Бей или беги

Владимир Дмитриевич Окороков, 2022

Агент-нелегал, Василий Шатров, после распада СССР остался за границей и поступил в Иностранный легион. Став гражданином Франции он почти 30 лет не был на Родине. После увольнения из легиона по состоянию здоровья, Василий решил все-таки посетить Россию и приехал в Москву, по индивидуальной турпутевке, но уже под фамилией Отто Шварца, гражданина Франции. Это уже другой человек с давно переформировавшейся психологией и западным менталитетом, а не тот восторженный патриотичный юноша только что закончивший школу КГБ СССР. По стечению обстоятельств Шатров совершил преступление и осужден на 7 лет лишения свободы с отбыванием наказания в ИТК – У-501, в городе Белоярске в далекой Сибири. Но здесь за ним начинают охоту родственники потерпевшего. Василий вынужден бежать. Удивительно но именно там в Сибири он встречает не только помощь со стороны блатных, но и от детективов уже известного нам "Агентства 404".

Глава 16

На утро следующего дня, когда детективы, уже было собирались выпить кофейку, церемония, почти ставшая обязательным ритуалом и традицией в среде мелких чиновников и служащих наших учреждений, внезапно без звонка ввалился возбужденный Сивашов.

Поняв, что Сивый обладает какой-то уж очень инсайдерской и сверхъестественной новостью, все взоры были обращены к нему.

Ну? — Степан застыл с кофейной чашкой в руке. — Говори, не томи.

— Сегодня ночью легионер ушел от ментовской погони по трассе в сторону Новосибирска. Применялось оружие.

— Кто стрелял? — Подался вперед Коршунов.

— Из машины Легионера бросили гранату с бутылкой то ли бензина, то ли солярки. В общем, дорога горела минут пять, машина за это время оторвалась и где они сейчас пока неизвестно.

— Ты же говорил, что вчера Кабан должен был съездить к Трифону?

— Говорил. Они там весь вечер просидели в машине, но когда они туда приехали там уже засада была. Дом Трифона пасли. По номерам машины, потом уже, удалось установить, что это машина не правоохранителей. Левый был какой-то «Мерседес». Я думаю, что это люди семьи Мусаевых.

— Ты сказал, что машина, на которой скрылся Легионер, ушла в сторону Новосибирска? — Коршунов подошел к висевшей на стене карте области.

— Да, это «Мазда СХ-3» серого, неприметного цвета, довольно таки уже старенькая, но видимо мотор хороший.

— Ты сказал: «где она сейчас, пока неизвестно». Это что, такой замысловатый, риторический прием, или их можно будет найти? — Профессор саркастически закатил глаза.

— Дело в том что стоящую на другой улице почти за огородом Трифона, «Мазду», Кабан не только сфотографировал, он на нее умудрился «маячок» поставить. — Сивый, бросил на стол профессора, цветные фотографии автомобиля. — Здесь я не знаю что? — Он достал флэшку — Но, думаю, ты разберешься.

— Другой разговор. — Проворчал Алексей Иванович, колдуя над компьютером. — Все понятно. Машина уже не двигается. Она стоит и стоит она вот здесь. — Алексей потыкал пальцем в монитор. — Деревня Кедровка. — Он обвел всех взглядом. — Я не шучу, как раз в твоей деревне, Федор, она и стоит. Если, конечно, «маячок» самопроизвольно не отвалился.

— Чтобы он именно там самопроизвольно отвалился, надо туда с трассы еще съехать, так как, дальше там дороги нет. А это значит, машина в моей Кедровке оказалась не случайно. Надо ехать и на месте все смотреть. — Резюмировал Коршунов.

— Когда поедем? — Профессор встал, словно собираясь немедленно отправиться в путь.

— Я думаю, после обеда и поедем. Может Мещеряков еще, какую информацию подкинет. — Размышлял Степан.

— Кстати, а вы в курсе, что сегодня заместителя по оперативной работе ИТК — У-501 Иващенко грохнули? — Сивый по очереди, оглядел присутствующих.

— Да это что такое? — Всплеснул руками профессор. — Кто же их убивает-то?

— Я думаю, этот эпизод тоже будет приобщен к делу о побеге Отто Шварца и убийстве трех конвоиров. Ведь очевидно, что это не случайность. — Коршунов посмотрел на Степана.

— Тогда это в пользу Отто Шварцу, ведь не мог он совершить убийство в городе, находясь почти за 100 километров от него. — Пожал тот плечами.

— Да почему не может-то? — Профессор взглянул на Коршунова. — Вы здесь столько наговорили о его подготовке, что я уже во все поверю.

— Подготовка конечна уникальная, только я не вижу тогда в его действиях никакой логики, а она же должна быть. Ведь так?

— Скажи, а эти агенты-ликвидаторы, они могли работать внутри страны?

— Почему нет? Они готовы и будут работать там, куда пошлют.

— Но послушай, Федор. — Не унимался профессор. — Если ты с ним вместе учился, то ему примерно столько же лет, сколько и тебе. Верно?

— Разумеется. Во всяком случае, не меньше.

— А тебе сколько?

— 60 скоро. — Усмехнулся Коршунов.

— Ну вот. Не может он столько времени находиться на службе? Ты же уже давно на пенсии.

— Может. У нас были случаи, когда внедренные агенты настолько вживались в роль, что выводить их из игры было нецелесообразно и даже опасно.

