Другая сторона. Камешек

Владимир Волоцкий, 2023

Бродяги, скитающиеся по бесконечным Сторонам, в одном из необитаемых миров случайно находят девятилетнюю девочку.В этом безлюдном месте не водятся чудовища, не бродят полчища жадных орков, нет воров и работорговцев, но их всех с успехом заменяют природные катаклизмы.На то, чтобы разбираться, как девочка оказалась в этой Стороне, нет времени, если друзья не помогут ей, она погибнет.

7

А потом снова была дорога. Череда миров, которые все называли сторонами. «Вы с какой стороны?», — спрашивали их случайные попутчики или встречные. И отвечать полагалось не: «С той», или «С южной», или «Справа», а: «Из Снежных Пустошей», «С Равнин» или «С Молочных Рек». Да, именно, Молочные Реки. Когда Алиса услышала это название в первый раз, то рассмеялась. Подумала, что Йолрик, как всегда, шутит. Оказалось, нет.

Сторона, куда привели их врата из мира Добродега, называлась именно так.

— Почему? — спросила Алиса.

— Увидишь, — ответил Йолрик.

В этот мир совсем недавно пришла весна. Снег почернел и местами стаял, зеленая травка лезла из-под него пучками. Деревья стояли голые, но уже «звенели», как выразился Йолрик. А на дороге царила непролазная грязь. Глинистую землю размыло ручьями, и идти по ней было ничуть не легче, чем по колено в снегу.

Алиса несколько раз поскальзывалась и шлепалась в грязь. Если бы не кожаные штаны, которые подарила ей жена Добродега, ей пришлось бы остаток пути идти в мокрых брюках. А эти не промокали. Йолрик, конечно, легко перепрыгивал лужи, посмеиваясь над своими неуклюжими спутниками. Досталось и Галеду, он тоже пару раз упал.

Ночевали под заботливо сколоченным кем-то у дороги навесом, а утром снова двинулись в путь. Первую «молочную» реку Алиса увидела днем. Они подошли к крутому, почти отвесному глинистому берегу, и Алиса поняла, что вода в реке совершенно белая. Нет, льда на ней уже не было, редко-редко проплывет обломок льдины. Просто белая вода. Над рекой поднимался пар, создавая полную иллюзию кипяченого горячего молока. А там, где вода подмывала крутые берега, скопилось белесое полупрозрачное вещество, на вид кажущееся вязким.

— А это «молоко» можно пить? — спросила Алиса, с опаской глядя на далекую воду.

— Можно, но оно невкусное, — отозвался Йолрик. Он нашел тропинку и начал спускаться.

— Зато вон та штука, по краям, очень даже ничего, — сказал Галед. — Напоминает свежее тесто. А если его сварить, такая вкусная каша получается!

— Как ты еще можешь думать о еде после трех дней у Добродега? — ужаснулась Алиса. — Ты же там только и делал, что ел!

— Когда это было, — отмахнулся Галед. — Еще позатот год вспомни.

Йолрик как-то объяснил Алисе, что аппетитом Галед пошел в отца. Орки не так зациклены на еде, как тролли, и съесть за раз обед на пятнадцать человек не могут. Но надо отдать Галеду должное, в дороге он себя ограничивал. Если никакого «подножного» корма или угощения не было, он довольствовался двойной порцией из общих припасов.

Когда спустились к воде, Йолрик разделся, сложил одежду стопкой, и Галед запихнул ее в мешок.

— Опять пойдем по веревке? — ужаснулась Алиса. Эта река, конечно, не была такой бурной, как та, горная, но казалась гораздо шире и глубже.

— Нет, — ухмыльнулся Галед. — Вплавь пойдем.

— Я не умею, — вздохнула Алиса. И посмотрела на Йолрика, который с разбегу влетел в ледяную воду и легко погреб на середину. — А ты?

— А я плаваю как топор, — фыркнул Галед, поедая с ладони белый вязкий «кисель». — Зато ныряю, как камень. Бульк — и сразу на дно.

— Ну и как же мы поплывем? — насмешливо спросила его Алиса.

— Орки плавать не предназначены.

— Но ты же не совсем орк.

— А ты встречала плавающего тролля? — задрал безволосые брови Галед.

— Я вообще троллей не встречала. Кажется… — неуверенно добавила Алиса. — Как они выглядят?

— Обыкновенно, — буркнул Галед, облизывая пальцы. — Просто очень большой мужик, только рот не закрывается.

— Почему?

— Зубы мешают.

— Ты не похож на тролля, — решила Алиса. — У тебя с зубами все в порядке.

— Я ни на кого не похож, — грустно улыбнулся Галед. — Йолрик говорит: «Интересный гибрид».

— А это кто? — Алиса достала из кармана фигурку, которую ей подарил Овед, и показала Галеду. Тот прищурился.

— Это гоблин.

