Затянувшаяся прогулка, или Средство от депрессии

Владимир Алексеевич Сергеев, 2021

Если у вас случилось несчастье – прямо у дверей ЗАГСа погибла любимая. Как жить дальше? А может лучше не жить? Покончить одним махом со своей неудавшейся жизнью и навалившейся депрессией? А может спустится с другом в неисследованный колодец, зачем-то построенный древней цивилизацией? А там вас могут запросто съесть подземные хищники, их аппетит нисколько не страдает от вашей депрессии. А ещё нужно попробовать улучшить демографию затерянного в подземных лабиринтах племени и как-то избежать инопланетного рабства. Как вы думаете, после подобных приключений вы ещё вспомните о своей депрессии? Чтобы вновь почувствовать интерес к жизни нужно подойти к самому краю, за которым уже ничего нет. Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Звук будильника окончательно разорвал жалкие остатки сна. Ещё одна тяжёлая, бессонная ночь, наконец, закончилась. Воспалённый, абсолютно не отдохнувший мозг, напомнил о себе тупой болью, в затылочной части головы, стоило мне повернуться, чтобы взглянуть на светящиеся часы. Ещё можно полежать немного. Вчера специально выставил будильник немного пораньше, чтобы спокойно, не торопясь собраться. До электрички ещё без малого три часа, а до вокзала не больше получаса езды на автобусе. Вещи в рюкзаке, собраны ещё с вечера. Умыться, побриться, позавтракать — полчаса, ну максимум минут сорок. Спрашивается, на кой чёрт я выставил будильник на такую рань? Да один хрен, нормально не сплю. После того что произошло не могу спать и всё. Стоит заснуть, мозг, как зависший компьютер, подкидывает одну и ту же картину. Огромный грузовик вылетает на тротуар и бьёт мою Светку, своим мощным чёрным бампером. Страшный удар бросает девушку на стену ближайшего здания. Она изломанной куклой медленно сползает на тротуар, оставляя на серой бетонной стене кровавый след. Тяжёлая машина, продолжая движение, влетает в стену почти одновременно с девушкой, в нескольких сантиметрах от её искалеченного тела. Мощнейший удар сотрясает здание, но бетон всё-таки оказывается покрепче железа. Кабина машины сминается как бумага, а сверху на неё падают оторвавшиеся фрагменты фасада.

Стоит закрыть глаза, вижу это снова и снова, как в замедленном кино. Я был в тот момент рядом. Всего в десятке метров, а Светка шла ко мне на встречу. Мы должны были идти с ней в ЗАГС, подавать заявление. Вот возле него я и стоял. Он как раз в соседнем здании находится. Поэтому всё произошло на моих глазах. Я уже увидел свою девушку, да и она меня заметила. Взмахнула рукой. Шла своей милой, чуть подпрыгивающей походкой. Улыбалась мне и окружающему миру. Лёгкий летний сарафан подчёркивал отличную фигурку моей невесты. Стройные, загорелые ножки в зелёных туфельках, легко скользили по нагретому асфальту, неся свою хозяйку на встречу с любимым. Лицо девушки светится счастьем. Она любит и главное любима. Сейчас они быстренько подадут заявление и поедут к ней домой. Сообщат приятную новость вначале её родителям, а потом проедут к родителям, её любимого. Конечно, это просто формальность. Родители давно знают об их отношениях и не имеют ничего против. Они почти три месяца живут вместе, в съёмной квартире. Света вчера вечером уехала домой из их уютного однокомнатного гнёздышка, чтобы окончательно поговорить с мамой. Сообщить ей, что сегодня они идут в ЗАГС подавать заявление, а потом сразу к ним. Готовьтесь, покупайте торт.

Я тоже утром позвонил своим старикам. Рассказал, что мы решили узаконить свои отношения и вечером заскочим к ним со Светкой. Мама была по-настоящему счастлива. Она не очень хорошо относилась к гражданским бракам, хотя в наше время так живёт большинство молодёжи. Ну, что поделаешь. У них с отцом молодость прошла ещё в Союзе, тогда такой способ совместной жизни был совсем не популярен. Родители, естественно, были знакомы с моей невестой и вполне одобряли мой выбор. А что, семья у Светки нормальная, как и у нас. Сама она учится в хорошем институте, всего два курса осталось. Окончит и будет востребованным специалистом. Девочка серьёзная, ответственная, знает, к чему стремиться в жизни. Меня порой самого удивляет эта её целеустремлённость. Особенно, когда она, после бурного и продолжительного секса, принимает душ и садится за учебники, или ноутбук, чтобы подготовить какой-нибудь реферат. Совесть не даёт мне спокойно спать, когда любимая занимается, но помочь я ей не могу. Слишком разные у нас специальности. Всё равно встаю и хотя бы кофе приготовлю для подруги. Знаю, как не просто даются эти ночные занятия, проходили. Мне легче, я уже отучился, второй год работаю, но годы учёбы ещё не забыл. Работать мне всё же больше нравится, чем учиться.

Хотя многие считают наоборот. Ну, это смотря как учиться. Я к процессу обучения подходил серьёзно, в результате закончил свой вуз с отличием. Впрочем, я ко многим вещам в жизни подхожу серьёзно. Воспитали меня так. На работе тоже не сачкую, поэтому и карьера не стоит на месте. Медленно, но верно, двигаюсь вверх по карьерной лесенке, преодолевая ступеньку за ступенькой. Сегодня отпросился, точнее отгул оформил, чтобы в ЗАГС сходить. Стою, жду свою невесту, а сам о работе думаю. Как там без меня парни обходятся, что завтра нужно обязательно сделать. В этой фирме я начал работать, летом, когда перешёл на четвёртый курс. Вначале простым курьером, потом младшим менеджером. Недавно меня назначили начальником отдела. Зарплата вполне приличная. Поэтому, как только познакомился со Светой, решил съехать от родителей. Пока в съёмную квартиру, чтобы было, где с девушкой уединиться. После свадьбы немного подкопим и можно о своём жилье подумать. Кстати, шеф обещал мне зарплату поднять, если я сумею пару договоров подписать с важными для нас клиентами.

