Штука

Владислав Выставной, 2012

Наш современник Алексей — рядовой армии столичных служащих, представитель так называемого «офисного планктона». Он планировал расстаться с жизнью из-за собственной никчёмности, но по воле случая был завербован в Клан — тайную организацию… неудачников. Алексею предстоит невозможное: из бесперспективного ничтожества превратиться в сильного духом человека, чтобы защитить последний приют слабых и отверженных. Ему поручают поиски чужака — вражеского агента, засланного в недра Клана. Медлить нельзя — диверсант может добраться до таинственной Штуки, которая поддерживает баланс в нашем жестоком мире. Безвольный и жалкий клерк должен преодолеть в себе слабака и призвать к ответу тех, кто уже всё продал и поделил.

Часть вторая

Собиратели жалости

1

–…А вот что еще я скажу вам, мои юные друзья! Если темной-темной ночью пойти в заброшенное общежитие вожатых, открыть тяжелую железную дверь, слева от главного входа — она будет жутко скрипеть, ее лучше заранее смазать — спуститься в глубокий-глубокий и темный-темный подвал и просидеть там до утра, без света, в полной тишине — вы встретите того, кого совсем не знали раньше!

Клоун говорил вкрадчиво, пугающе, но крайне увлекательно. По правде, он больше кривлялся. Но дети слушали его раскрыв рот.

— Только идти надо одному! Совсем одному… — замогильным голосом добавил Клоун.

— Кого ж там можно встретить? — испуганно спросила Маша, девочка с низкой темной челкой, под которой совсем было не разобрать глаз. — Неужели вампиров?!

Мальчишки захихикали. Правда, не очень уверенно. Клоун умел рассказывать истории, особенно убедительно у него выходили страшилки.

— Нет, маленькая глупенькая девочка, — покачал головой. — Вампиров ты прекрасно знаешь — изо всех этих дурацких фильмов. А я говорю про того, кого ты совсем не знаешь.

— Приведение? — спросил какой паренек.

— Нет, не приведение, — хихикнул Клоун. — Хотя, как знать…

— Дух Утонувшего Вожатого? — насуплено предположил толстый мальчишка в панамке.

— И это навряд ли, — ответил Клоун. — Все гораздо страшнее.

Наступила томительная пауза. Дети, округлив глаза, смотрели в рот маленькому тряпичному чудищу.

— Там каждый встретит Самого Себя… — зловеще проговорил Клоун. — А знаете, каково это — целую ночь видеть себя таким, каков ты есть на самом деле?!

После секундного замешательства поднялся галдеж. Дети мигом разделились на сторонников этой истории и отчаянных противников. Клоун довольно потирал лапки.

Я даже не думал, что он окажется для меня такой находкой. Самому мне никак не удавалось наладить контакт с ребятами — а ведь обязанности вожатого в Обители никто не отменял.

Но как-то я пришел на утреннюю линейку не один. Посмотрел, как наиболее отличившиеся «пионеры» поднимают флаг — белый, с голубой волной и буревестником над ним. Нестройно простучали барабаны, потом отряды вместе с вожатыми разбрелись по сторонам. Ребята смотрели на меня без особого энтузиазма: наверное, я был самым скучным из всех вожатых. Или, напротив, третий отряд был самым активным, и слабаки-вожатые просто не попевали за своими подопечными — не зря ведь отряду то и дело требовался новый вожатый. Все расселись на крашеных деревянных лавочках: объявление программы на день — чистая формальность, соблюдать которую не обязательно, а проконтролировать выполнение — и вовсе невозможно.

И тут я достал из сумки Клоуна. Пробормотал:

— Сейчас, сейчас…

Я очень волновался, а оттого суетился и, к своему стыду, даже начал краснеть.

Первое любопытство на лицах мальчишек и девчонок тут же сменилось скукой. Они знали: все, за что бы ни взялся их вожатый, окажется неинтересным и глупым. Кто его знает — может и здесь меня подводит внешность: от меня ждут чудес ловкости и захватывающих рассказов, веселья и песен под гитару. Как объяснить детям, что перед ними — законченный неудачник, который изо всех сил пытается исправиться? Детям плевать на внутренний мир взрослого. Им нужен пример — яркий, поражающий воображение. Ведь им еще только предстоит понять, что все они — такие же слабаки и недотепы. Но кто в это верит в двенадцать-пятнадцать лет?..

