Левенхет: Пустой мир

Владимир Калашник (2024)

Каждый мир, созданный на бескрайних просторах Вселенной, не так прост, как кажется на первый взгляд. Загадочный Левенхет, давно потерявший это величественное имя, таит в себе множество страшных секретов, в том числе о великой угрозе, что тайно существует прямо под ним. Пока смертные продолжают свои бессмысленные междоусобицы, проливая реки крови и стирая с лица многострадального мира целые города, их истинные враги строят собственные планы по уничтожению устаревшего миропорядка. Тьма продолжает сгущаться над Междумирьем, но не только она угрожает его целостности. Могущественные сущности за пеленой реальности совсем скоро дождутся своего часа. И кто бы мог подумать, что их первой целью окажется маленькая гильдия под руководством хитрого старика.

2 глава

«Побег из реальности»

11 день Таала, 538 г., вблизи города Лилисаль, Княжество.

Вечер, проведённый в уютном городке, не оправдал ожиданий. Спустя множество кропотливых дней жизни на Каменном берегу среди немикоров, ничего не знающих о вежливости, и долгого пути назад в Княжество, Виктор возлагал на вчерашний отдых большие надежды. Тем не менее, хватило одного говорливого трактирщика, омрачившего вечер лишь одной плохой новостью с юга. Чёрный пернатый друг всё время следовал за путниками, с которыми ему довелось покинуть пределы Каменного берега, он осматривал округу с высоты, любуясь зеленеющими просторами и обширными лесами, среди которых однажды и расположился город Лилисаль. Теперь с первыми лучами солнца настало время покинуть это замечательное место на краю Княжества и отправиться к окрестностям столицы, где их давно ожидают близкие друзья. Виктор, полностью экипированный своим снаряжением, мечом на спине, хаграком на поясе и, висящим рядом с ним, черепом крыка, не спеша плёлся за Элиной по бугристой дороге и изредка посматривал на округу глазами Эхо. Его спутница с самого утра не проронила ни слова, просто шла вперед, смотря себе под ноги. Наёмник понимал, что ей нужно время собраться с мыслями. Всё-таки вопрос стоял о судьбе её семьи, находящейся далеко на юге. Городок почти скрылся за кронами близлежащих рощ, больше молчание продолжаться не может. Виктор как никто другой понимал, к чему могут привести навязчивые мысли.

— Вопрос прозвучит глупо, — он немного сократил расстояние между собой и Элиной, — но… Всё нормально?

— Действительно глупо, — поникшим голом ответила ему девушка, — сам как думаешь? Всё очевидно.

— Вопрос больше риторический, — смутившись, он почесал голову, — нужно было как-то начать разговор.

— О чём я только думала? Так долго пропадала в далёких краях, совсем позабыв о своих родных… И теперь я понятия не имею о том, что с ними случилось и живы ли они вообще?

— Они живы. Главное в это верить.

— Одной лишь верой проблему не решить, — она остановилась, сделав несколько глубоких вдохов, — будь я в Челоке, то смогла бы прийти на помощь и вывести их из страны. Зачем я ушла? Чего я добилась здесь?

— Без тебя я бы пропал, — серьёзным тоном заявил Виктор.

Неизвестно, приободрили ли его слова Элину, но всё же она начала потихоньку брать себя в руки. Их передышка не продлилась долго, поравнявшись с Виктором, Элина снова зашагала вперёд по тракту.

— Ускорим шаг, — тихо сказала девушка, — я хочу, как можно быстрее оказаться в гильдии, чтобы узнать больше подробностей.

— Будь уверена, Декарн точно в курсе всех событий, так что сможет рассказать многое. — ненадолго Виктор задумался, — Думаешь твой брат…

— Он уже в Анте. Это я тебе могу заявить с полной уверенностью. А если он там, то Декарн точно держит с ним магическую связь.

— Судя по рассказам в таверне, в Анте сейчас гораздо хуже, чем в Алькарском Королевстве в самые тёмные его времена. У твоего брата наверняка огромные, — он осёкся, — ну ты поняла, раз уж он решил прыгнуть в это пекло. И ради чего? Эта страна не сделала для него ничего хорошего, за что её стоило бы спасать.

— Он мог бы спасти маму с сестрой и вернуться в Княжество, — предположила Элина, — но он точно остался там. У него своя философия и свои убеждения, именно этим он и отличается от других чародеев… Он скорее разобьётся в дребезги, чем позволит Анту умереть.

— Как-то раз он сказал мне, что сражается не ради Анта, а ради людей, что живут в этой стране.

— Верно, — на губах Элины появилась лёгкая улыбка, — в этом весь Клафф. Даже генеральскому штабу оказалось не под силу сломать в нём человека… Спасибо тебе, Виктор.

— Мне? За что?

— За то, что ты рядом.

Эти слова вызвали у него смешок.

— Я сказала что-то смешное?

— Нет, извини, просто это я должен говорить тебе спасибо. Именно ты находилась рядом, когда мне это было очень необходимо. Ты не испугалась той ярости, что излучала моя немикорская кровь. Не будь тебя рядом, я был бы уже мёртв от рук Закароса.

— А ещё я спасла тебя на берегу, — с гордостью сказала Элина, пальцами рук погладив бурхок у себя на поясе, — значит, я всё-таки не была для тебя обузой. Это радует.

— Ты прям как Луя. Переживаете одинаково. — Виктор немного погрустнел, — Интересно как она там? Мы ведь даже не попрощались.

— Как только вернёмся — сразу же попроси у неё прощения. Ну а по поводу всего, что ты сказал до этого… Спасибо. Я всегда к твоим услугам. Но боюсь, что ты и без меня способен выкрутиться из любой ситуации.

— Правда? — усмехнулся наёмник.

— Яи хорошо обучил тебя сражаться на мечах. Это доказывает тот факт, что тебе удалось выживать с наградой за голову в десять тысяч золотых.

— Так-то оно так, но Яи обучил меня немногому… Когда он отыскал меня после побега из рабства — я уже отлично держал оружие в своей руке и мог с ним обращаться.

— И кто тебя учил сражаться?

Внезапно Виктор остановился, погружаясь в неприятные воспоминания. Элина даже немного испугалась, увидев ступор наёмника и его печальный взгляд светящихся глаз.

— Извини, я не знала, что это для тебя больная тема.

— Ничего… У всех есть то, что сложно вспоминать… Его звали Седрик.

— Седрик? — Элина вспомнила это имя, — Тот пугающий мужчина, которого мы видели в Досдроме?

— Да, это он.

— Как понимаю, его уже нет в живых.

— К сожалению. Я, Каил, Дэни и Луя обязаны ему жизнью. Если бы не он, то, — Виктор не стал продолжать, — в общем, не важно. Теряем время, нужно спешить в гильдию.

— Согласна, все сложные разговоры на потом.

Они продолжили путь, но всё же Элину никак не покидали дурные мысли.

— Кто бы мог подумать, что Подпространство начнёт расслаиваться прямо в Анте, — сказала она, — ни в каких-либо других могущественных странах материка, а именно в Анте… У моего народа нет шансов против такого врага.

— Во всей этой ситуации меня волнуют не орды тварей Подпространства, а гнев союза большой земли, с которым их войско обрушится на антийцев.

— Люди не знают как бороться с чудовищами, — с печалью сказала Элина.

— Насчёт этого не переживай, — он снял с пояса костяной нож, на котором кровью выгравированы немикорские символы, — теперь это работёнка для наших общих знакомых.

***

10 день Таала, 538 г., город Челок, Андерфелс.

Суетливая жизнь густонаселённого города, от которой веяло безумием, вряд ли может прийтись по вкусу обывателям далёких земель, что не любят чужаков и предпочитают уединение. Сейчас, когда за пустыми песками в стране людей бушевал ад, а их армию громили разозлённые воины союза, в Челоке воцарилось небывало напряжение. Именно их город первым стоял на пути большой угрозы к выходу на земли большого материка. Испугал ли этот факт сотни местных гильдий? Отчасти. Клиентов и впрямь стало меньше, некоторые гильдии закрыли свои помещения, надеясь отсидеться в основных владениях, расположенных в других частях мира, но разнообразия на торговых площадях меньше не стало. Дела ОГМ шли не очень хорошо, караваны из Гелемоны приходили редко, большая часть расчёта ложилась на торговцев из Лумрийских просторов и воздушные суда из Княжества. Всё-таки Челок до сих пор оставался одним из главных торговых центров Междумирья. Но с каждым днём желающих рисковать становилось всё меньше. Единственное, что успокаивало ОГМ, так это то, что союз трёх торговых городов Лесного Королевства не сможет возвыситься над Челоком, ведь их страна оказалась втянута в борьбу с неизвестным врагом, а соседняя Красная Империя погрязла в большой войне, отложив в сторону все торговые интересы.

Сегодняшний день мало чем отличался от предыдущих. Редкие толпы народа бродили по мозаичным дорогам торговых площадей вдоль абсолютно одинаковых зданий, порождённых странной архитектурой Челока. Горожане и пришлые пытались нажиться на местных торговцах, объявивших значительные скидки на свой товар, желая, как можно скорее от него избавиться и выручить за это хоть какую-то сумму. Челок переживал сложные времена, но все верили, что после войны жизнь вернётся в своё старое русло и от потока торговых караванов и воздушных судов здесь не будет отбоя. Но пока что приходилось довольствоваться тем, что имелось. Пока озадаченные торговцы массово возмущались клиентам, что пытались сбить и без того низкие цены, никто даже и не подозревал, что беда нагрянула в этот город вечной суеты.

— Стража! — прозвучал чей-то крик с восточной стороны торговой площади, — Зовите стражу!

Эти голоса моментально привлекли к себе внимание толп народа, а цепная реакция не заставила себя долго ждать. В итоге уже в ближайшие пару минут сигнал разнёсся по всей торговой площади, и любопытные граждане спешили добраться до восточной её части, и посмотреть, что же именно вызвало бурное беспокойство. Пугающих криков и визга женщин не разносилось, а значит никакой серьёзной опасности нет. Именно так все они думали. Возле узкого переулка между двумя гильдиями уже собралась большая толпа, испуганными взглядами глазеющая в тень.

— Всем немедленно расступиться! — усиленный магический голос обращался с призывами к присутствующим, — Дорогу представителям ОГМ!

Вскоре из толпы вышел небольшой отряд наёмников Цитадели, состоящий из пятерых бойцов, облачённых в серые доспехи с шестиконечной цветной звездой на нагруднике. В их главе находился чародей, один из старших наблюдателей ОГМ. Оказавшись в переулке, они наконец увидели, что именно напугало местных жителей. Чёрные теневые языки заполонили небольшое пространство между постройками, от них исходило необычное гудение, сильно закладывающее уши всем, кто находился рядом.

— Таал Всемогущий, — только и смог выговорить чародей, — этого нам только не хватало. Всем немедленно покинуть площадь! Возвращайтесь в свои дома!

— Какие будут приказы? — спросил один из наёмников.

— Проследите за тем, чтобы через пару минут здесь не осталось и души. Я отправлю сообщение в Цитадель, чтобы сюда прибыли ещё отряды. Нужно оцепить всю площадь.

Гудение усилилось настолько, что расслышать слова чародея оказалось проблематично. Чёрная дымка начала пульсировать, а затем она неожиданно приоткрылась, из неё излучался очень тусклый огненный свет, словно испачканный пеплом. Началось самое страшное.

— Что происходит?! — кричал испуганный горожанин, — Посмотрите вокруг!

От дымки начала расползаться некая сила, оскверняющая всё на своём пути. Она очерняла мозаичную плитку, каменные цветные кирпичи стен осыпались и становились безжизненными. Изменениям подверглось и небо над головой. Тёмные тучи возникли над переулком, измазывая небосвод жёлтыми красками, словно где-то там далеко бушует пожар неописуемых масштабов. Паника пронзила разум горожан, многие начали бежать прочь, чтобы найти укрытие. Но было уже поздно.

— Достать оружие! — скомандовал чародей, когда увидел движение среди чёрного тумана.

Сияющие магией хаоса, светящиеся мечи наёмников сверкнули, покинув свои ножны, и все пятеро защитников города распределились по всей ширине это узкого переулка. В руке чародея сформировалось заклинание кометы, и теперь все были готовы встретить своего врага. Серая склизкая плоть выбралась наружу, через несколько секунд всем стало ясно, что это чья-то уродливая голова. Неестественно отвисшая большая челюсть упала до земли, из неё сочились ручьи чёрной слизи. Совсем скоро в Челок вошли и руки этого чудовища, выталкивая всё тело наружу. Зрелище оказалось не для слабонервных, будто бы труп утопленника внезапно ожил и углублениями своих отсутствующих глаз посмотрел на собравшихся. Наёмники заметно дрогнули, но стальные нервы не позволили им убежать. Первый удар нанёс чародей, выпустив заклинание хаоса прямо в уродливую морду этого существа. Наёмники раскрыли рты от удивления, когда комета пролетела сквозь цель, будто бы она и вовсе не существовала.

— Убить его! — закричал ошарашенный чародей.

Сразу трое наёмников подскочили к твари и вонзили светящиеся мечи в мягкую плоть, заставив её жалобно застонать. Существо дёрнулось, полностью вылезая из дымки и возвышаясь над своими обидчиками, а затем у неё из-за спины показались другие враги. Несколько шипящих безглазых чудовищ в длинных тёмных мантиях, оставляющих туманный след, выскочили из портала. Из их огромных пастей, испещрённых острыми зубами, вырывался жуткий визг, больно режущий слух. Одна из них своим большим ржавым клинком почти напополам перерубила наёмника от шеи до пояса, окрасив осквернённую землю кровью.

— Всем назад! — только и успел выкрикнуть чародей.

Что-то маленькое, похожее на бледного младенца, буквально вылетело из чёрной дымки и ухватилось за лицо мага, сбивая его с ног. Он пытался избавиться от нового врага, но даже пылающие огнём ладони не могли нанести ему вреда. Не прошло и десяти секунд, как чародей затих, а мелкая тварь продолжила дергаться на его лице, мелкими зубами откусывая по кусочку плоти. Под головой начала растекаться густая кровь. Это окончательно выбило оставшихся наёмников из колеи, они принялись бежать, но двух из них ударами со спины зарубили те самые безглазые монстры и стали искать себе новых жертв. Благо здесь их оказалось очень много.

Вся площадь наполнилась жуткими криками, горожане бежали, сталкивая друг друга на дорогу. Объявившиеся враги разили их взмахами своих длинных мечей, не зная пощады. Ещё несколько существ выскочило из расширяющегося разлома, тёмное небо стремительно распространялось над площадью, угрожая поработить весь Челок. Пространства между прилавками начали понемногу заполняться трупами, твари оказались гораздо быстрее обычных смертных, они продолжали рубить их на части и уже начали разбегаться по другим частям Челока, пропадая в ближайших кварталах. Десятилетний мальчишка, чьего отца убили прямо у него на глазах, пытался спрятаться в другом тёмном переулке в надежде убежать домой, выйдя к другим кварталам. Слёзы текли ручьём, а неровное дыхание и колышущееся сердце не позволяли трезво оценить положение. Он слышал этот мерзкий визг, слышал, как твари бегут за ним по пятам, и понимал, что ему не выжить. Оказавшись во дворе жилой постройки, спрятанной между одинаковыми зданиями гильдий, от отчаяния он прыгнул прямиком в ящик, стоявший у входа. Визгливая тварь одним лишь ударом своей бледной руки разломала его на куски, мальчишка упал, оказавшись засыпанный деревянными досками, и увидел перед собой этого демона, занёсшего свой меч для удара. Всё, что он успел, так это вскрикнуть, прежде чем откуда-то со стороны послышался звук летящего предмета, вонзившегося прямо в висок существа. Теперь он лежал и смотрел на пошатнувшегося визжащего монстра, из головы которого торчал небольшой топорик грубой работы, покрытый гравировками неизвестных символов. Спасение пришло, но это были явно не наёмники Цитадели или какой-либо гильдии. Откуда не возьмись, появился странный воин в одеждах, сшитых из гладких шкур, на его голову одет голый череп животного, из-под которого мальчишка смог разглядеть бледные глаза. Он быстро оказался рядом с монстром и выдернул свой топорик из его виска, прорубав ему часть лица до самой пасти. В его руке находился ещё один такой же топорик, а на спине закреплены ножны с мечом. Поверженное существо рухнуло на землю, и парнишка с большим удивлением принялся смотреть, как его тело рассыпается в прах. Новый визг, ещё две твари показались во дворе, но мальчишка не стал смотреть, как его спаситель расправится с ними, вместо этого он просто поднялся и побежал прочь. Теперь настало время немикора устроить здесь безжалостную резню.

