Брачный контракт кентавра

Дарья Донцова, 2009

Наконец-то у меня, частного детектива Евлампии Романовой, отпуск! Можно заняться собственными делами, а не чужими преступлениями. Но, как всегда, отдохнуть мне не удалось! В наш коттедж заявилась незнакомая женщина, назвавшаяся дочерью бывших хозяев Татьяной Приваловой. Я по доброте душевной пустила ее в дом, а она «угостила» меня снотворным и украла вещи и деньги! Мой приятель Вовка Костин, осмотрев оставленные воровкой пожитки, заявил, что она недавно вернулась из зоны! Отлично! Потянув за эту ниточку, я смогу многое узнать о незваной гостье… Но это еще не все – у нас в доме появилось привидение, которое отзывается на имя Малюта Скуратов!!!

Глава 1

Какие чувства вы испытаете, если утром, выйдя на кухню, увидите, что ваши дети перед тем, как отправиться в школу, вынесли мусор, помыли за собой чашки и подмели пол?

Когда я сегодня обнаружила в столовой идеальный порядок, сердце мое испуганно сжалось, я схватила мобильный и набрала нужный номер.

— Чего случилось? — спросила Лиза.

— Ты где? — ответила я вопросом на вопрос.

— Меня Сережка в Москву везет, — сказала девочка, — мы попали в пробку на МКАД.

— Вы с Кирюшей не завтракали? — с облегчением сообразила я.

— Ели кашу и тосты, — отрапортовала Лизавета.

— И куда подевались грязные кастрюля и тарелки? — насторожилась я.

— Они в посудомойке.

В придачу к сердцебиению прибавилась тошнота (от стресса у меня всегда начинает болеть желудок).

— А мусор? Он где?

Послышался шорох, затем раздались сдавленные голоса.

— Дай сюда!

— Это мне звонят!

— Жадина!

— Немедленно прекратите, — перебил детей баритон Сережки. — Устроили драку в машине!

— Она в мобильник вцепилась, — пожаловался Кирюшка.

— Лизавета, отдай брату аппарат, — распорядился Серега.

— Фигушки! — азартно воскликнула девочка. — У него свой есть. Сейчас все деньги на счету выговорит!

У меня, слушавшей нормальную подростковую перебранку, тяжесть с души как рукой сняло — вроде дети здоровы. Вот если бы они сидели тихо и вежливо беседовали, тогда я точно бы решила: накатила беда. Последний раз Кирюша сказал «Спасибо тебе, милая Лизочка, за книгу» в момент, когда температура у него зашкалила за 40°. А услыхав, как Лиза нежно ответила: «Пожалуйста, мне совсем не трудно тебе помочь», я ей за компанию поставила градусник: столбик показывал ту же цифру. Ребята тогда подхватили скарлатину. Но сейчас-то они привычно переругиваются, значит, их здоровье в полнейшем порядке.

Не успела эта мысль поселиться в моей голове, как ее оттуда пинком вышиб очередной приступ паники. А почему ребята вели себя утром, как примерные детсадовцы? Раньше им никогда не приходило в голову подумать о чашках! Что натворила шкодливая парочка? Сожгла школу? Они скрыли от меня что-то вчера вечером? И что сообщат сегодня? Видно, подростки совершили какую-то феерическую гадость, если им потребовалось столько времени, чтобы признаться в содеянном.

— Эй, — заорала я в панике, — немедленно отвечайте, куда подевался мусор?

Кто одержал победу в борьбе за мобильный, выяснилось, когда из трубки ответил Кирюшка:

— Я отволок пакет в бак у ворот.

— У ворот… — остолбенело повторила я. — Ты не поленился тащить его через весь поселок?

— Нет, — спокойно ответил Кирик, — довез в машине, а на выезде выбросил.

— Офигеть… — только и сумела сказать я. И тут же спохватилась: — То есть очень хорошо, что ты позаботился о чистоте и порядке на кухне.

