Четвертое измерение. О природе человека и о смысле жизни

Виталий Савилов, 2021

В книге художественный текст переплетается с информативным, в котором раскрывается причина возникновения мировых религий и их роль в эволюции человеческого духа. В художественной части герои живут, думают и действуют в цивилизации, которая развивается в парадигме высокого духовного сознания, когда нравы и животные инстинкты англосаксонского мира ушли в небытие и на смену им пришла цивилизация высокой духовности, импульс к развитию которой дал Русский Мир. Александр случайно перемещается в четвёртое измерение, где он получает знания и встречает свою любовь, но вынужден вновь вернуться в третье измерение.

Первая часть

Встречи

1

Был едва ощутимый толчок и лифт бесшумно пошел вверх, плавно набирая скорость. На мгновенье возникло ощущение незначительной перегрузки: легкая тяжесть навалилась на все части тела и растворилась, сохраняя едва осознаваемое неприятное чувство физического напряжения. Высвечиваясь на тёмном вытянутый эллипсом табло фосфорно-зелёные цифры, застывшие в немом ожидании над дверным проёмом, ритмично задвигались своими утолщениями в линиях классического очертания и, с короткими на мгновения задержками, плавно перепрыгивая, повели отсчет с точной арифметической последовательностью проскакивающим мимо этажам. Широкая, просторная, с светло-голубыми монолитными стенами, с высоким потолком ярко освещенная кабина лифта была более чем на половину заполнена людьми.

По негласным правилам, входившие в лифт сотрудники старались занять место поближе к стене, сокращая расстояние до минимума с соседом, несмотря на то, что это приводило к скучиванию вдоль периметра кабины пассажиров, между тем, как довольно значительное пространство напротив входа оставалось пустым. Следовавшие до места службы или работы, или наоборот, кто возвращался в свои обустроенные места постоянного проживания отдыха и досуга, были облачены в служебную униформу, имевшая большое разнообразие по цвету и фасону, внешний вид которой указывал на профиль трудовой или научной деятельности служащего, или статус должностного лица: фиолетовые, синие, зеленые, темно-синие, светло-зеленые, светло-сиреневые, светло-голубые — из легкой ткани свободные рубашки с коротким рукавом заправленные в свободные и удобные брюки под малозаметный неширокий пояс, который изящно охватывал и талии девушек в юбках ниже колени. Были и рубашки из более плотной ткани, с длинным рукавом, слегка приталенные, облегающие на бёдрах широким эластично растягивающимся поясом, или пиджаки, строго выверенные в модельных линиях из легкой, но уверенно удерживающая нужную форму ткани. На левом рукаве вблизи плечевого шва имелись эмблемы, у каждого служащего разные по цветовому фону, по впечатляюще содержательным рисункам и геометрической конфигурации. Чуть ниже плеч, на левой и правой груди, на накладных карманах, если они имелись, присутствовали овальные, круглые, шести или восьми угольной формы, разных цветов элементы знаков различия, которые указывали на уровень сложности выполняемой работы или степень управления в иерархической структуре руководящего состава. Вся одежда, изготовленная с высоким качеством, имела свою индивидуальность и на каждом сотруднике, с учетом размера и особенности фигуры, смотрелась красиво, с изяществом и со вкусом.

Вслед за небольшой группой служащих из разных сфер занятости, в лифт вошли двенадцать девушек в серебристых комбинезонах и остановилась у входа, который плавно и бесшумно перекрыли створки. Быстро и оценивающе оглядевшись по сторонам, две девушки, что находились впереди группы, довольно уверено двинулись вдоль разноцветной бугорчатой стены пассажиров, остальные последовали за ними, вытягиваясь в цепочку. Скоро эти две девушки оказались там, где боковая стена соединялась со стеной напротив входа. Остановились и окинули взглядом соседей, пытаясь понять, с кем им придется быть рядом в столь малое время, которое им отмерено здесь находиться и, тотчас, с видом некоторой озабоченности, оглянулись и убедились, что следовавшая за ними группа рассеялась среди сотрудников других служб. Удовлетворившись положением дел, они, как бы между прочим, окинули взглядом всю кабину и всех, кто находился в ней — одна в большой степени из-за любопытства, другая, с отстранённым видом скользнула глазами быстро, цепко, по лицам и фигурам людей.