Мясник Каменного берега, увешанный защитой из связанных костей, Дунгур Когтистый из общины костоломов, крепче ухватил свои хаграки и ринулся в бой кромсать тварей Подпространства. Кто бы мог подумать, что удача окажется благосклонна к нему и здесь, далеко от дома, он встретил таких грозных противников, как ужасы Кантсмерта. Кто-то посчитает это наказанием, но Дунгур знал, что это настоящее везение. Первая тварь слишком уж рассчитывала на грубую силу удара своего клинка, но немикор, уйдя от атаки, в движении хаграком разрубил ему шею так, что голова отвисла в сторону, держась на тонком кусочке плоти. Вторая тварь выдала себя визгом, собиралась напасть справа, когда Дунгур наносил удар её собрату, но хватило одного переката, чтобы оказаться в паре метрах от неё, а дальше врагу уже было не суждено выискать свою цель. Всего секунда и оба хаграка вонзились в область лопаток ужаса, заставив его упасть на колени, а костолом принялся наслаждаться его визгами боли, пока просто не свернул ему шею. Обе твари повержены и теперь рассыпаются в прах на челокской тропинке, настало время покончить с очередным расслоением, его собратья наверняка уже разобрались с остальными ужасами. Сунув хаграки в чехлы на поясе, Дунгур собирался уходить, но его слух уловил чьи-то шаги у себя за спиной. Спустя несколько секунд из противоположного хода выбежали трое вооружённых воинов. Судя по разной одежде и железным элементам брони, это простые наёмники, поспешившие прибыть на место происшествия.

— О, вы только гляньте, — один из наёмников остановился, заметив посреди двора Дунгура, — так это от него бежал мальчонка?

— Да уж, по виду грозный боец, — оценил его другой наёмник, медленно пытаясь обойти слева.

Немикора слегка насмешила их реакция и действия. Неужели эти доганы и впрямь собираются напасть на него?

— Язык проглотил? Отвечай, гад, это ты здесь бардак устроил? Чего все бегут с площади?

Дунгур не отвечал, ему не было дело до этих воинов, если их можно таковыми назвать, поэтому он молча развернулся и направился назад к площади, вот только третий наёмник быстро пробежал через двор и преградил ему путь. Зря. Это только разозлило грозного обитателя Каменного берега.

— Куда собрался? Считай, что тебя настигло правосудие. Теперь ты точно никуда не денешься.

— Ха-ха, берём его, господа! Представьте какую награду нам дадут в Цитадели, если мы притащим им виновника сего торжества.

— А точно ли он виновник? — засомневался один из наёмников, — Чёт как-то странно он себя ведёт.

— Какая разница, — отмахнулся его напарник, — наблюдатели разбираться не будут.

Наёмник, преградивший ему путь, злобно оскалился, оголяя пожелтевшие зубы, он выставил вперёд меч и медленно двинулся вперёд. Дунгур так и стоял неподвижно, пока этот болван не сделал выпад вперёд, пытаясь ранить его в ногу, что и привело к большой ошибке. Неуловимым движением немикор вырвал один хаграк из чехла и успел отсечь руку нападавшему по самый локоть. Тот не сразу понял, что произошло, но боль донесла до него суть сложившейся ситуации и заставила обратить внимание на валяющуюся конечность, крепко сжимающую меч. Последовал жуткий крик боли, двое других самонадеянных воинов потеряли свои ухмылки и с кличем бросились на немикора. Свой хаграк Дунгур метнул одному из них прямо в лоб, подарив ему быструю смерть, затем добил костями рунака на своём запястье калеку, вспоров ему горло. Последний наёмник развернулся и принялся бежать, но немикорский мясник выхватил из ножен меч, и через секунду он торчал гардой кверху из спины мёртвого тела. Лезвие меча озарилось голубыми сияющими рунами, оружие вышло из плоти и по воле своего хозяина вернулось обратно в его руку, вновь оказавшись в ножнах. На этом бой и закончился, пришло время расслоения. Всё-таки здешние воины не умеют сражаться, и в Челоке точно не отыскать достойного противника, кроме тварей из Кантсмерта. Дунгур даже отказался от затеи взять с них трофеи в виде их костей. Выдернув хаграк из черепа наёмника, он наконец-то направился к площади, даже не подозревая о том, что за его боем из тени наблюдала пара испуганных глаз.

К его возвращению на площади уже было тихо. На мозаичной дороге валялось много растерзанных трупов горожан, где-то в кварталах до сих пор доносились крики. Во многих местах можно заметить кучки рассыпающегося праха и двух немикорских мясников, бродящих посреди этого хаоса. Один костолом добил последнюю визжащую тварь, после чего жестом указал в сторону переулка, где и расположилось расслоение, пробившее Подпространство прямиком до третьего слоя. Там оказалось спокойно, чёрная дымка росла, небо над ней продолжало измазываться грязью. Похоже, что очередной целью Высшие Ужасы избрали Челок, но находившиеся рядом костоломы испортили им планы.

— Грумад дорту, Дунгур, — обратился к Дунгуру другой мясник.

Немикор снял со своего пояса костяной нож с множественными гравировками, сделанными кровью их нового собрата с Княжества. Сейчас они и проверят, чего стоит кровь Виктора Синеглазого, превращённая в оружие на Каменном берегу. С тех пор, как немикоры объявили свой священный поход против сил Подпространства, веселья в этом мире стало гораздо больше. Треть всех мясников разбежалась по материку, теперь их предназначением является борьба с порождениями враждебной реальности, и из-за этого они вновь готовы встать на защиту Левенхета. Отряду Дунгура выпала честь закрыть свой первый разлом. Костяное лезвие ножа притронулось к краю разлома, что заставило чёрные туманные языки сжиматься, словно от прикосновения огня. Рука с ножом медленно принялась проводить лезвием от края до края червоточины, словно поделив её на две части. Этого хватило, чтобы слои частично восстановились, а сила Высших Ужасов перестала оказывать влияние на них. Вскоре разлом залечился самостоятельно, кровь немикорского полукровки сработала как надо, чёрная дымка окончательно рассеялась, а голубое небо вернулось, вновь опустившись над площадью. Всё закончилось, так и не начавшись. Множественные шаги закованных в броню воинов хорошо слышались издалека, совсем скоро здесь окажутся целые отряды вооружённых наёмников. Немикоры сделали то, что от них требуется, больше Подпространство не угрожает Челоку, а значит пора уходить. Битва с разозлёнными стражами ОГМ ни к чему хорошему не приведёт, тем более не стоит ещё сильнее заполнять трупами эту многострадальную площадь.

***

13 день Таала, 538 г., деревня гильдии, Княжество.

За прошедшие два дня с Декарном мало кто желал идти на разговор. Даркли несколько раз беседовал с ним по поводу их общих проблем, но в его взгляде и голосе старик улавливал крупицы обиды, которые он не смог скрыть. Всё же Даркли был пожизненно обязан чародею за то, что он подобрал его с улиц Челока более пятидесяти лет назад, привёл в Цитадель и обучил волшебству, но у него имелись свои причины таить обиду. Когда Декарн покинул ОГМ, Даркли незамедлительно ушёл вслед за ним, обосновав этот момент тем, что после ухода старика в этой организации более осталось тех, кто может мотивировать. И теперь, спустя столько лет, ему довелось увидеть, что даже главный кумир его жизни способен на отвратительные поступки. Единственный, кто за всё это время удостоил старика своим присутствием, это Монго, пытающийся обосноваться в гильдии. Квигон выбрал своим местом пребывания библиотеку на втором этаже. После раскрытия грязных секретов Декарна, Фарти совсем поникла, заперлась в своей комнате и отказывалась пересекаться с чародеем, из-за чего он сильно переживал. Ещё двадцать семь лет назад, он дал клятву ей и Сантилию, что больше никогда не возьмётся за опыты создания бессмертных, они боялись, что на этот свет появится кто-то ещё, кто будет обречён на вечное существование без возможности умереть. И вот это случилось. Теперь помимо других своих титулов, Декарн вынужден носить ещё один. Клятвопреступник.

Обед оказался очень скудным, Декарн поел отдельно от остальных, не желая раздражать их своим присутствием и надеясь, что им понадобится ещё немного времени, чтобы простить старика. И вот теперь, он, поднимаясь по лестнице, и одаривший улыбкой Ильву, оставшись без ответа, добрался до ступеней в свой кабинет чародейской башни, где его уже ждал неожиданный сюрприз.

— У вас здесь довольно тоскливо, — из темноты кабинета прозвучал мужской голос.

В кресле у входа, Декарн разглядел худого человека, одетого в дорогой чёрный сюртук с высоким воротником. Ухоженная причёска с выбритыми висками, очень подозрительный взгляд и каменное выражение лица. В руках он держал трость со стальной заострённой ручкой. Если он планировал вызвать испуг или удивление у чародея, то явно ошибся с выбором персоны.

— Ты лицо своё видел? — сказал Декарн, направляясь к своему столу, где уселся в кресло напротив окна, — От такого любому станет тоскливо.

Декарн достал и подкурил свою трубку, пока Каст Форкас продолжал смотреть на него так, будто бы подозревает в совершении злодеяния.

— И как только ты это делаешь? — спросил старик, выдыхая облако дыма, — Не успеваешь оглянуться, так ты уже можешь стоять за спиной. Скрываешь от меня магические способности?

— Я многое скрываю, — ответил ему Форкас, — особенно от таких, как ты.

— Мудрое решение, ничего не скажу. Но всё же хоть иногда, но мог бы постучаться в дверь или прислать записку.

— Ты звал — я пришёл, остальное неважно… У тебя новая работёнка?

— Ещё бы, — усмехнулся старик, — ты не из тех, с кем можно просто попить чаю.

— Хорошо, но вынужден предупредить, что цена за мои услуги повысилась.

— Брось, нормально же общались, — изобразил досаду Декарн.

— Вот именно. Но всё же в прошлый раз ты не удосужился предупредить меня о том, что за мной начнут охотиться Тиксоаш. Я долгое время просидел в тени и остался без работы, так что было бы неплохо покрыть разницу в доходах.

— Эх, а ведь я думал, что мы друзья.

— Мы друзья, Декарн, но для твоего кошелька не будет большой проблемой помочь своему другу. Не забывай, что каждая пара ушей на материке требует своей оплаты.

— Хорошо, убедил. — согласился чародей, вновь затягиваясь табаком, — Каст… Что-нибудь смог узнать?

— Пока что нет никаких сдвигов. Не забывай, что с нашей прошлой встречи Тиксоаш не давали мне покоя до тех пор, пока пошатнувшаяся империя не заставила бросить их все свои дела… Я хочу узнать о новом деле. Что тебе нужно?

— Три дня назад в моей гильдии произошло похищение. Кто-то смог использовать магическую заморозку разума на всех моих ребятах. Этот кто-то похитил девочку по имени Орада.

— Описание, — профессиональным тоном спросил Каст Форкам.

— Она исхудка пятнадцати лет, светлые волосы, в момент похищения на ней была ночная рубашка.

— Что-то ещё?

— Всё-то ты знаешь, — Декарн начал подбирать слова, — она довольно странновата. Её рассудок находится на уровне малолетнего ребёнка.

— Ясно, — Каст Форкас поднялся с кресла и, держа свою трость в руке, собрался покинуть кабинет.

— Уже уходишь? — удивился Декарн.

— Ты сказал мне более чем достаточно. Учитывая, что похищение произошло всего три дня назад, далеко её увести не могли.

— Это не станет для тебя сложной работёнкой.

— Не станет, — подтвердил Форкас, — но мне понадобится некоторое время. Сам я действовать не стану, поскольку здесь замешан чародей.

— Выделить тебе помощников?

— Сам справлюсь. У меня имеется опыт в вербовке вышибал. Всё решают деньги.

— Не соглашусь. Всё решают наши собственные убеждения.

— В твоём возрасте ты слишком наивен, старик. Любые убеждения можно купить. Таков мой мир. Тебе повезло не родиться в нём.

— Поверь мне, Каст, я пережил гораздо больше, чем ты думаешь, и мне прекрасно известен твой мир воронья, подлецов и предателей.

В ответ Декарн получил лишь усмешку, а потом Форкас покинул башню через дверь. Спустя несколько секунд прозвучал стук.

— Неужели ты решил научиться входить по приглашению? — развеселился Декарн.

— О чём ты? — из-за двери донёсся знакомый голос.

В кабинет вошли трое наёмников, ими оказались парочка убийц, Жак и Нака, а также Скафка, сразу же занявшая место в кресле, где ещё совсем недавно восседал Форкас. Удивлённый взгляд Декарна, переводивший своё внимание с наёмников на открытую дверь, заставил Жака задать ему ожидаемый вопрос.

— Что-то случилось?

— Разве вы не разминулись на лестнице?

— С кем мы должны были разминуться?

— Не важно, — махнул рукой Декарн, убирая свою трубку, ему предстоял серьёзный разговор, — хорошо, что вы пришли. Я позвал вас троих для особо важного дела.

— Новый контракт? — поинтересовался Жак.

— На этот раз действительно серьёзный. Пришло время откусить голову змее.

***

Прошло уже так много времени, в последний раз вид этой маленькой деревушки был способен приносить тепло бездушному телу, которого так сильно не хватает после бегства с родной фермы. Но теперь всё выглядит и ощущается по-другому. Марк больше не испытывал того, что ощущал ещё около света назад, когда вернулся сюда после долгого путешествия на север. Да и, по правде говоря, мальчишка теперь мало, что чувствовал. Только холод. Тот самый холод, что окутал его разум, и с которым он стал единым целым. Вот уже второй день он молчаливо блуждал по деревне, в надежде почувствовать хоть что-то из своего недавнего прошлого, но всё возвращалось к одному и тому же месту. И вот снова, Марк сидел на зелёной траве рядом с прудом посреди гильдии и просто смотрел на водную гладь через свои новые бирюзовые глаза. Свет Чистилища даровал ему новые силы, благодаря которым он вряд ли теперь почувствует себя одиноким.

— Пытаешься снова ощутить себя живым? — прямо в голове прозвучал насмешливый женский голос.

Стоило только повернуть голову, и слева от себя он увидел бледную худощавую девушку с чёрными длинными волосами. Она, как и прежде, одета в развивающиеся рваные одеяния, словно на неё дул сильный ветер, и эти одеяния двигались безумно медленно, оставляя туманный след в пустом пространстве. Её уставшие голубые глаза смотрели на мальчишку всё также высокомерно, но теперь он не чувствовал обиды или гнева в её сторону.

— Я всё ещё жив, — холодным тоном ответил Марк, — в отличие от тебя.

