Стрелец государева полка. Меч падишаха

Владимир Александрович Андриенко, 2009

Стремянной стрелец Фёдор Мятелев, дворянин из конного полка Шеметева Василий Ржев, беглый холоп Минка Иванов, запорожский казак Иван Рог оказались в пределах империи Османов. Их путь привел в Стамбул, где Фёдору придется проникнуть во дворец падишаха… Второй роман серии "Стрелец государева полка". Является продолжением романа "Посланец воеводы".

Глава 3

«Черная скала». (Январь, 1660 год).

1

Трапезунд: в имении Черная Скала.

Али сразу же приставил новых людей к работе на маслобойне. Она находилась в двух верстах от замка Черная Скала. Рабы с утра уводились под охраной пяти воинов, а поздно вечером возвращались обратно и их запирали в каменных подвалах замка.

Замок ранее не был крепостью и не имел даже защитной стены. Но после большого бунта каратюрков пятьдесят лет назад, когда войскам бейлер-бея удалось подавить его только спустя полтора месяца, новый хозяин позаботился о безопасности своего гнезда. Ныне Черная Скала при случае мог даже выдержать осаду настоящей армии.

Прошло три дня.

Вечером Федор, Василий Ржев и Минка устроились на кучках гнилой соломы в сыром подвале.

— Ну как, Вася, додумался, как мы сбежать-то сумеем?

— Нет. После работы на маслобойне думать не хочется, — буркнул в ответ Ржев и отвернулся к стене.

— Да, повертели колесо жернова всего три дня, а умаялись как. Я думаю, даже, что за веслом было легче.

Минка Иванов хохотнул и сказал:

— Говорил я вам, что побег дело не столь простое. А вы мне про свою удачливость все толковали. Знаешь, сколь удачливых рабов на кольях жизни кончили?

— Отстань, — резко оборвал Минку Ржев. — Давайте спать.

— Да погоди ты со сном, Вася! — вмешался Федор. — Успеем отоспаться на том свете. Ты уже бывал на таких работах, Минка?

— А как же. За десять годочков чего только я не пережил. И за веслом сидел, и на маслобойнях работал, и грузы таскал, и деревья валил, и днища кораблей чистил. И видал, как рабы побеги делали. Как они только не бежали. Сколь планов строили!

— И что? Все побеги провалились? — спросил Мятелев.

— Отчего все? Кое-кому удалось сбежать, но как далеко я не знаю. А большинство рабов возвращали обратно и, самое малое, нещадно секли. Секли и меня.

Федор кивнул, поправил факел, чадящий над его головой, и сказал:

— Из этого подвала не сбежишь. Стены толстые каменные и окон нет и двери крепкие железом окованные. За дверями охрана. На маслобойне за рабами надзор совсем не тот. И под вечер можно оттуда уйти, если подгадать момент!

— С маслобойни? — вмешался в разговор высокий раб по имени Матвей. Он был не из галерных рабов, а давно уже работал на маслобойне Дауд-бея. — Поди сбеги!

— Но охраны-то и вправду почти нет! — возразил Матвею поляк Казимир, также из местных рабов. — Мы не пробовали сбежать!

— А, поди, попробуй! — возразил еще кто-то из дальнего угла. — Куда побежишь? Ну, уйдешь с маслобойни! И что с того? Далее куда?

— К морю!

— И что дальше? Море Черное не переплывешь! А на корабле тебя турки домой не доставят.

— А если захватить галеру? — предложил кто-то.

Больше в подвале никто спать не хотел, рабы стали строить планы побега. Ржев также в таком шуме заснуть не смог и дернул Федора за рукав.

— Федька! Завел ты их не на шутку. Виш как расходились.

— Все они не то говорят. Надобно не к морю идти. У моря вернее поймают. Стоит уходить в сторону гор. Там спрятаться до времени.

— И что с того? — спросил Василий.

— А вот ты подумай, как они ищут беглецов. Сразу идут по горячим следам. А если укрыться и затаиться до времени? А потом, когда перестанут искать…

— И что потом?

— Потом мы сможем уйти.

— В твоих словах есть кое-что, Федор. Но далее что?

— В город Истамбул, что в переводе означает «Полный мусульман».

— В Стамбул? — удивился Ржев.

— Я обещаю тебе, Вася, что оттуда ты попадешь домой.

— Хорошо! Пусть так. Но для побега нужны деньги. От Трапезунда до Стамбула путь не близкий. Можно было бы выдать себя за турок спахиев спешащих на сбор войск. Султан как раз собирает войска. Но для этого нужны лошади, оружие и одежда. И деньги.

— Все это имеется в замке Черная Скала, Вася.

— Ты сошел с ума, Федор? Что с того, что в замке все есть? Кто нас снарядит в путь? Неужели сам бей или его здешний наместник?

— Они нет, но мы сами можем взять все, что нам потребуется…

***

Али Чернобородый расположился в замке в покоях самого хозяина. Дауд-бей в ближайшее время здесь не появится. Али собрал в покоях своих товарищей Мехмеда, Закира и Реджепа.

Они пили запрещенное мусульманам вино и говорили.

