Эвергленд-2. Новая угроза

Владимир Щербаков

После того, как нам удалось восстановить власть Потрана де Муассирта, он отправляет меня с особой миссией на Далёкие острова, в вотчину лоренгора Моргуни, своего давнего врага. Там я оказываюсь схвачен как шпион, но в результате развития событий меня повышают до должности ближайшего помощника…Тем временем некая рыжеволосая колдунья с помощью древней и опасной магии начинает воплощать свой давний план, который может привести к печальному концу для всего Эвергленда…

ГЛАВА 3. НАЧАЛО НОВОЙ ЖИЗНИ

Всё, что было — свет мой,

Чистый и святой.

Всё, что было — рок мой,

Жадный и слепой.

Всё, что будет — крест мой…

Семь кругов пройти мне

В огненной пустыне…

«Всё, что было», группа «Ария»

Я снова и снова прокручивал в голове мой недавний разговор с лоренгором. Он предложил мне такое, что совсем не увязывалось с тем заданием, которое я получил от Потрана де Муассирта.

Потран велел мне попытаться договориться с лоренгором о сотрудничестве в сфере разработки месторождений и взаимовыгодного сотрудничества как для Далёких островов, так и для Эвергленда.

— Если договориться не удастся, — сказал мне тогда законный правитель Эвергленда. — То ты должен убить лоренгора. Без него вся страна развалится, и мы сможем беспрепятственно вернуть ее в лоно Эвергленда.

Помню, что тогда я лишь хмыкнул. Я наивно полагал, что дипломатические полномочия и грамоты, которыми меня снабдили слуги Потрана будут достаточны для того, чтобы оградить меня от возможных посягательств на свободу…

Но этого не получилось.

Нет, конечно, сначала все выглядело вполне благочинно. Со мной вежливо поздоровались и проводили в некое подобие гостиницы, на первом этаже которой размещалась небольшая таверна, в которой я смог утолить свою жажду и голод.

А затем началось веселье…

Сначала они разорвали прямо у меня на глазах все бумаги, затем отобрали оружие под дикий хохот хозяина таверны и нескольких посетителей. Ну и, наконец, меня связали по рукам и ногам и отвели (а если быть более точным, отнесли) на местный невольничий рынок…

Нет, я, конечно же слышал о таких местах. О том, что они есть в Эвергленде. Но, к счастью, сам лично я их не видел и, если бы можно было бы вымарать из памяти эти воспоминания, я бы с удовольствием воспользовался бы такой возможностью.

Невольничий рынок Далёких островов. Клоака отбросов общества, склад тел… Вот лишь некоторые эпитеты, которые я слышал, когда меня везли сюда.

Когда телега со мной, наконец, достигла рынка и мы остановились, меня довольно грубо выволокли из повозки и поставили на ноги. Ну и, конечно же, сняли с моих глаз плотную повязку, которую нацепили еще в гостинице. «Чтобы не сбежал», — как мне сказали мои тюремщики.

Когда я немного привык к свету, я смог разглядеть все, что было вокруг меня.

Рынок располагался на старой площади города. Практически в центре столицы Далёких островов. Отсюда был даже виден шпиль дворца Моргуни. Конечно, не слишком хорошо, но все-таки возможность разглядеть его была…

Вдоль стен зданий на площади стояли огромные клетки, вмещавшие лишь даже по предварительному беглому осмотру от пяти до двадцати человек. Здесь были все возрастные категории и представители обоих полов. В одной клетке, как я понял, была даже целая семья. Естественно, все обнаженные и связанные по рукам и ногам.

Чуть вдалеке по площади сновали мелкие попрошайки, оборванцы и прочие непримечательного вида люди. Около клеток стояли огромные кресла, в которые садились тучные мужчины; над ними тут же, словно по мановению волшебной палочки, оказывались гигантские опахала. Мужчины морщились, когда мимо них пробегали попрошайки и улыбались, когда к ним подобострастно кланяясь приближались торговцы.

