Пограничник #Конец легенды

Владимир Олегович Козлов, 2023

С момента последних событий прошло несколько лет. За это время дети Максима подросли и уже вовсю пользуются своими способностями. Казалось бы, что жизнь отдела вернулась в привычное русло, а все ужасы остались в прошлом, но ничего не длится вечно…

Глава 03

Максим очнулся оттого, что кто-то с разбегу запрыгнул в кровать и с криком: — Па-а-а-ап, а мы сегодня сходим в парк? — ущипнул его за руку.

— Саня, дай папе поспать, — раздался голос Марины, — Иди лучше кушать, пока кашка не остыла, Данилка свою уже почти доел и на твою косится, — мальчик обиженно фыркнул и начал слезать с кровати, а Максим, чуть приоткрыв глаза, слегка ущипнул его и он вскрикнул: — Ай! Ма-а-ам, а папа уже не спит и щипается.

— А кто у нас забыл, что ябедничать нехорошо, — засмеялся Максим и, обняв сына, пощекотал его, а тот звонко засмеялся. — Иди кушай, а потом пойдём на прогулку, — прошептал он ребёнку на ухо и мальчишка, кивнув, спрыгнул с кровати и убежал на кухню, а сам потянулся, неохотно вылез из–под одеяла и направился в ванну.

* * *

Выпавший ночью снег, покрывал землю пушистым одеялом и сверкал в лучах дневного солнца, а лёгкий морозец пощипывал кончик носа. Дети резвились, бегая по сугробам и, падая на землю, размахивали руками, делая снежных ангелов.

Максим, изредка бросая взгляд на детей, сел на скамейку и открыл ленту городских новостей в ВК, именно там, ни о чём неподозревающие люди, часто выкладывали фотографии, помогающие работе отдела.

Выбравшийся из сугроба Данил, посмотрел на отца и, улыбнувшись, показал рукой на горку, стоящую на детской площадке. Максим кивнул ему в ответ и ребёнок, радостно вскрикнув, полез наверх по лестнице. Не обнаружив ничего интересного, Макс убрал телефон в карман и тут же встретился взглядом с запыхавшимся Сашкой: — Пап, а там, что такое? — крикнул он, отвлёкшись от игры с другими детьми и показывая в сторону открытой поляны, на краю парка.

Максим проследил за его пальцем и увидел несколько фургонов, на стенках которых были нарисованы различные животные. Прикрыв глаза, он сделал глубокий вдох и практически сразу ощутил присутствие различных животных. Открыв глаза, он вновь посмотрел на сына, с улыбкой ответил: — Похоже, зоопарк приехал. Странно, что нигде рекламы не было, наверно только приехали…

— Па-а-а-ап, а пап, давай сходим? — перебил его Саша, — Может, он уже работает?

— Давай прогуляемся, — согласился Максим, вставая с лавки. — Зови, брата.

— Данилка, Данилка, — закричал Сашка и бросился к скатывающемуся с горки брату. — Там зоопарк приехал, — вытянув вперёд палец, протараторил он, — пошли посмотрим животных.

— Они, похоже, только приехали, — предупредил сыновей Максим, когда они, держась за руки, выходили с детской площадки. — Так что если ещё не открыты, то чур не обижаться.

— Ладно, — хором ответили дети, идущие вприпрыжку рядом.

К удивлению Максима, зоопарк уже работал и он, приобретя билеты, повёл детей внутрь огороженной территории. Сыновья сразу бросились к ближайшей клетке, в которой сидела рысь и свысока смотрела на посетителей.

Данил, протянул руку в сторону клетки и на кончиках его пальцев, появилось едва заметное сияние, и рысь сразу насторожилась и зарычала, но заметив подошедшего Максима, опустила голову и отошла в дальний угол. «Не бойся, мы тебе не навредим, — Соколов послал ей мысленный сигнал, — дети просто хотят посмотреть на тебя». Животное недоверчиво посмотрела ему в глаза и нехотя подошло поближе, позволив разглядеть себя в полной красе.

Находящиеся в соседней клетке волки, просунув сквозь прутья носы, радостно переступая с лапы на лапу, активно махали хвостами, словно собаки, встречающие своего хозяина.

— Что это с ними, — спросил мужик в потёртой фуфайке, очищающий дорожки от снега. — Первый раз такое вижу. — заметив, что волки, поскуливая, смотрят на Максима, он спросил: — Это они на вас так реагируют?

— С чего это? — Соколов, постарался сделать удивлённый вид, повернувшись к работнику зоопарка, а дети пошли к следующему вольеру с медведем.