Закир сказал:

— Работы на маслобойне идут хорошо. Скоро все гарнизоны наместничества будут снабжаться нами. И в наши карманы кое-что упадет. Особенно если ты, Али, будешь и дальше здесь за главного.

— Пока так и будет, — сказал Али.

— Но тот, кто был до тебя, захочет вернуться. Он просто так не бросит прибыльного места А он наушник известный. Может Дауда против тебя настроить, — сказал Закир.

— Станет Дауд его слушать, — отмахнулся Али.

— Ты про что?

— Хозяин сейчас занят совсем не тем, Закир. Что ему маслобойни!

— Они дают такой доход! Не отказался бы я от такого куска.

Али засмеялся:

— Есть куски и пожирнее.

— И что это за куски? — спросил Закир.

— Дауд-бей метит высоко. Он станет торговать товаром для гаремов. А с маслобоен мы много чего сможем взять себе.

–А что с товаром для гаремов? — вмешался одноглазый Реджеп, осужденный на галеры за убийство, но спасенный Дауд-беем.

— Здесь в имении у Дауа около тридцати молодых девок. Ну, десяток это совсем соплячки. В вот остальные могут принести нашему хозяину от 5 о 15 тысяч динаров за каждую.

— Сколько? — спросил Мехмед.

— А может и больше. Так что Дауду сейчас на масло плевать. И нам с того прибыль. Скоро все гарнизоны санджака станут требовать масла. И мы сможем скупить соседние маслобойни.

— Станут ли нам их продавать? — спросил Мехмед. — Может и нам заняться работорговлей?

— Ты совсем сошел с ума, Мехмед? — спросил его Чернобородый. — Работорговля дело хозяина! Не пытайся наложить лапу на дело Дауда. Забыл, что для тебя сделал бей?

–Нет. Но почему бы нам и о себе не подумать, Али?

— Вот мы и подумаем. Пока хозяин занят торговлей рабынями, мы займемся маслом.

— Но кто станет нам продавать прибыльные маслобойни, Али? — спросил Мехмед.

— Вот в этом и состоит ваша задача. И для этого я вас собрал! Эти маслобойни должны перестать приносить прибыль. Кроме маслобоен Дауд-бея. Понимаете про что я?

— Не совсем, — ответили Али его друзья.

— По моей просьбе Дауд прислал сюда рабов-урусов. Часть из них могут сбежать и сжечь маслобойни наших конкурентов. Кроме того, они могут взбунтовать рабов соседей.

Все сразу поняли Али. Сожженные маслобойни! Тогда выработка масла в имениях соседей остановится. Количество заказов для имений Дауд-бея резко увеличится. И все свернут на бунтующих рабов.

— Но как нам все это устроить? — спросил Реджеп. — Как нам устроить побег рабов?

— Просто. Нужно им помочь сбежать и сказать, что делать! И этим займешься ты, Реджеп.

–Я? — спросил тот.

— Ты. Для этого дела лучшего человека не найти…

2

Маслобойня в имении Чёрная Скала.

Федор Мятелев и Василий Ржев с самого утра трудились, как и было положено рабам. Но сегодня они не вращали жерновов, как вчера, а подтаскивали к ним полотняные мешки с семечками. Солнце уже клонилось к закату. Часа через четыре работа закончится, и их поведут обратно в замок.

— Эй! Урусы! — услышали они крик из большого амбара.

Федор оглянулся и увидел девушку в турецких шароварах и пестрой рубахе. Её лицо до глаз было закрыто яшмаком¹⁰, но все равно было видно, что она молода и красива.

— Идите сюда! Быстро! Пока нас не увидели! — снова позвала она.

Федор и Василий снова огляделись по сторонам. Вокруг не было никого. Они бросили мешки, и пошли к девушке.

— Вы урусы с галеры? — спросила она, когда они подошли.

— А ты кто такая, красавица? — вопросом на вопрос ответил Василий Ржев по-турецки.

— Не стоит тебе говорить на этом языке. Я могу говорить на твоем родном. Ибо сама русская. Вернее была такой три года назад, когда меня похитили из родного дома татары и продали сюда.

— Хорошо, перейдем на русский. Кто ты?

— Я Настя. Хотя сейчас меня называют Адике. Я рабыня Дауд-бея. И Дауд-бей готовится меня продать в Стамбул.

— А ты этого не желаешь? — спросил Федор.

— Нет.

— Но мы чем тебе можем помочь, Настя? Мы с Федором сами в рабстве. Сама видишь — работаем.

— Я предлагаю вам бежать. И не только вам, но всем рабам Дауд-бея.

— Бежать? — в один голос вскричали Федор и Василий.

— Да, бежать. Но сейчас я не могу долго разговаривать. Я страшно рискую, обратившись к вам. Вы не так измождены как иные рабы с маслобойни. Вы кажетесь воинами.

— Мы и были воинами в недавнем прошлом, — сказал Василий Ржев.

— Тогда вот ключи от кандалов, в которые вас заковывают ночью.

Федор схватил ключи.

— И что нам это даст? — спросил Ржев. — Ну, снимем мы кандалы. И что с того? Кто нам откроет двери?

