Вольные сказания: Поиски врат

Воль, 2021

Полюбил король по портрету принцессу соседнего государства и решил жениться на ней, но не знал он, что она из рода ведьм. И закрутилась эта история, полная огня, льда и раскаяния.В данный сборник входит девять историй о любви, долге и себе. Истории, каждая из которых – короткий и очень яркий роман. Приятного прочтения!

Сказка о Кощее Бессмертном

Глава 1

В одной северной стране король выдавал замуж свою любимую дочь. Политическая обстановка оставляла желать лучшего — надвигалась война, а поэтому, чтобы закрепить отношения с союзником, стремился склеить два государства свадьбой между наследниками. Как раз принцесса была знакома с императором-своим будущим женихом, питала к нему приятные чувства, что не могло ни радовать. Ещё до коронации были знакомы, переписку вели. И уже императором прибыл жених по специальной миссии — взять с собой талантливых людей, способных поднять науки в собственной стране. Свёкр оказался не против.

Снарядив два корабля талантами, приданым и отпрысками королевских родов, обвенчав их и переженив, наполненный отцовской любовью отправил король свою дочь в страну, поражающую своими размерами и свободой, постоянно ведущей войны и побеждающей во большинстве из них.

С уже императрицей он отправил светлокожую рабыню, попавшей во дворец к нему пять лет назад. Отец её, как говорили слухи, являлся священником, поэтому девушка прекрасна знала грамоту, да и не только, владела двумя языками, а сама была услужлива, уважаема за стойкий характер. Даже по деревьям умела лазить. Казалось, будто и страх ей чужд. Назначив рабыню фрейлиной, поручил ей смотреть за госпожой и помогать ей на новом месте.

На одном из кораблей плыл один творец — языковых дел мастер: писал, читал, говорил. Описывал он природный и животный мир в своих книжках, создавал записки о путешествиях. Человек блистал среди прочих творцов и многих других людей. Любил свободу, красоту и свет. Стремился к истине. Всегда шёл вперёд и не боялся трудностей. Переболел он несколько раз серьёзными болезнями ещё до пяти лет, а после все отступили. Знал путешественник множество историй от пиратов и капитанов кораблей, народные песни проживающих на землях народов, и, пока солнце не заходило за горизонт, рассказывал обо всём величественной публике. И даже придирки, отношение как шуту его не оскорбляли. Видел перед собой он ангела с прекрасным светлым личиком, что смотрел на него, вслушивался и влюблялся в открытия. Фрейлина императрицы обладала большим врождённым благородством, чем воспитанная донельзя императрица. Ей повезло, что муж был очарован скверным характером, ужимками и вздёрнутым от напыщенности носом. А ещё он обожал высокие, скрежещущие уши голоса.

Жалость прибивала сердце к костям, когда путешественник видел бесправие фрейлины: императрица пыталась свести с ума слугу, выдумывала задания, которые она должна была выполнить, а если выполняла, оставалась недовольной и порола её. И никто не мог заступаться за бывшую рабыню. Императрица всеми силами пыталась изуродовать её лицо.

Император тоже не блистал благородством. За светлым умом и стремлением к наукам его уважали, но за излишнюю жестокость, распущенность и пьянство, что влекло невразумительное поведение, его тихо ненавидели и проклинали. И всё-таки он нашёл жену и был счастлив. Запирался в каморке со советниками, решал вопросы государства, приходил по ночам к жене и любил её под горение коптящихся свеч.

И продолжалось бы это путешествие ещё несколько дней, если бы ни вмешательство Судьбы. Поднялись волны, зачернело небо, заревели ветры, заискрились молнии. Все спасались, падали в воду, кричали и молились Богу. И в какой-то момент капитан потерял управление кораблём; понесли его ветры, завертели так, что через день бури деревянный нос корабля налетел на скалы. Перевернулся корабль. Погибли люди. И осталось в живых всего четыре человека, да и то они были разбросаны по странному скалистому и каменному острову.

Остров не был большим, за день вокруг его можно было обойти, однако острые выступы и безжизненность делала это действо затруднительным. Но кое-что было ещё удивительным. Остров оказался круглым. А в центре его возвышались огромные острые скалы, больше похожие на горы. Ни с какой стороны не подступиться. В скалы врезались птицы и гибли. И всё, что не доходило верхушки, гибло. Но там, ближе к небу, виднелись зелёные полоски. И лишь там имелась жизнь.

Император, императрица, фрейлина и путешественник — вот те, что родились в рубашке. Посреди трупов и обломков они единственные, кто смог выжить в ту ужасную бурю. Путешественник оказался дальше ото всех, но ближе к императору, проснулся, усыпанный камнями. Император очнулся в воде, лицо и шея были в царапинах, а ноги — в гематомах. Императрица, по счастливому случаю, оказавшейся на фрейлине, которая обняла её, чтоб уберечь от ударов волн, оказалась целой, а у бывшей рабыни вместо кожи на спине виднелись красные пятна.

Никогда не видевшая благодарности рабыня, скрывая слёзы отчаяния, терпела удары по лицу от императрицы. Та кричала, обвиняла в буре бессильную слугу.

— И где мы? Ни еды, ни слуг, в этом месте! — рычала и продолжала бить посреди обломков старинных кораблей, что рассыпались в песок от древности.

— Скоро закат, — тихо пробормотала рабыня и опустила взор.

— Что сказала? Кто тебе дал открыть рот? Поганая, проклятая, так и знала, что брать тебя не стоит. Ведьма!

Зная, что никогда не нарвётся на сопротивление, императрица не боялась рабыню, но это не имело ничего общего с образованностью. Дама понимала, что в разбитом корабле уже ничего нет, всё сожрали дикие чайки. Выжившие не знали, где очнулись, а остров не обойти — слишком больно для нежных стоп, что никогда не носили ничего нежнее шёлковых туфель. Оставалась одна возможность, один шанс — взобраться по скалам, зовущих их неведомой силой, на самый вверх. И тут императрице стало страшно. Без воды — в море она солёная, без еды, без тепла она погибнет. И отчаянный взором женщина посмотрела на рабыню, что стойко принимала жизнь и смотрела на камни безмолвно, ощущая острую необходимость подняться наверх.

— Ты же умеешь лазить по скалам?

— Лазила в детстве по деревьям, Ваше Величество, — прогнулась красная спина. Слуга с осторожностью ответил, предчувствуя всеми клетками организма, что ему снова придётся переступать через себя.

— Я приказываю поднять меня наверх, — в глазах новой императрицы зажглась уверенность на грани безумия. Сознательно пойти на смерть — слова госпожи вызвали у слуги непередаваемый ужас, но «нет» сказать он не посмел. Фрейлина приподнялась и стала осматриваться, взглядывать на скалу и холодеть от мрака, сжавшего сердце: острые выступы, камни, редкие корни, скользящие поверхности. Она никогда не взбиралась на такие высоты. — Что стоишь? — прикрикнула госпожа, когда увидела фрейлину, озирающую на скалу.

— День. Больше дня нужно, — бледные губы слуги ещё сильнее побледнели. Рабыня смотрела вниз, в камни, и там прятала пустой и одновременно горький взор.

— Что? Лезть? Так долго? Ты издеваешься? — известие императрице не понравилось. Как она представила, что целые сутки им придётся приклеиться к скалам, как дрожь пробрала.

— Лучше не торопиться. Одно движение — и мы умрём, — жить хотелось, очень.

***

В непередаваемой высоте таилось нечто загадочное. Да и вся скала источала импульсы, которые проходили через сердце и обратно, будто бы внутри билось сердце. Слуга, опираясь на острые выступы, пошла к подножию скалы. Она прикоснулась к камням, прижалась и зашептала слова утешения, просьбы и надежды. Императрица ходила взад и вперёд, кричала и торопила. Потоки ветра приходили с моря, медленно они усиливались, тем самым увеличивая угрозу для жизни.

— Может, с утра будем взбираться, госпожа? Это так опасно! — взмолилась слуга и кинулась к её ногам.

— А тут сидеть без воды и еды не опасно? — зарычала императрица и с силой пнула девушку.

— Как вам будет угодно, — голос слуги испугал госпожу. Она впервые познала холодеющее спокойствие и покорность худой девы. Не дрожащими от прохлады и страха губами фрейлина попросила снять верхнюю одежду. Из них она принялась вить верёвки, чтобы после обвязать королеву и себя. Высказывая раздражение, императрица стягивала верхние платья, вскоре осталась в нижнем белье, обдуваемая ветром. Ей было крайне некомфортно. Трепетала пронзившего тело холод. — Когда будем подниматься, двигайтесь точь-в-точь как я, не кричите, не тяните, если сорвётесь — мы обе упадём.

— Да знаю я! — снова рыкнула императрица и зашагала к скале, когда со всеми приготовлениями было покончено.

Закрепив друг друга, рабыня схватилась за выступы и поставила ноги на выпирающие участки. Полезла. А потом к ней присоединилась императрица. С трудом рабыня удерживала тяжесть. Вся её жизнь была в руках императрицы, а её жизнь — в её руках. Сдерживая крики отчаяния, девушка взбиралась по скале, тщательно всё выбирая. С каждым часом становилось страшней. На остров надвигалась ночь.

Но не они одни взбирались по скале. Проснувшись мужчины, как и дамы, тут же почувствовали внутреннее стремление к вершине скалы. Собрав всё мужество в руки, они полезли наверх. На середине пути они встретились, что можно было назвать чудом.

Император от радости, чуть ли не разжал кулаки.

