Эльзевир. Месть Астарона

Владимир Павлов

Клинок короля Каяр и белая магичка Шантри продолжают поиски Эльзевира – книги повелений, в которой заключена сила богов. По следам героев идут маги Серого магистрата, алчные разбойники и кровожадные нелюди. Однако Каяр и Шантри понимают, что их главный враг – коварный дух земли Астарон, который уже тысячу лет сам пытается завладеть Эльзевиром.«Месть Астарона» – заключительная часть дилогии «Эльзевир».

Глава вторая

Марис лишается защитников, Эльна подвергается искушению, а Каяр опять всех спасает

Холмы Рагора располагались в центре Восточного леса. Свое название они получили в честь короля Рагора Бесстрашного, правившего после Тария. На границах молодого Харда тогда было жарко: варвары новое королевство признавать не желали. Рагор с небольшим отрядом отправился покорять ягров. Король разгромил один клан варваров, но попал в окружение. Его войско стойко сражалось и, несмотря на численное превосходство врага, сумело вырваться и вернуться домой. Холмы, где Рагор держал оборону, были названы в его честь и стали самой восточной точкой на карте королевства. Однако жить в этих дремучих лесах хардцы не стали, и со временем холмы Рагора превратились в забытое людьми и богами место. Кто действительно чувствовал себя здесь вольготно, так это черные волки. Эти хищники отличались большими размерами и злобой. Обилие дичи и отсутствие равных по силе врагов позволило волчьим стаям разрастись. Даже якиры, пришедшие сюда после ягров, предпочитали не охотиться там, где хозяйничали черные твари.

Внешний облик белых айкенов преобразился. Теперь не только на Каяре, но и на других мужчинах красовалась кожаная броня легионеров, а со щитов скалился дракон. Настроение Клинка было приподнятое, а вот айкены изрядно волновались. Шантри суетилась вокруг Мариса, Сэйрон на привалах возился с оружием, хотя точить и чистить его не было надобности. Проводник отряда по имени Агор, сорокалетний угрюмый бородач, выглядел спокойным, но Каяр заметил, что опытному легионеру тоже не по себе. Идти в лес к якирам — что дергать ур-уру за усы. О цели путешествия проводнику не говорили, а сам старый вояка не спрашивал. С духами они идут беседовать, с варварами — не его ума дело, он выполняет приказ командующего.

Своурт единственный оставался невозмутим. Октарис не зря завела его в этот лес. У нее, как обычно, свои планы. Если ему, Бешеному Псу, в них отведена смерть, он все равно ничего не изменит.

Во время первого дня пути они не встретили ни зверя, ни птицы, но уже на следующее утро лес ожил. Места изобиловали дичью. Олени не раз оказывались на расстоянии полета стрелы. А вот враг, если и таился рядом, то ничем себя не выдавал. После каждого ночлега Агор обходил стоянку, тщетно пытаясь отыскать намек на присутствие чужаков. Или якиры были мастерами по части маскировки, или же путникам везло. Зато после одной из проверок Агор обнаружил следы волков. Вой хищников они слышали каждую ночь, но он звучал издалека.

— Эти твари ночью тихо подходили к самому лагерю.

— Почему же не напали? — удивился Мерк.

— Черные волки умны и расчетливы. Они ждут удобного момента. Их привлекли лошади. Конина здесь лакомство редкое.

— Пусть только сунутся. Шерсть от магического огня отлично занимается, — фыркнула Шантри.

Следующей ночью волки объявились вновь. Айкены заканчивали ужин, когда началось волчье представление. Сначала вдалеке завыл один зверь, затем чуть ближе второй, а потом песню подхватил хор голосов. Марис чуть не подавился лепешкой.

— Не бойся, они не нападут, — сказала Шантри.

— Волков бояться не надо, — крякнул Агор. — Иное дело оборотни.

— Оборотни?

— Трудно поверить, да? Я бы тоже не купился, если бы не видел собственными глазами.

— Видел превращение? — спросила Шантри.

— Этого — нет. Врать не буду. Но кое-что было. На охоте моего айкена черный волк подрал. Вечером возле лагеря напал. Волка мы ранили, но он сбежал. Утром собрались домой, и тут его заметили. Огромный черный…

Агор замолчал, покусывая губы.

— Тот самый волк? — не выдержал Мерк.

— Нет! Олень. Черный олень. Никогда в жизни не видел. И главное, у него бок в крови. Как раз там, куда волка мечом пырнули.

— Не бывает волков, которые оленями оборачиваются.

— Тебя там не было. Оборотень! Мы сразу поняли и решили его убить. Пошли по следу. Долго шли. Он бы от нас скрылся, если бы не рана. А так ковылял едва. Теряли след, снова находили. Так до холмов Рагора добрались. Там озерцо есть. Заночевали. А утром двоих айкенов не досчитались.

— Олень убил?

— Оборотень утащил. Мы их больше не видели. Искали, конечно. Держались рядом, чтобы друг другу на помощь прийти, но день едва начался, как еще одного айкена потеряли. Отошел в сторонку и пропал. Ни шума, ни вопля. Затем на другом берегу волк появился. На боку кровь запекшаяся. Он встал и посмотрел на нас. В общем, только тогда поняли, что не мы оборотня гнали, а он нас в ловушку заманивал. Струхнули сильно. Умирать неохота. Особенно у этих холмов. Дурные истории о них ходят: о кровавых богах, о призраках. Там даже варвары не живут. Охотники говорят, что старые якиры туда идут, когда приходит время умирать. Забираются на скалу и прыгают вниз. Самый короткий путь к Лощ… В общем, повернули мы тогда назад. Даже ночью лошадей не жалели. Рады были безумно, когда из леса выбрались.

Рассказ Агора усилил мрачное настроение. Волки, оборотни, кровавые боги — дурное место холмы Рагора. Радовало одно: раз поблизости хищники, значит, нет нелюдей.

Агор ориентировался по оку Тура, пару раз залезал на высокие деревья. Холмы вздымались на горизонте зелеными волнами. К вечеру следующего дня доберутся. Шантри спросила Агора про Красный утес. Проводник задумался. Кажется, он слышал от якиров о неких красных камнях, но, где они расположены, не знает. Для варваров это запретное место.

Шантри сочла это хорошим знаком. Запретное место — значит, они на верном пути.

***

Ночью Марис проснулся от нестерпимой духоты. Лес шумел под порывами ветра, поскрипывал и урчал. Мальчик приподнялся на кожаной накидке, которую Шантри заботливо расстелила под кустом. Айкены спали. Даже Сэйрон, который должен был сторожить, прикорнул возле погасшего костра, раскинув руки. Марису стало не по себе. Он почувствовал себя одиноким. Днем в отряде он не замечал одиночества. Дорога, разговоры, постоянное ожидание опасностей — все это разгоняло тоску. Лишь ночью на него накатывала грусть, воспоминания об отце и родном доме.

Урчание сделалось явственнее. Марис повернул голову. Глаза привыкли к темноте, и он обнаружил, что не только люди, но и лошади лежат вповалку. Лошади… А рядом тени! Сердце учащенно забилось.

Урчание перешло в довольное чавканье. Тени над лошадьми двигались. Волки! Те самые волки, о которых предупреждал проводник. Они выследили их и пожирали, судя по всему, уже мертвых лошадей. Почему же айкены ничего не делают?! Почему заснул Сэйрон? Почему не почуял опасности опытный Каяр? Почему бдительные маги и ухом не ведут?

Марис отпрянул назад, под рукой хрустнула ветка. Казалось, шум должен привлечь внимание хищников, но те были так заняты трапезой, что не обратили на возню внимания. Мальчик развернулся к Шантри. Девушка спала в двух шагах от него. Он не видел ее лица, только спину. Звать побоялся, подполз и дрожащей рукой потряс за плечо.

Шантри не отвечала. Марис тряхнул сильнее. Тело магички неожиданно перевалилось с боку на спину, а голова качнулась… и откатилась в сторону.

Мальчик издал клокочущий звук, словно ему забили кол в горло. Как он не закричал от ужаса! Наверное, потому что в голове зазвучал шепот: «Только молчи. Если хочешь жить, молчи».

Марис обвел лагерь обезумевшим взглядом. Слабый свет ока Ярго упал на бездыханные тела айкенов. Только сейчас мальчик понял, что позы, в которых они застыли, странные. Позы мертвецов.

Между деревьями возник силуэт. Высокий человек уверенной походкой приближался к лагерю. Он шел прямо на волков. Марис хотел крикнуть, предупредить об опасности, но в горле пересохло. Незнакомец шел, как на прогулке. Только огромные крылья за спиной колыхались при каждом шаге.

Хищники заметили незнакомца. При свете Ярго стало ясно, что на поляне четыре волка. Огромные, свирепые, наглые. Когда незнакомец подошел, они заворчали и оскалились. Незнакомец с крыльями протянул длинную когтистую руку, то ли приветствуя, то ли повелевая. Волки недовольно фыркнули и вернулись к трапезе.

«Беги, глупец! Ползи в лес, затем беги. Только не кричи, — звенело в голове. — Беги! Тебе надо спастись, ты же избранный!»

Марис встал на четвереньки и пополз в кусты. Только бы его не заметили! Только бы не заметили. Он и сам не мог понять, кого боялся больше, волков или нелюдя.

«Беги быстрее! Они рядом».

У мальчика перехватило дыхание, когда он представил, как волки поднимают голову, принюхиваясь к ветру, который доносит запах детского страха. Он вскочил на ноги и, уже не таясь, бросился в лесную чащу. Марис спотыкался о корни, налетал на стволы деревьев, шарахался в сторону от веток. Вперед. Не останавливаться. В какой-то момент земля ушла из-под ног, и он со всего размаха рухнул в неглубокий ручей. Холодная вода подействовала благотворно: смыла животный ужас, заставив разум оценить происходящее. Волки еще не настигли его, их можно обмануть. Марис вспомнил рассказы охотников о том, что собаки теряют след оленя, если тот бредет по воде. Он пошел по ручью. Только, когда ноги окончательно закоченели, а силы иссякли, Марис выбрался на берег и бросился в чащу.

***

Пропажу Мариса первым обнаружил Сэйрон. На дежурстве он задремал. Совсем ненадолго, как ему показалось. Когда очнулся, проверил лошадей, сонным взглядом скользнул по айкенам. В темноте не обратил внимания, что подстилка возле Шантри пуста. Понял это, только когда лучи ока Тура прорвались на поляну сквозь ветвистый свод. Сэйрон разбудил айкенов. Мальчика звали на все голоса. Теплилась надежда, что ночью Марис отошел в лес по нужде и заблудился. Если паренек сообразил, что идет не в том направлении, то должен просто остаться на месте и звать на помощь. Ночью, наверное, кричать побоялся, теперь должен отозваться.

Шантри металась по поляне, ломая руки. Кричала так, что перекрывала басистые мужские голоса.

— Как ты мог его не заметить?! Ты представляешь, что он сейчас чувствует! Один в лесу! — бранила она Сэйрона.

Воин сконфуженно молчал.

— Мы должны были беречь его! — казалось, девушка испепелит айкена взглядом.

К счастью, вмешался Агор, изучавший следы вокруг стоянки.

— Он уполз. Видно по примятой траве.

— Уполз? — нахмурился Каяр. — Его утащили?

— Не думаю. Признаков борьбы нет, чужих следов тоже.

Агор покрутился возле лагеря, временами, словно охотничья собака, припадая к земле, затем углубился в лес. Марис оставлял не так много следов, но взгляд опытного проводника безошибочно замечал то примятую траву, то взрыхленную землю, то сломанную ветку. В какой-то момент он остановился.

— Здесь он побежал.

— Побежал? Почему? — у Шантри екнуло сердце.

— Должно быть, испугался кого-то.