Неожиданно обнаружилось, что остановились они напротив двух знакомых юношей. Четверо молодых людей стояли возле стены — троим на вид было лет двадцать пять, четвертому лет тридцать. Бросилось в глаза, что находились они в состоянии какой-то невеселой задумчивости, с серьезными, выражающие тревогу лицами, с застывшим и неподвижным взором, иногда вдруг рассеянно перескакивающий поверх голов пассажиров. Кто-нибудь, с проницательным взглядом, решил бы, что у молодых людей, очевидно, имеется проблема, которую они решают сейчас, судя по тому, как они иногда, коротко, тихо что-то обсуждали между собой и едва заметно кивали в ответ на слова одного из них.

Двое, что стояли у стены, держались одной рукой за хромированный пластиковый поручень, элегантно торчавший из широкого овального углубления, опоясывающий весь периметр кабины, другой рукой держали планшеты со снаряжением для особо выполняемых работ в жизнедеятельности станции — прямоугольные плоские из темно-синего высокопрочного перголита. Двое других стояли рядом. У всех четверых взгляд был направлен в сторону пустующей части кабины. Представшие перед ними девушки переключили их внимание: в душевном состоянии их напряженной сосредоточенности произошли некоторые изменения. Двое юношей, возле которых почти рядом остановились знакомые им симпатичные особы в серебристых комбинезонах — униформа службы внешней безопасности, — от столь неожиданной встречи их лица и движение губ невольно изобразили несколько неуверенную улыбку, в глазах восторженно блеснула сдержанная радость и удивление. Двое молодых людей, что держались за поручни, взглянув на лица товарищей, тотчас обратили внимание на их беспричинно восторженно сдержанные улыбки и, с некоторой задумчивой медлительностью перевели взгляд на только что остановившихся напротив девушек. Мимическая трансформация их лиц постепенно преобразилась из состояния отрешенности в некую любопытствующую заинтересованность; но глаза их продолжали сохранять чувство тревоги.

Девушки в серебристых комбинезонах действительно были очень хороши собой и невольно привлекли внимание многих пассажиров. Всем им было года двадцать четыре или двадцать пять на вид, только двум из них было около тридцати. Их стройные фигуры облегали серебристые комбинезоны из эластичного композитно-металлоидного состава ткани, которые исключительно комфортные условия и удобства создавали их обладательницам и, в то же время являлись надежной защитой от внешней среды открытого космоса, если вдруг они оказывались в таковых условиях. Вся поверхность их служебного костюма была инкрустирована тонкими неглубокими со сложным рисунком линиями. В области живота имелись небольшие выпуклости в форме квадратиков — четыре расположенные вдоль пояса, над которыми плотно пристыкованные друг к другу возвышались ещё пять рядов. Каждый квадратик сглаженный по краям, имел некоторую едва заметно вздымающуюся к центру конусовидность. Чуть ниже плеч размещались едва заметные удлиненные прямоугольные выступы на плоской поверхности которых имелись четыре закамуфлированные кнопки. На левом рукаве, ниже плеча, имелась эмблема; контур рисунка, напоминающий форму древнего рыцарского щита, на серебристом светло-фиолетовом фоне которого были изображены два золотистых скрещенных двуручных меча, над ними висела желтая яркая звездочка в окружении золотистых тонких вытянутые эллипсом линий с нанизанными на каждой разные по цвету и размеру кружочки — стилизованное изображение Солнечной системы.

Желтые, с светло-коричневым оттенком густые волосы первой девушки, звавшаяся Василиной, аккуратно и модно стриженные, едва касались её плеч, прищипнутые с левой стороны над высоким лбом узкой, изогнутой в красивом узоре пластинчатой сине-голубой заколкой. Круглое, слегка вытянутое лицо, небольшой с припухлыми губами рот, прямой нос, темные большие глаза, густые с изломом неширокие темные брови и чистая белая с легким румянцем на щеках кожа делали ее неотразимо привлекательной. Когда девушки вошли в лифт и, во время передвижения по кабине, Василина поминутно поворачивала голову к следовавшей за ней с тёмными стриженными до плеч волосами очень красивой подруге, что-то ей говорила и при этом, беспрестанно улыбалась, попутно окидывая быстрым взглядом всех здесь присутствующих. Её небольшой рот во время разговора растягивался в неожиданно широкую прелестную улыбку, обнажая ровные белые зубы. Остановившись перед двумя молодыми юношами, взглянув и задержав на мгновение на их лицах взгляд и, припоминая как что-то знакомое, она вспомнила, как вчера в общепите, когда был обед и в зале было много сотрудников, с Ярославой, подругой, стоявшая сейчас рядом и проживающая с ней вместе в одном жилом блок-помещении, сидели и за их столиком было еще два свободных места. Вскоре, к ним не спеша подошли два молодых человека, и указав на два пустых полукресла вежливо, с улыбкой, спросили, — свободно ли здесь, — и, получив утвердительный ответ, заняли места.

