Мразь

Владимир Поплар

Мистические события преследуют Алексея всю его сознательную жизнь, заставляя принимать, порой неоднозначные решения. Можно ли остаться человеком, когда обстоятельства требуют не быть им? Сможет ли герой не стать мразью, защищая близких? Все ли в руках человека? Вопросы, вопросы, вопросы… А может ответы совсем рядом? Книга содержит нецензурную брань.

Глава 4

Дом Есфирь находился, не так уж не далеко от дома отца, и гораздо ближе к лесу, чем хотелось бы. Мдааа, по любому окажется, что это дом старого отшельника. Дорога до него, конечно, была, но очень уж каменистая. Похоже материалом для ее обустройства служили камни с этой же речки. Я не стал говорить отцу зачем мне эта старая ведьма, собственно, я толком и сам то не понимал до конца, поэтому решил сказать, что хотел ей передать слова благодарности от бабы Поли. Предупредил, что приду домой к тетке Лене позже, а Юрика пусть отец отвезет на мотоцикле.

Когда я был еще маленьким, лет, наверное, шесть-семь, мы с моим единственным дружком, таким же как я «задохликом» Саней (кстати надо узнать, где он живет, в детстве то он всегда сам ко мне приходил в гости), облазили почти всю округу, но сюда, мы никогда не заходили. Может на подсознательном уровне боялись чего-то, может так действовала «установка» родителей, что «детей, которые играли в этих местах, больше никто, никогда не видел». Короче обходили стороной «заколдованный лес». Теперь я понимал, что тогда взрослые просто боялись этого старого человека, впрочем, ничего не изменилось, судя по всему, но не понимал почему.

Пока я шел вдоль речушки к дому Бабки Есфирь, начался мелкий, моросящий дождь. Моя голова тут же отреагировала на него — началась, пока что, слабая головная боль. Хорошо, что путь лежал через небольшую рощицу и среди нависающих сверху крон деревьев мне было комфортно, словно под зонтиком. Весь путь до ее дома я задавал себе вопрос: «а зачем я иду к ней», ответа на который, естественно не было.

Местом обитания «старой ведьмы» оказалось на том самом месте, на которое указал отец. Недалеко от мостика через речушку, прямо под кронами старых, огромных елей, стоял этот, словно из сказки (думаю страшной), ветхий, покосившийся домик, стены которого были расписаны непонятными символами, а крыша поросла травой. Оградка же вокруг дома соответствовала состоянию самого домика — дышала на ладан. Блин, вид этого места снова навеял то, что чувствовал, когда бабка Есфирь смотрела на меня ночью прощания с бабушкой Раей. Да еще солнце закатилось за горы, привнеся своим отсутствием частичку тьмы и еще уменьшив этим мой настрой. Но не идти же обратно, раз уж пришел!

Я открыл хлипкую калитку, думая, что сейчас оторву ее и прошел к крыльцу, такому же старенькому и ветхому, как и все кругом. Судя по всему, в доме была только одна комната, посередине которой стояла огромная русская печка, по крайней мере, мне так представлялось (почему по середине-то?). Зайдя на ступеньки крыльца, те «заохали» будто старые ворчливые собаки. Я, как водится, немного струхнул, но занес-таки руку для обозначения своего визита в виде стука по входной двери.

— Заходите, — тут же проскрежетал голос старухи, чем заставил меня вздрогнуть и попятиться назад, — открыто там.

Опять «заходите»? Ладно, думаю теперь надо принять тот факт, что я не один в этом теле. Дверь скрипнула, когда я ее толкнул и шагнув через порог в сени, которые освещались претусклым светом пары свечей, исходившем из открытой в избу двери, замерев в нерешительности. Теперь я расслышал, что бабка не одна (или опять разговаривает с собой). Я заглянул в избу, которая как я и предполагал, оказалась всего с одной комнатной, и сказал:

— Здравствуйте, баба Есфирь, это Леша, мы с вами вчера…

— Да-да, я же не умалишенная, помню все, не ссы ты, проходи, гостем будешь…

Ее дом оказался точной копией дома бабушки Поли, впрочем, как и бабушки Раи. Слева стояла большая железная кровать, справа русская печка (надо же, не посередине), не большой буфет возле кровати и старый шкаф возле печки. Возле окна, которое с улицы я почему-то не видел, стоял большой деревянный стол, за которым и сидела за чаем бабка Есфирь. Из освещения были только две здоровенные, явно церковные свечи, стоявшие здесь же, на столе.

— Проходи, возьми чашку в буфете и налей чаю, — сказала хозяйка этой избушки на курьих ножках.

Я решил, что надо слушаться ее, мало ли… сожрет еще… Налил из электросамовара кипятка, добавил из заварника чифирю, иначе эту жижу не назвать и уселся напротив нее. Чай, на удивление, оказался очень ароматным и вкусным, прямо как в детстве — из листьев бадана.

— Ну? Значит решил, что нужно знать побольше, чем хочется? — спросила она, прихлебывая из своей чашки чай.

