Обломова. Как попасть в команду Веры Штольц. Вера Штольц. Все течет, все изменяется (сборник)

Владислав Картавцев, 2016

Сказка – это не то, что пишут в красочных книжках для детей, сказка – это то, что произошло с красивой молодой москвичкой Верой Штольц после ее внезапного знакомства с богатым принцем из Санкт-Петербурга. Степан Надомников – единственный сын олигарха, владеющего финансовыми фондами, промышленными предприятиями, модными журналами и строительными компаниями. Он еще не знает, что вскоре случайно встреченная им девушка стремительно взлетит на вершину славы, для начала победив в конкурсе непрофессиональных моделей, а потом (при участии отца Степана) став сверхновой звездой модного сериала. Жизнь, как известно, не стоит на месте, отношения главных героев развиваются стремительно, но в итоге они находят утешение друг в друге, хотя и не без некоторых тонкостей. Но с кем не бывает, нас же больше интересует завязка тех самых событий, которые последуют в этой книге. Итак, Вера Штольц уже в ранге звезды приезжает на один из островов, расположенных недалеко от Таиланда, для съемок в сериале. Здесь ее ожидает не только тропическая красота, теплое чистое море и жаркое солнце, но еще и встреча со Степаном, который, наконец-то, нашел в себе силы разобраться в своих чувствах. Вскоре на острове и в далекой заснеженной России начинают разворачиваться события, о которых наши главные герои еще несколько месяцев тому назад не могли даже помыслить. В частности, некая таинственная организация, специализирующаяся на охоте за популярными и богатыми девушками, объявляет вознаграждение за соблазнение Веры. Впрочем, все заканчивается хорошо – но ровно до того момента, пока Степан не предлагает Вере совершить круиз на яхте вглубь океанских просторов. Никто из них не догадывается, что своими деньгами и своим внешним видом они уже привлекли внимание неких зловещих сил, которые способны пойти на все – вплоть до захвата яхты с прицелом на дальнейший гигантский выкуп за головы Степана и Веры… И события развиваются с немыслимой скоростью. Вера и Степан вступают в схватку со смертью, ежесекундно рискуя и проявляя чудеса находчивости и мужества. Вера – на высоте, и именно благодаря ей все заканчивается наилучшим образом. Хотя, хотя! Отец Степана Надомникова – всесильный олигарх – решает, что сыну пора подучиться заграницей. Степан думает, что Вера последует за ним в США, но она отказывается. И их такая фееричная, такая огненная связь рвется с оглушительным треском – на зависть многим! Вера пребывает в прострации, но не сдается. А жизнь продолжается, и вот уже – новые события происходят, и они не менее интересны, чем предыдущие!

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Обломова. Как попасть в команду Веры Штольц. Вера Штольц. Все течет, все изменяется (сборник) предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Владислав Картавцев, Ольга Борисовна Трофимова

Обломова. Как попасть в команду Веры Штольц

Краткое содержание предыдущих частей

Сказка — это не то, что пишут в красочных книжках для детей, сказка — это то, что произошло с красивой молодой москвичкой Верой Штольц после ее внезапного знакомства с богатым принцем из Санкт-Петербурга.

Степан Надомников — единственный сын олигарха, владеющего финансовыми фондами, промышленными предприятиями, модными журналами и строительными компаниями. Он еще не знает, что вскоре случайно встреченная им девушка стремительно взлетит на вершину славы, для начала победив в конкурсе непрофессиональных моделей, а потом (при участии отца Степана) став сверхновой звездой модного сериала.

Жизнь, как известно, не стоит на месте, отношения главных героев развиваются стремительно, но в итоге они находят утешение друг в друге, хотя и не без некоторых тонкостей. Но с кем не бывает, нас же больше интересует завязка тех самых событий, которые последуют в этой книге.

Итак, Вера Штольц уже в ранге звезды приезжает на один из островов, расположенных недалеко от Таиланда, для съемок в сериале. Здесь ее ожидает не только тропическая красота, теплое чистое море и жаркое солнце, но еще и встреча со Степаном, который, наконец-то, нашел в себе силы разобраться в своих чувствах.

Вскоре на острове и в далекой заснеженной России начинают разворачиваться события, о которых наши главные герои еще несколько месяцев тому назад не могли даже помыслить. В частности, некая таинственная организация, специализирующаяся на охоте за популярными и богатыми девушками, объявляет вознаграждение за соблазнение Веры.

Впрочем, все заканчивается хорошо — но ровно до того момента, пока Степан не предлагает Вере совершить круиз на яхте вглубь океанских просторов. Никто из них не догадывается, что своими деньгами и своим внешним видом они уже привлекли внимание неких зловещих сил, которые способны пойти на все — вплоть до захвата яхты с прицелом на дальнейший гигантский выкуп за головы Степана и Веры…

И события развиваются с немыслимой скоростью. Вера и Степан вступают в схватку со смертью, ежесекундно рискуя и проявляя чудеса находчивости и мужества. Вера — на высоте, и именно благодаря ей все заканчивается наилучшим образом. Хотя, хотя!

Отец Степана Надомникова — всесильный олигарх — решает, что сыну пора подучиться заграницей. Степан думает, что Вера последует за ним в США, но она отказывается. И их такая фееричная, такая огненная связь рвется с оглушительным треском — на зависть многим! Вера пребывает в прострации, но не сдается. А жизнь продолжается, и вот уже — новые события происходят, и они не менее интересны, чем предыдущие!

Глава первая. Introduction and sobesedovanie, или Несколько лет назад

Привет! Я — Катя Обломова. Это мой журналистский псевдоним. Или «ник». А еще я — Федор Земский, Варвара Галемба и Иванов-Закадычный (без имени). Но вообще-то меня зовут Наталья Андреевна Семенова. Я — русская, живу в Москве, и мне — двадцать восемь лет.

Когда-то в прошлой жизни я с отличием окончила факультет журналистики МГУ, мечтала сделать карьеру в «Интерфаксе», на «России-24» или на худой конец — на НТВ (хоть и лучшие времена этого телеканала позади — закончились вместе с уходом Гусинского). Не вышло.

Сначала перебирала предложения — большинство казались мне неподходящими и явно занижающими мой творческий потенциал. А если с потенциалом было нормально, то зарплата не устраивала — или же далеко от дома ездить на работу! Мне хотелось сразу чего-то особенного — чтобы крылья творчества, расправленные мощным потоком денежных средств, понесли — и таки вынесли. Например, в кресло главного редактора или на худой конец его зама.

Кстати, неплохая рифма: «зама — мама»! Вы не находите? Моя мама — Семенова Евгения Васильевна (завуч младших классов школы-лицея номер 1792) в то время старалась донести до меня простую мысль: «За журавлем в небе лучше охотиться, имея воробья под колпаком!» Или же не воробья, а кукушку, поползня, удода, сорокопута! Главное — не в сорте птиц (пардон, не в виде), а в их конкретном наличии.

Увы и ах! Её непутевая дочь (т. е. я) и слушать ничего не хотела, пребывая в уверенности, что ей (мне) непременно выпадет счастливый билет — весь в стразах и золотых блестках. Сейчас, с высоты прожитых двадцати восьми лет (может, и немного пока, но уже скоро тридцать!) приходится признать — я сильно ошиблась!

Когда первый потный вал предложений («потный» — потому что именно такой вал был у Ильфа и Петрова, а я — истый ценитель «Золотого теленка», хоть и девушка) схлынул, выяснилось — после себя вал оставил лишь тающую на глазах липкую пену нереализованных амбиций, переходящую в неудовлетворенность растревоженного эго. А если проще — то простой и осязаемый облом! Вот так и родился на свет мой первый и основной рабочий псевдоним — Обломова.

Обломова — да! Но, конечно, не Наталья (что я — проститутка на турецком берегу, которых местные гамадрилы всех подряд зовут Наташами?). Нет — я не такая! Поэтому пусть Наталья (Ната) останется для домашнего употребления и для друзей, а на свет родится Катя! Екатерина Обломова — гроза и оглушительный удар грома на ниве журналистских расследований и репортажей на актуальную тему!

Кто-то, наверное, скажет мне фи — дескать: «Что-то я не вижу в тебе фантазии и стремления к оригинальности. И каждый второй в этом мерцающем городе точно выбрал бы себе именно такой псевдоним!» На что я отвечу: «А тогда мне было плевать, и если ты (Вы) такой умный, то где ты (Вы) был (были) в момент выбора?». Задним умом все крепки, как сандаловое дерево (пардон — железное), а вот чтобы подсказать вовремя — так никого и не дождешься!