Заказав блюда у робота-разносчика, тихо подплывшего к ним, они негромко весело и непринужденно принялись обмениваться впечатлениями от какого-то недавнего разговора с кем-то, над чем-то пошутили и негромко рассмеялись, бросая при этом короткие взгляды на своих соседок и, затем, произнесли несколько смешных реплик по какому-то одному всем известному недавнему событию, вызвавшие улыбку у девушек и, пытаясь вовлечь в общение, молодые люди задали им, как бы между прочим, несколько коротких незначительных вопросов по поводу аурической атмосферы в общепите и негромко звучащей музыки. Девушки ответили коротко несколькими словами, высказав свое мнение, выказывая при этом свое нежелание вступать в беседу.

Все четверо были в повседневной, с элементами спортивного покроя одежде. Василина пробовала угадать, к какой службе относятся их неожиданные соседи, но молодые люди находились под каким-то счастливым впечатлением и, было очевидно, что получено оно было перед тем, как войти в зал общепита. Беспрестанные шутки, смешные фразы и веселые прибаутки принуждали девушек невольно улыбаться и даже вызывали у них короткий смех, и было трудно понять, к какому роду деятельности на этой станции эти юноши имеют отношение. Пообедав, если так можно сказать, в выдержанных молчаливых паузах, между которыми были негромкие шуточные словесные вставки по поводу принесенных блюд и вальяжно двигавшегося робота, или смешных тем, придуманные фантазией молодых людей и, встав из-за стола, улыбаясь, с веселыми и обаятельными вызывающие улыбку гримасами, новые знакомые произнесли несколько приятных комплиментов. Девушки с улыбкой ответили пожеланием хорошо им провести день и остались сидеть в ожидании десерта. С тем и расстались.

Сейчас Василина видела, что эти ребята — в темно-синей униформе со знаками и эмблемами, в головном уборе лодочкой, верхняя часть которой имела ребристые складки, окантованные темно-красной тонкой каймой и, небольшой, изящно выступающий изогнутый матерчатый козырек, довольно заметный золотистый символик, ярко выделяющийся на синей наклонной плоскости головного убора на правой стороне сбоку, — имеют отношение к системе общей безопасности — одной из самых приоритетных на станции служб. Обратив внимание на перголитовые планшеты, поняла, что у них чрезвычайная ситуация. Она знала не понаслышке их работу. (Знания получила при стажировке, когда профилировалась по своей специальности.)

Василина с сдержанной снисходительной улыбкой повернулась к подруге и уставилась на неё вопросительно-пристальным взглядом. Ярослава стояла в некоторой задумчивости, рассеянно созерцая что-то у дверного прохода. По выражению лица было видно, что её что-то тревожило и ей было явно не до того, чтобы весело или сдержанно общаться с кем-либо и оглядывать, как бы между прочим, других служащих.

Василина ещё с самого начала дня обратила внимание, что Ярослава находилась в состоянии какой-то необыкновенной отрешенности. Выяснять причину такого её настроения она не решилась, хотя в утренние часы совместного времяпровождения и во время завтрака ненавязчиво пыталась её растормошить и понять причину её такого душевного состояния. И сейчас, особо не удивилась, что она, всегда такая внимательная и наблюдательная во время передвижения до места службы с группой, казалось, что не заметила представших вдруг перед ними вчерашних знакомых. Украдкой тихонько пихнула подругу ладонью в бок. Ярослава повернулась и вопросительно, с удивлением посмотрела на подругу. Взглянув в сторону, куда был направлен её взгляд, она увидела, стоявших почти напротив, молодых людей. Изобразила легкое удивление, вспомнив обед в общепите, слегка улыбнулась им. Вновь повернулась к Василине, повела бровью, выразив некоторую озабоченность, взглянула ещё раз на молодых людей и отвела глаза в сторону, возвращаясь в свое прежнее задумчивое состояние.

— Однако, что могло произойти такое, что сегодня она вся такая заторможенная, — думала Василина.

Между тем, молодой человек, что находился ближе всех к девушкам, довольно высокий, стройный, красиво сложенный и внешне очень привлекательный, пододвинулся к ним и негромко обратился к Василине:

— Совсем не ожидал, что вы имеете отношение к службе Внешней безопасности.