Йолрик скрылся из глаз, делать было нечего, и Галед, присев на бревно, прибитое водой к берегу, пустился в пространные объяснения:

— Орки похожи на эльфов, только пострашнее, кожа у них серая, а глаза навыкате и раскосые, как у меня. Гоблины лицом и телом больше смахивают на людей, только с серой, как у орков, кожей, а глаза у них обычные, круглые. Тролли здоровые и ширококостные. Кожа у них похожа на человеческую, разве что погрубее и куда как толще. Они сплошь рослые и широкие, часто еще и жирные. Уши большие и острые. Ну и зубы наружу.

— Почему же ты сказал, что это гоблин? — Алиса поднесла фигурку к глазам.

— Цвета кожи ведь мы не знаем. Может, это человек?

— У человека фигура другая. Люди не такие стройные, как эльфы, конечно, но и не так сутулятся, как гоблины. Видишь, как он сидит? Как паук. Сложился, шеи и не видать. Гоблин.

— На ту сторону надо кому? — вдруг раздался голос Йолрика. И Галед, и Алиса подпрыгнули от неожиданности, причем Алиса чуть не уронила фигурку в воду. — Нет, я вовсе не собирался вас прерывать…

Йолрик улыбался, развалившись на скамейке небольшой рыбачьей лодочки, и, зажав весло в одной руке, легко удерживал ее на одном месте.

— Просто подумал, может, вы на тот берег не против перебраться.

Галед схватил Алису в охапку и посадил в лодку. Быстро перекидал туда же вещи и осторожно, чтобы не перевернуть ненароком хлипкую посудину, залез сам. Йолрик отдал ему весла, а сам оделся, набил трубку и закурил.

— Почему она белая? — спросила Алиса, задумчиво глядя за борт.

— Понятия не имею, — лениво отозвался Йолрик.

— Как это? — опешила Алиса. — Нет, ты не можешь не знать.

— Почему? — усмехнулся Йолрик.

— Потому что… потому что ты все знаешь. А если чего-то не знаешь, то подумаешь как следует — и поймешь.

— А что тебе мешает подумать как следует? — Йолрик красиво заломил бровь. На его лице и руках был заметен белый налет, как будто он мелом намазался, а потом не до конца оттер.

— Может, в ней мел растворен? — предположила Алиса. — Есть ведь залежи мела в горах? Вот, а одну такую залежь водой размыло и…

— Весьма здравое предположение, — рассмеялся Йолрик.

— В этой стороне все реки такие, — буркнул Галед.

— Да, этот факт несколько подмывает твою теорию, — кивнул Йолрик. — И еще происхождение «киселя» остается неясным.

— Скажи просто, что тебе неохота объяснять, — надулась Алиса.

— Мне неохота объяснять, — легко согласился Йолрик.

— Это молоко земли, — сказал Галед. — Из одной земли вода течет, из другой кровь, а из этой вот — молоко.

— Ну, это твое высказывание, братец Галед, вообще ничего не объясняет, — весело рассмеялся Йолрик. — Зато звучит поэтично.

— А есть сторона, в реках которой течет кровь? — тут же переспросила Алиса.

— Есть, — кивнул Йолрик. — Не кровь, конечно, но нечто, очень на нее похожее. Есть даже реки, в которых течет вода, цветом и запахом похожая на мочу…

— Фу! — поморщилась Алиса. — Ладно, я не буду больше спрашивать, только дальше не рассказывай.

Йолрик закатился в новом приступе смеха и, все еще фыркая, спросил:

— Когда я вас прервал, вы вели антропологические изыскания. Не хотите продолжить?

Алиса посмотрела на Галеда, тот пожал плечами, не переставая махать веслами.

— Мы гоблина рассматривали, — наконец сказала Алиса, надеясь, что правильно поняла слова Йолрика, и показала ему фигурку.

— Действительно, гоблин, — подтвердил Йолрик. — Добродег резал.

— Я хотела знать, чем орк от тролля отличается, — Алиса убрала фигурку в карман. — Ты говорил, Галед наполовину тролль. А то, что он описывает, на него совсем не похоже.

— В тех Добродеговых всадниках, если Овед не потерял его, должен был быть тролль, — сказал Йолрик и пояснил: — Он крупнее прочих, широкоплечий и массивный, а самая отличительная его черта — клыки. Они оттопыривают губы сверху и снизу. Обычно у взрослых троллей они такие большие, что не дают полностью закрыть рот.

— Галед не похож на тролля, — окончательно определилась Алиса.

— Нет, конечно, — кивнул Йолрик. — Но и на орка он не слишком похож. Черты лица у него крупнее орочьих, нос плоский, а губы полные, сам он выше и шире в плечах. Хельта нет, да и вообще, кожа голая и грубая, как у тролля. Мускулатура рельефная, как у орка, но при этом комплекция тролля. Удачный гибрид.

— Вот, — вставил Галед. — Так он всегда и говорит.

— А по-моему, ты красивый, — заявила Алиса.

Галед сбился с ритма и плеснул водой на Йолрика. Тот улыбнулся, отряхивая воду с рукава:

— Странно на тебя действуют комплименты, братец.

— Глупости, — буркнул Галед. Если бы он не был серым, то, наверное, покраснел бы.

