Бей или беги

Владимир Дмитриевич Окороков, 2022

Агент-нелегал, Василий Шатров, после распада СССР остался за границей и поступил в Иностранный легион. Став гражданином Франции он почти 30 лет не был на Родине. После увольнения из легиона по состоянию здоровья, Василий решил все-таки посетить Россию и приехал в Москву, по индивидуальной турпутевке, но уже под фамилией Отто Шварца, гражданина Франции. Это уже другой человек с давно переформировавшейся психологией и западным менталитетом, а не тот восторженный патриотичный юноша только что закончивший школу КГБ СССР. По стечению обстоятельств Шатров совершил преступление и осужден на 7 лет лишения свободы с отбыванием наказания в ИТК – У-501, в городе Белоярске в далекой Сибири. Но здесь за ним начинают охоту родственники потерпевшего. Василий вынужден бежать. Удивительно но именно там в Сибири он встречает не только помощь со стороны блатных, но и от детективов уже известного нам "Агентства 404".

Глава 12

— Слушай, Степан. — В офис детективного агентства вошел мрачный Коршунов. — А мы не могли бы уже, наконец, расторгнуть договор с этой ненормальной клиенткой?

— Ты, Федор Семенович, имеешь в виду мадам Петухову? — Улыбнулся Дорохов, отвлекаясь от компьютера.

— Ее голубушку, именно Ольгу Петровну Петухову я и имею в виду — Усмехнулся мрачно Федор. — Ну, задолбала она совсем, своей ревностью, мы про ее бедного мужика уже практически все знаем; где бывает, с кем встречается, что пьет, что ест и даже когда в туалет ходит. Ну не изменяет он ей, не изменяет. Чего она добивается?

— Но деньги же она нам систематически перечисляет, а мы ей отчеты о проделанной работе. И неплохие деньги, заметьте, очень неплохие. Это и есть наша работа, дорогой Федор Семенович. Садись лучше, кофейку выпьем.

— А давай лучше что-нибудь другое выпьем. Коньячку, например. — Федор устало опустился на стул. Надоело уже за этим придурком, шпионить и подглядывать. Сил моих больше нет.

— А вы знаете, — Вдруг подал голос профессор, откатываясь на кресле от стола. — есть хороший способ отделаться от мадам Петуховой и при этом еще и заработать на ней.

— Интересно. Продолжайте, профессор. — Федор повернулся к Алексею Ивановичу.

— Вам не кажется, что мадам Петухова сама не без греха? А на муженька специально бочку катит, чтобы от себя подозрение отвести.

— Вроде как нападение, лучший способ обороны?

— Ну да.

— А что, это интересно. И что дальше?

— Устраиваем за ней слежку, находим компромат и шантажируем, намекнув, что мы выполняли на нее заказ. Об инициаторе, естественно, мы говорить не можем, так как, обязаны хранить тайну.

— А если это все зря? Ну, вдруг она верна своему мужу, не зря же она так его ревнует? Любит, наверное?

— Я вас умоляю, полковник. Вы до сих пор живете в мире каких-то домостроевских иллюзий. Вы на нее посмотрите — хищница, обольстительница, роковая женщина, вамп, для нее флирт это обычное, нормальное состояние. Вы что, до сих пор этого не почувствовали? Ну, вы меня удивляете. Экий вы батенька, сухарь.

— Ладно, психолог. — Надулся Федор. — Если ты такой знаток женщин, давай ухлестни за ней, а я это зафиксирую, вот тебе и факты.

— Во-первых, это будет провокация, а во-вторых, не такой уж я бездуховный подлец, чтобы играть на искренних чувствах честной женщины. Кстати, видит бог, не я первый предложил коньячку выпить. — С этими словами профессор извлек из своего стола початую бутылку «Хеннесси».

Давно уже утихла в городе шумиха, вызванная расследованием последнего серьезного дела, под кодовым названием «Домик у моря». Уже недели две детективы «Агентства 404» откровенно скучали. Мелкие заказы, вроде слежки за несчастным муженьком выше упомянутой мадам Петуховой, конечно, были необходимы для пополнения бюджета компании, но морального удовлетворения не приносили.

Профессор каждый рабочий день начинал с глубокого и обширного изучения и анализа всех преступлений, происходящих в области, в надежде зацепиться за что-нибудь знаковое, публичное и общественно-резонансное.