Но я что-то отвлеклась — продолжу! Что ни говори, а имя накладывает весомый отпечаток на личность человека. Сразу после ухода в небытиё Наташи и появления на свет Кати я обрела несвойственные мне ранее нахрапистость и уверенность в себе (с некоторыми опциями бетонобойной промышленной установки).

Я тщательно перлюстрировала записи от работодателей (Наташа была девушкой въедливой и очень аккуратной, и всё записывала в ежедневник) и принялась обзванивать их по новой — выбрав из всего имеющегося в наличии мусора самые перспективные предложения.

* * *

Всего предложений было три. Первое — второй помощник начальника отдела «Сплетен и происшествий мелкого пошиба» в ЖЕЛТУШКУ ЛАЙТ. Если кто не в курсе — это такая навязчивая газетёнка, профиль деятельности которой — сбор, классификация и вынос на люди грязного белья любой мал-мал заметной фигуры. Работают там такие жуки, что навозник по сравнению с ними — синоним чистоты и безупречности. Они не гнушаются ничем — любые, даже самые скотские методы получения информации — в ходу! И кстати, фамилия начальника отдела — Свиньин! Знак!

Предложение number two. Ответственный секретарь в журнал «Посылки и овощи» с зарплатой по ставке безответственного секретаря. Гарантируют постоянное рабочее место, доступ к чайнику и микроволновке, персональную полочку в холодильнике для хранения завтраков (ужинов, обедов, ланчей и перекусов между делом). А после пяти лет трудового стажа обещают (обещали тогда) внезапное стремительное повышение до позиции помощника менеджера с округлением оклада в лучшую сторону.

И, наконец, последняя и самая очаровательная вакансия — свободный (и тем паче, свободомыслящий) репортер в толстый альманах: «Зубры отечественного кино, театра и телевидения. Только новое, только свежачок!». Позиция нормальная — плохо одно: фиксированной ставки не имеет, что ножками набегал — всё твоё! Оплата — исключительно по факту взятия интервью у звезды (или прояснения пикантных подробностей посредством альтернативных источников — как говорят коллеги из ФСБ).

А теперь, ознакомившись с лучшими предложениями от работодателей, представьте — какими были проходные вакансии! Конечно, я вовсе не так представляла себе карьерный рост после окончания университета. Наверное, пойти учиться на газосварщика — специалиста, орудующего ацетиленовой горелкой в инертных газах — было бы куда денежнее и романтичней!

Хотя — если обозреть окрестности с позиции Кати Обломовой — картина выглядела не столь удручающей. А всё потому, что Катя — «человек оторви и выброси», трудностей не чурается, но приветствует (типа, по-американски: «I got good experience!»), намеревается и хочет доказать — и так далее! Кипит энергией и уверена, что когда-то раньше и Стив Джобс головой стены прошибал. За что и поплатился впоследствии — мировой славой и деньгами (хотя и помер молодым — но это уже мелочи).

* * *

Катя (т. е. я) всё взвесила и решила начать сразу с «Зубров»:

— А что — закажу визитки с вензелем в виде сломанного перочинного ножа (и со своим вновь приобретенным именем) и пойду на поиски знаменитостей, переодевшись, например, женским вариантом Штирлица — только в мини и без усов! И даже вообще без волос — ну, там! Вы понимаете, где! Сильный мужской пол обязательно клюнет!

Мысль о Штирлице (Эркюле Пуаро, Агате и Шерлоке) была вполне, кстати, здравая! Ничуть не хуже предполагаемого преображения в убогого горбатого фотографа, засевшего где-нибудь в тени акаций в надежде запечатлеть голого Колдуна в момент купания в колодце на арендованной даче. «Смотрите, люди! Он — вон какой! Даром что Колдун, а все как у людей!» И еще бы ему не быть человеком после проваленного Евровидения — куда только вся мистика подевалась! Схлопнулась мистика — и Филя не помог!

«А вот скажите мне, чем искомый Колдун может удивить народ после отнятия у него магической силы?», — такой нелепый вопрос вертелся у меня в голове, когда я набирала заветный номер. Среагировать на вопрос я не успела, потому что на том конце подняли трубку:

— Альманах о кино и об искусствах! Алла! Слушаю Вас!

— Здравствуйте, Алла! Меня зовут Катя. С кем я могу переговорить насчет рабочей вакансии?

— Чего? Чего? — Алла ответила как-то своеобразно. Похоже, не поняла, что от нее требуется!

— На работу хочу устроиться! — пришлось говорить ёмко, сочно и без намёков!

— Минуту! — в трубке зазвучала «Виагра» — «Ошибка номер пять». Старательные девушки, прибывшие из украинской сельской местности, надрывно, с рафинированным московским акцентом, выводили слова песни.

— Как быстро, однако, на людей обрушивается цивилизация! И совсем не скажешь, что еще недавно Алена Винницкая и Надя Грановская вместо членораздельной речи мычали и гхыкали — не в силах связать не то что двух слов по-русски, но и на сельской мове тоже! Невольно возникают подозрения о самой что ни на есть кондовой фанере и подставе!

— Да! — на очередном припеве «теряя независимость» музыка прервалась. Ответил молодой парень (или молодой мужик).

— Здравствуйте! — я быстро затараторила в трубку. — Мне прислали предложение на прохождение собеседования на вакансию «репортер»! Когда и куда мне подъезжать?

— Ух, ты! Какая резвая! — мужик (парень) рассмеялся. — Осади коня! Ты кто?

— Выпускница МГУ, мужлан! — хотелось ответить мне, но «мужлана» я опустила. В итоге осталась только «выпускница». — Красный диплом, факультет журналистики!

— Ага! — парень (мужик), как мне показалось, чем-то поковырялся в зубах. — А чё умеешь-то?

— Всё умею! Работать хочу! — уже во второй раз мне пришлось перейти на подножный стиль общения — чисто конкретный и незамысловатый!

— Ну, тогда подъезжай на собеседование завтра к десяти утра! Нет, подожди, лучше — к двенадцати, в десять никого не будет!

— А куда подъезжать? — успела крикнуть я (пока мужик (парень) не положил трубку). — И кого спросить?

— Подъезжать-то? — я прямо чувствовала, как шестеренки со скрипом проворачиваются в его голове. — Пиши адрес: Третий Колхозный проезд, дом номер восемь, офис… Название знаешь, сама найдешь! А спросить — меня и спрашивай!

— А как Вас зовут? — осторожно прогудела я.

— Ванькой! Ванькой Каином — парень (мужик) громко заржал. — Лесничий я! Запомни — Лесничий! Так на ресепшене и скажешь — я к Лесничему! — и отключился.

— Весёлые дела! — я застыла с телефонной трубкой в руке и не знала, что и думать. — Есть мнение, что завтра мне предстоит поездка в джунгли — напрямую к папуасам из племени Мугабе-Габе или Тумба-Юмба! Впрочем! — я решительно дёрнула головой и скроила зверскую рожу. — Если вы хотели испугать Катю Обломову и остановить её на пути к славе — шиш вам!

Сказано-сделано! К просмотру и прослушиванию нужно было подготовиться — выщипать брови, маникюр-педикюр — и не забыть захватить толстую портфолио-папку, которую я начала собирать еще в университете. В ней хранилось всё — отзывы и рецензии на мои работы, подборка фоторепортажей — естественно, сам диплом, и еще куча всякого мусора, который почему-то так ценят работодатели. Папка была толщиной пять сантиметров и размером пятьдесят на тридцать, и я ею очень гордилась! Одно плохо — нести неудобно.

Я вертела папку из стороны в сторону и прикидывала, каким образом упаковать её так, чтобы провезти через всю Москву (искомые Колхозные проезды находились ровно по диагонали от места моего компактного проживания) — и чтобы не растерять драгоценное содержимое.

По случаю на ум пришел детский стишок:

Если украл ты много —

Думай, прежде чем унести!

Может быть трудна дорога —

В нагрузку к потревоженной совести!

Если украл ты мало —

Душа не позволит спокойно спать!

Тебя заругает злая мама,

Взгреет и отправит некормленой спать!

Кради столько, сколько нужно,

Кради в меру, кради с умом!

Кради, чтоб чувство исполненной службы

Грело и наполняло радостью дом!

— Придётся хорошенько подумать, прежде чем унести! — я перерыла шкаф в поисках достойного, красочно оформленного пакета по размеру папки, но не нашла. И чувство досады накатило на меня.

А вскоре оно сменилось гневом, который требовал выхода. Пришлось взять папку, пробить гвоздем в ней дыры и вставить толстую плетеную тесьму — в виде ручек! Почему я так подробно об этом рассказываю? Потому, что впоследствии ручки от папки сыграли еще роль в моей жизни — ох как сыграли! Расскажу, если не забуду.