— Ты? Ты жив? — подал голос он. Путешественник вздрогнул и легонько опустил голову вниз и увидел сбоку фигуру императора.

— Вы живы? Как рад я, — прошептал путешественник и поднялся на пару сантиметров.

— Как тебе удалось? Видел кого-нибудь ещё?

— Нет, мой император. Я проснулась один.

— Проклятье, — выругался мужчина и полез за путешественником. — Кто мог подумать, что это произойдёт со мной? За что? Боже, неужели ты меня оставил? — злость, напыщенность и ненависть морем извергалось из императора. Он двигался всё выше, почти не смотря на путешественника. Тёмное облако чувств и эмоций делало его намного сильней.

— Странный остров, не правда ли? Внутри камней я слышу биение сердца, — подал голос мужчина. Император в ответ лишь хмыкнул и снова разразился целым роем проклятий.

— Лучше бы этой скалы не было! Пусть гром и молния бы снесли её, больше проку!

— Не стоит такое говорить. Она стоит тут много тысячелетий, в то время как мы просто гости, — пытался утихомирить путешественник императора. Участившееся биение под пальцами напрягли его. Неприятный холодок прокатился по потной спине.

— Гости? А кто нас тут выкинул? — мычал правитель, шипя от усталости и злости.

— Вы сами решили подняться наверх, так что не нужно жаловаться.

— Как ты со мной разговариваешь? — рыкнул император. Хотел продолжить, но покатившиеся по склону камни на его голову, это не позволили совершить.

— Мы оба в одной лодке. Поговорим, когда будем наверху, — испуганный взор императора позабавил мужчину. В тот момент правитель страны схватился за камни и взмолился Богу так, как никогда ещё не молился. С трудом он сдерживал ненависть и раздражение, поглядывал наверх и с ужасом ждал приближение ночи.

Они уже поднялись на четверть скалы. Хотелось есть, пить, спать. Через силу они поднимались и уже молчали.

Таких успехов не было у фрейлины и императрицы. Они ещё медленней взбирались на скалы. Уставшая правительница лениво перебирала руками и ногами, тянула вниз слугу и с усмешкой смотрела, как держалась бывшая рабыня, чтобы не сорваться. У неё не было сил даже на пререкания. Она молча ставила ноги на выступы, хваталась руками за новыми, держала слабую императрицу.

Сердце почти бестелесной девочки рвалось от боли и несправедливости. Слёзы застывали в глазницах и не падали вниз, отвлекая восходящую на скалу. Пальцы уже были в крови, стопы — в царапинах, а спину продолжало жечь. И так хотелось разжать пальцы. Оттолкнуться и упасть, умерев, не испытывая больше никаких трудностей.

«Пожалуйста, помогите», — обращалась она в мыслях и поднималась всё выше. В ночи. При свете яркой Луны и блестящего полотна из звёзд.

— Как красиво! — восхищалась небом императрица, пока, прижатая к скале, лицом, слуга поднимала двоих.

А на небо стоило взглянуть. Отражались звёзды в воде, искрились и падало светило — красота завораживала своей живостью, кротостью и простотой. И даже ветер не мог этому помешать. На скале, смотря на всю эту красоту, поникший дух оживал, трепетал и наполнял светом надежды. Природа в каждом миге. В каждом сантиметре. Неуловимая. Непокорная. Ни император, ни путешественник, ни императрица не могли отвернуться от манящей чёрной пустоты.

И всё настолько было настолько реальным, как рука императрицы по дурному внутреннему, тёмному желанию поднялась вверх и пожелала схватить близко порхающих светлячков. Рабыня вскрикнула и сжала до крови ладони, императрица соскочила с выступов и повисла. Женщина закричала, стала размахивать ногами и отчаянно пыталась схватиться за выступы. Мгновение разделяло их от смерти. Императрица прижалась к скале и более не отпускала.

Глава 2

— Интересно наблюдать за мучениями людей? — подала голос красивая женщина с изумрудным убором в волосах. Стройная, статная, манящая каменной безупречностью женщина в строгих зелёных одеждах поставила на стол поднос с двумя изумрудными чашками, в которых плескался ароматный напиток. Нельзя сказать, что глаза её были живыми. Или улыбка. Всё казалось мёртвым, холодным, гладким, таким, как у драгоценных камней.

Обращалась она к стройному мужчине, сидящего напротив светящегося подноса, из которого виднелись силуэты людей, по тарелке крутилось золотое яблочко; оно крутилось кругами, показывая то одного человека, то другого. Он сидел в задумчивой позе, стучал тяжёлым острым перстнем, покрывавшего средний палец левой руки, по столешнице. От женщины он отличался мёртвой бледностью, живым, строгим, почти суровым выражением лица, на котором выделялись чёрные глазища, в которых тонули даже корабли. Весь его вид показывал могущество, всесильность и роскошь, несмотря на то, что был одет в чёрную одежду, которую как всегда скрывал длинный плащ с длинным жёстким воротником: на наплечниках были пришиты бляшки в виде черепов, а голову скрывал просторный капюшон, а из-под него ненароком выбивались чёрные волоски. Острые скулы, острый подбородок, тонкие изящные пальцы.

Сидел мужчина на мраморном холодном кресле в нефритовой комнате, которая тут же выходила на просторный балкон, с которого открывался прекрасный вид на безграничное небо и на тёмное море. Ветры спокойно проникали через рифлёные колонны, в которых были выбиты изображения каменных цветов, отчаянно желавших походить на живые.

— А что тут делать? Хозяйка ведь никак не развлекает, — холодным тоном ответил мужчина и откинулся на спинку кресла. Его взор упал на протянутую чашку с чаем. — В этот раз попались упорные люди. Не боишься? Вдруг они доберутся до тебя?

— Пускай, так даже интересней, — хозяйка, отдав чашку, присела на соседнее кресло и притянула к себе широкую тарелку. — Испытать их красотой хорошая идея. Одна даже сорвалась, как жаль, не упала.

— Её время ещё придёт. Никогда не любил настолько напыщенных людей. Приходят, требуют и умирают, — устало проговорил мужчина и зевнул.

— Но ты ведь сам похищал их невест, вот и приходили. Чего тебе неймётся?

— А ты завлекаешь мастеров. Интересно, тот человек поможет с твоим цветком? Вроде бы талантлив, благороден и стоек, — яблочко покатилось и показало путешественника. Женщина помотала головой.

— Он ничего не смыслит в камнях, — хмыкнула женщина, но всё же не перелистнула мужчину. Выглядел он уставшим, но и понятно отчего. Взгляд у него был приятный и глубокий, сердце поражало храбростью, а слова про скалу!

— У тебя были самые лучшие мастера, а цветок так и не оживили, и с душой, и без, и бесплатно, и за оплату. Больше тысячи лет.

— Возможно, ты и прав Кощей, дать ему шанс неплохая идея, — улыбнулась хозяйка и ещё раз взглянула на человека, что упорно поднимался и не обращал внимание до ноющего императора. И она смягчилась. — Если кто-то из людей первым достигнет верха, того награжу.

— Скоро сюда придёт ветер с севера и пришлёт тучи с дождём, это будет второе испытание, — усмехнулся мужчина, продолжая игру со смертными, попавшим в его руки. — Как тебе та, что тащит на себе другую?

— Она вполне неплоха. Только вся в крови, грязи и синяках. Или ты не про внешность? — с толикой лукавством посмотрела на Кощея хозяйка. — Если хочешь помочь — помоги, не нужно мучить испытаниями. По глазам же вижу, понравилась она тебе.

Над словами хозяйки Кощей задумался. Ещё сильней застучал пальцами по столу. Бегали чёрные глазища, всматривались в лицо девицы, что безмолвно двигалась наверх с замыленными от усталости, тяжести и жажды. Видел, как её мучили ещё днём, да только не решился он спуститься, только наблюдать смог, чтобы скуку разбавить.

Долго он провёл в своём царстве. Как удачно ему пришло приглашение от Хозяйки гор погостить. Сразу же собрался. Думал по странам походить, на людей посмотреть, последних невест покрасть да поискушать добро-молодцев, что изредка появлялись на смене эпох, чего не забава? Многих он совратил, до истинных намерений раздел, а за ложь в золото превратил. Но слишком долго он не был среди людей. Почти забыли они о чудесах, о нём, да и о других существ. Повымирали от жестокости. Вот и напала тоска душная. Осталось немного водяных, да умерших невест по болотам, к несчастью, ведьмы повымирали на многих землях, а бесы слишком быстро успели заполонить округу. А в своём дворце и так скучно было, что он даже пожалел, что открыли ему врата. Одни и те же лица, забавы, кости. Не хватало ему общества и тепла под боком.

И тут пришла весть из мира живого. В приглашении упоминалось: хозяйка сделает всё, чтобы найти ему, наконец, жену. И, правда, искала. Много месяцев искала. Приводила. Да только все не подходили ему. На разговоры не тянуло, тело не привлекало, а узнавать их не хотелось. А потом и вовсе отчаялась, махнула рукой и просто коротала с ним вечера, разговаривая о том и сём, попутно занимаясь своими делами: пораскидать камни по горам, пересчитать в кладовых, вырезать из них изделия и поторговать на базарах, соревнуясь с мастерами. Даже у неё было больше интересов, чем у владыки подземного царства.

