Мент без ценника

Владимир Колычев, 2012

На красавицу-жену Егора Хромцова положил глаз бизнесмен Игорь Костылин и стал внаглую добиваться ее любви. Слабоват оказался духом Егор, не смог защитить свою Лену – лишь публично пригрозил отомстить Игорю да разбил бутылкой стекло в машине бизнесмена. Но случилось так, что на следующий день Костылина зарезали, а на балконе Хромцовых нашелся нож, испачканный кровью Игоря. Для следствия все предельно ясно: убийца – Егор. На будущем парня можно было бы поставить крест, если бы не встретился на его пути честный опер Богдан Городовой. Чуя сыщицким нюхом, что Хромцов здесь ни при чем, он пообещал вытащить Егора из беды. А такой упертый мент, как Богдан, от своего слова не отступит…

Глава 4

Снова труп. И снова ножевое ранение. Удар спереди, в самое сердце. Мужчина с черными вьющимися волосами лежал на лестничной площадке между первым и вторым этажом. Волосы ухоженные, пальто дорогое, с меховым воротником, туфли из крокодиловой кожи. Не простой он, хотя и смертный…

— Еще теплый, — сказал Голубев.

— Но уже не дышит, — усмехнулся Гущин.

— Да какое там… Тут клинок мощный, и точно в яблочко. Даже ногами не дергал, сразу загнулся… Хотя, может, и дернулся разок…

Следователь разговаривал с женщиной, которая увидела труп и позвонила в милицию. Похоже, убийцу она не заметила, хотя, может, просто не хотела о нем говорить. Но ничего, Антон Петрович уже второй десяток лет в прокуратуре, он умеет развязывать языки. Правда, сначала он отдаст распоряжение операм, чтобы те не простаивали без дела.

Голубев сунул руку во внутренний карман пальто, аккуратно выудил оттуда бумажник:

— Так, права… Костылин Игорь Валерьевич… Техпаспорт. «Мерседес-Бенц». Дабл ю сто двадцать четыре…

— Есть такая, — кивнул Гущин. — Возле подъезда стоит. Супертачка. Только стекло заднее почему-то из оргстекла…

— Да видел, — кивнул Голубев, продолжая свое исследование. — Стекло из Германии заказывать надо, а это долго, поэтому самоделкой заменили… Так, деньги, сто, двести… Ничего себе… Тысяча восемьсот долларов!.. И еще рубли… Это явно не ограбление…

— А ключи от машины? — спросил Гущин.

— Сейчас.

Над трупом склонился криминалист, он и вытащил из кармана ключи от «Мерседеса». Гущин забрал их и отправился к машине. Богдан остался возле трупа. Не хотелось ему идти с Гущиным, антипатия к нему уже перешла в хроническую стадию.

Городовой представил, как развивались события. Мужчина поднимался вверх по лестнице, а кто-то спускался вниз. Этот кто-то проходил мимо и вдруг ударил жертву ножом. А может, он остановился, что-то сказал или закурить попросил. Черноволосый расслабился, и в этот момент последовал удар. Признаков борьбы не заметно, значит, смерть была неожиданной и почти мгновенной.

Потерпевший упал, завалился на бок, вытянул ноги… Да, он поднимался наверх. Дом пятиэтажный, лифта здесь нет, оставалась только лестница… Но куда он шел?

Гражданского паспорта у покойного в карманах не было, в техпаспорте адрес места жительства не указан, в правах отмечен только город и область. Да и слабо верилось, что столь состоятельный человек из роскошного «Мерседеса» мог проживать в этой «хрущобе». Хотя всякое бывает. Время нынче такое, за месяц-два можно разбогатеть. Пока найдешь новое жилье под свой новый статус, пока сделаешь ремонт…

Богдан поднялся на лестничную площадку этажом выше. Окно здесь расположено низко, из него прекрасно просматривался пятачок перед подъездом. «Мерседес» как на ладони; видно, как Гущин открывает багажник. Преступник мог находиться здесь. В ожидании жертвы. Богдан осмотрелся. Исписанные стены, информация об интимных подробностях из жизни какой-то Анжелы из тридцать пятой квартиры. На полу несколько окурков, но все несвежие, как минимум вчерашней давности. «Ява», «Стюардесса», «Магна». Пустая бутылка из-под пива. Это уже интересно. Мало ли, вдруг преступник ее оставил…

— Городовой, ты здесь?

