Хочу в Париж! Остросюжетная приключенческая повесть

Владимир Горбань

Одесский авантюрист начала XIX века Яков Мендель на старости лет загорается мечтой построить под Ла-Маншем железнодорожный тоннель. Его мечта имеет не только коммерческий, но и политический интерес. Мендель уверен: именно альянс Франции и Англии станет в будущем основой общего Европейского союза. Ради реализации своего авантюрного плана летом 1812 года во время наполеоновского нашествия Яков Мендель с подложными документами отправляется во Францию, где его ждут невероятные приключения.

Глава 2

Дальнейшее повествование очевидно будет бессмысленным, если предварительно хотя бы бегло не поведать биографические данные Якова Моисеевича Менделя. Родился он в 1756 году, но в каком населенном пункте Земного шара, нам, увы, неведомо. Сам Яков Моисеевич об этом почему-то всегда таинственно умалчивал. Вместе с первыми колонистами, приглашенными бароном Борегардом де Кано, выходцем из герцогства Брабант юный Мендель поселился в Екатериненштадте, немецкой колонии, расположенной на левом берегу в нижнем течении Волги. У провинциального юноши была удивительная мечта! Если его сверстники банально мечтали выбиться в люди, удачно жениться, нарожать детишек, сколотить капиталец и со спокойной душой умереть в собственной постели, то Яша Мендель мечтал вовсе не об этом. Он страстно мечтал на берегу теплого моря построить большой и красивый интернациональный город, подобный древнему Вавилону. И заселить его красивыми, предприимчивыми и веселыми людьми, которые бы жили богато, дружно и счастливо. В мае 1775 года Яков Мендель прибыл в Саратов, где формировался продовольственный обоз, отправляющийся в Санкт-Петербург. Прибившись к обозу, молодой авантюрист попал в столицу Российской империи, где, в первые же дни своего пребывания, при конфузных обстоятельствах случайно познакомился с другим авантюристом, фаворитом Екатерины Второй Григорием Потемкиным. Яков быстро стал не только денщиком и сподручником светлейшего князя, но и его ближайшим советчиком, собеседником, соратником, сотрапезником и собутыльником. Два авантюриста нашли друг друга. И были они вместе «не разлей вода» до самой смерти Григория Потемкина в 1791 году, лихо прокручивая грандиозные государственные и финансовые дела. За полтора десятка лет всеми правдами и неправдами Яков Мендель сколотил громадный капитал. И сумел таки реализовать удивительную мечту своей юности. Он был одним из тех, кто основал Одессу!

…Аман Эммануэль дю Плесси Ришельё, прапраправнучатый племянник знаменитого кардинала Ришельё и первый градоначальник Одессы родился в Париже в 1766 году. Этот известный французский аристократ, последний из рода Плесси уже в молодые годы на своей исторической родине добился выдающегося карьерного положения, став в 1783 году камергером короля Людовика XVI. Однако во время Великой французской революции 1789 он эмигрировал сначала в Австрию, а затем в Россию. И на новом месте, в Российской империи герцог Ришельё также быстро добился высокого карьерного положения.

Утро выдалось погожим. Светило ласковое солнце, со стороны Черного моря дул слабый ветерок. Дюк Ришельё в задумчивости стоял у распахнутого окна своего особняка. Тихой поступью в комнату вошел камердинер, высокий статный мужчина средних лет и красивым бархатным голосом произнес по-французски:

— Ваша светлость, к вам гость.

— Кто? — удивился Ришельё. Утро было раннее, не самое лучшее время для праздных визитов и деловых встреч.

— Господин Мендель.

— Пусть войдет, — после короткой паузы ответил дюк.

Стоит еще раз отметить, что Яков Моисеевич был уроженцем герцогства Брабант, жители которого владели голландским, немецким, французским, фламандским, валлонским и рядом других языков, включая даже цыганский. Брабант был языковым раем. Поэтому Мендель без всякого преувеличения от рождения был полиглотом.

Яков Моисеевич быстрой походкой ворвался в комнату и с распростертыми руками кинулся к герцогу. Ришельё опешил. Ох, уж эти темпераментные люди! Особенно они неуемны с утра!

Мендель крепко обнял дюка и, похлопывая правой ладонью по спине, радостно заявил по-французски:

— Милый друг, извини, что вломился я к тебе без предупреждения, но у меня очень важное дело! Очень важное, почти государственное!

— Я вас слушаю, — сухо ответил Ришельё, пытаясь со всей своей неловкостью высвободиться из объятий Менделя.

— Понимаешь, Эмик, проснулся я сегодня рано утром в крайнем смятении, — Яков Моисеевич заговорил тихо, почти шепотом. — Приснился мне, понимаешь, огромный зеленый с огромными зелеными глазами длинношерстный кот в зеленой треуголке. Я подумал, к чему бы это?! Как думаешь?

— Я не знаю.

— Вот и я не сразу понял! — Яков Моисеевич вновь заговорил громко. — Долго думал, к чему этот странный сон? Потом встал с постели, оделся, вызвал камердинера. Забавный такой мужик из новгородских купцов. Выпили мы с ним водки…

— Это плохая привычка — пить по утрам, — скривился Ришельё. — Вредно для здоровья, мой друг.