— Он не побежал бы от зверей прямо в лес!

— Звери? — Агор покачал головой. — Я не вижу волчьих следов. Вчера утром вокруг лагеря они были. Сегодня нет.

Проводник оказался отличным следопытом. Медленно, но верно он вел их по следу, повторяя ночное бегство Мариса. Каждый раз, когда он останавливался, у Шантри сжималось сердце. Девушка боялась, что они наткнутся на растерзанный труп, но каждый раз Агор находил новый след.

Они вышли к лесному ручью, что журчал между корней вековых деревьев. Берега поросли высокой травой, из которой торчали голубые цветы на длинных стеблях. Пробивавшиеся сквозь густые кроны деревьев лучи ока Тура отражались от поверхности воды яркими золотыми отблесками. Сказочно красиво. Увы, любоваться ни у кого не возникло желания.

Агор перешел ручей и долго бродил по другому берегу. Потом развел руками:

— Здесь его не было.

— Вероятно, пошел по ручью. Так легче сбить со следа, — предположил Каяр.

— Кого? Кто за ним гнался? — удивилась Шантри.

Этот вопрос остался без ответа.

— Ручей течет с холмов Рагора, — сказал Агор. — Вниз по течению — болото. Нам лучше разделиться. Одна группа пойдет вниз по течению, другая вверх. Рано или поздно мальчишка должен был выбраться из воды.

Шантри сжала кулаки:

— Мы будем искать Мариса, пока не найдем. И найдем его живым! Иначе все не имеет смысла. Нуму придет конец, и мы ничего не сможем сделать.

— Сдается мне, здесь дело нечисто. Почему он убежал? Испугался? Или есть иное объяснение? Что если ему был еще один знак? Может, боги вновь заговорили с ним? — сказал Мерк.

— Если боги ведут его, они будут его охранять. Будем надеяться на это, — отчеканил Каяр. — Если же его кто-то преследовал, волки или нелюди, мы, скорее всего, уже опоздали. Агор, Мерк и Своурт пойдут вниз по течению. Остальные со мной вверх, к холмам Рагора.

Айкены согласились. Лишь Своурт возражал против того, чтобы делить отряд. Так, мол, легче попасть в лапы якиров. На самом деле торговец хотел остаться рядом с ведьмой и Клинком.

Бешеного Пса не послушали, и Своурт уступил, чтобы не вызвать подозрений.

***

Шантри пребывала в ужасном расположении духа. Ее тревожило, что Мерк бредет где-то в чаще в компании торговца смертью и незнакомого легионера. Она не хотела отпускать айкена, но нельзя доверять поиски Мариса чужим.

Ручей, по берегу которого они шли с Каяром, Эльной и Сэйроном, когда-то был небольшой рекой. Об этом можно было судить по огромным поросшим мхом валунам, принесенным с холмов Рагора. Камни попадались самых причудливых форм. Так посреди русла обнаружились три гигантских «яйца» — словно кладка невиданного существа. Вода огибала их, полируя каменные бока. Дважды встречались скопления камней, издалека напоминавшие развалины. Каяр и Сэйрон тщательно обыскали их, но следов Мариса не нашли. Шантри пыталась успокоить себя, что Марису действительно был знак свыше, и теперь сами Небесные Отцы ведут его к цели, не дают заблудиться и попасть в лапы хищников. Девушка очень хотела в это верить.

Каяр поднялся на очередную груду валунов и в просвете между кронами деревьев увидел холмы Рагора. Похоже, Небесные Отцы изначально хотели создать на этом месте великие горы: вздыбили землю, воздвигли массивные бастионы из скал, но почему-то не закончили работу. В итоге вышли холмы — высокие, но не очень крутые. Склоны густо поросли лесом, и только вершины оставались лысыми: ветра и дожди не давали растительности пустить корни. Каяр, сколько ни всматривался, ничего похожего на двуглавую гору не заметил.

Ночной привал сделали на берегу ручья, возле очередной каменной «крепости». Не успели улечься, как вдалеке раздался волчий вой. Мужчины взялись за оружие, Шантри забралась на валун. Волчий вой возникал в одном месте, катился по лесу, неожиданно затихал, а затем также внезапно возобновлялся. Будто и вправду хищники созывали своих сородичей на охоту. Хотелось надеяться, что добычей был не Марис.

Утром айкены добрались до подножия первого холма. Ручей бежал вдоль каменной стены, и они пошли дальше. Чистая прозрачная вода с радостным журчанием струилась навстречу. Ручей походил на приветливую дорогу, разрезавшую мрачное лесное царство надвое. Вскоре они уперлись в озерцо, края которого с двух сторон подковой охватывал высокий холм с обрывистыми склонами. Вода сбегала по скале сверху, но все же главным источником влаги здесь, судя по всему, были бьющие под водой родники. Шантри до последнего надеялась, что найдет у озера Мариса. Она оглядела берег, заросший плотным кустарником, и стала звать мальчика. Сэйрон последовал ее примеру. Их голоса гулко отражались от каменных стен.

Каяр прошелся по берегу. Чутье подсказывало, что они нашли то самое озеро, где их проводник видел оборотня. Странное место. Вода настолько прозрачная, что отлично виднелось дно, усеянное большими гладкими камнями. Вдоль берега возвышалась высокая стена зелени, ветви стелились прямо над водой, образуя тенистые полуарки.

— Подождем здесь, — устало сказала Шантри.

— Марис наверняка пошел вниз по течению. Мерк его уже нашел. Сегодня к вечеру, самое позднее — завтра, они придут сюда, как мы и договаривались, — нарочито бодро сказал Сэйрон.

Айкены присели на большие камни рядом с тем местом, где вода перекатывалась через каменный порог и утекала в лесную чащу. Мелодичное журчание завораживало и успокаивало. Сэйрон облокотился спиной о прогретую лучами глыбу и прикрыл глаза:

— Хорошо бы искупаться, понырять. Здесь, наверное, глубоко.

— Только без меня, — лениво откликнулась Шантри.

— Если стесняешься, можем отойти подальше.

— Я не умею плавать, — призналась девушка. — Возле нашей деревни был небольшой родник, ручей по колено. Мне негде было учиться.

Некоторое время айкены лежали на камнях, слушая убаюкивающее журчание воды.

— Здесь хорошо, и это плохо, — пробурчал Клинок.

— Отчего же? — удивилась Шантри.

— Места богаты дичью, воды в достатке, на холмах хорошо держать оборону. Почему же здесь не селятся даже якиры? На заснеженном продуваемом всеми ветрами Нуар-Яре и то больше народу. Раздери меня снурфу, если в этом месте не таится зло.

— Вспомнил рассказ про оборотня?

— Оборотень — еще полбеды. В этих местах люди поклонялись кровавым богам. Духи, которые охраняли их святилища, злобны и коварны. Вот кого следует бояться даже больше, чем нелюдей.

— Надо найти место для лагеря, — предложила Шантри.

Сэйрон нехотя поднялся с теплого камня.

— Там магия! — неожиданно сказала Эльна.

Девушка указывала на скалу, с которой струилась вода.

— На вершине? — Шантри задрала голову.

— Там, — колдунья упрямо указывала прямо в толщу скалы.

— На что это похоже?

— Точно не разлом. Словно родник какой. Похоже на источник, что мы видели в Лесу Забвения.

— Далеко отсюда?

— Сотни локтей. Трудно определить расстояние.

— Пещера? Как мы туда попадем? — Каяр почесал затылок.

— Может, вход с другой стороны холма, — сказала Шантри.

— Мы не можем уйти. Айкены придут сюда с Марисом или без, — сказал Каяр. — Источник магии наверняка древний. Он здесь сотни, а то и тысячу лет. Никуда не денется за день-другой.

— А если Марис пошел туда, и ему требуется помощь? — заволновалась Шантри.

— Вдруг это тот храм, о котором говорил Зерв, а мы войдем туда без Мариса?

Они стали спорить. Шантри хотела быстрее добраться до храма. Она все твердила про помощь мальчику, но у Каяра вдруг зародилось подозрение, что дело не только в Марисе. Магичка спешила в храм, чтобы проверить, нет ли там Эльзевира.

Сэйрон вновь поддержал Шантри. Сейчас речь шла о магии. Ученица Ара-Бора лучше знает, что делать. Каяр рассчитывал на поддержку Эльны, без ее взгляда потайного места не найти. Однако девушка приняла сторону белых айкенов.

— В Лесу Забвения мы поспешили к святилищу и успели помочь Шантри. Что если и Марис сейчас в беде?

Каяр едва не плюнул с досады. Колдунья вечно все портила.

Они углубились в заросли, настолько густые, что лошадей пришлось вести в поводу. На пути то и дело попадались причудливые разлапистые деревья, с веток которых свисали длинные бледно-зеленые стебли неизвестного растения. Стебли оказались толстые и прочные, как корабельные канаты. Каяру и Сэйрону пришлось мечами прорубать дорогу. В этих местах нога человека не ступала давно.

Отряд обогнул холм уже после полудня и сразу же угодил в небольшое, но коварное болото. На поверхности лежал слой ила и перегноя, такой толстый, что на нем росли большие белые цветы и даже кустарник. Со стороны это выглядело как зеленая поляна. Сэйрон смело ступил на травяной ковер и тотчас по горло ушел в зеленую жижу. Его лошадь также провалилась передними ногами и забилась в панике. Каяр бросился на выручку. Он сначала схватил за шиворот Сэйрона и вытянул на твердую землю. Затем поймал поводья лошади, но сам провалился по пояс.

Шантри с ужасом взирала на коварную поляну. Если Марис угодил в эту ловушку, они об этом никогда не узнают: не успели Каяр и Сэйрон прийти в себя, как на поверхности трясины не осталось и намека на их падение.

В целом все отделались легким испугом. Лошадь уцелела, утонула лишь притороченная к седлу связка факелов, которыми их снабдили легионеры. К счастью, факелы можно было заменить магией.

Болото оказалось небольшим, и его обогнули, почти не сбившись с указанного Эльной пути. Холм по-прежнему возвышался слева. Магический источник стал виден колдунье яснее. Еще немного, и они у цели.

Холм с этой стороны оказался не таким крутым, но основательно зарос кустарником. Лошадей оставили внизу, привязав к деревьям. Следуя указаниям Эльны, айкены карабкались по склону. Каяр поддерживал колдунью. Шантри вертела головой, шептала заклинания и все больше хмурилась: источник магии она до сих пор не чувствовала.

Внезапно Эльна остановилась.

— Здесь, — девушка вытянула руку.

Камни, трава, кустарник — ни намека на проход.

— Он где-то там, — настаивала колдунья.

Шантри разочаровано застонала:

— Все зря. Он внутри холма, нам до него не добраться.

— Если это алтарь, как в храме, то его кто-то создал. Должен быть путь, — рассудительно заметил Каяр. — Надо искать вход. Прямой путь не самый короткий. Эльна, сиди на месте, мы осмотрим окрестности, поищем вход в пещеру.

Эльна осталась одна. От мысли, что при неосторожном движении она сорвется и покатится по склону, сводило живот. Будучи зрячей, она нисколько не боялась высоты — лазила на крышу, деревья. Лишь потеряв зрение, поняла, насколько может быть опасна для нее даже маленькая ямка. Несколько раз она падала с крыльца. Однажды расквасила нос, в другой раз так сильно ушибла ногу, что седмицу не могла ходить.