— Почему? Девочка права, — странно серьезно сказал Йолрик. — Красота ведь не в цвете кожи, не в посадке головы и не в длине рук. Красота в глазах смотрящего.

Галед глянул на Йолрика и, стараясь скрыть смущение, нарочито громко засмеялся.

— Когда он меня покупал, то считал, что переплатил, — подмигнув Алисе, сказал он.

— Так оно и было! — рассмеялся Йолрик. — Шесть монет за мальчишку непонятных кровей, тощего, как палка, и с бездонным желудком.

Алиса ничего не понимала, переводя взгляд с одного на другого. Как Йолрик мог купить Галеда мальчишкой? На вид Галед был старше его лет на десять. Если только Йолрик, покупая, сам был ребенком.

— Разве дети могут купить раба? — наконец спросила она.

Йолрик удивился странному вопросу, но ответил, как всегда, подробно:

— В разных гранях по-разному. В Гилгладе могут, если деньги есть. И купить, и продать при желании.

— Только это он купил ребенка, — добавил Галед. — Я был мальчишкой — и он меня купил. А не наоборот.

— Но ты же старше Йолрика? — недоуменно спросила Алиса. — Или нет?

Галед почему-то бросил весла в лодку и захохотал, хлопая себя ладонями по коленям. А Йолрик, наоборот, спокойно пояснил:

— Время в нашей вселенной — понятие относительное. Галед родился раньше меня, думаю, лет на пять-шесть, но, когда мы встретились, я был взрослым, а он мальчишкой. Потому что, родившись в Гилгладе, свой первый год я прожил в крайнем мире и вернулся, когда мне шел четырнадцатый год. А Галеду в это время все еще было шесть или семь. Я одновременно и старше, и младше Галеда. Не понимаешь? Ну, например, ты ушла из дома, когда тебе было девять лет. Сколько тебе сейчас?

— Девять, — растерялась Алиса.

— Да? Представь себе, что ты у нас задержалась. Тебе исполнилось двадцать или тридцать, а домой ты вернулась через месяц после того, как исчезла. Ты будешь ровесницей своей матери, но по счету времени в твоей стороне тебе по-прежнему будет девять. Это если время там идет медленней, чем здесь. А может, в твоем мире время течет быстрее и твоим родителям уже под семьдесят, а младший брат вырос, женился, и его детям столько, сколько тебе. Ты вернешься девятилетней, а они уже прожили жизнь, может, даже умерли…

— Нет! — Алиса закрыла уши руками и зарыдала. — Нет! Нет! Нет! Так не будет! Не будет так! Я вернусь домой девочкой, и мама будет молодая! Скажи, что ты пошутил!

— Я не шутил, — Йолрик искренне удивился так внезапно изменившемуся настроению Алисы. — В разных гранях время идет по-разному. В центральных мирах медленнее, в граничных — быстрее.

— Нет! Ты нарочно меня дразнишь! — рыдала Алиса. — Ты только притворяешься умным и добрым, а на самом деле ты злой!

Галед обменялся взглядом с Йолриком и укоризненно покачал головой. Йолрик беспомощно улыбнулся, пожимая плечами. Успокаивать Алису никто не пытался, и она проревела, наверное, минут пятнадцать.

Мысль о том, что возвращению домой могут сопутствовать сложности со временем, приходила в голову Алисе уже не раз. Но она гнала ее так же, как когда-то отгоняла вопрос о своем перемещении в другой мир. Почему-то она представляла себе, что вернется в тот же день, что и пропала, так что мама ничего и не заметит. О любых других вариантах она решительно не хотела думать. И вот теперь Йолрик озвучил все ее потаенные страхи. Ей стало понятно, что, как ни убеждай себя, как ни отгоняй страшные мысли, время не остановишь. Остается только надеяться, что в ее стороне оно течёт медленнее, чем в крайних мирах, и его пройдет не слишком много.

Потихоньку рыдания перешли во всхлипы. Наконец Алиса вытерла рукавом слезы и с обидой посмотрела на Йолрика.

— Если ты знал, что время уходит, почему же мы так долго торчали у Добродега, почему не спешили?

— Али, — мягко улыбнулся Йолрик, — подумай, куда нам спешить? Мы понятия не имеем, откуда ты к нам свалилась.

— Куда же мы идем?

— В Борею. Там можно встретить хорошего проводника.

— Чтобы он отвел меня домой? — с ожившей надеждой спросила Алиса.

— Это вряд ли. — Йолрик снова улыбнулся. — У нас нечем ему заплатить, а без денег никакой сталкер никуда тебя не отведет, плачь не плачь.

— Можно что-нибудь продать, — Алиса отказывалась принять безвыходность ситуации.

— Боюсь, что, даже если я продам тебя и Галеда, у меня все еще не будет достаточно денег, чтобы расплатиться с проводником, — качнул головой Йолрик. — А больше ничего ценного у меня нет.

Алиса не решила, обижаться ей на эту фразу или, наоборот, радоваться, что Йолрик назвал ее ценной.

— Тогда зачем нам проводник, если денег все равно нет?

