Дом моей мечты

Владимир Анин, 2023

Одним не совсем обычным утром молодой талантливый дизайнер Альбина приходит в себя в чужом доме и понимает, что забыла всю свою жизнь. Позже она узнает, что причиной тому стала тяжелая авария – она выжила, но заплатила за это своим прошлым. Альбине предстоит пройти нелёгкий путь: пережить нападки злобной невесты хозяина дома, истинной виновницы аварии, разрушить её коварные планы и в результате не только вернуть свою память, но и заново обрести себя и стать счастливой. Комментарий Редакции: Все хэппи-энды похожи друг на друга, но к чему умопомрачительные сюжетные твисты в истории о любви и обретении истинного счастья через становление собой? В счастье нет ничего удивительного – оно обязательно случится.

Глава 3

В ночном клубе «Кокодрилло» воздух вздрагивал от оглушительных ритмов техно-диско. В такт музыке под потолком вспыхивали слепящие разноцветные огни. В центре зала беспорядочно скакала толпа молодых и не очень людей, многие из которых были сильно навеселе. Кондиционеры, работавшие во всю свою мощь, не справлялись с жаром, исходившим от разгорячённых тел, в клубе стояла духота, пропитанная запахом всевозможных духов, алкоголя и пота. Пятница, вечер.

У стойки бара на высоком табурете сидела, закинув ногу на ногу, роскошная блондинка в чересчур откровенном, коротком зелёном платье, похожем на кожу змеи. Слегка покачиваясь из стороны в сторону, она взяла со стойки стопку и, закинув голову, проглотила очередную порцию текилы.

— Бармен! Повтори!

Стараясь перекричать музыку, она напрягала связки, и голос её звучал пронзительно-визгливо.

— Нина, тебе уже хватит, — заметил сидевший рядом с ней мужчина в дорогом костюме.

По внешнему виду его можно было принять за богатого, самодовольного ухоженного щёголя, которому не место в таком легкомысленном заведении. Лицо его выражало смесь скуки и озабоченности, что только подтверждало — он явно ощущает себя не в своей тарелке.

— А ты кто такой, чтобы мне указывать? — снова покачнувшись и едва не упав с табурета, взвизгнула Нина. — Муж? Брат? Отец? Ты — никто! Так что сиди и помалкивай. Бармен!

Перед ней на стойке появилась новая рюмка текилы с нацепленным на край ломтиком лайма. Нина схватила солонку и, облизав запястье, попыталась насыпать на него соль, но промахнулась и посыпала солью брюки мужчины. Мужчина вскочил и принялся яростно отряхиваться.

— Ой, простите! — прыснув, воскликнула Нина. — Теперь ты… солёненький. А так хочется, чтобы был сладенький.

Она высунула язык и потянулась к мужчине, словно хотела облизать его.

— Прекрати! — крикнул мужчина.

— Грубиян!

Нина опрокинула в себя рюмку текилы, отцепила зубами ломтик лайма и принялась так активно жевать его, что сок брызнул у неё изо рта.

— Почему он опять без меня уехал? — неожиданно всхлипнув, спросила она.

— Потому что у него командировка.

— И что?

— А то, что в командировке ему надо работать, а ты только мешать будешь?

— Вот все вы такие! Он просто не любит меня. Никто меня не любит. И ты не любишь. — Она повернула голову и попыталась сфокусировать на нём взгляд своих помутневших серых глаз. — Никита, почему ты меня не любишь?

— Мы уже с тобой сто раз об этом говорили, — сказал мужчина. — Потому что ты девушка моего друга.

— Ой, я тебя умоляю! Друга! Да какие вы друзья!

— А это не тебе судить. Если б он не был сейчас в самолёте, я бы здесь с тобой ни за что…

— При чём здесь он? Это ж я тебя позвала. Я! А ты и рад, прискакал, тут как тут.

— Да, прискакал. Потому что знаю, на что ты способна.

Никита кивнул на стоявшую перед Ниной на стойке батарею пустых рюмок.

— Так ты меня спасать приехал? — с трудом шевеля расплывшимися в саркастической улыбке губами, воскликнула Нина.

— Боюсь, что тебя уже не спасти, — вздохнул Никита.

— Ой, ой, ой! — Она толкнула его в бок своим острым локтем. — Признайся, ты же ещё хочешь меня?

— Мне на тебя глядеть тошно!

— Что? Да ты на себя посмотри! Чмо! Интеле… потент несчастный! Козёл вонючий! А я вот сейчас пойду и всё ему расскажу!

Нина сползла с табурета, ноги у неё поехали в стороны, и она чуть не растянулась на полу, но Никита успел поймать её за руку.