В лицо Эльны подул ласковый ветер, унеся прочь болезненные воспоминания. Она устроилась на шершавом камне. Источник магии был у нее за спиной. Они найдут к нему дорогу. Не исключено, что это то самое место, где хранится Книга. Жаль, что ей никогда не держать ее в руках и не писать повелений. Она не избранная. Боги благосклонны к белым, к серым, даже к Яр-Агне, к нелюдям, пришедшим в этот мир, чтобы убивать. Только не к Эльне. Даже если поверить Зерву и допустить, что к Эльзевиру может прикоснуться любой, у нее все равно ничего не получится. Айкены не дадут ей в руки силу бога. Даже Каяр. Скорее он предпочтет доверить судьбу Нума кому-то из белых магов: заносчивой Шантри или нерешительному Мерку. Только не слепой колдунье. Он не доверяет ей. Обидно. Но он всего лишь человек, ему неведомы ее мысли. А вот Небесным Отцам ведомы. Так почему же ОНИ не замечают, что она всем сердцем желает остановить кровопролитие, спасти и людей, и пришлых? Почему ОНИ не обращают внимания, как она добра, как чисты ее помыслы? Это для нее гораздо страшнее, чем недоверие айкенов.

Эльна тяжело вздохнула. Небесные Отцы мудры и справедливы. Раз они не замечают ее, значит, на то есть веская причина. Она облизала пересохшие губы. На языке возник вкус пота… и страха. Небесные Отцы коварны и жестоки. Они знают, что осчастливить всех невозможно. В борьбе за жизнь всегда побеждает сильнейший. У кого хватит силы и сноровки завладеть Книгой, тот и достоин править миром. И нелюди, и белые, и серые знают, как поступить, попади сила Тура к ним в руки. Им не придется мучиться выбором: они даруют право жить своим друзьям и принесут смерть врагам. А что сделает молоденькая слепая колдунья? Заставит нелюдей брататься с хардцами? Двуглавые станут помогать крестьянам пасти скот, миневры — нянчить маленьких детей, а хоуроны — тащить за собой плуг? Это даже представить смешно! Небо не позволит такого. Тогда стоит ли хныкать? Книгу получит тот, кто сможет убивать и не терзаться угрызениями совести!

Девушку внезапно обуял ужас. Она широко открыла рот, глотая воздух, замотала головой. Нет! Тур и Ярго не могут быть столь жестоки. Эти коварные мысли ей внушают злые духи, кровавые боги, что правят в этих местах!

В порыве отчаяния Эльна вскочила. Из-под ноги предательски выскользнул камень. Девушка взмахнула руками, но потеряла равновесие. Сердце ухнуло. Перед глазами из тьмы медленно возник святящийся магический источник, словно она не падала, а неторопливо кружилась в танце. Эльна поняла — это всего лишь ничтожная отсрочка, дарованная Небом перед тем, как она покатится с холма, ломая кости. Ей захотелось жить. Так страшно захотелось, что она потянулась к этому единственному яркому пятну в царившей вокруг ночи, словно утопающий тянет руку к человеку, находящему в лодке на горизонте. Она не знала никаких рун, но даже если бы знала, не успела сплести, просто закричала и вместе с криком выплеснула свою магию прямо в этот источник.

Затем она упала.

***

Айкены услышали крик Эльны и поняли, что случилась беда. Каяр первым спустился, вернее, почти скатился к выступу, где они оставили девушку. На месте никого не оказалось. Воин похолодел: она сорвалась вниз! Кубарем полетела по склону и, если повезло, застряла в заросшей травой расщелине, а если нет, то со сломанной шеей лежит у подножия. Чудовищная нелепость. Увы, Каяр видел и куда более глупые смерти.

— Что случилось? — рядом возникла запыхавшаяся Шантри.

— Ищи ее ауру, — замогильным голосом бросил Каяр.

Шантри ойкнула, поняв все без дальнейших объяснений. Они поспешили вниз. Вскоре к ним присоединился Сэйрон. Они прочесали склон холма, выкрикивая имя девушки. Каяр молил Небо, чтобы Эльна просто потеряла сознание. Но, чем ниже они спускались, тем меньше он верил в это. Погибла. Чудаковатой, но доброй колдуньи больше нет.

Колдуньи действительно не было. Ни на склоне, ни у подножия. Айкены обшарили все заросли, но не нашли даже следов падения. На всякий случай вернулись к лошадям, вдруг девушка смогла доковылять до них. Ее и там не оказалось.

— Куда же она делась? — развел руками Сэйрон.

Каяр мрачно уставился на склон.

— Может, хищник? — нахмурилась Шантри.

— Давайте вернемся наверх, — сказал Каяр. — Если это был зверь или крылатая нечисть, должны остаться следы. На сей раз не отходим друг от друга.

— Верно. По крайней мере, узнаем, какая тварь нас сожрет, — буркнул Сэйрон.

Они вновь стали карабкаться по склону.

— Ищи ауру, Шантри.

Девушка недовольно скривилась. И так ясно: она теперь единственная магичка в отряде и должна из кожи вон лезть в поисках следов магии. Слепая колдунья в этом была (она невольно содрогнулась от этого слова) искуснее, чем она. Теперь ученице Ара-Бора придется стараться вдвойне.

Увы! Ни ауры Эльны, ни загадочного источника магии девушка не находила. Смотреть и одновременно карабкаться вверх равносильно самоубийству. Вокруг черная холодная пустота. Неверный шаг во тьме, и она сорвется в пропасть. Приходилось то и дело останавливаться и только затем нырять взглядом в иной мир. С каждым разом это требовало все больших усилий. Маги теряют силы там, заклинания выматывают и дух, и тело. С каждым разом погружение становилось все труднее: прохлада сменилась холодом, холод — морозом, будто с вершин Нуар-Яра налетел пронизывающий ветер.

Шантри настолько увлеклась поиском магии, что в реальном мире почти не смотрела вокруг. К счастью, начеку был Сэйрон.

— Смотри!

Шантри, только что вышедшая из взгляда, удивленно таращилась на кустарник. Айкен расчистил часть скалы от веток, и только тогда девушка увидела расщелину. Чуть выше человеческого роста и достаточно просторная, чтобы в нее мог протиснуться даже Каяр.

— Пещера? — к ним подошел Клинок. — Вдруг ход ведет в то место, которое видела Эльна?

— Она пропала выше, — возразила Шантри.

— Надо проверить. Бедняжку могли утащить сюда.

Из расщелины тянуло прохладой и сыростью. Каяр снял тяжелый нагрудник, чтобы пролезть внутрь.

— Я первая, — отстранила его Шантри. — Потребуется свет, а наши факелы утонули.

— Покараулю снаружи. Если что — зовите, — сказал Сэйрон.

Магичка скользнула в расщелину. Признаться, лезть в каменные тиски совершенно не хотелось. Путешествие в водостоке под дворцом Гаир-Ра ей не понравилось. Да, она тогда проявила мужество и заслужила похвалу, но страх до сих пор гнездился в душе. Сзади раздался глухой стук, а затем брань Каяра. Шантри спохватилась: над ладонью вспыхнул «Светлячок». Вокруг шершавые камни. Он посмотрела вверх: расщелина сужалась. Каяр не заметил преграды и ударился головой. Наверняка именно ее ругает за нерасторопность. Ее охватило злое веселье. Ругает, но сам-то зависит от ее волшебства. Она ведет его. В ее руках магия, с помощью которой она одолеет любого врага!

«Светлячок» рванул вперед.

— Не отставай! — крикнула она.

Шантри быстро двинулась вперед. Каяр едва поспевал следом. Магичка не заметила, что он начал отставать. Расщелина расширилась. Впереди послышалось глухое журчание воды. Подземный источник? Шантри внимательно смотрела по сторонам, но стены пещеры оставались сухими. Глухое ворчание стало отчетливее, будто в темноте притаилось чудище. Девушка подняла «Светлячок». Ей казалось, что опасность подстерегает наверху. Непростительная ошибка. Очередной шаг она сделала в пустоту. Все произошло так быстро, что она не успела ни как следует испугаться, ни толком закричать. Лишь взвизгнула да внутренне сжалась, ожидая удара о камни. Вместо этого она плюхнулась в холодную воду.

Каяр шел, опустив голову. Ему-то как раз не хотелось споткнуться или провалиться в расщелину. Он не видел, как упала девушка, но услышал крик и всплеск.

— Шантри!

Голос утонул в темноте. Девушка не отзывалась, но среди ворчания воды ему послышался всхлип. Каяр сделал еще шаг, и нога соскользнула с обрыва. Клинок отпрянул. Расщелина привела их на берег подземной реки. Насколько здесь глубоко, сильное ли течение, много ли острых камней? Если она не расшиблась, справится ли с потоком, чтобы удержаться на месте, пока он не сообразит, как ее достать? Раздери его снурфу, она не умеет плавать!

— Шантри!

Ни звука.

Сэйрон остался сторожить у входа. Если бы он пошел с ними, его можно было отправить к лошадям за мотком веревки. Нет. Сэйрон все равно бы не успел. Она идет ко дну или лежит на камнях без сознания. Если он прыгнет за ней, то разделит ее участь.

— Шантри, не молчи!

Сварливое журчание. Тьма презрительно зевнула ему в лицо. Он мог гадать сколько угодно. Проклятье! Каяр шагнул в черную бездну.

Полет был недолгим, а подземная река, на счастье, оказалась достаточно глубокой. Воин достал ногами до дна, оттолкнулся посильнее и вынырнул. Хорошо, что он оставил броню у расщелины. Течение тут же подхватило его, но он не стал сопротивляться. Его понесло по темному узкому тоннелю, немилосердно швыряя о каменные стены. Шантри наверняка где-то впереди. Только бы ей хватило ловкости и сил удержаться, а уж он постарается справиться с течением и оттащить ее обратно.

Неожиданный удар по голове заставил Каяра уйти под воду. Он вскинул руки, пальцы заскользили по гладкому камню, нащупали выступ. Он уцепился и вынырнул, борясь с течением. Голова уперлась в каменный свод. Даже в кромешной тьме Каяр понял: течение затягивало его под скалу. Туда же, судя по всему, уже унесло бедную Шантри. Она погибла. И его тоже унесет к Лощ, если не сообразит, как выбраться. Собрать все силы в кулак и плыть назад. Он сможет.

В этот миг Каяр увидел огонек. Слабый свет в толще воды под скалой. «Светлячок» магички. Она еще жива! Магия умирает вместе с хозяином: он немало повидал волшебников. Но нырять за ней — самоубийство. Из-под скалы ему с ней точно не выплыть. Что же остается? Он не сможет ее вытащить, но и уплыть теперь не сможет. Будет держаться на плаву и ждать. Она еще жива, но огонек быстро погаснет. Только тогда совесть, раздери ее снурфу, позволит ему тронуться в обратный путь. Только тогда…

Каяр глубоко вздохнул. Мгновение застыло. Темная пещера. Гладкий камень норовит выскользнуть из-под пальцев. Тело немеет от холодной воды. Может, то же самое ожидает его в пещерах Лощ? Кто знает, что творится в недрах горы Смерти. Если из леса, что раскинулся у ее подножия, кому-то и удавалось вернуться, то из темных пещер не выходил никто. Что там: вечно пожирающий огонь, продирающий до костей холод или разрывающие душу иглы бесконечных сожалений — до поры до времени тайна. Но во все времена и жрецы-идолопоклонники, и священники утверждали, что каждому человеку уготован там свой кошмар. Каяр понял, что ждет его. Он будет мерзнуть, взирая на «Светлячок» в толще воды, будет стенать и плакать, но окажется не в силах пошевелить и пальцем, глядя, как бесконечно умирает Шантри, будет вспоминать ее милое лицо, печальные глаза, задорный голос… Так может быть. Но не будет!

Мгновение оттаяло и унеслось во тьму. Клинок глотнул воздуха, нырнул и позволил течению утащить себя вниз. Девушка к этому моменту вовсе выбилась из сил. Будь она простым человеком, давно бы пошла ко дну. Магия поддерживала ее, уроки медитации позволили экономить силы. Увы, даже магия не могла помочь ей вырваться из водного плена. И наполнить легкие воздухом магия тоже не могла.