О-о-о чёрт, опять… Как бы ни старался чем-то занять свою голову, воспоминания настойчиво стучатся в мозг. Трагедия, произошедшая возле ЗАГСа, снова всплывает перед глазами. Мысли, сделав круг, вновь и вновь возвращались к погибшей девушке. Вот вроде о работе сейчас думал, а закончилось ипотекой и мечтами о собственной квартире. В которой мы планировали жить вдвоём, а потом втроём, а может и вчетвером. По-крайней мере на одном ребёнке я останавливаться не хотел, да и Светка мечтала о дочери и сыне. Наши мечты разбились о бетонную стену, как бы двусмысленно это не звучало. Пожилой шофёр, у которого оторвался тромб, наверное, тоже о чём-то мечтал. В принципе, у него, наверное, уже были внуки, судя по возрасту. Умер он ещё до встречи многотонной машины со стеной здания. Так экспертиза установила. Деформированная кабина серьёзно повредила уже мёртвое тело. А впрочем, какая разница, когда он умер. Главное в том, что его руки намертво вцепились в руль, невольно направив, тяжеловоз, на хрупкую девушку, идущую по тротуару. Никому не пожелаю пережить такое. Смерть любимой на твоих глазах, что может быть страшнее?

Прошло уже больше месяца с того дня. Лето сменилось осенью. Ещё достаточно тепло, но деревья, по каким-то своим календарям, сменили зелёную расцветку на жёлто-красную. А вчера утром начался нудный мелкий дождик, который намочил осенний наряд тополей. Намокшие листья грустно повисли, готовые совершить своё последнее путешествие. Мокрый грязный асфальт и напитавшийся влагой газон, с пожелтевшей травой, примут их и сохранят, пока до них не доберётся метла дворника. А может им доведётся пролежать до снега и укрыться под ним до весны. Тогда они ещё увидят, как высоко над землёй, на покинутых ими ветках зарождается новая жизнь. Набухают почки, а потом лопаются, выпуская нежные, клейкие, маленькие листики.

Я тряхнул головой и отошёл от покрытого мелкими каплями стекла. Нужно идти умываться, не хочется подводить Сашку. Он сказал вчера, что поедем при любой погоде. Если честно, я бы сейчас никуда не поехал. Накатил бы соточку и постарался уснуть, а лучше грамм двести. Иногда алкоголь ненадолго помогает забыться. В первые дни только им и спасался, иначе бы крыша съехала. Родители, видя моё состояние, не беспокоили. На работе делали вид, что не замечают моих красных глаз и не чуют тяжёлого выхлопа по утрам. Я, конечно, старался не дышать на коллег, но обходиться без воздуха, увы, пока не научился. В результате, замечал, что люди непроизвольно морщат нос и стараются поскорее отойти от меня на безопасное расстояние. Естественно моё состояние не могло, не отразится на работе. Шеф мужик нормальный, а возможно как мудрый руководитель, просто не хотел потерять перспективного работника. Он вызвал меня к себе, и прямо из его кабинета я отправился в отпуск. Между прочим оплачиваемый, хоть и не слишком длинный.

Пошла уже последняя неделя из выделенных шефом, а я по-прежнему находился в депрессии. Пить, правда, стал меньше. Уже не напивался до беспамятства. Какой смысл? К общему хреновому состоянию ещё и похмелье добавляется, а оно мне надо? А память о Светке алкоголь вытравить не мог. Короткое забытье, когда концентрация алкоголя в организме достигнет критического значения и всё. Дальше память вновь настойчиво подкидывает картинки из прошлого. Слишком мало времени прошло. Разумом я это понимаю, но легче мне от этого не становится. Скоро нужно вновь выходить на работу, но я не представляю, как ей буду заниматься. Договора, контракты, випклиенты… Сейчас мне всё это казалось таким далёким и неважным. А может, наоборот, с головой нырнуть в омут повседневных забот, забить мозг цифрами и процентами, вдруг поможет? Только как себя заставить вникать во всю эту хрень, я абсолютно не представлял. Подводить людей своей «тормозной» работой я не хочу и не могу. Не так воспитан. Попросить у шефа ещё немного времени? А смысл? Ну, даст он мне ещё неделю, ну две максимум, что изменится? Ничего…

Я ведь чувствую, что уже не смогу заниматься этим делом. Зачем себя обманывать и подводить людей? Этот самосвал не только Светку убил, он и мне по душе проехал своими грязными колёсами. Что-то в ней надломилось. Теперь вся эта мышиная возня в фирме, карьера, материальные блага, квартиры, машины, кажутся мелкими и ненужными. Зачем мне всё это, если человеческая жизнь настолько хрупкая и ненадёжная вещь. Может и мой грузовик, образно конечно, уже отправился в путь? Ну, а чем тогда заняться? Лечь и ждать смерти? А может ускорить события и сигануть с крыши вниз головой? Нет, как бы не было мне плохо, подобные варианты не для меня. Характер не позволит наложить на себя руки. Опустить их и ничего не делать, дожидаясь смерти, я тоже не смогу. Не хватало ещё родителям дополнительную боль причинить, они и так за меня переживают. Тоже ведь к Светке привыкли, уже членом семьи считали. Э-хе-хе, что-то всё равно нужно решать. Может начать всё с начала? Переехать в другой город. Сменить работу, причём кардинально? Не хочу сейчас с бумагами возиться, лучше что-нибудь своими руками делать. Можно в сервис устроиться, машины чинить. Я в этом неплохо разбираюсь, с детства техникой увлекался. Или просто шофёром пойти, или вовсе на стройку?