— Да просто они, обычно, вообще на посетителей не реагируют, — ответил мужик. — В лучшем случае недовольно фыркнут или зарычат, если кто-то попытается поближе к клетке подойти.

— Значит, мне повезло, что у них сегодня хорошее настроение, — улыбнулся Максим и, посмотрев на детей, крикнул: — Санька, Данька! Не пугайте мишку.

Рабочий, обернулся и так и замер, держа в руках лопату со снегом. Его рот от удивления открылся, а глаза бешено забегали.

— Как это так, — запинаясь произнёс он, наблюдая, как огромный медведь, уже уперевшись задом в прутья клетки, продолжает попытки сдвинуться дальше, а в его глазах читался неподдельный страх. — Как им это удалось? — произнёс он уже в спину Максиму.

— Мы же договаривались, что на улице не показываем своих способностей, — Максим, едва слышно выговаривал детям, отводя в сторону от клетки. — Не надо привлекать лишнего внимания…

— Он пытался зубы скалить, — виновато произнёс Саша, а Данил лишь согласно кивнул и продолжил: — А мы ему в ответ показали наши зубки… Но этого никто не видел, людей рядом не было, я специально посмотрел по сторонам.

— А вот он, — Максим кивнул в сторону мужика, — уже задаёт много вопросов. Сначала волки слишком радостные, потом медведь испугался. — они, держась за руки, спокойно обошли остальные вольеры и, стараясь не привлекать внимания, вышли за ворота.

— Пап, я уже кушать хочу, — поправляя варежки, протянул Данил. — Я тоже, — добавил Сашка.

— Ну, тогда, пошли домой? — Максим протянул руки и когда дети схватились за них, направился к дому.

* * *

Кириллов сидел в своём кресле, а рядом, прямо на столе, сидел низенький старик с густой седой бородой и длинными волосами. В руках у него был кусок хлеба, от которого он жадно откусывал куски, изредка исподлобья бросая на Вадима изучающий взгляд.

— Рассказывай, что тебя привело в наши края? — Вадим нарушил тишину и, откинувшись в кресле, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, — Почему я должен в свой выходной приезжать сюда?

— Ты же сам отказался меня домой везти, — недовольно пробурчал Гринька. — А я, как и любое живое существо, кушать должон.

— Я же тебе объяснил, что у меня уже есть домовой… — Вадим продолжал разглядывать старика, — а ты, не дал мне гарантии, что сможешь с ним мирно жить.

— А почему я должен молодёжь слушать? — продолжал ворчать старик.

— Хотя бы потому что там он хозяин, а ты гость, — усмехнулся Вадим, положив ладони под затылок. — Так что тебе надо подстраиваться под существующие правила.

Старик фыркнул и бросил на Кириллова недовольный взгляд: — Ещё чего, — причмокивая произнёс он, — кто старше, того и правила.

— Вот поэтому ты и сидишь тут, а не в квартире, — усмехнулся Кириллов.

— Вот поэтому ты сидишь здесь, а не отдыхаешь дома, — передразнил его Гринька и пристально посмотрел на Вадима своими серыми глазами.

— Ну, ладно, пошутили и хватит, давай о деле, — Кириллов мгновенно стал серьёзным, — Даже боюсь предположить, что такого должно было случиться, что ты вынужден был покинуть дом…

— А нет больше дома, — перебил его домовой, — и если я не найду, где поселиться, то жить мне осталось недолго.

— В смысле? — удивился Вадим, — Рассказывай, что произошло с домом родителей?

— Этот ваш, уже не новообращённый… — начал говорить Гринька, схватив с тарелки очередной кусок хлеба, — Виктор, кажется? — Кириллов утвердительно кивнул и продолжил слушать, — Надоело ему взаперти сидеть и питаться из пакетиков, хищная сущность… Если короче, то с неделю назад, стал он от меня требовать, чтобы я его на свободу выпускать начал… — Вадим напрягся и на его скулах заиграли желваки, — А ты чего? — перебил он домового.

— А чего я? — пожал плечами Гринька, — Я следовал твоим указаниям, сам знаешь, что мне, не впервой, усмирять таких.

— Что–же тогда случилось? — Кириллов наклонился вперёд и упёрся локтями в стол.

— Он, на чердаке нашёл бутыль с керосином для лампы и… — домовой сделал паузу и, с шумом выдохнув, откусил от куска. — А я… я просто не успел среагировать… Он из печи выгреб все угли на пол… Отвлёк меня. — Гринька виновато опустил взгляд и начал трепать бороду, — вот пока я порядок наводил, он и…

— Жалко дом, — Вадим тяжело вздохнул, — это была единственная память от родителей.