Каяр схватил «Светлячка» и ощутил в своей ладони тонкую кисть Шантри. Девушка застряла возле выступа, но течение стремилось дальше в недра горы. Каяр притянул к себе магичку, упираясь ногами в камень. Шантри впилась в него мертвой хваткой, но он, даже не видя ее лица, понял, что это агония. Еще он понял, что с ней точно не выплыть. Ему захотелось покрепче обнять ее, чтобы эти последние мгновения они провели рядом.

Вместо этого Клинок сильно оттолкнулся от стены, помогая течению нести их дальше в темную бездну. То был расчет безумца. Призрачная надежда, что течение вынесет их в новый тоннель. Поток быстр, а это значит, что впереди нет препятствий. Если им повезет, то они окажутся снаружи горы.

Тело Шантри свела судорога. Воздух кончился, и никакая медитация уже не могла остановить хлынувшую в легкие воду. Да и у Каяра не осталось сил. Он ударился боком о каменную стену и с трудом удержал обмякшую Шантри. Вот и все, к Лощ они приплывут вместе.

Еще один удар по голове. Он уже не понимал, где верх, а где низ. Ноги уперлись во что-то твердое. Каяр оттолкнулся из последних сил и вынырнул на поверхность, дико захрипел, хватая ртом воздух. Вокруг по-прежнему царила темнота, но течение ослабло. Они спасены. Вернее, он спасен. Обмякшая магичка не подавала признаков жизни. Он повернул ее лицом вверх и поплыл прочь от стремнины. Гребок, другой, под ногами возникло дно. Воды сначала было по грудь, затем по пояс, по колено… Он перекинул Шантри через бедро, так что ее голова практически касалась воды, нажал на спину. Вода должна покинуть легкие — духи Лощ дремать не станут.

Раз, другой, третий. Получилось! Изо рта магички хлынула вода. Только она все равно не подавала признаков жизни. Воин стиснул зубы от ярости. Она не должна умереть! Он оступился и упал в воду. Под руку подвернулся выступающий из воды плоский камень, он положил на него девушку.

Каяр однажды видел, как откачивали легионера, которого на переправе унесло течением. Он запомнил, как это делается. Шантри лежала без движения. Он аккуратно взял ее за подбородок, приподнял голову, нашел холодные мокрые губы. Для начала сделал два глубоких выдоха, затем быстро надавил на середину грудной клетки. Главное, не пережать, чтобы кости не хрустнули — безвольное тело магички казалось хрупким. Теперь еще два выдоха. И еще… Ну, очнись же!

На миг ему показалось, что он пытается оживить мертвое тело. Раз за разом, до бесконечности. Возможно, они уже в пещере Лощ, а это его кошмар… Клинок заскрежетал зубами, отгоняя безумные мысли. Еще раз. Дыши! Дыши же, милая!

Раздался хрип. Шантри хватала воздух широко открытым ртом, руки и ноги беспорядочно дергались. Каяр крепко обхватил девушку, прижал к себе. Сил радоваться не осталось.

Магичка еще долго судорожно дышала, приходя в себя. Каяр терпеливо ждал. Холод, как вьюнок, опутывал людские тела. Сначала это было даже приятно, но затем начали неметь конечности.

— Спасибо… Я не думала, что выберусь.

Голос девушки едва слышно прозвучал во тьме.

— Мы не могли тебя потерять, — смущенно откликнулся Каяр.

— Прыгнуть за мной… Это безумие.

— Хм, кто бы говорил, — он погладил ее по мокрой голове.

Они сидели на выступавшем из воды камне, дрожа от холода. Наконец, Шантри собралась с силами и, шатаясь, поднялась.

— Где мы?

— Хороший вопрос. Можешь посветить?

— Разумеется.

Сказала уверенно, но «Светлячок» загорелся не сразу и тлел едва-едва. Борьба за жизнь в водовороте подземной реки вытянула из девушки немало сил.

— Отлично. Без магии мы тут пропадем, — Клинок решил подбодрить спутницу. — Давай, посмотрим, куда уходит вода.

Холод продирал до костей. Шантри старалась держать огонек как можно дальше от руки. При слабом свете им удалось разглядеть ближайшую стену. Вода из подземного тоннеля стремительно неслась вдоль нее, а затем вновь уходила под скалу. Новый тоннель, судя по всему, оказался меньше предыдущего, так как излишки воды скапливались в пещере. Каяр не стал проверять: он выбился из сил и опасался, что не справится с водоворотом.

С этой стороны выхода не найти. Оставалось надеяться, что он есть в другом конце пещеры. Они побрели по колено в воде, затем по щиколотку. Каяр уныло созерцал монолит горной породы, который магический свет выхватывал из тьмы. Местами скалу покрывали трещины, но ни намека на выход. Они осмотрели всю пещеру — ничего. Обессиленные, они застыли в молчании. «Светлячок» продолжал тускнеть, а вместе с магией улетучивалась надежда.

— Выход должен быть, — зло сказал Каяр.

— Он и есть. Мы приплыли оттуда, — от холода Шантри дрожала мелкой дрожью. — Ты сможешь уйти тем же путем?

— Нет, не получится.

«С тобой туда не добраться, а без тебя даже пытаться не буду», — добавил про себя.

«Он благороден и не мог ответить иначе», — пронеслось в голове у девушки. От этого ей почему-то стало радостно.

«Светлячок» погас. Исчез в кромешной тьме, оставив после себя лишь бледное пятно. Так уходит жизнь.

Каяр обнял Шантри. Она прильнула к нему. Обоим показалось, что стало немного теплее. В темноте ощущение реальности теряется. Мерное журчание воды, успокаивало. Мысли уносились по подводным тоннелям в бесконечность. Даже холод казался приятным. Хотелось забыться и заснуть. Если им не суждено выбраться, сон — лучший выход. Вечный сон.

Каяр вздрогнул. Нет, он не станет первым Клинком, который замерзнет в пещере, вместо того, чтобы умереть на поле брани!

— Зажги еще разок.

Его голос выдернул Шантри из полузабытья. Девушка вздохнула. «Светлячок» воспарил над ладонью.

— Подними выше.

Она не сразу сообразила, что он хочет. Огонек заскользил вдоль стены.

— Выше. Еще выше… Смотри!

Каяр не смог скрыть радости: они искали выход на дне пещеры, а он оказался под самым сводом. Огонек высветил сразу два тоннеля.

— Как ты догадался? — восхитилась магичка.

— Воздух свежий, он должен сюда как-то поступать.

— Как же туда забраться?

Это оказалось нелегко. Каяр трижды пытался подняться по стене, цепляясь за выступы, и каждый раз соскальзывал в воду. Не сразу, но он сообразил исследовать скалу чуть в стороне от нужного места. Тут подниматься оказалось легче: он зацепился за выступ, подтянулся, вжался в небольшую расщелину. Шантри последовала за ним. Помочь он ей никак не мог, но девушка, несмотря на усталость, отлично справлялась. Внезапно появившаяся надежда давала силы. Они поднялись до той высоты, где находились проходы, а затем медленно двинулись к ним вдоль почти отвесной стены. Каждое движение вымеряли по несколько раз. Если сорвутся — покалечатся при приземлении на камни, едва покрытые водой.

Не сорвались.

Перед проходами обнаружилась небольшая площадка, на которую они рухнули от усталости. «Светлячок» погас. Снова темнота. Но теперь дурные мысли уже не лезли в голову.

Шантри первая собралась с силами. Свет на этот раз загорелся гораздо ярче.

Два тоннеля, небольшие — передвигаться можно лишь на четвереньках — уходили вглубь скалы. Один забирал резко влево и вниз, второй поднимался вверх. Каяр провел рукой по стене и хмыкнул: над этим камнем работала не вода. Тоннели в недрах горы прорубили люди. Значит, хотя бы один из двух проходов не заканчивается тупиком. Только который исследовать первым?

Ответ нашла Шантри. Девушка осмотрела пещеру. Она уже делала это, когда вынырнула из-за водоворота, но решила попытать счастье еще раз. Почти сразу в темноте различила едва заметное свечение.

— Там! Я вижу… — девушка указала рукой наверх.

Каяр прикинул: в этом направлении шел второй тоннель.

— На сей раз я полезу первым, — сказал он.

Ход шел прямой, как стрела, постепенно поднимаясь вверх. Сначала приходилось ползти. Затем стены разошлись, и они смогли встать во весь рост. Каменная порода здесь была очень крепкой — стены даже балками не приходилось укреплять. Кому и зачем понадобилось так тщательно вгрызаться в гору? И почему работа осталась незавершенной? Судя по всему, строители поначалу хотели проложить к подземному озеру широкий коридор, но в итоге ограничились лазом.

Так или иначе, ход должен привести их к свободе. Каяр не сомневался, что впереди вот-вот забрезжит свет.

— Это рядом. Оно здесь, — прошептала Шантри.

Каяр нахмурился: впереди по-прежнему царила непроглядная темнота.

— Что ты видишь?

Девушка не ответила, целиком поглощенная взглядом. Она держала воина за рукав и шла за ним, как собачка на привязи.

«Светлячок» неожиданно перестал выхватывать из темноты стенки тоннеля. Пещера?

— Мы пришли, — восторженно произнесла Шантри.

— Эй! Есть кто-нибудь?! — зычный голос воина гулким эхом разбежался во тьме.

Пещера.

— Ладно, говори, что дальше.

Шантри молчала. Картина, которая открылась ей, завораживала. Пещеру заливал огонь магических костров: один большой в центре, вокруг дюжина поменьше. Некоторые горели ярко, другие едва тлели, разбрасывая в разные стороны искры. Когда она пригляделась, то поняла, что пламя каждого костра — вязь сотен заклинаний. Они ослепительными столбами поднимались вверх и растекались по потолку гигантской магической паутиной. Подобное не создать в одиночку даже самому могущественному магу. Это полотно ткали десятки высших, а то и великих магов. Шантри и трети сплетенных рун не знала.

Магичка застыла, беззвучно шевеля губами. Каяр решил девушку не тревожить и осторожно двинулся вперед. Под ногами неприятно хрустнуло. Он присел, пошарил рукой. Под ногами лежали горы костей. Куда же они попали, раздери его снурфу?!

— Шантри! Очнись!

Слова айкена донеслись до девушки, как сквозь толщу воды. Еще один тревожный сигнал, что пора возвращаться в реальный мир, пока холод не вытянул у мага все жизненные силы. С большой неохотой она вынырнула из мира, озаренного огнем «костров», в мир абсолютной темноты.

— Это очень большая пещера. Здесь полно магии, — тяжело дыша, сказала она.

— Я рад, что ты видишь больше меня. Тогда скажи, куда идти.

Шантри вздохнула. «Светлячок» стал разгораться ярче.

— Вот так-то лучше!

— Подожди! — ей в голову пришла интересная мысль.

Шантри вновь осмотрела пещеру. Этот подземный храм наверняка освещали по-особому. Чаши с маслом, факелы на треножниках — зачем таскать все это, когда вокруг столько магии. Когда они собирались в храме на Нуар-Яре, Ара-Бора нередко использовал магию алтаря, чтобы усилить яркость «Светлячка».

Все должно быть просто. Даже высшая магия строится на простых рунах. Ей надо только понять, как лучше… Взгляд упал на ближайший костер. Бросить на него «Светлячок»? Или… Она посмотрела на потолочную «паутину». Почему бы не попробовать?

Огонек взмыл вверх. Он оторвался далеко от хозяйки и потускнел. Но, как только достиг вязи заклинаний на потолке, руны замерцали с удвоенной силой.

— О Небо! — ахнул Каяр.