С подобными мыслями я сидел на днях в кафешке, недалеко от своего съёмного жилья и не торопясь потягивал пиво. Вообще я зашёл сюда поужинать. Кормили здесь вкусно и сытно, я бы даже сказал по-домашнему. Дома что-то для себя готовить мне совершенно не хотелось. Я и раньше не отличался кулинарными способностями, так несколько простейших блюд, во главе которых были пельмени и яичница. Приготовлением пищи, в нашей маленькой ячейке общества обычно занималась Света. Вот у неё это всё классно получалось. Я только помогал, на подхвате. Что-то порезать, помешать, с этим я худо-бедно справлялся. Правда, из-за недостатка времени, мы редко готовили дома, чаще заходили как раз в эту, небольшую кофейню. Подруге моей тоже здесь очень нравилось. Маленький зал, на полтора десятка столиков. Приятный интерьер в старинном русском стиле, не громкая, спокойная музыка. Цены, конечно, повыше средних, но оно того реально стоило. Официантки опрятные и очень вежливые, а посетители культурные и вполне состоятельные. Этакий средний класс спального района. Любители быстро выпить дешёвого пойла сюда не заходят, ибо его здесь не держат. Даже пиво здесь дорогое, но зато очень вкусное и естественно, не разбавленное. Из крепких напитков в основном коньяки известных брендов. Вина по большей части столовые, предназначенные исключительно для улучшения пищеварения. Вообще, как я понял, в приоритете у этого заведения здоровое и очень вкусное питание. Спиртные напитки служили лишь необязательным дополнением к блюдам, приготовленным настоящим мастером своего дела.

Неожиданно мои не лёгкие размышления, с бокалом немецкого тёмного, были прерваны разговором на повышенных тонах. Спокойная, ненавязчивая музыка звучащая ненавязчивым фоном в ушах, отошла на второй план. На её место вклинились неразборчивые выкрики в противоположном конце зала. Рассеянным взглядом я окинул наполовину пустой зал заведения. В дальнем от меня конце помещения, находилась парочка посмевшая нарушить идиллию гурманов и громко выяснять отношения. Слова разобрать не получалось, пара располагалась достаточно далеко, но это в принципе не основная причина. Зал вообще был небольшим. Если бы в нём затеяли спор рыночные торговки или скажем, обманутые любовницы, все их слова было бы отлично слышно. Даже слух не пришлось бы напрягать. Но, увы, эти посетители были достаточно интеллигентны. Даже ругаясь, они не забыли, где находятся. Как бы им ни хотелось выплеснуть друг на друга переполнявшие их эмоции, они сдерживались, лишь слегка повысив голос. Девушка сидела ко мне лицом. Раскрасневшаяся, возбуждённая. Сквозь чуть приоткрытые губы, она гневно бросала отрывистые слова в лицо своему спутнику. Дома бы, или на безлюдной алее парка, она бы не стеснялась. Она бы кричала во всё горло на этого мерзавца с покрасневшими ушами и мощной шеей, под коротко стриженым затылком. А возможно даже хлестала бы его по щекам, чтобы полностью выплеснуть переполнявшие её эмоции.

Красивая. Длинные каштановые волосы мягко струились, обтекая покатые женственные плечи. На немного пухлых щечках милые ямочки. Красиво подчёркнутые умелым макияжем глаза широко открыты и сверкают от злости. Аккуратные брови сдвинуты к переносице, под которой расположился чуть вздёрнутый, точёный носик. Вот только тонкие, напряжённые губы, с презрительно опущенными уголками, заметно портят картину. Её спутник сидел ко мне спиной и что-то басил в ответ. Тёмный пиджак плотно охватывал весьма развитые плечи. Коротко стриженные русые волосы не закрывали тренированную шею. Вот и все, что я мог видеть со своего места. Пялиться на посторонних людей для воспитанного человека не прилично. Немногочисленные посетители кафе делали вид, что ничего не происходит. Я тоже отвёл взгляд в сторону окна и вновь погрузился в свои мысли. Тем более слов из разговора шумной парочки я всё равно не смог разобрать.

Вскоре, послышалась дробь каблучков и мимо меня, в направлении выхода, промчалась девушка с дальнего столика. Боковым зрением я заметил промелькнувшую тёмно-синюю блузку. Вслед за простучавшими каблучками, глухо протопали ботинки, и промелькнул знакомый пиджак. Происходящее я вскользь фиксировал краем глаза, повернув голову к окну и наблюдая за сбегавшими по нему струйками воды. Дождь шёл весь день, почти без перерыва, лишь иногда меняя интенсивность. То почти закончится, превратившись в мелкую водяную взвесь, висящую над землёй, то вновь наберёт силу. Мощные капли интенсивно забарабанят по подоконнику, по лужам на тротуаре, да так что вода вспенится пузырями. В такие моменты надежда людей вскоре увидеть солнце таяла окончательно. Оно ещё вчера скрылось за тяжёлыми тучами. Порывистый ветер безжалостно срывает с деревьев жёлтые листья и пытается унести их вдоль тоннеля улицы. Тяжёлые, от напитавшей их влаги, они не хотят лететь. Упав в ближайшие лужи и, немного покружив по поверхности воды, листья медленно погружаются на дно. Да-а погодка за окном, под стать настроению. Однако пора идти домой. В желудке сытая тяжесть, а пива в бокале осталось на пару глотков.

— Давыдов? Антон? — услышал я смутно знакомый голос, назвавший мою фамилию и имя.

Поворачиваюсь и вижу своего однокашника, Сашку Аносова. Мы не виделись уже лет пять, или больше, но узнать школьного товарища совсем не трудно. Да он возмужал, стал ещё шире и набрал вес. Но, последнее не критично, небольшой животик легко скрывают полы костюма. Слегка округлились щёки, а остальной излишек жира равномерно распределился по мышцам. Они рельефно угадывались даже под свободным пиджаком. Где-то я уже видел этот пиджак? Точно, это же он сидел за дальним столиком и ругался с красавицей в тёмно-синей блузке. Хм-м, значит, у Сашки сегодня не простой денёк выдался. Мы не были близкими друзьями в школе, так, скорей приятели. Но, отношения между нами были устойчиво хорошие, мы никогда не ругались. Впрочем, с Сашкой вообще никто не ругался, это было практически невозможно. Очень спокойный, даже немного флегматичный парень. Он никогда не лез в лидеры и заводилы, оставаясь на вторых и третьих ролях. Не лез к людям с советами и не утомлял глупыми шутками. Зачастую у кого-то из класса было плохое настроение, такое иногда случается в коллективе. Некоторые переживают это молча и в одиночестве, а другие ищут повода, чтобы на ком-то сорвать свою злость. Сашка всегда чувствовал подобный настрой у человека и молча отходил в сторону, не поддаваясь на провокации.