…Все-таки, мне удалось справиться с непослушной куклой и надеть ее на руку. Пошевелил ручками, головой.

Ничего не происходило. Встряхнул куклу. Что за наваждение: обыкновенная игрушка — и ничего больше! Будто не было того ночного разговора, будто не читала эта кукла моих мыслей, не пыталась манипулировать мной…

Будь я настоящим кукловодом, наверное, я бы как-то выпутался из ситуации. Но, черт возьми — я не знал, что делать!

Дети начали хихикать. И я понимал, что не я управляю этим смехом: смеются-то над идиотом-вожатым! Надо мной!

Все эмоции, что я сдерживал до сих пор, вдруг лопнули большим гнойным пузырем.

— А ну говори!!! А ну говори, скотина, двигайся!!! Не делай вид, что не слышишь меня, придурок с колокольчиками!!!

Я орал, вращал налившимися кровью глазами, тряс проклятого Клоуна, кажется, даже душил его. Дети с открытыми ртами ждали развязки. И она наступила.

— А-а-а!!! — заорал Клоун писклявым голосом. — Помогите! Уберите от меня этого сумасшедшего! Он меня задушит! Нет, он мне шов порвет — а я только после операции!!!

Отряд взорвался дружным хохотом. Честно говоря, я даже не ожидал такой реакции. Но еще не начал соображать здраво, а потому продолжал буйствовать:

— Ну, ты, гад, а! Зачем прикидывался, будто дохлый?!

— Да я просто пошутить хотел! Ты что, шуток не понимаешь? Я с тобой чуть инфаркт не заработал!

— Ты что несешь?! Какой у тебя может быть инфаркт, ты, наглый кусок поролона?!

— Какой-какой! Поролоновый!

— Да я тебе голову оторву!

— Тогда у тебя останется одна дырявая перчатка! Не будь идиотом! Дети! Я хочу кое-что рассказать вам! А!!! Скажите своему вожатому, чтобы не откручивал мне глаз!

— Дядя Леша, пусть он говорит! — жалобно попросила курносая девочка с косичками.

— Ха-ха-ха! — заржала тройка оболтусов в баскетбольной форме. — Клево… Ну вы, дядь Леш, даете!

Мой импровизированный диалог с Клоуном имел оглушительный успех. На шум и смех сбежались дети из других отрядов. Получилось настоящее представление.

Ну, а потом Клоун взял инициативу в свои руки. Ему было, что рассказать детям — не то, что мне. Конечно, ребята были уверены, что таким нехитрым образом их разыгрывает вожатый дядя Леша. Что ж, и на том спасибо.

Более того — Клоун с охотой пользовался вниманием публики. Будто вампир, он притягивал к себе взгляды и наслаждался реакцией на свои, прямо скажем, неоднозначные шуточки и истории.

Я без боя сдал свои позиции вожатого странной, жутковатой кукле. По большому счету, он меня выручил, спас мою репутацию. Ведь дети ничего не заметили — их всегда притягивает необычное, то, что щекочет нервы и будит воображение…

Таким неожиданным образом я передал Клоуну заботу об отряде. Сидел себе в сторонке, размышляя о своих непростых проблемах — и мне совсем не мешало то, что говорил Клоун моими собственными губами…

Я совсем не заметил, как с ребятами из своего отряда подошел Крот. Он с изумлением смотрел на мои кукольные упражнения, и видимо, ему было что сказать. Только не при таком внимании публики.

Наконец, он не выдержал и вмешался в бесконечную тираду тряпичного болтуна. Обращался, однако, ко мне, тщательно избегая взглядов в сторону печаточного «коллеги»:

— Нас к начальнику лагеря вызывают. Заканчивай балаган…

Откуда-то появился физрук Пал Ильич, подмигнул нам, «идите, мол, заменю!»

— Ребята, нас с дядей Лешей к начальству вызывают! — выкрикнул Клоун. — В другой раз поболтаем! Пока-а!!!

Вновь обретенные поклонники отчаянно заколотили в ладоши, засвистели, завизжали. Успех был полный.

— Что ты творишь, Близнец? — укоризненно говорил Крот, пока мы шли по длинным, затхлым коридорам центрального корпуса. — Клоун — наша тайна. О нем даже Держатели не знают — а ты балаганы устраиваешь!