— Я знаю, — пробурчал в бороду домовой, не поднимая взгляда. — Что теперь делать-то будем?

— Надо подумать, — Кириллов, потирая подбородок, уставился в одну точку. — А с Серовым, что произошло? Сгорел или удалось сбежать? — он перевёл взгляд на домового, но его мысли были в другом месте.

— Сбежал он, ночью же дело было. Все спали, пока шум подняли, пока мужики сбежались… Хорошо хоть на соседние дома не перекинулось. — Гринька спрыгнул со стола и принялся ходить по полу, — Но в деревню не возвращался, я специально пару дней на пожарище прожил, никого из местных не тронул.

— Предупреждал же я его, что процесс адаптации может быть долгим… До нескольких лет… Не выдержал, видимо… А я ведь планировал через пару месяцев приехать, проведать вас… Так, всё равно надо будет съездить да посмотреть, что там в округе творится, может, и его следы найдём, — Вадим, с задумчивым видом откинулся на спинку и уставился в потолок. — Так, защиты от солнца у него нет, значит, либо прячется где-то, либо уже сгорел в его лучах.

— А со мной, что будет? — раздался жалобный голос Гриньки. — Можно новое жильё найти?

— А что с тобой? — удивился Вадим, — Ты же уже должен был почувствовать, что в этом доме нет хозяина… Хочешь, бери под опеку всё здание, а можешь только кабинет…

— Но это же нежилой дом? — домовой остановился возле стола Кириллова, шустро запрыгнул на него и потянулся к очередному куску.

— А есть принципиальная разница? — Вадим встретился с ним взглядом и усмехнулся, — как ты можешь, столько всухомятку есть? Хоть бы водой запивал.

— Когда я нервничаю, я всегда ем, — пробурчал Гринька с полным ртом. — А пока я бездомный, я очень нервный.

— Так есть разница между жилым домом и вот таким, служебным, зданием? — Вадим повторил свой вопрос.

— Принципиальной нет, но… — разглаживая бороду произнёс Гринька, а в его глазах появился весёлый огонёк. — Сейчас кое–что проверим, согласно ли это строение меня принять. — он спрыгнул со стола и, не долетев до пола, растворился в воздухе.

Вадим, усмехнувшись, встал со стула и подошёл к окну и выглянул во двор. За окном ярко светило солнце, а на улице суетились рабочие в оранжевых жилетах, очищая пешеходные дорожки от выпавшего ночью снега. Любуясь безоблачным небом, он внутренне улыбался предложению сделанному домовому и теперь, если он согласится, у него появятся дополнительные глаза и уши, а самое главное, никто не сможет незаметно проникнуть в кабинет в его отсутствие.

* * *

В голове всплыли картинки из прошлого, когда он был ещё совсем мальчишкой и когда не требовалась помощь родителям, целыми днями пропадал с друзьями то в лугах, то у реки. Как вечером, возвращаясь домой, помогали пастухам гнать скотину в деревню и стучать в калитки хозяев, которые не вышли встречать свою скотину.

Вадим вспомнил и то, как первый раз пробудились его способности. Уже неделю стояла жаркая погода и он с другом играл во дворе своего дома, поливая друг друга из брызгалок, сделанных из старых бутылок от шампуня. Вдруг струя воды попала ему в глаза и появилась настолько сильная резь, что потекли слёзы, а зрение практически пропало. Вадим сел прямо на землю и принялся их тереть. В голове зазвучали странные голоса, но разобрать, что они говорили, было невозможно. Друг, подумав, что плохо промыл свою бутылку, схватил поливочный шланг и подбежал к нему, чтобы Вадим мог промыть свои глаза.

Вадим продолжал сидеть и абсолютно не реагировал на действия своего товарища, бегающего вокруг него и пытающегося хоть как-то помочь. Наконец, мальчишка, отчаявшись, взял Вадима за руки и отвёл их от глаз, они, встретившись взглядом, и пацан моментально превратился в деревянного истукана, а резь в глазах пропала. Увидев, что произошло с другом, Вадим испугался и, закричав, вскочил на ноги. Не разбирая дороги, он бросился вперёд и налетел на одеревеневшего товарища, который, завалившись назад, упал и проломил часть забора.

Родители в этот момент были на работе, а перепуганный мальчишка, не понимая, что происходит, истошно крича бегал по двору. Именно в этот момент и произошла его встреча с Гринькой, который своим появлением ещё больше напугал Вадима. Много времени Гринька потратил на то, чтобы успокоить мальчишку, но когда это ему удалось, они оттащили деревянную скульптуру поближе к сараю, чтобы с улицы её никто случайно не увидел, а затем, вместе починили забор.