— Мне это совсем не трудно, — подольстился ко мне Кирюшка. — Могу каждый день тебе помогать!

— И я, — прозвучал фоном голос Лизы.

Затем послышалось напряженное сопение. Очевидно, Лизавете удалось отобрать свой мобильный, потому что спустя секунду разговор повела уже она.

— Лампуша, ты чем собиралась сегодня заниматься?

— Ну, сварить обед, прибрать в доме, — начала я перечислять, — у меня же отпуск.

— Ой, здорово! — слишком бурно обрадовалась Лиза. — Я оставила в гостиной на красном диване книжку, называется «Породы кошек». Может, посмотришь на досуге?

Я расхохоталась. Страх и волнение улетучились, на душе стало спокойно. Вот, оказывается, в чем дело…

Месяц назад Кирюша и Лизавета отправились на выходные к своей однокласснице Светлане Рыжовой. Света милая девочка, очень тихая, правда, болезненная. У нее замечательное, хоть и несовременное, хобби — она вышивает гладью. Я хорошо знаю ее мать и отца, поэтому со спокойной совестью отпустила детей к Рыжовым, ведь ничему плохому в этой семье их не научат. Втайне я надеюсь на то, что Света увлечет Лизу вышиванием и наша озорница забудет про ролики и скейт, займется менее травмоопасным проведением досуга.

Но я не учла одного фактора: Виктор Ильич, отец Светы, ветеринарный врач, а ее мать, Елена Генриховна, занимается разведением экзотических кошек. У Рыжовых тоже дом в ближнем Подмосковье, кстати, совсем недалеко от местечка Мопсино, где теперь поселились мы. Питомник Елены Генриховны находится на одном участке с особняком, Светлана помогает матери. Ясное дело, она показала приятелям хорошеньких, умильных котят, а Елена Генриховна сказала:

— Поговорите с мамой и Лампой, если они согласятся, я подарю вам любого.

И Кирюша с Лизой потеряли покой. Едва вернувшись домой, они бросились к Кате, а потом ко мне. Хитрецы решили использовать принцип «разделяй и властвуй», надеялись, что хоть кто-то из нас, либо я, либо Катюша, согласится завести кошку.

Но они просчитались — мы, не сговариваясь, заявили:

— У нас четыре мопса, стаффордшириха Рейчел и двортерьер Рамик. Вам не кажется, что еще одно животное в этой стае будет лишним?

Нет, Лизе и Кирюше так не казалось. Тогда они кинулись к Сережке с Юлечкой, попытались сделать старшего брата и его жену своими союзниками. Но вновь потерпели поражение.

— На мой взгляд, заводить кошку не совсем разумно, — дипломатично заявила Юля. — Сейчас самое начало весны, впереди лето, в доме будут постоянно открыты окна и двери, она может убежать в лес и там погибнуть.

— С ума сошли? — более резко отреагировал Сережка. — К шести собакам еще и котенок! Кто следующий? Обезьяны, крокодилы, бегемоты и зеленый попугай? Извините, если переврал слова песни.

Юные «зоологи» приуныли. А потом решили не мытьем так катаньем добиться своего и начали настоящую психологическую атаку. В комнатах появились дешевые керамические фигурки всевозможных персов и британцев, потом на кухне материализовался календарь с фотографиями котят, затем Лиза раздобыла кружки, украшенные портретами сиамок. Дети четко разделили обязанности: Лизавета была ответственной за покупки, а Кирюшка проводил идеологическую работу. Он выискивал в Интернете всяческие статьи и ходил за нами по дому, твердя:

— Мыши — разносчики чумы, а справиться с ними в загородном доме способна только кошка.

Или заявлял:

— Британец рыжего окраса по кличке Маркиз спас людей от смерти: когда у американцев по фамилии Робинсон на втором этаже коттеджа замкнуло проводку и вспыхнул пожар, кот кинулся в спальню и разбудил хозяев.