Торговцы живым товаром…

Это совершенно отдельная категория жителей Далёких островов. Они всячески нахваливали свой «товар», показывая все возможные его или ее «функции». До сих пор противно от того, что я слышал и видел, когда один из этих продавцов сумел всучить какому-то толстосуму двух девочек, лишь ненамного старше его собственной дочери, которая ходила вместе с купцом по площади, также приценивающе осматривала весь ассортимент и что-то ему шептала…

По прошествии часа я уже устал находиться в одном стоячем положении и хотел было спросить разрешения у моего пленителя присесть (а надо было именно спрашивать, потому что если ты сделаешь что-то без разрешения, то тебя могли так отдубасить деревянными палками, что потом бы целую неделю, а то и месяц, ты не смог бы не то что сидеть, а даже стоять), как вдруг на площадь, стремительно разгоняя толпу оборванцев, въехал кто-то на огромном белоснежном коне. Когда улеглась пыль от топота копыт, я смог разглядеть всадника.

Он был в золоченной мантии, украшенной различными драгоценными камнями (то, что это не стекло или подобные подделки, было видно сразу), на голове был надет огромный тюрбан, с пояса свисала блестевшая на солнце серебром сабля. Он спустился с коня, подошел к моему пленителю и внимательно осмотрел меня издалека. Затем, подозвав своего слугу, смиренно шедшего рядом, что-то ему прошептал. Тот моментально бросился к коню своего господина и вытащил откуда-то из-под седла большой кошель с монетами.

У моего тюремщика глаза полезли на лоб от такой неслыханной щедрости, и он даже не стал разворачивать меня и показывать весь мой, так скажем, экстерьер потенциальному покупателю. Всадник улыбнулся, хлопнул его по плечу и знаком показал открывать клетку…

Уже вскоре я узнал, что меня не просто купил какой-то рабовладелец, чтобы утешать себя, своих дочерей или многочисленных жен… Нет, я был куплен тем, кто появлялся здесь, на невольничьем рынке, довольно редко и лишь в экстренных случаях.

Это был хозяин шахт Верховного лоренгора. Именно так я и оказался на шахте, где в течение долгого времени работал на благо Далёких островов… Впрочем, довольно быстро я смог оттуда уйти, пусть и ценой спасения жизни диктатора.

Я подошел к иллюминатору своей каюты, которую мне выделили на корабле лоренгора и внимательно посмотрел сквозь него. Мы уже довольно далеко отплыли от берега и сейчас шахты, трубы заводов по переработке руды казались уже совсем незначительными…

Я вздохнул. Похоже, что все-таки придется некоторое время поработать на благо Далёких островов, то есть тем самым поступиться собственными принципами, которые развились у меня во время пребывания в Эвергленде. Теми принципами, благодаря которым на карте континента появилась Республика Магистраль… Независимая и свободная.

Когда мы только отплывали, я спросил у лоренгора, почему путь с одной стороны острова нельзя преодолеть посуху, а только морем, на что он улыбнулся и объяснил, что, во-первых, так повелось издавна. Потому что, когда приближался корабль лоренгора, всем было ясно, что необходимо бросить все, чем ты занимаешься и готовиться к его встрече. А во-вторых, в лесах и горах на Далёких островах еще не всё изучено и существует опасность быть не просто захваченными какими-нибудь разбойниками, но быть съеденными чудовищными монстрами, о которых говорят древние легенды. И да, легенды, ежегодно находят свое подтверждение.

— Возможно, я когда-нибудь, поделюсь с тобой этими знаниями, Гармавен, — произнес лоренгор, знаком показывая, что беседа закончена.

***

Корабль причалил к пристани столицы Далёких островов спустя несколько часов. Кругом уже смеркалось, и улицы Припортового района освещались факелами, которые крепились к стенам домов. Каждый факел горел ярким оранжево-красным пламенем, но при этом издавал ужасающе зловонный запах.