Домовой пояснил мальчишке, что его друг не навсегда стал таким, а только на время и надо лишь чуть–чуть подождать. А если до прихода родителей товарищ не вернёт свой прежний облик, то отец с матерью обязательно что-нибудь придумают, так как они тоже не совсем обычные люди.

— Кто мы? — спросил совсем ещё юный Вадик у старика, рост которого едва достигал колен мальчика.

— Это тебе расскажут родители, — отряхивая руки, ответил домовой, разглядывая отремонтированный забор. — Я им обещал, что в случае необходимости постараюсь быть рядом и оказать помощь. — Гринька отдал молоток мальчишке и направился к сараю, где, рассматривая застывшего человека, продолжил говорить: — Интересно, сколько времени он пробудет в таком состоянии? Да, и приготовься к тому, что он, скорее всего, теперь будет обходить тебя стороной, так как будет помнить всё, что произошло.

— А можно ему как-то память стереть? — испуганно спросил Вадим, — Если он про меня всем расскажет, то все меня сторониться будут, а скоро ещё каникулы кончатся и в школу идти.

— Не знаю, — задумался домовой, — Надеюсь, что твои родители заранее продумали такое развитие событий.

* * *

Внезапно раздавшийся за спиной щелчок, вывел Кириллова из воспоминаний. Обернувшись, он увидел сидящего рядом с начинающим шуметь чайником довольного Гриньку, который уже успел расставить чашки и положить в них по пакетику заварки.

— Хорошая хата, — произнёс он, мне нравится, но слишком большая, боюсь, что во всей не смогу порядок поддерживать.

— Да во всей и не надо, — усмехнулся Вадим, — Ты, главное, за этим кабинетом следи, чтобы в наше отсутствие сюда посторонние не заходили, — он подошёл к столу и сел на стул рядом с домовым. — Завтра я тебя познакомлю с теми, кто может свободно находиться в этом кабинете, все они давно работают со мной, и я могу им доверять.

— Этот, с которым ты меня встречал тоже давно с тобой? — Гринька повернул голову к Вадиму, сощурив один глаз. — Я, так и не понял, кем он является…

— Максим-то? — улыбнулся Вадим. — Ну, он с нами поменьше, чем остальные, всего несколько лет, но уже доказал, что на него можно положиться.

— А кем он является-то? Что за существо такое? — прокряхтел домовой, разливая кипяток по кружкам. — Почему я не смог понять этого?

— Ух, как много вопросов, — засмеялся Вадим, подвигая кружку поближе к себе. — Мы называем его пограничником, если хочешь, то он расскажет тебе свою историю.

— Пограничником? — глаза Гриньки округлились, и он в очередной раз растворился в воздухе, а когда, через пару минут он вновь появился, то в его руках была старая, с пожелтевшими от времени страницами, книга. Он принялся листать страницы и, сдувая с них пыль, что-то бубнить себе под нос. — О, есть такие, — радостно вскрикнул он, — Он у вас, что может и в волка превратиться и в упыря?

— Да и не только в них, — Вадим несколько раз чихнул и, размахивая перед лицом ладонью, добавил, — Обязательно было пылюку поднимать?

— А ты в курсе, что они рождаются раз в несколько столетий? — не обращая внимания на замечание, домовой перевернул страницу и дунул на разворот, над страничками поднялось облачко пыли и он продолжил читать. — Они рождаются, чтобы уравновесить силы дня и ночи, добра и зла, огня и…

— Знаем–знаем, — отпивая из кружки, перебил его Кириллов, — Мы уже победили одного такого злодея. Как его там звали? — Вадим на секунду закрыл глаза, а на его лбу появились морщинки. — Кажется, Окункун Эми…

— Ну это, всего лишь, в переводе с одного из языков, значит «Тёмный дух», — Гринька закрыл книгу и уставился на Вадима, — Но был ли он той силой, которую мирозданию надо было уравновесить?

— А у тебя ещё есть сомнения? — насторожился Вадим. — После его уничтожения прошло уже несколько лет и никаких намёков на наличие других сил, за это время не было.

— Сомнения есть, — кивнул домовой, — Мне очень хочется ошибиться, но… Боюсь, что я прав.

— Расскажи, о своих опасениях? — Кириллов, поставив на стол пустую чашку, нагнулся поближе к Гриньке, который, с печальным видом покачал головой и произнёс: — Потом… сейчас мне надо всё обдумать, — и опять растворился в воздухе.

— Ну, думай, — прошептал Вадим, громко выдохнув. — Посуду только не забудь помыть, — и одевшись вышел из кабинета.