Я надеялась, что через некоторое время ребята забудут о кошке, но желание заполучить нового любимца оказалось живучим. В гости к Рыжовым дети ездили в марте, сегодня десятое апреля, но Лиза с Кирюшей по-прежнему жаждут завести котенка, и, похоже, с этого дня они резко изменили тактику. Поняв, что фотографии, кружки и рассказы об удивительном уме кисок никак не действуют на взрослых членов семьи, ребята начали изображать из себя пай-деточек, убирающих за собой посуду и выносящих мусор. В принципе, это правильный ход, мало найдется на свете родителей, способных категорично гаркнуть: «Нет! Не получишь никаких кошек!» — в лицо отличнику, моющему в свободное от уроков время полы в квартире.

Интересно, надолго ли у подростков хватит рвения? Мне ситуация нравится, я не люблю возиться с мусором…

— Что ты смеешься? — обиженно спросила Лиза.

— Просто так, от переизбытка чувств, — ответила я. — Весна идет, птички поют, скоро тюльпаны расцветут…

— Ага, и кошки на крылечки выберутся, — Лиза не упустила случая упомянуть о главном. Но не удержалась и добавила в обычном своем стиле: — Смех без причины — признак дурачины.

— Лучше без повода смеяться, чем рыдать, — парировала я. И тут услышала мелодичное треньканье звонка, а потом разноголосый собачий лай.

— Кто пришел? — спросила Лизавета.

Но я не стала ей отвечать, положила трубку на стол и поспешила в прихожую.

Когда живешь не в многоквартирном доме в шумном городе, а в коттедже, окруженном елями, на территории охраняемого поселка, то теряешь бдительность. В Москве мне бы и в голову не пришло не запереть входную дверь или распахнуть ее без предварительных вопросов, но в Мопсине другие порядки.

Я нажала на ручку и, толкнув красивую дубовую дверь, сказала:

— Входите, открыто.

Если честно, то я предполагала увидеть кого-то из соседей. Это могла быть Диана Ловиткина с пятого участка или Карина Бурмака из девятого дома, которой я вчера пообещала дать рецепт ватрушек. Не исключен был и визит Ани с другого конца поселка. У Анечки есть пятилетняя дочь Машенька, девочка очень плохо ест, и если маме удается впихнуть в малышку обед, то в качестве награды за проявленное терпение ее приводят к нам — посмотреть на собак.

Но на крыльце стояла незнакомая женщина лет пятидесяти.

— Здравствуйте, — с удивлением приветствовала ее я. — Вам кого?

Незнакомка отреагировала странно. Она вздрогнула и спросила:

— Вы кто?

— Меня зовут Евлампия, но лучше обращаться просто Лампа, — ответила я, разглядывая даму.

Одета та была не совсем по погоде: теплое темное пальто не лучшего качества, старомодная шапка из мохера и не очень чистые сапоги черного цвета на так называемой «манной каше». В руках нежданная гостья держала нечто, смахивающее на мешок из брезента.

— А где Вета? — задала следующий вопрос женщина. — И Федор Сергеевич?

Я растерянно заморгала.

— Простите, вы, наверное, ошиблись адресом.

— Нет, — возразила гостья, — я отлично его знаю. Я провела здесь все свое детство. Хорошо помню, как старый деревенский дом постепенно превращался в коттедж… Он мало изменился, хотя цвет уже не темно-бордовый, а зеленый и вторую веранду пристроили.

— Вы жили в Мопсине ребенком? — переспросила я. — Это дом вашего детства?

Незнакомка кивнула.

— Верно. Мне тридцать три, и восемнадцать из них я жила здесь.

— Вам тридцать три года? — неприлично удивилась я, окидывая взглядом чуть сутулую фигуру.

— Что, я так плохо выгляжу? — без тени кокетства улыбнулась незнакомка. — Приехала издалека, в дороге, в общем вагоне, устала, да и помыться негде было. Веты нет?