— Что? Что ты ему расскажешь?

— Пусти! — попытавшись нахмурить непослушные ниточки бровей, грозно крикнула Нина.

Она схватила сумочку и, пошатываясь, но при этом довольно быстро перебирая ногами, направилась к выходу. Никита тоже вскочил с табурета и бросился было за ней, но его окрикнул бармен:

— Эй! А платить кто будет.

— Сколько?

— Две четыреста.

Никита принялся судорожно рыться в карманах, вытащил несколько мятых купюр, бросил на стойку три тысячерублёвки и поспешил к выходу, высматривая Нину.

На улице было тихо, грохот происходившей в недрах клуба вакханалии сюда не доходил, успешно задерживаемый чередой плотно закрывающихся одна за другой дверей. У входа в клуб мирно покуривали два здоровенных мужика в характерных чёрных костюмах и белых рубашках. Двери клуба распахнулись, и из них, грубо растолкав охранников, вывалилась совершенно пьяная Нина. Охранники, опешив, молча наблюдали за миниатюрной взъерошенной блондинкой, уверенно движущейся прочь от клуба по затейливой зигзагообразной траектории.

Следом из клуба выбежал Никита. Он тоже случайно толкнул охранников, за что заслужил угрожающий возмущённый окрик.

— Извините! — обернувшись, бросил им Никита, и поспешил дальше. — Нина!

Он догнал её уже возле припаркованного на стоянке жёлтого Ауди ТТ, она рылась в сумочке, тщетно пытаясь найти ключи от машины.

— Нина, я прошу тебя, прекрати!

— А я ещё и не начинала, — огрызнулась Нина.

— Тебе нельзя в таком состоянии за руль.

— Да пошёл ты! — Она вытряхнула содержимое сумочки на мокрый после дождя капот. — О! Вот он!

Нина схватила ключ от машины и принялась сгребать вещи обратно в сумочку.

— Я тебя не пущу, — сказал Никита, встав у двери машины.

— Чо?

Она вытерла руки о платье и нажала на кнопку открывания дверей. Машина пикнула, моргнула фарами. Нина оттолкнула Никиту, распахнула дверь и упала внутрь.

— Нина, это безумие!

Никита схватил её за руку и попытался вытащить из машины. Нина брыкалась.

— Пусти! Пусти, я сказала! Да отцепись ты, козёл!

Она лягнула его под колено острым каблучком, отчего Никита взвыл и отшатнулся от машины. Нина показала ему язык и захлопнула дверь. Взревел мотор. Боковое окно опустилось.

— Чао! — бросила Нина.

Взвизгнув покрышками, Ауди ТТ сорвался с места. Из открытого окна высунулась элегантная ручка, увешанная браслетами, и показала ему поднятый кверху средний палец.

— Чёрт! — выругался Никита, глядя ей вслед.

Улица расступалась перед ней, давая дорогу несущемуся по ночному городу жёлтому Ауди. Нина гнала машину, не обращая внимания ни на дорожные знаки, ни на сигналы светофора. Точнее, она их просто не замечала. Мозг, уставший от дневных хлопот, перешёл в режим гибернации и отдыхал, тело действовало в режиме автопилота. В салоне автомобиля тяжёлый рок норовил порвать своими децибелами все шесть акустических колонок. Время замерло. И вдруг… Яркий свет фар выхватил из темноты сгорбленную серую фигуру. Она возникла всего на какую-то долю секунды. Автопилот отдал нужную команду мозгу, и тот, выходя из режима сна, успел послать сигнал к ноге, чтобы она перепрыгнула с педали газа на тормоз, прежде чем глухой удар окончательно заставил Нину очнуться.

Она с трудом выбралась из машины, слегка покачиваясь и вздрагивая, подошла к лежащему на мокром асфальте телу. С каждым шагом хмель слетал с неё большими порциями, и когда Нина склонилась над сбитой девушкой, она уже была совершенно трезва. Её колотила дрожь, ноги подкашивались, голова кружилась. Но теперь это было уже не опьянение — Нина была страшно напугана.

— Эй! Ты живая? — чужим сиплым голосом выдавила она из себя и огляделась. — Блин!

Вокруг не было никого: ни людей, ни машин. Улица была совершенно пуста.

— Блин! Блин! Блин! — повторяла Нина, топая каблучком по сырому асфальту.

