Нелтен

Владимир Леонидович Шорохов, 2021

Сыворотка дала вечную жизнь, но она была доступна не всем, – так распорядились нелтен, что построили космическую станцию на орбите Земля. Но люди не догадывались, что за вечность надо платить не только деньгами, но и самой жизнью. Болезнь откерс шла по пятам за теми, кто решил обмануть природу. Чтобы снизить накал в обществе, ведь от рук больных гибли людей, нелтен создают клонов гоан, цель которых – найти больного. Клиз – все считают его ребёнком, но ему уже 28 лет, и всё потому, что он гоан. Жизнь клонов протекает в вечном патрулировании городов. Командировка Лизерли на Марсе должна была уже закончится. Подземный город построен, но за ними не прилетел спасательный модуль, на Земле началась война. Учёные, оторванные от родного дома, вынуждены выживать, их командировка растянулась на пятьдесят лет. За это время они смогли создать то, над чем билось человечество тысячелетия: сыворотка месагуен дала им вечность, а соответственно власть, за которую они заплатили высокую цену…

4. Недоразумение ценою в жизнь

Город. Смерть.

Антон пренебрег советами отца и посчитав себя бессмертным, совершил множество ошибок — за что и поплатился. На его след напал некий Клиз. Это потом стало известно, что он из отряда Идра. Мальчишке, который был ниже самого Антона, удалось расшвырять его охрану, а после, чуть не сломав руку, надеть наручники.

— Теперь ты понимаешь, что с этим не шутят?

Отец пришел к сыну и, сев напротив, внимательно посмотрел в его глаза.

— Я ведь ничего такого не сделал.

— Верно, но Идра ищет таких, как ты, тех, которые хоть раз сорвались.

— А что в этом такого?

— Что?! — удивился вопросу отец и, открыв кейс, достал с десяток листков. — Вот, взгляни.

— На что смотреть?

— Ты глуп или притворяешься? Смотри, это, — и он ткнул пальцем на фотографию, — Трэвис Уэнн, владелец корпорации Cisco Systems, что в Калифорнии, похоже он тоже использовал сыворотку, жил себе спокойно, но на конференции в Мюнхене сорвался. Итог — шесть трупов.

— Ничего себе, — удивленно произнес юноша.

— А это Леонард Долли, совладелец компании Caterpillar (Иллинойс), два трупа. Генеральный директор компании Terget, восемь трупов. Консультант MetLite вообще всех переплюнул — у него двенадцать. Вот ещё: восемь, четыре, пять, два. Пойми одно, когда появляется приступ откерс — остановить больного невозможно, их порой даже пули не берут. Перед тем как умереть Котонэ Уэно успела убить троих, хотя в нее всадили аж три обоймы.

— Очуметь. И я такой же?

— Нет, нам посредник факторум заявил, что у тебя вспышки идут на убыль, а значит скоро они сойдут в ноль. Но до этого момента тебе нужно быть осторожным, не светиться в городе.

— И что, всё это время мне сидеть дома? Так и молодость пройдет.

— Твоя молодость — это вся вечность. Пару лет ничего не изменит, а если и надумаешь выезжать куда–то, то не убегай от охраны.

— Да какой от неё смысл, ты бы видел, как он их раскидал. Я даже не понял, что произошло: Аеск уже валялся на полу, а Тив корчился, хватаясь за горло.

— Да, с ними не справится, но и убегать, как ты сделал, тоже не нужно. Недооценивай противника, Идра тебе не по зубам.

— А тебе?

Мужчина молча покачал головой, забрал фотографии и положил их в кейс.

— Обычно они ведут себя деликатно. Гоан особые, кто они такие — не знаю, но у них чутьё на больных откерс. Это не полиция — не будут цацкаться. Если надо, то и пристрелят.

— Это уже слишком.

— Нет, если учесть какой резонанс больные откерс наделали в мире. Болезнь незаразная, как многие думают: она присуща только тем, кто применял сыворотку месагуен. Если бы только агрессия, с этим бы общество смирилось, но смертей слишком много, вот и было создано подразделение Идра.