Ночью перед собеседованием я спала крайне чутко — сказывалось возбуждение, в которое я сама себя загнала. Я была еще совсем молоденькой — а первый выход на конкретный разговор с работодателем — это, конечно, не первое замужество — но некоторое сходство всё же имеет!

* * *

Колхозный тупик (или проезд) оказался даже в еще более глубокой заднице, чем я изначально предполагала — примерное там, где и положено быть колхозу в период расцвета индивидуализма и поголовного фермерства.

Само собой разумеется, я долго петляла и не могла выйти к цели, а после полчаса искала офис. Я возблагодарила Лесничего, что он назначил мне собеседование на двенадцать — трех часов (я вышла из дома в девять) мне едва хватило, чтобы прибыть вовремя!

На пороге офиса меня встретила та самая секретарь — Алла — и указала на дверь с табличкой: «Кабинет подготовки к введению». Устрашающе звучит — не правда ли?

Я, чувствуя серьезные вибрации внутри, открыла дверь, ожидая увидеть перед собой распахнутое гинекологическое кресло и сурового Лесничего с большим увеличительным стеклом (предназначенным для кропотливого рассматривания), но — ура! Обычный канцелярский офисный стол, компьютер, слегка потертый кожаный диван в углу и пустота — зримое свидетельство отсутствия хозяина кабинета на рабочем месте.

Я зашла внутрь и села на диван, закинув одну ногу на другую. Плашмя бросила папку-портфолио — за время дороги она мне так осточертела своим неподъёмным весом — глаза б на нее не смотрели!

— И что дальше? — вопрос повис в настороженной тишине (а какая еще может быть тишина в хозяйстве лесничего?)

— Сначала пришли немцы и выгнали наших из леса! Потом пришли наши и выгнали немцев из леса! А потом пришел лесник и выгнал к чертовой бабушке и наших, и немцев из леса! — я вспомнила бородатый, но актуальный анекдот. — Как бы со мной такого не произошло!

— Привет! — дверь отворилась, и в комнату вошел молодой парень с прической, как у Си Си Кетч из восьмидесятых (только в мужском исполнении). Голова парня напоминала шар или одуванчик в период цветения. И, кстати, тоже была желто-белой.

— Привет! — честно, у меня отвисла челюсть. В наши серые дни увидеть такое раскрашенное чудо — редкость.

«И если даже это «чудо» не примет меня на работу, следует испросить у него разрешения сфотографироваться вместе! Кину в «В контакте» — вот будет прикольно!», — подумала я, и, видно, мои мысли четко отразились у меня на лице. Потому что собеседник расплылся в довольной улыбке:

— Ага! Вижу, что понравился! Я такой нарядный, потому что частенько приходится испытывать на себе лакокрасочные и моющие средства из модных парикмахерских, чтоб быть реально в теме! А то этим дубоголовым экспертам и рекламщикам, норовящим впарить тухлую продукцию, веры нет совсем! А моему мнению люди доверяют!

— Т. е. Вы сами краситесь? — вопрос был из разряда «блондинка сказала», но простите — глядя на «одуванчик», я протупила!

— Именно! Чем и горжусь, и зарабатываю! — парень сел рядом со мной на диван и протянул руку. — Давай знакомиться! Я — Лесничий! Зовут Марк. Отчество! Впрочем, пока можно и без него! А ты, стало быть, кто?

— Наташа! — я ойкнула. — Нет, Катя! Катя с факультета журналистики МГУ!

— Катя! — Лесничий повторил вслух моё новоприобретённое имя. — Катя — лучше Наташи. Сейчас такое заплесневелое имя вообще не катит! И ты хочешь у нас работать?

— Да! — я развела руками. Дескать: «Неужели не понятно? И стала бы я тащиться в такую даль просто так! Чтобы на тебя, что ли, бесплатно посмотреть?»

— Хорошо! — Лесничий Марк встал с дивана и сел за стол. — А что умеешь?

— Всё! — безапелляционно заявила я.

— Отлично! — Марк выдвинул верхний ящик тумбочки и достал оттуда листок с напечатанным текстом. — Если уверена в своих силах, давай для начала проверим тебя на орфографическую грамотность и пунктуацию! Времени тебе — пять минут чтобы исправить ошибки!

Я молча взяла листок и внутренне рассмеялась. Так просто! Вот не ожидала, что экзамен на грамотность пройдёт в такой теплой и дружественной атмосфере!

«Сначало бог создал небо и землю. Но, была тьма.

Потом бог создал свет но стала слишком светло.

Затем бог создал Солнце и Луну, чтобы регуллировать потоки света.

Потом он немного перикусил и взялся за антураж — птиц, зверей и чад человеческих!

Птицы получились на славу, звери получились такими же, но с людьми вышла прамашка. Люди никак не хотели соответствовать божественному замыслу — и внешни и внутренни!

И тогда бог скомандовал самому себе: «Поднатужься бог! Ты должен выправить положения вещей. Иначе придется тебе выгнать человечество взошей!»

«Пять минут! Они здесь что, дебилов проверяют?», — я быстро подчеркнула карандашом пропущенные (или лишние) знаки препинания и написала сверху правильные буквы в словах с ошибками. И отдала листок Лесничему.

Тот посмотрел, пошевелил губами и зачем-то почесал в затылке — кажется, удивленно:

— Всё правильно! Ну, надо же! Вот не думал!

«Сэр, Вы, вероятно, намеревались меня смертельно оскорбить!», — могла бы возмутиться я, но нет! Я лишь широко улыбнулась и потупила глаза. Как покорить потенциального работодателя? Правило первое: улыбайся и снова улыбайся! (читала где-то, а, может, в кино видела!)

— Ладно! — Марк ловко сложил из листочка с текстом самолетик и запустил его по кабинету. — Смотри, сколько пролетел — добрый знак!

Я мелко кивнула — дескать, да — надеюсь, добрый!

— Тест номер два! Сочинение на тему! — Лесничий снова полез в тумбочку за бумагой. — По ходу — если тебе интересно, почему я не прошу предоставить диплом и всё прочее, знай — ксивы можно подделать! А знания — никогда! Бери карандаш — заголовок сочинения таков: «Что я буду делать, если завтра нос к носу столкнусь с кинозвездой — при условии, что я — репортер!». Времени тебе — полчаса. Работай, а я пока пойду перекурю и пообедаю!

Я проследила, как Лесничий бойко выпрыгнул из-за стола прямо за дверь, поразилась его прыти и ловкости и задумчиво уставилась на лист бумаги. А затем начала:

«Я — репортер! У меня — фото и кино-, и телекамера, и шпионские очки, чтобы добывать информацию! Я не просто работаю над репортажем, я его создаю, лелею и точно знаю: он будет — ну словно малахольный огурчик под водочку на Красную горку.

Я иду в редакцию через помойки и заброшенный рынок стройматериалов. Еще недавно здесь тусили бомжи, но вот — мэрия приняла решение обустроить на месте рынка новые современные кинопавильоны, оборудованные по последнему слову техники и технологии.

Поэтому немудрено, что сейчас на рынке под полуразрушенными павильонами сплошь и рядом — кинозвезды! Вот, например, в пределах досягаемости — Шурочка Овечкина из сериала «Прифронтовая дева», в шубке, длинных велюровых ботфортах и с сопровождающим мужчиной грузинской внешности. Хотя — насчет внешности я могу ошибаться.

Я бросаюсь к ней, как дикий кобель при виде скромной болонки. Нет — не рвать и не мять, брать интервью — профессионально, четко, громко! Я вытягиваю вперед микрофон в надежде дотянуться до рта Шурочки (в ином случае, звук будет смазанным и неудобоваримым). Кроме того, нужно сделать так, чтобы она его не укусила — поскольку я не в курсе, что у кинозвезды на уме.

Грузин кидается мне под ноги в целях преградить путь и завалить на обледенелый асфальт. Но не тут-то было — я вовремя замечаю опасность, перепрыгиваю грузина и ловко падаю на одно колено, зафиксировав микрофон в двух сантиметрах ото рта Шурочки.

— Пааааааааааа-звольте взять у Ваааааааааааас интервью! — я замираю, на лице — надежда, в глазах — призыв!

— Ёпсель-мопсель! — Шурочка удивленно смотрит на катящегося по льду грузина. Тот всё никак не может затормозить, поскольку налакировал ботинки до состояния восковых полосок для пилинга (и не отрастил ногти — а с короткими ногтями тяжело уцепиться за лед!) — Ты куда, Гоги?