К Богдану подошел следователь Бегичев.

— Да вот, смотрю…

— Думаешь, преступник здесь топтался?

— Это не ограбление. Значит, заказное. А если заказное, то преступник мог поджидать жертву…

— Я с жильцами тут общался, никто не знает этого Костылина. Впервые здесь его видят… А мужчиной он был видным. Такого трудно не заметить.

— Ну да, особенно его «Мерседес»… Если он здесь не живет, то зачем сюда приходил?

— Давай выясняй.

Богдан начал обход со второго этажа. Время рабочее, поэтому из четырех квартир ему открыли дверь только в одной. Но узнать ничего не удалось. И обход третьего этажа ничего не дал.

Зато удача улыбнулась Гущину. Он нашел женщину, которая опознала убитого. С ней он и поднялся на второй этаж.

— Здесь Егор этот живет, — услышал Богдан ее голос.

Гущин жал на кнопку звонка, но дверь под номером двадцать четыре не открывалась.

— Что такое? — заинтересованно спросил Городовой.

— Да вот, информация прошла, — взглядом показав на женщину, торжествующе сказал Гущин. — Видели этого Костылина, он два дня назад в машину свою садился. А за ним товарищ из этой квартиры выбегал…

— Да, выбегал, — кивнула маленькая узколицая женщина с большой бородавкой на носу. — Покойный в машину садился, а Егор выбежал, кулаком ему грозить стал. Тот разозлился, из машины вышел, а Егор убежал…

— И что?

— Да то, что Костылин до этого жену его привез. Вместе с ней из машины вышел, да, Наталья Борисовна?

— Да. Я к Тамаре из соседнего подъезда шла, смотрю, а тут они выходят. Она «спасибо» ему сказала, пошла к подъезду, а он постоял немного и за ней пошел… Я у Тамары недолго была, выхожу, а покойный в машину садится. То есть он еще тогда не был покойным… В общем, он в машину садится, а тут Егор. Взмыленный весь. Кулаком ему помахал!

— Дома, похоже, никого нет, — выслушав женщину, с недовольством сказал Гущин. — Или открывать не хотят… Городовой, давай вниз, с балкона зайди. Тут второй этаж, выпрыгнуть можно…

Он рассуждал верно, но Богдан даже не шелохнулся.

— Товарищ лейтенант, вы меня слышите?

Ну вот, если обратился на «вы», то можно исполнять. Ничего не говоря, Богдан вышел из подъезда, обогнул дом, определил балкон двадцать четвертой квартиры.

Дом выходил на улицу Энгельса, машины по дороге проезжают редко, прохожих и вовсе не видно. Но тротуар очищен от снега, хотя идти по нему не очень легко: скользко. От этой дорожки через газон по снегу к дому тянулись следы обуви, но они же возвращались обратно. И не понятно, какая череда следов первична — от тротуара к дому или наоборот.

Если человек спрыгнул с балкона и пошел к тротуару, значит, он вернулся, чтобы снова забраться на него. А балкон как раз тот, который нужен был Богдану. Егор мог спрыгнуть со второго этажа, дойти до тротуара, а потом вернуться. Но третьей цепочки следов не было; значит, к тротуару он больше не пошел. Тогда куда он делся, если следы начинались-заканчивались метрах в двух от дома? По лестнице к себе в квартиру залез? Но тогда в снегу остались бы прямоугольники от несущих балок. Только нет ничего подобного. Может, веревочную лестницу ему спустили? Вряд ли. Да и зачем?..