Впрочем, местные жители к этому уже давно привыкли и передвигались по улицам, закутав лицо кто во что. Кто-то обернул нос и рот в шерстяные шарфы, смоченные в какой-то жидкости. Кто-то пользовался масками из тонкой прозрачной ткани, но, судя по всему, оберегавшей от зловония. Ну, а самые богатые (по крайней мере, если судить по одежде, значительно отличавшейся от того, в чем ходило большинство) пользовались неким подобием противогазов или респираторов.

Выйдя на сушу, я снова увидел тех самых людей, что скрутили меня в самый первый день прибытия на Далёкие острова. Они снова бегали тут и там, пытаясь выхватить из толпы прибывших тех, кого можно было бы отправить на невольничий рынок.

— Видишь ли, Гармавен, — проговорил лоренгор, возникая словно из ниоткуда. — Не злись на них. Это часть их работы, за которую мы им платим. А они просто не поняли, что надо было тебя «встретить», а не «встретить и проводить». — Он снова улыбнулся своей обезоруживающей белоснежной улыбкой. — И, кроме того, мы же все равно смогли с тобой встретиться, верно?

Я лишь выдохнул. В конце концов, он прав. Мы с ним встретились. А что будет дальше, мне еще предстоит выяснить. Но то, что это будет для меня совершенно новым и непонятным, это было очевидно.

***

Через некоторое время наш отряд преодолел рыночную площадь. Она, равно как и весь город в целом, и Припортовый район в частности, готовилась к ночи. Живой товар куда-то увели, все клетки аккуратно завесили огромными полотнищами, чем-то напоминавшими брезент и спустя короткое время ровным счетом ничего не напоминало о том, что здесь может находиться невольничий рынок.

По прошествии примерно получаса, мы двигались уже по совершенно отличной от Припортового района территории. Здесь уже было гораздо меньше подозрительных типов, попрошаек и нагловато-хамского вида людей. Все чаще и чаще стали попадаться как закрытые полностью, так и полуоткрытые экипажи, очень похожие на наш. В них по городу ехали те, кто, как я успел понять за время нахождения в столице Далеких островов, принадлежал к высшему классу местного общества — чиновники, купцы, владельцы приисков и шахт.

Дома… Какие были здесь дома! Совершенно другие. Если в Припортовом районе были либо уже развалившиеся, либо еще разваливающиеся одно — и двухэтажные хибары, то здесь же высились почти что дворцы. Огромные, блестящие, словно бы сделанные из разноцветных блёсток, но вовсе не из строительных материалов…

Лоренгор улыбался, глядя за моей реакцией. Забавно, если отвергнуть всё, что я о нём слышал, то «жестокий правитель» и «коварный диктатор» представлялся совершенно нормальным человеком…

— Подожди, Гармавен. Это ещё далеко не всё великолепие Далёких островов… Увидишь, что с каждым днём моя страна будет тебя поражать всё больше и больше…

Дальше он ничего не говорил, а я продолжал смотреть по сторонам. Но ровно до тех пор, пока мы не въехали на территорию королевского дворца.

***

Дворец лоренгора Моргуни находился на небольшой возвышенности, словно бы обозревая весь город. Впрочем, так оно и было. Обитель правителя Далёких островов была окружена высокой крепостной стеной. Всё — и стены дворца, и ограда выполнены из какого-то странного желтоватого материала. Приглядевшись, я понял, что именно его мы и добывали на шахтах. Но если там он был скорее грязно-оранжевого цвета, то здесь сиял ярким огнём.

Наконец, мы приблизились к самому дворцу. Если из города он казался огромным, то при ближайшем рассмотрении оказался просто монументальным.

Центральная часть замка была приземистой, но при этом насчитывала три этажа, а её крыша была в форме купола с тонким шпилем, на котором развевался личный штандарт Моргуни. По бокам от центра, высились пять башен. При тщательном взгляде оказалось, что каждая башня имеет свой собственный вход и охраняется столь же тщательно, как и центральная часть.

— Ну что, Гармавен, — произнёс лоренгор. — Пойдём во дворец.