Гоги не слышит — и я пытаюсь переключить внимание Шурочки на себя:

— Ах! Какая удача! Только сегодня и только сейчас — бесплатное интервью на первой полосе еженедельника «Грезы и лакомые сны!». Скидки и купоны прилагаются! Всего пара слов, и Вы не пожалеете! Какая роль, по Вашему мнению, подходит Вам больше всего?

Шурочка переводит на меня скорбный взгляд (грузин укатился — тоска и печаль!), некоторое время молчит, но потом лицо ее светлеет:

— Как, ты говоришь, называется журнал?

«Грезы и лакомые сны!», — с готовностью отвечаю я.

— Ах, грезы! — голос Шурочки становится томным и одновременно мечтательным. — Грезы — это хорошо, и я бы хотела сыграть Беллу Свон в «Сумерках». Страсть как люблю кровь и вопли убиваемых жертв! Я бы внесла непередаваемый колорит в рутину съемочных будней!

— А сны? Сны — это хорошо? — торопливо спрашиваю я, понимая, что грузин вот-вот остановится и побежит обратно — защищать звезду от пронырливого(ой) журналиста(тки).

— О, да, да! — интонации Шурочки живо напоминают мне немецкую порнуху времен позднего СССР, в которой голые дамы (в одних только туфельках на высоком каблуке), лежа на кроватях, обнимают голых мужчин (в одних только полосатых носках) и громко стонут: «O! Ja, Ja!» — Да, сны — это так волшебно! Во сне мы можем вообразить себя кем угодно — да вот хотя бы Беллой Свон из «Сумерек»! А лично я могу вообразить так качественно, что просыпаюсь утром с ощущением, что вампирские клыки сами лезут изо рта, и нужно срочно бежать в магазин за новой зубной щеткой — а то прежняя уже мала!

— А что вы скажите о режиссере Горшечникове? — задаю я наиболее интересующий меня вопрос. — Говорят, Вы с ним крутите тру-ля-ля, и именно за этим делом вас застали в ложе одного из московских ресторанов!

— Пустое! — горячо и очень искренне отмахивается Шурочка. — Вам, как начинающему репортеру, я готова дать ценный совет: не верьте всему, о чем клевещет желтая пресса. Почему не верить? Вот вам пример из того же Горшечникова! Если бы Вы владели информацией, то знали бы, что он голубой! Натуральный голубой! Т. е. ненатуральный, а голубой! В смысле — не натурал, а чистый педик! Да — именно так! А посему мне с ним не по пути — тем более, он меня недавно отговорил пробоваться на роль Беллы Свон из «Сумерек». Скотина! Так и напишите там у себя — скотина и педик!

Я напрягаюсь. За спиной слышатся жуткие звуки, издаваемые елозящим по льду грузином — он не оставляет попыток вернуться назад и даже помогает себе руками.

Грузин уже близко! Сейчас-сейчас последует страшный удар ногой мне в поясницу — но я оказываюсь быстрее! В последний момент я отпрыгиваю в сторону, и нога грузина с размаху бьет в живот Шурочке. Звезда падает на колени, а я бегу прочь из павильонов, понимая, что свидетелю (т. е. мне) нет никакого шанса уцелеть! Зато если я спасусь, назавтра будет такой шикарный репортаж, что остальные обзавидуются! И поделом!»

— Фу, рука устала! — я отложила мелко исписанный с двух сторон листок. — Хорошо, что серьезная практика письма за плечами — иначе не справилась бы!

Последнюю фразу я проговорила вслух — ее и услышал Лесничий, вошедший с довольным видом в кабинет:

— Ты о чем? О сочинении? Ух-х! — он посмотрел на объем творения и удивленно дернул головой. — Да тут целая поэма в прозе — интересно, каким будет содержание?

— Не хуже, чем у Гоголя в «Вечерах на хуторе близ Диканьки»! — сказал бы на моем месте Гоголь, но я опять промолчала. Не хотела лишать человека возможности насладиться высоким слогом и оригинальным сюжетом!

И правильно сделала. Лесничий читал, не отрываясь, иногда подкрякивая — и я надеялась, что от смеха. Похоже, ему нравилось — хотя вероятность того, что прямо сейчас меня с треском вышвырнут, всё же существовала.

Когда же он закончил, я затаила дыхание и скрестила пальцы — на всякий случай! Потому что — пан или пропал! Конечно, я могла бы нарисовать чернилами что-нибудь скучное — пойти по пути образцовой девушки-абитуриентки без фантазии на приемном экзамене. Но, честно, мною завладел азарт создателя! Азарт творческой личности, которая требует самореализации, признания, хлесткого слога!

В придачу к скрещенным пальцам я слегка прикусила губу. Числится за мной такая привычка — и, говорят, от нее мое лицо становится более естественным, более живым — хотя, я считаю, оно и так не мертвое!

Лесничий посмотрел на меня и подмигнул сразу двумя глазами. Громко засмеялся, покачал головой, взял мой листочек и куда-то ушел. Через несколько секунд я услышала, как за тонкой гипсокартонной стенкой гогочет мужской хор — с вкраплениями визгливых девичьих нот. Похоже — читали мой опус! Что ж — повеселила народ — будет не так противно возвращаться домой не солоно хлебавши!

— Но как же хочется кофе! — я представила, что передо мной стоит огромный кофейник с капучино, и сглотнула слюну. — Интересно, если предложить секретарше-Алле денег, она сделает мне кружечку? А может, лучше попросить Лесничего? Ведь не чувырле будет наливать, а мне! А я — девушка привлекательная, почему бы девушку и не побаловать? Для поддержания разговора, так сказать!

Тут дверь отворилась.

— Добрый день! — в кабинет вошел помпезного вида высокий мужик в кремовом костюме. — Меня зовут Аристарх Геннадьевич! Я тут самый главный!

— Здравствуйте! — я резко соскочила с дивана и отвесила Аристарху книксен (ну, или что-то вроде того). И, кстати, подходит ли «отвесила» к книксену? Всё-таки, не пощечина, а гораздо приятнее!

«Видно, что главный — в таком-то костюмчике! И в метро явно не ездит — опять же, в таком костюмчике заплюют на первой же станции! — характеристика директору мною была дана мгновенно и мастерски — простите за нескромность. Хотя нет, не прощайте! В профессии репортера отсутствие скромности — признак опыта, и в прощении не нуждается. — И где они только такие имена берут? Наверное, по каталогу заказывают!»

— Здравствуйте! — повторила я. — А я — Катя! У меня — красный диплом, и я хочу у вас работать!

— Работы у нас полно! — Аристарх Геннадьевич секунду помолчал, а потом оглушительно крикнул. — Алла, два кофе быстро!

За дверью засуетились — пожелание шефа не осталось неуслышанным.

«Зачем так орать, ведь есть же телефон! — наверное, сия простая мысль была написана у меня на лице (но в коронную фразу аналогичного содержания она не воплотилась). — Да пусть хоть обрушатся стены от ударов звуковых волн — я буду молчать и заранее преданно пожирать директора глазами!»

— Марк показал мне твое сочинение! — Аристарх, само собой, обращался ко мне на «ты» (как и Лесничий — и как все вокруг). — Очень, очень нестандартно. Веет мужским стилем. Вопрос — почему ты решила написать именно так и не иначе? Ведь от тебя ожидали серьезности! Или, может, ты думаешь, что профессия репортера — это такой балаган?

— Нет, не думаю! — я приняла у вошедшей Аллы кофе (быстро же она управилась!) и благодарно кивнула. — Совсем нет, никак нет! И если вы меня примите, я обязуюсь трудиться серьезно на благо общего дела!

— Тогда почему? — Аристарх скользнул взглядом по моим голым (в колготках) коленкам, и мне даже показалось, он хотел положить на них руку. Но сдержался.

— Честно? На меня нашло вдохновение! Но если вы сейчас скажете — я всё быстро перепишу!

— Пожалуй, не стоит! — Аристарх задумчиво взъерошил волосы. У него их было прилично — лысины пока не намечалось. — Вдохновение — это такая штука, против которой не попрешь! А душить вдохновение нельзя — в следующий раз в гости не нагрянет! Тебе это еще предстоит понять! Хорошо! С этим разобрались. Расскажи мне, пожалуйста, о своей учебе в университете! Ты ведь МГУ заканчивала?

«Да, я заканчивала МГУ — не заборостроительный и не институт неблагородных девиц!», — я гордо кивнула головой и открыла папку-портфолио. Вот он — мой звездный час! Одну за другой выложила фотографии, кучу резюме, список самостоятельных и творческих работ, отзывы и т. д. В общем, всю подноготную, которая характеризовала меня исключительно с лучшей стороны!