Шантри вынырнула из мира магии. Из-под свода струился яркий голубоватый свет. «Паутина» не была видна, поэтому казалось, что светится сам воздух. Светится настолько ярко, что можно разглядеть каждый уголок пещеры.

— Это ты сделала? — с восхищением спросил Клинок.

— Здесь полно магии. Я использовала ее, — Шантри распирало от гордости.

— Ты просто молодец! Нам повезло… что это?!

***

Тьма вокруг была особенной. Эльна видела тьму большую часть своей жизни, поэтому сразу поняла, что не так. В глубине двигалось что-то огромное, бесформенное, уродливое. Страшное зрелище. Эльна прикрыла бы глаза, если бы могла.

В то же время странная тьма вызывала любопытство. Хотелось понять, что за чудовище копошится там, где ничего живого быть не должно. За годы слепоты Эльна хорошо изучила тот мир, бездушный и скучный, озаряемый лишь проблесками магии. Она привыкла к нему, к своему одиночеству и беспомощности. Теперь ей до жути захотелось узнать, что она ошибалась.

Эльна потянулась вперед и поняла, что ничего не чувствует. В том мире этого никогда не было. Она не видела своего тела, но легко управляла им, и давно привыкла, что невидимые ноги ступают по твердой земле, а из темноты появляются невидимые препятствия, которые больно бьют, если не успеешь нащупать их рукой. Теперь все исчезло. Колдунья решила, что умерла. Лощ. Гора рядом. Она ее просто не видит. Эта мысль расстроила гораздо больше, чем сама смерть. Она такая невезучая, что даже после гибели не сможет увидеть загробный мир!

На глазах навернулись слезы. Она всхлипнула. Тьма встрепенулась и потянулась к ней. Страх прошел, смешно бояться после смерти.

— Кто?

Бесцветный тихий голос прошелестел в голове, как опавшая листва под порывом легкого ветра. Точно Лощ. В лесах у ее подножия полно опавшей листвы — бесчисленное множество унесенных жизней.

— Кто ты?

— Я… — Эльна запнулась, вспоминая, что следует говорить духам Горы. Имя. Духам нужно имя.

— Я Эльна.

— Кто ты? — все так же безразлично произнес некто во тьме, и стало ясно, что этот вопрос он задавал бесчисленное множество раз.

— Я хардка.

— Кто ты?

— Я человек.

— Кто ты? — невидимый собеседник ухитрился в очередной раз произнести этот вопрос по-особенному.

— Я… маг, наверное, — Эльна не понимала, что от нее хотят.

— Кто ты?!

Голос взорвался в несуществующей голове так, что захотелось зажать уши.

Она промолчала. В этой игре она заведомо жертва. Пусть дух поступает, как хочет.

Собеседник немного подождал, затем произнес:

— Ты Никто.

— Я Эльна, — с обидой повторила она.

— Ты Никто, — отрезал голос.

Тишина. Эльна безропотно ждала своей участи. Долго ждала, но в этом месте время, похоже, единственное, чего имелось в избытке.

— Ты Никто. Хочешь стать Кем-то?

От этого вопроса Эльну бросило в дрожь. Внезапно она осознала: это не гора Смерти, а перед ней не проводник. Духи не делают предложений, просто уводят с собой.

Ей бы обрадоваться, но ее почему-то затрясло.

— Кем ты предлагаешь мне стать? — прошептала она.

— Мною, — последовал мгновенный ответ.

Тьма замерла перед ней, словно хотела, чтобы девушка лучше рассмотрела ее. Но это была лишь тьма.

— Кто ты? — Эльна с трудом выдавила из себя вопрос.

— Я тот, кто живет с начала времен и будет жить вечно, — величественно ответил голос. — Я хранитель и повелитель, я пленник и надсмотрщик, я создатель и разрушитель. Я огонь этой земли, ее живительная влага, ее кровь. Пойдешь со мной, узнаешь, что такое настоящий мир, в котором нет ничего невозможного и запретного. Я открою перед тобой все двери. Все, что ты захочешь, будет исполнено.

— Я не понимаю… Зачем тебе я? — растерянно прошептала Эльна.

— Ты и не сможешь понять, пока не станешь мною. Знай одно: я не предлагаю сделки недостойным. Ты достойна. Достойна, хотя бы потому, что попала сюда.

— Но разве не ты меня сюда перенес? — удивилась девушка.

— Я не имею своей воли. Ты попала сюда сама, и поэтому я говорю с тобой. Ты можешь быть мною…

У Эльны закружилась голова. Или это тьма завертелась вокруг.

Искушение. Бабушка рассказывала ей о подобном. Иногда духи искушают людей, предлагая сделки, очень соблазнительные с виду, но страшные по сути. Сделка с духом всем хороша, кроме одного: человек перестает быть человеком, говорила бабушка.

— Твои сомнения понятны. Ты что-то потеряешь, но не знаешь что, — невидимый собеседник легко читал ее сомнения и страхи. — Я не могу сказать тебе, чего ты лишишься, потому что не считаю это важным. Ты не поверишь, но убеждать я не стану. Подумай лучше, что ты приобретешь.

— Я буду жить вечно?

— Ты будешь жить столько, что вечность покажется мгновением! Ты даже не представляешь, какое могущество приобретешь.

— Я не хочу могущества…

— Я знаю, чего ты желаешь… Прозреть. Сущие пустяки. Это произойдет само собой.

— Больше всего я хочу спасти Нум от гибели! Это мое желание, — прошептала девушка. — Хватит ли на это твоего… моего могущества?

— Спасти мир? Ты даже не представляешь, насколько глупо это звучит. Тебе стоит стать мною только для того, чтобы потом посмеяться над своим желанием.

— Кто ты?! — закричала Эльна.

— Мы начали с этого. И это мой вопрос, если забыла.

— Я не верю тебе.

— Нет, ты боишься. Ведь ты Никто. Стань же Кем-то!

Эльну переполняли восторг и страх разом. Внутренний голос твердил, что невидимый собеседник не врет. Он просто что-то недоговаривает. Что-то малозначимое для него, но, скорее всего, очень важное для нее. Так поступают…

— Ты бог?

Тьма отступила.

— В этом мире богов нет.

— Они создали…

— Сейчас их нет, — отрезала тьма.

Эльна задумалась. Неизвестный дух настойчиво предлагал сделку, значит, рассчитывал что-то получить взамен. Каждый ищет выгоду, и духи не исключение. Притаившемуся во тьме что-то требовалось, что-то очень важное, чего он, несмотря на свое могущество, был лишен. Но единственное, чем она обладает…

— Магия. Тебе нужна моя магия?

— Мне ничего не нужно.

— Тогда зачем тебе я?

— Узнаешь, если станешь мною.

Эльна замерла. Дух не шутил. Одно ее слово, и она станет другой. Это страшило и манило. Ей предстояло решить, какое из этих чувств сильнее.

Мир вечной тьмы с редкими проблесками магии наводил тоску. Мир, полный предательства и жестокости по отношению к бедной слепой девчонке. Мир, в котором она не видит опасностей: хищного зверя, готовящегося ее растерзать, или похотливого юнца, собирающегося поглумиться над ее телом. Ей не нужна такая жизнь. Она не будет жалеть о ней.

О чем она будет жалеть, если навсегда расстанется с прежней жизнью? Возможно, лишь о маленькой девочке, которая с восторгом слушала бабушкины сказки, свернувшись калачиком под стеганым одеялом. Но той девочки давно нет, и бабушку поглотила Лощ. Зато есть мир, который она хотела спасти. Ради этого она доверилась Каяру, ради этого пошла на сделку с миневрой. Что будет с этим миром, если она станет достаточно могущественной, чтобы помочь людям, но потеряет к ним интерес? Не это ли ловушка?

Одно слово, и новая судьба. Так просто, что дух захватывает. И она его скажет. Назло всем: и врагам, и друзьям. Первые ненавидели ее за странные способности, вторые — использовали их, не интересуясь, что предложить взамен. Она действительно Никто. Так больше не будет.

— Я… — голос эхом прокатился во тьме, словно она стояла на краю горного ущелья. — Я не хочу. Это моя жизнь, мой мир, моя магия, и я не стану ничего менять!

Тьма вздохнула. Девушка почувствовала, как на несуществующей голове зашевелились волосы.

— Смелая, — голос звучал все также спокойно. — Смелая, но глупая. Значит, время еще не пришло. Ты действительно Никто. Ты мне не нужна. Но, быть может, тобой заинтересуется другой… Он уже здесь…

Во тьме вспыхнули огненные глаза. Огромные зрачки, словно жерла диковинных вулканов, про которые ей рассказывала бабушка. Глаза извергали магию, которая текла во тьму, поджигая ее, словно сухую траву. Миг, и все вокруг Эльны объяло пламя. Магическое пламя, которое сжигает и тело, и душу. Девушка страшно закричала, чувствуя, как закипает кровь.

— Эльна!

Голос прозвучал отчетливо, несмотря на бушующий вокруг огненный кошмар.

— Эльна! Очнись!

Чьи-то сильные холодные руки схватили ее за плечи. Пламя костра ярко вспыхнуло и опало. Эльне в глаза ударила магия. Светящаяся «паутина», которую подпирали столбы из вязи странных рун. Они слепили, как не слепило еще ни одно из виденных колдуньей заклинаний. Слепили, но не обжигали.

— Эльна! Что с тобой? — голос Каяра окончательно привел девушку в чувство. Она вернулась из мира духов в мир тьмы. Привычной тьмы.

***

Когда-то это была обычная подземная пещера, но неизвестные строители приложили титанические усилия, чтобы сделать из нее храм. Гранитные стены стесали, придав помещению округлую форму, низкий свод укрепили мощными колоннами, а посреди пещеры воздвигли алтарь — примерно пять на пять локтей. На поверхности толстой плиты были выбиты сотни рун, и из каждой, если посмотреть, сочилась магия.

Эльна лежала на алтаре. На фоне окружающей магии ее аура полностью потерялась, поэтому Шантри не обнаружила ее взглядом. Девушку при свете первым увидел Каяр.

Колдунья очнулась, но долго не могла вымолвить ни слова, лишь жадно хватала ртом сырой пещерный воздух. Каяр подумал, что она хочет пить. Он поручил Шантри присмотреть за их спутницей и пошел осматривать пещеру. Увы, в эту пещеру вода не добралась. Вокруг главного алтаря расположилась дюжина жертвенных камней. Когда Каяр спешил к Эльне, он обратил внимание, что пол усеян костьми животных, но следующая находка бросила его в дрожь.

— Святые Небеса! Что это?!

Возглас айкена встревожил Шантри. Девушка подбежала к нему и оцепенела. На жертвенном камне лежал маленький человеческий скелет.

— Это… это же младенец, — голос Шантри задрожал.

Каяр сделал шаг в сторону:

— Здесь еще, и вон там…

— Сколько же их всего? — Шантри с трудом сдерживала рыдания.

Каяр обвел взглядом пещеру, тяжело вздохнул и мрачно молвил:

— Двенадцать. На каждом камне по одному.

Эльна соскользнула с алтаря и нетвердой походкой направилась к айкенам. Она видела магические костры пещеры, возносившиеся от жертвенных камней вверх к «паутине». Что покоится на самих камнях, она не видела.

Каяр попытался ее остановить, но девушка решительно отпихнула его руку и наклонилась над плитой. Пальцы нащупали маленький череп, и в тот же миг перед глазами взорвалось магическое пламя.

«Элдурас эсена авара!» — зашелестел в голове голос, походивший на змеиный. Он выплевывал слова древнего заклинания, словно ядовитые капли, которые тотчас же растеклись в голове жгучей, безумной болью. Это продолжалось всего мгновение, но и этого оказалось достаточно. Ноги подкосились, колдунья упала на колени, ее вырвало.

Клинок бережно поднял Эльну на ноги.