— Я хочу выяснить, как ты здесь очутилась, — пояснил Йолрик. Лодка ткнулась носом в берег, затянутый белесым «киселем», и он легко выпрыгнул из нее, приземлившись на сухое место. — Может, проводник знает того, кто тебя привел. Мы найдем его и поймем, зачем он это сделал.

Галед выбрался из лодки и по колено провалился в «кисель». Не обращая на это внимание, он перебросил вещи Йолрику, последней поставив на землю Алису.

— И что? — Алиса в нетерпении топнула ногой. — Домой-то я как вернусь?

— Я не знаю, — пожал плечами Йолрик. — Не уверен, что это вообще возможно.

Алисе снова очень захотелось заплакать, но слез уже не было.

— Так нечестно.

— Согласен, — рассмеялся Йолрик. — Но так уж здесь все устроено. Вселенная редко играет по нашим правилам.

— Значит, ты не можешь вернуть меня домой?

— Нет, Али, не могу.

Алиса надолго замолчала. Йолрик объявил привал, когда они одолели крутой берег реки. Галед зачерпнул в котелок своего «киселя», развел огонь и сварил мутно-белую густую похлебку. Ели ее с вяленой рыбой. «Кисель» по вкусу напоминал несладкую манную кашу. Алиса вяло пожевала кусок рыбы, похлебала варева и свернулась калачиком на плаще. Думать ни о чем не хотелось. Не то чтобы Алиса смирилась с ситуацией, нет, она по-прежнему собиралась вернуться домой во что бы то ни стало, но поняла, что споры с Йолриком к цели ее не приблизят. А потому и дуться на него ни к чему.

После обеда пошли дальше, и к вечеру показалась вторая «молочная» река. Она была раза в четыре шире первой, и вдоль нее раскинулся город. Туда, видимо, бродяг пускали, потому что Йолрик и Галед, не сворачивая с дороги, вошли прямо в него.

Алиса думала, что ночевать они будут в этой стороне, но оказалось, что прямо в центре города, на главной площади, как какой-нибудь монумент, стоят врата. И там, в арке врат, видны были улицы другого города.

В городе стороны Молочные Реки дома были одно-двухэтажные, люди ходили пешком, выглядели измученными, и на улицах царило запустенье. В соседней стороне, которую Йолрик назвал Галадией, по улицам ездили механические экипажи, дома были выше, встречались даже пятиэтажки, а все люди были одеты в клетчатые широкие шорты.

У врат стояла очередь. Алиса удивленно уставилась на длинный хвост, растянувшийся на две улицы.

— Йолрик, чего они хотят?

— Уйти из этой стороны.

— И нам придется стоять в очереди?

— Нет. Очередь только для местных, а мы бродяги. Мы им здесь не нужны.

И правда. Охранявшие врата люди пропускали своих очень медленно, проверяли и перепроверяли их бумаги, задавали вопросы. А на друзей Алисы только взглянули — и тут же замахали руками, дескать, проходите.

В Галадии весной пахло вовсю. А еще пахло машинным маслом, горячим железом и дымом. Йолрик повел своих спутников по запруженным народом улочкам, легко уворачиваясь от спешащих пешеходов и самоходных экипажей. Стены домов, каменные и закопченные, с маленькими, будто амбразуры, окошками, напомнили Алисе котельную в ее родном городе.

После часа беготни по городу они пришли в самую настоящую гостиницу, где Йолрик заплатил за номер.

В номере обнаружилась отдельная комнатка с удобствами, и, хотя душа в ней не было, зато имелась раковина, а из крана текла вода. Холодная, правда, но ведь текла! А на полочке над раковиной Алиса нашла зубные щетки. Это была цивилизация. И у Алисы резко поднялось настроение. Ей казалось, что она уже чуть-чуть ближе к дому.

Здесь они неожиданно задержались. Галед нашел работу грузчиком в порту, а Йолрик проворачивал какие-то махинации с очень неприятными, похожими на гангстеров из кино, людьми.

В итоге Галадию они покинули на шесть золотых богаче, чем были.

* * *

Йолрик, как всегда, возвращаясь в срединные грани, «застывал». Ему не нравился дымный воздух, обилие машин и людей. Ему не нравилась та работа, которую могли ему предложить в урбанистических гранях. Он, родившийся в постапокалиптическом мире, где большую часть года тянулась зима, а земля была покрыта пеплом и льдом, любил леса, поля, моря, свежий воздух и открытые пространства.

А еще техногенная цивилизация заглушала голоса природы. И сила Йолрика почти не ощущалась. В большей части срединных миров магия его голоса не работала — впрочем, как и всякая другая. Здесь он превращался в обычного человека, ну… не совсем человека, острые уши и странные глаза никуда не девались. Но из этих его особенностей, как говаривал Галед, каши не сваришь.

В тех мирах, где были врата, жители привыкли к гостям из других сторон, и вид Йолрика и Галеда никого не удивлял. К тому же в техногенных мирах внешность их как-то неуловимо менялась, так что даже орк выглядел просто крупным лысым мужчиной с кожей нездорового сероватого цвета.

