Гений и красавица

Юлия Николаева (2022)

Лучший способ пережить измену парня: кардинально изменить жизнь. Правда, мне пришлось из телеведущей стать помощницей заносчивого эгоцентричного типа с замашками гения. Он попросил сыграть его девушку, а теперь меня обвиняют в том, что я причастна к гибели его бывшей. Придется нам с боссом объединить усилия и найти настоящего убийцу. И как оказалось, не только убийцу, но и любовь

© Юлия Николаева, 2024

Глава 1

— Подъем! — бодро гаркнула Юлька, попытавшись стянуть с меня одеяло, но я держала крепко, не давая сорвать его с моей головы.

— Я сплю, — заявила ответственно.

— И долго ты спать собираешься?

— Хотелось бы лет сто, как спящая принцесса. Проснусь, а вокруг машины летают, а не вот это вот все.

Юлька фыркнула, но потом добавила в голос жалостливости:

— Папа за тебя переживает.

— Переживал бы, приехал бы сам.

— Вообще-то, я и приехал.

Я икнула, услышав папин голос. Попадос. Высунула из-под одеяла голову: папа стоял на пороге комнаты и неодобрительно созерцал дорожку из шмоток, идущую от входа к кровати.

— Ой, пап, привет, — я вскочила, зацепив с тумбочки бутылку мартини, перевернувшись, она грохнулась на толстый ковер.

Прозрачная жидкость полилась, распространяя по комнате едкий запах.

— Ковер испортила, дурища, — Юлька подняла бутылку, понюхав, поставила на тумбочку и закрутила обнаруженной тут же крышкой. — Закажу химчистку.

Мяукнув, с кресла спрыгнул Адам, лениво потянувшись, подошел к лужице, подозрительно обнюхал и стал слизывать.

— Сама почти алкоголичка, так и кота совратила, — хмыкнула Юлька, я сделала страшные глаза.

Разве можно при папе такие вещи говорить? Да и какая из меня алкоголичка, я не пила никогда раньше. А эту несчастную бутылку мартини мучаю уже три дня и не продвинулась даже на половину.

— Ладно, Юль, не перегибай, — поморщившись, папа все-таки уселся в кресло, закинув ногу на ногу, Адам тут же прыгнул к нему на колени.

Этот негодник от меня требует только жрачки, за лаской исключительно к мужикам. Даже тут не повезло.

Папа с задумчивым выражением лица поглаживал Адама, а я чувствовала себя героиней фильма про мафиози. Ему только сигары во рту не хватало, и шляпы. В остальном он меня устрашал сейчас даже больше, чем глава мафиози, появись он тут собственной персоной.

Это ж папа. Не, не так. это ПАПА. Он не должен находить взрослых дочерей в захламленной квартире с бутылкой мартини в обнимку. Тем более если этот папа — Градов Владимир Дмитриевич, владелец банка и сети антикварных магазинов. Его тут каждая собака знает. Нет, серьезно, не удивлюсь, если даже собаки.

— Пап, я это… — начала я, он только махнул рукой, но моя и так невразумительная речь пропала, как на корню.

— Ты меня огорчаешь, Ева, — произнес папа, — я понимаю, у тебя личная драма… Но нельзя из-за мужчины ломать собственную жизнь. Тебе еще жить и жить, а ты что? Уволилась, пьешь в одиночестве, шатаешься по городу, как местная сумасшедшая, одетая не пойми во что.

— Вообще-то, это спортивка известного брэнда, — пискнула я, но поблажки не получила.

— Мы с Юлей поговорили и решили, что должны тебе помочь. Мне уже надо ехать на работу, она тебе все объяснит.

Отпустив недовольного Адама на пол, он подошел ко мне и чмокнул в нечесаные волосы.

— Я тебя люблю, дочка, — улыбнулся, поглаживая большими пальцами по щекам.