Такие спокойные и с виду безобидные люди, обычно становятся объектами розыгрышей часто переходящих в издевательства и унижения. Некоторые дети очень жестоки. Чтобы возвыситься над сверстниками и выйти в лидеры, они выбирают именно таких тихих, не амбициозных парней и девчонок и стараются их унизить, сломать, подмять под себя. Но с Сашкой такой метод самовыдвижения не прошёл. В нём чувствовался внутренний стержень, который нельзя было согнуть. Своей физической силой он умел весьма эффективно и умело пользоваться. С раннего детства, Сашка плотно занимался спортом и мог быстро образумить зарвавшегося шутника, хоть и не любил этого делать. Впрочем, до физического контакта доходило достаточно редко. Ещё в младших классах, будущие лидеры и заводилы убедились, что с Аносовым лучше не связываться, чревато. Поэтому его старались не задевать. Только безобидные шутки и дружеские розыгрыши. Сашка очень чётко обозначал тот предел, за который лучше не переходить. Презрительно взглянув на зарвавшегося шутника, он молча отходил в сторону. Всем сразу становилось понятно, что дальше развивать эту тему не следует. Если, конечно, не хочешь пострадать физически и соответственно, понизить свой рейтинг. Особо близких друзей у Сашки не было. Он умудрялся поддерживать со всеми ровные, приятельские отношения.

— Сашка, — я встал из-за стола и шагнул к однокласснику, — привет старик. Ты как здесь, живёшь не далеко?

— Здорова, Антоха, — моя не маленькая кисть, целиком утонула в его «лопате», — да нет, я в Западном живу. Свиданка у меня здесь была с подругой. Вот она местная, двести метров отсюда живёт.

— Видел, красивая, — я улыбнулся, — и фигурка класс.

— Да я и сам не промах, — ухмыльнулся Сашка, — вот только вряд ли у нас что-то получится. Разные мы слишком. Ты не торопишься?

— Да, в общем-то, нет, — пожал я плечами.

— Тогда садись, подожди пару минут. Я сейчас рассчитаюсь и закажу нам чего-нибудь. Нужно выпить за встречу, сколько мы с тобой не виделись, лет пять, или больше? Да и настроение нужно приподнять, — добавил он, заметив, что я никак не реагирую на его предложение, — не каждый день меня подруги бросают. Лады?

— Хорошо, мне много не заказывай, я только поел. Ну и с выпивкой… — я поморщился, — только по чуть-чуть.

— А что такое? Ты как, в порядке? Выглядишь не очень, если честно. Болеешь что ли? — зелёные глаза одноклассника внимательно смотрели на меня.

— Да нет, не болею, хотя и не совсем в порядке. В последнее время слишком увлёкся этим делом, чуть окончательно в пике не ушёл. Сейчас решил понемногу выходить из этого состояния. В общем, это долгая история, — махнул я рукой, приземляясь на свой стул.

— Хм-м, а я никуда и не тороплюсь. Ну а насчёт выпивки, как скажешь. Чисто символически закажем, чтобы не сидеть за пустым столом. Короче жди, я мигом, — Сашка направился к стойке, возле которой две официантки о чём-то негромко щебетали с барменом.

— Ну, рассказывай, где трудишься, как живёшь? Женился? Дети? — Сашка повесил свой шикарный пиджак на спинку соседнего стула и уселся напротив меня.

Следом за ним подошла официантка и переставила с подноса на стол два бокала с янтарной жидкостью. Блюдо с нарезанным лимоном и ещё пару тарелок, с какими то салатиками.

— Почти женился, — сказал я, когда девушка отошла, и сделал глоток из своего бокала.

Коньяк мягко прокатился по пищеводу, а обратно поднялось приятное тепло, сконцентрировавшись где-то в голове. Мне стало жарко, я расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Избыток тепла вышел из организма на лицо. Возможно, я даже покраснел немного. Сашка тоже отхлебнул из бокала и, пожевав губами, потянулся за лимоном.

— Хороший коньяк, не обманули, — он закинул в рот пластик лимона, — ну рассказывай что случилось. Я же вижу, что у тебя серьёзные неприятности.

А и в самом деле. Почему не рассказать. Сашка всегда был нормальным, правильным пацаном. К тому же я остро почувствовал, что мне просто необходимо выговориться. Всё это время с момента гибели Светы, я ни с кем не откровенничал. Родители и знакомые пытались как-то меня утешить. Я всем вежливо дал понять, что справлюсь сам и не хочу ни с кем об этом говорить. Однако, носить всё случившееся в себе, было очень не просто. Конечно, я справлюсь, но почему бы не поговорить с бывшим одноклассником. Я рассказал Сашке о постигшем меня горе. Вначале рассказывал сбивчиво, перепрыгивая с одного на другое и внимательно следя за реакцией друга. Сашка внимательно слушал, не перебивая и не задавая никаких вопросов. По ходу моего рассказа, лицо приятеля изменилось, как-то закаменело. Постепенно волнение прошло, я успокоился и закончил свой рассказ уже вполне связно и спокойно.

— Слышал я эту историю, — после продолжительной паузы заговорил он, — да кто её в нашем городе не слышал… Ни как не думал, что тебя это горе зацепило. Знал бы, разыскал, поддержал. Да, досталось тебе… Никому не пожелаешь. Ну, ты держись брат, надо жить назло всему. Горе конечно…

— Вот блин, — помолчав, вновь заговорил он, — не мастак я говорить, да ты и сам знаешь по школе. Может помощь, какая нужна? Ты не стесняйся, говори.