— Я, — ответила девушка.

— Ты?

— Я. У меня есть шанс пройти к охране под видом служанки гарема и передать им кувшин с вином. Моя старая нянька в гареме рабыня-болгарка и она мне поможет.

— Ты отравишь стражу? — догадался Федор.

— Не совсем. В вине будет сонное зелье. И я отопру вам двери подвала!

— Когда? — спросил Федор.

— Сегодня ночью…

***

Все рабы с маслобойни были рады возможности побега. Такого шанса никто из них не упустит! Работа высасывала их жизни и здоровье и долго здесь кандальники не жили. Года три-четыре и все. А затем выбросят твое тело без погребения на растерзание зверью и хищным птицам.

— Мы все пойдем за вами! — кричали рабы.

— Ты и точно удачливый, стрелец!

— С такими не пропадешь!

Федор Мятелев отомкнул кандалы, и цепи последнего раба за звоном упали на каменный пол.

— Мы свободны от цепей!

— Верно!

— Сейчас бы еще оружие. И задали бы мы туркам кровавую баню.

— Оружие добудем в бою.

Василий Ржев снял со стены факел. Он был готов драться. Все ждали, когда отомкнется дверь повала.

— Федор, думаешь, она нас не обманет? — спросил Ржев у Мятелева.

— Обманет? — не понял Мятелев дворянина.

— Заманит в ловушку.

— А зачем ей это нужно? Мы и так с тобой в ловушке, Вася. Она сама предложила нам побег. Сама вышла на нас. Мы её не просили, и даже не знали о её существовании.

— Вроде так, Федор, но слишком легко все получается. Слишком просто.

— Может в этом наша удача, дворянин. Если двери откроются перед нами, и мы получим оружие усыпленной охраны, то может все получится.

— Будем надеяться…

***

Али Чернобородый сделал знак Реджепу. Тот приблизился. Они смотрели из затемненной комнаты на приготовления внизу.

— Ты пойдешь с ними, Реджеп, — сказал Али.

— Я? — удивился тот.

— С рабами пойдешь в побег. Прикинешься слугой бея, который возжаждал свободы.

— Но зачем? — снова спросил Реджеп. — Мы так не договаривались.

— Мне нужно чтобы они пошли громить имение сапхии Ферхада-эфенди. Мне не нужно чтобы рабы просто так разбежались. Сам понимаешь, что за них нам придется отвечать перед хозяином. И нужно чтобы они сделали работу. У Ферхада три маслобойни. И они могут скоро стать нашими.

— Но как я смогу пойти с ними? Пусть Адике направит их куда надо.

Реджепу совсем не хотелось рисковать собой. Одно дело, делить деньги и охотиться на сбежавших рабов с отрядом стражи, а иное поставлять свою голову.

— Адике женщина. Ее могут не послушать, и ей могут не поверить. А мне нужно, чтобы поверили. Что она им может сказать? Идите, рабы и слуги, и спасайте её подруг? А если они не пойдут?

— А за мной пойдут?

— Ты скажешь им, что в имении Ферхада много золота и драгоценностей. Ври больше. Обещай им сокровища Али-Бабы если нужно.

— Мне выдать себя за беглого раба?

— Назовешься слугой спахии и скажешь, что все знаешь про него и все покажешь рабам. Иди сейчас по-тихому переоденься в рубище. Мы подождем тебя здесь. Торопись.

Реджеп нехотя повиновался…

***

Адике переоделась с мужское платье и приготовила свой стилет, с которым никогда не расставалась. Она на самом деле никогда не была рабыней бея. Её уже два года держал при себе и воспитывал Али.

Он нашел эту девочку в обозе одного купца-работорговца, которого они убили по приказу Дауда. Он вез тогда целую партию рабов на продажу. Все рабы стали собственностью хозяина, но девчонку Али оставил себе. Она чем-то сразу ему приглянулась. Что-то было в её взгляде такое, что сразу покорило бывшего жестокого разбойника.

— Али, я готова, — она пошла к нему и показала кинжал.

— Спрячь его подалее. Его лезвие отравлено и использовать его стоит лишь в крайнем случае.

Девушка выполнила приказ и вложила кинжал в кожаные ножны.

— И смотри сама не поранься им, Адике. Этот яд смертелен. Ты пойдешь с рабами не одна. Я приставил к ним Реджепа.

— Ты не веришь мне, Али? — изумилась девушка.

— Верю. Но ты ещё слишком молода. И ты не знаешь что такое сбежавшие «черные» рабы. Они легко могут превратиться в зверей. А ты девушка, и они могут тебя обидеть. И потому хорошо, если рядом будет человек, на которого можно положиться.

— Я могу за себя постоять! — капризно заявила Адике.

— Ты должна подчинить себе раба, которого зовут Василий Ржев. Ты меня поняла?

— Он должен стать моим «рабом»?

— Да. Используй те чары, что дала тебе природа. Женские чары часто действуют там, где не действует ничего…

***

Двери со скрипом распахнулись. Рабы увидели свет факелов в руках Реджепа и Адике. Это был для них свет утраченной свободы.