— Что с тобой?

Она долго не отвечала. Ее сковала не боль, а ужас. Кто бы ни был хозяином этой пещеры, он был ужасен.

— Это страшное место, — пробормотала она.

— Что ты знаешь? — насела на нее Шантри. — Как ты здесь очутилась? Мы думали, ты умерла.

— Духи. Здесь хозяйничают страшные духи, — прошептала Эльна.

— Они говорили с тобой? Что они хотели?

— Я плохо поняла, если честно, — смутилась Эльна.

Она не хотела пересказывать беседу с неизвестным существом, которое непонятно почему предлагало (или делало вид, что предлагает) ей могущество.

— Один из духов искушал меня, предлагал какую-то сделку. Мне кажется, он хотел мою магию. Мне было страшно, но потом появились вы.

Эльна замолчала.

— Кровавые боги. Проклятое место, — сказал Каяр.

— Мы живы, уже хорошо, — вяло отозвалась Шантри.

Воин подошел к алтарю и уселся на него, подперев кулаком подбородок. Тень дракона взорвалась холодом, когда он опустился на камень. Магический вихрь струился через Клинка, рассыпаясь на сотни искр. Эльна и Шантри видели это.

Белая магичка долго изучала пещеру.

— Это то само место, что ты видела у озера? — спросила она Эльну.

— Наверняка сказать не могу. Кажется, да.

— Про этот храм говорил полоумный Зерв, — мрачно сказал Каяр.

— Ты уверен?

— Помните, Зерв рассказывал про обряд, про двенадцать жертвенных животных?

— Хочешь сказать, он лгал? Они убивали людей?

— Не знаю. Теперь я ни в чем не уверен. Хотя не думаю, что тогда белые маги стали бы убивать младенцев, даже ради великого блага. Но они пришли в дурное место и дело, которое совершили, оказалось дурным… Постойте! Как я мог забыть! Незадолго до битвы за Гаир-Ра Клинки собрали донесения о всех известных разломах. Их насчитали как раз двенадцать.

— Как и жертвенных камней!

— Маги принесли в жертву двенадцать животных (я надеюсь, младенцы появились позже) и открыли двенадцать дверей в мир нелюдей. Магия выше моего разумения, но считать я умею. Что скажешь, Эльна?

— Я не знаю. Здесь столько магии и смерти, — простонала колдунья.

— Не хнычь. Нам важно понять: тот ли это храм, про который говорил Марис, — сказала Шантри. — Здесь есть колонны и алтарь, над которым он мог видеть Эльзевир.

— Нет! Не может быть, чтобы Книга хранилась в пристанище кровавого бога! — в ужасе замотала головой Эльна.

— Отчего же? Может, поэтому боги и просят ее отсюда забрать, — заметил Каяр.

— Кровавый бог. Что же он за чудовище?! — Шантри еще раз посмотрела на главный алтарь. В глазах рябило от множества светящихся рун, большую часть которых она не знала. Этот клубок плелся сотнями лет, ей ни за что не распутать его.

Она уже хотела вернуться в обычный мир, когда одна руна, находившая в самом центре плиты, привлекла ее внимание. Она уже дважды видела ее: первый в лавке «Сокровищница Октарис», а второй — в Лесу Забвения.

— Алтарь духа земли! Это Астарон!

Каяр встрепенулся:

— Тот самый дух, что пугал тебя в лесу?

Клинок повернулся к Эльне:

— А с тобой кто беседовал? Астарон?

— Не знаю. Он не назвал себя.

— Про Книгу упоминал? Пугал?

Колдунья покачала головой:

— Нет, он не пугал, он искушал… Потом он ушел, и появился еще кто-то. Злобный и страшный. Я не успела понять.

Шантри махнула рукой:

— Ладно, сейчас его здесь нет. Но вдруг Эльзевир все-таки спрятан тут? Каяр, помоги обыскать пещеру.

Воин и магичка обшарили каждый уголок страшного подземного храма.

Эльна изучала руны. Впервые за долгие годы она видела столько магии. Сейчас это оказалось как нельзя кстати. Ей не хотелось смотреть во тьму, ибо в ней скрывался тот, кто предложил странную сделку. Она не жалела, что отказалась. Астарон, или кто бы он ни был на самом деле, не мог желать Нуму ничего хорошего.

Больше всего поражала магия центрального алтаря. Вязь рун оставалась непонятной, но зато Эльна сообразила, как их плели. Вот эти пять четких рун наверняка ставили белые маги — яркий холодный голубоватый свет, их плели немало дней. А вот следующая руна источала красный свет, время от времени роняя вниз тяжелые искры, словно капли крови. Это жертвенная руна, для ее создания пролили кровь, много крови. Затем снова шла голубая руна, но уже мерцающая, словно грозящая исчезнуть: жертвенная кровь была ей не по вкусу, но без крови плетение не состоялось бы вовсе. При помощи этой вязи много лет назад белые маги открыли разломы. Колдунья не понимала, откуда взялась эта уверенность. Бабушка не рассказывала ничего подобного. Она просто поняла.

Эльна скользнула взглядом в самый конец вязи. Здесь ярко пылали двенадцать кровавых рун, от которых в разные стороны расходились черные и зеленые мерцающие нити. Концы нитей извивались, словно змеи, вязь обрывалась.

Колдунья повернулась к одному из жертвенных камней и нашла в плетении такую же руну. Внезапно мелькнула страшная догадка: сотворенную вязь прервали при помощи очень мощного заклинания. Ради него пролили кровь, невинную кровь. Она закричала от ужаса.

— Что случилось? — на ее голос прибежал Каяр. Девушка зашлась в рыданиях, вцепившись в руку Клинка.

— Я поняла… Они их закрыли… Ужасная жертва…

Каяр ничего не понял. Он нежно погладил Эльну по голове. Подошла Шантри. Кинула взгляд, пытаясь определить, что могло напугать колдунью. Белая магичка видела то же плетение, и даже могла разобрать часть рун, но не их смысл.

— Успокойся. Ты что-нибудь нашла или просто с ума сходишь? — спросила она.

— Я поняла, почему умерли эти дети, — глотая слезы, произнесла Эльна. — Их убили для того, чтобы прервать вязь, которая открыла врата между мирами.

— Ты хочешь сказать, что их принесли в жертву, чтобы закрыть разломы? Как ты узнала?

Эльна не могла объяснить: вязь говорила сама за себя. Шантри с недоверием поморщилась — она видела, но не понимала.

— Если поверить Зерву, то для открытия разломов жизни детей не требовались, — Каяр замер, подбирая слова. — Значит, их убили те, кто пришел сюда после белых магистров. Все ломали головы, почему разломы затянулись. Зерв уверял, что не знает. Разломы могли затянуться сами, но их могли и закрыть. Двенадцать младенцев. По одному на каждые врата. Кто-то провел еще один обряд, уже после битвы при Гаир-Ра.

— Ты же сам только сейчас сказал, что белые маги не могли…

— А я и не говорю, что это белые. Нет ничего хуже, чем встретиться с душой невинно убиенного у подножия Лощ. А с душой убитого тобой младенца… Я бы не смог пойти на такое, даже если бы сам король приказал. Уверен, и белые тоже не могли. Да и Зерв молчал об этом, хотя сподобился излить душу. Это сделал кто-то другой.

— Преступление, которое спасло Нум, — прошептала Шантри.

— О чем ты говоришь! — простонала Эльна.

— Это гнусно, но варвары и не на такое способны, — отчеканила Шантри.

— Если при помощи таких жертв закрывали разломы, то сотворили это отнюдь не варвары, а те, кто прекрасно владел магией, — сказал Каяр.

— Кто мог знать, какую цену надо заплатить?

Каяр скрипнул зубами от злости. Его подмывало поведать про свой разговор с Зервом. Ужасные предсмертные откровения безумного старика не давали покоя. Если Пандорий знал, как открыть дорогу в иной мир, мог знать, как и закрыть ее. Если так, то этим знанием он поделился не с белыми магами. Проклятье! Ни Пандория, ни Зерва об этом больше не спросишь!

— Кто бы он ни был, он спас Нум и заработал вечное проклятье, — выдохнула Шантри.

— Вопрос в другом: когда стало известно, как можно оборвать связь с миром нелюдей.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Шантри.

— Пандорий… — Каяр замялся. — Ему могли подсказать, как открыть дорогу в чужой мир, а затем… Затем тот, кто начал это, нанял еще кого-то, чтобы закрыть путь. Или сделал это сам.

— Обмануть Пандория, белых. Какой в этом смысл?

— Кто-то хотел начать большую войну между пришлыми и людьми. Другого объяснения не нахожу, — отчеканил Каяр.

На душе у Клинка сразу стало легче, словно он и впрямь поделился со спутницами откровениями Зерва. Шантри покачала головой:

— Белые маги совершили страшную глупость, но обвинять их в еще большем преступлении — нет оснований.

— Бабушка говорила, что по одному слову трудно представить весь рассказ, — вставила Эльна.

— Она права. У нас лишь обрывки фраз из повествования о тайне разломов. Нам не понять замыслы ни богов, ни духов. Продолжим поиски.

В храме кровавого бога не нашлось ничего ценного. За жертвенными камнями пол был усеян костьми животных — судя по количеству, не только тех, которых умерщвляли белые маги. Странно, что вокруг были только кости, словно магия, пронзавшая пещеру, пожирала плоть жертв, оставляя только скелеты. Каяр обнаружил несколько человеческих черепов, на сей раз взрослых людей. Этого следовало ожидать: обряды в этом кровавом храме проводились жестокие. Останки, похоже, никогда не убирали, лишь сгребали подальше от алтарей.

Помимо костей обнаружились и кое-какие ценности. В темной нише в стене стояли несколько нефритовых чаш со следами запекшейся крови; возле одного из жертвенных камней лежал ритуальный кинжал с длинным тонким лезвием, на железной рукоятке виднелись полуистертые руны; а в груде костей завалялась золотая монета, одну сторону которой украшал профиль неизвестного правителя, а вторую — изображение башни. Каяр ни чаши, ни кинжала, ни монеты брать не стал: от вещей из храма кровавого бога хорошего не жди.

Книги не было. Конечно, она могла быть скрыта от глаз непосвященных, но, чем больше айкены искали, тем больше убеждались, что это не храм из сна Мариса.

Главное открытие они все-таки сделали. Кроме хода, через который они проникли сюда, за колоннами обнаружился еще один — в стене зиял проем правильной четырехугольной формы, вполне подходящий для двустворчатой двери. Стенки проема украшали странные барельефы: звери, птицы, люди, у которых были увеличены отдельные части тела. Каяр заметил человека с громадными, как дыни, кулаками, сокола с глазами в несколько раз больше нормальных, и ур-уру с громадным хвостом, вполне подходящим, чтобы накрыть ее целиком. За проемом начинался широкий прямой тоннель, который, как хотелось верить, вел к выходу.

Шантри не хотела уходить из пещеры, но Клинок настоял. Лучше выйти на поверхность, все хорошенько обдумать, а затем, если какие умные мысли придут в голову, вернуться. Эльна поддержала айкена: она дрожала при мысли, что за ними может наблюдать хозяин пещеры.

Как только они вошли в тоннель, «Светлячок» Шантри устремился вслед за хозяйкой, и голубоватый свет в храме померк. Словно кто-то единым выдохом задул невидимые светильники под сводом. Айкенам стало не по себе. Они пошли по тоннелю за огоньком Шантри. Каяр посоветовал ей внимательно смотреть под ноги: вход в храм мог быть оснащен хитроумными ловушками.