— Да нет Саша, ничего не нужно. Поговорил с тобой и вроде легче стало. Сам знаю, — я поморщился, — что нужно жить дальше, что теперь поделаешь. Днём то еще, куда ни шло, а вот по ночам хреново. Стоит заснуть, вновь и вновь один и тот же сон приходит. Всё произошедшее у ЗАГСа, вижу снова и снова.

— Да-а… беда… — сочувственно протянул Сашка, — как же ты работаешь, ведь не спишь ни хрена? У тебя на лице написаны все твои бессонные ночи.

— Отпуск дали на работе. Но, к сожалению, он уже заканчивается. В понедельник на работу выходить, а как работать не знаю. Вот сижу сейчас и думаю, что нужно увольняться к ебеням, чтобы не подводить коллег. Может вообще пора сменить сферу деятельности, или уехать куда-нибудь, в другой город. Короче на распутье я Саня. По старому жить и работать скорей всего уже не смогу. Слишком пресной и скучной кажется мне моя работа после всего случившегося, — я замолчал и глотнул коньяку.

— А где ты трудишься Антоха? — спросил Сашка и я назвал фирму, в которой работал последние годы.

— Ну, в принципе организация серьёзная, слышал про неё, даже знакомые есть среди ваших сотрудников. Дело, конечно, твоё, но я бы посоветовал тебе не горячиться. Возможно, ты прав, — Сашка тихонько побарабанил пальцами по столу, — не хватает тебе сейчас адреналина, чтобы переломить ситуацию. Чтобы вечером падать без сил и спать без сновидений, а утром вновь вставать и вкалывать на пределе сил. Может на время сменить умственный труд на физический? Обычной усталостью заглушить душевные муки.

— Вот и я примерно так думаю, может мне в тайгу податься? На лесоповал там, или с геологами… а может золото мыть? Только я ничего этого не умею, — я грустно улыбнулся, — но не в грузчики же мне идти, в ближайший супермаркет. Мне б желательно чтобы людей вокруг поменьше. Чтоб никто с расспросами и показным сочувствием не лез.

— Знаешь, а у меня есть для тебя предложение, — немного подумав, заговорил Сашка.

— Последние года три, я увлёкся изучением пещер, спелеолог-любитель. Мы с парнями даже в Крым съездили. Всё там облазили, а потом оказалось, что и в наших краях есть кое-что интересное. О Шаманском скальнике слышал, наверное? — спросил однокашник, и я машинально кивнул, ещё не понимая, куда он клонит.

— Так вот, мы с Мишкой, это мой напарник, нашли там одну не изученную пещеру. Понимаешь, — у Сашки заметно заблестели глаза, — никто про неё ещё не знает, ни на одной из наших специальных карт её нет. Похоже, недавно там обвал небольшой приключился, она и открылась. Такая неприметная расщелина, я со своей комплекцией еле в неё пролез. Мишка, он стройнее меня и глазастей. Первым её заметил. Шмыгнул в неё как ящерка, ну не отставать же от напарника, пришлось и мне лезть. Потом правда, шире стало, а в конце вообще мы в зал вышли. Квадратов под сто будет помещение и высотой метров семь. Из него всего один коридорчик выходит, но опять зараза слишком узкий. Нет, пролезть, конечно, можно, если постараться, но, нас другое в этом подземном зале заинтересовало.

Мне действительно стало интересно, а Сашка, сделав театральную паузу, продолжил:

— Примерно посредине этого зала расположен рукотворный колодец. Обработанные глыбы примерно метровой высоты и толщиной сантиметров семьдесят, плотно подогнаны друг к другу и образуют идеальный круг. Внутри круга отверстие диаметром около четырёх метров, — Сашка вновь замолчал, хитро поглядывая на меня.

— А почему ты решил, что этот круг рукотворный? — с неподдельным любопытством спросил я.

— Природа не может так обработать камень, поставить его на ребро и выстроить ограждением идеальной окружности. Между плитами практически нет зазора, даже лезвие ножа не лезет. К тому же на боковой поверхности, которая снаружи, на камне вырезаны какие-то знаки. То ли клинопись, то ли ещё какой-то неизвестный алфавит. Я в этом не силён. Мишка хотел знакомому профессору показать, да он уехал в командировку, в Австралию на полгода. А, блин, — Сашка полез в карман, — у меня же на смартфоне пару снимков есть. Сейчас покажу.

Он нашёл фотографии и протянул гаджет мне. Я увидел на гладких плитах непонятный орнамент, на котором действительно было много вытянутых треугольников, расположенных вертикально и горизонтально, острыми вершинами в разные стороны. Между ними были точки разного размера, некоторые вполне можно было назвать окружностями. Где то было всего по одной точке, между треугольниками, а где-то целая гирлянда, причём всевозможных размеров. Были ещё какие-то изображения напоминающие кляксы разных размеров или… облака… а может это неизвестные звери? Я вглядывался в непонятные изображения. Мне показалось, они начинают менять форму, превращаясь во что-то знакомое, но до конца не уловимое. Я тряхнул головой, отгоняя наваждение, и передал смартфон Сашке.

— Тоже заметил? — улыбнулся он, убирая гаджет в карман.

— Что? — не понял я.

— Когда внимательно всматриваешься в эти пятна, кажется, что они двигаются и меняют свои контуры. Впрочем, может это из-за качества снимков, всё-таки там темно как у негра, свет только от фонарей и вспышки. В любом случае это не природное образование, согласен?

— Да, это явно сделал человек, — пожал я плечами, — или кто-то другой обладающий разумом и необходимыми инструментами. Похоже, сделано это очень давно, возможно какой-то древней цивилизацией. Это что, обычный колодец с водой? Что там в дыре?

— Не знаю, — задумчиво протянул Сашка, — наши фонари до дна не достали, но похоже воды там нет. Мы камешки бросали, всплесков не слышно. Звук от падения камней, больше похоже на стук, только очень тихий. Большие камни мы кидать не решились, вдруг там внизу что-то ценное, можно разрушить.