* * *

Алисе поначалу в цивилизованных, с ее точки зрения, мирах очень нравилось. Они напоминали ей родную сторону. Каждый раз, когда она умывалась над раковиной, слушала радио, садилась в поезд или автобус, ей казалось, что она уже рядом с домом. Еще одно-два измерения — и врата приведут ее в сквер, из которого она так внезапно и загадочно переместилась.

Но вскоре она потеряла им счет. Одна грань сменялась другой. Все они отличались от ее родной земли, и в каждой из них рано или поздно Алиса начинала чувствовать себя чужой.

Да и ее друзья явно вздохнули с облегчением, когда очередные врата привели их в зеленый равнинный мир. Алиса, правда, испугалась, что они вернулись в Крайние Земли, но Йолрик сказал, что этот мир тоже срединный, только живут здесь в основном существа, умеющие пользоваться силами природы, и она успокоилась.

Врата стояли в чистом поле. Алиса заглянула в них и увидела руины города, которые они только что покинули. Там дымили костры и двигались тени. Почти все обитатели ушли из него, а те, что остались, бродили между развалин, ища, чем поживиться. Та сторона была на редкость неуютной, и путники постарались там не задерживаться.

Вдыхая прохладный, пахнущий скошенной травой воздух, Алиса попыталась припомнить, какая по счету это сторона, и не смогла. С тех пор, как начала свое путешествие, она вела дневник. Ну, дневник — громко сказано. Ни тетрадей, ни ручек у нее не осталось, и она просто отмечала дни огрызком карандаша на белой части обложки единственного уцелевшего учебника. Этот был тридцать восьмой — значит, она в пути больше месяца. Измерения Алиса отмечать не догадалась, но полагала, что миров пятнадцать она уже видела. Йолрик говорил, что в срединных мирах время течет медленнее, чем в крайних. Сама Алиса разницы не ощущала, но верила Йолрику, надеясь, что ее собственный мир тоже срединный, а еще лучше — один из осевых. И, пока Алиса отсутствовала, времени там прошло немного.

Радуясь свежему воздуху, Йолрик объявил привал, как только они подошли к реке. Он тут же разделся и прыгнул в воду, смывая с себя пыль и запах гари. Галед развел костерок, но припасы их почти кончились, кашу варить было не из чего, и он просто кипятил воду и собирал листья, чтобы приготовить травяной настой.

Помогая Галеду, Алиса обнаружила поляну с земляникой. Галед ягодами не особо заинтересовался, а вот Йолрик составил ей компанию.

За время, проведенное вместе, Алиса так привыкла к своим спутникам, что уже с трудом представляла себе, как будет жить без них, когда вернется домой. В том, что этот момент наступит, она, в отличие от Йолрика, нисколько не сомневалась. Как только Йолрик найдет проводника, того самого, кто сможет прочесть след на камне, Алиса уговорит его отвести ее домой, чего бы это ей ни стоило. И пусть Йолрик считает, что сталкер и пальцем не пошевелит без оплаты. Он просто не понимает, как сильно Алиса хочет вернуться.

Ползая по поляне за ягодами, Алиса вдруг услышала тихий голос Йолрика. Галед обрывал листья с куста смородины в двух шагах от нее, и Алисе стало интересно, с кем это эльф говорит. Она выпрямилась и увидела Йолрика. Он сидел на коленях возле молодого дубка, два или три года как покинувшего желудь, и что-то вполголоса говорил, иногда замолкал, будто слушая, а потом кивал и смеялся. Алиса отступила и позвала свистящим шепотом:

— Галед, посмотри.

Он оглянулся в поисках предмета, заинтересовавшего Алису.

— Йолрик, — она потянула орка за руку. — Видишь? Что он делает?

— Разговаривает, — спокойно пояснил Галед, понюхав собранные листья.

— С кем?

Орк пожал плечами.

— С деревом, или листиком, или одуванчиком, или вообще с жуком.

— И тебе не кажется это странным?

— Нет.

— Серьезно? — не поверила Алиса. — Ты часто разговариваешь с жуками?

— Я — нет, — усмехнулся Галед, — Йол — да.

— Не понимаю, — вздохнула Алиса. — Даже если представить, что у дуба или одуванчика есть язык, о чем с ними можно говорить?

— Я думаю, — Галед тоже вздохнул, — что для него они более интересные собеседники, чем мы с тобой. В нашем с Йолриком мире эльфы живут особняком, с остальными народами почти не контактируют. Йол особенный.

Галед посмотрел на друга со странным для грубой лепки его лица выражением нежности.

— Мы ведь его почти не понимаем. А он все не оставляет надежды, объясняет, старается.

— Это ты его не понимаешь, — обиженно буркнула Алиса. — А я в школе учусь, уже в четвертом классе. У нас столько предметов сложных, а у меня в четверти ни одной тройки нет.

Галед насмешливо ухмыльнулся и пошел заваривать травяной чай.