Я медленно проследовал за ним, ловя на себе как любопытные, так и странно холодные, а порой и ненавидящие взгляды стоявших вдоль замковых стен людей. Каждый из них был одет в великолепную форменную одежду с некими знаками различия, которые мне еще предстоит усвоить. И на их фоне я, в полуразорванной мантии, том что осталось от моего некогда шикарного выходного костюма, выглядел, мягко говоря, непрезентабельно.

Возможно, мои эмоции передались лоренгору, потому что он обернулся, быстро окинул меня оценивающим взглядом и лишь сказал:

— Через пару часов сходишь к моему портному. Он подберет тебе то, в чем ты бы смог выглядеть приличнее своего нынешнего вида.

Я лишь кивнул, продолжая оглядывать внутреннее убранство замка. А поглядеть здесь было на что. Все стены замка были украшены мягким войлоком красноватых оттенков. Изредка попадались портреты предшественников Моргуни… Впрочем, довольно скоро от созерцания меня отвлек чей-то голос…

Как оказалось, лоренгор уже ушел в свои покои, а передо мной суетился человек маленького роста, чем-то напоминавший моих старых знакомых лепреконов…

— Ваша… э-э-э… милость! Прошу Вас, пройдемте со мной!

— Куда? — Поинтересовался я. — И, собственно говоря, зачем?

— Э-э-э… Лоренгор Моргуни велел Вам показать Ваши будущие покои… И… э-э-э… отвести к портному…

Я кивнул. И мы двинулись по одному из многочисленных коридоров. Путь наш пролегал из одного коридора в другой, через одну комнату в другую, но их было так много, что вскоре я уже сбился, и больше не пытался их запоминать.

По прошествии около двадцати минут мы оказались у двери в небольшую комнату. Карлик постучал в нее и дверь, открывшись, явила нам её обитателя — весьма недовольного и мрачного старика.

— Ну что там опять? — Резко выговорил он. — Опять кому-то шмотки чинить? Опять кто-то с бандитами… — Он осекся, видя меня. — С благородными подрался?

То, как он выговорил слово «благородные» многое мне сказало и о его отношении к работе, которой он занимался и к тому, что ему здесь не особо-то и нравится. Впрочем, одного жёсткого и цепкого взгляда карлика ему хватило, чтобы замолчать.

— Хорошо, — кивнул он. — Как я понимаю, этому… хм… господину неизвестной мне наружности нужен новый наряд?

— Да, — кивнул карлик. — Только называй его Гармавен.

Старик вздернул бровь вверх.

— Гармавен? Помнится, был когда-то в Эвергленде один Гармавен… — Он многозначительно замолчал. — Впрочем, мне это все равно. Гармавен так Гармавен… Пойдем, Гармавен, — махнул он мне. — Подберём тебе что-нибудь. Хотя бы на первое время…

Через некоторое время я был полностью преображен. Я был одет в элегантный сюртук с жилетом белого цвета с позолоченными вставками. Под цвет верхней одежды портной подобрал мне не менее великолепные брюки серебристо-серого цвета. А в качестве головного убора он мне предложил на выбор две вещи.

Первым был традиционный тюрбан жителей Далёких островов, который чем-то напомнил мне не менее традиционные головные уборы сикхов, обитавших в моем реальном мире. Здесь же гигантской длины полотнище ткани, заворачивалось прямо на голове будущего хозяина тюрбана и скреплялось огромной металлической скобой сзади. С одной стороны, мне, конечно, нравилась идея носить тюрбан и выглядеть как лучшие представители местной знати, но весь вопрос был в том, как они сами отнесутся к тому, что какой-то чужеземец стремится приблизиться к их внешности.

— Понимаю, — кивнул старик. — Тогда посмотри на это…

Второй вещью, которую он предложил мне была небольшая шапка, чем-то напоминавшая феску, но в отличие от нее полностью покрывавшая голову и крепившаяся под подбородком тонкой тесьмой.

— А это получше, — пробормотал я, присматриваясь к своему отражению в стоявшем здесь же большом, с человеческий рост, зеркале.

— Я тоже так считаю, — кивнул старик. — Ну вот и все, теперь ты готов.

— Готов? К чему?