Возможно, Егор просто спрыгнул с балкона. Но где тогда следы падения? С высоты второго этажа человек не мог спрыгнуть только на ноги, он бы оставил на снегу следы рук и коленей. Может, спустился с веревочной лестницы? И по ней же забрался обратно? Дошел по снегу до тротуара и вернулся… Нелогично. И нереально… Скорее всего, человек, покинув тротуар, подошел к балкону, а затем повернул назад… Надо будет опросить людей, что жили под двадцать четвертой квартирой. Может, они что-то видели?

Богдан осмотрелся, но кроме странных следов обуви ничего не обнаружил. Впрочем, эти отпечатки сами по себе предмет для исследований. Протектор подошв «елочный», глубокий. Похоже на ботинки типа альпийских. Размер сорок второй…

На нос упала одна снежинка, коснулась уха вторая, на губах растаяла третья. Одна снежинка — еще не снег, как известно, но их становилось все больше, и очень скоро из поля зрения выпал дом за дорогой — так ухудшилась видимость. Поземки еще нет, но следы уже заметает…

Городовой вернулся во двор дома и попросил Сатарова пройти вместе с ним, чтобы тот обследовал и зафиксировал следы. Пока криминалист этим занимался, он сходил за постовым, чтобы тот присмотрел за подозрительным балконом.

Сатаров работал недолго. Снег валил очень густо и скоро скрыл все следы. Даже гипсовый слепок снять не удалось. Но ничего, для дела и фотоснимки пойдут.

Вместе с экспертом Богдан вернулся в дом, поднялся на второй этаж, где курил Гущин.

— Ну что? — хмуро спросил капитан.

— Не видел никого. Но следы были.

— От балкона?

— Да непонятно… Кто-то от тротуара к балкону подошел, а потом обратно повернул…

— К какому балкону?

— К тому самому. — Богдан взглядом показал на дверь двадцать четвертой квартиры.

— Может, ты не так понял? Может, этот Егор просто спрыгнул?

— Да не похоже. Было бы видно, если бы спрыгнул… А может, и спрыгнул. Но тогда зачем он обратно пошел?

— Надо бы глянуть на эти дорожки.

— Там снег валит, все уже замело. На фото посмотришь, Сатаров на свой «Зенит» снял… Там, скорее всего, от тротуара к дому подошли, а потом обратно…

— Но ты же в этом не уверен?

— Пока точно сказать не могу.

— Тогда будем считать, что Егор этот сбежал.

— А истина?

— Истина вон лежит, — снисходительно проговорил Гущин, ткнув пальцем в труп.

Мимо тела как раз проходил Шумов. Начальник уголовного розыска прибыл, сейчас ускорение придавать будет. Следователь куда-то пропал, поэтому майор обратился к Богдану, как будто он был старшим из оперативников:

— Ну, что скажешь, Городовой?

Но ответил Шумову Гущин, уязвленный столь несправедливым отношением к своему более высокому званию. Да и должность у него повыше.

— А что здесь говорить, товарищ майор! — с торжествующим видом сказал он. — Любовный треугольник с летальным исходом. Человек приехал к своей любовнице, но до квартиры не дошел. По пути встретился с ее ревнивым мужем, который и нанес ему удар в сердце. Имя подозреваемого — Егор, фамилия — Хромцов. Предположительно, он вернулся в квартиру, откуда ретировался через балкон… Сейчас слесарь придет, дверь ломать будем…

— Откуда знаешь, что он через балкон ретировался?

— Городовой следы видел.

— Ну, если следы… А с чего ты взял, что это любовный треугольник?

— Соседка сказала. Костылин жену Хромцова провожал и с ней домой зашел. А тут муж… Что там в квартире было, я не знаю, но Хромцов за Костылиным выбежал, угрожал ему… А сегодня Костылин снова к его жене приехал. Только на Хромцова нарвался…

— Кулаком ему Хромцов угрожал, — уточнил Богдан. — А когда Костылин заметил это и вышел из машины, Хромцов сбежал. Как трус.

— Может, и струсил, — косо глянул на Городового Гущин. — Тогда струсил, а сегодня нет. Стыдно за свою трусость стало, потому и на убийство решился…

— Ой, мамочки! — донесся вдруг снизу голос.