Они сидели в тени густого, с почти голубой листвой дерева, названия которого Алиса не знала, и пили чай, когда по берегу мимо них прошла орда орков. Что бы там ни говорил Йолрик о Галеде, внешне родства с орками в нем было больше, чем со всеми другими расами, представителей которых Алиса успела увидеть. Кожа того же цвета, те же раскосые желтые, как у кота, глаза, и гибкое мускулистое тело. Разве что ростом Галед был на две головы выше самого высокого из проходивших мимо орков, вдвое шире в плечах и не такой тощий.

Рассмотрев оборванную, полуголую компанию (Алисе пришло на ум слово «банда»), она почувствовала себя неуютно на открытом месте, без дверей с надежным запором. Орки насмешливо переговаривались на своем гортанном наречье, тоже рассматривая путников. Один из них заговорил было с Галедом, но тот сделал вид, что не понимает языка.

— Жаль уходить от реки, — сказал Йолрик, когда орки скрылись из виду. — Но остаться здесь — напрасно искушать судьбу.

— И откуда их черти принесли? — хмуро буркнул Галед. — В городе им делать нечего.

— А зачем им в город? — рассеянно улыбнулся Йолрик. — Грабить зазевавшихся путников удобнее за городом, на дороге.

— Сплюнь, — Галед помрачнел. — Спать сегодня вряд ли придется.

— О чем они говорили, Галед? — поинтересовалась Алиса.

Тот досадливо поморщился:

— Так, ерунду всякую.

— Мечтали о наших вещах, — вставил Йолрик. Галед посмотрел на него с укором, но тот продолжил, не замечая взгляда: — Болтали о том, что сделали бы, случись что со мной и с Галедом.

— О, спасибо, Йолрик, мне больше не интересно, — деланно весело улыбнулась Алиса. — Давайте уйдем отсюда подальше.

Второй привал сделали поздним вечером. До города оставалось еще часа два ходьбы, но Йолрик решил не бродить по лесу в потемках, чем удивил и расстроил уже предвкушавшего сытную ночевку в городе спутника. На ужин доели последние сухари. Голодный со вчерашнего дня Галед горестно вздыхал, копаясь в пустых мешках в поисках завалявшегося финика или куска вяленой рыбы.

— Потерпи, братец, — сочувственно улыбнулся Йолрик, наблюдая за другом. — Завтра будем в городе. Поешь вволю.

— Хорошо мне будет завтра, — буркнул Галед. — Только живот-то сегодня крутит, хоть ветки грызи.

Йолрик вынул из кармана каким-то чудом не помявшуюся горсть земляники и ссыпал на ладонь орка. Алиса только слюну сглотнула, проводив взглядом ароматные ягоды.

Хоть она и попривыкла к странностям своих друзей, ей по-прежнему было досадно, когда они уделяли внимание друг другу, забывая о ней. Алиса никак не могла смириться с тем, что взрослые не желают замечать потребностей ребенка. Заботились они исключительно друг о друге, причем Йолрик как-то мимоходом, добродушно-рассеянно, а Галед — наоборот, трогательно-вдумчиво. Иногда, конечно, Галед и ей сообщал, что вода горячая или что эти мухи кусаются, а Йолрик мог подать ей хлеб или помочь надеть ранец, но той заботы, которую они проявляли друг к другу, по отношению к себе она не ощущала. И это казалось ей совершенно неправильным. Ведь у нее дома взрослые заботились о детях, и не только мама с папой, все. И дома, и в школе, и на улице Алиса чувствовала участие окружающих. А в этом странном мире, в котором она очутилась, никому не было до нее дела, и это её обижало.

Большой костер разводить не стали, так как готовить было нечего. Попили из котелка горячей воды да устроились возле костерка ждать утра.

Алиса завернулась в плащ, подложила под голову ранец и уснула под тихие нежные звуки дудочки Йолрика.

Проснулась она внезапно, рывком, в полной темноте. Ночь была безлунная, так что она ничего не смогла увидеть, только то, что костер потух. Но уловила обострившимся слухом чье-то пыхтение, похожее на дыхание Галеда, но точно не его.

— Йолрик! — позвала она, и тут же чьи-то лапы схватили ее, шершавая ладонь зажала рот.

— Тихо, щенок, — в ухо ей просвистел голос. — Еще раз пикнешь — и твой дружок-эльф останется без башки.

Кто-то бросил ветку в угли, и костер мало-помалу разгорелся.

Алиса в ужасе забилась в грубых руках. Напротив нее по-прежнему сидел Йолрик. Даже дудочка все еще лежала у него на коленях. Но за плечом его скалил зубы один из виденных ими днем орков. Он держал у горла Йолрика огромный нож или, наоборот, небольшой меч.

— Не бойся, Али… — начал было Йолрик, но орк нажал на лезвие, и по шее Йолрика заструилась кровь.

— Еще слово, красавчик, и твоя голова будет лежать на твоих коленках, веришь?

Йолрик замолчал.

«Где же Галед?!» — подумала Алиса. Нет, у нее и в мыслях не было, что он предал их, струсил и убежал. А вот заснуть в соседних кустах или уйти на два километра от лагеря по нужде он мог вполне.