— И что? Они так до самой смерти и жили под чужим именем? Чужой жизнью?

— Да. Некоторые так и умирали. Такие примеры были и в штабах фашистской Германии, когда сотрудников Рейха эвакуировали в США, агенты продолжали работать уже на территории Америки. И тому есть масса примеров. Были случаи во время войны, когда агентов внедряли в банды уголовников, они так же мотали срок наравне с остальными, а некоторые даже достигали заметных высот в преступной иерархии. И потом даже невозможно было понять свой он или чужой, некоторые настолько срастались со своей легендой, что сами переставали понимать, где была перейдена грань, за которой он уже настоящий преступник и подлежит наказанию или ликвидации. Были такие случаи.

— Это интересно. — Профессор почесал затылок. — А мог Отто Шварц быть внедренным агентом в преступную среду?

— Не думаю. Во-первых, он тогда, скорее всего, был бы каким-нибудь Сидором или Тихоном. Это было бы более правдоподобно. Во-вторых, он был бы известен в криминальных кругах страны, там у них с этим строго. Ну и в-третьих, люди подобного ранга, никогда не поступают опрометчиво, они, как правило, достаточно умны и опытны. Это же старая гвардия, по-нашему говоря. Да вот хоть Сивого спроси.

— Я тоже думаю, что он не из наших, к тому же, даже по материалам суда видно, что он ранее, судим, не был да и вообще жил во Франции. Не будет ведь консульская служба врать. Им-то это зачем? Убийство конвоиров вообще за гранью всех понятий, не один урка так бы не сделал. Идти на рывок и оставлять после себя трупы это глупо, тебя же после этого никто задерживать не станет, просто грохнут как собаку. А еще, я вот слышал, что ты сказал об убийстве троих конвоиров. — Сивый повернулся к Коршунову. — Двоих, третий живой. Он в реанимации под усиленной охраной.

— Вот как? — Почти в голос воскликнули и Степан, и Федор.

***

После получасовой бешеной гонки по ночной трассе, петляющей по горам и косогорам, порой нависающей над самой рекой, Варенька сбавила скорость.

— Ну все, теперь вроде оторвались. — Прохрипел Череп, закуривая и протягивая назад Василию, пачку сигарет.

— Кто это был? — Поинтересовался Шатров. — Если операцию проводила полиция, то они наверняка предусмотрели бы все пути отхода и возможность блокировать шоссе в нескольких местах по ходу их движения.

— А ты прав. — Прохрипел Череп. — Что-то не похоже на ментов. Ты больше никому дорогу не перешел? Мы-то ведь здесь с тобой только из уважения к Егору. Так что если есть какие, левые косяки говори, может все еще исправить можно. Нам же за твой блудняк подыхать-то тоже не охота.

— Мусаев за мной охотится. Ахмед Рашидович, слышали о таком?

— Что ты натворил, что начальник из УФСИН не может тебя в ШИЗО сгноить, а хочет лично разобраться?

— Это кровная месть. Я его племяннику уши оторвал под корень, вот они меня и хотят казнить. Для них это обида, смыть которую можно только кровью. И убить меня должен потерпевший лично или ему позор, а значит и всей семье. А семейка эта, говорят, у них на Востоке или на Кавказе, не знаю даже где, очень влиятельная, богатая и уважаемая. Так что если меня найдут, я обречен. Я вам благодарен безмерно за помощь. Вы меня где-нибудь высадите и дальше я сам. Зачем вам, в самом деле, подвергать себя неоправданной опасности, я виноват мне и ответ держать.

— Да ладно ты, пальцы не гни. Мы свое дело знаем и сделаем что положено. Правда, Варенька? — Череп, пошарив где-то у себя под ногами, извлек бутылку водки и граненый стакан. — Будешь? — Покосился он на Василия.

— Плесни чуть-чуть.

— Что это? — Воскликнула, оборачиваясь, Варенька. — Как они нас догнали?

Сзади, почти поравнявшись с их «Маздой», какой-то микроавтобус внезапно включил сирену, проблесковые огни и стробоскопы, резкий, властный голос, усиленный громкоговорителем, приказывал немедленно прижаться к обочине и остановиться, в противном случае грозились открыть огонь на поражение.

— Ну, вот и дождались, теперь уж никуда не денешься, придется повоевать. — Прохрипел Череп и сделав большой глоток, протянул бутылку Василию. — На, глотни, легионер, для храбрости и один автоматик мне подай. — И повернувшись к Варваре, прошипел. — Давай сверни куда-нибудь и сразу фары туши.

За поворотом машина на большой скорости, нисколько не притормозив, резко свернул влево. Видимо Варваре эта дорога была хорошо известна и она, даже в темноте, отлично здесь в лесу ориентировалась. Свернув, машина, по инерции еще пролетев метров десять, остановилась, выключив фары. Мгновенно наступившая темнота, скрыла в лесу и серенькую машину, и людей, мгновенно выскочивших из автомобиля, и не сговариваясь рассредоточившихся по придорожным кустам и валежникам, готовых к отражению атаки.

Гнавшийся за ними микроавтобус «Мерседес», не ожидавший подобного трюка от «Мазды», пропустил сворот, пролетев еще метров пятьдеся, развернулся и теперь, осторожно ощупывая фарами дорогу, остановился на свороте, вероятно заметив стоящую впереди «Мазду».