— А что, мы производим впечатление неподходящих для этой работы, — ответила Василина так же негромко и улыбнулась. Она сейчас испытывала уважение к этому молодому человеку, и еще в общепите, когда все вместе сидели за обеденным столиком и когда молодые люди между собой весело разговаривали и шутили, он тогда уже вызывал у неё чувство симпатии.

— Нет, там в общепите, я не мог предположить, что мы почти коллеги.

— Да, я уже обратила внимание, судя по вашей униформе, что мы в своей работе имеем с вашей работой некоторое сходство.

— Как Вас зовут! — После короткого молчания, улыбаясь, глядя ей в глаза, спросил молодой человек.

— Василина, — ответила и, встретившись с его взглядом, несколько смутилась.

— А я Игорь, а вот его, — повернув голову, кивнул он в сторону товарища, который улыбался с чувством едва заметной неловкости и с скрываемым чувством сквозившей в глазах тревожности, — его зовут Василий, почти Ваш тёска, — и улыбнувшись, спросил:

— А как вашу подругу звать? Что-то она какая-то задумчивая?

Василина, помедлив с ответом, взглянула вопросительно на Ярославу — сомнения одолевали её: говорить или не говорить, или сама скажет, но затем произнесла: — Её зовут Ярослава.

Вскоре Ярослава, во время разговора подруги с молодым человеком, вновь включилась в реальность и, с свойственной ей легкой сдержанной улыбкой, окинула коротким взглядом четверых молодых людей — сотрудников системы Общей безопасности — и остановила взгляд на собеседниках, наблюдая, как бы, между прочим, за сценой общения. Знакомые с общепита производили на неё приятное впечатление своей манерой общения, поведения, внешним привлекательным видом и, что особенно вызывало к ним симпатию — так это то, что являлись они представителями службы Общей безопасности, — работа довольно ответственных и мужественных людей, прошедшие при приеме на этот вид деятельности и своей самореализации многоуровневые тестирования по физическим, психическим и интеллектуальным возможностям.

Лифт, между тем, замедлил движение и остановился. Две половинки створок бесшумно разошлась и исчезли в пазах простенка. Девушки в серебристых комбинезонах выдвинулись к выходу. К ним примкнули несколько служащих в разноцветных униформах — все вместе образовали незначительное столпотворение у раскрытого дверного проема.

Василина вместе со всеми направляясь к выходу, обернулась в сторону Игоря и Василия с кроткой, выражающая сожаление, улыбкой. Молодые люди оставались на своих местах. На их лицах отобразилось удивление и легкое негодование от столь неожиданно прерванного разговора. Выходили все, кому надо было выходить — по одному, по двое, в широкое, с высоким потолком полутемное длинное помещение и направлялись кто в одну, кто в другую сторону, кто не спеша, кто довольно скорым шагом. Как только все вышли, створки бесшумно сомкнулись, издав слабый короткий мелодичный звук и, лифт ушел. Девушки, когда все собрались, свернули направо и пошли нестройно, но ускорив шаг, зашагали, растягиваясь в цепочку. Ярослава и Василина замыкали группу. Василина, находилась под впечатлением от встречи с молодыми людьми. Она заговорила:

— Прекрасные ребята? Тебе понравились?

— Да, ничего, производят впечатление, — сдержанно ответила Ярослава.

— К столику к нам подсели тогда, вроде бы как все, а здесь! Так неожиданно!

— Ты имеешь ввиду, что они в униформе службы Общей безопасности. Ты обратила внимание, какие у них были лица? У них какое-то ЧП!

— Да! Я заметила. У них были служебные планшеты!

Навстречу шла большая группа служащих. Чтобы разойтись с ними, немного замедлили движение и посторонились. Мелькнуло несколько знакомых лиц, обменялись взаимными приветствиями. Далее, ускоряя шаг вместе с группой, Ярослава и Василина шли молча.

2

Помещение, по которому они передвигались, имело довольно очень приличную ширину и высокий потолок, и именовалось распределительным холлом 304. Длинна его не имела границы. Это был своего рода комфортно и эстетично устроенный холл, являвший некий прообраз бесконечно длинного туннеля, представлявший в архитектурном построении станции огромный круг, начало и конец которого соединялись в неизвестной точке.