Вот и сейчас, после того как коллеги выпив по первой и попивая кофе стали обсуждать местные новости, Алексей Иванович, изредка поглядывая на монитор своего компьютера, вдруг воскликнул:

— Ты посмотри сволочь какая, трех человек грохнул, мерзавец, и смылся. — Профессор повернул монитор, чтобы друзьям легче было увидеть крупный портрет преступника. — Розыск объявили. Как же, сидит и ждет. Он уже давно, наверное, из области убрался.

— Кто он? — Коршунов и Степан с интересом уставились в монитор.

— Иностранец. Какой-то Отто Шварц из Франции. Осужден по ст. 112 и ст. 213 УК РФ.

— Телесные повреждения и хулиганка. — Констатировал Степан. — Так, баклан какой-то. С какого перепугу он на мокруху-то пошел? Непонятно.

— А знаете, мне его физиономия очень знакома почему-то. Где-то я его определенно встречал. — Коршунов задумчиво вглядывался в черно-белую тюремную фотографию уже пожилого и, видимо, повидавшего жизнь человека. — Нет, точно, я его знаю. — Федор поднял налитую рюмку. — Надо про него все выяснить. Ты сможешь? — Он посмотрел на профессора.

— Все, что есть в сетях о нем, все выудим. Уверен, что знаешь?

— Сто процентов! Он же сейчас в Федеральном розыске, ты можешь о нем получить информацию от Мещерякова? — Федор повернулся к Степану.

— Конечно. Ты что так разволновался? Прямо сейчас и позвоню.

— Лучше съездить бы.

— Да, если будет необходимо, съезжу на такси. Мы же выпили.

— Я давно говорил, что надо шофера нанять. — Проворчал профессор и потянулся за бутылкой.

— Сопьешься тогда быстро. — Усмехнулся Степан, набирая номер телефона Николая Андреевича.

***

Всю следующую ночь Коршунов не смыкал глаз, только под утро, после почти стакана коньяку, все-таки сон его сморил. Приняв душ и ограничившись чашкой холодного кофе, на работу он пошел пешком, оставив машину у подъезда. Ну, во-первых это было недалеко, во-вторых болела голова, и Федор рассудил, что прогулка ему не помешает. Кроме того, большая доза алкоголя выпитого три часа назад, могла сыграть с ним злую шутку.

Лицо вчерашнего французского преступника, убившего трех сотрудников ФСИН, назойливо преследовало его и он, теперь уже почти уверенно, мог утверждать, что встречался с ним раньше. Только вот где и когда?

— Опаздываете, полковник. — Оторвавшись от монитора, с ухмылкой встретил его профессор. — С вас бутылка за оказанную услугу.

— Ты что, правда, что-то на него нарыл? — Опешил Федор. Он никак не мог понять, как это Алексей умудряется выуживать из сетей такую информацию, которой в свободном доступе нет и быть не может.

— Кое-что есть. — Загадочно улыбнулся профессор. — Вот, смотри.

На мониторе было несколько фотографий разной возрастной категории, но одно было бесспорно, на всех фото один и тот же человек.

— Вот смотри, это самая первая фотография Отто Шварца, где-то начала 90-х. Судя по всему, сделана она в Москве. — Профессор ткнул пальцем в монитор. — Видишь, это же здание ФСБ.

— В то время оно называлось КГБ. — Усмехнулся Федор. — А это — он пощелкал ногтем пальца по монитору — Васька Шатров. Мы с ним вместе учились в школе КГБ. Теперь я его узнал. Да, это он.

— Кого это ты узнал? — В кабинет ввалился Дорохов, на ходу снимая с себя куртку и шарф. — Я смотрю ты сегодня на своих двоих?

— Да прогуляться решил.

— Так кого ты узнал-то? — Усаживаясь в кресло и закуривая, напомнил Степан.

— Да вот, коллега мой из прошлой жизни нарисовался. — Федор кивнул на монитор компьютера. — Василий Шатров, отчество я, конечно, не помню, да это и не поощрялось. Всем присваивались псевдонимы. Да я его с тех пор больше и не видел, у нас ведь встречи выпускников не практикуются, сам понимаешь.

— Интересно. Я тут тоже кое-что у Мещерякова выпросил. Давайте посмотрим. — Степан бросил на стол профессора карту памяти.