Меня по-дурацки потянуло на слезы. Вот правда, мужики уходит и приходят, а семья останется с тобой навсегда. Даже если ты создаешь видимость непутевой дочери в трениках и толстовке.

— Я тоже тебя люблю, папочка, — надула я губы, он улыбнулся, и распрощались мы на вполне дружеской ноте.

Я сидела с придурковатой улыбкой ровно до того момента, как захлопнулась входная дверь. А потом рухнула на кровать и накрылась одеялом с головой.

— Ну брось, Ева, — протянула Юлька, усаживаясь рядом, о чем я поняла по скрипнувшим пружинам матраса.

Между прочим, и скрипят они так потому, что столько страстных ночей претерпели. Я снова всхлипнула, Юлька безжалостно стянула с меня одеяло и для надежности бросила в кресло. Я заклацала зубами очень быстро, потому что отопление еще не включили, хотя за окном уже третий день дожди стеной и холод.

— Безжалостная, — буркнула, вставая. — И как папуля тебя терпит?

Вопрос был риторический, потому что я знала, что папа с Юлькой живут душа в душу. Впрочем, как и я с ней. Юлька оказалась в золотой середине: старше меня на девять лет, младше отца на десять — и вуаля, общий язык находится с каждым.

— Тащи свою шикарную задницу в душ, я пока кофе сварю, — пропустила мои слова Юлька мимо ушей.

Вздохнув, я отправилась в ванную, долго мылась почти в кипятке, потому что в ванной было не менее холодно, чем в остальной части квартиры. Когда выбралась в кухню распаренная и укутанная в огромный махровый халат, Юлька уже не только кофе сварила, но и яичницу сварганила.

— А где твоя кофемашина? — спросила меня, разливая из турки в чашки.

Я махнула рукой. Кофеварку я запустила в Вадика. К слову, покупал ее он, так что я не жалею. А вот он жалеет однозначно. В него я не попала, конечно, но зато и кофеварки у него не будет.

Когда я умяла яичницу и, вытянув ноги, занялась кофе, Юлька вытащила из сумки местный журнал. Я не удивилась: Юлька вела в нем колонку, — потому вполне могла таскать с собой. Только вот обсуждать ее статью у меня не было сейчас никакого желания. Как и читать.

Но ей, конечно, было все равно, потому что, пролистав журнал, она положила его передо мной. Я сделала непонимающее лицо. Она зыркнула, вздохнув, я взяла журнал.

— Ну и что я должна понять? — спросила ее через полминуты. — Тут интервью, и журналистка какая-то Милованова, это же не ты.

— Рада, что моим статьям ты отдаешь предпочтение, — хмыкнула Юлька. — Что скажешь?

— О статье? слушай, критик из меня так себе.

Она закатила глаза.

— О мужике что скажешь! С которым интервью.

Поморгав, я снова опустила глаза в статью. С фотографии на меня смотрел молодой мужчина около тридцати, темные кучерявые волосы, серьезный взгляд, грубые черты лица, зато губы пухлые и четко очерченные, таким даже девушка позавидовать может.

— Ну мужик… как мужик. На любительницу.

— Иногда ты такая бестолковая, — хмыкнула Юлька, откусывая от кубика рахат-лукума. Откуда она его взяла, тоже с собой принесла, что ли? У меня шаром покати.

— Ну извини, у меня вообще-то личная драма, — сделала я акцент на последнем слове.

Юлька поперхнулась и стала кашлять, за чем я наблюдала с некоторым злорадством. Нечего было меня бестолковой называть. Не то чтобы я обиделась… За двадцать шесть лет привыкла. Ну бестолковая. Зато красивая. Тут я вспомнила, что никакая красота не помогла мне удержать Вадика и снова приготовилась плакать.

— Не смей слюни пускать в кофе, — запретила Юлька, предчувствуя мой порыв, пришлось трагично шмыгнуть носом. — Значит так, Ева, вот что я тебе скажу. пора уже заканчивать эти страдания юного Вертера.