— А что не спустились, верёвка же у вас наверняка всегда с собой?

— Да верёвка была, только всего двадцать метров у Сашки и десяток у меня. Мы же не собирались по горам лазить, так на всякий случай взяли. А фонарики у нас мощные, светят метров на сорок, вот и прикинь, стоило ли нам пытаться туда лезть? — Сашка с досадой поморщился. Видно было, что он до сих пор расстроен тем, что им с напарником не удалось спуститься в загадочный колодец и изучить его.

— И что? Хочешь сказать, что вы не попробовали туда вернуться? — я не скрывал интереса.

— Хотели, но не успели. Мишка в аварию попал. Да нет, — видя, как я непроизвольно нахмурился, Сашка поспешил добавить, — не слишком серьёзно. Ногу сломал, да пару рёбер. Но, сам понимаешь, альпинист сейчас из него никакой, а у меня эта пещерка как заноза в заднице. Веришь, всё свободное время о ней думаю. Очень хочется посмотреть, что там внизу. Я может из-за этого ещё с Маринкой поругался, это моя девушка, с которой мы здесь объяснялись. Достал я её уже своей задумчивостью. А вообще, всё что ни делается всё в ёлочку. Мы с ней изначально больше ругались, чем любились, слишком мы разные. Она домашняя абсолютно. Сериалы, глянцевые журналы, ну иногда выход в театр или кино. Ну, ещё по магазинам любит шляться, когда есть, кому платить. А меня всё время в лес тянет, на природу, а с недавних пор ещё и в горы, в пещеры. Я и по рекам сплавлялся, через пороги. Вот где адреналин зашкаливает. Мне в городе скучно, а уж дома, возле ящика тем более.

— Короче это давно зрело, — после пары минут молчания продолжил Сашка, — не пара мы, зачем друг друга мучать.

Он вновь замолчал, наверное, несмотря на свой показной оптимизм, разрыв с Мариной дался ему нелегко. Я почти не сомневаюсь, зная характер Сашки, что инициатором был не он. Девушка, скорей всего, до последнего надеялась подчинить парня, перевоспитать, сделать любителем домашнего уюта и гламурных тусовок. Ну и шоппинга конечно, куда же без него. Но, увы, её надежды не оправдались. Терпение закончилось раньше. А собственно почему, «увы». Нет. Лучше всё решить на берегу, в самом начале, пока не наделали глупостей, не нарожали детей. Попереживают конечно немного, не без этого. А в будущем, у них есть шанс встретить свои настоящие половинки. Глядишь, всё будет хорошо. Сердце вновь защемило. Думая про Сашку я снова вспомнил свою утраченную навсегда половинку. Со Светкой мы практически не ругались, по-крайней мере серьёзно. Так по мелочи. Без этого в реальной жизни не бывает. Мы же живые, каждый со своими тараканами. Через некоторое время, наши тараканы подружились и в дальнейшем этот процесс шёл по нарастающей. В последнее время мы совсем перестали с ней спорить, даже в мелочах.

— Вот я о чём подумал Антоха, — нарушил наше затянувшееся молчание Сашка, — а не развеяться ли нам. У тебя горе произошло, у меня тоже неприятности случились, на любовном фронте. Давай махнём в Шаманку, исследуем пещеру. Ты парень крепкий справишься, да и нет там ничего сложного, я всё объясню и подстрахую. Главное в колодец спуститься. Возьмём снарягу альпинистскую. У меня есть такая, с лебёдкой. Как на лифте спустимся и назад так же поднимемся. Тяжелая, зараза, но ничего, вдвоём допрём. От электрички там пару часов хода, правда, в основном в гору. А когда вернёмся, ты уже на свежую, проветрившуюся голову решишь, стоит тебе куда-то переезжать или нет. И насчёт работы тоже определишься. Всё же ты не на последнем счету в своей конторе, жалко, если всё бросишь. Но решать в любом случае только тебе. Как тебе моё предложение, будешь моим напарником?

— А почему бы нет, — я пожал плечами, — не буду скрывать, твой рассказ меня заинтересовал. Только опыта у меня в этом деле никакого, боюсь тебя подвести.

— Да ерунда, — Сашка допил коньяк и отодвинул бокал на край стола, — ничего хитрого в этом деле нет. Главное не торопиться, вначале смотреть и думать, а потом лезть. Всё снаряжение за мной. Тебе нужно одеться по походному, взять продуктов на два дня и обязательно пару мощных фонарей. Один основной, другой в резерв. Да, ещё защитную каску на голову обязательно. Один фонарь лучше налобный, чтобы руки свободны были. А вообще не парься… Я у Мишки возьму каску с налобником. За тобой только запасной фонарь. Найдёшь?

— Есть у меня такой, мощный и заряда на долго хватает, — кивнул я, — ещё что брать?

— Плитка газовая, походная у тебя найдётся, а то мы с Мишкиной ходили?

— Да есть, — я вновь кивнул и отодвинул свой опустевший бокал к Сашкиному.

— Ну, вот и ладненько. Я думаю, больше нам пить не стоит. Нас ждут великие дела и открытия, — Сашка довольно улыбнулся.

— Когда отправимся? А дождь нам не помешает? — я скользнул взглядом по мокрому стеклу.

— Там куда мы идём, его точно нет, — усмехнулся Сашка, — а от электрички до пещеры как-нибудь доползём. Не сахарные не размокнем. Завтра день на подготовку, мне ещё на работе нужно отпроситься. Послезавтра, на утренней электричке уже стартанём. Глядишь, к этому времени и дождь закончится. Давай свой сотовый, напарник.