— Ну, извини… — буркнул я, пряча Клоуна в сумку. — Должна же быть от него какая-то польза — не только же ночные кошмары… Откуда он вообще, взялся?

— Это ты у Матвеича спроси, — сказа Крот. — Он нас познакомил…

— Угу, — кивнул я.

Хотя в голове засела упрямая мысль: «Нет уж, вы, как хотите, а Клоун у меня поработает. И на полную катушку…» А вслух спросил:

— Так, отчего, все-таки, умер Кум?

Крот поежился: вопрос был явно ему не по душе.

— Вот, какая тебе разница? Умер и умер. Больной потому что был…

Я не поверил. Слабаки плохо умеют врать. Во всяком случае — большинство из них.

— Ты что-то не договариваешь, — сказал я.

— Ты действительно хочешь знать правду? — вяло спросил Крот.

— А почему бы и нет? — буркнул я.

Крот остановился. Задумчиво достал мятую пачку сигарет. Закурил.

— Ладно, — сказал он. — Дело делом, а дружба — дружбой. Ты хороший парень. Я это вижу…

— Как же ты это видишь, — усмехнулся я?

Крот нервно дернул плечом:

— С тобой Клоун ведет себя иначе. У Кума он просто ненавидел детей… В общем… Высосал он Кума.

— Как?! — я слегка обалдел.

— А вот так, — мрачно сказал Крот. — Как паук высасывает муху. Присосется — и пьет ее, как коктейль — а та еще живая, дергается, крылышками трепещет, даже разговаривает… То есть, что я несу — мухи не говорят… Ты просто Кума не знал, каким он был раньше. Вроде тебя — молодой, румяный. Если хочешь знать — тебя точь-в-точь, как его нашли. Да только Клоун все это высосал…

— Он что же… Вампир?

— В некотором смысле. Кум просто не успел вовремя избавиться от Клоуна. Это не так просто: надо, чтобы тот сам выбрал себе другого хозяина…

Я посмотрел на Крота совсем другими глазами. Выдавил через силу:

— Ты знал — и ничего не сказал мне об этом?

— Интересы дела… — виновато пробормотал Крот. — Нам нужен Клоун, а Клоуну нужен хозяин. Кто виноват, что он выбрал именно тебя?

— Ну и сволочь же ты, Крот, после этого… — в сердцах бросил я.

— Я просто слабак… — потупив взгляд, сказал Крот. — Но все не так плохо: раскроем дело — придумаем, кому передать Клоуна…

— Да пошел ты! — выкрикнул я. — Я просто выкину его к чертям свинячим, да и дело с концом!

— Даже не думай! — покачал головой Крот. — Ничего не выйдет. Лучше не ссорься с ним.

Меня слегка трясло: воображение рисовало отвратительные по реалистичности картины: мерзкий клоун-паук, обхвативший волосатыми лапками мое лицо, с дьявольской улыбочкой сосущий мозг… Меня качнуло к стене.

Вырвало.

Крот нервно откашлялся в сторонке. А я стоял, облокотившись о стену, представляя себе иссохшего, опустившегося Кума и думал: «Почему это нельзя избавиться от проклятого паразита?! Почему его нельзя просто выкинуть?!» И сам же себе отвечал: «Да потому что Клоун уже проник в твою жизнь, взял на себя часть твоих проблем и обещает взять еще больше. Какой смысл избавляться от него именно сейчас? Давай позже, когда все немного утрясется…»

Я немного успокоился. В конце-концов, Кум столько лет сожительствовал со своим тряпичным демоном. Так что у меня есть время.

— Только Матвеичу не говори, о том, что я рассказал тебе, — виновато попросил Крот. — Он просто очень хотел, чтобы мы побыстрее нашли чужака. Он считает, что всеобщее благо важнее одного человека. И, наверное, он прав…

— А какое дело завхозу до всеобщего блага?! — зло выдохнул я, сплевывая и вытирая губы скомканным носовым платком. — Его дело — Обитель в чистоте содержать и кораблики клеить…

— Ну, ты это… Осторожнее про Матвеича… — испуганно пробормотал Крот. — Завхоз у нас… Это все-таки фигура…

— Ладно-ладно, извини, — сказал я, успокаиваясь. — Просто разнервничался.

