В Бобровке все спокойно (Шпулечник-3)

Влад Костромин

После долгих житейских лишений и скитаний мы обрели относительно спокойную и сытую жизнь в Бобровке. Казалось бы, живи, залечивай раны от житейских невзгод да отъедайся потихоньку. Но не тут-то было! Отец, будь он неладен, увидел мультфильм «Черный плащ»…

«Быть в плаще и маске судьба моя!»

Но тут, как снег на голову, свалился папаше на голову шедший по воскресениям американский мультсериал «Черный плащ»¹⁰, поразивший отцовский измученный мозг и помутивший его разум.

— Видели, да? — тыкал заскорузлым коренастым пальцем в сторону телеэкрана отец. — Ишь ты, чего выкаблучивают, уткобобики! Блин кудрявый, лист резной! Фантастика просто. Вы только посмотрите на них!

— Срамота, — плюнула в экран мать и ушла пить заряженную Кашпировским воду.

Мать была человеком щепетильным и очень увлекающейся натурой. Местные женщины косились на нее с недоверием. Любила разные рукоделия из отходов. Заставляла нас с братом вечерами жевать бумагу для папье-маше. Заливала мучным клейстером и получала нелепые кривобокие шкатулки и фигурки, которые из экономии раздаривал на дни рождения знакомым. Тащила домой всякую всячину.

— Немалая экономия получается, учитесь, дармоеды, — хвалилась, сидя в прихожей за обеденным столом и наматывая на палец обрывки ниток. — Бабушка — покойница учила: если ниточку вокруг пальца можно обмотать, то ее нельзя выбрасывать — пригодится, — и складывала в тяжелый бабушкин сундук все, что ни попадалось.

Она не была такой сообразительной и изобретательной как отец, но в плане урвать чужое; жадности, скупости и прижимистости шла с ним наравне.

— Нет, вы только взгляните, — не унимался отец, — как они с преступностью борются. Я же так же могу! — дико блеснул он глазами. — Я же вылитый борец с преступностью, мне только черного плаща не хватает.

— И шляпы? — подал голос Пашка.

Пашка был слегка не в себе — человеком тощим, кургузеньким и запуганным, но при этом весьма себе на уме, похож на мелкого голодного пронырливого хорька и хитёр как сорок тысяч енотов. А еще, будто матерая сорока, падок на чужие вещи, почти как папаша. В детстве отец так и звал его — Хорек. В детстве кумиром брата была старуха Шапокляк. На новом месте он быстро обзавелся приятелями-ровесниками: Костиком Мойкиным, жившим через дом от нас; Игорем Прудниковым, сыном Ольги Николаевны, коллеги матери, ставшей ее подругой; и Сережкой Рябым.

— Молодец, Гога, сечешь, — отец поощрил его подзатыльником. — Ты умен как стафиллокок, но при этом кругозор у тебя как у трилобита. И шляпы. Хотя, шляпа у меня имеется, а с плащом… — от усиленной работы мысли лицо отца стало едва ли не квадратным, — …есть, короче, идейка одна. Как всегда — конгениальная, дети мои.

«Черный плащ» пришелся родителю весьма по душе. Украденный на складе после катастрофы на Чернобыльской АЭС плащ ОЗК он собственноручно выкрасил в черный цвет. Гудроном, украденным на стройке…

— Как? Внушает? — задрав руки, покрутился в прихожей перед большим зеркалом (украденном им в клубе деревни Кубиково на прошлом месте работы), висевшим на двери в кладовку. — Рождает в сердце страх и трепет?

— Зачем ты на себя этот убогий плащ нацепил? — вытаращилась на него мать.

— Для таинственности и загадочности.

— Это просто нормальному уму непостижимо! Как втемяшит блажь в башку, так хоть кувалдой по виску! Придурок из цирка-шапито! Все это напоминает дурной балаган! Клоун в драном плаще!