И хотел он уже вернуться к себе, как застал сильнейший шторм, который прибил к брегу обители Хозяйки четверых. И решил за ними понаблюдать и не пожалел. Сразу приняли взбираться люди, да только с разными эмоциями и мотивом. А затем проверить их на стойкость захотелось. И ветер усиливал, и ночь приближал, и тучи надвигал, и красотой заманивал. И пуще он с ними игрался, ждал, когда сорвутся или доберутся до верха, чтобы продолжить с ними играть, да только не рассчитал, что среди четверых будет красивая девица, напомнившая ему про давние кражи невест. И волосы у неё были пшеничными, и глаза были голубыми, и лицо приятное, да только всё красным было от багряных запёкшихся ран. Понемногу его сердце смягчилось, когда она, не смотря на истёртую кожу, собралась взбираться наверх.

Вышел Кощей на балкон и облокотился на перила. Да, природа была прекрасна в любом виде. И он бы потянулся к звёздам, если бы думал, что их можно сорвать как яблочки в саду, но всё не так. Звёзды его силам не поддавались. Оставались несбыточной мечтой, на которую можно было только любоваться.

Развёл руки чародей и превратился он в чёрного сокола, поднялся в небо и сиганул вниз, решил облететь людей и рассмотреть их живьём. Решил сначала посмотреть он на императора. Прилетев к нему, облетев, клюнул несколько раз и взобрался повыше. Закричал император, руки разжал от злости, не сдержался и упал. Похолодел путешественник. Попрощавшись с господином навсегда, ещё резвее наверх засобирался. Тоже был без кожи и уставшим. Подлетел соколом Кощей к нему, тоже клюнул, расцарапал руки и взлетал наверх.

Путешественник, проронив мужские слёзы, попросил птицу его не трогать. Увидел Кощей глубину в глазах человек и улетел прочь, понравился он ему. Да и как не мог понравиться, с таким-то жаром в душе! Летел Кощей и видел, как тучи уже накрыли остров: засверкали молнии в облаках, заскрежетали и стали бить в море. Заходила вода, зашипела. Дождь пошёл холодный.

Держались женщины из последних сил. Устали сколько подниматься. Падали на них мелкие камни, размывала вода землю в трещинах, прилипала одежда к телу. Пили дождевую воду женщины, плакали и держались. И ударил гром поблизости. Как назло чуть выше них. Откололись камни и полетели вниз, сшибая слугу и императрицу вниз. Видел Кощей могущество природы и бессилие людей. Обратился в свою истинную форму и так полетел к ним. А там слуга обнимал госпожу, закрывая ту от камней. И тяжко оказалось видеть мужчине эту картину. Подхватил на руки девицу, что ему понравилась, а с той, что висела как мертвечина на самодельных верёвках, оставил держаться за фрейлину.

***

Хозяйка горы встретила Кощея с удивлением. С него стекала вода и кровь девицы, робко ворочащаяся в чужих руках от холода, голода, боли и усталости на нём, как пёрышко, а на полу лежала шипящая императрица. Не понимала, где оказалась, с кем и почему. Откашливалась, плакала, громко дышала. На неё Кощей даже не глядел.

— Помоги отвязать их, — попросил мужчина, показав, какие плотные узлы связывали слугу и госпожу.

— Я рада, что не пострадала твоя гордость. Ты редко спасаешь девиц, видать, она сильно тебе полюбилась, — по-доброму улыбнулась Хозяйка и разрубила каменным вострым кинжалом, находившемся на поясе платья, путы.

— Позаботься о своём мастере, ей тоже можешь помочь, если хочешь, — сказал Кощей об императрице и понёс девицу в гостевую спальню. По длинным светящимися разными камнями коридором шагал мужчина, в руках которых дрожал от бессилия и слабости человек. Думал он, правильно ли поступил, вмешавшись в ход их жизни. И пускай это ничего не изменит, но маленькую крупинку тепла в себе он ощутил. По крайне мере попытаться ничего не стоит.

Распахнул он дверь и вошёл в очередные палаты. Положил человека на кровать и теперь при свете наконец мог осмотреть девицу. Невысокая, стройная, красивая. Что ещё нужно для счастья? Поднёс ладонь, на которой красовался перстень, к губам девицы, нажал другим пальцем на увесистый камень и оттуда капнула капля воды. Скользнула она по губам прямо в рот и растворилась.

— Теперь всё будет как надо.

И ушёл Кощей к Хозяйке, что также позаботилась о императрице.

— Не хочешь тому помочь? — спросил Кощей, подвинув к себе тарелку.

— Он сам доберётся до сюда, — уверила его Хозяйка. — Та девица спит. И что теперь будем делать? Поделимся с ними знаниями о нашем бытие?

— Почему нет? Мне интересно, как на этот раз нас воспримут, — мужчина сложил руки на груди и закрыл глаза, сев на любимое мраморное кресло.

— Тяжёлые деньки предстоят, но я рада, что ты задержишься здесь. Будет с кем провести вечера, — Хозяйка также села в кресло. — Тебе стоит высушиться.

— Меня болезни не берут.

— А ещё убил одного человека.

— В нём слишком много злости, для армии моей пойдёт, — буркнул Кощей и задремал. Решив ему не мешать, Хозяйка встала и пошла в свои покои. За окном лил дождь, над ним сверкали звёзды, а женщина шила полотно из серебряных и золотых ниток полотна. А позади неё на пьедестале стоял увесистый кусок камня, в котором не явно виднелись признаки цветка, что так был нужен Хозяйке. Грустила женщина полночи, а остальные полночи спала. Сны ей также снились грустными и тяжёлыми как гранитные плиты. Как проснулась, приказала своим слугам кушанья готовить для гостей, украсить столовую цветами нефритовыми, а сама пошла встречать путешественника, которому оставалось совсем чуть-чуть до заветной цели. Всю ночь он поднимался, даже в дождь. Ничего не могло его остановить.

Упорство вдохновляло Хозяйку горы. Сменив наряд на лучшее платье, она присела на свой трон и стала вглядываться в место, откуда появится путешественник.

И вот, последний рубеж. Мужчина ухватился и, навалившись животом, залез на вершину. Прополз немного и рухнул от усталости на землю. Долго он лежал, дышал громко, отрывисто, землицу целовал, благодарил за жизнь, а после приподнялся и ахнул, увидев перед собой огромнейший дворец из разноцветных камней с сотней круглых куполов, да парки с фонтанами, хрустальными беседками и садами, на которых деревья плодоносили драгоценности: рубины, самоцветы, алмазы и другие камни. Росла по краям и трава, но всё остальное было неживым. Испугался человек, но назад не повернул. Пошёл по ближайшей дорожке: осматривал он всё с осторожностью, дивился, молился Богу. Не успел сделать и сотни шагов, как увидал посреди сада огромный трон, на котором величественно восседала прекраснейшая женщина с изумрудной короной на голове, что давала больше света, чем раннее солнце. Поклонился ей путешественник. Ещё ближе подошёл. Сглотнул. Снова согнулся. Думал увидеть на её лице холод и разрежение, но увидел лишь снисхождение и уважение. Кивнула она со вселенским благородностью и поманила к себе. Как зачарованный шагал победитель к ней. Слёзы скатывались с худых щёк.

— Ты прекрасен! Добрался до вершины, пройдя все трудности: ни погода, ни люди, ни враги не смогли сломить твой дух. Я с великой радостью награжу тебя за храбрость и стойкость, но пока отдохни у меня, чувствуй себя гостем, — улыбнулась широко Хозяйка и развела в дружелюбном жесте руки.

Упал на колени человек, начал благодарить, плакать.

— Спасибо, спасибо, — повторял он, не веря своем счастью. — Неужели это происходит со мной? Неужели я не один? О, этот страшный день.

— Конечно. Всё реально. Тебе нужно отдохнуть. После трапезы мои слуги отведут тебя в покои, где ты можешь принять ванну и уснуть. А после мы поболтаем, хорошо?

— Да, госпожа! — воскликнул мастер. Под руки его подхватили невысокие слуги, высеченные из камня.

Вздохнув с облегчением, Хозяйка встала с трона и пошла к Кощею, с утра пораньше игравшего в шахматы с самим собой.

— Она ещё не проснулась? — спросила она, присаживаясь. Кощей оценивающе взглянул на неё и кивнул. — Мастер поднялся. Сейчас ест. Он так кланялся мне, что мне стало очень приятно.

— Обычное дело, — буркнул как всегда повелитель собственного царства.

— Смотря для кого. Я обладаю только камнями, с ними даже не поговоришь толком, а тут целый человек! — воскликнула Хозяйка, но растормошить задумчивого мужчину не удалось. — Слуги сказали, вторая уже проснулась и активно исследует дворец.

— У неё неприятный характер и как человек скверный, — не отрываясь от игры, сказал Кощей.

— Может, это только на первый взгляд?

— Мне не интересна, — выдохнул устало правитель царства смерти, победив самого себя в игре. Цокнув, хмыкнув, ещё раз посмотрев на сияющую Хозяйку, пошёл к спящему до сих пор человеку. И хоть прошло не так много времени для пробуждения, Кощей, почувствовав в себе лёгкое нетерпение, стремился поскорей увидеть жизнь на девическом лице.

Девица лежала в той позе, в которой её положили. Вид её был намного лучше. Намочив платок водой, что стояла в графине, Кощей принялся вытирать с лица грязь и засохшие остатки крови. Насколько же она была так прекрасна, спящая безмятежно. Спала просто, не притворяясь, показывая своё истинное лицо. Печальное, девическое, немного замученное жизнью. Мужчина дошёл до шеи, протёр тёмное пятно, но оно никак не желало оттираться. Приглядевшись внимательно, Кощей замер. На девице стояло клеймо, оно было небольшим, почти незаметным, немного дальше, где находились уши, заросшее после долгих лет гонений. И ещё одна крупинка тепла отразилась в одиночном эхе Кощея.