— Мы свободны! — заорал кто-то из рабов. — Охрана спит!

— Тихо! — зашипел на него Реджеп. — Зачем так орать? В замке еще много вооруженных людей.

Люди подошли к выходу. Впереди был Василий. Он внимательно посмотрел на Реджепа.

— Ты кто такой? — спросил его Ржев.

— Тот, кто принес вам свободу через эту девушку. Мое имя Реджеп и я правоверный мусульманин, но я все равно помогаю вам гяурам обрести свободу.

— Зачем? — спросил Мятелев. — С чего это тебе о нас заботиться?

— Про это я расскажу потом. Сейчас нужно срочно уходить. В замке вооруженные воины. И если они только услышат вас, то всем нам не будет худо.

— А если напасть на них первыми? — предложил косматый раб по имени Матвей.

— Верно! — подержал его поляк Казимир. — Мы застанем их врасплох!

— О чем ты! — вскричал Реджеп. — Аллах помутил твой разум, гяур! Там много воинов. Нужно срочно уходить. Я покажу вам место, где мы сможем спрятаться до времени.

— Он верно говорит, — подержали его другие рыбы. — Человек нам помогает и спасет от лютой доли. А мы языками чешем и не слушаем его! Уходить надобно пока никто не хватился!

— Верно! Уходить!

Мятелев завладел саблей спящего охранника и покрутил её в руке. Давно он не держал боевого клинка. Он показался ему на удивление легким. Василий Ржев вооружился ятаганом и пистолем, взятым у второго спящего конвоира.

Казимир подскочил к третьему и схватил его копье. Он думал тут же проткнуть им стража, но Реджеп удержал его:

— Не нужно крови! От крови люди бея станут жестокими и станут вас искать с утроенной силой. Пусть все будет тихо.

— Он прав, Казимир. Опусти копье.

— Этот надсмотрщик стегал меня плетью! — возмутился поляк.

— Много кто стегал тебя плетью в последнее время. Всем им не отомстишь, — отобрал у него оружие Матвей. — Главное получить свободу.

Поляк нехотя согласился с этими доводами и только пнул спящего ногой в живот. Тот даже не пошевелился и только застонал во сне….

3

Убежище в горах.

Стан разбойников.

Рабы Дайд-бея ушли из богатого имения, ничего там не тронув. Имущество Дауда не пострадало. Он ушли в тайное урочище, где могли спокойно укрыться. Реджеп знал несколько таких мест в окрестностях. Не зря он был слугой большого господина. Он мог изловить любого беглеца, и всё от того, что сам думал как они, и умел поставить себя на место раба.

Реджеп не зря много вращался среди преступников так долго. Обманывать и рассказывать небылицы он умел отлично. Он быстро поведал о том, как хозяин бил его, как унижал, и как он решил отомстить, Хоть и маленький человек, а свою гордость имеет.

— А ты не боишься, если твой хозяин поймает тебя снова? — спросил Ржев по-турецки. — Что тогда тебе грозит?

— Да убережет меня Аллах от такого зла. Но не думаю, что так будет. Это я поведу вас в имение спахии, и там мы станем богатыми людьми.

— Поведешь нас? — искренне удивился Ржев наглому тону этого мусульманина.

— Нам нужно идти в имение местного спахии Ферхада. Там много золота и много драгоценностей. Нам не стоит сидеть здесь долго.

— Уйти из этого убежища? — удивился Мятелев. — Ты сошел с ума. Здесь можно скрываться хоть месяц. В горах на возвышенности нас не станут искать. А там внизу в долине есть пастухи и овцы. Станем понемногу спускаться вниз и запасаться провизией. Среди пастухов наверняка есть рабы, что не откажут нам в помощи.

— Федор прав. Уходить отсюда нельзя, — поддержал Мятелева Ржев.

— Погоди, а почему ты здесь распоряжаешься? — возразил Ржеву Казимир. — Ты ведь был таким же рабом, как и мы все.

— А ты желаешь принять команду на себя? — спросил Федор.

— Если товарищи окажут мне доверие, то почему бы и нет? И я за то, чтобы идти в имение спахии и запастись там золотом. Оно нам не повредит.

Другие рабы охотно подержали поляка. Жажда легкой наживы овладела этими людьми. Теперь они жаждали не только свободы, но и богатства.

— Верно! Золото никому не повредит!

— И в дальнейшем побеге нам поможет!

— Но почему такая срочность? — снова просил Ржев. — Почему нельзя немного подождать с нападением на имение спахии?

— От того, что нас станут искать и когда Ферхад узнает о побеге большой группы рабов, он усилит охрану имения и у нас ничего не получится.

Эти доводы Реджепа были приняты всеми беглецами, и Ржев уже ничего не мог возразить. Все были готовы идти вслед за мусульманином.

— А если кто боится боя, то пусть себе сидит в кустах и жжет нас с добычей, — усмехнулся Казимир.

— Но пусть он тогда не рассчитывает на свою долю, — подержали поляка рабы.

— Веди нас в имении спахии, Реджеп.

— Веди быстрее!