Аристарх взял наугад несколько бумажек, по быстрому их просмотрел и удовлетворенно кивнул головой:

— Отрадно видеть, что соискатели ответственно готовятся к собеседованию! А вот скажи мне, чему равен квадратный корень из четырех?

Я чуть не поперхнулась кофе от неожиданности, но потом собралась, провернула в голове все возможные варианты и испуганно выпалила:

— Два!

— Браво! — Аристарх захлопал в ладоши. — Тогда последний на сегодня вопрос — какой оклад и какие условия работы ты готова рассматривать?

— Хотелось бы получше! — из всех возможных вариантов ответов («много денег — мало работы», «много денег, работу не предлагать», «денег немеряно, а работа чтоб — не бей лежачего») я остановилась на самом нейтральном.

— «Получше» — в смысле, много работать, много зарабатывать? Или «получше» — сидеть сиднем, протирать штаны, и без копейки в кармане?

— Первое! — твердо сказала я, понимая, что «денег много, работу не предлагать» — здесь не тот случай!

— Хорошо! — Аристарх поднялся с дивана. — Когда готова приступать?

— Завтра! — от радости я чуть не совершила непоправимую ошибку.

Аристарх сморщился:

— А почему не сегодня?

— Простите, т. е. сегодня! — какова реакция? На загляденье! И ведь не обвинишь в лености и нежелании меняться в соответствие с генеральной линией партии! А все потому, что я — легкая и скорая на подъем! — Я бы только чуть-чуть перекусила, и можно окунаться в работу!

— Вот и славно! — Аристарх широко и зазывно улыбнулся. — Твоя должность будет называться просто: «Репортер». Для начала — совсем неплохо! Тем более что с твоими способностями тебе не составит большого труда взобраться, вскарабкаться, вбежать по карьерной лестнице — и тогда репортер может стать начальником, главным редактором, а то и целым хозяином бизнеса! Но всё, конечно, зависит от тебя.

— Можно вопрос? — наверное, мне следовало излить оптимизм и облучиться восторгом, выслушав такую эпохальную речь, но все же главное…в деньгах.

— Ах, да! — Аристарх по моему скорбному лицу слёту угадал, что меня больше всего интересует. — Оклад — двадцать тысяч рублей в месяц на шляпки плюс проценты от каждой сделки (механизм их формирования тебе объяснят). Работа начинается с девяти ноль-ноль и продолжается до упора. На ночь остаются редко! Все остальные нюансы узнаешь у Лесничего — он твой новый начальник!

Глава вторая. С того времени прошло уже — мама дорогая, как много!

— Катюха! — в мой отдельный персональный загончик влетел Марк. Он в очередной раз покрасил волосы — краска от одного узнаваемого производителя наложилась на краску от другого (не менее узнаваемого) и в результате произошло примерное то же самое, что и с Кисой Воробьяниновым — жертвой «Титаника» с малой Арнаутской. Единственное отличие — шевелюру Марк сбривать не стал.

— Катюха, срочно бросай все дела и на выезд! Я нашел нам такого клевого парнишу — готов платить лавэ за раскрутку по полной программе!

— Нам? Ты говоришь «нам»? — я опешила. — С каких это пор ты решил поделиться со мной процентами от рекламы?

— Ну! — Марк потупил глаза (в его исполнении сей трюк смотрелся особенно цинично). — Видишь ли! Парниша — старых взглядов, с мальчиками общаться отказывается наотрез, хочет, чтоб его девушки облизывали! Ты как раз подходишь! А коль скоро он мой клиент, мы с тобой составим джентельменско-дамское соглашение — после оплаты четверть моя! Твои семьдесят пять процентов — и, понятно, вся работа!

— Ага! Всё понятно! — я сделала пару глотков остывшего, еще утреннего кофе (у меня замечательная кружка — она может по моему, щучьему, велению менять объем, и это совсем не шутка), схватила сумку, набитую рекламными проспектами и прочими относящимися к делу бумагами. — Веди меня, мой талисман! И, кстати, не жирно ли тебе на халяву двадцать пять процентов, если вся работа моя?

— Не жирно! — Марк набычился — причем набычился даже спиной. Он шел впереди меня, обозреть его реакцию на лице мне не удалось — но и задней проекции хватило. — Очень даже по-дружески, по-свойски!

— А скидка для дамы на роскошную жизнь? — я не собиралась отступать после первой неудачной попытки поторговаться. — Сам бог велел! А взамен я тебя расцелую и расскажу стишок собственного сочинения!

— Стишок? — Марк открыл двери «Ниссан Теана». — Даже если ты прочитаешь мне нового «Царя Салтана и Петушка», ничего не получишь!

— Да, братец! Тебе никто не говорил, что жадность — не порок, а путь к расстройству нервной системы? Ладно, уговорил — даю тебе восемнадцать с половиной процентов, читаю стишок, презентую книгу известного писателя с личной подписью, и на Новый год — белый танец с моей стороны! Обязуюсь прийти в облегающем платье и в кружевных чулочках! Зуб даю! По рукам?

— Всё вышеперечисленное и двадцать процентов! — Марк вдавил педаль газа в пол, и машина рванула со двора. — Соглашайся, пока я добрый!

— Deal! — я протянула руку Марку, и он ее пожал. — Начинаю исполнять обязательства прямо сейчас. Итак, стишок:

На новый год

Собрался офис пить,

Купили водки, пива,

Хлеба, огурцов, икры,

Хлопушек, фейерверков,

Ёлку, дождиков цветных,

Навесили игрушек —

Лисичек, ёжиков, снегурок сексуальных разбитных,

Накрыли стол,

Бутылки в ряд стоят,

Девчонки мастерски соорудили разносол,

Стаканчики и рюмочки призывно так звенят!

Начальник первый взял рюмашку,

Немного покряхтел, немного посопел, уставился в бумажку,

Написанную им для речи,

Ее толкнул и выпил — начинайся вечер!

За ним пустились в путь и остальные —

Задорно, рьяно, с огоньком в глазах,

Дерябнули, бухнули, накатили —

Бах, бах — и снова бах, бах, бах!

И вот — уж музыка

И танцы на столах,

Девчонки — в миниюбочках,

Мальчишки — в розовых трусах.

А впереди веселья — лично главный,

Не старый он еще, подтянутый и славный,

И, кроме прочего, при деньгах и квартире,

Красавицы, понятно, все его — а остальных еб…т в сортире!

На последней коронной фразе Марк поперхнулся и так резко крутанул баранку, что мне на мгновение показалось, что он врежется во встречный автомобиль. А это, между прочим, был «Камаз», груженый мусором по самую крышу. Я взвизгнула — Марк вырулил — мусор промчался мимо со скоростью сто двадцать километров в час (наши шестьдесят плюс его столько же) — и я заткнулась.

Марк сбросил скорость и лихо припарковался к обочине. Схватился руками за лицо — оно было красным (как лицо бабы Новодворской, стоило ей вспомнить коммунистов). Марка сотрясала дрожь — не было никакого сомнения, источник и первопричина дрожи — я. Ведь не мог же он сам по себе впасть в состояние приступа!

— Катя! Я тебя когда-нибудь убью, мамой клянусь! — Марк закончил трястись и вновь взялся за руль (звучит почти, как взялся за гуж). — И прошу, минимум три месяца не читай мне стихи! А то я за себя не ручаюсь!

— Хорошо! — я не возражала. — Нужно поберечь Марка, а то он с таким настроем не довезет меня до брутального мачо — любителя девушек!

— Кстати, а как его зовут? — минут пять поглазев в окно и осознав, что в тишине ехать скучно, я решила возобновить непринужденную беседу. — Заказчика рекламного банкета?

— А я что, не говорил? — Марк выдавил из себя недоумение. Получилось весьма фальшиво. — Если нет — то вот держи: Лукерий!

— Ого! — я даже чуть-чуть (негромко) присвистнула — а потом тут же сложила пальцы в виде фигушки, дескать: «Свист в помещении — не отнимешь ты у меня деньги, не отнимешь!» Креститься и плевать три раза через левое плечо не стала: фига — лучший оберег! — Таких у меня еще не было!

— Ну, надо же когда-нибудь начинать! — Марк перестроился в левую полосу и остановился на разворот. — Уже приехали! Минуты через две будем. Можешь пока поспать!

— Поздно! — я вытащила из сумочки зеркальце и косметичку. — Ты случайно не в курсе, Лукерий — он кого больше любит: блондинок, брюнеток или рыженьких? Я могу быть разной!

— Не знаю! — Марк скосил на меня правый глаз и подмигнул им. — Мне кажется, что никого. Сама увидишь!