— Глупышка, — засмеялась девушка, — ты теперь на шаг ближе к тому, чтобы окончательно стать мертвецом. И уж поверь, даже сейчас ты гораздо мертвее меня.

— Теперь будешь преследовать меня не только во снах?

— Догадливый. Барьер между нами стал тоньше, и теперь я смогу направлять тебя даже в твоей реальности. Ты не рад?

— Просто счастлив. Знал бы — никогда в жизни не пожертвовал бы ради этого своими глазами.

— Возможно в прошлом между мной и тобой произошло много разногласий и недопонимания, — на этот раз её голос звучал серьёзнее, — но однажды ты сможешь понять… Я ждала тебя много лет, Марк, до последнего надеялась, что ты станешь тем самым ключом к будущему всего Левенхета. И ты смог оправдать эти ожидания. Ещё никто из моих прошлых подопечных не был готов овладеть даже одной реликвией, но судьба распорядилась так, что ты стал тем самым избранником.

— И что будет дальше?

— Осталось немного, мальчик мой… Осталось совсем немного, — она провела своей бледной ладонью по водной глади, создав рябь, распространяющуюся до самых краёв, и в этой ряби Марк увидел весьма интересную картину, — а пока что ты должен понять, какой силой обладаешь. Посмотри, здесь ты увидишь нечто занятное.

Марк даже не заметил, что в какой-то момент он стал участником того самого действа, что ещё мгновение назад наблюдал в пруду. Его глаза словно перенеслись в глазницы другого существа. В точно такие же бирюзовые глаза октаса по имени Дотрас. Слуга смерти находился в необычном месте, в котором сознание Марка чувствовало себя, как дома. В том самом месте, куда мальчишка переносится после каждой своей смерти. Что это было за сооружение — неизвестно, но на данный момент Дотрас стоял рядом с решёткой в очень тёмном месте, наполненном голубым туманом. Но он был не один. Некий человек в таких же тёмных доспехах смерти, что и сам октас, стоял рядом, у него были яркие голубые глаза, как у знакомой Марка, а в руках он держал круглый предмет. Мальчишке уже приходилось видеть эту вещицу в другом своём видении. Ржавый медальон, покрытый гравировками в виде символов, в центре его лежала капля алой крови, перекатывающаяся с места на место.

— Не уверен, что это та самая кровь, — задумчиво сказал голубоглазый, — в этой истории мне не нравится абсолютно всё, начиная от медальона и заканчивая тем, кто его сюда притащил.

— Ты ведь держишь его в своей руке, — ответил Дотрас, — разве не чувствуешь скверну, что поразила его?

— Её сложно не заметить, — он подбросил медальон в воздух, — вот только как скверна смогла наполнить собой творение самой пустоты, да ещё и вытеснить из него фоскад?

— Я уже думал об этом… Силы света и тьмы — это первородные силы всего мироздания. Им нет равных среди остальных. А теперь ответь на вопрос, для чего нужно использовать скверну там, где необходим этот ключ?

— Они собираются с его помощью разорвать реальность, — догадался голубоглазый, — если это так, то у нас появились большие проблемы со времён проклятых грутов. — он тяжело вздохнул, — И вот теперь они вновь стоят в центре всего этого дерьма. Ничего не меняется.

— За их жестокость с ними поступили слишком благосклонно… Нужно было уничтожить их всех до единого ещё восемь тысяч лет назад. Теперь эти мерзкие твари хотят освободить её.

— Или же освободиться самим, — омерзительный громкий шёпот прозвучал по ту сторону решётки.

Из тьмы своей темницы возник силуэт мерзкого прислужника самой скверны. Его лик по-прежнему был скрыт во тьме его капюшона, правая рука, похожая на выкорчеванное корневище, щупальцами облепила прутья решётки, приблизившись к двум собеседникам. Чем ближе это существо находилось, тем сильнее ощущалось присутствие тьмы в этом месте на стыке двух реальностей, ни к одной из которых оно не имело никакого отношения.

— О, Боги, — с отвращением голубоглазый отвернулся от решётки, — скверна поразила не только твои тело и душу, но и дыхание. Тебе кто позволил вмешаться в наш разговор, тёмная тварь?

— Я предпочитаю, когда меня называют по имени. Кан, так меня зовут. Думаю, теперь вы, слуги смерти, созрели для разговора с таким ничтожеством, как я. Вам ведь интересно, откуда у последователей Шаримара взялись медальоны грутов?

— Тёмный Бог нашёл себе новых союзников, — предположил Дотрас, — надеется с их помощью бросить вызов устоявшемуся порядку Левенхета.

— А быть может просто делает одолжение, — мерзким шёпотом сказал ему Кан, — не забывайте, кто мы есть. Не забывайте нашу сущность. Мы мирозданное зло, и способны только нести разрушение и хаос. А в Левенхете над всеми нами стоит он. Шаримар. Так что нет ничего удивительного в том, что этот демон желает пошатнуть хрупкий порядок нашего мира. И что же может быть лучше, чем один изгнанный народец, жаждущий великой мести в глубинах самого Подпространства.

— Послушай себя, — усмехнулся голубоглазый, — мирозданное зло, разрушение, расшатывание порядка. Тебе не кажется, что после такой громкой речи и, зная то, кем ты являешься, у нас возникает только один вопрос. Чем ты отличаешься от своего господина и всех его прихвостней?

— Ничем, — ответил Кан, — я давно продал свою душу. Во мне не осталось того света, которым все мы наделены от рождения. Я само зло, господа… Но кто вам сказал, что я обязан служить этому зазнавшемуся тёмному божеству?

Дотрас и голубоглазый переглянулись, их явно заинтересовал ответ тёмного.

— Как вы считаете? — снова обратился к ним Кан, — С какими распростёртыми объятиями меня примут в преисподней, когда узнают, что я обратил в прах планы великого Шаримара? Как именно моя душа будет чувствовать себя там, когда во мне признают кошмар самого демона? Мою душу уже не спасти, именно поэтому я желаю озаботиться о своей смерти. Я не желаю оставить здесь своё имя жалкого прислужника тьмы, но желаю возвыситься над таковыми. Тьма уважает только силу и погань, что ты успел совершить за все свои отведённые годы этой никчёмной жизни. Вот почему я здесь. Позвольте мне помочь вам, а вы взамен поможете мне дать громкую пощёчину Шаримару, которая всё его существование будет моим голосом отзываться ему прямиком из ада.

Они переглянулись вновь. Никто из них не видел сомнений не доверять словам Кана. Типичный прислужник тьмы, не знающий ничего о верности, и отовсюду пытающийся получить собственную выгоду. За тысячи лет Дотрас научился вычислять лжецов даже среди самых лживых существ этого мира. Кан не врал, он искренне желал возвыситься над тьмой Левенхета, и выбрал для этого весьма неординарный способ. Дотрас ближе подошёл к решётке, встав почти вплотную с пустотой лица Кана.

— Знаешь, где найти остальные? — Дотрас взял медальон из рук голубоглазого и показал его Кану.

— Нет, — честно ответил Кан, — но я знаю где начать.

Внезапно всё покрылось водной рябью, сознание Марка вновь вспомнило кто он такой, и тёмная туманная темница рассеялась, уступив своё место зелёной траве, голубому небу и тихой деревушке, у пруда которой посреди двора мальчишка пришёл в себя.

— Что это было? — спросил он у бледной девушки.

— Всего лишь прошлое, — на белой веранде уже сидел мёртвый аберфол, как и прежде попивая белое вино из бутылки, — осколки памяти погибшего Дотраса, что уже давно присосались к твоему разуму.

— Но как именно Дотрас связан со мной?

— Дотрас — это часть тебя, мальчик, — ответила бледная дева, — поздно задаваться вопросом, как именно это произошло, но его история рано или поздно позволит тебе узнать правду.

— Очень горькую для тебя правду, — завершил её мысль Галтрис.

— Так ты тоже её видишь? — удивился мальчишка, переводя взгляд с девы на мертвеца.

— Постоянно. Я давно мёртв. Мы с ней — часть одного мира, а наша связь такая же крепкая, как и ваша.

— Ясно, — кивнул мальчишка, — значит, дальше я должен продолжать слушать вас двоих и поступать как послушная марионетка, идущая к неизвестной цели. Что же мне дали эти глаза? Прозрение?

— Это Свет Чистилища, малыш, — ответила девушка, — дай ему время, вскоре ты сам поймешь, как именно его нужно использовать. Просто знай, что теперь твои глаза способны смотреть на вещи не только взглядом жизни, но и смерти. Этот свет пробивает собой пелену между реальностями, и дарует тебе способность заглянуть за границы самого бытия. Используй это с умом, мальчик.

Улыбнувшись, она просто испарилась, рассеявшись по воздуху чёрным туманом, и теперь Марк смог увидеть беременную исхудку, стоящую перед ним. Глаза Малии всё также заплаканы, она выглядела устало и впервые за весь день покинула свою комнату.

— Ты с кем-то разговаривал? — поникшим голосом спросила она.

— Со мной, — ответил Галтрис, закинув ноги на стол веранды, — но мы уже закончили. Теперь он в твоём распоряжении, белолицая.

— Я присяду?

— Конечно, — ответил Марк.

Малия села рядом с ним на траву, присоединившись к лицезрению водной глади. Они просидели в тишине пару минут, холодная ладонь девушки всё это время держала ладонь Марка. Так она чувствовала хоть какую-то поддержку. Мальчишка правда хотел подбодрить Малию, сказать ей несколько обнадёживающих слов, но никак не получалось начать. После Дунгатана в нём пропало нечто важное, что хранилось внутри с самого рождения. Бледная дева права, похоже, что Марк стал гораздо мертвее, чем она.

— Ты стал другим, Марк, — внезапно прервала молчание Малия, — и я говорю не о твоих глазах.

— Понимаю, — ответил мальчишка, — я действительно больше не тот, кем был раньше… Пугает то, что я не чувствую никаких сожалений. Похоже, что последние крупицы души действительно покинули моё тело.

— Ты ошибаешься. Я по-прежнему чувствую в тебе добро. Оно никуда не исчезло… Но также я чувствую и нечто другое.

— И что же это?

— Смерть, — не сразу ответила Малия.

Силы исхудов и впрямь загадочны, эта юная девушка не ошибалась, когда рассказывала о чувствительности её народа к силе смерти и её рыдающим порождениям. Именно эта сила в прошлом и помогла Марку пробудить в себе Мёртвую Душу.

— Тебя это пугает? — спросил Марк.

— Нет… Иначе бы я не сидела рядом.

— Спасибо, Малия. С того самого момента, как я стал смотреть на мир этими глазами, только тебе оказалось под силу заставить меня снова почувствовать себя живым.

— Я чувствую тоже самое, — неоднозначно ответила она, но улыбка так и не появилась на её заплаканном лице, — давай посидим здесь ещё. Я не хочу никуда уходить.

— Времени у нас предостаточно. Нужно использовать каждое крохотное мгновение… Ведь теперь у меня нет никакой уверенности в завтрашнем дне.

***

10 день Таала, 538 г., городок Лоргенд, страна Ант.

Шестидневный рейд вглубь утраченных территорий был завершён, и теперь небесная баржа с надписью «Бычок» на своём борту вернулась к месту дислокации основной революционной армии. Огненно-грязный небосвод перестал маячить перед глазами, уступив место привычному небу и облакам, сквозь которые удалось разглядеть редкую застройку небольшого городка Лоргенд, находящегося недалеко от северного побережья Анта.

— Вернулись! — прокричал довольный Дасберт, стоявший в кабине управления за штурвалом, — Наконец-то моя спина вновь почувствует мягкость матраса и чистоту свежих простыней.

— Вспомни время, когда ты спал на земле в грязных кварталах Челока и ни на что не жаловался, — сказал ему Клафф, наблюдая за приближающимся городом у левого борта.

— Люди быстро привыкают к хорошему. Я, например, привыкаю к хорошей выпивке, — из-под штурвала он достал откупоренную бутылку княжеского вина, начав делать жадные глотки, — отличная вещь. Эти любители зелёных оттенков и кровавых роз знают толк в выпивке.

— Когда же оно у тебя закончится, — покачал головой чародей.

— И не мечтай, я очень запасливый засранец. На крайний случай попросишь нашего княжеского старичка прислать нам ещё.

— Друзья Лорно из ОГМ и без того очень рисковали, когда передали нам запасы пыльцы для этой баржи. Я точно не стану беспокоить его только ради того, чтобы утолить твою жажду алкоголя.

— Заткнитесь уже, — в корме баржи на большом мешке пшеницы всё это время дремал Асторн, держа свою винтовку рядом с собой, — от вашей болтовни нет отбоя весь путь. Позвольте использовать последние мгновения, чтобы отдохнуть хоть немного.

— Забудь об этом, — ответил Клафф, — мы уже снижаемся.

Почти у самой земли «бычок» пролетел мимо дирижабля, который всё это время летел параллельно с ними ниже облаков. Оба судна попали под пристальное внимание артиллерийских орудий, расположившихся на всех высоких зданиях городка, их стволы сопровождали их до самой посадки в поле у северной окраины поселения. С высоты птичьего полёта Клафф наблюдал за тем, как по всей южной границе Лоргенда растянулась плотная цепь фортификационных сооружений и шесть линий окопов. Командование в любой момент было готово к тому, что искажение явится с юга, приведя с собой новые орды чудовищ. Городок был превращён в непреступную крепость с множеством баррикад, полей с закопанными клафировыми осколками, сотнями огневых точек, и целой армией подготовленных солдат и ополченцев. Командование не пожалело колючей проволоки, всё ради того, чтобы чудовища тысячами напарывались на её острые зубья. Дирижабль завис над землёй на высоте в сотню метров, внизу сразу же начали открываться магические порталы, через которые к городу выходили многочисленные беженцы и солдаты. Дасберт посадил баржу рядом с городской застройкой, к ним подоспел небольшой отряд солдат, убедившийся в отсутствии опасности и начавший осмотр баржи.

— Даже не смотри, — Дасберт спрятал бутылку у себя в курке от взгляда одного из солдат, — это только для меня родимого.

— Ты слишком переоцениваешь цену алкоголя, — сказал Клафф, спустившись вниз по опущенному трапу.

— Это ты недооцениваешь его. Посмотри вокруг. Что видишь? Тоску и безнадёгу. Единственным хорошим средством для избавления от печали здесь как раз-таки и является хороший алкоголь. Ещё скажи, что не знаешь о том, что ночью солдатня в землянках хлещет сивуху.

— Знаю… Фурм лично дал на это разрешение.

— Ты не думал, что он знает о чём-то, о чём не знаешь ты?

Из водоворотов магических порталов к городским улицам под присмотром солдат выходили ряды спасённых жителей. Слишком мало. С каждым рейдом их становится ещё меньше. Страшно подумать, сколько антийцев уже успело погибнуть от лап чудовищ. Когда последний беженец вышел из портала — солдаты принялись выносить ящики, мешки и бочки с припасами, что удалось добыть в опустошённых поселениях. Всех спасённых направляли в большой палаточный городок к северо-западу от города, окружённый колючей проволокой и пулемётными вышками. Зданий Лоргенда оказалось недостаточно для того, чтобы расположить всех беженцев Аратода и последующих спасённых людей, поэтому пришлось принимать меры. На данный момент палаточный городок разросся до размеров самого Лоргенда, людей было много, но припасов недостаточно для того, чтобы их прокормить.

— Дас, — Клафф обратился к пилоту, — проверь состояние баржи и досыпь пыльцы в двигатель.

