Ева

Владимир Леонидович Шорохов, 2020

Денис, работая в корпорации Врадж, пытается доказать начальству, что фантом в цифровом мире обладает разумом. Под найденным предлогом его увольняют, но он тут же оказывается в институте «Жизнь», против которого ополчилось полмира. Человечество болеет, и его популяция резко сокращается, именно с этой проблемой и пытается справиться институт. Запущены инкубаторы, и дети, выращенные искусственно, уже родились, но это оказалось только полдела, – им не хватало главного – «Зерна». Чтобы спасти смертельно больную мать, Денис выкрал Еву, сконструированную как мобильный инкубатор, но все пошло не по плану. Амбиции политиков и сектантов не дали закончить эксперимент и…

4. Команда

Валерия вошла в длинный зал со множеством приборов, значение которых Денису было непонятно. Персонала было немного: кто-то, уткнувшись в монитор, строил графики, кто-то ковырялся в микросхемах с паяльником.

— Познакомься, Кира, наш генетик, Феликс, цифровой мир — его стихия. Милена, она знает столько языков программирования, как никто другой на свете. И Влас, он познал, что такое зерно.

— Зерно? Здравствуйте.

Все, кто занимался своими делами, подошли к Валерии и с любопытством посмотрели на юношу, который, стесняясь, словно попал в новый класс, жался к женщине.

— Здравствуйте, — ещё раз сказал он и протянул руку Феликсу.

— Здесь мы пытаемся разобраться в причине сбоя, что пошло не так. Кира, какие у тебя показатели?

— Проверила эмбрионы, что вчера разморозили, всё идет по плану, деление клеток началось. С теми тремя, которые вчера перевели в инкубатор, тоже всё хорошо. Я бы сказала, инкубаторная работает отлично.

— Видишь ли, Денис, как ты это говоришь, люди давно научились выращивать людей в пробирке, — сказала женщина. — Не мы это первые изобрели, всё изначально заложено в яйцеклетке: она сама знает, что делать. Мы лишь поставляем питательный раствор и всё. Но тут-то и проблема.

— Вот именно, что проблема. И я не знаю, что с этим делать. Они здоровые, — Кира посмотрела на Дениса и добавила. — Рождённые дети по всем показателям самые что ни на есть здоровые, но они резко отстают в развитии по умственным параметрам.

— Это животные, — закончила за неё Валерия. — Они не могут думать. У них отлично развиты рефлексы. Они заучивают действия, как животные, но не как человек.

— После того как подрастают, приобретают простые навыки, но что бы мы ни делали: думать они не могут.

— Думать? — удивился Денис.

— Да, они тупы, как мой Нежить, это у меня дома был кролик, он только ел и гадил. Но был в то же время милым и пушистым, но глупым.

— Думать, — повторил Денис и подошёл к монитору, на котором демонстрировались кадры камеры наблюдения, что, по всей вероятности, находилась в комнате, где жили дети. — Они безумны?

— Нет, они нормальны, — пояснила Валерия. — У них нет психического отклонения, в этом отношении они здоровы.

Ребенок на мониторе очень аккуратно причесывался и делал это, похоже, постоянно. Другой же ходил и рассматривал на стенах картинки и что-то бубнил себе под нос. Третий сидел на полу и пел непонятные песни. Все выглядели вполне нормальными детьми. Если сейчас сделать стоп-кадр, то даже не подумаешь, что они не такие, как другие дети.

— А почему?

— Вот над этим мы бьёмся уже не первый год, — сказала Кира и отошла в сторону.

— А все дети такие?

— Да, все, — сказала Валерия. — Мы решили, что виной питательный раствор или излучение. Но потом подвернулся случай: нам удалось изъять несколько эмбрионов у женщин. Они не могли их вынашивать, организм стал отторгать. Поместили в инкубаторы. Были сложности, но Кира справилась. Как положено, дети родились в срок.

— Смешно звучит, родились, — сказал Денис, понимая, что ребёнка просто вынимают из инкубатора и заставляют дышать воздухом.

— Как бы то ни было, но они родились. И вот эти дети, — Валерия подошла к мониторам, и Кира включила запись. — Они нормальные.

На экране появилось изображение девочки, которая читала вслух, а мальчик, сидевший рядом, лепил фигурки из пластилина.

— Да, нормальные. Ничем не отличаются от остальных детей, рождённых от матери, — сказала Кира. — Поэтому мы и выдвинули теорию «зерна».

— Зерна?

— Как угодно можно это называть. Но на практике получилось, что дети, зачатые и выращенные в инкубаторе, не обладают главным — человеческим сознанием. Они рождаются животными.

От этого вывода Денису стало противно, и он непроизвольно поморщился. За спиной с лёгким шипением открылась входная дверь, Валерия повернулась и пошла навстречу вошедшему мужчине.

— Добрый день, Яков.

— Здравствуй. Думаешь, он добрый, этот день?

— Хочется в это верить.

— Есть успехи?

Яков почти каждый день появлялся в институте, это была его обязанность. Он был связующим звеном между учёными и советом основных акционеров института.

— Нет, — коротко сказала женщина.

— Завтра заседание правления, мне надо им хоть что-то сказать.

— Это тебе не растения, это…

— Знаю, но пятнадцать лет…

— За это время мы смогли научиться выращивать, это само по себе большой прогресс.

— Им нужны здоровые дети, а не лысые обезьянки, — Яков посмотрел на монитор с камеры наблюдения.

— Нам нужно время, ты же знаешь. Мне кажется, что мы где-то очень близко. Ходим рядом, вот только не можем пока понять, что ищем.