***

Примерно через час, а именно столько времени потребовалось, чтобы просмотреть все материалы по делу Отто Шварца, коллеги с жаром принялись обсуждать их и сошлись, что в них присутствует какая-то недосказанность и неопределенность.

Степан, как профессионал, весьма сожалел, что суд до конца не установил личность обвиняемого, посчитав видимо это не актуальным и второстепенным. Из материалов дела было видно, что Отто Шварц был завербован во Французский Иностранный Легион в начале 90-х. и по его просьбе ему была заменена фамилия.

Ранее он именовался Куртом Штраубе, судимостей не имел и в розыске не числился. Прослужил Отто Шварц в Легионе более двадцати лет, участвовал во многих войнах и боевых операциях по всему миру. Получил тяжелое ранение в Ираке и был комиссован военно-врачебной комиссией на гражданку. Получал от правительства Франции пенсию, в размере две тысячи Евро. Владел многими языками, в том числе русским, причем в совершенстве.

— Интересный тип. Так ты утверждаешь, что он твой знакомый Василий Шатров? — Спросил Степан, закуривая очередную сигарету.

— Вне всякого сомнения. — Кивнул Федор. После окончания школы КГБ нас, уже офицеров госбезопасности, отбирали на специальные курсы. Выпускники этих курсов пополняли штат 13-го отдела.

— Что это за отдел такой? — Заинтересовался Степан. — И когда его создали?

— Ну, когда создали, это вон тебе Леша быстрее скажет. Знаю, что он существовал еще при ГРУ МГБ СССР и занимался вроде 5-й колонной, ну еще, вроде, еврейским вопросом, точно не помню. Но вот в мое время, отдел занимался диверсионной деятельностью и физическим устранением неугодных. Попросту говоря, в задачи отдела входили убийства, террор и другие акции устрашения и возмездия. Потом, когда двое офицеров перебежали на вражескую сторону, ну вы понимаете, о чем я говорю, — Коршунов обвел взглядом притихших коллег. — Отдел был ликвидирован, но не надолго, весь штат был передан вновь сформированному 8-му отделу управления «С».

Базировался отдел «мокрушников» в Балашихе. Где точно, я не знаю. Вот туда, опять же по неточным данным и был прикомандирован Васька Шатров. Больше мы с ним никогда не пересекались. Сами понимаете, полнейшая тайна, ведь операции проводились как за рубежом, так и внутри страны. Контингент в отделе был неоднозначный, очень охраняемый и засекреченный. Кстати, Балашихинский учебный центр действует и сегодня, только называется по-другому. Сейчас это школа управления по борьбе с терроризмом.

— Неужели они убивали и своих соотечественников? — Изумленно округлил глаза профессор.

— Алексей Иванович, вам ли корчить из себя праведника? — Коршунов указал на него пальцем. — Это не вы ли, участвовали в ликвидации отморозка по прозвищу «Дрын»?

— Ну, так это отморозок, сам же говоришь. Грабитель, убийца.

— А ты думаешь, кого приходилось ликвидировать агентам 8-го отдела управления «С»? Добропорядочных граждан? Отнюдь. Физическое устранение применяли только тогда, когда эти люди создавали угрозу не только человечеству, но и боеспособности или экономике нашей страны, безопасности обществу. С виду эти люди могут выглядеть весьма респектабельными и законопослушными. Большинство из них занимали крупные посты, но оказались предателями и тогда их карали. Представь себе, что в твоем подъезде живет пожилой пенсионер, его все уважают, с ним вежливо здороваются. Персональный пенсионер с холеным властным лицом, привыкший командовать и повелевать. И вот он внезапно, скоропостижно умирает. Мало ли что бывает. Никому и в голову не придет связать его смерть с таким событием, как например появление накануне во дворе незнакомого пожилого человека очень располагающей наружности. Он случайно зашел в этот двор в поисках приятеля, с которым они служили на флоте. Посидел с пенсионерами, постучал с ними костяшками домино, воспользовавшись случаем, предложил выпить и незаметно всыпал яд отложенного действия. Вот и все. Человек, дня через три, почувствовал себя плохо, может даже скорую успел вызвать, только толку-то. Он был уже обречен, когда выпил рюмку с тем ядом.

— Очень вовремя сказано. — Профессор отодвинул от себя рюмку. — Ты же тоже там учился?