— Плащ, соглашусь, чуть поношен, зато дает нужный эффект, вгоняя преступников в ступор и сея ужас, страх и скрежет зубовный.

— Конец лживому буржуазному мифу о милых клоунах. А ты — псих, — в сердцах сплюнула мать.

— А так? — вынул из брючного кармана мятое черное воронье перо, засунул за ленту коричневой шляпы, висевшей на лосиных рогах в простенке, торжественно напялил ее на голову. — Так внушает? Ом А Хум, как говорят буддисты.

— Вылитый Квазимода, прости Господи! — схватилась рукой за сердце мать. — Готовый пациент для дурки. Рога эти лосиные на шляпу не желаешь приделать? Любой бандит или даже рэкетир тогда от страха сразу обделается.

— Ничо, ничо, — пыхтел отец, крутясь перед зеркалом, будто собирающаяся на бал мачеха Золушки, — как говорил великий Ленин в ту пору, пока еще не был так известен ширнармассам: мы пойдем другим путем! Я даже по физическим параметрам идентичен супергерою.

— Не по Хуану сомбреро. Тебе, придурку, маски не хватает, — вздохнула мать. — Иначе всякий будет узнавать, а потом пальцем показывать.

— Здравая идея, — отец снял шляпу, ловко метнул ее на лосиный рог и звучно поскреб затылок. — Мне нужна маска для полного и окончательного инкогнито, как у приезжего ревизора из Петербурга.

— Вить, какая с тебя таинственность? Ты кроме как молотый перец в столовой воровать, ничего больше толком не умеешь.

— Это ты так думаешь, а между тем, я до двадцати лет не имел представления о своем существовании.

— Блаженный, прости Господи! Полная умственная импотенция!

— Дедушка Фрейд бы с тобой не согласился.

— Не надо хоть сюда своих родственников-евреев тянуть! Толку от них, если в Израиль даже после перестройки выехать не можем!

— Валентина, не путай твердое с жидким, а горячее с пустым. Не путай. Так что маска могла бы все поправить. Но где ее взять? Бинки, у нас есть маска?

— Есть, — начала мелко хихикать в кулак мать, — те, что ты в прошлом году в Москве в детском мире спер.

— Что за маски? — нахмурил брови отец.

— Зайца и волка, ха-ха-ха, — в голос захохотала мать.

— Если покрасить черным… — задумался отец. — Бинки, прекрати ржать как лошадь Пржевальского, ты меня сбиваешь с мысли.

— Ха-ха-ха, откуда у тебя мысли? Ха-ха-ха.

— Вот же дура, — расстроился отец. — Никакой серьезности. Хватит зубоскалить. Тащи маски, чучундра пятнистая.

Заливающаяся хохотом мать принесла из мебельной стенки маски, отец примерил их, скептически рассматривая себя в зеркале.

— Волк вроде неплох, — вынес родитель вердикт, — но не дожимает. И по стилю к плащу и шляпе не подходит, балаган какой-то с «Ну, погоди!» получается.

— Я злой и страшный серый волк, ха-ха-ха. Я в поросятах знаю толк, ха-ха-ха. Сеструхе бы твоей Зинке, кошатнице вашей, понравилось бы — она такая же малахольная, не долечили ее в психушке. Вот же семейка! Горбачев вам собутыльник!

— Мы все за перестройку, — запел отец, — мы дадим стране хлебца, мы поддерживаем речи, от начала до конца, генерального секретаря КПСС Горбачева.

— Угораздило же меня с вами связаться по дурости младых лет.

— Бинки, я великодушно не обращаю внимания на твои глупости, — гордо задрал нос отец, — ибо привык, что современники нас, величайших гениев, не ценят.

— Тоже мне, выискался гений. Тебя оценят — место в соседней с Наполеоном палате выделят, ха-ха-ха. И вообще, ты можешь и без маски, у тебя рожа пострашнее любой маски, ха-ха-ха.