Теперь ему стало ясно, что подобрал рабыню или самую бесправную из всех бесправных. Жалость, разочарование, смирение прокатились по мужчине, но он не смог отвернуться от того, кого спас. Это было слишком жестоко даже для его чёрствого сердца.

— И что, что она рабыня? — с непониманием посмотрела на него Хозяйка.

— Её мировоззрение, установки, мысли, — постучал в свой висок Кощей, объясняя упадок духа. — Возможно, поэтому она ползла безропотно наверх.

— Или нет. Что плохого? Узнай получше. Она не может быть хуже ведьм, на которых ты даже не взглянул, — похлопала по плечу. — Проходи! — скомандовала она и в зал прошмыгнула императрица в новом одеянии. В ней до сих пор горело то, что не понравилось Кощею. Стоило открыть ей рот, как выгнулся в мучении мужчина и театрально закатил глаза. — И что нас с тобой делать?

— Что делать? — оскорбилась женщина, которая недавно за мамками ходила, требовала, чтобы зашнуровали её платья, ибо она бессильна в этом. Императрица, имея ещё молодое лицо, была стара в злости и высокомерии, стояла с гордо поднятой головой, ожидая хоть немного уважения или раболепства у тех, кто спас её от смерти, но они лишь смотрели с раздражением, осуждением. — Почему вы живёте здесь? Кто вы?

— Я же не спрашиваю, почему ты живёшь там, — вздохнула Хозяйка, отвечая в примерном тоне гостьи. — А знать кто мы…. А кто мы по-твоему?

— Не знаю, — правдиво ответила женщина. — Неужели есть лестница, по которой вы взбираетесь на скалу? Тайный вход? Мы весь день потратили, чтобы добраться до сюда!

— Не ты, — покачал головой Кощей. — Ты много раз соскакивала с выступов.

— Так вы всё знали? — заверещала императрица, затопала ножками, что носили лёгкие туфельки вновь. — А кто-то ещё есть? Что происходит?

— Узнать, как твои друзья, было бы лучше сначала. Тогда твой эгоизм не был бы так заметен, — Кощей продолжал выводить из себя девицу. Хозяйка отдала ему это удовольствие, просто наблюдая.

— Вы знаете, как мне было тяжело? Шторм, тайфун, все погибли. Одна я осталась!

— Не одна!

— Да, со мной осталась только рабыня, ничего не умеющая и не знающая, — с раздражением признала императрица.

— Скажи спасибо ей, потому что только благодаря своей служанки ты жива. Послушай, ребёнок без сострадания и осознанности, мне ничего не стоило убить напыщенного индюка в бардовых штанишках, а ты до сих пор не понимаешь, к кому попала, — почти по слогам докончил предложение Кощей, пробирая женщину своими чёрными глазами. На каждое слово она вздрагивала, ноги её подкашивались, а нутро кричало от ужаса.

— Николо! — воскликнула императрица и упала на пол. — Вы убили моего мужа?

Хозяйка закашляла от удивления.

— Кто его знает? Ни уважения, ни смелости, ни стойкости. Только и мог проклятьями сыпать, вот ему всё высказанное зло вернулось обратно, — уже с полным спокойствием ответил Кощей и вновь принялся постукивать перстнем по подлокотнику.

Женщина выглядела жалкой. Вся власть, которую она получила от замужества, рассыпалась. Не прошёл месяц, как она стала вдовой. И даже до нового дома не доплыла. Ей стало страшно и тоскливо. В безжалостных очах убийцы она не разглядела ни грамма сочувствия. Злость и ненависть как кипятком обожгла тело.

— Где моя слуга? — прохрипела вдова.

— Теперь она не твоя слуга, — твёрдым тоном процедил Кощей.

— Как? Вы и её хотите забрать?

— Я дам тебе золото в обмен на неё, — Кощей ударил перстнем о подлокотник и перед императрицей возник сундук с золотыми слитками.

— Какой прок от золота, если я не дома? — с вызовом произнесла женщина.

— Давай её просто отправим назад? — прервала диалог Хозяйка и посмотрела на Кощея.

— Придётся, а то никого покоя не даст. Слишком громогласная. Ладно, — повернулся снова к императрице мужчина. — Завтра или послезавтра ты окажешься дома, а пока просто не мешайся.

После разговора с человеком Кощей наконец признался в том, что его раздражали люди. Они были слишком громкими, нервными и постоянно что-то требующими. Увидев вновь опечаленного правителя царства, Хозяйка горы вновь завела разговор о заполняющим всё существование Кощея одиночестве.

— Ты не привык к этому, но это не так уж и плохо, — поддерживала она его. — Только будь более терпим. Терпение и труд всё перетрут.

— Ты до сих пор не потеряла надежду. Мне бы твоё терпение, — с горечью прошептал Кощей. — Я сотни из бесконечных сотен лет пытался превратить своё царство во что-то живущие и прекрасное, но у меня лучше и быстрей всего получаются статуи из золота. Ты бы знала, как там тоскливо.

— Никто не мешает приходить в этот мир. Конечно, бесцельно проводить время скучно. Знаешь, я мечтаю, как только оживёт цветок, и покажу ему весь мир. Всего его краски, покажу людей, расскажу истории и буду смотреть на всё иным взором, — и Хозяйка зажмурилась и увидела в мечтах разноцветные картины. — Моё одиночество отступит, рухнет проклятье… Я смогу заплатить за свои ошибки.

Глава 3

Кощей снова пришёл к девице. Легонько толкнув дверь, заглянув вовнутрь, он увидел сидящую на кровати девушку. Она испуганно посмотрела на вошедшего и отодвинулась подальше.

— Не бойся, — прошептал Кощей, затаив дыхание. О, насколько она была прелестна даже в таком виде! Волна красоты новой крупинкой шмыгнула в душу мужчины. — Ты проспала почти сутки.

— Где я? Почему я здесь? Как? И где госпожа? — девушка встала и хотела упасть на колени, но Кощей вовремя подлетал и схватил её руки.

— Где — дома у моей старой приятельницы. Почему — пришлось спасти вас, иначе бы разбились. Как — потом узнаешь. Где — она жива и находится здесь же. Потом увидишь, — ответил, ничего не скрыв, и усадил девицу снова на кровать.

Она стала рассматривать зажившие ладони. В глазах горели огоньки неверия. Она даже стала трогать лоб, думая, что бредет.

— Раны залечились. Ты их не найдёшь. Как звать? — теперь черёд вопросов настал и для Кощея. Они внимательно наблюдал за растерянностью девушки. Она с трудом связывала слова от потрясений.

— Моя имя Велимира, — и она посмотрела на Кощея голубые глазками так, что спёрло дыхание. Голос, спокойный, добрый и обнимающий живое. Мужчина повторил его, распробовав его как бы на вкус. — А ваше?

— Кощей.

— Так звали… — нерешительно начала девица и закусила губу от накатившей вновь дрожи.

— Да, — кивнул мужчина. — Слуги! — скомандовал Кощей, не желая полностью раскрыться. — Ты ещё в крови, поэтому тебе стоит прибраться. А потом тебя поведут на ужин. Там будут все.

И на крыльях ветра Кощей выскочил из комнаты и двинулся к Хозяйке, что командовала движущимися статуями, которые расставляли разные кушанья.

— Она проснулась! — воскликнул Кощей, еле скрывая озорную улыбку.

— Ты в хорошем расположении духа, вновь, — улыбнулась госпожа замка. — Позовите мастера и ту девицу, скоро ужин. Пора бы всем встретиться и обсудить дела.

Первым пришёл выспавшийся мастер. Он учтиво всем поклонился, поблагодарил и стал расспрашивать Хозяйку о месте, в котором оказался. Затем в залу вышла императрица. Она гордой походкой дошла до путешественника и заставила взглядом поклониться.

— Вы живы, Ваше Величество, — поклонился мужчина. На его лице тут же отпечаталась картина падения императора.

— Да, ты тоже, — женщина всё бы отдала, лишь бы увидеть супруга вместо жалкого писца. А Хозяйка и Кощей наблюдали за их разговором, поглядывали друг на друга. Вскоре дверь распахнулась и вошла Велимира.

Кощей заметил, как побледнела императрица, увидев в скромном платье свою слугу, тем более здоровую, чистую и очень опрятную. По ней теперь не скажешь, что висела на скалах.

Служанка поклонилась всем в пол и поблагодарила за спасение, а затем поклонилась уцелевшей госпоже. Мужчина видел, как еле сдерживала гнев императрица, хотела вцепиться в её прекрасное лицо. Хозяйка, желая предотвратить кровопролитье, постучала по бокалу, все взоры обратились к ней.

— Присаживайтесь. За едой и поговорим, — и она гостеприимно пригласила за уставленными блюдами стол.

Мастер с благодарностью присел возле Хозяйки. Императрица, решила тоже сесть поближе к ней, за ней пошла Велимира. Она встала позади госпожи и замерла. Она вела себя как служанка. До последнего. Кощей недовольно фыркнул. Он сидел напротив Хозяйки и смотрел за всем, хотя на душе кошки скребли.

— Вы все мои гости. И ты. Присаживайся, — обратилась к ней Хозяйка, но девица лишь кивнула ей и продолжила стоять.

— Она до мозга костей моя служанка. И сделает всё, что пожелаю, — ответила ей императрица и тут же услышала скрип, исходящий от Кощея.