Орки принялись копаться в вещах путников, потроша мешки и сумки. Но в сумках не было ни еды, ни ценностей, только изношенные и перелатанные вещи, нехитрые инструменты Галеда да одна-единственная старая книга в кожаном переплете. Эта книга могла бы заинтересовать волхва, но не орка, и грабители разочарованно переругивались. Йолрик, насмешливо улыбаясь, следил за ними, время от времени ободряюще глядя на Алису. Но она так испугалась, что не могла улыбнуться ему в ответ. Ей почему-то казалось, что грабежом бандиты не ограничатся, что они ранят, а то и убьют Йолрика. О себе она совсем не подумала, а зря.

Найденные в сумке Йолрика деньги немного подняли настроение шайки. Денег было не так уж и много для восьмерых — двенадцать золотых. Но, видно, лучше, чем ничего.

Один из орков подбросил дров в костер, чтобы лучше видеть, и принялся считать монеты, то и дело сбиваясь и начиная сначала. Алиса чуть не заплакала от отчаяния. Больше месяца Йолрик и Галед работали то там, то сям, откладывая по монете. Эти деньги нужны были им на дорогу туда, где можно встретить мастера проводника. А теперь что? Возвращаться назад и начинать все заново?

Йолрика же, казалось, совсем не волновала судьба денег, да и собственная жизнь, похоже, тоже. Он не боялся ножа у горла, свободно поворачивал голову, не слушая окриков сторожа, и его серая рубашка на груди уже пропиталась кровью.

«Йолрик, пожалуйста, не шевелись!» — мысленно взмолилась Алиса. Она бы и вслух крикнула, но ее тоже держал орк: одной рукой за шиворот, другой за горло.

— Ну что? — пнув порванную и вывороченную наизнанку сумку, тощий орк, совсем молодой, почти подросток, окликнул приятелей. — Больше ничего ценного у них нет. Можем сваливать.

— Как это нет, а мальчишка? — нехорошо ухмыльнулся кривоногий и особенно косоглазый орк, ткнув пальцем в Алису. — Не хочешь развлечься?

— Не ровен час их дружок-бугай очнется, — опасливо сказал тот, что помладше, и одарил Алису странным взглядом.

— Не очнется, — успокоил косоглазый, — я так ему вломил, что и к утру не очухается. Не бойся.

«Это они про Галеда!» — осенило Алису. Галеда чем-то ударили, он без сознания и ничем нам не поможет. Она беспомощно глянула на Йолрика. И тут, в первый раз за все их знакомство, выражение лица Йолрика изменилось. Он больше не улыбался.

Алиса решила, что он тоже услышал про Галеда и теперь волнуется за него, мимоходом удивившись, почему орки говорят на общем, если могут сделать речь непонятной для пленников. Хвастаются, что ли? Или напугать хотят?

— Кто первый? — между тем стали сговариваться орки.

— Я его схватил, — сказал один.

— Ну и что, а я бугая свалил, — заспорил другой. Алисе быстро надоело слушать их, она думала только о том, как выбраться из лап схватившего ее орка. Она забилась, стараясь вырваться, но тут определился-таки первый и подошел к Алисе. Из-за плеча орка она все еще видела Йолрика, и теперь выражение его лица ее напугало. Оно показалось ей хищным.

А орк, выигравший первоочередность, погладил Алису по щеке, велел второму держать крепче и вдруг просунул руку Алисе между ног. Она завизжала так, что слышно было даже сквозь ладонь, зажимавшую рот.

— Ого! Да это девчонка! — заржал первый и стал тискать грудь Алисы грубыми сильными пальцами. — Жаль, мала еще, ничего не выросло.

— Штаны снимай, — подтолкнул его приятель, и теперь уже все орки, кроме того, кто держал Йолрика, сгрудились вокруг Алисы. От боли и ужаса она ничего не понимала, только кричала и выкручивалась, пытаясь оттолкнуть грубые лапы. А потом…

* * *

Йолрик спокойно ждал, пока орки потрошили сумки, считали деньги и переругивались, надеясь на то, что, ухватив добычу, они быстро смоются. Ни вещей, ни денег ему было не жаль. Все это можно восполнить. Горсть монет и старые тряпки не стоят ни человечьей, ни орочьей, ни эльфийской жизни. А вот интерес к Алисе ему не понравился. И когда они столпились вокруг девочки и та истошно завизжала, Йолрик понял, что без крови этот вечер не обойдется. Так пусть это будет их кровь, а не ее.

Не щадя горла, он поднял голову на своего охранника. Тот отвлекся, следя за приятелями, и не заметил быстрого движения эльфа. Очнулся орк только тогда, когда его короткий широкий меч воткнулся ему же в живот. Он хрипло вскрикнул и сполз на землю. Возбужденные предстоящим развлечением орки заметили Йолрика, только когда двое из них вдруг упали на землю, захлебываясь кровью. А у Йолрика было уже два клинка: широкий короткий и длинный кривой. Хрясь! Это короткий сломал кому-то ключицу и почти перерубил орка пополам. Вжик! Это длинный оставил кровавый след от уха до уха, и обезглавленный орк рухнул Йолрику под ноги. Наконец, Алису отбросили в сторону, как ненужную тряпку, и оставшиеся в живых пятеро, поняв, что Йолрик не намерен останавливаться раньше, чем последний из них перестанет дышать, набросились на него. А он, будто забыв на время о ценности любой жизни, отдался бездумной резне. Его глаза снова затянула чернота, а черты лица исказились. Но его враги вряд ли заметили эти изменения, а друзья были заняты другим.

