Шарль д’Отишамп. Герои Вандеи. За Бога и Короля. Выпуск 26

Виталий Шурыгин

В книге рассказывается о Шарле д’Отишампе, которого справедливо можно назвать «счастливчиком». Шарль прожил довольно долгую жизнь, начав службу при старом режиме», защищал Тюильри 10 августа 1792 года, участвовал в кампаниях 1793—96, 1799 и «ста дней» 1815, поддержал герцогиню Беррийскую в 1832 году, пережил революцию 1848 и Вторую республику, и скончался в возрасте 89 лет 6 октября 1858 года уже во время Второй империи. Подробно рассмотрены кампании 1815 и 1832 года.

глава вторая

В своих книгах этой серии, я уже много раз писал о начале восстания Вандеи вызванного выходом декрета о наборе 300 000 рекрутов так и о боевом пути Королевской и Католической Армии Вандеи, поэтому не буду здесь повторяться. Шарль, как и другие вожди Вандеи, был призван своими крестьянами их возглавить, и свои кузеном де Боншампом был назначен вторым командиром дивизии Сен-Флоран (Сен-Флорен), первым был Флеруа де Ла Флёрио (он, кстати, и заменил де Боншампа во время его ранения под Фонтене).

юный д’Отишамп

Можно отметить, что именно Шарль д’Отишамп вынес на своих руках раненого Кателино во время взятия Нанта 29 июня 1793 года, и под ним было убито три лошади в этот день. Он провожает героя в Сен-Флоран — Ле — Виель в дом «Сестер Святого Креста» превращенный в госпиталь, где Жак Кателино и скончался 14 июля 1793 года.

раненый Кателино

И вновь, 15 июля 1793 года, он выносит на руках раненого де Боншампа с поля боя у замка Флине и отвозит его на лечение в Жале, а три дня спустя уже сражается при Вийе, где вандейцы возьмут реванш и одержат победу над республиканцами, не смотря на численное превосходство последних (20000 республиканцев против 8000 вандейцев).

де Боншамп

Второй генералиссимус, Морис д’Эльбе, делит Армию на четыре дивизии, во главе дивизии Анжу он ставит де Боншампа с помощником д’Отишампом.

Морис д’Эльбе

26 июля д’Отишамп во главе дивизии Анжу (де Боншамп находится в Жале на лечении) атакует редуты Мюр-Эринье, что окружали Ле Понт-Де-Се. Батальон республиканцев, что занимал берег реки Луе, был обращен в бегство. Вандейцы следуя за ними по пятам, пересекли целый ряд мостов, соединяющих два притока Луары, и захватили замок Понт-Де-Се, дойдя до городских ворот. Но успех не был закреплен, и на другой день республиканцы с подкреплением опять захватили Ле Понт-Де-Се.

29 июля две дивизии вандейцев, во главе одной был виконт де Скепо, другой д’Отишамп с двух сторон атакуют республиканскую колонну, вышедшую из Шене-Рон возле Сент-Обена.

Ни де Боншамп ни д’Отишамп не принимали участие в военном совете в Шатильоне, вынесшем решение идти на Люсон и не принимают участие в битве 30 июля оставаясь в Бокаже. Лишь 1 сентября Морис д’Эльбе призывает дивизию Анжу и 5 сентября она принимает участие во взятии Шантоне под командой нашего героя. 12 сентября он сражается с генералом Тюрро у стен Ле Понт-Де-Се, а 16 сентября принимает участие в сражении с армией Майнца.

18, 19, 22 сентября, были три сражения и одержаны три победы, под Торфу, Монтегю, Сен-Фульженом, в которых участвовала и дивизия Анжу. В октябре, ею уже командует де Боншамп, вплоть до битвы, 17 октября 1793 года в которой он был смертельно ранен.

Дадим слово мадам де Боншамп.

– Вандейские генералы решили предпринять попытку сохранить Шоле, город огромной важности, в буквальном смысле ключ к Вандее. Боншамп и его соратники готовились к генеральному сражению. Вандейские предводители заняли позиции на холмах Сен-Кристоф-дю-Буа, убежденные в своей решимости умереть, но не дать врагу войти в Шоле. Боншан, чья интуиция была непревзойденна, осознавая, что битва навсегда решит судьбу королевской армии, подумывал об отступлении. Он высказал столь важное предложение, чем вновь доказал свои способности и благоразумие, но, к сожалению, его осмотрительному совету никто не последовал. Все генералы согласились возложить на Боншампа план и порядок сражения, и предложенная им диспозиция вызвала всеобщее восхищение. Сигнал был дан, и вандейцы стремительно понеслись в атаку; Боншамп разбил центр республиканской армии, под свирепым Каррье, сражавшимся в первых рядах, убили лошадь. Все были захвачены битвой, они сражались плечом к плечу, ничто не мешало роялистам — но их триумф оказался обманчивым.

