Мегаполис

Виталий Сметанин, 2021

Кому может выпасть участь решать судьбу мира? Каждый ли справится с такой ответственностью? Сможет ли он правильно распорядиться этим даром? И как разобраться, что именно эта точка зрения правдива, особенно, если те, ради кого приходится жертвовать собой, имеют другое мнение? Как объединить совершенно разные половины одного мира? Продолжение рассказа "Полис", попавшего в лонглист конкурса "Городские легенды."

Мегаполис

В лицо брызнули холодной водой, выдёргивая из забытья. Я дёрнулся как ошпаренный, и тут же зажмурился от яркого света, бьющего в глаза.

–Спокойно, странник! — послышался мягкий, успокаивающий голос.

Я начал озираться, пытаясь понять, откуда со мной заговорили. Щурясь я пытался привыкнуть к свету, который, как мне казалось, льётся отовсюду.

–Не пугайся, ты не в плену. — зазвучал всё тот же приятный голос. После этой фразы я понял, что со мной говорят на моём языке, а не на древнем Фахту́. — Мы просто должны соблюсти определённые нормы, прежде чем признать тебя неопасным для нас.

— А как мне понять, опасны ли вы для меня? — может это прозвучало излишне дерзко, но я и так был в невыгодном положении.

–Тебе не остаётся ничего другого, как только принять этот факт! — игнорируя мой выпад, ответил неизвестный. — Ты можешь задать мне вопросы. Уверен, у тебя их очень много.

–Да, неизвестный, ты прав. Как тебя зовут? — я попытался придать голосу как можно больше уверенности и задрав подбородок уставился в стену, источавшую свет. Именно там, как мне показалось, находился мой собеседник.

–Зови меня Магистр. Имён у нас нет.

–Замечательно. — хмыкнул я. — Наверное ваши ответы мало прояснят ситуацию, если беседа будет продолжаться в подобном ключе.

–Ты задал только один вопрос, странник. Возможно, мои ответы в дальнейшем помогут прокинуть между нами мост дружбы и доверия.

Это косноязычие немного резануло по ушам, но я старался не обращать внимания на подобные мелочи.

–Где я нахожусь?

–В Пару́се! У вас он называется Аллиниум. Это один город, как мы оба понимаем.

–Понимаем. — кивнул я. — Наверное вы очень многое знаете о нас!

–Увы, нет. — мне показалось, что в голосе появились нотки сожаления. — Все твои сограждане умеют хранить секреты, а некоторые даже предпочитают умереть. Подобные тебе странники появляются очень редко.

–Что значит — странник?

–Так мы называем пришедших по своей воле. Как я понимаю ты вошёл в Разлом по своей воле?

–У нас это называют Барьером. И я отправился за братом, которого притащили сюда насильно! Перед этим ваши воины убили много наших солдат. После такого сложно говорить о доверии, согласитесь?

–Я понимаю тебя странник.

–К тому же, как доверять тому, чьего лица я не вижу. — продолжал напирать я.

После этой фразы стена, из которой струился свет, словно рассеялась, выпуская фигуру в длинном балахоне. Капюшон полностью скрывал голову вошедшего, отчего увидеть лицо собеседника не всё равно представлялось возможным.

–Я являюсь представителем древнейшей расы и, увы, даже мои приближённые не могут взирать на меня! Но пусть тебя это не смущает, я откровенен с тобой настолько, насколько мне позволено.

–Я понял. Меня не волнует, как выглядит ваша раса. Меня волнует, что станет с моим братом и почему вы нападаете на нас?

–Мы не нападаем! Все наши вылазки носят исключительно исследовательский характер. А вот с вашей стороны мы встречаем ожесточённое сопротивление, иногда теряя своих лучших воинов. Нам приходится защищаться, поэтому всегда есть жертвы.

Я кивнул, позволяя существу в балахоне продолжать.

–Позволь я немного расскажу тебе суть некоторых непонятных вещей, объяснения которым в вашем мире нет! — не дожидаясь моего одобрения он продолжил. — Несколько тысячелетий назад наш с вами мир поразило необъяснимое происшествие. Разлом, разделивший всю планету на две части. Разлом сильно повлиял на климат и человеческую популяцию. На вашей стороне, как мы знаем, население тоже значительно сократилось, а климат кардинально изменился. Практически тоже самое произошло и у нас. Однако нам достались более пригодные для жизни условия, что помогло возродить цивилизацию. Прогресс остановился ненадолго, но нам удалось восстановить стабильность и возродить жизнь! Многие столетия мы не знали, что произошло со второй половиной мира, пока наши лучшие учёные не доказали: за Разломом есть жизнь. И всё оставшееся время мы пытались преодолеть этот… Барьер, чтобы наладить контакт с вашим миром. Но, как ты знаешь, он очень коварен, многие не смогли вернуться, потому что не нашли дорогу. Другие вскоре умерли, отравившись внутри, пропитавшись непонятным до сегодняшнего дня излучением.

–Постойте, выходит, что я тоже отравлен? — меня пробила дрожь и на лбу выступила испарина. Только сейчас я понял, что руки больше не скованные и утёрся тыльной стороной ладони.

–Сочувствую, но это так. Полностью лечить это мы так и не научились. Но наши лекари могут замедлять губительные процессы. Пока ты был без сознания, мы ввели тебе необходимые лекарства, но, увы, это лишь отсрочит твою смерть.

Это заявление прозвучало как-то обыденно не только потому, что в голосе существа в балахоне читалось безразличие, но и потому, что я готовился к чему-то подобному.

–А мой брат?