Магичка шла медленно. Какое коварство можно придумать на входе в древний храм? Нажимные плиты, которые приводят в действие спрятанные в стене арбалеты или опрокидывают из-под потолка плошки с кислотой? Волчьи ямы? Отравленные шипы? Как еще бороться с незваными гостями? Шантри была уверена, что магией. Древний храм под защитой древнего волшебства. Она сумеет его распознать. Вот только бы скорей это произошло! Они шли по тоннелю целую вечность, а он и не думал заканчиваться. Силы на исходе. Еще и этот ужасный холод! Мысли в голове стали вялыми и медлительными, превращаясь в бесформенные ледышки.

— Шантри, стой!

Голос донесся из-под толщи воды. Шантри поняла, что не чувствует ног. Она посмотрела вниз, и обнаружила, что стоит на коленях. Тело онемело. Надо позвать на помощь, но сил открыть рот не осталось. Очень хотелось спать.

Сильный рывок вырвал ее из страны грез. Локоть больно ударился о каменный пол, но сейчас боль обрадовала. Шантри сообразила, что это Каяр тянет ее за шиворот.

— Что с тобой?

Зычный голос воина окончательно привел магичку в чувство. С трудом она поднялась на ноги. «Светлячок» едва светил.

— Что случилось?

— Это я спрашиваю. Одна орет, другая падает без чувств.

— Там опасность. Я поздно заметила, — сконфузилась Эльна.

Шантри уставилась в темный коридор. Потускневший «Светлячок» выхватывал лишь гранитные стены. Она не сразу сообразила, что надо смотреть. «Вихрь смерти» заслонял собой весь проход, от стены до стены. Желтоватое свечение, сквозь которое мерцали руны: три на полу и по одной с каждой стороны на стенах. Три руны из пяти Шантри знала: смерть, страх, забвение. Она вздрогнула при мысли, что вновь едва избежала смерти. Она опять проморгала магическую ловушку.

— Я кричала, но ты продолжала идти, — не то оправдывалась, не то подливала масла в огонь Эльна.

— О чем вообще толкуете? — потребовал объяснений Каяр. Он почувствовал покалывание в груди, но природу магии не разумел.

Шантри в двух словах объяснила, что значит «Вихрь смерти».

— Значит, магам не пройти?

— Никому не пройти. Маги лишатся сил и умрут, обычные люди побегут без оглядки, а если поборют страх, то тоже умрут. Храм кровавого бога нас не отпустит!

— Это мы еще поглядим. Где, говорите, руны? — Каяр смело шагнул вперед.

— Стой! — в один голос закричали Шантри и Эльна.

Взгляд. Клинок стоял прямо посреди «Вихря смерти». Руны ярко горели, потоки магии закручивались вокруг смельчака, не причиняя вреда.

— Никуда не уходите, я гляну, что дальше, — Каяр исчез во тьме.

— Он вернется, — уверенно сказала Эльна.

Разумеется, он вернется, уныло подумала Шантри. Только им от этого легче не станет. Они не преодолеют эту преграду. Маги, ставившие ее, позаботились о безопасности храма. Девушка опустилась на холодный камень, чувствуя, как предательская усталость радостно струится по всему телу. Хорошо бы сейчас поспать… Она вскочила на четвереньки и, словно пьяная, отползла, сообразив, что сила чужого заклинания опять туманит разум.

Каяр вернулся быстрее, чем они ожидали.

— Выход рядом. Поворот, десяток шагов и лестница наверх. Когда-то ее завалило валунами, но затем проход немного расчистили. Вылезти можно.

— Мы не пройдем, — устало скривилась Шантри.

— Похоже, что не только вы. Сразу за вихрем — два трупа, на лестнице еще один. Либо ловушка сработала, либо они друг с другом что-то не поделили.

— Тогда зачем ты вернулся?

— Что мне одному там делать? Попробуем выбраться вместе.

— Как?! — фыркнула Шантри.

— Ты уверен, что силы амулета хватит на двоих? — Эльна первой поняла его задумку.

Шантри обругала себя за недогадливость.

— Я готов попробовать, — бодро отозвался Клинок. — Если дело плохо, повернем назад.

— Это безумие! «Вихри смерти» ставились как раз для того, чтобы маги их не преодолели, — заволновалась Шантри.

— Я согласна. По-другому мне отсюда не выйти. Под водой, как вы рассказывали, точно никуда не уплыву, — честно призналась Эльна.

Клинок наклонился к колдунье, сгреб в охапку, прижал к себе.

— Не скучай одна, — бросил белой магичке. — Будет приставать Астарон, попроси его дождаться меня.

Шантри фыркнула. Ему хорошо шутить под защитой великой магии. А если он убьет Эльну своим безрассудным поступком? Она злорадно представила, как воин выходит из храма с трупом колдуньи на руках. В ее смерти будет виноват только он. Шантри тотчас стало стыдно за подобные мысли. Амулет должен помочь, иначе она сама навсегда останется здесь.

Время тянулось медленно. «Светлячок» давно погас — рядом с «Вихрем смерти» на его поддержание требовалось чересчур много сил. Девушка сидела на полу, прислонившись спиной к холодному камню. Вокруг враждебная тьма. Со стороны храма усиливался приток сырого и холодного воздуха. Возможно, так действовала магия алтаря, а возможно, это сочились страх и боль тех, кто расстался с жизнью под этими сводами.

Астарон. Хранитель Эльзевира. Он же кровавый бог. Ему поклонялись целые народы, включая якиров. Астарон не уберег сокровище Тура. Его отвергли боги, и он стал одним из духов стихий — своенравным и злобным. Время Астарона, однако, прошло: расцвет его культа был столетия назад. Случайно ли белые маги провели ритуал по созданию разломов именно в его храме. Кто их надоумил? Какие силы таятся в этих стенах? И может ли здесь быть Эльзевир? На последний вопрос, похоже, они нашли ответ. Они опять взяли ложный след. Не Астарон владеет Книгой…

Шантри едва не взвизгнула от ужаса, когда ее схватили за рукав.

— Спокойно, это я.

Задумавшись, она проворонила появление Каяра.

— Как Эльна?

— Жива, но ей худо. Почти без сил. Я оставил ее у входа.

— Я не она. Я справлюсь, — решительно заявила Шантри.

— Прижмись крепче. Только за шею не цепляйся особо. Эльна едва меня не придушила.

Клинок поднял магичку. Она почувствовала биение его сердца, амулет под одеждой, холодный как лед, пульсировал в такт ударам. Шантри хотела сказать, что ей ни капельки не страшно, но Каяр уже шагнул в «вихрь». В грудь вбили громадную холодную иглу. Сердце замерло, тело онемело. Шантри тщетно старалась сделать хотя бы вдох. Воздух не шел в легкие. Она лишилась чувств.

***

Око Тура наполовину ушло за лесной горизонт, таяло красным маревом над деревьями, как кусок масла на раскаленной сковороде. Его лучи еще грели лицо, но со спины накатывала бодрящая прохлада. Каяру казалось, что она идет из чрева пещеры, откуда они недавно чудом выбрались.

Магичка и колдунья долго приходили в себя. Обеим пришлось несладко, но особенно сильно пострадала Шантри. Она потеряла сознание в тоннеле и не очнулась, когда Каяр вынес ее наружу. Он долго безуспешно тормошил ее, бил по щекам. Радовало лишь то, что сердце девушки билось. Клинок оставил ее в покое, положив на прогретые лучами камни. Эльна чувствовала себя лишь немного лучше. Она жаловалась на сильную слабость и головную боль.

Каяр обследовал окрестности. Вход в пещеру — узкая расщелина, похожая на ту, в которую они залезли с другой стороны холма — затерялся в высоких зарослях трилистника. Если подниматься по склону в десятке шагов в стороне, не заметишь. Строители храма постарались сделать вход, как можно более незаметным.

Шантри очнулась, когда око Тура почти скрылось за лесом. Как и Эльна, магичка чувствовала себя слабой и беспомощной. О передвижении ночью не могло быть и речи.

Картина заката в этих безлюдных, неприветливых местах, полных древней злобной магии, навевала на Каяра тоску. Даже мысль о том, что они прикоснулись к одной из великих загадок Нума — рождению разломов, не радовала. Страшные вещи творились в недрах храма кровавого бога.

Каяр в который раз обвел взглядом окрестные холмы. Ни намека на «двуглавую» гору. Или Зерв ошибся, или на пороге могилы зло пошутил над ними, направив по ложному следу… хотя, может, и не ложному. Возможно, старый маг хотел, чтобы они посмотрели на дело рук Белого магистрата и поняли, какой ценой открылись разломы. Если так, то он достиг цели. Каяр нахмурился. Теперь он был почти уверен: подозрения Зерва в отношении Пандория оправданы. Король знал, чем обернется затея с разломами, знал про мир нелюдей. Откуда он проведал этот секрет? Какие духи открыли ему эту тайну? Не сам ли Астарон? Но главное, зачем Пандорий, великий справедливый и добросердечный король, втянул Нум в кровавую войну?

Девушки устали смертельно, да и сам Каяр был почти без сил, но первую часть ночи провел, бодрствуя. Взошедшее око Ярго затянули набежавшие облака, и подножие холма погрузилось в тягучую тьму. Каяру оставалось лишь прислушиваться к ночным звукам. Лес в разных землях звучит по-особенному. В здешних местах Клинок пробыл не так долго, чтобы научиться различать все возможные интонации его звучания, но, по крайней мере, ни злобного рычания снурфу, ни голодного волчьего воя он не услышал. Когда время Октарис было в самом разгаре, Каяр прилег на гладкий холодный камень. Он успокаивал себя тем, что крупных хищников они в этих местах не видели. Люди же сюда и вовсе заглядывать не должны. Что же касается духов, то от их появления ночное бдение не спасет.

Око Ярго выглянуло из-за облаков, как только Клинок уснул. Тотчас лесная музыка стала сбивчивой и тревожной. Едва различимое волнение в голосах ночных птиц — так обычно случается при появлении чужаков. К несчастью, звуки доносились издалека и не были резкими и пронзительными, чтобы потревожить сон воина. Око Ярго безучастно взирало на спящих перед входом в пещеру людей и на тени, которые мелькали среди деревьев у подножия холма. Тени осторожно начали взбираться по склону. Око Ярго спокойно наблюдало, как они сжимают кольцо вокруг белых айкенов. Холодный, равнодушный взгляд. Взгляд бога.

***

Казалось, ночное безумное бегство должно истощить силы Мариса, а смерть айкенов — он не сомневался в их гибели — окончательно подорвать дух. Однако, пережив самую кошмарную в своей жизни ночь, на утро он ощутил небывалый прилив сил. Он даже сам удивился, насколько ему сделалось легко, словно после долгой медитации наступило прозрение, блаженное состояние, в котором чувствуешь силу мира. Ветер нежно теребил листву, в кронах весело заливались неизвестные пичуги, а редкие лучи, прорывающиеся сквозь тяжелые кроны деревьев, несли всему живому частичку тепла Тура. Марис с трудом сдерживал ликование: он жив! Айкены погибли, но он жив! Неожиданно он вспомнил, о чем думал во время смертельной игры в кошки-мышки ночью. Тогда в голове вертелось одно слово — «избранный». Он твердил его как заклинание, когда бежал по залитому тьмой и страхом лесу. Избранный! Он должен спастись!

За одну ночь он сильно повзрослел, осознал, что теперь придется самому принимать решения. Его всегда кто-то направлял. Сперва отец, затем белые маги. Для отца он был ребенком, для магов — ключом к тайне, которую они жаждали разгадать. Но, раз он избран богами, значит, сам способен вершить судьбу!