— Я тогда непонятно выразил своё требование? — подал он голос, что у всех похолодело.

— А я его не приняла. Не забывайте, что вы сделали с моим мужем, — ответила, как лисица, женщина и усмехнулась. И поганая душа показалась в самом расцвете.

— А ты не забывай, что находишься в гостях. Я приняла всех. И ты здесь не можешь раздавать приказы, — Хозяйка видела, как стремительно закипал от раздражения Кощей. До убийства человека оставалось совсем немного.

— Я лишилась своих людей, непонятно где нахожусь, теперь я вдова и, если попаду на землю супруга, меня могут лишить престола, могут затеять переворот и убить, потому что власти у меня никакой, а мой отец в мгновения ока лишился союзника в войне. Теперь вы хотите лишить меня единственного человека, что на моей стороне… Где конец вашей жестокости? — и всё верно говорила императрица да только не учла, что говорила это нелюдям.

— Что думаешь об этом, Велимира? — обратился к ней Кощей напрямую. Слуга поклонилась и в манере, непохожей, что было после пробуждения, почти без эмоций подала голос.

— Если вы позволите, я пойду в комнату для слуг и не буду краеугольным камнем спора, — и, поклонившись до пояса, она зашагала туда, откуда выходили слуги. Хозяйка разочарованно выдохнула, императрица победно усмехнулась, а путешественник замер от отвращения фигуры, сидящей напротив. Кощей встал из-за стола и, кивнул, что здесь только из-за Велимиры, пошёл за неразумной девой. Догнал её, когда уже прошагала половину коридора.

— Я впервые вот так иду за женщиной, — сравнявшись с девушкой, произнёс мужчина. Велимира остановилась. Её взгляд упал на черепа на поясе. — Почему ты не села как все? Особое приглашение нужно?

— Я всего лишь служанка своей госпожи и не имею на это право. Спасибо за заботу, за спасение и что вылечили меня, я не знаю, как вас отблагодарить, поэтому примите мой поклон за благодарность, господин, — и она снова хотела встать на колени, но и в этот раз Кощей сдержал эти порывы.

— Лучше бы твоя госпожа умерла, не так ли? Ты бы была свободна, — сказал Кощей, пытаясь найти в выражении лица девы хоть какие-то желания, даже злости он не видел, хотя именно императрица била её, оскорбляла и лишала достоинства всякого.

— Её Величество уже безобидна. У неё больше нет семьи.

— И поэтому всю свою злость она будет вымещать на тебе. В тебе есть гордость?

— Вы задаёте странные вопросы для служанки, — улыбнулась Велимира искренно и печально.

— А для человека? Неужели вы готовы растоптать всю свою гордость, когда вас так нагло подчиняют? Неужели всю жизнь хочешь терпеть побои, издевательства и унижения? — Кощей держал за плечи девицу, смотрел в её голубые глаза, горел он непонимания её мыслей и характера. Куда делася та сильная девушка? Что произошло во время падения? Перед ним стоял совсем другой человек.

— Не беспокойтесь о такой как я. Я знаю, что делаю и отдаю этому отчёт, благодарю за сочувствие, — и она вырвалась из его хватки, кивнула и пошла снова по коридору. Но недолго она шла. Внимание привлекли появившийся ветерок. Он звал в сады через коридор. Велимира шла по воздуху и когда вышла и увидела закатное солнце, ахнула и замерла. Со скалы это смотрелось дивно, как и отражения последних лучей солнца. А за ней наблюдал Кощей.

Недавно на её лице показывалось только безропотное подчинение приказам, а теперь лик излучал радость и удовольствие. Она была голодна, но даже сквозь голод видела красоту этого мира. И ещё крупинка проникла в душу Кощея. Пшеничные тёплые и густые волосы манили к себе, её алые губки и голубые глаза. Ох, она бы стала идеальной ведьмой, но увы, она была только слабым человеком со своими мыслями.

Мужчина находился поодаль, повторял её движения: как ладони опустит в воду фонтана, то присядет и начнёт рассматривать стеклянные цветы. Однако постепенно ещё движения замедлялись, с лица таяла радость. Кощей разглядел муку.

— Всё мертво, — дошёл до мужчины шёпот. — Как тут можно жить? Даже трава из камней и стекла. Только вода… небо…

Служанка императрицы сорвалась на бег. Она бежала посмотреть то, что находилось внизу, но мужчине показалось, что она захотела спрыгнуть. Почти на самом краю пропасти Кощей схватил ручонку Велимиры и потащил назад.

— Зачем? Что вы делаете? — затрепыхалась девица, отчаянно стремясь вырваться из железной хватки мужчины.

— Решила умереть? Все усилия насмарку, — прошипел повелитель мёртвых. Чёрные глаза наливались безжалостным блеском.

— Нет, я не хотела, — пыталась заверить его служанка, но он не верил. Он был зол. Действительно зол и раздражён своим поступком. — Я хотела увидеть, откуда пришла. Хотела увидеть море. Пожалуйста, отпустите меня. Мне больно! — завыла она, когда почувствовала, как ещё сильней мужчина сжал её локоть, почти до хруста. Услышав её окрик, мужчина остановился, ослабил хватку и прошептал неловкое «извини». — Зачем вы так? Что я вам сделала, господин?

— Мне показалось, ты хотела спрыгнуть, — проглотил Кощей не то уважение, что он хотел, и выдохнул.

— Но почему? Вы следили за мной? — девица приняла растирать руку, на которой вновь проступал большой синяк. — Это же нелепо.

— Тебе тут не нравится, верно? — повернул разговор в другое русло.

— Да, — кивнула несмело Велимира. — Тут всё мертво. Неживое и бездушное. Я не знаю, кто выполнил эту работу, это красиво, но…

— Я понял, — почти впервые Кощей тонул в чьих-то глазах. До безумия хотелось прижать девицу к себе и не отпускать. Как же она была приятна. В этой ночи, среди переливающихся светом звёзд. — Хочешь, увидеть всё с птичьего полёта? — спросил шёпотом. Неуверенно кивнула Велимира. В её очах зажегся интерес. — Идём, — и мужчина повёл ко дворцу, затем по коридорам, столкнулся со слугами, таскающих остывающие подносы с едой, подхватив один рукой, затем они поднялись по винтовым лестницам и оказались на башне, со всех сторон, открытых ветру. Девица прижалась к перилам. Вид здесь открывался замечательный. Романтичный, свободный и приятный — то, что надо. Постелив плащ на пол, насильно усадил девицу и всучил поднос. — Ты голодна.

— Вы тоже не успели поесть. Прошу, разделите со мной трапезу, — и она подвинула к нему поднос. Кощей послушно оторвал кусок мясо и без вилки принялся есть. Также и поступила девица. Вдалеке от госпожи Велимира вела себя свободней. Она поддерживала спокойный тон разговора, почти не говорила о прошлом и желала. Всё её внимание приковывало море.

— Ты хочешь домой?

— Очень.

— И почему же?

— А вы хотите домой?

— Нет.

— И почему же? — ответила тем же девица. Кощей согласился с ней. Закончив с едой и напитками, они просто принялись сидеть и смотреть вперёд. — Я долго думала, кем вы являетесь, — внезапно произнесла и продолжила. — Вы — не человек. Слишком вычурная бледность. Даже для аристократа это невозможно. От вас веет силой и страхом, но при этом и морем. И ваше имя Кощей. И при этом мы находимся в месте, полностью построенном из камня на вершине скал, туда, куда забраться тяжело. И госпожа этого острова тоже не человек. Она похожа на камень, который может показывать эмоции. Вы — бес? — подытожила наконец Велимира. И Кощей рассмеялся так, что зазвенел воздух.

— Мимо, но верно начала, — и он ещё внимательней посмотрел на красавицу. — Я не человек, правда. Очень опасное существо, но безобидное, если не трогать и не злить. Не дрожи — тебя не трону, не в моих интересах, — заверил он, увидев испуг на лице Велимиры. — Правитель подземного царства я, правда, там одни скелеты, что постоянно рассыпаются в прах, но да ладно, живу около океана далеко отсюда, куда простому смертному путь закрыт. Занимаюсь мелкими делами, создаю артефакты для миров, колдун же.

— Это… — девица отсела. Она не дрожала как большинство людей. Она поверила, но смятение и недоверие всё же отразилось на её лице. — Я знала, что тайные силы существуют, но…

— Не придавай этому значение. Всё в мире существует. Тебе повезло, что я в хорошем расположении духа. Обычно, кто об этом узнаёт, умирает.

— А что будет со мной? — тут же спросила она, прижимая к себе руки, опуская голову.

— Просто храни секрет, — улыбнулся он и похлопал по плащу. — Садись. Побудь здесь немного….

— Зачем мы вам? Неужели вы нагнали на нас шторм?

— Нет, это сделала Природа. Вас просто сюда прибило, но полезны вы можете оказаться. Как ты рассматриваешь предложение — отправиться в моё царство? — напор, с которым стремился завоевать Кощей девицу, не понравился ей. Она сникла. Взгляд стал туманный и темней. И больше не хотела сидеть поблизости к спасителю. От огорчения Кощей вздохнул, даже выругался про себя, обвинив себя во всех грехах. Вызвавшись проводить до её комнаты, мужчина подхватил пустой поднос и плащ и принял сопровождать девушку. До двери они молчали.

— Спокойной ночи, господин, — и тон её снова сменился. Поблагодарив за вечер ещё раз, девушка шмыгнула за дверь и захлопнула её.

