Рассказы и рассказики

Владимир Алексеевич Фадеев, 1988

В книгу вошло несколько десятков коротких рассказов из серии "Повести 80-х", в которых автор пытается дать ответ на вопрос, что же случилось с нашим человеком в позднесоветское время, почему он так легко сдал недругам завоевания трёх предыдущих поколений? Отечественная литература конца ХХ века не успела дать ответы, захлебнувшись в окололитературной вакханалии "огоньков" и "московских комсомольцев", голоса русских патриотов тонули, а те немногие, которые были услышаны, тут же искажались и шельмовались. Используя малую форму, автор филигранно изображает разнообразные оттенки состояния души советского человека "предкатастрофного" времени, отчего и причины самой пережитой нами катастрофы становятся понятней.

УМНЫЙ ПАПА

Умный папа любил посадить перед собой свою пятилетнюю дочку и рассказать ей что-нибудь поучительное и познавательное. «Уже в этом возрасте у ребёнка должно сформироваться…» и т.д. Сейчас он рассказывал ей об устройстве Вселенной.

— Думаешь, Земля большая?

— Большая!

— Да?! — папа был доволен и сладко щурился, — а вот тебе скажу, что она меньше, чем горошинка, и целый год летит вокруг солнца, как мухи вокруг лампочки. А солнце, думаешь, большое?

— Большое.

— А сколько солнц на свете?

— Одно, папочка.

— А звёзды — это что?

— Звёзды.

— Вот и нет! Звёзды — такие же солнца, даже больше, только они находятся далеко-далеко от нас, их мириады, а наше солнышко — лишь одно из этой бездны, затерянное…

— Это оно в плохую погоду затерянное, а сейчас — вон же оно!

— И всё это скопище звёзд-солнц называется Вселенной. Она то сжимается, то разжимается… как бы дышит.

— Она — живая?

— Не говори глупостей… как бы дышит, но и Вселенная — не окончание миру, может быть вся она — тоже горошина, и таких горошин набросано — бессчётно!

Девочка сидела, уставившись в одну точку. «Думает, думает!» — ликовал отец.

— Теперь ты представляешь, какие мы все крохотные, какая ты маленькая? — для полного отцовского счастья, казалось, не хватало, чтобы девочка ещё и изрекла что-нибудь младенчески-истинное, вселенское.

— Я — маленькая, — сказала она грустно, — а Ольга Нащёкина вон уже какая большая…