Реджеп про себя усмехнулся. Он выполнил приказ Али. Теперь эти повстанцы пойдут за ним…

***

Имение Ферхада-эфенди, располагалось в долине и его маслобойни давали большой доход. Кроме того, у него было несколько больших стад баранов, и он снабжал войска санджака мясом.

Этот бей был давним конкурентом Дауда, и они боролись за власть и влияние на бейлер-бея. Его дом был не так укреплен, как Черная Скала, но зато значительно превосходил его в размерах и изяществе. Ферхад не строил крепости, ибо полагался на своих воинов и преданных рабов-охранников больше чем на стены и башни.

Дом с портиками с многочисленными беседками у выложенных мрамором бассейнов, среди зелени редких деревьев и растений. Его сад — один из лучших, и это признавал сам бейлер-бей. Здесь не было серой громады камней с бойницами как в крепости наместника, не было мрачной угрозы, что исходила от укреплений, но была прохлада и красота, что настраивала на отдых и давала вдохновение.

Казимир, Реджеп и Федор Мятелев, вышедшие в дозор, внимательно осмотрели местность вокруг замка. Не было ничего подозрительного. Их нападения никто не ждал, и жизнь в имении спахии шла своим чередом.

Но Федор сразу заметил, что количество людей в этом имении больше, чем в имении Дауд-бея. Мятелев задал себе вопрос, отчего же тогда, Реджеп привел их сюда? Отчего они не разграбили имение самого Дауда? Ведь это он говорил в ночь побега, что задевать людей Дауда опасно.

— Слишком много там людей, — проговорил Федор и посмотрел на Реджепа.

— Да имение у Ферхада многолюдное, — сразу согласился Реджеп. — Много слуг.

— И вооруженных слуг хватает! Смотри, какой большой отряд стражи в воротах? И ты привел нас сюда!

— Да-а. Так нам не прорваться туда, — согласился Казимир. — Ты говорил, что в имении много золота, но не много стражи. А что получается?

— А мы пойдем на хитрость, — проговорил Реджеп.

— Хитрость? — спросил Мятелев.

— Мы нападем не сразу на замок, а нападем на маслобойни Ферхада, и он сразу пошлет своих людей туда, а мы тем временем, частью наших сил, атакуем его дом.

— Разделить наши силы?

— Вернее, мы сделаем вид, что нападем на маслобойни. Там справятся всего несколько небольших отрядов.

Слова Реджепа вполне убедили поляка, но не боярского сына. Слишком уж хорошо и легко все получалось.

— Одного человека нужно оставить здесь наблюдать, — предложил Реджеп.

— Я останусь, — согласился Федор.

— Ладно. Смотри в оба, — похлопал его по плечу Казимир. — Мы скоро начнем…

4

Земли Ферхада-эфенди.

Федор Мятелев, когда поляк и Реджеп ушли, не стал ограничиваться простой ролью стороннего наблюдателя. Он быстро спустился вниз и подошел к пастухам, которые пасли овец в долине.

— Привет вам, православные, — Федор сразу узнал в этих людях своих единоверцев. Он обратился к ним по-русски.

— Привет и тебе во имя господа Иисуса Христа! — ответил высокий и тощий пастух в рваном треухе и облезлом кожухе. — Земляк?

— Я из Москвы, — признался Федор. — А ты человече, судя по говору рязанский?

— Оно так. Из под Рязани я. Роман имя мне. А вот он — Гришка. А только языка у него нет. Отрезали нехристи, и потому говорить он не может. Но слышит все. Верно, Гришка?

Второй пастух кивнул в знак согласия. Был он также худ, как и первый, но роста был небольшого.

— Ты откель здесь взялся, православный? — спросил Роман.

— Я беглый раб.

— Галерный? — догадался рязанец. — Такие часто бегают.

— С галеры, — подтвердил Федор. — Отдал меня капудан здешнему турку во временное пользование как собаку. А не токмо меня, но и других. Но мы сбежали от своего хозяина. Дауд-бей его кличут. Слыхал?

— Как не слыхать? А вот мы с Гришкой рабы эфени Ферхада. Это его земли. И мы его овечек здеся пасем.

— С вами есть ее кто-то? — спросил Феор.

— Нет. Токмо псы наши. Но они тебя не тронут. Они до волков охочие, не до беглых рабов, брат. Так что будь в надеже. Не выдадим. Но видеть тебя с нами не должны, а то и нам с Гришкой достанется.

— Я скоро уйду.

— Пока садись с нами поешь! Мы баранины сварили в котле. И айрана тебе дадим. Хороший айран у нас, холодный. Ажо зубы сводит.

Федор не заставил себя упрашивать. Запах варева, исходивший от кипящего котла, вызвал голодные спазмы в его желудке…

***

Насытившись, Мятелев поблагодарил пастухов.

— Ты, человече, по долине бы не шатался, — предупредил Мятелева рязанец Роман. — Здесь тебя легко схватить могут.

— Схватить? Кто?

— Как кто? А охрана имения Ферхада? Иногда наезжают по десять-пятнадцать человек.

— И много в имении охраны? — как бы невзначай поинтересовался Федор.