Мы обменялись телефонами, договорились встретиться на вокзале и разошлись по домам. Впервые за последнее время у меня появилась какая-то цель. На следующий день, с самого утра, я начал заниматься подготовкой к нашей экспедиции. Зарядил аккумулятор фонаря. Сходил в магазин. Купил тушёнки, лапши быстрого приготовления, сухариков, минералки, ну и домой заодно кое-чего в холодильник. Провёл ревизию своей одежды и понял, что одеть-то мне для этой затеи абсолютно нечего, кроме ботинок. Ботинки у меня были хорошие, на толстой подошве и с высокой шнуровкой. Пришлось ехать в магазин для охотников и рыбаков. Там подобрал себе отличный камуфлированный костюм и толстую, прочную куртку. Продавец заверил, что она из какого-то супер современного материала, не промокает, но в то же время позволяет телу отдавать лишнее тепло. Типа в ней можно кросс бежать и не вспотеешь, а на холоде не замёрзнешь. Он много чего наговорил, я даже не всё запомнил. Но, судя по цене, в этой куртке можно и в открытый космос выходить. Тем не менее, куртка мне на самом деле понравилась, и я её купил. А что деньги? Дело наживное. Вдруг мне и в самом деле придётся куда-то уехать и кардинально поменять свою жизнь? Хорошая куртка в этом случае точно не помешает.

В общем, день прошёл в хлопотах, которые немного отвлекли меня от тяжёлых мыслей. Вечером упаковал рюкзак, завёл будильник и лёг спать. Уснул удивительно быстро, хотя впервые, за много дней, не стал пить снотворное в виде соточки водки или коньяка. Но, к сожалению, сон был не долгим. Проснувшись среди ночи, долго ворочался, пялился невидящим взглядом в темноту. Вновь пришли мысли о Светке и моей дальнейшей жизни. Так и валялся, пока звук будильника не разрушил это пограничное состояние между сном и явью. Умылся, побрился, позавтракал и отправился на вокзал. На улице было пасмурно и ветрено, но дождя не было. Вчера он принимался несколько раз за день, но ненадолго, а ночью его, похоже, совсем не было. Несмотря на отсутствие солнца, на затянутом сплошной серой хмарью небе, асфальт начал понемногу подсыхать. Пока ехал в автобусе, небо вновь заплакало холодными мелкими каплями, тротуары привычно потемнели от влаги. На газонах стояли лужи прямо посреди коротко подстриженной травы. Земля уже не могла впитывать воду, лившуюся на неё третий день подряд.

А куртка и впрямь оказалась тёплой и не промокала. Накинув капюшон, я бодро прошагал от остановки и нырнул в здание железнодорожного вокзала. Глянув на большие светящиеся красными цифрами часы, я подошёл к пригородным кассам. Окинул взглядом немногочисленных с утра пассажиров. Сашки ещё не было. Немного постояв возле колонны, я прошёл к полупустым диванчикам, расставленным вдоль стен. В здании вокзала было непривычно тихо. Народ в большинстве дремал, укрывшись под крышей от порядком надоевшего дождя. Изредка редкий гул голосов нарушал громкоговоритель, объявлявший о прибытии или следовании транзитом очередного поезда.

— Скучаешь? — рядом, громыхнув чем-то металлическим, приземлился здоровенный Сашкин рюкзак.

Наверное, я на минуту задремал, поддавшись общему настрою, потому что прозевал появление друга.

— Билеты не брал? — Сашка откинул с головы капюшон и расстегнул молнию на куртке.

— Нет, думал тебя дождаться. Я же толком и не знаю, до какой станции нам ехать.

— До Глубокой. Ладно, сиди, времени ещё вагон, за поклажей смотри, а я пойду до кассы, — Сашка зашагал к светящемуся окошечку, возле которого стояла женщина лет пятидесяти.

Электричка пришла вовремя. Вагон был практически пустой, кроме нас всего шесть пассажиров. Дед с бабкой, наверное, на дачу ехали, вывозить урожай. У обоих по спинам распластались плоские изрядно потёртые рюкзаки. Два студента вначале негромко обсуждали ноги какой-то Маринки. Потом подсчитывали шансы неизвестного Игоря стать её бойфрендом. Женщина, которую я заметил у кассы, тоже села в этот вагон. Она заняла место сразу возле тамбура на коротеньком диванчике. В противоположном конце вагона сидел мужик средних лет в офицерской плащ-палатке. Если и военный, то бывший, потому что на голове у него была обычная гражданская шляпа с обвисшими полями. Мы разместились в середине вагона возле окна, поставив рядом рюкзаки. Вагон дёрнулся и за мокрым от дождя стеклом поплыли, постепенно ускоряясь, какие-то постройки железнодорожников. Когда за окном закончились городские окраины, смотреть стало совсем не на что. Однообразный пейзаж из мокрых с повисшими жёлтыми и красными листьями деревьев, навевал тоску. Изредка он прерывался полями с пожухлой травой и вконец раскисшими грунтовыми дорогами. Я не заметил, как задремал.

— Просыпайся Антоха, — услышал я голос Сашки и почувствовал, что меня слегка трясут за плечо, — следующая наша. Что, опять ночь тяжёлая была?

— Да как всегда, — я потянулся, открывая глаза, — с вечера вроде нормально заснул, а посреди ночи проснулся и хоть глаз коли. Это что, я два часа проспал?

— Даже поболе, — Сашка поднялся и закинул за спину свой неподъёмный рюкзак, — пошли в тамбур, электричка уже тормозить начинает.

Мы только вышли на пустую, мокрую платформу, и электропоезд тут же тронулся, набирая скорость. Больше здесь никто не выходил. В вагоне, когда я его окинул мутным спросонок взглядом, мы с Сашкой уже вдвоём оставались. Следующая остановка у пригородного поезда конечная. Была бы погода нормальная, может с нами грибники или ягодники какие-нибудь ехали, или туристы экстремалы. Садоводств, насколько я знаю, в этом районе нет, да и дорог нормальных тоже. Мы зашлёпали по раскисшей от дождя просеке в сторону недалёких гор. Я уже сто лет не был в лесу. В другое время непременно был бы рад подобной прогулке, но моросящий, холодный дождь настроение совсем не поднимал. Хорошей прогулке уж точно не способствовал. На подошвы ботинок и без того толстые, налипла жёлтая глина изрядно прибавив им веса. Казалось что рюкзак, с каждой пройденной сотней метров, тоже ощутимо прибавляет в весе. Единственное что продолжало радовать, так это новая куртка. Вода скатывалась по ней не оставляя никаких следов, телу было тепло и комфортно. Со временем стало даже жарковато, пришлось расстегнуться.