— Принято, малыш, но помимо этого здесь работёнки ещё достаточно. Нужно проследить, чтобы эти милые господа вместе с ящиками не вынесли чего лишнего.

— Беспокоится за свои горячительные запасы, — догадался Асторн.

— Клевета.

— Его дело, — ответил Клафф, — нам же нужно идти в штаб. За время нашего отсутствия на фронте могло произойти многое.

Пока солдаты выносили припасы с небесной баржи под надзором Дасберта — Клафф и Асторн направились к центру Лоргенда, где находился штаб революции. Командованию наверняка уже доложили о возвращении их отряда. Весь город переполнен солдатами и ополченцами, они занимали буквально каждый дом, располагаясь в спальниках прямо на полу. Самые просторные дворы пришлось переделать под тренировочные площадки, где умелые бойцы занимались быстрым обучением новобранцев. Бывалого солдата легко отличить от вчерашнего простолюдина по многим признакам, в числе которых дисциплина, состояние одежды и банальное испуганное выражение лица. Но у них не имелось выбора, ведь Ант находился одной ногой в могиле, и если ты не можешь держать в руках оружие, то гарантированно погибнешь, когда эта участь постигнет всех солдат, защищающих оставшиеся селения.

Клафф и Асторн преодолели путь через просторные кварталы Лоргенда, заставленные разным хламом, рядами баррикад и мешков, набитых песком, и через десять минут оказались в самом центре. Дальше их путь лежал в катакомбы. Когда-то на месте Лоргенда находилось небольшое шахтёрское поселение с большими залежами железа, но, когда его запасы исчерпались, а поселение разрослось до размеров городка, командование отыскало шахтам новое применение. Они были переделаны под сеть подземных тоннелей, растянувшихся под всем городком, здесь проходила канализация, а в отдельных областях находились множественные промышленные помещения и склады. Именно здесь, в катакомбах, находились цеха по производству оружия, а также большие запасы боеприпасов. Фурм не случайно выбрал Лоргенд штабом революционной армии, он давно облюбовал это место и даже, пользуясь званием генерала, использовал катакомбы в своих личных целях. Зайдя в большой бункер, у входа которого дежурили часовые, Клафф с Асторном наконец-то спустились вниз, в длинный тоннель с летающими заклинаниями светлячков, по которому вышли к развилке, ведущей во все концы подземного сооружения. Здесь было очень людно. Множество солдат таскали ящики с боеприпасами при поддержке чародеев и их драгоценных порталов. Магические собратья Клаффа больше не носили отличительные повязки на руке, но всё же от клейма на шее в виде буквы «М» им не суждено избавиться. Помимо здоровых солдат катакомбы были забиты раненными. Сотни бойцов и мирных жителей сидели вдоль стен, самые тяжёлые из них располагались в отдельных помещениях, за ними требовался постоянный уход медиков, которых катастрофически не хватало на такую большую толпу. Санитаров набирали из числа женщин, бывалые медики на скорую руку обучали их обрабатывать и зашивать раны, а в некоторых случаях и ампутировать конечности. Практики здесь хватало в избытке. Вся центральная часть катакомб заполонена стонами страдания, повсюду разбросаны кровавые тряпки. Работа здесь явно требует моральной стойкости.

— Клафф, — услышал он знакомый женский голос.

Рядом с тяжелораненым мужчиной, лежащим на грязном матрасе, сидела женщина ненамного старше пятидесяти лет, седина только начала проявляться на её светлых волосах. Она была худощавого телосложения, в белом фартуке, сильно испачканном кровью, а на головном платке изображение красного креста. При виде Клаффа, она чуть не проронила слезу и направилась в его сторону.

— Не задерживайся, — Асторн похлопал чародея по плечу и пошёл дальше, — я буду ждать в штабе.

Когда женщина оказалась рядом, то некоторое время находилась в растерянности, нервно перебирая пальцами ткань на своём фартуке, но потом всё же аккуратно обняла Клаффа, на что он также растерянно ответил взаимностью. Всё-таки данное чувство было для него непривычным.

— Здравствуй, мама, — тихо произнёс он.

— Я рада, что ты вернулся, — она посмотрела на него очень добрым взглядом, стараясь как можно детальнее запомнить лицо своего сына, прежде чем он снова исчезнет на долгое время.

— Как раненные?

— Сегодня утром со стороны реки прислали ещё сто тридцать семь человек, — печально сказала она, — работы санитарам хватает.

— Если ты не справляешься то…

— Всё хорошо, — заверила его женщина, — нам не приходится жаловаться. К тому же Бермонт хорошо объяснил мне как нужно работать с ранами.

— Где он сам?

— В помещении с особо тяжёлыми.

— Ясно… Пойду узнаю, как у него дела.

На этом разговор с его матерью Эйлой был окончен, и чародей направился дальше по коридору, чувствуя её взгляд у себя за спиной. До войны количество их встреч можно было пересчитать по пальцам обеих рук, именно поэтому он не привык к беседе с женщиной, которая много лет назад даровала ему жизнь. Клафф до сих пор не мог привыкнуть к этим чувствам и не мог разбудить в себе новые. Так много ещё нужно наверстать за все потерянные годы. Время ещё будет, но для этого нужно привести свой народ к новой жизни.

В конце тоннеля с раненными, рядом со следующей развилкой, находилось большое просторное помещение, полностью заставленное койками с раненными. Так уж вышло, что в помещении напротив складировали тела погибших, поэтому его пришлось закрыть тёмными занавесами. Когда трупов оказалось слишком много и пространства перестало хватать — Фурм отдал приказ чародеям сжигать тела погибших, а прах закапывать или рассеивать в северной окраине города, после чего трупный запах в тоннелях стал заметно слабее. В помещении с раненными Клафф увидел мальчишку Бермонта, который восседал рядом с солдатом с жутко рассечённой ногой и пытался разобраться с его раной. Любой антийский санитар в таком случае предпочёл бы ампутацию конечности, чтобы предотвратить распространение заражения, но юный чародей не желал оставлять бедолагу калекой. Из пальцев Бермонта выходили еле заметные нити упорядоченного волшебства, они соединялись с раной, и с их помощью мальчишка совершал необходимые манипуляции. Заклинание очень нестабильно, целительные нити постоянно пульсировали, теряя концентрацию, а сам мальчишка выглядел настолько замученным, что по его лбу стекали капли пота. Солдат сдерживал крик, для этого он стиснул в зубах небольшой брусок, к этому моменту Бермонт уже успел затянуть рубленую плоть, оставив лишь поверхностные повреждения, но всё же его навыков оказалось недостаточно. Целительные нити пропали, а мальчишка выругался, разминая затёкшие от напряжения пальцы.

— Ну вот опять! — невольно выкрикнул Бермонт, — Каждый раз одно и то же! Почему целительные нити в использовании гораздо сложнее, чем разрушительные заклинания?!

— И всё же твои успехи впечатляют, — приободрил его Клафф.

— Так ты вернулся? — без удивления встретил его Бермонт, — Я почти смог залечить его рану.

— Ты и так это сделал, — чародей указал на ногу раненного солдата, — ты срастил повреждённую мышцу, и это главное. Поверхностную рану можно уже обработать спиртом и наложить рану.

— Мне не ампутируют ногу? — с надеждой спросил бледный солдат.

— Похоже, что нет, — Бермонт удивился своему успеху.

— Хвала Богам, если они есть… Спасибо тебе, парень.

— Можешь собой гордиться, — сказал Клафф, — ты здесь единственный, кто способен спасти самых безнадёжных больных. Мало кто способен за такой короткий срок овладеть целительными нитями.

— Нам бы сюда хотя бы нескольких целителей с большой земли — и дела бы шли гораздо лучше. Придётся обходиться тем, что имеем.

— У тебя много работы, Бермонт, — Клафф похлопал парня по плечу, — продолжай в том же духе.

Следующей его остановкой был революционный штаб, для этого пришлось преодолеть ещё пару тоннелей и оказаться в просторном подземном помещении с высоким потолком в виде полусферы. Внутри располагалось с десяток столов, заваленных стопками бумаг с докладами с фронтов и статистическими отчётами, на других столах стояли ящики с нагромождениями мерцающих фиолетовых кристаллов. Около двух десятков чародеев постоянно использовали этот клафир для отправки магических сообщений по всему Анту, точнее по подконтрольной его части, а также переносили на бумагу всё, что приходило им в ответ от других собратьев. В этом им помогали канцелярские служащие, среди которых находилась Альма. Светловолосая девушка с выразительными зелёными глазами сразу же заметила Клаффа, и, отложив в сторону стопку бумаг, кинулась к нему в объятия.

— На этот раз ты пропадал дольше, — сказала она брату.

— Было много дел.

— Скажу честно, как только я увидела Астрона одного, то на мгновение меня охватила паника. Но я быстро успокоилась… Тебя просто так не убить. Ты встретил маму по пути сюда?

— Да, она сейчас с раненными. Что-то произошло за эти шесть дней?

— Лучше поговори об этом с генералом.

Помимо чародеев и писарей здесь также находились офицеры Фурма и сам генерал собственной персоной. Все они расположились вокруг центрального стола с картой Анта, на которую флажками нанесены все необходимые метки. Наёмник Асторн уже находился среди остальных, восседал на обычном деревянном стуле и курил сигару, спокойно слушая разговоры командования. Клафф и Альма также поспешили присоединиться к остальным. Среди прочих Клафф заметил и чародейку Пилейну, поприветствовавшую его нескромной улыбкой. Она всегда находилась рядом с генералом в качестве личного чародея-помощника.

— С возвращением, — не оборачиваясь, сказал Фурм, почувствовав появление Клаффа, — Асторн сказал, что ваш рейд был более чем удачным.

— Как посмотреть, — Клафф занял место у большого стола, Альма скромно встала рядом с ним, — мы добыли много провизии в заброшенных деревнях, но людей спасли меньше, чем в прошлые разы.

— Сколько?

— Всего двести шесть человек.

— Не густо, — с досадой подметил генерал, — думаю, что в порабощённых территориях больше искать нечего. С сегодняшнего дня вылазки прекратить, оставшиеся дирижабли отозвать в Лоргенд. Как обстоит дело с искажением?

— Считайте, что наши задницы получили шанс на передышку, — сказал сидевший в стороне Асторн, — похоже, что враждебное измерение усмирило свой голод.

Удивлённые лица всех присутствующих обратились на наёмника, жаждущие получить ответ.

— То есть, скверна больше не распространяется? — с надеждой спросил Фурм.

— Я лишь сказал, что оно усмирило свой голод. Оно больше не распространяется так быстро, как это было во время битвы за столицу, скорость становилась меньше с каждым днём. Последнее, что ему удалось сожрать, это деревня Ноддар, с тех пор граница тёмных земель находится именно там и почти не расползается.

— Хочешь сказать, что наш враг выдохся? — спросила у него Пилейна.

— Или просто у него не хватает сил полностью превратить Ант в свой дом, — Асторн затянулся дымом от сигары, — пока что я предлагаю перестать гробить людей в битвах с тварями и, наконец, сосредоточиться на другом. Хотя можете меня не слушать. Я всего лишь обычный оборванец с Грязной сотни.

— Да уж, — выдохнул Фурм, посмотрев на карту, — это искажение поглотило практически все земли по ту сторону Глубоководной от окрестностей Аратода до брильтодских равнин, и проложило толстый коридор от реки до Драус-Порта… Половина всего Анта.

— Чтобы у нас были силы спасти эту половину — для начала нужно отстоять другую. — сказал Клафф, — Есть продвижения на фронтах?

— Есть и значительные, — Фурм указал пальцем в район реки Глубоководной севернее опустевшего Брильтода, — Лимберг со своими отрядами смог разбить остатки брильтодцев и взять в осаду их последнюю крепость у реки. Остатков их гарнизона хватит для того, что отбить штурм, но это ничего не меняет, армия Брильтода выведена из игры.

— Хорошо было бы сбросить на этот форт парочку флог-бомб, — с оскалом сказал один из офицеров с обожжённым лицом.

— Исключено, — отвергнул идею Фурм, — солдаты генеральского штаба сражаются из страха, но мы должны показать им, что мы отличаемся от того образа, что тщательно выстраивает пропаганда Акефорна. Все люди, находящиеся под контролем лорда-генерала, искренне верят в то, что мы продали свой народ и убиваем каждого противника революции, будь то больной старик или ребёнок. Они верят, что наши чародеи заставляют солдат идти в бой под угрозой смерти от заклинаний, а каждую уничтоженную деревню они записывают на наш счёт. Пленники также рассказывали, что антимагическое движение активно использует лжесвидетельство, показывая людям так называемых «очевидцев» нашей беспощадной агрессии. Мы должны разрушить все эти мифы, и тогда их люди сами бросят оружие, а самые отчаянные фанатики старого Анта потеряют веру в победу.

— Ага, — усмехнулась Пилейна, — будто бы среди нас таких мало.

Офицеры и чародеи смутились, некоторые опустили взгляды, понимая, что у них также имеются и серьёзные внутренние проблемы.

— Идеология антимагического движения отравляла разумы жителей нашей страны более ста лет, — снова взял слово Фурм, — людям не просто отказаться от того, во что их заставили верить. Нам будет непросто направить их на другой путь. Действительно, сейчас солдаты неохотно сражаются бок о бок с чародеями, многие даже презирают их. На сегодняшний день у нас насчитывается уже шесть случаев того, как обычные солдаты совершили расправу над боевыми магами. Вы, как боевые офицеры и старшие чародеи, должны вбить им в голову тот факт, что если сейчас перестанем действовать как единое целое, то старые порядки вновь вернутся в армию. Солдаты пошли за нами, подняли этот бунт, не ради того, чтобы уравнять чародеев в правах с простыми людьми. Они сделали это для того, чтобы штабные властители больше не отправляли их на напрасную смерть. Всю свою историю люди стремятся к свободе. Этот момент настал вновь. Все разногласия уйдут, нам нужно лишь подождать.

— Выбора у нас и впрямь нет, — согласился Клафф, — Акефорн и дальше будет настраивать жителей уцелевших земель против революционной армии и пополнять ими ряды своей собственной.

— Но теперь солдат у него меньше, — на этот раз Фурм указал на Сиракир, — пограничный регион наш, сиракирская бойня окончена. Два дня назад союзники захватили штаб антимагического движения и расстреляли всех офицеров. Солдаты передали командование полковнику Скворму Бишоту, они ему доверяют.

— Теперь мы сможем получить подкрепления для западного фронта.

— Нет, Клафф, у полковника будут другие не менее важные задачи. Не стоит забывать, что в пустыне ещё остаётся более пятидесяти тысяч наших солдат, многие из них до сих пор не знают о революции, от них скрывают правду. Некоторые подразделения уже успели поднять восстания, но в остальных генеральский штаб расстрелял всех чародеев и далее заставляет бедолаг сдерживать гнев объединённой армии союза. Вот какова задача Бишота. Подрыв власти Акефорна в Ливри, взятие под контроль всех подразделений и их дальнейший выход из войны.

— Для этого нужно договориться о перемирии с большой землёй.

— Это уже проблемы полковника. Нам же нужно сосредоточиться на севере. Наши корабли продолжают вывозить тысячи беженцев на острова, жители Пилилио терпеливо принимают их, но, — он замялся.

— Но что? — спросил Клафф.

— Островитяне снова прислали свой ответ.

— Дайте-ка угадаю, — ухмыльнулся Асторн, — они снова послали вас нахрен? Ха, а что вы ещё ожидали после стольких лет унижений?

— Они ведь бились за свободу во второй революции.

— И прекрасно помнят, чем закончилась третья, — ответил наёмник, — мои соотечественники разучились доверять собратьям с материка.