— А я-то думала, куда ты подевалась, — леденящий душу тон пробрал служанку. На её кровати сидела императрица. Она метала ненавистью. В руках держала каменный цветок, чей стебель был прочен. — Ты испортила ужин, выставила меня безжалостной, что ты им наговорила? — закричала она. — Подними платье, — скомандовала императрица. Велимира подняла подол и показала свои ноги, тут же получила удар. — Даже свободной захотела стать? Как бы не так! — и новый удар.

Ещё двадцать ударов пришлось на только зажившие ноги. Служанка стойко выносила боль, глядя лишь в пол.

— Они поселили меня в комнату для слуг, хотя тебе отвели целые хоромы. За какие заслуги? Отвечай. На колени и руки подними, — и ещё десять ударов пришлось на ладони и руки. А после, закончив порку, императрица приказала спать служанке, где придётся, но только не в отведённой комнате. Поклонившись ей, служанка тихонько вышла из неё и тяжёлыми беззвучными шагами двинулась в коридоры, утопающие в тьме. А там она села, облокотившись спиной на стену и задремала.

Она давно привыкла к боли. Редко, когда чувствовала хоть что-то. Никогда не жаловалась и верила в новый день, который всё прекратится. Ей уже было не больно от унижений и высказанной ненависти. Просто перестала обращать на это внимание. Она столько лет пробыла рабыней, потом служанкой, вкус свободы полностью растворился в воспоминаниях, только редкие, детские отголоски с отцовскими словами и маминым пением возвращали к играм в поле, к пению в церкви и свободе. Ещё месяц назад она оставалась рабыней, но теперь она официально служанка, которая по приезде сможет уйти на все четыре стороны. Терпение являлись главным оружием для Велимиры. За свою жизнь надеется ни на кого не приходилось, да и сейчас не предоставляло возможности.

Только наедине с собой девица признавалась в своей усталости от жизни, и мечтала уснуть навеки в цветах, посреди поля и больше никогда не видеть Солнце или Луну. Но каждый раз идти на смерть было страшно. Как и в это неосознанный до сих пор случай.

На многие годы она забыла о гордости. На многие годы забыла о себе. И кто из них был мертвее: правитель или она, жалкая, не имеющая права разгибать спину. Красавица ещё сильней прижалась к стене и сильней зажмурилась. А потом уснула от внезапно одолевшей усталости.

***

— Скажите, как вы относитесь к камню? — спросила Хозяйка путешественника после вечерней трапезы. Они сидели около камина и разговаривали о жизни. Мужчина пил редкий сорт кофе и был доволен редкому отдыху, оказался для беседы довольно откровенным и честным, что ещё больше радовало женщину.

— Из него строят дома и изваяния. Очень активно и талантливо, — ответил путешественник, представив в сознании улицы родного града, столиц различных стран.

— Вы никогда не хотели обучиться этому ремеслу?

— Что вы? Я простой писатель, записываю путевые заметки — это моё ремесло, — пытался заверить мужчина.

— Жаль, а я могла бы научить вас обрабатывать камень. Будь моим учеником, вы забыли бы о голоде, холоде. Исполнив мою просьбу, стали бы богаты и свободны, — Хозяйка аккуратно плела сети с человеком. Разговаривая учтиво, топя его в тепле и уюте, насколько могла выбить из камня.

— Это интересное предложение, но зачем я вам? Кто-то же построил этот дворец?

— Мне не нужно строить дворцы. Сама справлюсь. Мне нужен тот, кто из камня создаст цветок. Многие пытались, но смогли, но в вашем сердце я вижу пылающий огонь творца, — и она тыкнула в сторону его сердца.

— Вы мне льстите.

— Но это не мешает мне говорить правду. Соглашайтесь, для такого азартного человека, который к тому же является путешественником, это прекрасная возможность научиться чему-то новому и необычному. Такого мастера как вы не найдётся больше нигде, — и она поставила руки в боки, красуясь перед мужчиной. И он сдался. И он поддался искушению.

Победно хлопнув в ладоши, Хозяйка улыбнулась и тоном полным тайн объявила, что с завтрашнего дня начнутся их уроки.

***

Хозяйка пришла к Кощею, вновь занимающегося тем, что переставлял шахматные фигуры.

— Тебе удалось? — спросил Кощей и увидел кивок. — Прекрасно, а у меня не так всё хорошо.

— Ох, как же так? — обеспокоенно подлетела женщина к правителю.

— В этот раз предложил похитить, — настроение снова пропало у мужчины. Теперь он принялся просто толкать лёгкими ударами фигуры в воздух. — Она назвала меня господином!

— Это действительно плохое слово. Хотел стать мужчиной, а превратился в господина, — поняв в какой ситуации оказался друг, Хозяйка подсела к нему на подлокотник и обняла со спины. — Она выглядит молодой и неопытной, но зато какой взгляд! Мне кажется, многое в жизни повидала. Дай мне тарелку! — попросила Хозяйка и получила в руки её, запустив по кругу яблоко, произнесла. — В каких местах была Велимира? Так будет проще, не правда ли?

И они стали смотреть, как за вращающем яблочком появлялись красивые пейзажи, затем их сменило море, какая-то жаркая страна, что находилось от них далеко, шумный рынок, где продавали людей, богатые дома и снова моря, тёмные замки, коридоры, заполненные крысами.

— Ты сам убедился. Она стала рабыней в раннем возрасте… Как жаль, что снова проблемы в поисках тебе жены, — женщина отставила тарелку и продолжила обнимать Кощея, что безмолвно смотрел на гладь посуды. — Может, зря пытаешься?

— В её глазах не было слепого подчинения. И когда взбиралась по скале, она это делала не ради императрицы, я видел это! И ненавидит она её сильней меня, но всё равно терпит. Это я понять не могу.

— Возможно, у неё есть причина так поступать. Возможно, ей что-то когда-то обещали. К примеру, свободу или шанс вернуться на родину, — улыбнулась женщина. Взгляд Кощей заблестел от озарения.

— Они едут туда, откуда была родом Велимира? — Кощей скинул пригретую холодом женщину и, решив прийти к девушке на заре, ушёл в свои покои отдыхать.

По утру он уже постучал в дверь, но ничего не услышав, вошёл туда и замер. В кровати спала не Велимира, а императрица, её служанки не было нигде. Ледяная ладонь вцепилась в горло бесстыжей женщине, она тут же проснулась и задёргалась. Глаза наполнились ужасом и паникой.

— Почему я вижу тебя здесь? — прорычал Кощей, опьянённый от вспышки злости. Разжав кулак, он отошёл и смерил уничижительным взглядом императрицу.

— Ей было не удобно спать здесь, — пыталась оправдаться женщина, но её прервал очередной рык.

— Думаешь, за десятки тысячелетий не научился распознавать ложь? Где она?

— Не знаю, — императрица закрыла руками голову и задрожала. Кощей вылетел из комнаты и полетал по коридорам в поисках Велимиры. Она шла к нему на встречу вместе с остальными служанками, держа поднос с едой. Вид её был уставшим, но за монотонным выражением лица чувства не проглядывали. Ещё пуще разозлился Кощей. Вырвав поднос и откинув его, он прижал к стене Велимиру. Слуги Хозяйки исчезли. Они остались одни.

— Почему тебе всё равно на мои старания? Почему ты так относишься к моей доброте?

— Я должна делать так, как велит моя госпожа, — ответила Велимира и посмотрела своими потухшим взором на колдуна. — Вас раздражает моё поведение, а я не понимаю ваше. Можно мне побыть немного честной, господин?… — с неохотой, боясь обидеть, но больше пострадать от этого непонятного напора, начала говорить Велимира. — Чем я могла заслужить такое отношение к себе? Я всего лишь бедная служанка. У меня нет своего мнения. У меня нет ничего за душой. Вам хочется скрасить одиночество? Но почему я? Не моя госпожа и не господин-путешественник?

— Потому что я выбрал тебя. Из этих людей выбрал тебя. Думаешь, просто так? Я видел, как ты поднималась и держалась из последних сил. В тебе горел огонь и жажда жизни, никто не мог тебя остановить, — она смотрела на него снизу-вверх. Такая маленькая, тонкая и хрупкая. Кощей сам не понимал, откуда у него влечение, но то, что оно было, бесспорно. И как ему хотелось объяснить, что он ничего не имел плохого, что он не станет для неё злым колдуном или убийцей, а наоборот поможет и предложит себя для опоры. Девица отчаянно пыталась отодвинуться от колдуна. Она ощущала его мощь и внутренне сжималась. И ждала удара. Слово за словом. Привычкой за привычкой. Единственное место, по которому её почти не били, было лицо, а теперь оно находилось под его, ощущала морозное разгорячённое дыхание, видела чёрные глаза, что туманили голову и окунали в бездну её страхов. Снова просыпались страхи, которые высасывали все силы из неё.

— А теперь он погас, — прошептала от отчаяния Велимира. Оно окончательно сжалась, сломалась. Склонила голову, пытаясь спасти лицо, скрыть наворачивающиеся на глазах слёзы, ожидая настоящий удар.

Кощей вздрогнул. Снова всё испортил. От его слов девушка стала меньше, тоньше. Мужчина водил руки по плечам Велимиры, пытался добраться до сути её поведения, но она молчала, сдерживая потоки слёз, слабела. Но останавливаться на этом он не пожелал. Шепнув заклинание сна, он усыпил девушку и понёс свои покои. Даже во время сна лицо не разгладилось, наоборот оно исказилось гримасой первозданного страха и боли. Колдун знал, как тяжело приходится рабам, но почти впервые она сталкивался с настоящей рабыней, оказавшаяся на этом пути не по своей воли. Пришедшая Хозяйка ударила в бок Кощей. Ему пришлось много нового и старого о себе услышать.