Вандейцы сметали все на своем пути, и они уже были в предместьях Шоле. Но внезапно подошли гренадеры Конвента; Майенцы двинулись вперед, и все перевернулось с ног на голову. Атакованные в поле кавалерией с фланга, роялисты были опрокинуты; напрасно их генералы старались задержать дезертиров; даже слова моего мужа потеряли свою силу. В своем последнем усилии, все предводители собрались вместе, образовав эскадрон, к которому присоединились немногие вандейские кавалеристы, и в отчаянии устремились прямо в центр вражеских рядов. Именно в этот роковой момент Боншамп был смертельно ранен и упал, обливаясь кровью. Пирон сумел пробраться к нему и, вынеся моего мужа с поля боя, спас его от попадания в руки республиканцев, которые расстреливали всех своих пленников. Его положили на носилки. Когда вандейцы увидели это, вся их храбрость вернулась к ним, чтобы они могли сопровождать и защищать его; они сплотились, окружив его, и по очереди несли его носилки пять лиг, невзирая на то, что их преследовали республиканцы. Они принесли его в Сен-Флоран, где в церкви также содержались пять тысяч пленных. До сих пор религия удерживала вандейцев от кровавых расправ. Как я уже говорила, они всегда относились к республиканцам с великодушием; но когда они узнали, что мой несчастный супруг смертельно ранен, их ярость сравнялась с их отчаянием, и они поклялись убить всех пленных. В это время Боншампа отнесли в дом мадам Дюваль в старой части города. Все офицеры его армии опустились на колени вокруг тюфяка, на котором он лежал, с великим страхом ожидая решения врача. Рана была настолько тяжелой, что не оставляла ему ни единого шанса.

Угрюмая печаль на окружающих его лицах подсказала Боншамп, что его ждет; он постарался успокоить горюющих офицеров; после этого он напряженно потребовал, что его последние распоряжения должны быть исполнены и приказал пощадить всех пленников, заточенных в аббатстве. Повернувшись к д’Отишампу, офицеру, к которому он был привязан больше остальных, он добавил: «Друг мой, это, без сомнения, последний приказ, который я отдам тебе; заверь меня в том, что исполнишь его».

— Друзья, я чувствую приближение смерти. В этот последний день моей жизни, я, как ваш командир, приказываю вам отпустить пленных.

Если приказ умирающего командира не имеет над вами власти, я прошу вас во имя человечности, во имя Бога за Которого вы сражаетесь! Друзья, если вы пренебрежете моей просьбой, то я буду

среди пленных и ваши первые выстрелы будут сделаны в меня! Я служил Богу, моему Королю, моей Родине! Простите меня за всё.

Приказ Боншампа, отданный на смертном одре, произвел эффект, который все от него ожидали. Его насилу сумели донести до всех солдат, и после того они разразились криками: «Милосердия! Милосердия! Так приказал Боншамп!» — и пленники были спасены. Благоприятные известия принесли нам некоторую надежду, и мой муж воспользовался ими, чтобы покинуть Сен-Флоран. Согласно своему желанию, он был перенесен в деревню Меллере, где, в доме рыбака, чувствуя подступающий конец, в одиночестве смог предаться исполнению религиозных обрядов. В его последние минуты ему, по счастью, помогали два почтенных священника, Куржон и Мартен; он слушал их проповедь не только с храбростью, но и с упоением. Они пообещали ему все те небесные награды, которые положены тем, кто заслужил их непорочностью своей жизни, выполнением своих обязательств и верностью своему долгу. После этой речи Боншамп, обратив глаза и руки к небу, произнес еще твердым голосом: «Да, я осмеливаюсь положиться на милосердие Всевышнего. Я не действовал ни из чувства гордости, ни из желания обрести славу, которая сгинет в вечности. Я не сражался за славу людскую. Мной двигало желание сокрушить кровавую тиранию преступлений и безбожия; если я не был способен восстановить трон и алтарь, я хотя бы защитил их. Я служил Богу, Королю и своей стране — и я знал, как прощать». Все, кто слушал Боншампа, пустились в слезы. Его вера и его горячая убежденность помогли тем чувствам, что переполняли его, проникнуть в каждое сердце. Боншамп повторил несколько раз, что ему обещали пощадить пленных и что от этого зависит он сам. После этого, с ангельским благочестием приняв причастие, он скончался на руках Куржона и Мартена.

Слезы всех храбрецов были похоронной элегией для Боншампа. Даже его враги с восхищением почтили его память. Человек, которого они называли «Представитель народа», сопровождавший западную армию, написал в Конвент: «Смерть Боншампа равноценна победе».