— И ты уж меня прости, — примирительно сказал Крот. — Все будет хорошо, поверь. Кум — он сам виноват. Нельзя было так расслабляться…

— Не будем плохо о покойниках.

— Не будем, — легко согласился Крот и глянул на часы. — Тем более, времени у нас нет. Держатели, небось, уже собрались. Нас только ждут…

— Это еще зачем?

Крот задумался — и быстро достал вторую сигарету.

— Что-то не сложилось «наверху», — нервно закуривая, сказал он. — Кто-то с кем-то что-то не согласовал — и мы теперь вроде крайних. Назначили внутреннее расследование. Правда, нас хотят видеть, как свидетелей. Ты вообще можешь ничего не бояться — какой спрос с новенького?

— И здесь бюрократия, — пробормотал я.

Крот беззвучно рассмеялся, напустив дыма изо рта и из ноздрей.

— Ты даже не представляешь, насколько попал в точку! — загадочно произнес он и затушил сигарету об стену. — Пойдем?

2

Я все больше понимаю, почему для серьезных мероприятий Кланом выбрано столь необычное место.

Котлован бассейна окружен не только стенами, но и всей тощей земли, в которую вкопан. Ощущение же глубины, ямы должно, наверное, символизировать место слабаков в этом мире.

Дно.

Только слабак может чувствовать себя в безопасности, зарывшись головой в песок. Ведь даже к страусу, строго говоря, это не относится.

…Как оказалось, Малый Круг уже собрался и терпеливо дожидался нас, вызванных в качестве свидетелей. Проявление нетерпеливости, недовольства, ярости и прочей начальственной атрибутики анималов для Круга нехарактерно. Подозреваю, что неугодному члену Клана все равно воздастся сторицей — только тихо, незаметно и в гораздо более ужасной форме.

Ибо нет людей, более злопамятных и жестоких, чем невзрачные, безобидные с виду слабаки.

Впрочем, тогда я не задумывался об этом. Просто с любопытством изучал своих тайных хозяев.

Большой Круг Клана — это вроде съезда иерархов высшего ранга. И, насколько я знаю, последний проходил давно, лет пятнадцать или двадцать назад — когда анималы отчаянно, озверело делили государственную собственность. Тогда возникла нешуточная опасность, что слабаков просто выкинут из лодки и оставят подыхать с голоду. Зверские времена — и нравы соответствующие. Таковы они — легендарные девяностые. Что решил Большой Круг, и как слабакам удалось выжить — представляю себе довольно смутно.

Потому что здесь и сейчас мне придется иметь дело с Кругом Малым. Он ведает текущими делами Клана. По сути, он и воплощает его подлинную власть.

Правда есть еще и Владыка. Но как соотносится их компетенция — дело темное. В конце-концов, я не юрист, чтобы копаться в этих тонкостях. Что мне ясно, так то, что Круг этот состоит из пяти высших иерархов Клана — Держателей.

Собственно говоря, именно они исподволь и вершат судьбы нашего с вами мира.

На первый взгляд это кажется невероятным. Ведь с точки зрения обычного человека — они такие же ничтожества, неудачники, мусор, как я или, скажем, Хиляк. Но среди нас, слабаков, эти пятеро — самые сильные. По крайней мере, их авторитет и власть в Клане просто невероятны. Это странная логика, и, честно говоря, в голове моей до сих пор не укладывается.

Только вот, стоя перед ними на почтительном расстоянии, я ощущаю странную робость и совершенно необъяснимое желание лебезить и оправдываться. Хорошо, что лицо мое не выдает мерзких метаний слабой души. Спасибо Природе — да и родителям, конечно…

Вот они — сидят на тех же пластиковых стульях, за шатким столом, вполоборота к нам. Тихо беседуют — так, что не слышит даже любопытное эхо. Крот нервничает, Хиляк, расслабленно улыбаясь, смотрит поверх голов Держателей — туда, где над высушенной впадиной торчит доска трамплина.

Пока у меня есть возможность составить лишь поверхностное представление об этих пятерых. Крот, словно пытаясь загладить вину передо мной, тихонько поясняет:

— Вот этот, крайний слева — Угрюм. Наверное, потому что вечно мрачный, озабоченный. Поговаривают, его из армии уволили в звании майора. А он очень хотел получить полковника. С ним лучше не спорить — вечно зол и крут на расправу.

Конец ознакомительного фрагмента.