— Как бы там ни было, но после свержения власти антимагического движения ополченцы Пилилио не собираются присылать армию с островов, — внимание Фурма обратилось на западный горный регион Анта, — без них нам не видать лёгкой победы. Нашей главной головной болью остаётся Зинташтар. Именно там засел Акефорн с главными силами своей армии и практически всей авиацией Анта.

— И как проходили бои, пока нас не было? — спросил Клафф.

— Сражения в регионе Зинташтара продолжаются. Нас больше, но продвижение замедляется. Эти ублюдки продолжают использовать простой народ в качестве живого щита. Они размещают огневые точки прямо в деревнях, ставят орудия в жилых постройках, и при всё этом запрещают людям покидать свои дома… Наши солдаты отличаются от зинташтарских, у нас нет той жестокости и бесчеловечности, с которой они привыкли действовать даже в отношение своего народа. Мы противостоим самым настоящим фанатикам всего антимагического движения. Приходится работать аккуратно и каждый метр земли даётся большой кровью. Ситуацию усложняет и то, что генеральский штаб уже практически выгреб всех здоровых мужчин и женщин из поселений, поставив их в строй.

— И много их?

— Альма? — генерал обратился к девушке.

— Судя по последним сообщениям от разведчиков и пленных, — Альма быстро нашла нужный отчёт, — около пятидесяти тысяч солдат, плюс-минус десять тысяч. Нам повезло, что этот регион никогда не имел большого населения, из-за обилия гор.

— И это не считая более десяти дирижаблей и сотен аэропланов, — добавила Пилейна.

— У нас есть весь морской флот и танки, — ответил Фурм.

— Думаете этого будет достаточно для того, что взять Зинташтар и одолеть их в воздухе? Сколько у нас солдат в Анте? Около ста тысяч? Недостаточно, если их будут отстреливать с воздуха и держаться подальше от моря. Зинташтарцы прирождённые пилоты, среди наших им не найдётся ровни.

— Есть один, — спокойно возразил Клафф.

— Ах да, как же я могла забыть. Дасберт Норвинг, выдающийся пилот Анта, сражающийся на нашей стороне. Всех врагов ждёт смерть.

— Не паясничай, Пилейна, — угомонил её Фурм, — мои инженеры не зря тайно работали в цехах этих катакомб последние десять лет. Нам есть, что противопоставить главным силам Акефорна, но время ещё не пришло. Этот безумный старик отчаянно пытается удержать власть в своих руках. Он искренне надеялся на то, что революционеров перебьют чудовища, а остатки предоставят его сторонникам. Антимагическому движению наплевать какой страна окажется в их руках, даже если к тому моменту от неё останется горстка людей и сплошная выжженная земля. Для них главное — власть. Акефорн в ярости, он погряз в отчаянии, видит как власть уходит у него из рук, и он сделает всё, чтобы как можно сильнее очернить нам радость от победы. Именно поэтому он не станет считаться с невинными жизнями. Мне жаль жителей Зинташтара, но мне также жаль тех, кто сражается рядом со мной. Вот почему мы должны покончить с антимагическим движением и уберечь как можно больше жизней. Нам нужна стратегия, много различных планов и предположений о развитии событий. Но всё это лучше приходит в свежую голову. Объявляю перерыв, господа революционеры, отправляйтесь в столовую, а затем можете передохнуть. Завтра нас ждёт много дел.

В этот момент Пилейна закрыла глаза, прислушиваясь к собственным мыслям. Все поняли, что ей пришло магическое сообщение с фронта и принялись дожидаться новостей.

— Генерал, — обратилась она к Фурму, — похоже, отдых отменяется. Пришло сообщение от Лимберга. Наши солдаты осадили форт у Глубоководной, но брильтодские офицеры отказываются капитулировать. Им нужны гарантии.

— Какие гарантии?

— Они требуют вашего личного прибытия.

***

14 день Таала, 538 г., город Кров, Княжество.

Кто бы мог подумать, что и в Княжеских корчмах бывает также шумно, как и во всех остальных. Жители этой страны для всего мира предстают в образе простого народа моралистов, ведущих спокойный образ жизни и попивающие вино, наслаждаясь зеленеющими долинами или закатом солнца. Как бы ни так. Все народы одинаковы, за исключением своей культуры, и каждый любит веселиться, сбрасывая ненужные маски, а за частую забывая про стыд. Зайдя в корчму у подножия гераневого шпиля, Каст Форкас не обнаружил для себя ничего нового. Пьяные лица, хохот, запах хорошего вина и следствие всего этого — бесконечный шум, действующий на нервы, такому любителю тишины, как он. Данный шпиль находился ближе всех к городским воротам, поэтому в этой корчме всегда можно встретить путешественников, торговцев и простых деревенских, прибывших с визитом в столицу своей страны. Тусклый свет заклинаний, грязный пол и липкие столы могли заставить задуматься о том, действительно ли корчма находится в чистой столице Княжества, но именно такие места по большей мере являлись копилками интересной информации. А всё благодаря невоспитанным и пьяным посетителям с очень длинными языками, любящими хвастовство ну или серебристые талоны. Пройдя мимо громкого столика, за которым сидел огромный верзила с бычьей мордой и выпивал из ведра эль под восторженный гул своих собеседников, Каст Форкас жестом дал понять корчмарю, что ему ничего не требуется, и направился к дальнему столу заведения. Антийская раскольница сидела к нему спиной и что-то писала пером на пожелтевшем листке бумаги, рядом с ней стояла небольшая кружка светлого пива. Сама девушка имела весьма высокий рост, равный стандартному росту мужчины, у неё длинные волосы, заплетённые в косу, и большие выразительные глаза тёмно-голубого цвета. Кроме того, она имела завидную для многих девушек большую грудь, выпячивающуюся у неё из-под рубашки. Сложно подобрать одежду по размеру, когда тебя так щедро наградила сама природа.

— Я думал, дамы предпочитают вино, — Каст присел за столик напротив неё.

— По-твоему у меня с ними много общего? — девушка обладала милой улыбкой, которая практически всегда сохранялась на уголках её губ, — Мы знакомы с тобой уже много лет, мог бы меня изучить.

— О тебе я знаю всё. Даже то, о чём ты не догадываешься.

— И что же? Цвет моего белья? — пошутила она, делая аккуратный глоток из пивной кружки.

— Красный имперский шёлк.

От такой информации она прекратила пить и застыла, смотря вопросительным недовольным взглядом на своего собеседника.

— Обсудим это в другой раз. — без тени веселья сказал Форкас, сохраняя невозмутимый вид, — Прошли сутки, ты уже успела сделать то, что я сказал?

— Представь себе, — она протянула ему листок бумаги с коротким списком имён с пометками, — в этот раз ты превзошёл сам себя. Дать мне так мало времени на вербовку таких мордоворотов.

— Потому что я знал, что для тебя это не будет проблемой.

Мимо их столика в этот момент пробежала маленькая девочка, она незаметно положила скомканный листок бумаги на край столешницы и выбежала на улицу. Каст Форкас даже не обратил на неё внимания, продолжая читать список, а потом также не глядя взял оставленный листок и развернул его, переключив внимание на новую информацию.

— И всё же я знаю тебя слишком давно, — сделав очередной глоток пива, девушка посмотрела на Форкаса, — это каменное выражение лица не сможет утаить от меня того, что ты сейчас испытываешь радость. Это видно по твоим глазам.

— Начинаю стареть, — сказал Форкас, убрав оба листка во внутренний карман своего сюртука, — выдаю эмоции… Похоже я отыскал ту, кого мы ищем.

— Серьёзно? — наигранно улыбнулась собеседница.

— В городе, где проживает полмиллиона жителей, это сделать проще простого. Более миллиона глаз и ушей. Нам повезло, что девчонку привели в Кров.

— Снова ищем девчонку?

— И снова по заказу старого чародея.

— Декарн Лорно, — догадалась она.

— Я посмотрел список тех, кого тебе удалось найти. Впечатляет. Особенно Ремпа.

— Как ты и просил. Все они одиночки, не работают на гильдии и ОГМ в целом. Чем больше заплатим, тем лучше будут молчать.

— Всех их будет достаточно, чтобы вернуть пленника.

— Как я понимаю, будет опасно.

— Верно, Канан, будет опасно. Мы имеем дело с чародеем, о его силе можно судить по тому, что он осмелился перейти дорогу Лорно. Он либо могущественный маг, либо спятивший фанатик. Пока что я не понимаю зачем ему понадобилась свихнувшаяся исхудка, но похоже, что ей ничего не угрожает.

— С чего ты взял?

— Прямо сейчас она по своей воле разгуливает со своим похитителем по улицам Крова… Твои вышибалы далеко?

— Корчма «Весения» у подножья яблоневого шпиля.

— Тогда выдвигаемся. Сегодня мы вернём девчонку назад в гильдию.

***

10 день Таала, 538 г., город Челок, Андерфелс.

— Вы уже подсчитали потери?

— Да, верховный наблюдатель, — ответил командир стражи, — чудовища Анта убили пятьдесят шесть горожан, прежде чем исчезнуть. Мы перешерстили весь город, но от них и след простыл.

— Чудовища Анта, говоришь? — задумался верховный наблюдатель, — Не думаю, что они пришли именно оттуда.

Саблезубый стражник с морщинистой бурой лысиной в стандартных доспехах наёмников Челока прибыл на доклад в высокий зал Цитадели, являющийся по совместительству и местом общей работы всех семерых верховных наблюдателей. Весь его высокий остро-вогнутый потолок светился от звёздного света тысяч белесых светлячков, питающихся от клафировых кристаллов, что украшали собой десятки колонн, стоящих в два ряда по все протяжённости этого величественного помещения. Вдоль этих колонн располагалось сто двадцать столов старших канцелярских служащих, а в самом конце зала полукругом стояли семь самых больших столов, которые и являлись местом работы высших чинов всего ОГМ. Здесь же находились и кристаллы архивных помощников, это семь двухметровых обточенных клафировых кристаллов на позолоченных декоративных стойках. Этот клафир являлся творением высшей магии, зачарован таким способом, что содержал специальную магическую частицу, к которой устремляются все магические сообщения других гильдий, содержащие необходимые отчёты. Все сведения хранятся в этих архивных помощниках, а позже их извлекают и анализируют канцелярские чародеи, предоставляя изложенные в журналах данные верховным наблюдателям. Именно по этой причине столы служащих завалены нагромождениями книг, свитков, а позади стояли очень высокие стеллажи, на которых уже не хватало места для новых журналов. В данный момент в высоком зале отсутствовали служащие Цитадели за исключением командира стражи и двух верховных наблюдателей. Перед наёмником стоял невероятно большой аберфол, каких не встретишь ни в одном уголке Царства Просторов. Рост выше двух метров, он необычайно широк, создавалось впечатление, что тёмный каменный пол вот-вот треснет под его сапогами. Всё его тело покрывали красные доспехи сарфита, как и его лицо, где оставались лишь отверстия глаз, сияющие лазурным светом всего его магического тела. Молрис Высокий, именно так прозвали этого чародея. Стражник рядом с ним выглядел, как маленькое дитя. Помимо доспехов, предотвращающих насыщение магией его тела, он носил дорогой красный плащ, в который практически полностью укутывался, капюшон скрывал верхнюю часть головы, а за спиной висел большой сарфитовый посох с магическим артефактом в виде двух кристаллических мерцающих крыльев. Весь разговор происходил между этими двумя, пока другой не менее важный господин Цитадели безучастно восседал за своим столом. Драконид статного вида в тёмно-красном камзоле, с голубыми глазищами и жёлтой чешуёй, не проявлял никакого интереса к разговору, лишь продолжал сидеть в своём дорогом кресле и острыми когтями вытачивать нечто из куска камня. На его пальцах красовались кольца с княжескими ампликатами. Келебрайн Досс всегда отличался своей невозмутимостью и высокомерием.

— И всё же я считаю, что здесь замешаны люди, — настоял на своём наёмник, — они хитрее, чем кажутся, — на этом моменте сидевший в стороне Келебрайн усмехнулся, — могли отыскать способ натравить на нас этих тварей.

— Эта сила неподвластна смертным, Джилагай, — своим громогласным голосом заявил Молрис Высокий, — при всех своих преимуществах люди не могли подчинить себе существ. Незримый враг выбрал своей новой целью Челок, и город должна была постигнуть та же участь, что и Ант. — Молрис снова задумался, — Но кто-то предотвратил новую катастрофу… Что говорят наши чародеи?

— Они не нашли никаких следов, господин. Твари просто испарились, окропив площадь кровью.

— Я лично изучу место, где появился портал. Ступай, Джилагай, усильте городские патрули. Нужно успокоить и без того взволнованный народ.

Откланявшись, командир стражи направился в дальнюю часть высокого зала, где находился выход к нижним этажам Цитадели. Теперь верховный наблюдатель Царства Просторов остался наедине со своим коллегой, который всё также занимался творчеством с камнем, развалившись на своём кресле.

— Мог бы хоть немного поучаствовать в расследовании, Келебрайн.

— К плохому привыкаешь так же быстро, как и к хорошему, — грубым голосом ответил ему драконид, — это уже второе нападение на Челок за последние два света. Будут ещё.

— Именно поэтому мы должны предпринять меры.

— Не забывай, что у нас идёт война. Есть вести от Железного Дарруса?

Молрис Высокий подошёл к столу, уставленному подносами с фруктами и графинами, он налил себе белого княжеского вина в большой бокал, который спокойно лёг у него в сарфитовой ладони.

— Войска союза прорвали блокаду Скфирских ущелий. Наши наёмники под командованием Дарруса внесли большой вклад в эту победу. Сейчас антийцы бегут, но по-прежнему огрызаются. Похоже, что у них также появились внутренние проблемы. Ходят слухи, что речь идёт о междоусобицах прямо на поле боя.

— Хорошо, — кивнул Келебрайн, поставив на стол готовую каменную статуэтку шестиконечной звезды, — совсем скоро Ант заплатит за свою дерзость самую большую цену.

— Ты слишком жесток, Келебрайн. Именно это тебя однажды и погубит.

— Именно моя жестокость и позволила простому наёмнику добиться таких высот и прожить долгие две сотни лет.

— И теперь ты восседаешь в высоком зале Цитадели ОГМ и вместо того, чтобы думать о благополучии народа Челока, вырезаешь звёзды из камня.

— Чем мне по-твоему ещё заняться, умник? Я верховный наблюдатель Красной Империи, а она сейчас в огне. Почти все гильдии прервали свою деятельность на её территории, так что считай, что у меня сейчас долгожданный отпуск.

Большие двери широкого зала распахнулись, внутрь снова вошёл командир Джилагай, но на этот раз не один. Вместе с ним к верховным наблюдателям следовали двое других стражников, они вели простого горожанина, представителя народа белошёрстных бафов из Лумры, одетого в дешёвый сюртук. Преодолев путь через весь зал, они предстали перед верховными наблюдателями.

— На сегодня достаточно плохих новостей, — прямиком сквозь маску, Молрис сделал глоток белого вина, — надеюсь таковых у тебя нет, Джилагай.

— Прошу простить меня, господин Молрис, но у нас вскрылись кое-какие детали.

— Излагай.

— В жилом переулке рядом с восточной торговой площадью, где появились чудовища, стража нашла трупы трёх наёмников из гильдии Аркаса Думлайда.

— Мои соболезнования их работодателю, жертв оказалось больше.

— Не в этом дело, господин. Эти трое наёмников не были растерзаны чудовищами. Они погибли от ударов холодного оружия, а не ржавых клинков существ. Тела остались более-менее целыми, по сравнению с остальными, которых перерубили на части.