— Как это к чему? — Он искренне удивился. — К поступлению на службу к Великому Лоренгору…

Я опешил. На службу? К лоренгору?! Я к этому совершенно не был готов, но кто и когда меня спрашивал здесь в Эвергленде о готовности? Если придется стать его соратником, значит так суждено…

***

Через несколько часов я уже входил в тронный зал лоренгора, держа в голове все то, о чем мне сказали карлик и портной. Я должен был пройти прямо от дверей, ни на что не отвлекаясь, и держа голову поднятой прямо. Руки мои должны были быть вытянуты по струнке и нельзя было размахивать ими «как на базаре» по меткому выражению карлика. Также я обязан был чеканить шаг и, по возможности, стараться щёлкать каблуками через каждые два шага.

Сначала карлик меня тренировал. Столь суровой тренировки я не видел никогда. За малейшее отступление от тактики, он орал на меня. Честно говоря, после пары таких часов мне уже хотелось его придушить, труп выкинуть в окно, а потом прийти к лоренгору и сделать то, что мне советовал сделать Потран при неудачной миссии. Но, во-первых, делать что-то, что когда-то предложил Потран, мне уже совершенно не хотелось, потому что именно из-за него я оказался здесь. Ну, а во-вторых, я все же помнил о первоочередной задаче войти в доверие к лоренгору. Конечно, задание императора Эвергленда мне уже было совершенно по боку, просто я понимал, что только таким образом, я смогу рано или поздно покинуть острова…

…Когда я подошел вплотную к трону, на котором восседал лоренгор, я медленно кивнул в знак приветствия и опустился на правое колено.

— Лоренгор Моргуни, Гармавен де Гленд приветствует тебя. И выражает свое почтение и согласие с любой волей великого, могущественного и справедливого государя, владельца всех богатств Далёких островов и окрестностей!

Только затем я приподнял глаза и увидел, что лоренгор улыбается своей обезоруживающей улыбкой.

— Ну что ж, — произнес он. — Я вижу, что Мирри смог отлично тебя выдрессировать. Это похвально…

Я несколько напрягся от слова «выдрессировать», пока не понял, что оно не несет здесь сколько-нибудь рабовладельческого характера. По крайней мере, здесь и сейчас.

Лоренгор поднялся, опираясь на свой посох, увенчанный гигантским бриллиантом.

— Итак! Верховная воля лоренгора такова. Гармавен де Гленд, изгнанник из Эвергленда, бывший посланник узурпатора Потрана, муж владелицы Горнервана, единственной истинной властительницы страны после нашей линии… Моим решением тебе присваивается звание лоренгария. С этого момента ты будешь выполнять мои распоряжения и…

Откуда-то из-за трона вышло два человека, одетых в костюмы, в точности похожие на мой. Единственным отличием было наличие плаща с кроваво-красным подбоем, крепившемся к сюртуку эполетами ярко-желтого цвета с какими-то вышитыми на них символами. Откуда-то из принесенного ими ларца они вытащили точно такой же плащ и протянули мне.

–…с этого момента ты становишься третьим лоренгарием. Что тебе предстоит делать в данной должности, тебе расскажут позже. А теперь время праздновать новое назначение. Давненько у нас не было трех лоренгариев, верно Мирри?

Карлик лишь кивнул, улыбнувшись и с надеждой глядя на меня.

Я развернулся и двинулся к шикарно накрытым столам, стоявшим чуть в отдалении. Теперь все сделано, я принят на службу лоренгора. Конечно, несколько быстро, но… Но пока я войду в курс всех дел, пока разберусь что к чему, может я и смогу найти способ уехать и вернуться в Горнерван, а может и в мой мир…

* * *

Около месяца моей службы на Далеких островах прошло относительно спокойно. Лоренгор все чаще и чаще делился со мной своими планами на будущее. Своими мечтами о светлом будущем своей страны и о том, что рано или поздно Потран де Муассирт будет свергнут…

— Ты ведь сам этого хочешь, не так ли? — Постоянно с небольшой ноткой издевки он переспрашивал меня. — За все то, что он с тобой сделал…