— А её нельзя как–то вылечить, у неё есть периоды или это как–то связано с циклами?

— Как говорил факторум, лекарств нет, это побочный эффект от твоего бессмертия. Напомню, что твои вспышки стали реже, надеюсь они в скором времени пройдут, а теперь одевайся, — мы уходим.

— Хочешь сказать, они меня отпускают?

— Да, посчитали тебя неопасным. Подумай, кто тебя мог сдать, ведь Идра приехала по вызову, значит кто–то из твоих друзей знает больше, чем надо.

— Это невозможно! — возмутился Антон, но тут же стал вспоминать кто с ним был в клубе.

— Не думай, что тот, кто применил сыворотку — будет об этом болтать направо и налево. Но кто–то из твоих друзей наверняка обладает этой информацией.

— А если спросить у посредника.

— Он не скажет и ты знаешь почему. Я со своей стороны попробую разобраться, но ты теперь веди себя осторожней. Пошли, мне надоело тут сидеть, ещё есть дела.

— Да, — коротко сказал юноша и, соскочив с кресла, направился к выходу.

«Кто меня сдал? — думал он, пока ехали в машине. — Там был Ян, Пашка и Лёвка, а ещё Рада, но кто? У отца Яна сейчас финансовая яма — значит не он. Пашка, тот ни рыба ни мясо — в прошлом году у них были потери. Лёвка? Да как–то непохоже, этот неудачник даже институт не смог закончить, странно, что на него клюнула Рада. А что с ней? Может она? Но зачем, мы с ней в нормальных отношениях. Тогда Лёвка? Он, наверно, обиделся, что я с его невестой уехал, но у нас ничего не было — так, покатались. Тогда кто?»

Антон был рад, что отец, используя свои связи, смог вытащить его из лечебницы. Но вопрос оставался открытым: кто–то сообщил Идре, что он в клубе и не просто в клубе, а то, что он болен откерс. Выходит этот некто знает его тайну.

— Сволочь! — взревел юноша и, соскочив с дивана, пошёл к выходу.

Охрана, как тень, последовала за ним. Антону их постоянное присутствие даже стало нравится. Было ощущение, словно он президент. Первым делом решил наведаться к Лёвке, и, не предупредив его, приехал к нему домой. Робот, выполнявший роль швейцара, просканировав внешность гостя, открыл дверь.

— Он дома?

— Прошу проходите, присаживайтесь, я сейчас доложу, — сообщила милая девушка, опять же робот и, засеменив ножками, скрылась за дверью.

— Надо такую же завести, интересно, а под одеждой она какая? Лёвка не будет брать ширпотрёб, значит всё как полагается. Вот извращенец, и как это ещё терпит Рада Потом её на запчасти пустит или сама молотком разобьёт.

Дверь открылась, но вместо друга появился невысокий рыжеволосый юноша.

— Э… привет, — произнёс Антон, но тут же напрягся.

Юноша вытянул шею и повёл носом. «Идра!» — прокричал он про себя и попятился к двери.

— Я, наверно, пойду, есть дела.

— Стоять! — крикнул юноша и быстрым шагом пошёл в его сторону.

— Тихо–тихо, я уже ухожу. Случайно зашёл, у меня дела.

Ирк сегодня был на патрулировании, его сопровождал один мужчина–напарник, им пришлось проехаться по адресам, что выдали в штабе. Всё было чисто, но когда зашёл робот, чтобы сообщить клиенту о госте, как тот почуял тонкий аромат черники и сливы.

— Как интересно, — произнёс молодой человек и пошёл за потоком воздуха, в котором явственно чувствовались нотки болезни откерс.

Открыв дверь, он увидел незнакомца.

— Я ухожу.

— Стоять! — не удержавшись, крикнул Ирк.