— Хочешь сказать, что на территории Челока произошло умышленное убийство членов ОГМ, защищённых кодексом?

— Да, господин. Первый погиб из-за отсечения руки и разрезанного горла, второго убили, разрубив голову, а у третьего обнаружена колотая рана в спине. Чудовища так не убивали, они явно отличаются от других жертв.

— Немедленно довести старшим наблюдателям указание о начале расследования.

— Нам уже известны кое-какие детали.

Он отошёл в сторону, представив наблюдателю испуганного бафа, всё это время ждущего своего слова. Этот горожанин неуверенно подошёл ближе, падая под широкую тень Молриса Высокого, и только теперь решил взять слово.

— Господин Молрис… Я видел, что произошло. Господин Джилагай прав, не чудовища убили наёмников.

— Кто это сотворил?

— Я прятался в своём доме, когда это произошло. Сначала я слышал визг чудовищ, но потом зазвучали голоса. Те трое наёмников хотели задержать воина, носившего звериный череп на своей голове.

— Звериный череп? — переспросил Молрис.

— Да-да, — закивал баф, — звериный череп. Первых двух он убил небольшим оружием, что-то вроде топора, а последнего, — он сделал небольшую паузу, — метнул ему в спину меч. Но необычный меч. Его лезвие светилось некими символами голубого цвета.

— Что ты сказал? — Келебрайн наконец-то проявил заинтересованность в сегодняшней беседе.

— Символы голубого цвета, — повторил свидетель, — а потом этот меч сам вернулся ему в руку.

Молрис Высокий посмотрел на своего коллегу и увидел, как на его драконьей морде появилась злобная довольная ухмылка.

***

14 день Таала, 538 г., город Кров, Княжество.

— Тухлая корчма, — пожаловался наёмник с перекрещенными шрамами на собачьей морде, — прикажите мне пить только эту княжескую кислятину? Неужели так сложно приобрести ящик с пузырями шнаховой настойки? Зачем эта сисястая баба вообще сказала нам здесь собраться?

— Видимо именно здесь мы обсудим детали нашего контракта, — сказал другой наёмник, представитель народа крэев с парой мечей у себя за спиной, — уж лучше пей эту кислятину, чем нажрёшься чего покрепче и впадёшь в беспамятство.

— Непьющий наёмник — хреновый наёмник. По-твоему легко справляться с таким ремеслом на трезвую голову и помнить всю ту хрень, что пришлось вытворять? Эй, корчмарь! Тащи сюда самогон, или я вырву твою гортань прямо из глотки!

Другие посетители корчмы обернулись, чтобы посмотреть на хама, кричащего через весь зал, но вид персон, собравшихся за этим столиком, вызвал у них лишь опасение. Корчмарь и вовсе предпочёл сделать вид, что ничего не слышал.

— Вот же бородатое ссыкло. Да я его сейчас…

— Сядь, болван, — другой наёмник, выглядящий как распухшее толстое существо, полностью покрытое сетью татуировок, с оголённым торсом жевал мясо на большой косточке, — если устроишь здесь цирк, и нам из-за тебя не заплатят, то именно твоя гортань будет валяться на полу.

— Как там тебя звать? Фэт? Так вот лучше не стоит мне хамить, если не хочешь потерять то, чем жуешь.

Четвёртый член этой неспокойной компании, большой фогби, чья свиная морда оббита железными пластинами, а уши проколоты цепочкой, громко ударил по столу, перевернув пару стаканов с вином. На его спине висела огромная дубина, ростом с невысокого человека.

— Вы меня все уже задрали! На кой чёрт я вообще согласился в этом участвовать?

— Из-за денег, понятное дело, — усмехнулся крэй, — ты вообще кто такой? О тебе я никогда не слышал.

— Ты не слышал о Стальнорылом Мункуре? — разозлился фогби, немного увеличившись в размерах, из-за чего его морда стала более зловещей, — Да обо мне, хрен ты краснокожий, вся Лумра слышала! Особенно эти светящиеся малявки, чьи доспехи отлично мнутся от ударов дубины. А вот тебя я не знаю.

— Вот и отлично. Мне и не нужно, чтобы все знали о том, кто вычистил хранилище малинового шпиля четыре года назад.

— Теперь мы знаем, болван.

— Видишь ли, мой новый друг, все, кто об этом знал, уже давно не ходят по этой земле. Так что, кто знает, быть может это необратимая закономерность?

— Ха-ха-ха, а ты смешной, — сказал толстяк, обглодавший кость, — обязательно прикончу тебя первым, когда всё закончится. Чем меньше напарников, тем больше монет.

— Какие же здесь всё-таки страшные ребята собрались, — издевательски подметил собачья морда со шрамами, — про тебя, Обжора Фэт, я уже наслышан. Лучше не шутите с ним, парни, если мои источники не врут, он сожрал двух своих напарников. Ну а про меня кто-нибудь знает?

— Ты ветеран войны с алькарами, — кивнул крэй, — слыхал про тебя. Юнглиф Крест, ты здесь давно промышляешь. Из скольких гильдий тебя уже успели выгнать?

— Ха-ха, восемь! — наёмник с гордостью показал восемь пальцев, при чём это были все его фаланги, так как на левой руке находилось два обрубка, — Приятно слышать, что моё имя стало не пустым звуком. Вот и познакомились. Занятных ребят собрала здесь сисястая. Вот только всё это время меня мучает один вопрос. Что там сидит за утырок?

В двух метрах от их стола у самой стены сидел худощавый мужчина, полностью укутанный в мешковатый истрёпанный плащ болотного цвета. Из-под его капюшона лишь изредка можно было заметить глаза с тремя красными зрачками на каждом. Но в остальном только тьма, через которую не разглядеть его лица. Из плаща выглядывали только жилистые худые руки, обнимающие ножны с длинным мечом, лежащим у него на плече. Всё это время загадочный наёмник не проявлял никакого интереса к собравшимся, и просто сидел на полу, опёршись спиной о стену. Даже оскорбление Креста не заставило его обратить на них внимание.

— Он меня бесит! Может нужно попробовать его разговорить?

— Заткнись, болван. — немного испуганным приглушённым голосом сказал ему жирдяй, — Если тебе плевать на проблемы, то я не хочу вляпаться в них за компанию с тобой.

— Ты чего, толстяк, демона увидел? — не понял наёмник, — Боишься, что он тебя сожрёт?

— Ты вообще знаешь кто это? — шёпотом заговорил крэй, слегка пригнув голову, — Про Живодёра Ремпу слыхал?

— Живодёр Ремпа, — посмотрел на сидящего наёмника Крест, — что ещё за хрен?

— Печально-известная легенда всего княжеского подполья, — начал рассказ крэй, — сорок лет назад он в одиночку вырезал всю наёмническую гильдию, на которую работал, и попал в чёрный список ОГМ. Награда за его голову достигла семи тысяч золотых.

— Нихрена себе, — разинул рот Крест.

— Только ему и синеглазому удавалось так удачно избегать расправы ОГМ. Чтобы заслужить помилования, он пошёл на сделку с верховными наблюдателями и стал служить чистильщиком, убивая всех неугодных Цитадели.

— Этот хмы, — Крест осёкся на полуслове, — этот парень был одним из чистильщиков? Никогда ещё их не видел. Получается, что он заслужил прощения Цитадели, прям как синеглазый?

— Всё было не так просто. Через десять лет Келебрайн Досс сам решил от него избавиться. Ремпа проявлял запредельную жесткость к своим жертвам, был практически неуправляем. Как ты думаешь, почему ты никогда не видел бывших чистильщиков? Невозможно так просто уйти из рядов карателей ОГМ, когда так много знаешь. Другие чистильщики собирались ликвидировать Ремпу, но тот оказался на шаг впереди их. Он заключил сделку с теневым отрядом стражи Княжества, переметнувшись в их ряды. Теневые стражи отлично эксплуатировали Ремпу в трущобах, где он приносил головы тёмных целыми мешками и убивал неугодных, но затем его смогли переманить к себе тёмные гильдии. Однажды лидер Костяного Кулака попытался обвести Ремпу вокруг пальца с выплатами, за что наёмник устроил в трущобах мясорубку, и тогда княжеским гвардейцам и другим тёмным гильдиям пришлось забыть о разногласиях, пока они не навели порядок. Но и тут Ремпе удалось уйти.

— Я слыхал, что он охотился за синеглазым, — добавил жирдяй, — у них даже состоялся один поединок, но поговаривают, что Ремпа напал на него не ради награды, а просто, чтобы утолить жажду крови. В общем очень жуткий тип. Я охренел когда увидел его в корчме.

— Слушайте, — задумался Крест, — а за него ведь наверняка объявлена хорошая награда.

— Тебе точно жить надоело, — покачал головой жирдяй, — ни один отряд гвардейцев не полезет на него малыми силами. А тебе советую держать эти мысли при себе. Если Ремпа услышит — он тебе голову снесёт, даже опомниться не успеешь.

Двери корчмы распахнулись, внутрь зашла та самая высокая раскольница в рубашке синего цвета с выпячивающейся грудью. Та самая раскольница, что и наняла каждого из них для важного задания. Но она была не одна, вместе с ней явился их истинный наниматель, тоже раскольник, мужчина одетый в чёрный сюртук с тростью в руке. На лицо не очень приятный тип. Этот господин с выбритыми висками подошёл к бару, заказав у корчмаря стаканчик фруктового сока, но почему-то оставил его на стойке. Потом они без промедлений направились в сторону нужного столика и уселись к наёмникам, взяв два соседних стула. Первые секунд тридцать мрачный тип с тростью молчал, он холодным пристальным взглядом изучал каждого наёмника, в том числе не боялся пилить этим взглядом и самого Ремпу. Ему хватило выдержки вытерпеть на себе всеобщее недовольство и воцарившееся из-за этого напряжение.

— Ты ещё что за шут? — не выдержал молчания Крест.

— Тот, который вам платит, — холодно ответил мужчина.

— Я его знаю, — сказал фогби, — это клятый Каст Форкас. Так вот кто нуждается в наших услугах.

— Каст Форкас? — задумался жирдяй, — Ха! Значит, нам и впрямь хорошо заплатят.

— Обжора Фэт, — посмотрел на татуированного толстяка Форкас, затем перевёл взгляд на крэя, — Тихий Найки, — следующими поочерёдно были фогби, собачья морда и мрачный мечник, сидевший у стены, — Стальнорылый Мункур, Юнглиф Крест и Живодёр Ремпа. Ну и отморозков же ты мне отыскала, Канан. Именно то, что мне и требуется. Вас ещё никто не вводил в курс дела, так что пожалуй начнём.

— И кого нам нужно убить? — спросил Обжора Фэт, хватая с тарелки новый кусок мяса на косточке.

— Убивать быть может никого и не понадобится, но вот наказать точно не помешает. Нам предстоит иметь дело с чародеем, у него в руках находится четырнадцатилетняя исхудка, которую нам нужно спасти.

— Чародей? — воскликнул фогби, — Ты обратился по адресу. Кто-кто, а Стальнорылый Мунгур умеет убивать чародеев. Меня одного будет достаточно!

— Такие самоуверенные первыми отправляются навстречу к мёртвому богу, — сказал Каст Форкас, — этот чародей не обычный аберфольский колдун, а непредсказуемый чужак, обладающий пока что неизвестными нам способностями. Кроме того, мы не знаем, действует ли он один или с кем-то. На данный момент мои глаза и уши следят за ним на улицах Крова. Сразу его брать нельзя, мы привлечём к себе лишнее внимание стражи, а некоторые из вас находятся в розыске. К тому же нельзя подвергать угрозе горожан.

— Ты нанял вышибал, а не шпионов, — сказал ему крэй, — хочешь, чтобы мы всё это время просто за ним следили?

— Умей внимательно слушать. За ним уже следят. Как только он окажется в своём укрытии — мы начнём действовать. Каждому из вас я плачу по пятьдесят княжеских талонов, плюс столько же сверху, если появятся осложняющие факторы. Всех всё устраивает?

Наёмники переглянулись, обменялись неоднозначными взглядами, но потом все кивнули. Все за исключением Юнглифа Креста.

— Хе, так дело не пойдёт, Форкас. Я хочу сразу сотню. И ещё сотню за так называемые осложняющие факторы. Это моя цена.

— Понимаю, — опустил взгляд Форкас, — пытаешься набить себе цену. Канан доводила до вашего сведения первоначальную оплату контракта, так что для тебя мои числа не стали сюрпризом.

— Я сказал, что хочу сотню. И точка.

— И почему же ты считаешь себя лучше тех, кто сидит рядом? Я тебя плохо знаю, наёмник, и буду вести себя с тобой так, как ты этого заслуживаешь при первичном мнении. Ты получишь ровно столько же, сколько все остальные… Пятьдесят княжеских талонов.

— Ты слишком дерзкий для человека, — разозлился Крест, — забываешь, что здесь ты никто, и каждый, кто имеет оружие у себя на поясе, может в одно мгновение оказаться твоим господином. Деньги решают многое, но их роль ограничивается только тем, чтобы удовлетворять потребности таких мордоворотов, как я. — он медленно вытащил широкий кинжал у себя с пояса, — Но что произойдёт, если мордоворота перестанет устраивать плата? Мы привыкли добиваться своего силой.

Внезапно его ладонь сильнее стиснула рукоять кинжала, но это произошло не по воле её хозяина. Ошарашенный Юнглиф Крест даже не понял, что с ним происходит, когда собственная рука поднесла острое лезвие прямо к его горлу. Он словно перестал быть хозяином своей конечности, второй рукой попытался убрать оружие, но по неизвестной причине она также перестала подчиняться. Вместо этого, вторая конечность выгнулась за затылок и упёрлась в мохнатую голову, начиная надавливать на неё так, чтобы горло оказалось ближе к лезвию кинжала. Наёмник уже и позабыл, когда в последний раз его одолевала паника. Именно сейчас он был готов закричать, но ужасное напряжение и борьба за жизнь не позволяли предпринять других действий. Остальные наёмники с удивлением смотрели на Креста, но никто из них даже не думал помогать ему, Обжора Фэт и вовсе продолжал жевать мясо, не сводя глаз с представления. Взгляд Каста Форкаса оставался так же холоден, на его лице нет никаких эмоций кроме абсолютного безразличия. И как он только это делает? Юнглиф Крест смотрел на раскольника, надеясь, что он прервёт своё наказание, но внезапно перевёл своё внимание на девушку. Вот в чём причина. Не Каст Форкас стал виной восстания конечностей против своего хозяина. Это была работа девушки по имени Канан. Лёгкая улыбка, с которой она наблюдала за паникующим Крестом, вызывала у него ещё больший страх, но самое главное — это её дергающиеся тёмно-голубые глаза. Радужная оболочка то сужалась, то расширялась, оказывая контролируемое влияние на тело наёмника, теперь эти чувства ощущались гораздо сильнее, когда он заметил. Кто же она такая?

— Я человек деловой, — всё таким же холодным тоном сказал Каст Форкас, — и привык говорить конкретно и ясно без лишних слов и в ответ выслушивать то же самое. Больше жадных выскочек в этом мире я не люблю вымогателей… Мы находимся в приличном городе, среди приличного народа, по большей своей части не терпящего насилия и скандалов. Если тебя не устраивает плата — ты вправе выразить своё недовольство и уйти с миром… Но если ты желаешь крови — придётся проливать кровь. Ты понимаешь меня, Юнглиф?

— Понимаю, — с трудом произнёс наёмник, стараясь не коснуться горлом кинжала.

— Я рад, что ты начал умнеть. Жаль, что на всех вас действуют одни и те же методы. Ничего не меняется. Теперь я хочу услышать короткий однозначный ответ. Устраивает ли тебя плата?

