Ледяная месть

Владимир Колычев, 2013

К частному детективу Вячеславу Старостину обращается Настя, жена некоего Валерия Воротникова, и просит изобличить мужа в измене. Сыщик проникает в квартиру любовницы Воротникова, снимает компрометирующее видео и передает запись заказчице. А спустя несколько дней к Старостину заявляются полицейские и сообщают, что все участники этой «мыльной оперы» – Настя, Воротников и его любовница – были хладнокровно убиты. Последним, кто виделся с жертвами, был Старостин, и теперь он – главный подозреваемый. Детектив оказался в чудовищной ситуации, и теперь, чтобы доказать свою невиновность, ему придется найти настоящего убийцу. Или убийц…

Глава 6

Ночной клуб вчера был, бабы, пьянка, гулянка, драка, разговор с Димой и Настей… В общем, домой я вернулся поздно, в третьем часу ночи. А проснулся сегодня рано, не скажу, что в хорошем настроении, но в бодром расположении духа. Так и не смог я вчера докопаться до истины, но у меня все еще впереди. Сейчас сделаю зарядку, приму контрастный душ, запью все это крепким кофе и отправлюсь к вдове Воротникова. Теперь, когда я знаю ситуацию, что называется, изнутри, у меня есть тема для содержательного с ней разговора. Возникло вчера подозрение, что Настя тайком встречалась с ее мужем. Вдруг Ольга подтвердит это?..

Я уже собирался уходить, когда в дверь позвонили. Посмотрев в глазок, я увидел на лестничной площадке Игоря, моего вчерашнего клиента. Интересно, как он узнал мой адрес? Что ж, сейчас выясню.

Я открыл дверь, чтобы впустить его в квартиру, но из тамбура на меня неожиданно навалились Девяткин и Калюжный. Они меня вязали, а Игорь стоял за порогом и держал под контролем прихожую — вдруг кто-нибудь придет мне на помощь? В руке он держал пистолет. Табельный пистолет…

Ну, какой же я детектив, если не смог раскусить этого «скромнягу». Мент это ряженый был, а я и не понял. Было же у меня чувство, что менты за мной следят. И ведь неспроста оно появилось…

В прошлый раз Девяткин массажировал мне мозги в квартире, а сейчас с помощью Калюжного выволок на улицу и усадил в машину. Сам сел справа от меня, а его напарник — слева.

— Может, все-таки объяснишь, что происходит? — спросил я.

— А ты не догадываешься? — в привычной своей манере отозвался Девяткин.

— На этот раз догадываюсь.

— Ну, и что случилось?

— Не понравилась вам моя активность.

— Какая активность?

— Ну, я же Настю нашел, домой к ней поехал, а вашего засланного казачка одного оставил…

— Да, Настю ты нашел, домой к ней поехал. А дальше?

— А что дальше? Много интересного узнал, вот что дальше…

— И что же ты узнал? Расскажи.

— Не сейчас, а когда наручники снимете.

— В камере снимут.

— Нравится мне, как вы работаете. Нет чтобы Настю найти, поговорить, узнать, что за ситуация вокруг Воротникова сложилась, так вы меня прессуете. Ну да, я же сидел, и меня снова закатать можно. Только у вас ничего не меня нет, и ничего не будет. Все равно ведь отпустить придется. Только я на этот раз извинений потребую. Прилюдных извинений, чтобы все знали, какие вы козлы…

— Ничего на тебя нет? — зловещим тоном проговорил Девяткин.

— А что, есть? — похолодел я. Вдруг менты каким-то образом смогли перенести мой отпечаток пальца на орудие убийства? Технически это, наверное, возможно…

— Не убивал ты Воротникова?

— Не убивал.

— И Светозарова не убивал?

— А это кто такой?

— С кем ты вчера из клуба уехал?

— С Настей я уехал. И с ее мужем…

— А как фамилия ее мужа, не знаешь?

— Да нет, не успел выяснить… Неужели Светозаров?! — дрогнувшим голосом чуть не простонал я.

— А чего ты так разволновался?

— Ты… ты же сказал, что Светозарова убили!

— Убили. И его убили, и его жену.

— Настю?!

— Да, Настю. Светозарову Анастасию Максимовну.

— Но этого не может быть! — ошалело пробормотал я.

— Почему?

— Это нелепо… Я так понял, вы меня крайним хотите сделать?

— Мы хотим? Нет, это ты, Старостин, себя крайним сделал.