* * *

Мы припарковались возле девятиэтажного офисного здания с помпезной вывеской на фасаде: «Бизнес-центр Стела Мира». Марк тут же рванул в сторону проходной, но я его остановила.

Я вытащила из пачки «Dunhill» сигарету с ментолом и закурила. — Погоди, Маркуша, не спеши, не гони коней — дай чуть-чуть подышать кислородом!

Марк (который бросил курить полгода назад) мрачно посмотрел, как я затягиваюсь, и отвернулся. Вожделение читалось в нем — хоть он и пытался это всячески скрывать.

— Ты не особенно-то дыми! Помни, что смолы и никотин не выведешь и «Ариэлем»!

— Я не в затяжку! — дежурно открестилась я. Бросила бычок в огромную пепельницу в виде урны, закинула в рот подушечку Orbit и вытерла руки влажной ароматической салфеткой. — Всё, дама жаждет приобщиться к денежным потокам!

В холле бизнес-центра нас пристально осмотрели с ног до головы, сняли копии с наших паспортов и занесли в базу данных — и только после этого соизволили пропустить внутрь. Суровый охранник с газовым баллончиком на ремне проводил нас до лифта и сурово предупредил: «Проследовать на нужный этаж, а по ненужным — не шариться!». Нас ждал офис номер 63.

Заказчиком рекламной кампании оказался хозяин офиса (или же арендатор, что принципиально сути дела не меняло). Худая дерганая секретарша провела нас прямо к нему.

— Здравствуйте! — навстречу нам из-за рабочего стола поднялся Лукерий. Увидев его, я с трудом подавила желание лягнуть Марка между ног — почему он сразу не предупредил меня, что заказчик — голубой? Хотя, почему не предупредил? Честно и открыто сказал, что Лукерию никто не нравится! А мой гнев не к месту!

— Добрый день! — я протянула ему руку. — Меня зовут Катя!

— Катя, Катерина! — Лукерий томно закатил глаза. — Ах, сладкие воспоминания о годах бурной молодости! Но присаживайтесь, пожалуйста! Приступим сразу к делу.

Хозяин офиса нажал кнопку на селекторе и произнес:

— Три латте со сладкими сливками и сиропчиком! Очень, очень оригинально и вкусно — уверен, нам всем понравится!

— А я вот не уверена! — хмыкнула я в одну восьмую от моего обычного нежного тембра (так, что никто не услышал). — Вместо сиропчика я бы сейчас жахнула крепкий эспрессо с сигаретой, но увы! С таким мужчиной не забалуешь!

— Итак, дамы! — Лукерий, видимо, решил не обращать на Марка никакого внимания, переключившись на разговор тет-а-тет между мной самой и ним самим. — Мы, как дамы, поймем друг друга! Перейду сразу к делу — мне нужна максимальная, ах, максимальная раскрутка! И по минимальной, ах, минимальной цене!

«Что ж, это не ново!», — я зазывно улыбнулась куда-то вдаль и натянула на лицо понимающее выражение.

— Конечно, у вас, как у настоящих профессионалов, есть все способы придать моему имени флёр и запах раскрученности! — Лукерий проследил, как в кабинет вошла секретарша с подносом, поставила кофе на стол и удалилась. В глазах Лукерия на секунду появилось скорбное выражение, тут же сменившееся равнодушием. — А вот и наш латте — попробуйте!

Кофе был сервирован в высоких узких бокалах (диаметром два сантиметра, высотой — двадцать пять) — очень необычно! Выглядит потрясающе — как слоистый коктейль. Я взяла и осторожно сделала первый глоток! Класс! Беру свои слова насчет эспрессо обратно — может, Лукерий и голубой, но латте у него — сверх всяких похвал!

— Вижу по вашим лицам, что вы в экстазе! — хозяин кабинета широко осклабился, явив ровные белые фарфоровые зубки. Между прочим, даже во Вьетнаме (а там цены — скромнее не бывает) за такой идеальный зубастый оскал берут двадцатку тонн зелени! А если делать у нас — станет все восемьдесят! — А иного и не стоило ожидать — по части разных вкусностей, наша Милаша (судя по всему, секретарша) — богиня!

— Итак! — Лукерий откинулся на спинку бежевого кожаного кресла и сцепил руки на животе. Потом нервным жестом сорвал шелковый шарфик с шеи и начал его исступленно мять — то ли изображая удушливые эмоции, то ли на самом деле пребывая у истоков истерики. Да, забыла сказать — на нем (после смятого шарфика) всё еще оставались сиреневого цвета костюм с блестками, глубоко-изумрудная рубашка и дорогущие туфли из пупырчатой кожи — охристо-оранжевые. Пупырышки живо напомнили мне крокодила — а если так, то клиента можно выдоить на такие бабки, что хватит на целую железнодорожную цистерну молока!

— Я по роду своей деятельности связан с музыкальным бизнесом! — Лукерий протянул мне папку с фотографиями. — В основном, начинающие boys-bands с мальчиками! Сейчас эта тема весьма востребована, особенно среди высшего сословия (но до него еще нужно достучаться!).

Лукерий зажмурился, скроил архи-недовольную рожу, но взял себя в руки и продолжил уже почти без надрыва:

— Среди тузов все жёстко! Всё расписано от и до — согласно табели о рангах. Если ты — в первой гильдии, можешь участвовать в приносящих громадную прибыль проектах, во второй — будешь жить на крылечках богатых домов и подбирать, что перепало после вкусного жирного обеда других, довольствуясь немногим, а в третьей или еще ниже — таскать шлейф боярских платьев даром. Я, конечно, выражаюсь фигурально, но принцип понятен!

Мое положение — во второй! В принципе, это неплохо, но я рассчитываю на большее. Мне нужен качественный скачок, мне нужен поворот, мне нужен рывок и предельное ускорение, мне нужна известность — и лучше, всеобщая! Но еще раз говорю — за минимальные деньги! Сами понимаете, время на дворе — кризисное, шоколад остался только у нефтяников и у газовиков, да и те уже скоро перестанут вкладываться в перспективных мальчиков! А теперь — давайте мне варианты!

* * *

Я посмотрела на Марка, он посмотрел на меня. Я еле сдерживала смех, Марк еле сдерживал смех. Но по нашим лицам ничего такого сказать было нельзя!

Чтобы выиграть немного времени, я приняла папку от Лукерия и стала внимательно изучать ее содержимое. Внутри оказались фотографии и коллажи boys-bands. Участники групп были как на подбор — с женственными фигурками, с подведенными глазками и накрашенными губками. Меня, честно говоря, чуть не стошнило от вида этого убожества.

— Что скажете? — Лукерий явно выказывал нетерпение, и что поделаешь — нужно было начинать!

— Предлагаю обсудить варианты! — я вернула ему фотографии и мысленно пожелала Лукерию убиться где-нибудь в подвале. Нормальных мужиков и так с Гулькин нос, а он еще намеренно плодит педиков! Сволочь! — Начнем с самого бюджетного! По закрытым каналам (тет-а-тет) мы разошлем информацию о Вас лично и об услугах, которые Вы предлагаете.

Сеть наших контактов весьма велика — теле — и кинозвезды, продюсеры, радиоведущие. Секретари и личные помощники акул бизнеса и политиков высокого уровня. Конечно, на самих тузов мы выхода не имеем, но разве они лично занимаются делами? Нет — передоверяют эту почетную обязанность подчиненным! Поэтому часто секретарь или личный помощник и есть та голова, которая делает реальный бизнес или реальную политику!

— Ну, обобщений, пожалуй, не нужно! — Лукерий строго посмотрел на меня — весь вид его говорил о ненужности обобщений! — Говорите по делу, нет необходимости уводить разговор в сторону и объяснять прописные истины!

«Нет, так нет! — я спокойно пропустила упрек мимо ушей. — Но за это я возьму с тебя чуть-чуть больше!»

— Такая услуга обойдется Вам! — я быстро написала на листке Post-it цифру и показала Лукерию. Он кивнул — и по его лицу нельзя было понять, что он думает.

— По примерным прикидкам, эффект от такой завуалированной рекламной кампании весьма высок — ведь информация распространяется среди целевой аудитории. Информация, так сказать, базис — от нее можно плясать дальше!

— Говорите яснее! — Лукерий поморщился: не было никакого сомнения — женщин вообще, и меня в частности, он не любит — и терпит-то с трудом.

«Интересно, почему он тогда требовал, чтобы с ним общалась исключительно дама? Может, боится, что не сумеет сдержаться и перейдет от делового к личному? — я живо представила, как Лукерий совращает Марка, делая тому непристойные предложения под шампанское с черной икрой. — Давай я буду называть тебя Макарик, ты у меня будешь новой свеженькой любовницей!»