— Да, хочу понять, что со мной, как от этого избавиться…

Она откусила какой-то сухарик и стала тщательно пережёвывать его, видимо соображая с чего начать, чтобы я не обосрался от ее рассказов. А потом медленно начала, глядя чуть левее меня:

— Иногда, обычно через поколение, в вашем роде рождаются детки, как правило девочки, которые обладают некоторым даром. Это очень редко бывает. Кто-то видит духов, как я, например (значит баба Поля была права). Другие, Райка вот, бабка твоя, умела видеть день, когда и от чего человеку суждено было покинуть наш бренный мир. Она поэтому уехала из города, там слишком много людей, устала от этого знания. Да и люди стали на нее коситься и шептаться, когда она пыталась рассказать некоторым, чего им не нужно делать или наоборот — делать, чтобы пожить подольше. Я ее дурочкой и назвала, потому как она старалась казаться «нормальной», то есть быть не самой собой. Ты на меня не серчай, я не со зла ее так… мы же с ней дружим… даже сейчас еще дружим…

Я стал вертеть башкой, как филин на ветке, будто действительно думал увидеть за спиной бабу Раю, которая помашет мне рукой и скажет «привет».

— Нет, — «успокоила» усмехнувшись, меня Есфирь, — ты ее конечно не увидишь, тебе не дано это, да и не здесь она сейчас… хотя еще и не в ином мире. У тебя другой дар, вернее у вас…

Я поставил, на всякий случай, кружку с чаем на стол и стал внимать каждому ее слову. Было страшновато, но я решил, что сегодня уйду от нее полностью понимая, что происходит.

— Ты родился не один, судя по всему, и часто в вашем роду, а я знала еще твою прапрабабку (ого, да сколько ж ей лет на самом деле?), кто-то из пары близнецов мог переходить срединный мир, который между миром живых и миром мертвых. Их называют по-разному: «ходоками», «путешественниками меж миров», «обитатели». Тебе же досталась частичка души твоего брата-близнеца. Я не вижу его, но чувствую… и кажется он не мертвый… странно… думаю это его дар… а есть и другой — сыпала загадками бабка.

— Какой? — мне было интересно, что же делает меня особенным, надеясь, что это не вариант с «призраками».

— Я не знаю, — сказала она, — только ты сам сможешь понять это. Дак вот, обычно, впервые дар проявляется у ребенка в виде непроизвольного посещения того мира во сне. Все, что происходит там становится неотличим от реальности. Если это произошло, ребенка нужно готовить и учить пользоваться своим даром. Срединный мир — это не сказочный мир, — не упустила очередной возможности «взбодрить» меня она, — если не суметь вернуться обратно в тело, можно потеряться там… Или кто-то, с другой стороны, очень-очень плохой, может заметить «путешественника» и тогда сделает все, чтобы прилипнуть к душе, а потом завладеть телом. Диббук, я тебе говорила кто это. Он заметил вас, когда вы были в том мире и теперь хочет овладеть вашим телом…

Ну заебись, теперь подтверждается версия того, что тьма, ЗЛО, которое я видел, как выясняется не во сне, пытается (хорошо, что еще не победило) завладеть моим родненьким, хоть и малость «покоцанным» телом! Удивительно, но сидя сейчас здесь, перед «старой ведьмой», слушая страшилки, я уже не испытывал первобытного страха перед непонятным и непознанным. Как всегда, я оказался прав, знание — сила! Меня даже разбирала некая злость на эту тварь, за нас с братом. Бабка меж тем продолжала:

— Считается, что диббук пытается завладеть телом незащищенного ребенка или человека, потерявшего всякий контроль над своим поведением: пьяницы, больного головой, слабого духом: озлобленного или с другими пороками. Наверное, он почуял частичку души твоего брата, которую ты перенес в срединный мир, или она твою, не могу сказать точно.

Холодным пот ужаса покрыл все мое тело. Значит я умею «ходить» в какой-то «срединный мир», где меня в любой момент может захерачить злобный дух. Мать моя женщина…

— Но что его привлекло? — может хоть на этот вопрос получу ответ, подумал я.

— Думаю ты испытывал какое-то волнение, может переживал сильно по какому-то поводу. Скорее всего еще и ваш дар тут замешан. Вы были как маячок во тьме, вот он и заметил вас. Наверное, все-таки его… а ты «усилил» свет от маячка…

Блин, сходится ведь! Первый раз я был потрясен осознанием того, что могу потерять близких, что мы на самом деле хрупкие, как внутри, так и снаружи. Нет, я и раньше думал о смерти, как о неизбежности, как о моменте бытия, но в тот раз эмоции были усилены фильмом… как же его… а «Кладбище домашних животных»…А второй раз, так вообще волнение было ого-го, я наверное что то почувствовал к Кате, может это был зачаток любви, кто теперь знает.

— А как прогнать эту тварь? — с надеждой спросил я.

Конец ознакомительного фрагмента.