Я лишь улыбался и ничего не отвечал. Не в моих правилах было делиться своими эмоциями и мыслями с власть придержащими людьми. Тем более, с тем, кому я, честно говоря, изначально вообще не намеревался служить. Но обстоятельства сложились иначе…

Вся моя служба лоренгору на данный момент сводилась к одним и тем же простым обязанностям. Он говорил мне, что я должен съездить в город, село или деревню и донести до жителей тех мест его волю. Либо наградить кого-то, либо пожурить кого-то… Да так, чтобы провинившиеся ясно поняли, что в следующий раз их будут не журить, а наказывать по всей строгости местных законов.

Но я прекрасно понимал, что рано или поздно может произойти пара вещей. Первая — лоренгор заставит выполнять наказания меня, вторая — он снова отправит меня работать на шахты, если я откажусь выполнять его волю.

Наконец, спустя пару дней, лоренгор вызвал меня к себе в покои.

— Итак, Гармавен, скажи мне, нравится ли тебе на моей службе?

— Ну… — Начал было я. — Здесь, конечно, всяко лучше, чем на шахте…

Лоренгор засмеялся.

— Естественно лучше. Ты посмотри на себя. Весь нарядный… Тебе, кстати, в Горнерване говорили, что тебе идет белый цвет?

Я отрицательно мотнул головой.

— Не носил я там белый цвет…

— А зря, — хмыкнул лоренгор. — Но сейчас наш разговор не об этом. Скажи мне, Гармавен, не хочешь ли ты навестить ту шахту?

Я замялся, на что лоренгор продолжил.

— С обычной проверкой, ничего более. Периодически лоренгарии выполняют такую работу.

— Хорошо, — согласился я. — А что надо будет сделать конкретно?

Лоренгор приподнялся и подвел меня к столу, на котором были разложены карты Далеких островов, какие-то свитки и материалы и много чего еще, мне пока непонятного и неясного.

— Итак. До меня доходят слухи, что многие узники шахт отлынивают от работы. Кто-то лишь делает видимость, что трудится, а на деле находит себе укромное место вдали от надсмотрщиков и целый день лежит там и спит. А от этого саботажа страдает результат выработки и доходность казны… — Он на некоторое время замолчал. — Известно ли тебе что-нибудь об этом?

Я крепко задумался. С одной стороны, выдавать то, что придумал сам и чем впоследствии стали пользоваться столь же несчастные, как и я в тот момент, не очень хотелось. Все-таки надсмотрщики на шахтах очень жестокие… И у меня на спине до сих пор остались следы от их плеток. Незажившие следы. С другой стороны, я прекрасно помнил самый первый пункт кодекса лоренгария. Никогда не следовало лгать лоренгору. Поэтому я выбрал в некоем роде нейтральный ответ.

— Скажем так, я что-то такое слышал.

— Хорошо, — кивнул лоренгор. — Вот съезди туда и разберись… А. Да. Забыл сказать самое важное. Корабли сейчас на плановом ремонте, поэтому тебе придется пробираться через лес. Будь очень осторожен. Помимо тварей там есть и… — Лоренгор на секунду замолк. — Не очень хорошие и благонадежные люди.

— Разбойники?

— Они самые, — кивнул Моргуни. — Все, чего они добиваются — это свергнуть мою законную власть и ликвидировать свободу, которую я даровал всем без исключения… Даже рабы, и те, могут выбрать себе хозяина. Ты же видел наших дворцовых слуг?

Я кивнул. Это была истинная правда. Все же несмотря на процветание рабовладельчества на островах, оно здесь было каким-то мягким, что ли. Конечно, не везде и далеко не всегда рабы могли обладать правами распоряжаться самими собой… Но… Во дворце они жили почти как свободные люди, носили чистые одежды… В общем, выглядели вполне достойными и счастливыми людьми…

Напоследок, я решил задать лоренгору самый главный для меня вопрос.

— А когда я смогу вернуться домой, в Горнерван?