— Яснее так яснее! — я окончательно перешла на деловой тон без всяких дружеских экивоков. — Целевую информацию можно сопроводить «рекомендательными письмами» — от неких потребителей ваших услуг, которых мы (при необходимости) выдумаем. Никто не усомнится, что они — потребители — существуют на самом деле: на такой случай у нас уже есть подготовленные легенды и сценарии! «Потребителей», которые будут Вас горячо рекомендовать, может быть неограниченное количество, и каждый из них обойдется Вам во столько! — я снова черкнула сумму на Post-it и показала Лукерию.

Он опять кивнул.

— Далее. В содружестве с контрагентами мы можем предложить Вам специальный пакет по раскрутке Вашего имени. Сделаем упор на модность! На выбор — телевидение, пресса, радио, Интернет! Аналогично — раскрутка любой вашей мальчуковой группы — или всех сразу! Но здесь стоимость возрастает взрывным образом — все будет зависеть от конкретных пожеланий и целей рекламной компании.

Я кончила. В смысле, замолчала. Мне было еще что сказать — но я уже сказала всё. Такой парадокс. Лукерий требовал конкретики и сухого изложения — я ему их и представила!

* * *

— Подведем итоги! — Марк посмотрел на меня лучезарным взглядом — такой обычно бывает у людей, достигших внутреннего просветления. У Марка же вместо просветления были доллары — он всегда становился немного похожим на Будду, когда держал в руках подписанный рекламный контракт. — Лукерий хоть и вынес нам мозг, причитая об ужасной дороговизне услуг, но все же мы его взяли! Пятьдесят процентов стоимости контракта будет перечислена завтра, остальные — по результату!

— Ты для чего мне это рассказываешь? — я удивленно посмотрела на Марка. — Наверное, забыл, что я тоже там была и сама лично готовила договор и приложения к нему на компьютере?

— Ну что ты! — Марк кинул в рот жвачку и яростно задвигал челюстями. — Ты же знаешь, у меня привычка — проговаривать самое важное вслух! Это я для себя акцентирую!

— А еще акцентируй, пожалуйста, что контракт мой — ты довозишь меня до офиса, а потом спокойно и выдержанно ждешь закрытия проекта. А после получаешь проценты и ведешь меня в ресторан!

— Вроде, насчет ресторана мы не договаривались! — Марк надул губы. — Ты и так вытрясла из меня скидку, так что сэкономлю на твоей кормежке!

— Эх ты, скряга! — я дунула Марку в ухо (он дернулся) и отвернулась к окну. Не очень-то и хотелось идти с ним — есть кандидаты поприличнее! Ну, или будут в обозримом будущем!

Лукерий после тягостных раздумий и долгих подсчетов на калькуляторе решил, что для него самое оптимальное — просто наше сарафанное радио (без примеси «потребителей»). В этом случае совокупный эффект на единицу затраченных долларов получается самым высоким.

В принципе, я с ним была согласна. Мне бы, может, следовало попытаться убедить его включить в рекламную кампанию еще и дополнительные услуги, но, честно — он меня так достал! Лишние пятнадцать минут в его обществе — брр! Мороз по коже! Да и как убедишь, когда он слова не дает сказать, а улыбаться и обольщать его бесполезно! Проще обольстить ледяной пень!

Впрочем, сумма договора меня вполне устраивала. Ни много, ни мало — несколько полновесных миллионов рублей (не буду говорить сколько — коммерческая тайна). Из них моих — пятнадцать процентов, из которых пятую часть я должна отдать Марку. С одной стороны — несправедливо (насчет Марка — мог бы содрать и меньше!), с другой — пусть уж лучше так, чем вообще никак. Глядишь, в следующий раз он мне опять что-нибудь подкинет!

Марк в последнее время совсем не горел желанием что-то самостоятельно делать ручками. Нет, конечно, получать комиссионные — всегда пожалуйста, а вот рыть землю — увольте! У него, как он утверждал, развилась аллергия на трудовой процесс, его тонкая ранимая натура требовала переосмысления жизненных вех, жизненного же уклада и жизненных же ориентиров. А пока он переосмысливает, ему ничего делать не хочется!

Вполне вероятно, что и Лукерия он мне спихнул по этой причине (может, Лукерий был совсем не против сотрудничать с менеджерами мужского пола, а про девушку Марк просто придумал). Кто его знает? Хотя какая мне разница? Я совсем не собираюсь ковыряться в мозгах Марка и помогать ему расхлебывать его эмоционально-интеллектуальную кашу!

— Аристарх обрадуется! — я дружески толкнула Марка в бок — типа, давай подтверди!

Он скривился:

— Катька! Откуда у тебя такие замашки? Как у извозчика в дореволюционном Питере! То в уши дуешь, то толкаешься! То стишки рассказываешь! А я, между прочим, веду машину, если ты не заметила! Перестань создавать аварийную обстановку, а если, например, хочешь меня поблагодарить — лучше поцелую в щечку!

— Ага, сейчас — в щечку! — я снова ткнула Марка, и он смешно пискнул. — Между коллегами поцелуи запрещены, ты же знаешь! Так в инструкции написано, в которой ты, между прочим, расписался! Так что до Нового года о поцелуях и не мечтай!

Глава третья. Уйди, противный — я за работой!

— Думай, Катя, думай! — звучит прямо как в том анекдоте про алкашей: «Думай, Вася, думай!»

Поразмышлять было о чем. Например, о том, каким образом так составить подмётное рекламное письмо, чтобы его сразу не удалили, как спам. А потом чтобы не плюнули в монитор, представляя, что вместо монитора — я, отправитель письма!

— Если хочешь сделать шаг вперед, делай смело! — я взяла в руки карандаш (предпочитаю писать на бумаге варианты, а не наколачивать в бездушный Word — привычка еще с университета). — Приступим, мадемуазель на выданье!

«Милостивый государь! С почтением сообщаем Вам, что мы удостоились чести представить Вам кошерного гея и его сладких мальчиков! Услуги любые, цены демократичные, эксклюзивность и кулуарность гарантированы!»

«Уважаемые господа, любители мягких задниц! На нашем сером горизонте взошла новая звезда — мальчик-гей (их много) под руководством гея-Лукерия! Услуги, цены — всё только для вас, ваши пожелания будут учтены и должным образом переработаны! И книга жалоб не понадобится!»

«Уважаемые политики и бизнесмены! Мы ценим ваше время и ваши деньги! Мы знаем цену вашему терпению и отдаем должное вашим предпочтениям! У нас есть для вас замечательный подарок — Лукерий и его кодло геев! Блондины, брюнеты, накачанные и красивые, скрасят грустный вечер под надуманным предлогом! Конфиденциальность обеспечена страховым полисом компании «Гейстрах»!

«Геев много не бывает!

Об этом любой настоящий полковник знает!

В геях давно нуждаются все — и в пустыне, и в тундре, и в среднерусской полосе!

Чтобы гея долго не искать — вот что вам необходимо знать:

Обратись к Лукерию — Лукерий подберет геев!

На вкус любой — встретят у себя или приедут к вам домой!»

— Н-да! — я отбросила карандаш и грустно посмотрела на заметки на полях. — Это все, конечно, смешно — но не очень! Стебаться можно хоть всю жизнь, а деньги зарабатывать необходимо сегодня! Боюсь, рекламные слоганы в виде кича здесь не прокатят! Целевая аудитория слишком чувствительная! Попытка номер два!

«Вам не хватает любви? Вы забыли, что такое чувственная нежность? Вы — серьезный бизнесмен и знаете, как тяжело найти в этом мире понимающего друга? Их есть у нас!»

Я сильно ткнула в лист бумаги, ставя точку, и грифель карандаша обломился.

— Я смотрю, тебе тоже не нравится? — я достала точилку, обращаясь к карандашу. — А что не нравится — сами педики или: «Их есть у меня!»? Согласна — фраза не очень, поэтому вычеркиваю!

«Друг — вот непреходящая ценность. Он не предаст и не обманет (ну, разве только несильно — и не больше десяти раз!), на него можно положиться (в прямом смысле слова) и обнять его сзади за грудь, ему можно доверить самое ценное в обработку — и даже некоторые части тела!»

— Кончай, кончай! — я покрутила шеей и вычеркнула ненужные и вредные смысловые вставки. Получилось следующее:

«Друг — вот непреходящая ценность. Он не предаст и не обманет, на него можно положиться, ему можно доверить самое ценное!»

— Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки! — я удовлетворенно улыбнулась и встала с ягодиц, которые уже начинали понемногу расплющиваться, на полноценно задействованные ноги. — Чую, срублю на этих гомосеках денег прорву! И поэтому готова на время сотрудничества даже забыть, что они — исконные враги всех честных женщин России!

«Если друг оказался вдруг и не друг, и не враг — а так!» — вот это всё не про наших друзей. Наши друзья — самые отборные, со знанием дела взрощенные и окультуренные согласно последним прогрессивным европейским традициям. С нашими друзьями Европа становится ближе!»

— Кстати, отличный слоган, Катя! Ты не находишь? — я восторженно хлопнула в ладоши. — Если к нему прибавить, например, упоминание Скандинавии или Нидерландов, то получится — прелесть что получится!

«Наши друзья способны на многое. И многое умеют — умеют очаровать искушенное шведское и голландское общество, чувствуют себя совершенно свободными на Лазурном берегу Франции, в Монако и в Сан-Франциско! За них вам никогда не придется краснеть — с ними вы сразу окунетесь в прогрессивный мейнстрим, и никто из полицейских (мужланов и невежд) не посмеет косо взглянуть на вас!»

Зазвонил телефон:

— Катя! — это Аристарх (проверяет). — Как у тебя дела? Надеюсь, ты уже серьезно взялась за реализацию нового проекта. Помни, лени и расхлябанности в такое трудное для всех время я не потерплю! Тем более принимая во внимание, что через вашего Лукерия мы можем выйти на настоящий Клондайк, внедриться в Эльдорадо — у современных геев бабла куры не клюют!

— Работаю, Аристарх Геннадьевич! — а что, я действительно работаю. — Сочиняю рекомендательное письмо!

— А, ну давай! Как закончишь, занеси — почитаем!

— Занеси, занеси! — я бросила трубку на рычаг телефона. — Понятно, что занеси! Последуют тупые ценные указания, которые придется исполнить, и которые обязательно испортят оригинальный текст! Хочу быть директором!

Я включила чайник, заварила мяты — чтобы хоть немного снизить накал эмоциональной неприязни, направленной в сторону директора. Вечно у него так: почувствует поживу и начинает излишне суетиться и требовать, чтобы все вокруг бегали, как ошпаренные — вместо того, чтобы сидеть и спокойно заниматься делом!

«Серьезные бизнес — серьезный нервный стресс! Стресс накапливается, и если от него не избавляться, если не получать положительные эмоции, то проблем со здоровьем не оберешься! Снимать стресс можно по-разному — в бане, на курорте, с аквалангом под водой. Но лучший способ — поговорить с другом по душам! Наши друзья умеют слушать так, что остается только диву даваться, как человек может так слушать!»

Я повторила вслух последнюю фразу — что-то не то! Сама мысль правильная — но вот ее воплощение?

«А наши друзья умеют слушать безмолвно и не перебивая, как чугунный памятник Гоголю!»

«Даже если заклеить рот скотчем другим, они и то — будут слушать хуже, чем наши друзья!»

«Друг — он для того и нужен, чтобы вешать ему лапшу на уши!»

«Друга друг поймет и простит. И выслушает, и приголубит!»

— Во! Вот то, что нужно! — я старательно обвела новозаточенным карандашом «приголубленного друга» в прямоугольник — чтобы потом долго не искать среди листочков. — Еще пару доводов (чтобы рекомендация не выглядела отпиской), и можно выходить на финишную черту с координатами, куда обратиться!

«Друг — это слово нынче актуально и модно! Оно восстановило свой яркий смысл, оно притягивает и манит, оно звучит райской музыкой и отдается в ушах перезвоном колокольчиков — в них смех и радость, и чувственные откровения, в коих мы все так нуждаемся! Друг — это не просто набор букв и звуков — нет, это человек, который изменит всю вашу жизнь, заставит многое пересмотреть и на многое поменять точку зрения! Впрочем, если вы не хотите, наши друзья с удовольствием примут вашу (точку зрения), встанут с вами в одну позу и взглянут на мир вашими глазами!»

Снова звонок телефона.

— Алло! — уже не Аристарх, уже Марк. — Что ты хочешь от меня, мой любимый и единственный мужчина?

— Мне звонил Лукерий! — в голосе Марка звучали истерические нотки.

— И что? — я больно ущипнула себя за запястье, чтобы не засмеяться.

— Да вилы! Настоящие, навозные. Приглашает меня сегодня вечером на ужин! Говорит, я ему понравился, и он хочет сделать мне отличное деловое предложение!

— Да, Маркуша! Кажется, ты попал! — я вытянулась в кресле — хорошо! Заодно промну затекшие мышцы спины. — И что собираешься делать?

— Не знаю! А что можно-то? Подскажи!

— Легко! — я почувствовала внутри нарастающее возбуждение — как перед охотой (будто я львица, а Марк — курица, которую нужно ощипать!) — Но одно условие — снижаем причитающуюся тебе сумму еще на пять процентов, т. е. до пятнадцати! Лады?

Я ожидала, что Марк взбрыкнет, но он обреченно согласился. Страх перед знойным Лукерием, видимо, сковал его волю к сопротивлению.

— Ну, раз ты согласен, и мы ударили по рукам, слушай! Звонишь сейчас Лукерию и говоришь, что сегодня никак не получится, директор отправляет тебя в срочную командировку по Золотому Кольцу, и вернешься ты не раньше чем через пару недель.

Далее — оставляешь свой рабочий мобильник мне (надеюсь, ты именно этот номер давал Лукерию?), а себе покупаешь новый телефон и новую SIM-ку. На время твоего якобы отсутствия я поработаю твоей секретаршей, перенаправляя всех, кто звонит, на твой новый номер. Можешь не сомневаться, через меня Лукерий к тебе никак не доберется! Ну что, как план?

— Да, вроде ничего! — Марк заметно приободрился. — Только что будет через две недели?

— Экий ты, братец, тупой! — я снова села ровно — полежала и хватит! Вдруг Аристарх внезапно нагрянет ко мне в мой маленький отдельный кабинетик, а тут я — вся разомлевшая, как на пляже! — Через две недели я уже всё сделаю, мы получим оставшиеся деньги, и ты сможешь послать Лукерия подальше. Типа: «Уйди, любовник, родина в опасности!»

— Хватит издеваться! А то дам по зубам! Никакой он мне не любовник, я девушек люблю, а мужиков ненавижу! — Марк заскрежетал зубами в телефонную трубку — интересно, откусит со злости половину или оставит целой?

Но мне точно ничего не грозит (я Марку нужна, как воздух) — поэтому имею право над ним поприкалываться. Впрочем, только в меру:

— Тогда действуй! И не забудь отдать мне телефон!

Я прочистила горло от застрявшей в нем смешинки и снова взялась за карандаш:

— Последний довод в пользу друга — он трудный самый! Но я попробую!

«Не имей сто рублей, а имей сто друзей! — это — хоть и избитая — но истина! И истина до сих пор актуальная! Она немного трансформировалась, сместила акценты и ударения — но всё же! Специально поясняем — сейчас главное внимание уделяется слову «имей». Иметь друзей — что может быть прекраснее? Что может быть достойнее? Что может быть сакраментальнее?»

Я немного подумала и вычеркнула «сакраментальнее». Слишком сложно для понимания, и, кроме того, в целом утяжеляет смысл. А лишнее грузилово нам не нужно — листовка должна быть легкой, глаза должны порхать по тексту, словно за спиной у глазиков лебединые крылья выросли. Размахом метра в три!

— Всё, нужно переходить к финальным аккордам! Координаты: «Лукерий и его молодежные бойсы», телефон, сайт, электронная почта. «Милости просим!» «Ждем и рады!» «Всегда готовы сорваться к вам хоть днем, хоть ночью!» «Наши расценки — более божеских и не придумать, а сервис — как в лучших заведениях Амстердама!»

* * *

— Я удовлетворен! — я представила, что у меня на лице (под носом) усы, трубка в руке и сильный грузинский акцент во рту. — Давайте попросим, товарищи, товарища Хрущева — члена Государственного Комитета Обороны — зачитать нам вслух, что же в итоге получилось!

— А вот что! — я щелкнула мышкой, и распечатанный лист с текстом вылез из принтера.

ЛУКЕРИЙ И ЕГО КОМАНДА!

Уважаемые господа — политики и бизнесмены! Мы ценим ваше время и ваши деньги! Мы знаем цену вашему терпению и отдаем должное вашим предпочтениям!

У нас есть для вас замечательное предложение!

Вам не хватает любви? Вы забыли, что такое чувственная нежность? Вы — серьезный уважаемый человек и знаете, как тяжело найти в этом мире понимающего друга?