Зубило №8. Записки чайника

Владимир Иванович Данилушкин

Искромётная, немного смешная и грустная история аутичного человека с подавленным инстинктом власти, впервые столкнувшегося с автомобильным миром.

Все дороги сходятся

Почему назвали машину ЗИМ?

А чтобы, сколько лет, сколько зим?

Лежачие полицейские

Водитель автомобиля суеверен, каждый по-своему. Многие вешают на лобовое стекло CD-диски, якобы помогающие уберечься от радара автоинспектора, а один разложил на торпеде иномарки несколько икон. В советские времена он имел первый «Жигуль», в возрасте двадцати двух лет, а к тому времени, как с ним познакомился Гнусин, сменил не одну машину, и был у него «Блюберд». Набожный человек, не чуждый суеверий. Как и всякий, сидящий за рулем. Ты рулишь, а тобой кто рулит из необъятной небесной глубины? Машину эту отсудили конкуренты, в счет уплаты долга, вместе с недвижимым имуществом, гораздо более крупным. Но это не повергло его в уныние, ведь кто не познал падения, тот не ощутил запоздалой радости от покоренной ранее вершины.

Биография у этого фаталиста богатая, просто-таки тьма примеров, укладывающихся в простую формулу: «Согрешил — покаялся, согрешил — покаялся». Эпизодов для будущего высшего суда наберется бессчетно. Как гороха из рога изобилия.

— Было дело, — рассказывает, — обхаживал одну молодуху, убедился, что она проявляет взаимность. Как говорится, не откладывай на завтра. Однако поспешил домой, иначе выходные как скомканные.

А машина была в ту пору у него крутая — ЗИМ. Сидишь за рулем, как царь, существо высшего ранга. Гаишники честь отдают, а встречные к обочине жмутся. Однако находится более молодой и более ранний нахал, обгоняет на самосвале, газует, подрезает и выпускает из-под колеса, будто из пращи, небольшой увесистый камень. Прямо в лобовуху ЗИМу. Стекло вдребезги, и осколок в глаз водителю. Мораль сей басни такова: коль затеял любовную игру, так не исчезай, когда тебе отвечают взаимностью. Это надо ценить.

А в Якутии, в давнюю пору, поехал он на «Стратеге» за елками для конторы. Под самый Новый год. Вдруг лесная дорога разветвляется. По какой ехать? Спросить бы кого. Огляделся и обнаружил в тайге ферму. Молодая девчонка. Метиска. Особая, яркая красота. Будто солнце с луной встретились — такое лицо.

Глянул — забыл, зачем пришел. В горле пересохло. Попросил пить. Дала молока. Он взял, но не кружку, а руку. Красавица задрожала особой дрожью, язык которой понятен любому мужчине. Затащил он ее в закуток, где ведра и полотенца, и барахтались они там до полного счастья.

Появление старого якута поставило точку в этой истории.

— По какой дороге ехать, почтенный?

— А все равно, по какой. Они там, дальше в тайге, сходятся.