–У Ферхада-то? Хватает. Имение богатое. Одни его маслобойни чего стоят. А ты беги в город. Там укрыться легше всего. Ты ведь мало-мало по-турецки лопочешь?

— Немного.

— Вот и хорошо. Голову тряпкой обмотай и сойдешь за мусульманина. А то и за дервиша. Там нищих много болтается.

— А ты чего не бежишь, Роман, коли все так просто?

Раб махнул рукой в ответ. Но затем все-таки сказал:

— Много разов бежать пытался ранее. Родная земля звала меня. А ныне вот сижу здесь и овечек пасу.

— Или земля более не зовет? — спросил Федор.

— Ты кем был на Москве, человече?

— В стрельцах служил.

— Вона как. А я землепашец. Крестьянин. Под помещиком ходил. И там была неволя и тут неволя. Но скажу тебе, стрелец, здеся оно полегшее будет. Мы с Гришкой на вольном воздухе и еды хватает и всего.

— А семья есть ли?

— Семья? — задумчиво произнес Роман. — Семья была. А что толковать. Теперя нет у меня ни кола, ни двора, и ни души, что по мне заплачет, коли помру. Вот так вот.

И рассказал рязанец Мятелеву свою историю про то, как женку его на конюшнях у помещика засекли насмерть. И озлобился тогда Роман и напустил «красного петуха» на дом дворянский, и порешил старшего сына помещика топором. Затем пустился Роман в бега, и травили его собаками и гнали словно зверя дикого, но сумел он тогда уйти на Дон, на вольные земли. Однако и там богатеи донские насели на него, и попал он из одного рабства в иное.

— Неужто на Дону богатеи имеются? — удивился Федор.

— А ты как думал? — усмехнулся пастух. — Живут много богатеев. Беглых, что на Дон пробились, к себе в работу нанимают за харчи только. Гнул я спину в низовых станицах, батрачил с год. А затем в поход напросился и занял у хозяина мово, есаула казачьего, коня, да сбрую, да саблю с пистолем. Но снова не повезло мне. К татарам попал в плен. И поносило меня по землям нехристей вдоволь. И всюду одно и тоже. Богачи обжираются, а бедняки гнут спину на них. А ты говоришь, вертайся домой. Кто нас ждет дома-то? И Гришка тоже сказал бы, коли бы смог.

Федор задумался. Подобная история произошла и с Минкой Ивановым. И сколь таких историй по Святой Руси еще гуляет? Сколько вот таких есть еще, обездоленных и судьбою обиженных? И потому прав был этот парень, говоря, что там, что тут одно — неволя.

— Ну, прощай, Роман. Спасибо те за все.

— Прощай. Храни тя господь.

Федор снова вернулся на свой наблюдательный пост и залег среди камней. Теперь он был сыт, и его клонило ко сну.

5

Имение Ферхада и другие места.

Феодор спокойно спал, пока его не разбудил грубый толчок в бок. Он открыл глаза и увидел Василия Ржева.

— Вася?

— Тихо. Я один. Наши отправились имение Ферхада-эфенди грабить. Меня не взяли. Велели с тобой оставаться.

— Черт! Пошли грабить? Когда?

— Час назад. Я пока устроил Адике в безопасном месте и к тебе. И Минка Иванов с ними пошел. Говорит, хоть и сдохну, но пограблю напоследок.

— Дурак! Недавно только молился о погубленных им душах.

— И я ему так говорил. Но он мне сказал, что идет на поганых агарян. А за язычников бог много не спросит. Вразумить его не было никакой возможности.

— Сколько же я спал, Вася? Стыдно, что на часах уснул. Совсем разморило меня.

— Не стыдись, Федор. К нам присоединились какие-то разбойного вида мусульмане. Местные бродяги. Почувствовали запах добычи и крови. Все вместе и пошли.

— Я говорил с местными пастухами, Василий. Спускался в долину.

— И что?

— Они говорили о том, что охраны там хватает.

— И что с того? Реджеп поначалу запалил все маслобойни Ферхада. Они отправили на огни пожаров конницу. А наши пошли тем временем имение грабить.

— Не стоит нам увязать с ними в грабежах, Вася. Стоит бежать отсюда подалее. Сам понимаешь, что наших рано или поздно схватят, и на колья посадят.

— Реджеп убедил их, что скоро восстания начнутся по всему санджаку. Слишком много недовольных.

— А ты не забыл, что идет сбор войск? Султан объявил его и сейчас плохое время для восстания. Бейлер-бей пришлет сюда отряды спахиев¹¹ и бешлиев¹² и они раздавят эти толпы. Но для нас с тобой это благо, Вася. Мы сможем под шумок сбежать.

— С нами Адике, Федор.

— Что? На кой она тебе? Только мешать станет.

— Она многое знает и сможет нам помочь, — возразил Ржев, но Мятелев понял, что здесь дело не в помощи.

— Слушай, дворянин, сейчас не время крутить любовь с девками. Мы беглые рабы и за нами скоро станут охотиться. О шкуре самое время подумать.

— А кто тебе сказал, что я ней любовь кручу, Федор? Ты не забыл, что это она нас из подвала вытащила?