Наконец она взяла себя в руки, подошла к телу и, схватив его под мышки, поволокла к машине. Открыв пассажирскую дверь, Нина, кряхтя и охая, приподняла бездыханную девушку и затолкала внутрь. Снова огляделась. Никого. Нина поспешила захлопнуть дверь и сама села в машину. Наклонилась к девушке — вроде дышит. Значит, ещё живая. Куда её везти? В больницу? Но ведь там начнут задавать вопросы: кто она, что случилось? Ментов вызовут. А те к ней, к Нине, приставать начнут, машину станут осматривать… Нину словно током ударило. Она выскочила из машины и, забежав спереди, присела на корточки.

Никаких вмятин на капоте не было, и даже решётка радиатора не треснула, только прикрученный к ней госномер немного погнулся. Видимо, удар всё-таки был не такой сильный. И всё же Нину охватила паника.

Решение созрело быстро. Она снова села за руль, бросила взгляд на неподвижно лежавшую рядом девушку и завела машину. Ауди ТТ рванул с места и скрылся за поворотом. На дороге снова было пусто, только два зелёных тапочка одиноко лежали на мокром асфальте, подсвеченные бледным светом уличных фонарей.

* * *

В просторной комнате на большой кровати с резным изголовьем лежала девушка, наполовину укрытая тонким пледом с изображением леопарда. На ней был серый рабочий халат. Лицо и руки покрыты ссадинами и синяками, тёмные спутанные волосы разметались по подушке. Девушка была без сознания.

Рядом на стуле сидел Эраст Германович Штольц, импозантный седовласый доктор в чёрном костюме-тройке и роговых очках, словно сошедший со страниц романа девятнадцатого века. Картину дополнял тёмно-коричневый кожаный саквояж, который стоял на тумбочке рядом. Доктор держал запястье лежавшей на кровати девушки и внимательно смотрел на раскрытые антикварные часы с цепочкой, которые держал в другой руке. За спиной у него топталась взволнованная Нина.

Наконец Штольц спрятал часы в карман и, склонившись над девушкой, приподнял ей веко. Затем осторожно повернул голову, слегка раздвинул слившиеся волосы. Под волосами, чуть сбоку от затылка, виднелась рана, покрытая запёкшейся кровью.

— М-да, — сказал он и, выпрямившись, обратился к Нине: — Нужно отвезти её в больницу.

— Ой! Нет-нет-нет! — воскликнула Нина. — В больницу нельзя.

— Почему?

— Эраст Германович, пожалуйста! Есть причины.

— Но у неё травма головы. Нужно провести обследование.

— Ой, да какая там травма! — Нина небрежно махнула рукой. — Так, слегка затылком приложилась.

— Послушайте, Нина, с этим не шутят.

— Да какие шутки! Вы скажите, что делать, я всё сделаю. Только не надо в больницу.

— Ну, смотрите, — сказал, вставая, Штольц, — под вашу ответственность.

— Конечно! — с готовностью согласилась Нина.

Штольц достал из саквояжа какие-то пузырьки, упаковку ватных тампонов, салфетки, бинт, шприц и ампулу. Затем приподнял голову девушки, обработал антисептиком и наложил круговую повязку. После этого так же обработал ссадины на ногах и на руках и забинтовал разбитый локоть. Нина, стоя в стороне, наблюдала за его манипуляциями со смесью страха и любопытства.

— А теперь уколем, — сказал Штольц.

Он приготовил инъекцию и, оголив плечо девушки, сделал ей укол. Потом достал пузырёк с таблетками.

— Пусть примет, когда придёт в себя.

— Угу, — буркнула Нина.

— Одну таблетку, — уточнил доктор и закрыл саквояж.

— Понятно.

— А потом по одной во время еды. Три раза в день, в течение недели.

— Угу.

Пропустив вперёд доктора, Нина вышла из комнаты, на ходу погасив свет. Комната погрузилась в полумрак — на тумбочке оставался гореть круглый матовый ночник.

Пройдя по коридору и балкону бельэтажа, они спустились по широкой лестнице в просторную гостиную. У входной двери Штольц снял с вешалки шляпу и аккуратно, словно примеряясь или боясь повредить причёску, водрузил её на голову. Нина, сложив руки на груди, смотрела в сторону.

— Ну что ж, пусть больная отдыхает, — сказал доктор. — И не забудьте: по одной таблетке во время еды.

— Я помню, — нехотя отозвалась Нина.

— Вам, кстати, тоже не мешает отдохнуть. Всего хорошего.

— Угу.

Штольц открыл входную дверь и отшатнулся, едва не столкнувшись с высоким статным мужчиной в тёмно-синем деловом костюме. Мужчина держал в руке ключ и удивлённо смотрел на доктора.

— Добрый вечер, — буркнул Штольц. — И всего хорошего.

— Эраст Германович? — удивлённо проговорил мужчина.

— Он самый, собственной персоной, — ответил тот и вышел из дома.