Он почувствовал его. Наверно, так хищник чувствует свою добычу: она боится, пятится, хочет скрыться. Но ты крадёшься к ней, видишь испуганный взгляд, ощущаешь, как бьётся сердце, дыхание; кажется, что в состоянии прочитать даже мысли. — Стоять! — прошипел Ирк, но когда дичь побежала, он бросился в атаку.

— Нет! — крикнул мужчина–напарник, но было уже поздно.

Ирк не мог себя контролировать. Он набросился на Антона, и, разрывая на нём одежду, вцепился зубами в его плоть.

— Отпусти его! — кричал мужчина, но гоан не слушался. И только когда хлынула кровь больного, он применил тамер, что заменял огнестрельное оружие.

Ирк подскочил, зверем посмотрел на своего напарника, но новый выстрел успокоил его. Через минуту уже прибыли роботы–полицейские, за ними — робот–медик. Тело Антона ещё какое–то время дёргалось, но через минуту от потери крови тот скончался.

— Проклятье! — выругался мужчина–напарник, понимая, что не смог проконтролировать гоан.

Прибыла полиция, составила протокол, подтвердила, что у погибшего была болезнь откерс, а следовательно все действия сотрудников Идра были правомочными. Ирк был на высоте, он гордился собой и даже не обижался на напарника, что временно вывел его из строя.

* * *

Штаб Индры.

Сразу после инцидента в штаб поступили данные. Пеминова несколько раз просмотрела видеозапись с камеры наблюдения.

— Он действовал по протоколу, — сухо произнёс Евдокимов, что также присутствовал в комнате.

— Но эта агрессия. Это недопустимо, и насколько я знаю, такого не заложено в его функционале личности.

— И все же Ирк уничтожил больного, разве не для этого мы существуем. Не стоит забывать, что он, — Евдокимов остановил запись на моменте, где Антон бросился бежать, — из третьего списка, а с ними мы не церемонимся. И так, дело закрыто.

— Слушаюсь, — ответила женщина и поместила файлы с видеозаписями и отчетами в архив.

Она промолчала, но то, что клон гоан вышел из–под контроля, её взволновало. Пеминова открыла папку с клоном Клиз: последние показатели, которые выдал врач Леванович увеличились ещё на 5%. «Он обречён, придётся списать, а жаль, перспективная была модель, столько успехов и всё зря», — рассуждала она, занося данные в компьютер.

— Тебя отстранили? — в голосе прозвучала грусть. Элис хотела улыбнутся, но не решилась, сколько бы она не тренировалась — её улыбка больше напоминала «улыбку смерти», чем та, которой одаривают друг друга люди.

— Похоже так оно и есть. Я потерял способности, провалил задание, даже тренировки не помогают, — ответил юноша и почему–то покраснел.

— Не теряй головы только потому, что сегодня воскресенье. Пойдем погуляем?

— Зачем?

— Что значит зачем, просто погуляем, тебе надо забыть про неудачи, — тут она осеклась, не хотела ворошить прошлое, ведь Клиз наверняка только об этом и думает. — Просто погуляем. Я вот люблю качаться на качелях.

— Знаю.

— Тогда идём, а можно я тебя возьму за руку? — и девочка дотронулась до его руки.

— Держи, но тебе надо забыть про меня. Леванович сегодня выписала целую пачку таблеток, такого раньше не было и поставила три укола.

— Больно?

Юноша недоверчиво посмотрел на Элис, а после отрицательно помотал головой.

— А мне вот неприятно, когда колют лекарства, боли не чувствую. Спасибо тебе.

— За что?

— Я была на волоске от смерти, ещё немного и женщина бы меня сломала, а ты не растерялся, помог. Мы — хорошая команда, может так и будем работать?

— Может, — не выражая эмоций произнёс Клиз и подошел к качелям. — Я не понимаю людей: то, что они делают, кажется нерациональным.

— Например?

— Заводят животных, тратят деньги на их еду, а сами живут в крошечных квартирах. Ты в них была?

— Ни разу, там ведь нет больных откерс.

