяла королеве простить их. За такое прощать она не могла — лучше бы её умертвили, пока сбегали из Нонсорадт.

Королева вспоминала, как с отчаянием рвала своё изображение на портрете будучи ребёнком, носившего холодные обноски, с перемороженным языком и пылающими от ярости глазами. Как она ненавидела мать с отцом за то, что они лишили её семьи и оставили жить в одиночестве, с одной нянькой и безмолвными жестокими духами, напоминавших, насколько они были готовы и сейчас покончить с ней, если бы только имели тело.

Гость замка наблюдал за королевой и чувствовал печаль, которая мучила её.

— Вам слишком грустно. Что случилось? — подошёл он к ней, но ответа не получил. Королева вручную сеяла поля. — У меня были хорошие родители, но они родили меня третьим. Прав на наследство не обладаю. А таких как я много… Либо в армию идти, либо служить непонятно кем. Я же решил немного попутешествовать, проверить себя. Грустно терпеть унижение от старших братьев, знать, что они убивали друг друга, чтобы получить после смерти отца его достояние. Если бы я заболел или меня ранили, никто бы не спас. Даже не подошёл, только бы ткнул палкой, чтобы удостовериться в моей бездыханности. Однако вы, незнакомый мне человек, нашли меня и вернули к жизни безвозмездно. Я обязан вам многим.

Алуна оторвалась от дел и посмотрела в измученное лицо Грега. Сегодня и он вспоминал неприятное прошлое. Это напомнило королеве саму себя, и сердце задрожало от сочувствия к юноше. Королева кинулась к нему и обняла юношу крепко-крепко. Так они и стояли, обнимая друг друга, пока Греела утопала в зависти.

***

Время пришло. Принц, увидев, что Алуна готова к встрече с истинным королём этих земель, решил открыть все карты.

— В делегации будут короли и их дети. Они имеют права на престол. На данный момент вы не докажите, что являетесь настоящей королевой, — эти слова вызвали бурю в Алуне. Она хотела взорваться льдом от возмущения, но слова отца Греелы, её самой и мысли тысяч людей подводили к печальному итогу. Ей пришлось успокоиться через силу и выслушать Грега до конца. — Что вы собираетесь сделать? Сложить полномочия и отправиться в поместье? Тогда будете живы, и никто не будет вам желать зла. Будете бороться? Тогда поднимется бунт. Он итак случится, если не спадёт стена. Довольные восстания не поднимают. Сохраните своё достоинство и примите верное решение. Я знаю, вам небезразлична судьба народа. Вы болеете за него и пытаетесь измениться ради него. Ранее я думал, вы чудовище, но теперь… узнав вас настоящую, вы для меня стали самой прекрасной дамой на свете. Я хочу на вас жениться, — Алуна не понимала последнее, что сказал Грег. Она в безмолвии закричала и закрутилась по залу, решая, как поступить.

А потом она показала один палец, символизирующий первый вариант событий, который предложил её учитель, друг и пленник.

— Вы не хотите быть королевой? — воскликнула Греела и подскочила к Алуне. Королева положила белые ладони на хрупкие плечи девочки и печально улыбнулась. — Вся подготовка была зря? Всё это учение? Вы — достойная королева. Опомнитесь!

Алуна чувствовала искусную и правдивую ложь Греелы. Она и правда была искренней в своих словах. Она волновалась за королеву, но была рада, что теперь зима спадёт и ей не придётся никого убивать. Всё понимала Алуна. И не злилась на Греелу. Королева с улыбкой, горькой и милосердной, взглянула на Грега.

— Не зря, Греела. Твоя королева сможет хоть немного, но войти в общество. Люди увидят её манеры, как преобразилась благодаря людям, что её покинули и не верили в неё. Зная письмо, она сможет общаться. Сможет сказать то, что всегда хотела, — произнёс Грег и подошёл к Алунее, приобнимая её. — Правда алфавит даётся нелегко. Сколько букв уже знаеете?

Королева показала десять пальцев и захихикала через разящую лёгкие боль.

— А сколько слов? — поинтересовалась Греела.

Королева показала три пальца.

— И всё?

— Это только начало. Когда вернусь с делегацией, я продолжу тебя обучать, приведу лучших учителей, — обещал принц, рисовал безоблачное будущее, что устроит всех. — Я надеюсь, когда вы научитесь писать, вы ответите на моё предложение, — закончил он, напомнив о своей цели сердца.

Три слова, которые понимала и умела написать на бумаге, были тремя именам: Алуна, Греела и Грег.