— А что, собственно…

— Олег, я тебе сама всё объясню, — схватив мужчину за руку, воскликнула Нина. — До свидания, Эраст Германович.

И она поспешно закрыла за Штольцем дверь.

— Да уж, пожалуйста, объясни, — попросил Олег.

— А ты уже вернулся?

— Ну, я же сказал, что вернусь ночью.

— Значит, ты там не остался?

— Где там?

— Ну, в этом, куда ты там…

— Так, я что-то не пойму. Что произошло? И что здесь делал Штольц? Посреди ночи?

Нине ничего не оставалось, как отвести его в гостевую спальню на втором этаже. Олег заглянул в комнату и некоторое время растерянно смотрел на девушку с перевязанными головой и рукой, без чувств лежавшую на кровати.

Наконец, закрыв дверь, он повернулся к Нине и спросил:

— Кто это?

— Понятия не имею, — картинно разведя руками, ответила Нина.

Олег приподнял брови.

— Я проезжала мимо.

— Мимо чего?

Нина на мгновение замялась, но быстро нашлась:

— Я уже не помню. А она там лежит. Без сознания. Ну, я и остановилась.

— А зачем ты привезла её сюда?

— Не могла же я бросить её в таком состоянии!

— Что с ней?

— Ушиблась. Может, под машину попала.

— Может? — переспросил Олег.

— Эраст Германович так сказал.

— Ладно, пойдём вниз.

Они спустились в гостиную.

— А почему ты просто не вызвала скорую? — задал резонный вопрос Олег. — Или не отвезла её в больницу?

— Я не… Я не знаю! Я растерялась. — Нина надула губы и обиженно посмотрела на него. — И потом разве ей здесь будет хуже, чем в больнице?

— Ты чего-то не договариваешь. — Олег вплотную подошёл к Нине. — Да ты пьяна!

— Не пьяна! — возразила Нина и отвернулась.

Но Олег схватил её за подбородок и повернул к себе.

— Но ты пила!

Нина молчала.

— Та-ак, понятно. Это ты её сбила?

Она дёрнула головой и уставилась себе под ноги.

— Отвечай! — потребовал Олег.

Нина с силой оттолкнула его.

Теперь ему всё стало ясно. Нина выпила, села за руль и сбила человека. Хорошо, что не на смерть. Испугалась? Это естественно. Но что теперь делать?

— Я звоню в «скорую», пусть её забирают, — объявил Олег.

— Нет! — завопила Нина. — Пожалуйста!

— А если она умрёт? Ты об этом подумала?

— Штольц сказал, что не умрёт. Он ей лекарство оставил, там, на тумбочке.

— Её могут искать, — продолжал настаивать Олег.

— А ты не подумал, что «скорая» сразу сообщит об этом в полицию?

— Ну и хорошо! Быстрее узнают, кто она, и сообщат родным.

— А заодно и меня арестуют, да? Ты таким образом решил от меня избавиться?

— Нина, не говори глупости!

— Да, они арестуют меня и посадят в тюрьму! — хныкала Нина. — А ты будешь тут на свободе развлекаться с другими бабами.

— Послушай, я понимаю — ты напугана. Но ведь надо же и о человеке подумать — об этой девушке. Ты ведь сама себе не простишь, если с ней что-нибудь случится. А судя по её состоянию…

— Вот ты всегда так! О ком угодно думаешь, только не обо мне. А то, что у меня права отберут, тебя даже не волнует.

— При чём здесь права?

— А при том! Как я тогда ездить буду? Да ещё машину отберут, небось.

— Ты же сама сказала, что тебя посадят. Зачем тебе тогда машина? — попытался пошутить Олег.

— Ага! Значит ты всё-таки хочешь избавиться от меня! Хочешь, чтобы меня посадили?

— Прекрати уже! Я просто хочу отправить девушку в больницу, чтобы ей там оказали необходимую помощь, чтобы за ней был уход. Кто за ней здесь ухаживать будет? Ты, что ли?

— А при чём здесь я? Меня же в тюрьму посадят.

— Что ты заладила «посадят, посадят». Ну хочешь, я скажу, что это я её сбил.

— Хочу! — тут же отозвалась Нина.

— Хотя… — Олег на мгновение задумался. — Если проверят…

— Кто проверит?

— Полиция. Проверят, где я на самом деле был в это время. Это же легко!

— А где ты был в это время? — растерянно спросила Нина.

— В это время я летел в самолёте из Красноярска, а потом добирался до дома на такси. Так что это будет дача ложных показаний.

— Вот видишь! Я же говорю, не надо её никуда отправлять. Пусть здесь подлечится.