— Пока это исключено, — отрезал он. — Ты нужен мне здесь. Пойми, Гармавен, ты очень выгодно отличаешься от всех моих служак. Подумай сам. Вот лоренгарий Гринди. Кем он был до того, как стал моим приближенным и поселился во дворце? Рабом на шахтах. А каким рабом? Ты знаешь? Самым опасным и жестоким. Именно он лично выдавал начальнику шахты всех, кто отказывался работать…

Я тут же вспомнил этого лоренгария. Он был единственным, кто казался не очень довольным тем, что среди лоренгариев появился я. Тяжелый взгляд из-под нависших густых бровей казалось говорил о том, что приближаться к нему чревато…

— Или второй лоренгарий Дженри. Кем был он? Простым городским служащим. Он убирал улицы, занимался очисткой различных сооружений… Да, он мягче чем Гринди, но по сути такой же. Человек из низов. Ты меня спросишь, как люди из низшего сословия смогли подняться до таких высот? Я тебе отвечу. Никак. Их поднял я, с надеждой, что они смогут отречься от своего прошлого и стать другими…

Лоренгор вздохнул, а затем продолжил.

— И если Дженри хотя бы старается, то Гринди совершенно не меняется и мне от этого даже немного страшно. Кто его знает, что творится в его мозгу… Впрочем, — резко оборвал свою мысль Моргуни. — Это все неважно. Ведь к нему сейчас пойдешь именно ты, а не я.

— Зачем? — Опешил я.

— Как это зачем? За лошадью. Ты, насколько я помню из донесений из Магистрали, отлично ездишь на лошадях. Так что вот твой транспорт… Все ясно?

Я кивнул и отправился прочь из покоев лоренгора. Я совсем уже запамятовал, что за каждым лоренгарием был закреплен своего рода перечень ответственности. Так, Гринди отвечал за транспортное обеспечение и арсенал, Дженри приглядывал за поставками с городских рынков (как продуктов, так и живого товара) и многочисленных ферм, окружавших столицу. Ну а я должен был выполнять личные распоряжения лоренгора.

Гринди встретил меня в своих покоях с крайне недовольным выражением лица.

— Чего тебе надо, — проскрипел он. — Я тут занят. А ты все ходишь и ходишь по дворцу, хоть бы делом занялся каким… Глядишь, надоел бы всем и тебя… отправили бы куда-нибудь… Ну?! Чего молчишь?!

— Не надо на меня рявкать, — спокойно произнес я. — Прошу выдать мне коня.

— Коня? — Ехидно улыбнулся Гринди. — А зачем тебе коня? Ты пойдешь с ним ня-ня?!

Он расхохотался.

— Нет, — сдержанно ответил ему я. — Лоренгор дал мне задание съездить на Рудники Погибели…

— О! — Протянул Гринди. — Те самые, откуда вытащили тебя?! Вернуть решил? За ненадобностью?!

Тут я уже не выдержал и схватил его за грудки. Меня тут же обдало смесью вони затхлого тела и многолетней грязи. А изо рта Гринди несло самой отвратительной смесью запахов, которые я не могу описать человеческими словами.

— Послушай меня, — резко проговорил я. — Никогда не смей издеваться надо мной. Да, я здесь недавно, но…

Я замолчал, всем своим видом показывая этому мерзкому отребью хоть и в форме представителя власти Далеких островах, что будет с ним… Но вдруг я словно ощутил, как меня отодвигает в сторону какая-то непонятная сущность и сама заканчивает мою фразу чужим, тяжелым голосом…

— Если ты, ничтожное творение еще хоть раз посмеешь надо мной насмехаться, ты пожалеешь, что родился. Ты пожалеешь, что вообще выжил при родах. И что тебя не удавили еще во младенчестве… Ты, мерзкая тварь, ублюдок и погань, быстро выполняй то, что тебе велит истинный представитель власти и древнего рода! Немедленно коня! Да не такого, которому ты доставляешь удовольствие каждую ночь, а лучшего!