Да, чего, чего, а такой подставы я никак не ожидал. А ведь все на мне сходится. Я был в гостях у Насти перед тем, как ее убили, мои пальчики на барной стойке, на хайболле. Прислуги в доме не было, никто не видел, как Настя проводила меня до калитки…

— А видеокамеры?!

— Что видеокамеры? — не понял Девяткин.

— Там видеокамеры были. Настя собаку держала, чтобы я через двор смог пройти. Там на камере это должно быть. И калитку она за мной должна была проверить, ну, закрылась она или нет.

— Были там видеокамеры. Только ты блок памяти вырвал. Не думаю, что ты его в квартире прячешь, но все равно проведем обыск.

— Блок памяти вырвали?

— Ты вырвал!

— Погодите, а когда их убили?

— В районе часа ночи. В это время машина за тобой приехала.

— Да, такси было, — кивнул я. — Настя вызвала…

Такси приехало очень быстро. Настя открыла мне калитку с пульта дистанционного управления, пошла в одну сторону — держать собаку, я в другую — к машине. Таксист не мог видеть ее, поэтому при всем своем желании не сможет подтвердить, что Настя была жива, когда я уезжал. Зато сможет подтвердить, что я уезжал с пустыми руками, не было у меня никакого блока памяти от системы видеонаблюдения.

— Ну, я не знаю, кто вызвал. А если и Настя, то что? Сначала она такси вызвала, а потом ты ее убил…

— Бред какой-то.

— Этот бред сейчас в морге лежит, в двух экземплярах.

— Но это не моя работа…

— Работа?! А почему работа? — прицепился к в моим словам Девяткин.

— Ну, я так обычно говорю…

— Когда человека убьешь? В смысле заказ исполнишь? Исполнить заказ — это же работа, да?

— А там что, заказное было?

— С чего ты взял?

— Ну, вы же про работу говорите… Кстати, вы не спрашиваете, где оружие. Оружие, наверное, на месте преступления осталось?

— Где ты его оставил, там оно и лежит.

— Ничего я не оставлял…

— Что, само вывалилось?

— Не надо цепляться к словам…

— Ты еще покомандуй!

Я крепко зажмурил глаза, напряжением мышц пытаясь привести мысли в порядок. Не в моем положении сейчас отбрехиваться. Как говорят в американских боевиках, все сказанное мной может обернуться против меня. Надо сначала во всем разобраться, выяснить, что было да как, и уже тогда выстраивать линию защиты.

— Ну, чего замолчал? — подстегнул меня Девяткин.

— В лужу сел, потому и заткнулся, — ухмыльнулся Калюжный.

— Ну да, лужа — это вы, — парировал я. — Хотя нет, вы хуже, вы — самое настоящее болото, нет чтобы разобраться, тянете на самое дно.

— А в чем здесь разбираться? Ты сам признался, что был у Светозаровых в гостях.

— Как их убили?

— Молча.

— Я хочу знать, как все было!

— Может, хватит ломать комедию, Старостин? Ладно, в лужу сел, зачем пузыри пускать? Ясно же, что Светозаровы — твоя работа.

— Это вам ясно, а мне совсем ничего не ясно. Мне разобраться надо.

— Ну вот, вспомни, как все было, мы все это аккуратно запротоколируем, ты потом прочтешь. Если что-то не так, ты нам скажешь, и мы исправим. Исправлять будем, пока в точности не восстановим картину. Согласен?

— Не убивал я. И блок памяти не выдергивал…

— Но ты же был у Светозаровых в гостях? Был!

— Вот именно, что в гостях. Дима меня к себе позвал, победу нашу обмыть…

— Над кавказцами победу? Уголовно наказуема эта ваша победа, — ухмыльнулся Девяткин. — Но это такой пустяк по сравнению с тем, что тебя ждет, Старостин. А ждет тебя дорога дальняя и казенный дом до конца дней твоих. На пожизненное пойдешь. Но если сдашь заказчика, если поможешь следствию разоблачить вашу преступную организацию…

— Не сдам я заказчика… Не помогу разоблачить организацию… Не знаю я ничего и ничем не могу вам помочь…

— А вдруг?

— Я говорил вчера с Настей, многое узнал. Но так ничего и не понял… Роман у нее с Воротниковым был, когда она еще в институте училась. А у Кати, с которой Воротников изменял жене, был роман с Димой Светозаровым. А его друг Юра когда-то встречался с Ольгой, которая потом стала женой Светозарова. Нарочно не придумаешь, короче. Воротникова Юра мог убить, Катин муж. Но теперь я ничего не понимаю. Зачем ему Диму и Настю убивать?