Глава 8

Грег рассказал о зачарованном кольце и попросил, чтобы стена сошла через две недели. Через пару месяцев должны прибыть беглецы, а за это время королева должна будет привести в порядок замок и снять ледяное проклятие с Нонсорадта, показав расположение ко всем и возвращение мирной жизни, какая и была двадцать один год назад.

Юноше с тяжёлым сердцем расставался с Алуной. Год, проведённый в Нонсорадте, многому научил его. Он стал более гибким к людям, самостоятельнеее, приобрёл навык дипломата, обрёл любовь и дом. Он приловчился разжигать огонь в камине или готовить еду. Ему льстило то, что двум девицам нравилось приготовленное им мясо. Он гордился тем, какое благородство и стать приобрела Алуна, общаясь с ним. Отец и мать, увидев её, обомлеют и сохранят ей жизнь. Грег был уверен в своих силах и Алуне, которая сделала тяжёлый выбор; она не должна разочароваться в нём — и это теперь зависело лишь от него.

Юноша надел на указательный палец перстень и исчез из замка. Стало тише.

Алуна шумно вздохнула и похлопала Греелу по спине.

***

Гранат орала в горло. Из неё выходил ребёнок. Повитуха и несколько женщин принимали в роды, в то время как Ыгрт следил за всем из соседней комнаты. Раздался первый крик, и обезумевшая от ожидания королева хотела выхватить у женщины ребёнка. Она кричала и просила дать его ей, но с ужасом видела, как мрачнели сами лекарки.

— Дай мне его! Дай! — кричала она, но увидела лишь как накрыли серым полотенцем и отнесли к принесённому ведру с водой. Стали топить. — Нет! — взвыла королева и попыталась встать, но не смогла. Её удерживали силой.

— Бог покинул этого дитя. Оно умерло, — произнесла повитуха с голосом, напоминавший низкий колокольный звон, которым отпевали покойников.

— Тварь! Ты убила моего ребёнка! Убила! — королеву отвязали, и она сразу подлетела к ведру, где болталось синее крохотное тело. Женщина накрыла лицо ладонями и заплакала, с ног текла кровь, из глаз лились потоки слёз. Она услышала разочарованный вздох супруга и его уход. — Милая…. Милая доченька. За что?

— Ваше Величество, вам стоит вернуться в постель. Вы ещё не окрепли. Мы похороним её, не переживайте, — лекари подхватили бедную женщину подмышки и снова положили на кровать, связав буйную королеву.

Гранат проклинала судьбу. Спрашивала Бога, почему он её покинул и за что уже четвёртое дитя пришлось отдать на растерзание смерти?

Свергнутая королева потеряла последнюю благосклонность муж и ушла жить к матери. Королева-мать приняла дочь, и они заперлись в правом крыле дворца. Их мужья, любившие когда-то, покинули их. Не давали продыху. Запретили смотреть на свет.

Королева-мать с сочувствием смотрела на синие тело Гранат, усыпанное синяками.

— За что?

— За то, что скрыла уход Грега за стену, — ответила она. — Он это сделал специально после родов, чтобы не навредить нашему ребёнку. За это я ему благодарна.

— Порой я думаю, за что нам такие испытания? Ответа не нашла. Не жизнь, а наказание. Надеюсь, после этого мы заслужим хорошее отношение у Бога…

— Если и он нас не ненавидит… — печально улыбнулась Гранат и принялась вместе с матерью вышивать картины, чтобы унять горе в душе и теле.

Много месяцев прошло с тех пор, как исчез Грег. Многие похоронили принца, только две женщины ждали его и молились всем о его здравии.

Прошла осень, зима и весна, а он так и не возвращался. За время ожидания Гранат поседела и похудела. Её движения стали медленней, память стала подводить. Сыновья с сочувствием смотрели на мать, но перечить отцу боялись. Только младшенький оставался подле неё и радовал Гранат. Её отцу тоже становилось худо. Он был слишком стар и неповоротлив, ворчлив. Мужчина лежал на кровати, не вставая, а её мать сидела около него и помогала проживать последние дни. Она держала его руку до конца, а когда он ушёл, добровольно отправилась в монастырь, где её предали и убили. Тогда Гранат пришлось валяться в ногах и умолять братьев сохранить ей жизнь. Новый король, старший братец, сжалился над бедной королевой, на долю которой выпала печальная судьба, и пообещал защищать её вместо мужа и отца от злых языков.

