Ева

Владимир Леонидович Шорохов, 2020

Денис, работая в корпорации Врадж, пытается доказать начальству, что фантом в цифровом мире обладает разумом. Под найденным предлогом его увольняют, но он тут же оказывается в институте «Жизнь», против которого ополчилось полмира. Человечество болеет, и его популяция резко сокращается, именно с этой проблемой и пытается справиться институт. Запущены инкубаторы, и дети, выращенные искусственно, уже родились, но это оказалось только полдела, – им не хватало главного – «Зерна». Чтобы спасти смертельно больную мать, Денис выкрал Еву, сконструированную как мобильный инкубатор, но все пошло не по плану. Амбиции политиков и сектантов не дали закончить эксперимент и…

3. Эмбрионы

Уже через час Денис подходил к охране. Высокий забор, словно за ним тюрьма, кругом камеры и водяные пушки, отпугивающие любителей приключений. Аккуратная территория: газончики и подстриженные деревья. Вежливые охранники, которые, проверив визитку, выдали временный пропуск и показали в какой корпус надо следовать.

— Идёмте, — без лишних слов обратилась к нему женщина, что разговаривала с ним в машине. — Добрались нормально?

— Да, спасибо, всё хорошо.

— Наш институт располагается немного в стороне, но это и понятно почему. Наверно, наслышаны про нас?

— Да, всякое говорят. А конкретно, чем вы занимаетесь?

— Мы спасаем человечество.

— Спасаете? Это как так?

Денис видел новости, как институт осаждали митингующие, чтобы запретили эксперименты с человеческими эмбрионами. Он и сам считал, что это неправильно, — хватит того, что люди наэкспериментировали с животными и растениями, отчего в экосистеме произошел дисбаланс.

— Да, спасаем. Когда ты последний раз слышал детский смех?

— Вчера, у нас за стенкой живёт семья, у них ребёнок, а что?

— Тебе повезло, идём сюда.

Они прошли в длинный коридор. Денису выдали медицинский халат, шапочку для волос и попросили сменить обувь.

— Так положено, потом поймёшь почему.

Через несколько минут он был готов.

— В школе, где я училась, когда пошла в первый класс, их было 12, десять лет назад их было 6, в прошлом году только 2. Мы не решаем проблему, почему так происходит, — для этого есть другие институты. Европа в своё время пыталась исправить ситуацию, устраивая войны на африканской территории. Беженцы частично компенсировали нехватку рождаемости, но и они оказались подвержены болезни. Её не видно, но она проникла глубоко в геном человека. Тут много причин: экология, социальная обстановка, экономика, но главный удар был нанесён питанием и медициной. И теперь человечество стоит на грани вымирания.

— Шутите?

Денис никогда над этим не задумывался, наоборот придерживался мнения, что численность населения надо сократить.

— Если так пойдёт, то уже через 70 лет школы закроются. И что тогда?

— Не знаю, — ответил Денис и пожал плечами.

Они спустились на лифте на несколько этажей вниз и вошли в светлое помещение, а оттуда в длинный коридор, где с одной стороны шла стеклянная дверь.

— Вот наше богатство.

Денис остановился. Ровные ряды, похожие на широкие столы, в которых посередине размещалась продолговатая колба, похожая на прозрачное яйцо.

— Человеческие эмбрионы.

— Дети?

— Нет, это ещё не дети, но скоро ими станут. Именно этим тебя и пугают в новостях. Современные женщины не могут выносить плод, — он отторгается организмом. И пока медицина борется, как это исправить, мы выращиваем людей.

— Это неправильно, — прильнув к стеклу, сказал Денис.

— Институт имеет лицензию на право работать с человеческими эмбрионами. Вырастить их не так уж и трудно.

Денис помнил, как его мать ходила беременной, а после у него родилась сестра. Он был совсем маленький, клал голову ей на живот и слушал, как бьётся её сердце сестры, а после она стала пинаться. Это было чудо, и он так всегда считал. Но теперь, смотря на столы, где лежали зародыши, ему стало не по себе.

— Но это неправильно, так не должно быть.

— Верно, не должно быть. Но если мы ничего сейчас не сделаем, то через 120 лет на Земле никого не останется. Да, против нас многие, и те же самые фанаты, что ждут конца света, корпорации, военные, политики и религиозники всех мастей. Но все они думают о деньгах. Мы — о жизни.

— А зачем я вам нужен?

Вдоль столов-инкубаторов ходил персонал и проверял показания на экранах. Они прошли дальше. Денис прикинул, что в одном зале было около пятидесяти колб. А таких залов он насчитал не один десяток.

Валерия, так представилась женщина, повела его дальше.

— Как-то бесчеловечно, а по-другому никак?

— Можно, но долго и нет гарантий. Это ведь не означает, что мы заменяем естественный процесс размножения. Вспомни голод в Ирландии, грибок уничтожал картофель. Со временем вывели устойчивый сорт и накормили им Европу. А после точно так же вывели коров, баранов, свиней, кур, и опять прилавки были заполнены едой.

— Но там еда, а тут, — Денис до сих пор не мог поверить в то, что увидел своими глазами. Детей выращивали, как кроликов.

— Идём, я познакомлю тебя с командой.

— Но вы не сказали, зачем я вам нужен.

— Сейчас узнаешь, но сперва приложи руку к экрану, чтобы сканер считал твои капилляры.