Сашка шёл первым, спокойно переставляя облепленные глиной ботинки. Горы были уже совсем близко. Просека давно свернула куда-то вправо. Теперь мы шли по узенькой тропке, петлявшей между мокрых деревьев. Вскоре лес закончился. Тропа, ещё круче стала забирать вверх, став едва заметной на каменной осыпи. Я упорно лез вверх, стараясь не отставать от напарника. С увеличением угла подъёма, мне стало ещё жарче. Пот струился по лицу и по спине. Я откинул капюшон, оставшись в вязаной шапочке, и ещё ниже опустил собачку на куртке.

— Немного осталось, — чуть обернувшись, выдохнул Сашка, — терпи. Зайдём в пещеру передохнём. Там хоть сухо, нет этой нудной мороси. Можно и перекусить слегка. Ты как проголодался?

— Да не особо, но чайку бы пропустил кружечку.

— Вот и я о том же, — Сашка вновь зашагал вверх по тропе, — ещё максимум минут двадцать, двадцать пять ходу. Здесь на камнях хоть этой глины липучей нет.

Вскоре и еле заметная на камнях тропа тоже осталась в стороне. Теперь Сашка шёл прямо по каменной осыпи, забираясь всё выше и выше. На неприметную узкую расщелину я не обратил никакого внимания, но Сашка полез прямо вглубь, с трудом протискивая свой рюкзак между каменными стенами. Через несколько шагов стало настолько узко, что нам пришлось снять свои рюкзаки. Мы протискивались боком, волоча их за лямки следом за собой. Непосредственно возле входа в пещеру, щель в скале заметно расширилась. Сашка достал из своего рюкзака две каски с закреплёнными на них фонарями и одну протянул мне.

— Надевай и сразу фонарь включай. Дальше уже в темноте пойдём. Я думаю, когда до колодца дойдём там и привал сделаем, это не так далеко. Здесь узко, сыро и камнями всё завалено. Не посидишь толком и ноги негде вытянуть. Кстати, насчёт ног. Смотри внимательно, куда их ставишь, запросто между камнями подвернуть можно.

Он вновь закинул звякнувший металлом рюкзак на спину и полез в тёмный провал. Я включил фонарь, надел каску и, отрегулировав ремешок по подбородку, осторожно шагнул за ним. Пол пещеры и впрямь был густо завален каменными обломками различной величины и с ощутимым уклоном шёл вниз. Сашка ловко шагал по самым крупным из них, понемногу удаляясь от входа. Наклонив голову и подсвечивая себе лучом фонаря, я поспешил за ним. Вначале я придерживался руками за стены, но вскоре правая стена начала удаляться и я уже не мог до неё дотянуться. Пещера всё больше расширялась. Вот и левая рука уже не могла дотянуться до опоры. Камни под ногами сменились вначале мелким щебнем, а затем гладкой пыльной поверхностью. Необходимость смотреть вниз, чтобы сделать очередной шаг исчезла. Я поднял голову и понял, что мы вышли в зал, про который говорил Сашка. Луч фонаря не достигал противоположной стены, но хорошо освещал колодец, ограниченный каменными плитами. Ближние стены подземного зала, как и сферический, потолок, были не естественно гладкими. Не бывает таких природных образований. Пол, покрытый толстым слоем пыли, тоже, похоже, был тщательно обработан неизвестными строителями.

— Ну вот, теперь можно спокойно перекусить, — сказал Сашка, скидывая свой огромный рюкзак, — а после уже начнём спуск.

После банки каши с мясом, разогретой на портативной плитке, настроение заметно поползло вверх. Я заглянул в колодец, но, естественно ничего разглядеть не сумел. Сашка достал пару приличных мотков специального шнура, небольшую, но тяжёлую лебёдку. Следом, из безразмерного рюкзака, появились металлические анкера с петлями на конце и специальный бур. С трудом просверлив в каменном полу два отверстия, он завернул в них анкера. К одному он тщательно привязал конец длинного шнура и сильно, от души дёрнул. Удовлетворённо хмыкнув, подошёл к краю колодца и сбросил моток шнура вниз. Ко второму анкеру, при помощи короткой стропы, закрепил лебёдку, или точнее спусковое устройство как назвал его Сашка. Через него пропустил второй шнур и привязал к нему обвязку. Я, было, вызвался ему помочь, но он вежливо сказал, что всё сделает сам, так как я вряд ли умею вязать специальные узлы.

— Ну вот, — помудрив с лебёдкой и ещё раз проверив все узлы, сказал Сашка, — всё готово. Одевай обвязку Антоха, я тебя спущу. Тебе придётся первому лезть, ты ведь самостоятельно на спусковом устройстве не съедешь. А учиться здесь и сейчас вряд ли стоит. Я следом за тобой махом спущусь, мне это не в новинку. Не меньжуйся. Шнур полипропиленовый, плетёный, шестнадцать прядей. Тонну запросто выдержит, а в тебе больше сотни кило, точно не будет.

— Да я не боюсь, с чего ты взял? — попробовал я реабилитироваться, хотя ноги стали немного ватными.

Сашка ничего не ответил, и я решительно принялся одевать лямки специального устройства. Я уже закинул ногу и уселся на ограждение колодца, когда послышался нарастающий шум. Каменный пол под ногами едва заметно задрожал. На нас резко дохнуло потоком воздуха из щели, через которую мы проникли в этот зал. В воздух поднялась туча пыли. Я быстро перекинул правую ногу назад через каменный борт. Встав на обе ноги, посмотрел на обеспокоенное лицо друга.