Я вернулся в свое собственное тело достаточно быстро для того, чтобы увидеть, как по лицу Гринди проскальзывает странная смесь эмоций — от ужаса и страха до ненависти.

— Ладно… Коня ты хочешь лучшего. Ладно… Будет тебе конь.

Через некоторое время он вывел из конюшни великолепного вороного жеребца. Он был огромным, таких лошадей я еще никогда не видел.

— Ну что уставился, Гармавен? — Пробормотал Гренди. — Будешь седлать Джорнита сам? Или мне помочь?

Я лишь внимательно посмотрел, пытаясь повторить взгляд того воплощения, что так его напугало.

— Ладно-ладно, — взмахнул он руками. — Не надо на меня так смотреть, я все прекрасно понял…

Через некоторое время конь был полностью оседлан и представлял собой впечатляющее зрение. Все части его амуниции идеально ложились на тело, и, казалось, были подогнаны специально под него.

Я подошел вплотную к нему. И протянул руку прямо к его ноздрям. Джорнит шумно втянул воздух и тихонько заржал, завиляв своим чудесным хвостом.

Я быстро взобрался в седло и, ударив его ногами по крупу, двинулся в путь.

* * *

Через несколько часов я уже ехал по густому лиственному лесу. Здесь было тихо и темно. Лишь иногда сквозь небольшое пространство в кронах деревьев проглядывало солнце и освещало дорогу…

Внезапно стоявшую тишину разрезал какой-то звук, нехарактерный для лесной природы. Стараясь оставаться настороже, все-таки меня предупреждали о том, что лес Далеких островов далеко не самое безопасное место, я осторожно двинулся в сторону звуков.

Когда звук раздавался все ближе и все громче, я наконец-то смог понять, что это. Это был тонкий девичий плач. Я спешился с коня, привязал его к ближайшему кустарнику и двинулся уже шагом в сторону плачущей девушки.

Через пару минут я уже был на небольшой полянке, окруженной густыми зарослями кустарника. В центре поляны, на небольшом пеньке сидела, тщательно скрывая лицо в ладонях и поджав колени к груди, молодая девушка.

— Что случилось? — Я подхожу к ней. — Кто тебя обидел?

Она, продолжая всхлипывать, лишь отмахнулась.

— Не надо, ваше высокоблагородие… Вы все равно не сможете мне помочь…

Я лишь молчал, продолжая внимательно глядеть на девушку.

— Разбойники. Тут недалеко живут разбойники, — наконец произнесла она. — Я спокойно ехала на своем пони и попалась им в плен… Меня обобрали, забрали все вещи и избили… — Она подняла на меня лицо. Под глазами у нее красовались два огромных синяка. — И пони моего тоже забрали…

Я снова почувствовал, как закипаю. Довольно любопытное новое чувство. Странное, непонятное, но… Почему-то мне от этого чувства становилось как-то лучше.

— Где они?

— Там, — ответила она, указывая на ближайшие заросли.

Я двинулся в сторону, показанную девушкой. Вскоре я набрел на пещеру в скале, из которой доносились дикие развязные песни и вкусно пахло жареным мясом. Впрочем я пришел сюда не есть и не веселиться. Я шагнул внутрь пещеры и…

…я снова был в стороне от собственного тела. Оно двигалось самостоятельно. Такие движения я никогда не видел даже в собственных мечтах; казалось, что оно стало единым целым с мечом и окружающим пространством…

Никто из разбойников ничего не успел даже вскрикнуть. Они лишь поворачивали голову на шум, издаваемый мной при ходьбе по пещере и тут же отлетали в сторону, будучи либо пронзенными мечом, либо лишенными своих голов…

Лишь предводитель разбойников не стал пытаться скрыться или убежать. Он лишь встал мне на встречу и произнес лишь одну фразу.

— Танцующий во Тьме. Я давно ждал тебя…

— Ну вот и дождался!

И с этими словами голова предводителя банды разбойников отлетела в сторону, впечатавшись в стену пещеры, после чего упала на земляной пол, оставляя за собой тонкую кровавую линию…

Конец ознакомительного фрагмента.