— Валь, ты в своем амплуа истерички. А между тем, я не какой-то начитанный профан, а скромный гений. И выражаю тебе свой самый решительный протест!

— Вот тебе бабушка и Рабиндранат Тагор! — хлопнула в ладоши мать. — От такой картины твоя Зинка три дня бы лежала враскорячку кверху дрыками.

— Валентина, ты слепа, как великий Гомер, ты просто какая-то улитка на склоне Фудзи. Не умеешь уловить новейших тенденций, а это чревато застоем. Ты как старая бабка на покосившейся завалинке.

Папаша любил говорить заумно и витиевато, так что никто из слушателей толком его не понимал, но все впечатлялись и считали его великим мудрецом.

— При Брежневе застой был, а хорошо жили, — парировала мать. — А у тебя у самого уже давно в мозгу застой. И не только в мозгу.

— Нервозность — массовая болезнь в нашей стране. У нас, гениев, всегда много недоброжелателей с низким уровнем интеллектуального и нравственного развития и черных завистников, так что я привык к подобным нападкам.

— О как! Вить, не забывай, у меня интуиция с рождения!

— Мало ли что и у кого с рождения.

— Молотишь вздор как старая мельница пшеницу.

— Старая мельница, — запел отец, — все перемелется, только ЧП никогда. Только ЧП навсегда. Да! Засим остаюсь вашим покорнейшим слугой.

Отец открыл дверь и засунулся в кладовку, копаясь в завалах разного хлама, натащенного им отовсюду.

— Вот решение, — вынырнул из кладовки и потряс сумкой защитного цвета.

— Что это? — насторожилась мать.

— А вот, — достал из сумки противогаз, — если шланг отрезать и в черный цвет покрасить, то будет самое то.

— Точно в дурку упекут! — перекрестилась мать. — Передачек от меня не жди. Тебя действительно надо было кастрировать, как врачи предлагали.

— Казалось бы, имею должность, и есть, что есть, и есть, что пить, — загундосил отец, — но ловлю преступников в деревне, чтоб тунеядцем не прослыть.

— Зато психом уже прослыл! А пожрать тебе я готовлю, заметь.

— Готовишь ты, — усмехнулся отец, — даже гипердраники пожарить не можешь.

— Твой махровый эгоизм погубит всю деревню.

— Лучше быть махровым эгоистом, — парировал папаша, — чем оппортунистом. Ты видишь эту голову? Она гениальна!

— Лучше бы ты, как все нормальные алкоголики, чертей или инопланетян ловил, — досадливо поморщилась мать.

— Я анормальный, просто люблю прополоскать кишочки, ха-ха-ха.

— Вить, ты просто пигмей какой-то, прости Господи! Ты болен, понимаешь? Болен! Что за очередное помрачение рассудка на тебя нашло?

— Живу без ласки и скажу не тая, — пропел отец, — быть в плаще и маске — судьба моя.

— Без ласки он живет, сволочь, — возмутилась мать, — как мартовский кот по деревне бегает, папуас, а все без ласки, козел похотливый! У тебя, скотина, вечно так стоит, что бог смерти Яма¹¹ позавидовал бы! Тьфу на тебя, пакость блудливая! Электричеством тебя лечить пора! Кастрировать тебя надо было после свадьбы, глядишь и на дармоедах этих малолетних кучу денег сэкономили бы. А то только жрут в три горла да спят до выперду. Все ждут, что мы их обиходим, а сами даже забор толком украсть не в состоянии, черти немощные!

Мать разразилась проклятиями. Но отец не обращал внимания, и по вечерам, надевая плащ, маску и шляпу, тренировался в «беге Черного плаща»: с мелким сучением ногами. Надев плащ, Пашку называл Гогой¹², мать — Бинки¹³, а меня — Гусеной¹⁴ или Густсоном (гибрид Гусены и Ватсона), когда «применял дедукцию».