— Вытащила и спасибо ей за то. А сейчас нам пора идти. Или ты забыл, кто ты есть? Нам нужно добраться до Стамбула!

В этот момент соседние кусты зашелестели и оба мужчины увидели Адике. Она все слышала.

— Простите меня, что невольно послушала ваш разговор.

— Адике? Почему ты оставила то место, где я спрятал тебя? — Ржев был недоволен её поступком.

— Я пошла за тобой… Я боялась, что ты бросишь меня. Прости.

Девушка захлопала своими большими ресницами и на них засверкали жемчужинки слезинок. Ржев привлек её к себе и произнес:

— Я не собирался тебя бросать Адике.

— Я смогу вам обоим пригодиться. Я знаю многое здесь. Пусть твой друг позволит мне пойти с вами. Но нам сейчас стоит пойти к дому Ферхда. Нам нужны одежда и деньги для побега. Иначе нам далеко не уйти.

— Она права, — Ржев посмотрел на Федора. — Нам бы стоило вырядиться в спахиев.

— А почему не в дервишей¹³? — спросил Федор.

— Для дервишей мы мало знаем, Федор. Ты знаком с Кораном или молитвами магометан? За воинов мы вполне сойдем, но не за дервишей. Так что Адике права…

***

Али Чернобородый поначалу ликовал. Маслобойни Ферхада горели освещая ночное небо. Тоже самое произошло и с маслобойнями других спахиев. Он был совсем близок к цели.

Но вместо небольшого бунта начало разгораться большое восстание. Белер-бей был в бешенстве и срочно отправил три отряда спахиев на подавление мятежа.

Чернобородый сам приказал сжечь старую маслобойню своего господина, дабы не подумали, что он причастен к этому делу. А так выйдет, что и Дауд-бей пострадал…

***

Дауд-бей выслушал от бейлер-бея много упреков.

— Ты привлек мятежных рабов в свое имение и вот посмотри, что вышло! — орал наместник области. — Горят имения спахиев! И это в то время когда наш падишах повелел готовить войска.

— Не думаю, почтенный бейлер-бей, что горстка рабов-гяуров, взятых мной на галере, могла поднять такой мятеж.

— Но все началось в твоем имении Черная Скала! Так сообщил мне эфенди Ферхад.

— А он не сказал тебе, почтенный, что рабов я взял на галере всего 20? И они запалили большой мятеж?

Дауд-бей усмехнулся. Он прекрасно знал, что именно нынешний бейлер-бей спровоцировал восстание своими взятками и поборами, из которых едва половина попадала в казну падишаха.

— Хозяин отвечает за своих рабов! Так было и так будет! — упрямо твердил бейлер-бей.

— Да. Это так, почтенный. Но затем рабы поднялись и в имении Ферхада. Так что он виновен не менее моего. Да и среди повстанцев сейчас много мусульман. Многие местные крестьяне восстали вслед за рабами. Почему почтенный Ферхад не сказал тебе про это?

— Правоверные вместе с гяурами? — притворно удивился бейлер-бей. — Что за времена? Небо скоро рухнет на наши головы!

«На твою точно, почтенный, если великий визирь узнает про твои проделки», — подумал про себя Дауд-бей.

— Мятеж нужно срочно подавить! Султан не должен ничего узнать про это. Пусть все будет мелким мятежом горстки галерных гяуров. Все знают, что они там настоящие звери. И пусть за все отвечает капудан-паша галерного флота империи.

— Дай мне конницу и уже завтра этот мятеж прекратится.

— Бери! И принеси мне головы мятежников! Всех тех, кто поднял руку на власть великого повелителя османов. Особенно если это мусульмане! Этих мало просто казнить!

— Они будут сидеть на кольях, почтенный бейлер-бей.

— Торопись, почтенный Дауд-бей. Времени мало! Потопи мятеж в крови!

***

Стихийные восстания быстро стали шириться по всей области. Али Чернобородый, начиная, даже не мог рассчитывать на подобное. Тлевший уголек упал в кучу сухого хвороста.

Положение дел в империи Османов при правлении Мухаммеда IV Авджи было не таким блестящим, как говорили придворные во дворце падишаха в Стамбуле. Росли налоги, завоевательные войны все время требовали новых средств, бунтовали янычары в дальних гарнизонах, вельможи грызлись за власть. Поднимали головы каратюрки, требуя для себя лучшей доли, и бейлер-беи жестоко подавляли восстания.

Великий визирь строго спрашивал с тех, кто допускал восстания во вверенных областях империи. И наместник Трапезунда трясся за свое место. Было отправлено на борьбу с повстанцами три отряда. Дауд возглавил один из них лично, а в другие назначил верных командиров, которым доверял. Толстому Дауду не по душе были конные прогулки, но приходилось выполнять повеление наместника…

***

Спахии Дауда быстро отогнали толпу местных разбойников в горы. Те отступили, потеряв при этом больше половины своего отряда.

Они освободили имение Ферхада, и Дауд-бей порадовался тем разрушениям, что здесь были. Теперь его конкурент и враг не скоро сумеет восстановить свое хозяйство.