— Устраивает.

— Чудно… Канан.

Хрусталики глаз девушки прекратили дёргаться, сразу после этого руки Креста вновь подчинились ему. Отдышавшись и быстро придя в себя от пережитого, он сразу убрал кинжал назад в ножны и больше не произнёс ни слова. Даже боялся посмотреть на Канан, продолжавшую улыбаться уголками своих губ. Мало кто заметил, но в этот момент в корчму зашла неприметная девчушка восьми лет. Она запрыгнула на высокий барный стульчик, взяв со стойки стаканчик фруктового сока, и приступила выпивать напиток, обмениваясь взглядами с Форкасом. Так продолжалось до того момента, пока он не положил серебряную монету на край стола. Расправившись с соком, она спрыгнула на пол, быстро пробежала рядом со столом, хватая монету, и выскочила наружу. Вместо монеты на краю стола теперь лежала свёрнутая бумажка с необходимой информацией. Следующие десять секунд Каст Форкас потратил на изучение письма, после чего решительно поднялся из-за стола и направился к выходу.

— Считайте, что ваш контракт вступает в силу с этой самой секунды. Выдвигаемся к рудному шпилю. И не забудьте своё оружие.

***

14 день Таала, 538 г., Молчащий Тар, Аратабия.

Мрачное место, прежде Дэни приходилось бывать в подобных только во времена рабства, что ей довелось пережить в детские годы. Как же сильно она надеялась, что больше ей не придётся сидеть за решёткой. Но судьба — это странная и очень непредсказуемая штука. Прошло уже пятьдесят шесть дней, целых полсвета с тех пор, как Зарт похитил её во дворце и доставил в одно из самых загадочных мест во всём Междумирье. Молчащий Тар, кто бы мог подумать, что девушке доведётся побывать здесь лично. За сто двадцать лет нахождения в этой башне, Орден успел навести здесь порядок и придать этому месту более-менее приличный внешний вид. Всё это время Дэни держали в просторном помещении, выглядевшем как комфортная комната за железными решётками. В её распоряжении имелась двуспальная кровать с чёрными простынями, большое зеркало с пуфом, шкаф с книгами и круглый обеденный стол посреди её шикарной темницы. Ей даже предоставили доступ к решётчатому окну, из которого ей стало понятно, что она находится на верхних уровнях Молчащего Тара, из него открывался прекрасный вид на острое поле. Именно здесь, на просторах, усеянных торчащими скалами зазубренных камней, сто двадцать лет назад Зарт разбил левейское воинство, провозгласив себя хозяином Молчащего Тара. В первые дни Дэни не прекращала своих попыток сбежать, постоянно пробовала открыть дверь в другой мир через гардероб. Те самые фиолетовые магические потоки, что сковали её действия во дворце, здесь находились повсюду. Они словно обволакивали весь Тар, являлись его порождением, но, похоже, что не считались безопасными даже для здешних обитателей. Кристаллы клафира украшали собой потолки и стены помещений, впитывая всё пурпурное волшебство, рассеивая его до первородных потоков. Но плавающей по башне силы хватало для того, чтобы волшебство Дэни не могло долго продержаться в сформированном виде, каждый раз отрезая его от измерения созидания. Они мгновенно вцеплялись в любую чужеродную магию, будто голодные пиявки, и буквально пожирали её полностью.

От скуки девушка медленно начинала сходить с ума. Она так и не притронулась ни к одной книге. По правде говоря, Дэни никогда не считалась любительницей чтения, больше предпочитая хороший сон, времени на который здесь предоставлялось в достатке. Она только и делала, что спала, просыпалась, съедала все, что ей оставляли на столе, смотрела в окно и снова спала. За все эти бесконечно тянущиеся дни её злобный похититель так и не удосужился посетить свою пленницу, вместо этого компанию ей изредка составляла одна из его рыцарей, а также воины Ордена, стерегущие решётчатые двери и приносящие еду. И вот снова молодая левейка с волнистыми русыми волосами и в золотом нагруднике распахнула решётку её временных владений.

— Веселеешь с каждым днём, — издевательски усмехнулась Кайлимфи Перийская, — думаешь, что если будешь днями глазеть в это окно, то увидишь там своё спасение?

— Просто я знаю, что меня есть кому спасать, — ответила Дэни, всё также смотря на острое поле через решётчатые ставни, — вместо того, чтобы приходить сюда каждые несколько дней и насмехаться, могла бы хоть раз принести что-нибудь жутко жирное и жаренное.

— Не нравится еда Ордена?

— Еда неплохая, вот только однообразие быстро надоедает. Могли бы хоть иногда привозить сюда другие ингредиенты.

— Ну раз уж ты так просишь, красавица, я могу выбить для тебя место на нашей кухне. Зарту не помешает личный элитный повар.

— Так вот зачем он меня похитил. Если хотел вкусной стряпни, то мог бы обойтись любым земельником из Ночного Пути.

— Скудная фантазия.

— Другой у меня нет, Канильфи.

— Кайлимфи, — исправила её левейка.

— Мне всё равно как правильно произносить твоё глупое имя. Этот засранец ударил меня, после чего доставил в этот приют безумных, полностью обделив вниманием. Мне хоть кто-нибудь объяснит, зачем я здесь?

— Непременно, — прозвучал злобный мужской голос.

В комнату зашёл он. Это был Зарт. Этого левейца, его бледную как у мертвеца кожу и злобные серые глаза не перепутать ни с кем другим. Как и в прошлую их встречу, он носил чёрный нагрудник на своём крепком теле, и был абсолютно безоружен. Тёмно-красные почти чёрные крылья плотно сложились на спине, чтобы дать возможность пройти через дверь. Увидев его, Кайлимфи засияла. Дэни сразу поняла, что эта молодая представительница рыцарей ордена чувствует к нему не только профессиональную преданность.

— Мой господин, — радостно преклонила она голову, — вы вернулись.

— Ступай, Кайлимфи. Собери остальных рыцарей у врат. Я хочу поговорить с пленницей.

Левейка откланялась и покинула комнату, оставив Дэни один на один с этим чудовищем. При первой их встрече девушка очень испугалась мрачного левейца, тем более зная о его скверной репутации, обросшей множеством легенд и слухов. Но теперь она проявляла к нему больше безразличия, нежели страха или интереса. Она находится здесь уже слишком долго, и много раз представляла их встречу, не догадываясь, чем именно она может закончиться.

— И как это будет? — спросила у него Дэни, отходя от окна и усаживаясь на кровать.

— Что именно?

— Моя смерть. Быстро или успеешь помучать?

— Имей желание тебя убить — стал бы содержать тебя в таких условиях?

— Да уж. С логикой у меня действительно всегда имелись небольшие проблемы. Мог бы явиться ко мне раньше. Здесь, знаешь ли, ужасно скучно.

— Моя выходка во дворце не осталась без ответа. Навалилось слишком много дел. Мой орден по-прежнему участвует в мёртвой войне, пришлось отводить все войска с фронта, укреплять своё влияние в Перии и готовиться к удару. Теперь я в твоём полном распоряжении.

— Даже не знаю, радоваться ли этому величайшему вниманию, — с сарказмом ответила девушка.

— Мне рассказывали, что ты дорого обходишься нашей кухне. Поедаешь слишком много запасов. Это связано с твоей силой, не так ли?

— Именно из-за неё ты меня похитил?

— Да. — дал быстрый ответ левеец, — С Илейф возникало слишком много проблем. Я даже и подумать не мог, что где-то в мире существует ещё одна чародейка с той же силой, что и у неё. Бесцветные потоки магии передавались в моём народе через поколения по женской линии, свидетельствуя о наследии основателя. — он подошёл максимально близко к Дэни, не сводя с неё пугающего взгляда, — Как простая антийская раскольница смогла обрести такие силы?

— Выходит, что не совсем простая… Откуда мне знать? Будто бы мы выбираем кем и с чем родиться. Моя сила — это не моя ответственность, но так уж вышло, что мне самой распоряжаться моим даром. То же касается и Илейф.

— Не соглашусь. Ваша сила — это теперь наша с тобой общая ответственность, и именно она поможет мне создать щит вокруг нашего мира. Ну или хотя бы устранить в нём одну образовывающуюся трещину.

— О чём ты говоришь?

Даже сейчас злобное выражение лица Зарта никуда не исчезло, хоть Дэни и понимала, что им предстоит серьёзный разговор. Перед тем как начать левеец подошёл к окну, у которого до этого находилась Дэни, и стал рассматривать просторы своих отнятых у Княжества владений.

— Знаешь, что находится южнее Молчащего Тара?

— Перии, — ответила Дэни.

— Мой родной дом. Именно там я появился на свет в двести двадцать первом году новой эпохи. Уже с самого детства я сильно отличался от других детей, так как безобидным детским играм я предпочёл обучение боевому ремеслу. Я любил сражаться, не понимал, как другие могут жить беззаботной жизнью.

— Только в детстве мы можем быть беззаботны. Это и есть тот самый миг счастья, который останется в нашем сердце на всю оставшуюся жизнь. Дети должны вести себя беззаботно.

— Только не в моём случае, когда моё чутьё постоянно ощущало угрозу на севере по течению Криворечья. То чувство не давало мне покоя, оно вселяло страх… В левейское воинство я попал когда мне исполнилось пятнадцать, именно тогда все с ужасом обнаружили, что даже в таком столь юном возрасте мне не нашлось равных среди опытных воинов. Шли годы, и со временем я стал сильно беспокоить совет Аратабии. Эти трусливые старики боялись того могущества, к которому меня может привести моя сила, к тому же я никогда не являлся поклонником светлого волшебства, всегда рассчитывая на свои собственные способности. Их зависть и страх не позволяли им даровать мне высокие титулы, они боялись поставить меня во главе всего левейского воинства… Но ведь именно я был достоин вести наш народ к величию! — вспылил Зарт.

Дэни просто слушала и наблюдала за его реакций во время рассказа, ещё никогда она не слышала подлинную историю падшего левейца. Успокоившись, Зарт вновь продолжил.

— Они просто трусы. Именно такие, как они, две тысячи лет назад согласились стать частью Княжества, вверив эти земли во владения князю Тилею, вместо того, чтобы возвысить своё независимое государство. Большая часть воинов поддерживала меня, они желали видеть меня во главе всего воинства, поэтому совет решил забросить меня подальше от власти. Они сделали меня хранителем этого места, навсегда поселив в острых полях, пока однажды левейцы не забудут имя Зарта… Именно тогда я впервые увидел Молчащий Тар, и страх из детства проснулся вновь. Я чувствовал голос угрозы, поселившийся здесь в начале времён. Мало кто прежде отважился пересечь порог этого места и войти в башню, имена тех, кто сделал это, давно забыты, а их тела просто сгинули. Уже многие тысячи лет левейцы несли свой дозор вокруг башни, возведя стены, чтобы ни одна угроза не смогла проникнуть в Междумирье. Отчаяние всего моего положения заставило меня пойти на решительный шаг… Я вошёл в злополучную башню, и здесь мне открылась ужасная правда.

— Никто и никогда не возвращался из Таров. — задумалась Дэни, — Молчащий Тар всегда был исключением. Он не похож на все остальные.

— Ты права. Этот Тар скорее мёртв, чем жив. Над ним никогда не проходит Звёздный Вихрь, и ещё ни одно живое существо не вышло отсюда из других миров. Вместо этого он хранил другие тайны… Что тебе вообще известно про эти башни?

— Они служат мостами между мирами.

— Нет, нет, — усмехнулся Зарт, — нет, не мирами… Это мосты между целыми вселенными. С помощью силы других измерений, что-то или кто-то, прорывает пелену между реальностями и захватывает Звездным Вихрем иных существ, предоставляя им новую жизнь в этом диковинном мире. — на этот раз он взглянул на неё так, что она невольно попятилась назад на кровати, — Знаешь, Дэни, а ведь этот Тар замолчал не просто так.

— Что ты здесь нашёл?

— Погибель… Для всего нашего мира, который она жаждет сожрать больше всего на свете.

— Ты говорил об этом кому-нибудь? Сильнейшие всего мира должны знать правду. Красная Империя, Княжество, Магическая Академия, ОГМ, все они могли бы найти решение…

— Все они могут найти только чистое бельё, которое скроет следы от их позорного страха! Думаешь я не рассказал совету Аратабии? Эти ничтожества до сих пор поражены страхом того, что скрывает эта башня. Они и князь сразу же отдали указ усилить охрану Тара и запечатать его навеки могущественными заклинаниями. Никто не хотел меня слушать, когда я предложил избавиться от угрозы в корне! Я видел эту силу, чувствовал, на что она способна, я предложил обуздать её, использовать в своих целях, а затем уничтожить то, что находится внутри.

— Ясно, — понимающе кивнула Дэни, — ты не просто хотел использовать эту силу. Ты снова заговорил о возвышении Аратабии над всем Междумирьем… Ты желал независимости, которая разобьёт единство всего Княжества.

— Ты такая же, как и они. — недовольно буркнул левеец, — Меня сочли безумцем, преступником, желавшим пошатнуть единство государства. Они обвинили меня в том, что я отказываюсь подчиняться приказам. Я не стал дожидаться, когда на моих руках окажутся сарфитовые кандалы, вместо этого я отрёкся от своего народа и покинул левейское воинство. Никто из этих трусов не посмел меня остановить… Всё это произошло сто пятьдесят два года назад и уже через тридцать лет, в четыреста семнадцатом, я начал действовать. Мне удалось собрать сторонников, знатных воинов, согласившихся следовать за мной, чтобы защитить Междумирье от невиданной угрозы. Я повёл своё войско к Молчащему Тару и уничтожил левейские укрепления, взяв башню под свой контроль. В тот день, когда я своей рукой пролил левейскую кровь, я потерял благодать света и стал падшим. Как ты видишь, моя внешность также потерпела изменения. После этого совет выслал сюда отряд в сотню левейских воинов, но мы одолели их в битве на остром поле. Семьдесят четыре воина погибли в тот день, остальных мы пленили, а позже сюда подоспели княжеские гвардии и остальная часть левейского воинства. Если бы они хотели, то смогли бы разбить нас, хоть и с огромными потерями. Но я оказался чересчур убедительным дипломатом.

— Ага, конечно. Наверняка шантажировал их тем, что обрушишь силу Тара на невинных.

— Ну почти. Я обещал совету выпустить то зло, что обитает здесь, если все эти воины не покинут острые поля. У меня получилось. Трусость совета и их рвение скрыть от всех страшную правду, сыграли мне на руку. С тех пор князь и левейцы признали за моим орденом право на владение Молчащим Таром. И с тех пор именно мы несём здесь свой дозор. Я создал круг из своих самых лучших и преданных воинов, провозгласив их рыцарями ордена. Именно мы с ними стоим между всеми жителями Междумирья и катастрофой.

— Так что же ты нашёл здесь, в башне?

Зарт медлил с ответом.

— Врата. В другую вселенную. Со своими злобными хозяевами. Именно с их нематериальными слугами мне пришлось здесь сразиться… Как я тебе уже сказал, Дэни, Тары предназначены быть мостами между измерениями Мироздания. Молчащий Тар — это один из этих мостов, но он слишком опасен для смертных. По этой причине, кто-то очень могущественный тысячи лет назад запечатал его силу. Но печать слабеет, а катастрофа приближается с каждым новым светом. Все эти годы я искал способ одолеть пурпурные потоки, пытался найти их слабость, но ни одна магия не может справиться с ними. Могущества светлого и тёмного волшебства, а точнее тех крупиц, которыми владеют смертные, недостаточно, чтобы одолеть сердце пожирателя, поэтому я продолжаю искать иные источники силы. Моя последняя надежда была на магию, передающуюся в поколениях моего народа, и эта надежда воссияла ещё ярче, когда у Завуалы родилась дочь с белыми крыльями. Я правда пытался договориться по-хорошему, использовать её неизведанную силу, но меня отказались слушать. В их глазах я оставался безумцем… Но теперь у меня есть ты. Твоя сила, Дэни, поможет ордену справиться с угрозой.

