Утомленные бытом

Владимир Владимирович Горбань

«Утомленные бытом» – второй сборник избранных иронических и юмористических рассказов Владимира Горбаня. Это тоже книга о чудиках и их несусветных приключениях. С библейских времен люди мало изменились, они влюбляются, женятся, заводят детей, радуются, огорчаются, скандалят, философствуют и всевозможными другими способами активно проявляют себя в быту. Любые бытовые истории можно увидеть под разным углом зрения. У автора этого сборника весьма веселый взгляд…

Старушкино мясо

Боря Трынкин, тридцатипятилетний мужик никак не хотел жениться. Мать его и так и сяк уговаривала, приводила примеры, стыдила и запугивала. Бестолку. Боря был поздним ребенком, воспитывался без отца. Он не отличался голливудской внешностью. Скорее наоборот; худой, низкорослый, белобрысый и щербатый. Женятся, конечно, и такие. Всякие женятся, если зададутся целью. Боря же на женский пол внимания не обращал, симпатичных женщин избегал, с остальными разговаривал невесело, даже грубовато. К тому же Боря страдал расстройством желудка. Съест на бегу пирожок и пиши — пропало. Поэтому и спиртное употреблял мало, от случая к случаю.

Работал Боря обходчиком на железной дороге. Работа совсем не кабинетная. Жара, стужа на дворе, ливень проливной, он под открытым небом, в мазуте. Правда, зарабатывал по меркам небольшого городка неплохо. Да не в деньгах счастье.

У Кузьмы Петрова, мастера и человека вполне пожилого и семейного случился очередной день рождения. Можно сказать, юбилей. Собрал он мужиков в подсобке, угостил водкой, салом с луком, картошкой. Кузьма Петрович шиковать не любил. Семейный все же человек: жена, дети, куча внуков по избе носятся. Собрал он, значит, мужиков и Петю Трынкина пригласил.

Как водится, выпили за здоровье юбиляра, обсудили футбольные новости, политическую ситуацию в Венесуэле. Перешли к другим темам.

— Ты, Боря, когда женишься? — спросил Кузьма Петрович, хитро щуря глаз. — Матери — то, поди, тяжело тебя обхаживать.

— Да ладно, — Боря обреченно махнул рукой и резким движением поднес к губам стакан водки. — За тебя, Петрович!

Кузьма Петрович одобрительно кивнул головой. Но не отстал от Бори:

— Хочешь, я тебя просватаю?

— А мы подмогнем, — хихикнул грузчик Никаноров, степенный мужик, тоже из семейных.

И тут все как один загалдели. Все стали предлагать Боре свои услуги. Степаныч готов был помочь с автотранспортом, у Семеныча кто — то из родни держал кафе. У Юрия Борисовича, тоже мастера, сохранился свадебный костюм.

Галдели долго. Измучили Бориса. В конце — концов, он разозлился, коротко попрощался и отправился домой.

На пустынных улицах небольшого городка царствовала ночь. В небе сверкали звезды, под ногами скрипел снег. Боря свернул в переулок, вошел в подъезд, тихонько ключом открыл дверь. Мать — старушка уже спала. Боря не стал включать свет, разулся, скинул телогрейку и прошел на кухню. Он вдруг почувствовал зверский голод. На газовой плите стояла кастрюля. Боря открыл крышку, пахло вкусно. После водки, сала и лука душа требовала супчика. Боря схватил ложку и принялся хлебать прямо из кастрюли. «На фига мне жена!» — подумал он радостно. Супчик был еще теплым, тепло его приятно растекалось по желудку.

Вдруг в ложку попало что — то увесистое. Боря еще больше обрадовался. Мясо он любил. И отправил увесистый кусок в рот. Принялся жевать с усердием. Но получалось плохо. Боря жевал, а мясо не разжевывалось. Видно, старенькая говядина попалась. Устав изрядно Боря вынул кусок изо рта и выбросил его в кошачью миску.

Рано утром мать принялась будить Борю на работу. Едва он отпечатал глаза, как увидел лицо плачущей от горя старушки.

— Женится тебе пора, — причитала мать. — Помру скоро, пропадешь.

— Да хватит ныть! — обиделся Боря. — Никто мне кроме тебя не нужен!

— А кто же за тобой ухаживать будет?

— Ты и будешь.

— Старая я уже, сынок. Слабая. Даже сготовить тебе — сил нет.

— Я вчера отлично поужинал! — буркнул Боря, отворачиваясь к стене. — Суп был великолепный!

— Да не суп то был, — заплакала мать, всхлипывая, — То я кастрюлю не домыла. Сил не хватило. И кастрюлю прямо с тряпкой на плите оставила.

Тут — то Боря и понял, почему так тяжело вчера жевалось «мясо».

А мать — старушка заплакала еще горше.