Первым делом Марис решил выяснить, куда идти. Лес густой, кроны деревьев плотно смыкались над головой, а в тех редких местах, где вековые гиганты водили хороводы вокруг оврагов и болот, кроме чистого синего неба, ничего нельзя было разглядеть. Мальчик нашел огромное дерево, верхушка которого протыкала зеленый свод. Он не боялся высоты, нередко с друзьями лазил на самые высокие деревья в поисках птичьих гнезд. Самым трудным оказалось зацепиться: гигантский дуб держал свои ветви высоко над землей. Дальше дело пошло веселее, и вскоре земля скрылась из глаз. Мальчик оказался в коконе из зеленой листвы.

Открывшийся мир был уютным, а обитатели милыми. По некоторым веткам можно было спокойно ходить, кое-где их сплетение образовывало удобные насесты, вполне подходившие для ночлега. Несколько раз он натыкался на гнезда птиц, в одном обнаружил пищащих птенцов. Один раз перед глазами мелькнул пушистый хвост какого-то зверька, который предпочел спастись бегством при появлении непрошеного гостя. Затем он добрался до большого дупла, из полутьмы которого на него недовольно уставились большие совиные глаза.

Трудности возникли ближе к вершине, ветки стали тоньше, сильно раскачивались под ногами. Ему повезло, что дерево оказалось намного выше своих соседей, карабкаться до самой вершины не пришлось. Марис окинул взглядом зеленое море: оно неровными волнами уходило к самому горизонту и разбивалось о темные глыбы холмов Рагора. Холмы находились совсем не там, где он предполагал.

Марис долго стоял, с восхищением взирая на окрестности. Пожалуй, впервые в жизни он смотрел на мир с такой высоты. Пики Нуар-Яра, разумеется, были гораздо выше, но при подъеме просторы окружающего мира от глаз скрыла метель, а при бешеном спуске с горы было не до красот. Он смотрел на раскинувшийся у его ног мир, и его сердце наполнялось восторгом. Нум. Такой большой, непостижимый, полный тайн и соблазнов. Он никогда не думал, что сможет оставить в его истории значимый след. Он сын простого работяги из забытого всеми селения. Но теперь его направляют сами боги. Подобной чести даже короли не удостаивались! Он не подведет. Он спасет мир. Может быть, даже будет править! Мысль молнией пронеслась в голове, тотчас растворившись в волнах чистого детского восторга. Спустя мгновение мальчик уже просто радовался тому, что видел: огромное зеленое море, которое звало его в путь.

***

После того как великий серый магистр Амрок заключил сделку с духом, он сильно изменился. На его и без того угрюмом лице застыло отрешенное выражение. Магистры считали, что мастер расстроен потерями во время схватки с пришлыми в Лесу Забвения, но Амрок переживал не из-за гибели айкенов, а из-за своей беспомощности. Он не привык выполнять чужие приказы, смысл которых к тому же не понимал. Однако приказов этого существа он ослушаться не мог.

Серые маги открестились от Кодекса Надежды белых, но некоторые положения все-таки перекочевали в устав нового магистрата. Одно из них стояло в самом начале главы «Путь мага», которую давали учить новым блюстителям. «Почитай Небесных Отцов, что сотворили Нум на Древе миров. Могучий Тур и бесстрашный Ярго. Они принесли свет в царство тьмы. Они взрастили наш мир и бережно хранят его от невзгод и несчастий. Их силы безграничны, мудрость непостижима, а ярость страшна. Молитесь им усердно, всегда держите свою душу открытой. Не поддавайтесь искушениям, которые припасли коварные духи стихий, что норовят сбить мага с истинного Пути».

Духи стихий. Первые существа, которыми Небесные Отцы населили просторы Нума. Вода, земля, воздух, огонь — духи получили власть над ними, чтобы в отсутствие богов в мире сохранялись порядок и равновесие. Люди молились богам, но помощь им часто оказывали духи, заключали сделки, давали советы. Однажды варвары Нума стали молиться духам, словно богам. Лжебогам. Люди поставили духов рядом с Небесными Отцами. Чем сильнее была вера людей в лжебогов, тем сильнее и сами люди, и духи теряли связь с Небом. Духи стали вмешиваться в людские дела, все чаще откликались на молитвы своих приверженцев. Чем больше они вмешивались, тем больше становились похожи на дикие народы, что поклонялись им. Духи впитывали их невежество, злость, алчность и страх. Они стали такими, какими их хотели видеть глупые и слабые люди. Так появились кровавые боги. Их именем велись войны и истреблялись целые народы.

Все это продолжалось до тех пор, пока мудрый Тарий не основал Хард и не провозгласил Тура и Ярго единственными хранителями мира. Не только в Харде и Приморье, но и на варварских землях вновь зазвучали молитвы Небесным Отцам. Кровавых богов стали забывать.

Визит Астарона, духа земли, ужаснул Амрока. Маг всегда усердно молился Туру и Ярго, Октарис чтил в меру. Как и предписано, с духами никогда дел не имел. Увы, похоже, молился Небесным Отцам он недостаточно усердно, ибо кровавый бог сам пришел к нему. Во славу Астарона племена диких дагов когда-то завоевали половину земель, на которых сейчас раскинулся Хард. И хотя правление дагов длилось недолго — королевство лжебога быстро исчезло, раздираемое внутренними распрями, злобой и безверием, — легенды до сих пор хранили леденящие душу воспоминания о тех кровавых временах, по сравнению с которыми даже нашествие урдаков казалось детской шалостью.

Великий магистр серых думал, что тайну Книги ему открыли Небесные Отцы, поэтому появление духа земли в образе человека его потрясло. Духи не боги. Они всегда помогают с выгодой для себя. За их услуги приходится платить огромную цену. Амрок слышал много историй о том, как маги, заключившие с духами сделку, умирали самым ужасным образом или сходили с ума. Например, участь дагов была страшной. Целый народ, поклонявшийся лжебогу, ушел к Лощ.

Печально то, что Астарон не оставил ему выбора. И не только потому, что заставил произнести клятву. За Эльзевиром охотились многие. Если Астарон знает, где Книга, и может помочь добраться до нее, отказываться нельзя, иначе дух обратится к кому-нибудь другому. Последствия, конечно, пугали. Дело ведь не в странном заклинании, которое дух потребовал вписать в Книгу. Гнев Небесных Отцов — вот что действительно страшно. Если духи затеяли игру за спиной богов, Тур и Ярго покарают людей, которые в этом участвуют. От этой мысли великого магистра серых бросало в дрожь. Никогда не знаешь, следят ли за тобой из-под золотых масок боги.

Погоня за белыми магами привела магистра Амрока в Гаир-Ра. Из разговора с Астароном выходило, что белые до сих пор живы, что духа крайне раздражало. Убийство молодых белых Амроку не претило, и даже мысль о смерти невинного ребенка, которая еще недавно повергла бы его в ужас, теперь не трогала. Магистр уже переступил черту, после которой пути назад не было. Смущало другое. Амрок искал мальчишку, чтобы тот рассказал ему о дороге к храму, но дух земли требовал его просто убить. Слишком настойчиво требовал. Духи умны и коварны. Парень чем-то опасен для непобедимого слуги Небесных Отцов. Выполнить задание — сослужить службу Астарону, но Амрок, который уже вжился в роль спасителя Нума, во всем слепо повиноваться не собирался. Духи не боги, с ними можно и похитрить по мере сил. Значит, мальчишку надо поймать и допросить, вытрясти из него все сведения о храме. Вот только смогли ли выжить белые маги после встречи с Мертвым Королем?

Из донесений блюстителей Илинора и Дар-Ура великий магистр знал, что засевший в развалинах Гаир-Ра Мертвый Король крайне опасен. Конечно, разбойников Амрок не боялся: в его распоряжении были полтора десятка магистров и три десятка блюстителей, но после схватки с нелюдями следовало беречь людей и не тратить силы на погоню за призраками. Амрок ограничился тем, что выслал в Гаир-Ра разведчиков во главе с телохранителем Тарканом. Если белые маги в поисках Эльзевира заглянули в город, то, возможно, их головы уже оказались на кольях.

Разведчикам удалось взять нескольких пленных. Увы! Их рассказ Амрока не обрадовал. Белые маги не только вторглись в самое сердце владений Мертвого Короля, но и его самого захватили в плен. Что белые от короля хотели, пленные не знали, слишком мелкие сошки в шайке. Зато они рассказали, что Мертвый Король из плена благополучно вернулся, спешно сколотил отряд, около сотни бойцов, и отправился на восток. Амрок предположил, что разбойник бросился в погоню за унизившими его магами. Это магистру было на руку: искать такой большой отряд в лесах гораздо легче, чем нескольких магов.

К сожалению, на этом удача от великого магистра отвернулась. Сокол магистра Берка несколько дней исследовал земли к востоку от Гаир-Ра, но ни разбойников, ни белых не обнаружил. Зато вновь объявились пришлые, атаковавшие лагерь легионеров на восточной границе. Амрок не придумал ничего лучшего, как заглянуть в Илинор — второй по величине после Дар-Ура город Южного Харда. Великий магистр собирался использовать местных блюстителей и стражников в поисках белых магов. Вот только его планам сбыться было не суждено. Пока он собирал легионеров и ждал донесений разведчиков, к нему явился его страшный союзник.

На этот раз Амрок столкнулся с Бранком на улице. Молодой человек вынырнул из толпы прохожих. Верный Таркан среагировал мгновенно, да так и застыл с кинжалом в руке, когда понял, кто появился перед хозяином. Великий магистр не рассказал своему помощнику, кто прячется под личиной шпиона, но предупредил, что Бранка нельзя трогать.

— Вы далеко забрались на восток, великий.

Амрок насупился. Перед ним стоял все тот же ничем не примечательный парень, которого он впервые встретил в храме Кидяша. На мгновение магистр даже решил, что видение в Лесу Забвения было плодом его воображения и никакой злой дух не заключал с ним сделку. Он бы дорого дал, чтобы это было правдой. Бранк, словно прочтя его мысли, едва заметно ухмыльнулся, и по спине Амрока пробежала предательская дрожь: он почуял запах зловонного болота, в котором утонул.

— Мы идем по следу, как ты и хотел, — выдавил он.

— Я не просил преследовать белых. Я просил избавиться от них, — покачал головой Бранк. — Но сейчас это неважно. Они встретили попутчиков, с которыми не должны были встречаться. Вместе они ушли к холмам Рагора. Они уже далеко.

— Мы догоним их. Мы не дадим им добраться до Эльзевира раньше нас.

— Эльзевира там нет. Они взяли ложный след. Пришлые тоже потеряли их.

— Это хорошо, — пробормотал магистр.

— Это плохо, — возразил Бранк.

— Плохо? Почему? — удивился Амрок.

— Нелюди должны идти за ними.

— Нелюди? Я думал, что мы не должны дать им…

— Тебе не стоит напрягать свой ум, великий, — перебил собеседник. — Просто следуй моим указаниями, и ты получишь желаемое. Я могу направлять события, но не управлять ими, особенно когда нам мешают. К счастью, скоро все закончится. В холмах Рагора они ничего не найдут. Им придется вернуться. Они наверняка растеряны, поэтому, думаю, заглянут в Илинор.

— Отлично. Мы встретим их…

— Разумеется, встретите, но не здесь. Направляйтесь в Дар-Ур и ждите. Мне пора вмешаться. Я приведу их к вам.

Амрок потупил взгляд, едва сдерживая ярость. Бранк давал ему указания, как сопливому мальчишке.

— И еще. Мне нужно какое-то тайное слово, чтобы приходить к вам в любое время, а то ваш верный пес взял привычку тыкать в меня кинжалом, — усмехнулся Бранк. — Может, стоит сказать, что я пришел к вам с приветом с Нуар-Яра?

— Нет, только не это, — поморщился Амрок. — Пусть лучше речь идет о какой-нибудь сделке. Ко мне в неурочное время часто заглядывают торговцы.

— Хорошо. Пусть будет сделка. Сделка с духом горы, — ухмыльнулся Бранк.