— Кого? — вскинула я брови.

Она только отмахнулась.

— Будем откровенны, твой Вадик на самом деле не лучший экземпляр. Во-первых, далеко не красавец. Во-вторых, умом тоже не блещет.

“А кто тут блещет”? — подумала я, но придержала слова при себе.

— В-третьих, — продолжала вещать Юлька. — За столько лет на телевидении он так и не добился никакой другой должности. Механик! Ну подумай сама, на кой ляд тебе, дочке банкира, механик?

Я подозрительно уставилась на нее.

— Только не говори, что дочке банкира нужен вот этот кудрявый и страшненький! — ткнула я ногтем прямо в нос парню с фотографии, умудрившись порвать.

— Ты хотя бы знаешь, кто это?

— И знать не хочу. Я Вадика люблю!

— Дура ты. Ты вот его любишь, страдаешь, бросила такую работу: ведущей на телевидении! А он в это время в ус не дует вместе со своей новой бабой.

— Ты жестокая, — заявила я, хотела уйти на балкон, но передумала, вспомнив о внезапном похолодании.

В итоге, потоптавшись на месте, села обратно на стул. Распрямив сморщенный нос на фото, стала читать статью. Не столько из интереса, сколько чтобы не видеть насмешливый Юлькин взгляд.

Почти сразу я захихикала, не удержавшись.

— Серьезно? — посмотрела на Юльку. — Его зовут Росцислав Ястржембский?

— А что смешного? Нормальное польское имя.

— А я что, вчера уснула в России, а проснулась в Польше?

— Это он уснул в Польше, а проснулся в России. Точнее, переехал несколько лет назад после смерти отца. У него мать русская, вот он и решил сюда перебраться. А вообще зря нос воротишь, дурища. Знаешь, кто этот Ястр… — тут она сама запнулась, а я ядовито подсказала:

— Ястржембский, — с чем, с чем, а с произношением у меня никогда не было проблем.

Как-никак восемь лет на телевидении.

— Именно. Он же гений. Какой-то там суперхакер, ну то есть не хакер, а шарит в программировании, как бог.

— Бог больше шарил по райским садам и яблокам, как мне казалось.

— Не перебивай взрослых. Короче, кроме того что он гений и полиглот, он еще и богат. А также входит в десятку завидных холостяков страны по версии известного журнала.

— На последнем месте?

— На втором, не хочешь?

— Не хочу.

Юлька закатила глаза, я почесала затылок.

— В любом случае, к чему ты мне затираешь про этого Ястреба? Он наверняка обитает в Москве и отбоя от поклонниц не имеет.

Ну а что, второе место в списке, как никак, тут уж на лицо не смотрят. Воду же с него не пить, или как там в поговорке правильно?

— От девок отбоя нет, это факт. Говорят, за последний год у него было восемь романов. Это из тех, что длились больше месяца. Про однодневные связи я вообще молчу.

— Достойный кандидат на сердце и руку дочки банкира.

Юлька снова фыркнула.

— Ладно, Ева, будем честны, ты красавица, тут ни у кого сомнений не возникает. Но этот фрукт не для тебя.

Пф, подумаешь! Да и фрукт из него так себе, скорее… Ну не знаю, корнеплод.

— Это ещё почему? — все же спросила я.

— Потому что жениться он не собирается, о чем неоднократно говорил, а ещё, солнышко, уровень интеллекта, — она даже постучала меня пальцем по голове для наглядности, но там ничего не откликнулось, как обычно. — Чтобы зацепить такого парня, недостаточно миловидной мордашки и длинных ног. Нужны мозги.

— Да ладно, а как же сказка про Рике с хохолком?

— Так он ее сделал умной, а тебя сделать умной невозможно.

— Тоже верно. Тогда к чему ты притащила сюда этого Ястржембского?