Истинный Монах

Владимир Волхов, 2015

Молодой послушник Рольт честно пытался стать монахом, истинным монахом. Но мир изменился и поставил его перед выбором: умри или адаптируйся. И он решил выжить во что бы то ни стало… Хотя в грязи и пороках разлагающегося мира Рольт нашел истинную любовь, его несгибаемость приводит к глобальной катастрофе – возвращению гневливых богов.

Глава 9

Устало сев на трон, Маркус задумчиво вертел в руках свой охотничий нож с драгоценной рукоятью, на которой каллиграфическим почерком была выгравирована надпись «Любимому сыну». Постепенно взгляд его налился сталью, Маркус крепко сжал рукоять ножа и продолжил обстругивать деревянные бруски разного размера, начиная с маленького, шириной с большой палец, и заканчивая крупным, толщиной с руку, но все они были одинаковой длины — примерно по локоть. Готовые бруски Маркус швырял на поднос.

— Что теперь, Рольт?

— Теперь ты будешь править герцогством, — ответил тот, рассматривая свою дорогую одежду малинового цвета с зелеными узорами. Маркус велел переодеть своего друга, который до сих пор ходил в украденной робе послушника Зерета.

— Зачем?

Этот вопрос смутил Рольта. Теперь уже ему казалось, что Маркус изменился слишком сильно, сильнее, чем он. Складывалось ощущение, что друг перегорел, что ему больше ничего не нужно от жизни. Рольт же не мог остановиться, замереть, он искал каких-то скрытых смыслов бытия, и душа постоянно требовала от него действия. Снова чувство одиночества накатило на мага. Пока он думал, что ответить, в зал вошел гонец.

— Послание от Тануина, короля Тамрии! — бодро выкрикнул он, разворачивая свиток.

— Что за ерунду ты городишь? Король не Тануин, — крикнул Маркус, поглядывая, насколько хорошо получился очередной брусок.

— Многое изменилось, ваше высочество, — с грустью в голосе отозвался гонец. Вздохнув, он продолжил, стараясь придать голосу официальный тон: — В связи с трагической гибелью всей семьи Патомитов от неизвестной болезни, королевская власть переходит к их придворному магу Тануину. Всем герцогам и графам надлежит прибыть в столицу, чтобы присягнуть на верность новому королю.

— Ну да, конечно. Уже сорвался, коня не запрягая, — подняв брови, сказал Маркус. — А теперь давай-ка расскажи, что там произошло на самом деле.

Было видно, что гонец неглуп и прекрасно знает, чем может обернуться излишняя откровенность. Он замялся, размышляя, как не разгневать герцога, и одновременно с тем не подставиться под ярость короля.

— Не бойся, ты не пострадаешь за свою честность, — подбодрил его Рольт, но гонец смотрел только на Маркуса.

— Подтверждаю, — кивнул новый герцог, заканчивая с последним, самым толстым бруском.

— Поговаривают, что Тануин отравил всю семью Патомитов, — неуверенно начал гонец. — Затем захватил власть и теперь пойдет на все, чтобы его признали королем. Позавчера он сжег магическим огнем четырнадцать придворных, которые не захотели ему подчиниться.

— Видишь, Маркус? — вздохнул Рольт. — Ты спрашивал — зачем? Затем, что наступают темные времена, и отсидеться не получится.

— Отсидеться получится в любые времена. Просто ты, друг, не из тех, кто может жить, прячась. И я это уважаю, — ответил он, потирая виски. Указав на гонца, он добавил: — Накормите, напоите этого человека!

Когда посланник короля выходил, в зал уже вводили Нерита. Он отбрыкивался, кричал, плакал, пока охранники с трудом тащили вперед его грузное тело. Перед ними шел Гуро, стараясь не смотреть на бывшего господина. Его коробило, что Нерит, забыв о всякой чести, унижался, как простолюдин, вместо того, чтобы даже перед лицом смерти сохранять достоинство.

— Ваш приказ исполнен, ваше высочество.

— Прекрасно. Подведите его ко мне и поставьте на четвереньки.

Неприятный ком подкатил к горлу Рольта, когда он увидел, как Нерит ударился коленями о пол. Угадывалось, что сейчас здесь начнется нечто отвратительное. Холодный гнев Маркуса внушал гораздо больше страха, чем его прежняя, по-юношески кипучая ярость.

— Я, пожалуй, поеду, Маркус.

— Куда?

— В столицу. Пришло время сделать тебя королем.

— Ну что ж, делай.

Как можно более быстрым шагом Рольт устремился к выходу. Но как ни спешил, он все же услышал решительный, изменившийся голос Маркуса.

— Ну что, отец, — он поднялся с трона, вертя в руке самый маленький брусок, и обошел Нерита сзади. — Ты любил вставлять свою палку во все дыры, какие только находил. Как насчет того, чтобы испытать, каково было этим бедным девушкам? Каково было моей сестре! А?! Держите его покрепче!

Со всей силы Маркус вонзил палку ему в зад. От боли Нерит заорал, как животное. Гуро брезгливо отвернулся, не в силах это видеть. Но стражники смотрели во все глаза, чтобы потом в обмен на теплую постель рассказывать служанкам о последних минутах жизни их мерзкого господина. Несколько раз вынув и воткнув самый маленький брусок, Маркус отбросил деревяшку на пол и взял в руку более крупную. Пытка продолжалась долго, под конец герцог уже не кричал, он сорвал голос и совершенно обессилел.

Нерит Куранит выдержал пять разных палок и только потом умер от разрыва немолодого и уже нездорового сердца.