* * *

Алиса отползла в кусты, глотая слезы, натянула брюки, и ее вырвало чем-то горьким и вязким с привкусом смородинового листа. Все тело горело. Ей хотелось стереть с себя мерзкое ощущение от прикосновений жутких лап. Но на поляне звякнули клинки, и она, вспомнив про Йолрика, выбралась из-за куста.

Йолрик, казалось, танцевал в багровых отсветах потухающего костра. Гибкий и изящный, он будто перетекал из одного места в другое. Два меча в его руках стали продолжением тела.

Орков уже осталось четыре, и пока Алиса смотрела, кривой клинок снес голову еще одному. Три. Алиса наступила на что-то мягкое. Глянула под ноги — и ее снова вырвало. Она влезла ногою в ком кишок, вывалившихся из брюха «первоочередного», но он еще был жив. Губы шевелились, глаза вращались, а изо рта вместо слов брызгала кровь. Он шевельнулся, будто хотел схватить девочку, она, не думая, пнула его в лицо и отбежала в сторону.

Клинки то глухо клацали, то звонко пели, то шипели, как змеи. Алисе страшно было смотреть на Йолрика, но отвернуться она не могла. На его лице, плечах и руках сочились кровью порезы. Шея и грудь казались вовсе черными от запекшейся крови. Но из восьми его противников на ногах теперь осталось всего трое, причем один без руки, считай, уже не боец. И тут, в самом конце боя, на поляну вывалился Галед. Его лицо было залито кровью, он покачивался, как пьяный, но, не останавливаясь, ворвался в круг, схватил первого попавшегося орка и сломал тому шею одним движением.

От жуткого треска по спине Алисы побежали мурашки. Она смотрела на своих спутников и не узнавала их. Глаза Йолрика стали черными и пустыми. Лицо его не было жестоким, но и добродушно-насмешливым не было. Черты обострились, губы превратились в тонкую линию. Это было холодное, бесстрастное лицо незнакомца. А Галед?! Галед, который иногда всерьез обижался на поддразнивания Алисы, Галед, который мог спорить с ней до хрипоты, а мог иной раз и шлепнуть пониже спины или отвесить не болезненный, но обидный подзатыльник, оказывается, обладал такой силищей, что голыми руками мог сломать орку шею. Алисе стало очень страшно. Но теперь она боялась уже не орков — тех скоро не останется. По поляне бегал последний, и он больше не нападал, он пытался сбежать, но длинный кривой меч Йолрика подсек ему жилы под коленями, Галед, прыгнув сверху, проломил грудную клетку, а вторым прыжком с жутким чавканьем раздавил голову. А потом, к ужасу Алисы, прошел по поляне, таким же образом добивая раненых.

Наступила тишина, нарушаемая только потрескиванием растоптанного костра да шумным дыханием Галеда.

— Как ты? — наконец спросил Йолрик, и Алиса с облегчением узнала знакомые интонации. — Ничего не сломано?

— Не знаю, — все еще пытаясь вернуть в норму дыхание, буркнул Галед и тут же озабочено оглянулся. — Где девочка?

У Алисы на глаза навернулись слезы. Все ее страхи тут же были забыты. Да, ее друзья сильны и опасны. Но не для нее. Она, покачиваясь, вошла в круг неверного света, ткнулась Галеду в живот и разревелась.

— Ты цела? — Галед погладил ее по голове.

— Раз ревет, значит, в порядке, — фыркнул Йолрик.

— Она… — Галед запнулся, — ее не… — снова запнулся, Алиса поняла, что неспроста, но не могла понять, о чем он спрашивает, — они ее…

— Нет, не успели, — коротко оборвал его Йолрик и принялся собирать вещи.

— Пойдем отсюда. Здесь пахнет кровью. Не стоит долго вдыхать этот запах.

Но, вместо того чтобы поспешить, он вдруг застыл, держа в руках поднятую с земли книгу. Во время короткого боя вещи, вываленные из сумок орками, основательно затоптали. А книгу Йолрик и вовсе вытащил из лужи крови, натекшей из обезглавленного бандита. Он хотел посмотреть, как сильно пострадала книжка, но почему-то замер, будто задумался. А Галед встал на колени и обнял девочку, пытаясь успокоить.

— Они меня хватали! — всхлипнула Алиса, прижимаясь к орку. — Грязными мерзкими лапами!

— Они уже жалеют об этом, поверь мне, — жестко усмехнулся Галед. — Ох, не стоило им злить Йола. И меня сердить не стоило.

— Хватит, Галед, — не зло, но резко сказал Йолрик, очнувшись, и отложил книгу. — Давайте убираться отсюда. Помоги мне найти наши вещи.