***

Служанка вбежала в покои королевы и радостно заверещала. После года отсутствия Грег вернулся. Здоровым и счастливым. Гранат побежала к сыну, расталкивая слуг, и застала его, принимающего порку от отца. Мальчик превратился в мужчину. Он стал уверенней в себе. Не перечил королю, сохранял интригу путешествия, а когда старик-отец остыл, то рассказал свою историю.

Он поведал, как скитался по замёрзшей стране три месяца, видел стоявшую разруху и пустоту. Уцелел десяток городов и сёл. Затем на него напали. Будучи вспыльчивым и ранимым ринулся в бой и за это оказался раненым и ограбленным. А затем он поведал о встрече с Алуной. К голове Ыгрта прилила кровь. Он испуганно посмотрел на сына, не зная, как реагировать, чтобы не вызвать лишние подозрения. Весть о живой дочери мечом ударила в сердце. Гранат осталась более хладнокровней — принялась задавать различные вопросы об Алуне.

Состояние Грега было понятно даже без слов. Он с любовью отзывался о королеве. Не смог он разглядеть за многие месяца ведьмовскую сущность. Зато он смог её обучить многому и позволил поверить людям.

— Она уничтожит стену через пару недель. В связи с этим приглашает нас всех туда. И ещё… королева Алуна решила сложить корону и добровольно уйти в дальнее поместье и провести весь остаток жизни там, — подытожил принц.

— Ты лжёшь! — громогласничал король.

— Ваша воля — возвращаться или нет, но я сделал так, что это оказалось возможным, — ответил с улыбкой Грег и продолжил. — Двадцать один год вы не были в Нонсорадте. Ваш сын вернёт вас на родину, — и он поклонился родителям в пол.

Новости о прибытие Грега разошлись по столице с дуновением ветра. После аудиенции у короля страны, он пошёл к матери. Поведал о том, как полюбил молчаливую Алуну, о том, насколько она прекрасная, умная, живая. Даже краше молодой Гранат. Королева с грустью смотрела на него и не решалась открыть правду, чтобы не ранить сына ещё больше.

Гранат безумно хотела увидеть Алуну и попросить прощения. После ухода матери из жизни она осознала, почему Бог ей так мстил. Покинув родную дочь, предав её и свои принципы, потеряла права на рождения детей вообще. И то, что перед ней сидел Грег, светящийся из-за любви, сострадания и проявленной терпимости, являлось настоящим чудом, который мог вернуть расположение Бога к их измученной семье. Мать притянула к себе сына, расцеловала его лицо и поблагодарила его за смелость и великодушие.

Через двадцать дней после возвращения Грега ледяные стены дали трещины, а шипы постепенно отсохли и отвалились. Несколько тысяч людей собралось, чтобы увидеть разрушение стены, за которыми стремительного падали морозные клубы снега, растекались по округе и высыхали, как пропадал обычно туман. В это время готовилась делегация из королевской семьи, когда-то правившей Нонсорадт.

Глава 9

Белый орёл парил над замком и отчаянно кричал хозяйке, а та стояла на крыше тайной башни и наблюдала, как вооружённые люди сносили ворота, как им помогали те, кому удалось оказаться внутри замка с помощью медальона Греелы. Всё было кончено. Королева подходила к краю крыши, а поседевшие волосы, что раньше имели необыкновенную, королевскую черноту, разлетались по ветру. Все надежды, мечты и желания разбились о ненависть уставших людей. Терпение их кончилось, когда последняя разработанная шахта рухнула, задавив слоями промёрзлой земли, камня и льда двадцать пять мужчин. Люди не смогли дотерпеть до прихода истинного короля, до окончательного таяния ледников и свободного моря, по которому могли плыть корабли. Они решили забрать подарок у девочки, что должна была давно избавить их от ненавистной ведьмы, и проникнуть в логово повелительницы — их единственная возможность свергнуть нелюбимую королеву. Они не побоялись даже льда и ветров. А верная подруга, много раз приходившей к ней ночью с заготовленным ножом, смотрела в окно своей избушки и рыдала вперемешку с безумным хохотом.

Голубое небо звало своими просторами. Алуна перевела взгляд на вольного орла и потянула к нему руки. Хрустальные слёзы падали с крыши, а хлопья снега, ринувшиеся с небес, стремительно после недавнего потепления, превращались в капли тумана. В воздухе стояли нежные слова тётки, оплакивающей свою племянницу. Она жалела с горечью и невиданной материнской тоской:

— Даже зная о том, что тебя идут убивать — ты не защищаешься. Ты не заслуживаешь этого мира, Алуна. Мир тебя не заслуживает.