— Давай их отпустим? — предложила Хозяйка и взглянула на растерянного Кощея. — Второй день близится к концу.

— И всему придёт конец, — буркнул он и принялся мерить шагами свою комнату.

— Нет, ты не понял, Кощеюшка. В тебе мёртв любовник. Вспомни добро-молодцев и рыцарей у окон Дам! Постепенно приходить в жизнь к человеку, становиться тем, на кого можно положиться, завоёвывать уважение и восхищение храбрыми поступками — ты сразу ринулся в бой, но разве молодые девицы этого стоят? Это тебе не просто красть невест для забавы, ты же не хочешь, чтобы твоя жена забилась от страха в угол? Она в землю скорее уйдёт, чем успеет до брачной ночи дожить, — слова Хозяйки напомнили говор материнских нравоучений. Женщина с заботой провела по лицу девчушки, морщившей без конца лицо от касаний.

— Предлагаешь мне стать сопутствующим элементом?

— Она тебе понравилась?

— Не спорю.

— Тогда чего сомневаешься? Ты не найдёшь себе невесту под стать, всех своим характером поганым разогнал, а остальные или старые, или уродины, а были красавицы — сам знаешь, а тут и мила снаружи, и внутри не плоха. А то, что ведёт себя так, сам вспомни — признался, что у тебя подземное царство в придачу. Я б тоже так вела, будь на её месте, — женщина встала с кровати и взглядом остановила мечущегося Кощея. — Ну что, готовим к отправке домой?

— Да, скажи той женщину, я, боюсь, не сдержусь, на месте четвертую, — усмехнулся мужчина. Хозяйка ушла, и они остались вдвоём. Проведя рукой над спящей, снял заклинание и принялся ждать пробуждение. Оно было постепенным. Сначала открылись ясные глазки, а затем открылся рот для вопросов, тело Кощей оставил на потом. — Завтра на рассвете мы отправим вас прямиком туда, куда скажете, — говорил мужчина уже спокойно, не шагал по комнате, не нервничая, просто любуясь за неаккуратно лежащими волосами. — Но пока дай мне день.

— Для чего?

— А как ты думаешь? Я хочу, чтобы ты привыкла меня видеть, слышать и не считала всё за сон, иначе это будет ужасной неудачей, — и увидев снова во взгляде искры страха, продолжил. — Признаюсь. Сначала мне было интересно наблюдать, как люди взбираются сюда, посчитав, что тут есть ответы на вопросы. Это я подал сигнал. Мы с Хозяйкой решили сыграть с вами, а потом отпустить. Затем моё внимание привлёк упорный человек, который не хуже мужчин взбирался по скале, при этом неся ответственность за жизнь другого. Это меня заинтересовало. А потом увидел его глаза и осознал, что не смогу его забыть, поэтому потерять этот взор полный решимости не имел права. Как думаешь, сколько людей меня заинтересовывало так, что из-за них щемило вот тут? — и он приложил ладонь в область сердца.

— Тысяча? — тихо произнесла Велимира, на что Кощей вымученно улыбнулся и, загнув пальцы на правой руке, поднял указательный, поднеся его к своему лицу. — Один? — дрогнул голос. Кощей кивнул.

— Ты мне дашь день?

Велимира не отказалась от искренней просьбы, исходящей от мужчины. Он выглядел таким, какого нужно было обнять и принять. Всего день. Всего день он попросил за свою доброту. Девушка выдохнула согласие и увидела, как расцвело улыбкой бледное лицо мужчины, что преобразила вечный мрак в его лике. И разглядела она в глазах глубину, и в чёрных волосах она разглядела паутину. Попав в страшный кошмар, наполненный смертью и криками, она мечтала о том, кто избавит от печали и уничтожит недругов, но никто не пришёл. Больше десяти лет она находилась в чужой стране, прислуживая господам и находясь под взглядами мужчин, наровивших её раздеть и растоптать гордость. Только счастливый случай позволил ей сбежать и проникнуть на корабль купцов, вызвать жалость и прятаться в узкой каморке неделями до приезда в столицу. А потом снова бегство, пленение, выкуп и уже она оказалась у короля. Сколько раз пришлось ломаться и чинить себя. И некому было рассказать о своём горе.

Тело настолько было тяжёлым, что подняться сама она не могла. Там и лежала с запрокинутой головой, глядя на спасителя. А потом в третий раз поднял на руки и, придерживая голову, понёс в парк.

— Сама пойдёшь или мне тебя везде таскать? Ты, конечно, легка, но всё же, — усмехнулся колдун, когда они уже очутились в парке. Он заметил внимательно рассматривающей его лицо Велимиру, как ушла в свои мысли и потерялась где-то далеко. И снова она ему показалась красивой, сияющей и живой, как поднималась от вздохов её грудь, как глотала она влагу во рту и, боясь спугнуть, сжималась, извергала тепло, которого был лишён Кощей. Во всём он видел её красивой. Небрежно спадающие волосы. И снова в горле запершило.

Услышав поддразнивающий голос Кощея и осознав, что до сих пор находится на руках у мужчины, красавица зарделась, спрыгнула, чуть не упав, отряхнулась, отвернулась и приложила прохладные ладони к своим горящим щекам. Мужчине осталось лишь удивляться не испорченности девушки, что только ещё больше разжигала в нём огонь.

Весь день они гуляли. Говорили о себе. Хозяйка горы наблюдала за ними, проходя изредка, приглашая на трапезы, но двое не могли потратить ни минуты дня. Не дрожащая и не падающая перед всеми и вся девица ей более чем нравилась. Спокойная, рассудительная и стойкая — такая нужна была для импульсивного колдуна, настроение и решения которого менялось часто и иногда без причины. Остальное время она проводила с названным учеником, который только постигал искусства резки по камню.

Каждый занимался своими делами. Скука исчезла, уступив приятным занятиям. До восхода Луны говорили двое. До восхода Луны Кощей избавился от звенящего одиночества. Но ничего не бывает вечным. Они подходили к месту, с которого начали день.

— Вы сказали, мы ещё встретимся. Когда?

— Самое ближайшее — завтра, а затем… Я иногда буду наведываться, поэтому держи уши востро.

— То есть, вы будете решать, когда и где? — с задумчивым выражением лица произнесла вопрос девушка, чем вновь заставила улыбнуться колдуна.

— А правда, я в выигрыше остаюсь, но тут ничего не поделать. Вдруг ты не захочешь меня видеть? Если не хочешь, чтобы я появлялся в ненужные моменты, не подставляй щёки для битья. И у нас не будет неловкости, ты поняла? — смерил серьёзным взглядом девушку и выдавил у неё согласие. — Я хочу тебе кое-что отдать, этот артефакт, — мужчина вытащил из кармана увесистую цепь с огромным синим кулоном, который обвивали узоры чёрного золота, — будет переливаться синим, когда буду поблизости, поэтому будешь готова к нашей встречи. Это пойдёт в качестве того, что сровняет нас?

— Я не могу это принять, — сделала несколько шажков назад и потупила взгляд в пол, но мужчина не принял ответ девушки. Схватил её ладонь и вложил кулон.

— Охраняй его. И никому не рассказывай о нём. Идём, отведу в комнату, — и мужчина потащил девицу по коридорам к новой спальне, о которой не знала её дурная госпожа.

Долго разглядывала Велимира подарок Кощея и всё больше проникалась колдуном. Никто и никогда не дарил ей подарки. Никто не показывал, что среди мертвых камней, можно чувствовать свободу и счастье. Сладкий сон кончится утром, а поэтому девушка до дрожи смотрела на голубой камень и видела в нём образ Кощея, холодный и тонкий, как игла, что была продета в камне. Закрадывались сомнения в подарке. На мгновение ей так страшно, что зажмурилась, а потом размеренное тепло внезапно накинулось на тело, и она уснула, держа в руках кулон. Кощей смотрел на неё через тарелку и мечтательно закатывал глаза.

— Всё не уходишь? — вышла к нему Хозяйка горы.

— Смотрю, как бы её сон не нарушили, — ответил он и продолжил смотреть, не отрываясь, на прекрасное лицо.

— Что сделала эта девчонка! Он довела тебя до такого состояния! Всего несколько часов, и ты так закатываешь глаза.

— Это не предел.

— И это царь подземного царства, великий колдун! Посмотрите на него, — вскричала удивлённая Хозяйка зале, поднимая руки и охая, — он смотрит на девочку так, как будто никогда не видел женщин. В глаза посмотрите! Он сошёл с ума!

— Настолько, что отдал ей кулон, — произнёс спокойно Кощей и посмотрел на побелевшую от удивления Хозяйку.

— Ты? — воскликнула она и подлетела к нему. — Точно ты? Ты так охранял эту иглу, то в яйцо её, то в животном и птице, а теперь? Отдал человеку? Что с тобой?

— Это проверка. Пройдёт — женюсь сразу же. Не переживай. Ничего не случится, иглу можно добыть только через мой меч, а он в моём мире надёжно заперт, — ещё более спокойным тоном ответил Кощей.

— И теперь ты будешь смотреть только в тарелку? Не надоест?

— Нет, — покачал головой Кощей. — Обычно невесты или гибли, или были забраны обратно храбрецами, или же взаимностью не отвечали, но у меня появился шанс…

— Послушай, дам тебе один совет. Лучше своё упорство и внимание переведи на царство. Там же тоска, сам говорил! Сделай ремонт, перестановку, посади цветочки, у тебя так много слуг.