–Когда нам, в своих экспедициях, удаётся спасти кого-нибудь, мы принимаем все меры по их безопасной транспортировке.

–Спасение? То есть силовой захват вы называете спасением? Вы проникаете в наш мир, убиваете солдат, берёте пленных и называете это спасением? — я негодовал. Всё услышанное никак не укладывалось в голове. В сказанном было много воды, а сути, позволившей бы разобраться в происходящем, практически не было. — Я не понимаю! Вы что-то не договариваете. Для чего мы вам нужны? От чего вы нас спасаете?

–Я понимаю твоё негодование. Ведь между нами лежит вековой мост недопонимания. Это обусловлено и тем, что вы не готовы нас принимать! Мы знаем, что вы считаете нас монстрами из подземного мира и поэтому боитесь.

–Но вы не сделали ничего, что могло бы изменить ситуацию. Не оставляли посланий. Не пытались поговорить, ведь у нашего прошлого общий язык!

Незнакомец издал похожий на смех звук.

–Да, ты умён и образован! Признаюсь, у меня впервые такой спор. В основном твои сограждане сходят с ума, впадают в припадки, становятся агрессивными или убивают себя сами. Хорошо! Я попытаюсь объясниться, но для этого предлагаю прогуляться.

Магистр сделал приглашающий жест рукой в сторону стены, из которой бил яркий свет, сразу исчезнувший, после того как я встал с мягкого кресла, в котором сидел всё это время. Оказалось, что в этой стене был дверной проём, вокруг которого всё было усыпано стеклянными пузырями. Наверняка это было подобие знакомых мне электрических лампочек. Я проследовал в указанном направлении, покидая комнату, в которой состоялся наш разговор.

Магистр долго водил меня длинными светлыми коридорами, иногда заводя в комнаты с прозрачными стенами, через которые открывались головокружительные виды на город, здания которого, казалось, состояли исключительно из стекла. Во время прогулки он кратко рассказал мне, как после катастрофы Схождения их половине полиса, да и миру в целом, пришлось долго восстанавливать порядок. Как и у нас, здесь произошли кардинальные изменения климата, но вместо глобальной засухи они столкнулись с массовым затоплением, вызванным таянием ледников. Большая часть известного тогда мира оказалась под водой, что существенно сократило население и ресурсы.

Изначально люди покинули Аллиниум, или как его в последствии стали называть — Пару́с. Необъяснимая природа Барьера пугала людей и с этой стороны и мало кто хотел жить вблизи неизвестной угрозы. Но по прошествии кризиса вся власть сконцентрировалась в руках древнего Ордена, сумевшего объединить разрозненные народы, к тому времени не раз воевавшие друг с другом за ресурсы. Спустя века, выжившие образовали единый народ и постепенно заселили здешнюю половину древнего Аллиниума, превратив его в райский уголок. Основной целью ордена, как объяснил Магистр, было изучение Барьера и поиск способов проникнуть внутрь. И возможного его отключения.

Долгие годы, десятилетия и века ушли на то, чтобы достигнуть такого результата, который я сейчас мог наблюдать своими глазами. Признаться, я до сих пор не мог поверить в реальность происходящего и всё казалось очень красочной иллюзией. Я пытался ущипнуть себя, жмурился и тряс головой, стараясь прогнать наваждение и был готов в любой момент увидеть такие же пустынные руины как у нас. Но либо иллюзия была очень достоверной, либо всё являлось реальностью, верить во что было очень тяжело!

Оказывается, всё, чего достигли жители Пару́са — благодаря энергии Барьера, или Разлома, как здесь его называли. Они научились использовать эту энергию, построили генераторы и специальные накопители, чтобы обеспечивать весь полис. Это напоминало наши ветряные или солнечные накопители, преобразующие полученную энергию в электричество, однако природа и принцип работы их устройств был мне не понятен, хоть Магистр и пытался мне объяснять подробно.

К концу прогулки голова начала тяжелеть, а мозг стал как сухая губка. И все это на фоне борьбы моего сознания, отказывающегося принимать всё это за правду.

–Вот видишь, странник, я откровенен с тобой. Я не желаю тебе зла и не хочу быть твоим врагом! — подытожил магистр, останавливаясь и поворачиваясь ко мне той стороной, где должно быть лицо. Но через прорезь капюшона на меня взирала лишь тьма. От этого я поёжился, ощущая пробежавший холодок между лопаток.

–Я не понимаю, для чего тогда вам вторгаться на нашу территорию в таких ужасных обликах, убивать солдат, оставляя после себя только страх и боль?

–В этом нет нашей вины. Обстоятельства появления Барьера изменили сознание людей, которые ждали появления из него только чего-то опасного. Наши воины, как и ваши, имеют свои традиции. Ваши солдаты выглядят как львы, наши — как другие животные! Всё это — лишь наложение военных традиций, боевых заслуг и прочего. Всё просто и банально! Но наши возможности позволяют создавать костюмы, устойчивые к воздействию Разлома и это тоже накладывает свой отпечаток на внешний вид бойцов, участвующих в экспедиции.

–Ваши речи сладки и даже могут свести с ума. — задумчиво протянул я. Что-то казалось мне неправильным. Подозрительным. Словно какая-то недоговорённость оставалась между нами. Интуиция подсказывала мне, что расклад дел гораздо сложнее и я в этой игре должен сыграть определённую роль. Вряд ли она мне понравится, поэтому я решил рискнуть и спросил прямо в лоб: — Магистр, вы не до конца со мной честны! Я понимаю, что здесь всё сложнее, чем кажется и думаю, что лучше Вам объяснить всё прямо. Для чего я вам нужен?

Конец ознакомительного фрагмента.