смерть Боншампа

Шарль д’Отишамп, теперь уже главный командир дивизии Анжу, пересекает Луару (характерно, что республиканские солдаты освобожденные по приказу де Боншампа открыли огонь по переправлявшимся через реку вандейцам!) и проходит весь путь в Королевской и Католической Армией Вандеи вплоть до обороны Ле-Мана (город все же был взят республиканцами) 12/13 декабря 1793 года участвуя во всех битвах.

И хотя Лярошжаклен дал приказ отходить по дороге на Лаваль, в хаосе ночи 13 декабря многие вандейцы бежали по дороге на Париж и Алесон, Силе-ле-Жильям и Сабле, в соседние городки и села или просто прятались в лесу. По окрестностям Ле-Мана рыскали конные республиканские патрули, в Лавардие было убито двести человек, в Луэ-пятьсот.

Накануне, 10 декабря, Шарль сражался с республиканцами у деревни Л’Эпо, потом у моста Понтлье, где завязалось особо жестокая схватка, спустя два часа вандейццы вошли в Ле-Ман. 11 декабря прошел спокойно, на двенадцатого утром Вестерман прибыл к Понтлье в сопровождении Марсо, Мюллера и Клебера с силой в 20 000 человек. Атака началась в десять утра, на их пути стал князь Тальмон и шуаны Жана Котро, но их было мало, всего 2000 человек! Анри помчался в город, подымать остальных, многие вандейцы были « в стельку пьяны» и не держались на ногах. Ему удалось собрать только 1500 человек! Когда отряд подошел к мосту Понтлье, было уже слишком поздно, враги форсировали реку и уже входили в город. Анри де Лярошжаклен дал приказ об эвакуации. Но его уже никто не слушал, кто то пытался бежать, кто то строил баррикады, каждая улица, каждый дом оказывал сопротивление врагу. Трижды бросался в гущу врагов Анри, поднимая людей в атаку, но лишь единицы следовали за ним, в этот день под ним было убито две лошади, но Анри не был даже ранен. Бой продолжался весь день и всю ночь (республиканцы вступили в город в 3 часа дня). Анри, с двумя пушками и горсткой преданных ему людей, прикрывал беспорядочное бегство армии.

— Трусливые солдаты, вы всегда будете бегать от врага? — кричал он отступающим мужчинам.

Шарль в это время смог поднять лишь несколько человек из своей дивизии, возле площади Гале, они встают на пути Марсо, но к Марсо присоединяется Клебер, дальше сдерживать врага невозможно!

И хотя Лярошжален отдал приказ об отходе д’Отишамп оказался заперт в центре города. И тут вместе с Берне они берут в плен полковника Видаля и запираются с ним в одном из домов (для всех, для лечения раненого полковника). Видаль отдает приказ принести два комплекта формы своего полка, в который и переодеваются два роялиста.

город Ле-Ман

Некоторое время спустя, два «республиканца» покидают Ле-Ман и едут в Каен (Кан), департамент Кальвадос, Нижняя Нормандия, а оттуда перебираются в бельгийский город Антверпен, где Шарль поселился под именем Вийема.

Антверпен

Существует и другая версия спасения, Шарль был спасен своим кузеном Сен-Жерве, офицером дивизии Тили, что дал ему гусарский мундир. Но в итоге наш герой почти два года сражается в революционной армии Севера, считая незазорным воевать в французской революционной армии на территории Голландии и Бельгии! При этом не стоит забывать, что в рядах Австрийской и Прусской Армии сражались французские эмигранты роялисты, с которыми, получается, сражался Шарль д’Отишамп.

В частности в «битве при Флёрусе» 25 июня 1794 года, где 52000 союзников (среди них был корпус де Дама, как и корпус де Биона, подчинявшийся принцу Кобургскому) столкнуться с 75000 республиканцев, подробное описание битвы дано мною в книге посвященной Клоду Огюстену де Терсье. Роялист де Терсье сражался на стороне австрийцев в корпусе де Дама, а роялист д’Отишамп в армии Севера под командой Пишегрю, пришедшей на помощь Самбро-Мааской армии Журдана.

«битва при Флёрусе»

В мемуарах де Терсье мы можем найти рассказ о том, как недалеко от города Хертогенбос, революционными войсками был остановлен отходящий голландский гарнизон, и если голландцев отпустили, то восемьдесят эмигрантов из легиона де Беона были расстреляны. Спаслись только два человека, что переоделись в голландскую униформу и выдали себя за голландцев. Легионы де Дама и де Беона, как раз противостояли армии Севера в Бельгии и Голландии, сдерживая её наступление!