Белый орёл подлетел к Алуне и протянул крыло. Королева ухватилась за него и начала превращаться в белоснежную орлицу. И они вместе вылетели с территории замка. В последний раз Алуна смотрела на место, где провела двадцать один год. Его безжалостного уничтожали, мужчины и женщины искали её, чтобы лишить дыхания. Покидать дом было тяжелым решением, но ветер, что наконец-то окутал всё тело королевы, подарил Алуне свободу, разбил оковы, удерживающих её десятки лет. Она взмывала выше, летя на крик своего верного друга, признавшего только её. Друг звал в живописные места, обещал оберегать её и любить, как никто её в человеческой жизни не любил. Он уводил её далеко-далеко, куда ни одно злое человеческое слово не достигнет бедную королеву.

***

Грег сидел на коне и наблюдал за небом, оно было голубым с редкими облаками. Вдыхал ароматы первых цветов. Чувство родного захлестнуло его. Вдруг его окликнули. Это были братья. Они показали в небо, над ними летали кругами два орла. Они были прекрасны. Белые, сильные и прекрасные птицы свободы, что глядели на чужаков своим изумительными глазами, способные разглядеть каждый волосок, каждое сомнение в их лицах. Они были столь прекрасны, что вся процессия остановилась, взглянула на них и не могла налюбоваться этому чуду природы.

— Были бы чудные из них чучела. Кто первый принесёт мне трофей — того вознагражу, — огласил король. Желание обладать прекрасным даром природы, как и всей страной, что вновь вернулась во власть его, захлестнуло старика. И пять принцев один за одним подняли луки да арбалеты. Заметив их, орёл, который был намного крупнее другого, закричал, стал звать друга, умолять покинуть это место. Но другой не улетал, он смотрел на постаревших людей, возглавляющих процессию, своими синими необычными глазами, в которых было столько разочарования и смирения. И не двинулся ни на на метр. Две стрелы безжалостно пронзили орлицу с синими глазами, и она начала падать.

Белый орёл закричал особенным воплем и бесстрашно сиганул за птицей, на лету обхватывая истекающее кровью тело. За первой стрелой отправили вторую. Отвыкшие от людей удивительные белые орлы упали на землю вместе, пронзённые одной стрелой. Второй всё же успел обхватить другого шеей и отдал ему последнее дыхание и взгляд.

Поразительное зрелище увидела делегация. На земле мёртвые орлы обнимали друг друга, как верные друзья, возлюбленные, как смиренные души, для которых самой судьбой не начертано счастье.

Несколько принцев похлопали по спине Грега.

— Молодец, наконец-то ты попал в цель, — поздравляли они.

— И страну спас, и стрелять научился! — хвалили они за последнюю, лучшую из стрел.

— Смотрите! Смотрите! — и слуги зашептали.

Деревья начали зарастать листьями, под ногами всходить трава. Последние сосульки попадали и растворились в воздухе. Лёд на реках, на озёрах в морях начал ход. Порт оживал. А вдалеке к небу устремился огонь, прожорливый, гневливый. Горел замок.

Духи возвращались в тела и оказывались прямиком в злом пламени, как и двадцать один год назад. Восставшие выпрыгивали из окон, чтобы спастись. Ломали ноги, руки, шеи. Пожирались огнём. Сбегали из проклятого места.

И тогда Гранат признала в орлице свою дочь. Она растолкала сыновей и кинулась обнимать похолодевшее тело, а за ней опустошенно опустился на колени Грег, не смея отвести взгляд с убитых белоснежных орлов, залитых кровью.

Проклятие спало. Всё вернулось на свои места, как будто не было этих двадцати лет. Замок раскололся и ушёл под землю, а с ним и все секреты и тайны волшебства.

Когда в живых не осталось ни одного человека, знающего подлинную историю Алуны и страны Нонсорадт, только белолицая Луна осталась свидетельницей людских злодеяний. Она не стала никому мстить, но перестала с кем-либо говорить. Она никого более не прощала, никому не помогала, никого не благословляла с тех пор. Она осознала, что пройдёт хоть тысяча лет, человек не изменится. В нём всегда будут жить страх, ненависть, зависть и желание. И только сильный человек будет способен на терпимость к ближнему, на принятия других подле себя и мирное существование, а слабый будет желать справедливости и совершать преступления ещё более отчаянней и совершенней, уничтожая самое прекрасное и беспомощное в мирозданье.