Примечания

10

«Чёрный Плащ» (англ. Darkwing Duck) — американский мультсериал 1991 — 1992 годов в жанре экшн-адвенчур, созданный студией Walt Disney Television Animation по идее Тэда Стоунсаruen и впервые транслировавшийся в 1991 — 1995 годах в США в блоке «The Disney Afternoon» и по воскресеньям утром на канале ABC. Сюжет сериала вращается вокруг заглавного персонажа — загадочного супергероя-селезня, в обычной жизни — жителя пригорода и семьянина Кряка Лапчатого. В России мультсериал впервые был показан 3 января 1993 года на РТР, транслировался на протяжении 1993 — 1994 годов в дубляже Отдела кино и дубляжа, студий «Кадр», «Нота», фирмы «СВ-Дубль» и творческого объединения «Рост». Впоследствии выходил на телеканалах «СТС», «Первый канал», в настоящее время — на «Disney Channel Russia»https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D1%91%D1%80%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%9F%D0%BB%D0%B0%D1%89

11

Яма или Йама (санскр. «близнец») — бог в индуизме, отказавшийся от своего бессмертия и совершивший первое жертвоприношение (самопожертвование), которое стало основой возникновения мира и человечества; «Владыка преисподней», «Миродержец юга», «Царь смерти и справедливости». По древнейшему натуралистическому представлению, это — божество Солнца, являющееся близнецом Луны. Яма называется братом Ями (или Йами). В Ведах сохранился диалог Ямы с его сестрой Ями, где та предлагает ему инцест, но он отказывается, мотивируя это близким родством; этот принцип впоследствии отражён в индийских правовых кодексах. Солнечное значение Ямы выступает в некоторых гимнах Ригведы. Он представляется сыном Вивасвата (или Вивасванта), то есть рассветающего (дня), и Саранью, то есть убегающей (ночи), дочери Тваштара. Дневное видимое круговращение солнца служило древним индусам символом человеческой жизни. Как заходящее солнце, Яма являлся в их глазах царём подземного мира и пребывающих в нём умерших предков людей (питары). По древнейшим понятиям индусов, в царстве Ямы умершие предки продолжают вести ту же жизнь, какую вели на земле, вкушая пищу и пользуясь чувственными наслаждениями. На дальнейшей ступени развития религиозной мысли Яма является уже мрачным, карающим богом смерти, который ходит по земле и намечает свои жертвы. Его сопровождают две страшные собаки, называемые его послами и уносящие обреченных на смерть людей. По верованиям индусов, мимо врат царства Ямы протекает река Вайтарини, которая преграждает душам умерших путь в его подземное царство; воды реки зловонны и загрязнены человеческими костями, волосами и кровью. Развиваясь в антропофизическом направлении, представление Ямы, как солнечного бога, перешло в представление о нём, как о первом умершем человеке, открывшем последующим поколениям людей путь в загробный мир. Особенно ярко это представление выражается в 14-м гимне Х мандалы Ригведы. Однако низведение Ямы на степень человека не заглушило и в позднейшей мифологии индусов божественности Ямы: он считается одним из 4-х или 8-и мирохранителей, наряду с великими богами Агни, Индрой и Варуной. Сопровождается Читрагуптой. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AF%D0%BC%D0%B0_(%D0%B8%D0%BD%D0%B4%D1%83%D0%B8%D0%B7%D0%BC)

12

Гога Мадлфут — положительный персонаж мультсериала «Черный плащ». Девятилетний школьник, младший сын соседей ЧП (Герберта и Бинки Мадлфут), лучший друг Гусёны.

13

Бинки Мадлфут — положительный персонаж мультсериала «Черный плащ», соседка Черного плаща, мать Гоги.

14

Гусёна Лапчатая (Крякенштейн) — положительный персонаж мультсериала «Черный плащ». Приёмная дочь Чёрного Плаща. Неспокойная, бойкая и смышлёная. Преданный и верный друг, любящая дочь. Часто попадает в неприятности из-за своей излишней самоуверенности.