— Так вот, — якобы не заметив упрека герцога, продолжил Мендель, — разобрались мы с этим сном. Знаешь, к чему он?

— Нет.

— В Париж мне нужно срочно! В Париж!

— В Париж?! — крайне удивился Ришельё. — Почему, именно в Париж?! А почему, допустим, не в Екатеринослав или не в Саратов?!

— Обидеть меня хочешь, ваша светлость?! — Яков Моисеевич притворно надул губы. — Или шутишь так не смешно?!

— Я не понимаю, — ответил Ришельё. — Причем здесь я?!

— Ксива мне нужна, — буднично сказал Яков Моисеевич.

— Что такое — ксива?

— Документ! Понимаешь? Ксива — это документ. Мне нужен документ для выезда за границу. Можешь сделать? Я, конечно, могу любую липу заказать себе у бессарабских румын. Берут недорого.

— Что такое — липа?

— Липа — это фальшивый документ. А мне нужен настоящий документ, не липа и не лажа! Понимаешь?!

— Не понимаю!

— Ну, ты и валенок! — изумился Мендель. — Живешь, вроде бы в Одессе, а элементарных вещей не понимаешь?!

— Зачем тебе в Париж? — сухо спросил Ришельё.

— Как это — зачем?! — еще больше изумился Яков Моисеевич. — Ты что, не понимаешь глубины политического момента?!

— Какого еще политического момента?!

— Ну, как какого?! Ты что, не знаешь, что Бонапарт Наполеон со всех ног прет на Москву?! И скоро таки будет там.

— Знаю. И что?

— А то, мой милый друг, ваша светлость, пока Наполеон с большим усердием и энтузиазмом прет на Москву, Париж остался без хозяина!

Ришельё крепко задумался. Он, конечно, знал, что Яков Моисеевич Мендель невероятный авантюрист, аферист и просто пройдоха высшей масти. Что он умеет делать деньги даже из грязного воздуха. Что даже достаточно зрелые лета его не могут угомонить. Знал об этом не только дюк. Знала об этом вся почтенная Одесса от салонных аристократов до биндюжников в порту.

— Ну, так что, Эмик, поможешь мне? — хитро подмигнул герцогу Яков Моисеевич. — А потом я помогу тебе.

— Это как?

— Понимаешь, ваша светлость, земля же круглая. Люди сходятся, расходятся, снова сходятся. Одни помогают друг другу. Другие не помогают. Третьи вредят. А земля — круглая.

— Яков, а можно конкретнее? — Ришельё действительно не понимал Менделя.

— Можно и конкретнее, Эмик. Ты помогаешь мне сейчас уехать в Париж. А я помогу тебе обустроиться в Париже, когда ты туда вернешься. Что тут непонятного?!

— Да я не собираюсь в Париж, — решительно ответил Ришельё.

— Стало быть, не понимаешь. Земля — круглая. Люди сходятся, расходятся и снова сходятся.

— Да это я уже понял! — герцог начал нервничать.

— Наполеон прет на Москву. Париж остался без хозяина. Я не знаю, кто победит в этой войне, Бонапарт или Александр. Но, Наполеон обязательно вернется в Париж. Логично?

— Ну, да.

— Так вот, Наполеон возвращается в Париж, а там уже я, Яков Моисеевич Мендель, будьте любезны!

— Не понимаю!

— Ну, что тут такого непонятного?! — Мендель тоже начал нервничать. — Одно дело, Наполеон возвращается в Париж, а там меня нет. И совсем другой коленкор, Наполеон возвращается в Париж, а там уже я! Это, как говорят у нас в Одессе, две большие разницы!

— Хорошо, — уставшим голосом произнес Ришельё. — От меня чего ты хочешь?!

— Ну, вот, — обрадовался Яков Моисеевич, — это уже совсем другой разговор! Надо только все конкретно обсудить. Обмозговать! Обкашлять! Ты уже кофий пил?

— Нет еще.

— Ну, так гукни своим, пусть они нам кофейку организуют.

Кофий герцог Ришельё и Яков Моисеевич Мендель пили в небольшом саду под окнами особняка градоначальника Одессы. Душистый кофий с круассанами и кизиловым вареньем они смаковали за ажурным столиком и в креслах, плетенных из бессарабской виноградной лозы. Погода настоялась отменная. Через полчасика Яков Моисеевич уже отошел от решения своих проблем и, мечтательно закатив глаза, душевно произнес:

— Эх, сейчас бы махануть на море! И с разбега прямо в воду! Ты, ваша светлость, плавать то умеешь?

— Я воды боюсь, — сознался герцог.

— А с бабами у тебя как?!

— Что, позвольте?

— Баба у тебя есть? Я знаю, ты не женат, детей нет. Тебе, ваша светлость, бабу надо хорошую завести. Умную, красивую. Для души и не только. А то киснешь ты тут, в Одессе, как сильно перезрелый виноград!

— Спасибо, не надо.

— Зря ты так, Эмик, зря. Есть у меня в Одессе одна хорошая знакомая, сводница — хлопотунья, мастерица своего дела и недорого берет. Хочешь, поспособствую тебе по дружбе?!

Ришельё вдруг резко покраснел лицом и потупил очи долу.

— Понимаешь…, — залепетал герцог.

— Понимаю, — усмехнулся Яков Моисеевич и умело сменил тему разговора.