— Как будто они что-то понимают в эстетики и жизни, — закатил глаза мужчина и усмехнулся, а потом вновь задумался.

— А ты для чего есть? Если пройдёт все твои проверки, куда приведёшь? Где солнце не светит, и мертвецы кости перемалывают?

— С меня также как с гуся вода, но, возможно, ты права, — рыкнул на неё Кощей и ушёл в свою комнату.

— Если нужно — создам тебе статуи для дворца, — крикнула напоследок Хозяйка и с полным удовлетворением ушла и в свои покои, где вновь принялась вышивать картину.

***

Служанка проснулась рано по утру, помылась, вычистила волосы, оделась, застелила кровать и, спрятав поглубже кулон так, чтобы он не выпал из платья, вышла из комнаты и пошла к госпоже. Ей удалось дойти и помочь с процедурами без особых последствий. Императрица только проснулась. Приказала вычистить волосы и сделать подобающую причёску. Несколько часов потратила Велимира, чтобы сделать с длинными косами госпоже причёску, из-за которой ей не будет стыдно перед уважаемыми людьми.

Императрица снова стала императрицей. Теперь осталось ей вернуть своё положение.

И снова Велимира встала позади госпожи. Она видела, как это задевало Кощея, но ничего поделать не могла. И снова она не ела с ними. Ей составлял компанию мужчина, что с отчаянием смотрел на девушку и желал украсть, как делал это с остальными, но в этот раз хотелось по-другому, да и чувствовал, что вернуться домой — важно для неё. Терпел и бурлил в себе.

Путешественник с особым дружелюбием попрощался с простой служанкой, на императрицу почти не взглянул. И снова женщина почувствовала себя пустым местом и снова захотелось за это растоптать Велимиру.

— По договору вы должны были оставить свою служанку, — начала Хозяйка, — но ты не сделала это.

— Я дам тебе несколько сундуков золота, который возместит потери с корабля и сможет дать для внутренней экономики новое топливо, но воспользоваться им сможешь только тогда, когда отпустишь Велимиру, иначе случиться непоправимое, — пригрозил Кощей и посмотрел на служанку, что не могла скрыть своего изумления. — У меня слишком много золота, а копить его бессмысленно, всё равно на него ничего не купишь, — усмехнулся он.

— Не купить? — повторила императрица и с недоверием взглянула на Кощея.

— Мне оно погоды не делает, просто настроение поднимает, — пояснил мужчина с толикой раздражения. — Куда отправить?

— Ко двору дворца страны, для которой мне пришлось стать императрицей, — сказала женщина. Её и служанку окутала дымка, и на пару секунд загудела голова. Со всех сторон послышались охи, ахи и крики.

Императрица находилась в незнакомом дворце, который теперь должны был стать ей домом. К женщине кинулись слуги, стали строго спрашивать, кто она и откуда, они испугались, услышав грозный звонкий голос, полный жести:

— Я императрица, жена Николо Второго, потерпевшая кораблекрушение и чудом оставшаяся в живых. Где камердинер, советники и остальные?

Глава 4

Как и было обещано, с появлением императрицы во дворце из ниоткуда перед взором сотни людей появились тридцать сундуков размером в самую большую карету, наполненных золотом, в каждом — бесчисленное количество золотых слитков. Все управленцы государства засобирались во дворец. Императрицу, которую никто не видел, тяжело признавали, а потом кто-то нашёл её портрет и посланников из её государства, дело пошло проще. Велимиру отстранили от дела. Девушка прижалась спиной к стене и наблюдала, как принялась руководить слугам незнакомая никому императрица. День стремительно прошёл.

Бешеная суматоха не подходила дворцу. Велимиру пристроили к слугам, и теперь она мыла горшки, котлы, стирала и убирала. Всё превращалось в безжалостную канитель, от которой брызгали слёзы отчаяния. Императрицу служанка не могла увидеть. Она решала свои вопросы. Ей не было дела до такой бедной девушки как Велимира. Она забыла о ней. Забыла. С утра до ночи стирала и убирала Велимира, почти не зная отдыха, молчала и дрожала, как бы никто не узнал о подарке Кощея. За неделю тяжёлой работы её ладони изрядно погрубели, а тело ослабело.

С ещё большим рвением девушка стремилась уйти из дворца. Смотрела она за ворота и боялась и шага сделать, ведь ни денег, ни документов у неё не было, да и не знала она улиц. Всё, что у неё было, форма служанки да дорогой сердцу подарок. Из дней складывались недели, недели превращались в месяцы. Через четыре месяца после прибытия в стране праздновали коронацию новой императрицы, о назначении которой продолжали спорить братья и дядья Николо Второго. Все слуги работали на ряд балов и званых вечеров. Спали по несколько часов, а то и вообще не ложились.

С появлением новой хозяйки дворца менялись и порядки, и мебель. Но было что-то светлое в этом. Через месяц после прибытия прибыл в порт второй корабль, чудом уцелевший. Много погибло из-за шторма и заразившихся болезнями, выживших наградили, им врачи прописали хороший и питательный уход, а затем отправили по службам, как и хотел прошлый император. Занималась императрица государственностью, грызлась с министрами и советниками, которым не по нраву оказалась непокладистость и языкастость женщины, следила за здоровьем, обещавшей ей наследника в утробе. Не терпела к себе неуважение и непочтение — красавиц со двора прогнала и принялась перечитывать записки покойного императора. Молилась, крестилась и спрашивала, на кого он оставил государство. Хрупкие плечи, которые с лёгкостью могли зостриться во время наказания провинившихся слуг.

Четыре месяца пролетело в мгновении ока. Народ, молившийся на правителя, теперь молился новой правительнице, носившей под сердце дитя Николо. И ещё больше разверзлась пропасть между ней и Велимирой. Начеканили монеты, нарисовали портреты, первые указы начали покидать столицу. Знать получила больше привилегий, народ снова ухнул и затянул пояса. Правительница всеми силами пыталась удержаться на шатком престоле. Сразу после коронации объявила траур по Николо на год. Отпраздновав несколько пышных баллов, она закрылась и стала изучать страну, в которой оказалась.

Слуги выдохнули, еле державшиеся на ногах. Без сил осталась хрупкая Велимира, ещё никогда так не работав. Шагая по тёмным коридорам, неся чистые полотенца в купальни, шатаясь в разные стороны и засыпая на ходу, девушка шла и видела перед собой иллюзию Кощея. Не успев его разглядеть, она упала на колени. Полотенца разлетелись по полу. Проснулась она от плеска водой в лицо. Старшая служанка со строгостью посмотрела на Велимиру и приказала протянуть поднять подол платья. Девушка встала, подняла и ощутила давно забытый удар розгами.

— Молчишь? Молодец. А теперь выстирай их заново, высуши и погладь, чтобы ни одной складки не было, — всучив собранный ком из полотенец, служанка ушла. Велимира зашагала в прачечную. Уже стоял поздний вечер, а третий день выдался без сна. Вечером в просторной комнате никого уже не было. В чанах осталось совсем немного воды. Зачерпнув ведром остатки, девушка пошла к чану с низкими стенками, но не успела дойти, как поскользнулась, ведро вырвалось из рук, вода разлилась, а на полу распластался человек в форме звезды. И тут девушку прорвало. Она завыла сквозь зубы.

И снова встала Велимира, решила пойти к колодцам, но столкнулась с внимательным взором чёрных глаз. Посмотрев на иллюзию, вызванную нехваткой сна, прошла мимо и была схвачена за локоть.

— Совсем забыла, как я выгляжу? — спросил знакомый голос. Кощей был одет также как всегда, но уже без тяжёлого плаща. — В первый раз понимаю, рухнула без чувств, а сейчас что?

— Мне нужно постирать, — прошептала Велимира и вновь двинулась к колодцам, но тут же хрупкое тело оказалось в мужском кольце из рук. Кощей положил ладонь на спину девушки, а вторую спрятал в ей волосах, успев стянуть тугой платок. Копна упала на плечи. И снова приятный запах, её дыхание и её бледность от усталости. — Мне правда нужно это сделать. Это моё наказание.

— Ну всё, хватит, это вгоняет в тоску. Спи, — покрепче прижал девушку к себе и почувствовал, как голова упала на его грудь, а ноги перестали её держать. И повисла девушка на его руке. — И что мне с тобой делать? Всего ничего не виделись, а ты уже без сил. Не порядок.

Положив для начала девушку на лавку, Кощей оглянулся и щелкнул пальцами. Перед глазами возникли два скелета:

— Уберитесь здесь и выстирайте полотенца снова. Как закончите, сложите на лавку и исчезните, — приказал царь подземного царства и подхватив девушку на руки, испарился.

Девушка дремала в деревянной кровати, на мягкой перине, а Кощей сидел подле и смотрел, как солнце медленно начало подниматься и касаться бледной кожи Велимиры. Нельзя сказать, что он не подсматривал за девицей, было раз в несколько дней, да только занимался обустройством своего царства. Вроде как стало получаться. Почти убрали завалы костей и небо сделали посветлей. Много сил потребовалось, чтобы обойти всё царство и обдумать, как лучше всё переделать, чтобы и дела были, и пугать прохожих, и поддерживать имидж. А потом взыграла тоска. Отправился к Велимире, но застал её без чувств и тут же избитой розгами, а потом разглядел её худое лицо, свет которого съедала несвобода, и ещё большая злость овладела им.

Конец ознакомительного фрагмента.