— Это верно, а ты не думала почему их там нет: ведь все живут в одном городе. Сколько помню, в моём списке это директора компаний и не просто компаний, а крупных компаний: Targer, United Parcel Service.

— Нам же говорили, что болезнь поражает только богатых, что тут думать.

— Верно, а ты веришь? Садись, раскачаю.

— Спасибо, с твоей стороны это мило. Может потому твои способности и снизились, что слишком много думаешь, смотри ещё, заболеешь, — пошутила девочка и уселась на качели.

— Мы не болеем, не можем. Лично я не припомню, чтобы кто–то из нас подцепил откерс. Крепко держишься?

— Ага.

— Тогда приготовься, — и юноша стал раскачивать Элис.

Пеминова смотрела на экран, где качались дети, и вели, как ей показалось, весёлую беседу. Она вспомнила своё детство, которое растянулось на три десятилетия, а потом у неё пропал дар. Её хотели списать без права восстановления, но вечные приняли во внимание её заслуги. Сперва отправили в лагерь для клонов, где она впервые узнала кем была, а после — в штаб присматривать за отрядом Идра.

Через день восстановления Ирк вернулся в строй. Он гордо стоял в кабинете начальника и выслушивал в свой адрес нарекание.

— Больше такого не повторится! Я обещаю вам! — чётко произнёс юноша и, как военный, отдал честь.

Но прошла неделя и Клиз сорвался. В этот раз он напал на «спящего», так говорят, когда болезнь откерс еще не проявилась, но уже появились первые следы её присутствия. И только благодаря его напарнику больной выжил.

После проведённого анализа крови Ирка, врач Леванович написала заключение и сама лично принесла его в штаб к Евдокимову.

— Ты это серьёзно? — поинтересовался он, просматривая отчет.

— Да, в его крови обнаружены признаки болезни откерс.

— Но как? Есть предположение?

— Да, думаю это связано с инцидентом, когда Ирк ранил больного, хотя на моей практике это впервые. Считаю, что данные надо передать факторум — они должны знать о последствиях.

* * *

Орбита. Вечные.

Лизерли ходила по райскому саду, так она называла лес на стационарной орбите. Уже знала о первом инциденте и вот поступило сообщение, что клон гоан Ирк беспричинно атаковал. «Спящим» оказался внук секретаря холдинговой компании Nomura Holdings, что входит в дзайбацу «Номура» и является крупной брокерской компанией Японии. Больной оказался из второго списка. Это было очень важно для вечных нелтен.

— Вызвать штаб Идры, — прошептала она журчащим голосом, тут же к ней подлетел бот и экран загорелся.

— Великая честь видеть вас, — произнёс Евдокимов.

Лизерли давно уже не злилась. Эти эмоции для неё стали далекими точно так же, как и сама жизнь на Земле. Она знала, что программа на видеосвязи изменит её внешность и начальник штаба увидит седую женщину. Тому была своя причина и вечные не хотели её раскрывать.

— Новый сбой? — спросила она, даже не посмотрев на экран.

— Приношу извинения за возникшее недоразумение. У нас мало осталось гоан. Ирку надо отдохнуть и пройти курс реабилитации, приходится работать…

— В работе его смысл жизни, — прервала Лизерли поток оправданий. — Это недопустимо. Нам пришлось задействовать дипломатические связи, чтобы уладить, как вы говорите, возникшее недоразумение. Я советую списать сбойную модель без права восстановления.

Евдокимов прекрасно знал, что значит без права восстановления, но если он спишет, то у него в отряде останется только три клона, из которых Клиз уже под сомнением.

— Разрешите сделать отсрочку. Мы можем использовать контрольный ошейник, ведь он был разработан как раз на этот случай.

— Ну что же, тогда так и поступим, но прошу впредь не допускать подобного инцидента.

Экран погас и бот отлетел в сторону. Лизерли повернула голову на звук птицы.

— Цек–цек, кхии, кхеее.

— Милый, ты рано запел, — но дрозд не успокаивался, а, перелетев чуть поближе к женщине, продолжил свою песню.