— Справиться с угрозой? Не смеши меня, Зарт. Моей силы недостаточно даже для того, чтобы открыть несчастную дверь в измерение созидания. Эти пурпурные потоки сжирают всю магию на своём пути.

— И всё же ты смогла одолеть их. Там, во дворце, помнишь? Ещё никому не удавалось перебороть мощь пожирателя. Запас твоей искры невероятен, больше, чем у кого-либо из живущих магов. Этого может оказаться достаточно.

— Прошу, Зарт, — жалобным голосом обратилась к нему Дэни, — отпусти меня. Я вернусь домой и обо всём расскажу Декарну и остальным. Вместе мы сможем помочь разобраться с Таром.

— Я прожил на этом свете триста семнадцать долгих лет… Я знаю чем может обернуться доверие. Нужно рассчитывать только на себя. И на Орден.

Он вышел из комнаты, дал команду стражам в золотых доспехах уходить, и не закрыл за собой решётку.

— Отныне ты здесь не пленница, — сказал он напоследок, — весь Тар в твоём полном распоряжении… Но учти, сбежать у тебя не получится. И никто тебя отсюда не вытащит.

Падший левеец ушёл, а Дэни так и не спешила покидать свои покои. На девушку накатила сильная грусть и тоска по её близким друзьям.

***

14 день Таала, 538 г., город Кров, Княжество.

И всё же идея похитителя скрываться в большом городе, населённом представителями великого множества народов, сыграла с ним злую шутку. Для кого-то может показаться, что затеряться среди тысяч лиц не будет большой проблемой, но только не для того, кто привык иметь повсюду глаза и уши. Отыскать среди отличающихся друг от друга горожан девчонку-исхудку в сопровождении очень подозрительного типа оказалось проще простого. Осталось лишь дождаться того момента, когда вышибалам представится возможность хорошенько размять кулаки без посторонних глаз.

Теперь настала очередь команды Каста Форкаса затеряться среди толпы.

Орада находилась прямо у него перед глазами, всего-то в сотне метрах, довольная, улыбчивая, не чувствующая никакой угрозы со стороны своего похитителя. Похоже, что этот чародей и не думал скрываться в городе, ведь девочка по-прежнему одета в ночное платье, и свободно разгуливала среди цветочных лавок босиком. Пока что всё выглядело так, будто бы некий дальний родственник просто решил забрать исхудку на прогулку. Сам похититель выглядел очень жутко на фоне остальной толпы горожан, многие бросали на него презрительные взгляды и старались избегать. Всё из-за того, что он выглядел как обычный бедняк, которых в Крове можно встретить исключительно в трущобах. Типичный представитель чёрных шпилей. Грязные тряпки, которые он посмел назвать одеждой, окутывали всё его тело, а старая пожелтевшая маска в виде лица вызывала слишком много вопросов.

— Что скажешь? — спросила Канан, делая вид, что заинтересована цветочными красителями, продаваемыми в лавке.

— Не похож он на могущественного чародея, — ответил Каст, сидя на соседней скамье, — больше напоминает обычного психа. Быть может сектант из трущоб, куда он и собирается увести девочку… Хм. Но если он оттуда, то почему до сих пор околачивается в городе?

— Что-то выжидает, — предположила Канан.

— Или кого-то… В любом случае мы узнаем правду. Этот тип не выглядит как грозный противник. Что-то мне подсказывает, что он просто любит играть с магическими артефактами.

— Наподобие тех, что притаскивают с пустошей?

— Будь это артефакты пустошей — гильдия Лорно сполна прочувствовала бы последствия.

В этот момент Орада всё также бегала среди цветочных лавок, в руке она держала надкусанную медовую вафлю. Декарн прав, у девчонки явные проблемы с головой, так как она ведёт себя словно семилетний ребёнок. Грязный тип в маске по-прежнему стоял в стороне и только наблюдал за исхудкой своими жёлтыми глазами. За это время Каст подметил, что тот ни разу не моргнул. Взглядом Форкас отыскал других членов его временного отряда, отметив у некоторых из них жуткий непрофессионализм в области слияния с толпой. Многословный Крест просто сидел на дальней скамье и откровенно пялился на похитителя, всем своим видом показывая, что желает его убить. Стальномордый фогби решил, что будет невзрачен в группе горожан, и никто не объяснил ему его ошибку. Татуированный толстяк и вовсе не терял времени зря и вновь решил перекусить, набивая свою пасть фруктами у крайней лавки, за которые он не собирался платить на неудачу торговца. Единственный, кто удостоился внимания Каста, это крэй Найки, его удалось обнаружить не сразу, а отыскать у другой цветочной лавки, где он успел найти себе собеседника, изредка поглядывая в сторону цели. А вот Ремпа остался необнаруженным. Этот наёмник успел обзавестись опытом скрытности за всю свою нелёгкую жизнь.

— Идиоты, — спокойно выговорил Каст, сидя на скамье и опираясь на свою трость, — я же сказал, чтобы они держались подальше.

— Думаешь, спугнут?

— Неважно. Главное, что мы с тобой остаёмся в тени… Видишь Ремпу?

— Его сложно не заметить, — Канан оглянулась по сторонам, — но сейчас его и впрямь нигде нет. Быть может сбросил свой мрачный плащ и гуляет среди горожан?

— Никто ещё не видел его лица. А те, кто видел, уже давно мертвы… Всё же мне не даёт покоя этот любитель масок. Зачем ему понадобилась девчонка?

— Мне кажется Лорно что-то недоговаривает насчёт неё.

— Тебя это удивляет? Лорно не был бы Лорно, если бы не имел своих секретов. Мне же доставляет удовольствие самому распутывать сложные загадки. Зачем грязному оборванцу, предположительно из трущоб Крова, понадобилось красть спятившую девчонку из поместья одного из самых опасных чародеев в мире? Да ещё и предоставлять ей свободу действий. Она явно ушла с ним по своей воле, и теперь нужна ему для какого-то ритуала.

— Ритуала? — смутилась Канан, — Перечитал сказок?

— Не сказок, а религиозных текстов. Этот как раз подходит под все описания. И я сейчас говорю не о лживом Белом Ордене, любящем всеобщее внимание, а о самой настоящей секте со своим кодексом и последователями.

— Спасибо, — сказала Канан, настороженно глазея в сторону похитителя, — теперь мне стало не по себе.

— Это только начало, Канан, — Форкас встал со скамьи, разгладив заднюю часть своего сюртука, — они уходят.

Закончив с непонятным весельем, исхудка подбежала к желтоглазому, они обменялись несколькими репликами и направились прямиком к подъёму на рудный шпиль, рядом с которым и находился этот небольшой цветочный рынок. При этом девчонка взяла его за руку. Догадка Форкаса окончательно подтвердилась, Орада не чувствовала угрозы и явно покинула гильдию по своей воле. Увидев уход своей цели, наёмники активизировались и последовали за ними, но, получив жест недовольства от Каста Форкаса, замедлили свой ход, так как держались слишком близко. Предположительный сектант и исхудка тем временем уже добрались до подъёма на рудный шпиль, но к удивлению Форкаса, мужчина принялся обходить его по кругу, пока не добрался до стальных дверей, ведущих в подземные сооружения. Каст, Канан и наёмники уже находились неподалёку, шли вдоль стены из серебристого камня, чтобы не привлекать внимание. Здесь же обнаружился загадочный Ремпа, словно материализовавшийся из неоткуда. Сейчас у них был подходящий момент, чтобы схватить противника, но произошло нечто удивительное. Мужчина в старой маске достал что-то из своего кармана и надел на палец, после чего вместе с девчонкой прошёл сквозь железную дверь, не открывая её. Когда отряд оказался перед входом, то все убедились, что на двери висел большой замок, а также печать княжеского дворца.

— Как это, — в недоумении почесал голову Обжора Фэт, — он что, фокусник?

— Нет, — покачал головой фогби, — это просто ты идиот.

— И снова моя догадка подтвердилась, — сказал Форкас, — наш клиент большой любитель эксплуатации магических артефактов.

— Чего этот недоумок забыл в рудном шпиле? — разозлился Крест, — Вам не кажется, что он просто собрался отодрать её там без лишних глаз?

— Подземное сооружение рудного шпиля давно заброшено, — сказал Форкас, — лет шестьсот назад под ним находились богатые серебряные жилы, но когда они истощились — шпиль стали использовать как площадку для каменщиков и других торговцев ископаемыми. Эта дверь опечатана уже много лет, доступ сюда имеют только старосты шпиля… Кто-нибудь, разберитесь с этим замком.

— Самый умный что ли? — усмехнулся фогби, — Замок видел? Хорошая сталь, сделана на века княжескими кузнецами, чтобы такой разбить даже здоровенного алькара с молотом будет мало.

— Вам повезло, что среди вас есть тот, кому под силу вскрыть любой замок, — с гордостью сказал Тихий Найки.

Пока крэй доставал из своего внутреннего кармана кожаный чехол с нужными инструментами — Живодёр Ремпа внезапно оголил лезвие своего длинного клинка и малозаметным движением убрал стальную преграду. Замок со звоном упал на плитку, его изогнутый элемент был аккуратно разрублен ровно посередине, а ударом ноги Ремпа окончательно отворил вход. Этот худощавый убийца оказался способен на многое, а его меч с невероятной лёгкостью смог разрубить сталь. Не задавая лишних вопросов, Каст Форкас вошёл в темноту внутреннего помещения, за ним последовал Ремпа, а затем и все остальные.

— Ты ведь про него говорил? — издевательски сказал Обжора Фэт, похлопав Найки по плечу.

Как именно похититель двигался в такой темноте остаётся загадкой, но повезло, что у Каста с собой оказался светокамень, встряхнув который он смог создать достаточно света для видимости. Идти пришлось медленно, здесь было очень пыльно, в подземные сооружения точно никто не заходил в последние лет сто, повсюду заколоченные двери и запустение. В конце дугообразного коридора их ожидал спуск к заброшенным шахтам, и следы на пыльном полу вели именно туда. Шагать пришлось ещё долго, следы всё продолжали и продолжали уводить их в недра рудного шпиля, и разум Канан начал опасливо заставлять её усерднее запоминать дорогу назад. Эта кромешная тьма и закрытое пространство будило в ней болезненные воспоминания детства. В какой-то момент Каст остановился и призвал всех молчать. Он потушил светокамень, и только теперь остальные смогли увидеть тусклый белесый свет, доносящийся из ближайшего помещения. Похоже, что они дошли до шахтёрских тоннелей, засыпанных после истощения серебряных жил. Соблюдая осторожность и ожидая опасности, Форкас вместе с наёмниками медленно подкрался к краю входа и увидел необычную картину. Тусклый белесый свет исходил от стены возле засыпанного тоннеля и представлял собой тонкие языки волшебства, расположенные в виде большого круга. На трёх концах этой фигуры в стене виднелись три небольших чёрных кольца, от которых и исходили эти необычные белесые языки. Посреди этого большого помещения с несколькими заколоченными тоннелями, стоял тот самый желтоглазый мужчина вместе с исхудкой крепко сжимающей ему руку.

— Как красиво, — восхитилась Орада, — вчера здесь такого не было.

— Время пришло, дитя, — сказал мужчина в маске, — нам пора уходить из Княжества.

— Жалко, — расстроилась она, — но ты ведь обещал мне, что я снова увижу сестру.

— Обязательно увидишь, Орада. Но сейчас настало время великих свершений. Мои друзья откроют нам путь… То, что ты увидишь, не должно тебя испугать. Пока кольцо находится на твоём пальце — тебе ничто не грозит. Ты веришь мне?

— Будет страшно? — занервничала Орада.

— Просто закрой глаза. Всё уже начинается.

Слушать далее бред помешанного стало непозволительно, Каст Форкас уже собирался дать команду наёмникам разобраться с этим безумцем в маске, как вдруг настало время новых сюрпризов. Белесые языки, вычерчивающие круг на стене, вспыхнули чёрными красками и начали расширяться, за несколько мгновений поработив всю вертикальную плоскость помещения. Форкас был сыт по горло достаточным количеством слухов про трагедию в княжеском дворце, поэтому заметно занервничал, когда услышал странное шипение, начавшее неприятно закладывать ему уши. Другие наёмники также не ожидали ничего подобного и быстро выхватили своё оружие.

— Кто-то говорил про осложняющие факторы?! — сказал Стальномордый, — Считай, что это они, Форкас! С тебя пятьдесят талонов для каждого!

— Да хоть сотня, если выполните контракт!

Уши закладывало так сильно, что крик фогби оказалось проблематично расслышать в воцарившемся хаосе, теневые языки продолжали распространяться по всему просторному помещению. Удивлению Форкаса не было предела, когда он увидел, как похититель и исхудка спокойно шагнули в этот чёрный туман.

— Они уходят! — крикнул Крест.

— За ними! — скомандовал Форкас.

Главное преимущество наёмников заключалось в том, что за большие деньги они готовы рисковать своей шкурой практически во всех ситуациях, даже в такой, какой они оказались сейчас. Крепче ухватив своё оружие, они ринулись вперёд, также пропадая в этом чёрном тумане, а последним вместе с ними пропал и сам Форкас.

— Каст! — испуганная Канан не могла сдвинуться с места.

— Уходи отсюда, Канан! — напоследок крикнул ей Форкас, — Если не вернёмся — расскажи обо всём Лорно!

— Каст, подожди!

Но больше от него ничего не было слышно. Весь их отряд пропал в этом безумии, продолжавшем пожирать тоннели, и Канан окончательно охватил страх остаться одной посреди царства тьмы. Она не желала чувствовать одиночество и уж точно не желала в этом одиночестве искать обратный путь, поэтому осмелилась выскочить следом за Форкасом, но сразу же оказалась поглощена чёрными языками. Странные чувства девушка испытала, как только оказалась внутри неизвестного заклинания, будто бы она переместилась в пространстве. Шипение исчезло, уши могли вздохнуть спокойно, так как в этом месте царила абсолютная тишина. Вокруг не было ничего кроме тьмы, в которой Канан видела лишь свои руки.

— Каст, — продолжала она звать напарника.

Каждый шаг оглушительным эхом отдавался слуху, она продолжала шагать вперёд, но всё более неуверенней. В конце концов, нервы Канан не выдержали, она решила вернуться назад, но внезапно услышала оглушительный визг откуда-то впереди. Этот визг не принадлежал никому из членов их команды. Он заставил её броситься назад сломя голову, но было уже слишком поздно. Чьи-то острые когти, возникшие из тьмы, схватили её за руку, но она с криками вырвала её назад, вспоров когтями себе кожу. Существо не отставало, оно вновь попыталось завладеть Канан, но на этот раз сбив её с ног. Каблуком сапога девушка ударила что-то твёрдое, прозвучал недовольный визг, а кровавые царапины снова украсили её тело, однако на боль она не обращала внимания. Единственное желание заключалось в дальнейшем побеге, на который она готова потратить все свои силы. Вновь поднявшись на ноги, Канан принялась бежать, но теперь за её спиной раздавалось множество пугающих голосов. Повернувшись, девушка с ужасом увидела, как безглазое бледное существо устремило к ней свою зубастую челюсть, в надежде полакомиться свежей кровавой плотью.