— Здесь такие не живут, — растерянно сообщила я. — Все же скажите, как вас зовут?

— Таня Привалова, — представилась женщина. — Что случилось с Ветой?

Я посторонилась.

— Заходите… Надеюсь, собак вы не боитесь? Наши псы мирные, им и в голову не взбредет кого-нибудь укусить.

Татьяна шагнула в холл, секунду постояла в молчании, потом сказала:

— Здесь висело зеркало, а там был встроенный шкаф, его Федор Сергеевич сам соорудил. Вы его выломали?

— Нет, — ответила я, — когда мы приобрели дом, он был без мебели. Хотя, конечно, ремонт сделали.

— Ясно, — кивнула Таня. — Значит, Вета его продала.

— Хозяйку звали иначе, — возразила я. — Она то ли графиня, то ли княгиня, точно не помню, живет за границей. Я никогда владелицу коттеджа не видела, та прислала адвоката, он за нее бумаги оформлял.^[1]

Татьяна стала комкать лямку мешка, который держала в руке.

— Понятно, — прошептала странная гостья. — И что же мне теперь делать? Думала, все по-прежнему тут живут, вот и заявилась в гости. Наверное, следовало предупредить, но номера телефона-то у меня нет. Или телеграмму можно было послать, но я не додумалась.

Я молча смотрела на расстроенную женщину. Первым желанием было сказать: «Оставайтесь, угощу вас чаем, а там сообразим, как поступить. Дом большой, места много, у нас две комнаты свободны». Но я представила, что услышу вечером от Володи Костина и от Сережки, когда они узнают, что я приголубила совершенно незнакомого человека, и прикусила язык.

— Наверное, мне надо уйти, — растерянно сказала Таня, — уж извините, что свалилась вам на голову. Еще раз простите. А… а не дадите мне стакан воды? Очень пить хочется.

Я быстро сбегала на кухню и принесла бутылку минералки.

— Ой, зачем такую дорогую? — испугалась Татьяна. — Сошла бы и из-под крана.

Похоже, беднягу на самом деле мучила жажда — гостья в несколько глотков осушила бутылку и вытерла губы тыльной стороной ладони.

— Ну спасибо! Теперь и есть расхотелось.

Я невольно задержала взгляд на изящной кисти, кожа которой была покрыта цыпками, и помимо воли спросила:

— И какие у вас дальнейшие планы?

Таня переступила с ноги на ногу.

— Ну… на работу наймусь… Я много чего умею — штукатурить, плитку класть, даже с сантехникой справлюсь, унитаз там установлю, раковину повешу, стиралку подключу… Не пропаду! Пока в поезде ехала, народ говорил, что в Москве много домов возводится, так что где-нибудь устроюсь.

— У вас есть деньги? — поинтересовалась я.

— Вообще-то, если честно, в дороге я немного поиздержалась, — призналась Татьяна. — Поезд был не скорый, на каждой станции тормозил, поэтому четверо суток до столицы тащился. Я думала, сэкономлю, билет на экспресс дороже, но получилось наоборот. Питаться-то надо! Уж когда в Москву прибыли, я сообразила: а как в Мопсино добраться? На электричке можно зайцем доехать, но в метро без оплаты не пустят… Огляделась по сторонам, увидела, что к ларьку машина с пивом прибыла, ну и предложила свою помощь по разгрузке. Мне пятьдесят рублей дали. Предлагали еще и бутылку, но я не пью. Хватило и на метро, и на билет до Мопсина, а вот на воду уже не осталось.

— Раздевайся и иди на кухню, — улыбнулась я. — Или хочешь сначала в душ?

— Вы чего, меня в гости зовете? — округлила глаза Таня. — Мне заплатить нечем!

— Мы комнаты не сдаем, — возразила я, — гостей даром пускаем.

Примечания

1

Как Лампа и члены ее семьи получили дом в Мопсине, читайте в книге Дарьи Донцовой «Фанера Милосская», издательство «Эксмо».