Возле трупа стояла девушка в белом пуховом берете, на котором таяли снежинки. Роскошные светлые волосы из-под головного убора выглядывают. Коричневый полушубок на ней из дешевого синтетического меха, теплые сапоги со сбитыми каблуками, в руке сумочка из плохого кожзама.

Первым среагировал Гущин. Он стремительно спустился к девушке, взял под руку, глянул ей в лицо. Судя по выражению его глаз, девушка произвела на него более чем приятное впечатление. Только восхищение в его взгляде быстро сменилось огоньком охотничьего азарта.

— Гражданка Хромцова?

— Да.

Голос у нее чуточку грубоватый, но звучный, приятный для мужского слуха.

Девушка повернулась лицом к Богдану, и стало ясно, почему Гущин был восхищен ею. Личико хорошенькое, но глаза — это нечто. Утонуть в этих глазах можно. Утонуть без всякого желания выплыть…

— Вы знаете покойного?

— Э-э… Нет, — мотнула головой Елена.

— А вот обманывать нехорошо. Гражданин Костылин ехал к вам, и это мы знаем точно. А вот что вы знаете, мы бы хотели выяснить. И давайте договоримся, что вы не будете вводить нас в заблуждение.

— Хорошо, — кивнула девушка.

— Так знаете вы гражданина Костылина?

— Э-э, да… Я к нему на работу нанималась…

— Вы вступали с ним в интимную связь?

— Да как вы можете!.. — встрепенулась Елена.

Вместе с ней возмутился и Шумов. Он сам подошел к девушке, оттеснил облажавшегося Гущина, взял ее под руку и подвел к дверям квартиры. На ходу принес извинения и спросил, где сейчас может быть ее муж.

— Где Егор? На работе.

— А может, дома?

— Вы его в чем-то подозреваете?

— А почему вы думаете, что мы можем подозревать вашего мужа?

— Не знаю… — Елена трясущейся рукой открыла дверь в квартиру, пропустила вперед Шумова, зашла сама.

И Богдан тоже зашел в дом. Осмотрел кухню и санузел, в то время как Шумов обследовал единственную комнату.

— Вы думаете, Егор может быть здесь? — недоуменно спросила девушка.

— Мы думаем, что он мог сбежать, — открывая дверь на балкон, сказал Гущин.

— Через балкон?

— Возможно, он думал отсидеться дома, но понял, что мы на него вышли, — уже с балкона сказал Гущин. И вдруг издал радостный вопль: — Вот это да!

Богдан тоже вышел на балкон и увидел на полу нож, похожий на финку, но с более широким, чем обычно, клинком. Его потихоньку засыпало снегом.

— Городовой, давай понятых! — скомандовал Гущин.

Это был как раз тот случай, когда Богдан не мог ответить отказом. Он привел понятых, позвал следователя и криминалиста. И через окно посмотрел, как Сатаров поднимает с пола нож. Ему показалось, что вместе с финкой приподнялся слой снега на полу. Поэтому он и отправился на кухню, куда Шумов увел Елену.

— Я понятия не имею, откуда взялся этот нож, — дрожащим от волнения голосом сказала девушка.

— Да вы не волнуйтесь. — Богдан взял пустой стакан, налил из чайника воды, подал ей. — Может, это вовсе не тот нож, которым убили Костылина.

— Нет, конечно! — как за спасительную соломинку, ухватилась за предположение милиционера девушка. — Егор не мог убить Костылина!

— Скажите, Елена, у вас на балконе, на полу, голая плитка или, может, что-то постелено?

— Ковровая дорожка там постелена… А что?

— Да пока ничего…

Возможно, ему всего лишь показалось, что снег приподнялся вслед за движением ножа. Но если так было, значит, острие лезвия врезалось в настил на полу. А врезаться оно могло, если упало с высоты… Нож мог выпасть из руки Егора Хромцова. А мог залететь на балкон с улицы. Во втором случае лезвие ножа могло разбить напольную плитку или оставить глубокий скол. А еще нож мог сначала удариться о стену или подоконник, а уже потом упасть на пол…

Богдан снова отправился на балкон. Надо будет обследовать место падения ножа.