— Значит, Юра — заказчик?

— Да, была у меня такая мысль. Но зачем этому Юре убивать Светозаровых?

— Зачем?

— Я откуда знаю?

— Ну да, твое дело маленькое, тебе заказали — ты исполнил. Меньше знаешь — крепче спишь.

— Никого я не исполнял, — подавленно буркнул я.

— Точно?

— Точно.

— Ну, что ж, сейчас запротоколируем твои показания и отпустим на все четыре стороны, — хмыкнул Девяткин. — Только далеко ты не уйдешь. А знаешь, почему?

Я промолчал: не хотелось идти на поводу у этого недалекого.

— Андрей, а ну-ка, объясни гражданину, какая засада его ждет, — обратился капитан к своему напарнику.

— Засада. Конкретная засада. Потому что отец Анастасии Светозаровой конкретный человек, — отозвался Калюжный. — Скопов Максим Геннадьевич, в прошлом — крутой бандитский бригадир, ныне — крутой бизнесмен. Как понимаешь, его «быки» никуда не делись. Копыта у них, рога — затопчут тебя, забодают…

— Да? Страшно. Очень страшно, — изобразил я испуг.

— Ну, так что, будем тебя отпускать?

— Ну, если у вас хватит совести.

— Хватит.

— Тогда отпускайте.

— Затопчут ведь.

— Не затопчут… Скопову реальный убийца нужен, а не надуманный. Это вам главное — человека посадить, и неважно, виновен он или нет. А Скопову реально во всем разобраться надо…

Не верил я в доброту бандитов и прекрасно понимал, что никто не станет со мной разбираться. Вернее, сначала Скопов раздавит меня как муху, и только потом у него могут возникнуть сомнения на мой счет. А могут и не возникнуть, что, в общем-то, мне уже будет по барабану… Но голос мой звучал уверенно и бодро. А чего бояться? Ведь Девяткин только пугает, на самом деле он меня не отпустит. А если вдруг, то я уж как-нибудь выкручусь. По мне так уж лучше на свободе в убегалки играть, чем за решеткой понты мостить.

— И нам реально нужно во всем разобраться, — сказал Девяткин.

— Так вы уже разобрались. Меня виноватым назначили, всего-то делов. И виноватым назначили, и в разработку взяли. Игорька мне своего приквасили… Я так понимаю, вы и Кешу моего в разработке держите?

Подставного Игоря подкинул мне Кеша, значит, изначально мент должен был следить за ним, а не за мной.

— Это неважно.

А может, менты сразу двух подставных нам подсунули, зная о нашем разделении труда. Один мент — Кеше, другой — мне… Но дело даже не в этом, а в том, что за нас взялись очень основательно.

Но Игорь сегодня засветился, причем по собственной воле, значит, менты решили, что эта их карта сыграна и моя вина доказана.

— Ваш Игорек, наверное, недавно служит? — спросил я.

— Почему ты так решил? — с интересом взглянул на меня Девяткин.

— Сырой он еще, работать не умеет. Если бы умел, он бы за мной вчера поехал.

— Так он за тобой и поехал.

— И что, видел, как я Светозаровых убивал?

— Нет, он видел, как ты в такси садился.

— И за мной поехал?

— Да, поехал. Но дело в том, что Светозаровы в это время были уже мертвы.

— Кто вам такое сказал?

— Есть заключение судмедэкспертизы, — как-то не очень уверенно ответил Девяткин.

— И насколько оно точное?

— Точно, точное, — кивнул капитан.

— Я вам не верю. Потому что когда я уходил, Светозаровы живы были.

— Врешь!

— Нет, не вру.

— Правильно, не врешь, а выпутываешься. Только не выпутаться тебе. На этот раз ты крепко влип. Так что давай колись, пока мы добрые, пока еще есть возможность пожизненного избежать…

— Из чего стреляли в Светозаровых?

Я точно знал, что никого не убивал, и мне нужно было убедить в том Девяткина. Для этого следовало знать картину преступления, тогда я уже мог доказать, что на ней нет мазков.

— А ты не знаешь?

Я стиснул зубы и зажмурил глаза. Мне окончательно стало ясно, что разговора с Девяткиным у нас не получится. Игра в одни ворота меня не устраивала, поэтому я решил молчать. Всю дорогу менты морочили мне голову каверзными вопросами, пугали бандитами, требуя признания, но я не проронил ни слова. Что не помешало им закрыть меня в изоляторе временного содержания.