— Ну, допустим, пробудет эта девушка здесь какое-то время, подлечим мы её. Штольц — волшебник! Но что мы ей скажем, когда она придёт в себя? Мы же не можем держать её здесь в плену вечно. А где гарантии, что когда она вернётся домой, то не заявит в полицию?

— И что делать? — снова сникнув, спросила Нина.

— Мы, конечно, попытаемся как-то урегулировать этот вопрос, заплатим ей хорошую компенсацию, — сказал Олег. — А вдруг она откажется?

— Не откажется.

— Почему ты так уверена?

— Потому что ты предложишь ей много денег — столько, сколько эта оборванка никогда и не видела. А от больших денег никто не отказывается.

— Ну, не знаю…

— А я знаю! Или ты денег ради меня пожалел? А, ну понятно!

— Что ты такое говоришь?

— Да, да — пожалел! Жадина! — бросила Нина и поднялась обратно на второй этаж.

Олег смотрел ей вслед, плотно сжав губы. Когда она скрылась из виду, он подошёл к бару, открыл дверцу и, налив себе коньяку, залпом выпил. Подумав, налил ещё.

— Эх, Нина, Нина, — покачивая головой и глядя в тёмное окно, проговорил Олег.

Каминные часы пробили один раз. Он оглянулся — половина третьего. Достал мобильник, несколько секунд колебался, и всё-таки позвонил.

— Ты в курсе, сколько сейчас времени? — сонным голосом Никиты спросила трубка.

— Я знаю, прости, — ответил Олег.

— Что-то случилось?

— Да.

— Только не говори, что она кого-то сбила.

Олег молчал. Никита выругался.

— Я так и знал.

— Я же просил тебя, — с упрёком в голосе сказал Олег.

— Я пытался. Но ты же её знаешь. Разве с этой оторвой можно справиться!.. Там всё плохо?

— Ну… так себе.

— Живой? — осторожно поинтересовался Никита.

— Живая. Только без сознания.

— Что говорят врачи?

— Ничего пока не говорят. Завтра утром Штольцу позвоню, спрошу.

— А при чём здесь Штольц?

— При том что Нина её сюда привезла и Штольца вызвала.

— В каком смысле привезла?

— В прямом.

— Так она, эта сбитая, у тебя дома?

— Вот именно.

— Хм! Молодая? — поинтересовался Никита.

— Вроде да.

— Что значит вроде? Ты что, не видел её?

— Видел. Издалека. Не разглядел ещё.

— Ну ты даёшь, старик!

— Я даю? Вообще-то это Нина даёт, а мне приходится расхлёбывать, — сказал Олег и снова плеснул себе в бокал изрядную порцию коньяка.

— Да, ситуация, — согласился Никита. — И что ты намерен делать?

— А что я сейчас могу сделать? Пускай до утра побудет здесь, а там посмотрим.

— Ну а если там… серьёзно всё, травма? — осторожно предположил Никита. — Это ж статья, старик.

— Да знаю я! — Олег выругался и залпом выпил коньяк. — Постараемся как-то решить.

— Ну, ты там смотри, если помощь какая нужна.

— Да какая помощь! Вся надежда на Штольца. Я попробую её уговорить… я не знаю… погостить что ли у нас, пока совсем не оклемается. Денег дам, если что. Авось не станет заявлять на Нинку. Ты как думаешь?

— Да кто его знает! Ну, попробуй. А может… — начал было Никита и замолчал.

— Что? — нетерпеливо спросил Олег.

— Да нет, это я так.

— Ну договаривай уже.

— Да я подумал, может, отвезти её куда-нибудь и…

— И бросить?

— Типа того.

— Ты что, совсем? От тебя ли я это слышу?

— Ну а что? Её кто-нибудь найдёт, отвезёт в больницу, и всё. Никто про Нинку не узнает… Нет? Ну, я ж говорю, это я так — не подумав.

— «Не подумав», — повторил Олег. — Как тебе такое вообще в голову пришло? Чтобы я живого человека в таком состоянии куда-то отвёз и бросил…

— Ну а что ты от меня тогда хочешь? И вообще, время — три часа ночи. Какого хрена! Дай мне поспать.

— Да, извини, — спохватился Олег. — Спасибо, что поговорил со мной. Спокойной ночи.

— Спокойной, — буркнул Никита и отключился.

Олег ещё постоял, потом притушил свет в гостиной и поднялся на второй этаж. Подойдя к гостевой спальне и приоткрыв дверь, он некоторое время смотрел на подсвеченную ночником фигуру девушки на кровати.

— Ладно, — сказал он сам себе, — утром разберёмся.

И отправился спать.