— Мой бей! Показался отряд всадников! — сообщил Дауд-бею, дозорный. — Их не менее 30.

— Всадники? Но там действует большой отряд Рахманкули! У него больше 200 всадников. Они не могли пропустить мятежников сюда в мой тыл!

— Они могли просочиться со стороны Темного Ручья, господин, — высказал свое предположение сотник спахиев.

— Ты также думаешь, что это мятежники?

— Даже если так. Нам не страшны 30 всадников. У нас отряд в 150 воинов. Дай мне всего 50, и я встречу их!

— Хорошо. Я тебе верю.

— Это не спахии судя по одежам, господин, — снова заговорил дозорный. — Но и на мятежников не похожи. Идут уверенно как бывалые воины.

Дауд еще раз внимательно всмотрелся вдаль и понял кто это. Его собственный отряд из Черной Скалы. И вел их ни кто иной, как Али Чернобородый.

— Бояться нечего, — Дауд успокоил воинов. — Это отряд из Черной Скалы.

— Да, господин? Тогда все хорошо. Они помогут нам охотиться на мятежников.

Отряд быстро поравнялся со спахиями. Али подъехал к своему господину и приветствовал его.

— Селям, Дауд-бей, мой господин. Да сохранит Аллах твою жизнь еще на многие годы.

— Селям, Али, — ответил бей.

— Я искал тебя, мой бей.

— И я желал тебя видеть, мой Али! Ты можешь мне пояснить, что все это значит? — Дауд грозно сдвинул брови.

— Ничто не укроется от твоей прозорливости, мой бей. Я и твои люди приложили к этому мятежу руку. Но все это для твоей пользы, мой бей.

— Говори тише. Нас могут услышать, мой Али. Отъедем в сторону.

Они отъехали на безопасное расстояние. Дауд усмехнулся, посмотрев на слугу. Он очень хорошо понимал, что произошло, и его веселило смущение Чернобородого.

— Итак, ты нанес убыток Ферхаду? Это неплохая мысль, мой Али. Я мог только похвалить тебя за это. Но если бейлер-бей кое-что заподозрит?

— Нет. Я приказал сжечь твою старую маслобойню. Так что ты также пострадал, господин.

Али понял, что хитрить с хозяином дело опасное и быстро решил сменить тактику. Хозяин наверняка догадался о том, что этот мятеж его рук дело. Слишком он поторопился. Стоило все сделать более хитро и не так быстро.

Али знал, что Дауд-бей сейчас напустит на себя строгость и станет его поносить. Он всегда так делал. Но Чернобородый к этому привык.

— И ты, сын собаки, ждешь, что я стану радоваться? Лукавый раб! Ты принес мне убыток! Ты думал не обо мне, но о себе, — стал бушевать Дауд-бей.

Али переждал гнев своего хозяина.

— Ты несправедлив ко мне, мой господин. Но выслушай меня сначала, а потом хоть сажай на кол.

— Говори!

— Все гарнизоны санджака теперь станут снабжаться твоими имениями. Больше того, можно быстро скупить у разоренных спахиев их маслобойни. Но и это не самое главное. Скажи, господин, что будет, если ты сообщишь в Стамбул великому визирю о том, кто есть глаза и уши московского царя в Бахчисарае?

— Я тебе говорю о мятеже! — не совсем понял Али Дауд-бей.

— Но мятеж помог мне найти шпиона московского царя!

— Шпиона?

— Да. В наши сети попал сам человек московского царя. Он был послан в Крым, но там случайно попал на галеру в качестве раба.

— Это верные сведения? — быстро спросил Дауд. — Что-то не похоже это на правду.

— Да. Их передала мне Адике.

— Твоя молодая рабыня?

— Она втерлась в доверие к двоим рабам, что были отобраны тобою на галерах, и сумела подслушать их разговоры.

— Где сейчас эти рабы?

— Пока на свободе. Но я в любой момент смогу захватить их. Но и это еще не все хорошие новости, почтенный господин мой.

— Что? У тебя есть что-то еще, мой Али?

— Один из этих гяуров-гребцов лицом весьма походит на молодого Асана Мустафу Кепрюлю.

— Что? На сына великого визиря? Ты в своем уме Али?

— Я видел сына визиря год назад в Стамбуле. И долго не мог понять, кого мне напоминает этот раб. Но затем вспомнил. Если его как следует побрить и помыть, то из него можно будет сделать Асана Мустафу.

Дауд-бей понял, что в его руках настоящий клад. Великие визири из рода Кепрюлю славились в империи. И Асан Мустафа станет когда-нибудь во главе империи. Это может пригодиться в будущем, если он попадет в Стамбул.

— Срочно доставь этого гяура в мой замок Черная Скала, Али. И его, и того второго. И твою девку прихвати. Обращаться хорошо. Ни один волос не должен упасть с их голов. За это ответишь лично ты.

— Как велишь, господин…

Примечания

10

*Яшмак — «платок молчания».

11

*Спахии — воины османской кавалерии.

12

*Бешлии — воины тяжелой кавалерии османов. От слова «беш» — «пять». Ибо каждый из них стоил пятерых.

13

*Дервиш — странствующий нищий монах.