Двигаясь довольно скорым шагом группа, из слабоосвещенной сумеречной части холла перешли в светлую, ярко освещенную зону. Невольно привлекали внимание расположенные на противоположных стенах на разном расстоянии друг от друга дверные проемы разные по размерам и очертаниям, — одни вертикально вытянутые эллипсом, другие прямоугольные с закругленными углами или громадные широкие квадратные контуры, перекрытые где одним целым дверным полотном, где двумя створками. Между этими разными по своим геометрическим очертаниям дверными контурами в служебные помещения или научные лаборатории, у стен, заполняя пустующее пространство и создающий некий эстетический уют посетителям холла, размещались палисадники небольшими или довольно крупными островками, возвышаясь невысокими неровными холмиками, плавно переходили и соединялись с бежевого цвета полом, сохраняя при этом свои чётко обозначенные границы. На клумбах густо росла мелкая зеленая трава, вьющиеся декоративные кустарники, на которых, благоухая необыкновенно приятным запахом, цвели красные и розовые цветы. На больших клумбах произрастали большие, с разлапистыми раскидистыми под разным углом ветвями, деревья, густо покрытые крупными зелеными листьями. На левой стороне стены створка одного прямоугольного дверного контура, мимо которого проходила группа, бесшумно поднялась вверх и через образовавшийся проход не спеша вышли три человека в светло-зеленой униформе: две молодые женщины внимательно слушающие и что-то рассказывающий им пожилой мужчина. — Биологи, — по цвету служебной униформы Василина привычным взглядом определила вышедших только что из помещения сотрудников.

— Хотела тебя спросить, — наконец решила выяснить Василина, — что это ты сегодня вся в каких-то думах? Что-нибудь случилось?

— Случилось! — Ярослава повернув голову и посмотрела каким-то смешливым взглядом в глаза своей любопытствующей подруге.

— Что? Если не секрет?

— Сон приснился.

— Что? Какой-нибудь жуткий? — Василина посмотрела на Ярославу с некоторым удивлением, изобразив при этом на лице сострадательную гримасу.

— Не жуткий, скорее всего из таких, которые сбываются, — ответила и, замолкнув на минуту, продолжила, — может быть и суженный скоро объявится! — Взглянула на Василину с усмешкой и с некоторой грустью.

— Даже так, — Василина посмотрела на неё с недоверием.

Вскоре девушки вошли в парковую зону. Плодородный слой почвы, занимавший всю поверхность пола неровными холмистыми возвышениями и продолговатыми лужайками, густо покрывала невысокая зеленая трава. Местами, в небольшом отдалении друг от друга, а где совсем вплотную друг возле друга, росли разного вида деревья. На некоторых деревьях лианы каких-то растений обвивали стволы крученными тёмно-коричневыми плетьми, свисали с толстых веток и едва не касались травянистого покрова. В листве щебетали птицы. Несмотря на то, что от стен и потолка исходил умеренный свет, в парке было сумеречно. Узенькая тропка из керамического пластика, декорированная под желтый кирпич, по которой могли свободно рядом идти два человека, извилисто пролегала по зеленым пригоркам и между деревьями, которые росли на возвышениях и в небольших впадинах. Было очевидно, что и в глубину почва здесь занимала значительное место. Это был ухоженный настоящих лес и девушки испытывали даже такие ощущения, что они здесь как блуждающие в лесу путники. Здесь было очень свежо, благотворный лесной воздух наполнял легкие, душа испытывала прилив радостного чувства. Замедлив движение, Ярослава и Василина, и вся группа, молча и с удовольствием любовались красотами зелёной растительности, останавливали взгляд на необычных извивах ветвей какого-нибудь дерева, вдыхали всей грудью пахнущий невообразимо приятным травянисто-цветочным ароматом воздух. Не часто им приходилось проходить через такую парковую зону. Как правило, к своему рабочему месту обычно добирались более коротким путем, на лифте седьмого сектора, но сегодня он был зарезервирован под какие-то работы, о чем их заранее оповестили. Лесной массив преодолевали минуть девятнадцать, и шли через помещение с довольно огромными клумбами возле стен с экзотическими небольшими деревьями минут десять к месту работы.

Остановились у дверного проема с полукруглым верхом и квадратным, с закругленными углами у основания пола. Вероника, старшая группы, белокурая, с короткой стрижкой и с красивым изгибом шеи, прикоснулась пальцами к высвечивающемуся на уровне лица красно-синему небольшому прямоугольному табло, находившийся справа, рядом с окаймляющим дверной контур полукруглым выступом и произвела манипуляции. Мелодично, один за другим прозвучали разные по высоте два коротких звука и монолитная светло-серое створка, отражая на матовой поверхностью бледные блики света, бесшумно ушла вверх. Девушки ступили в полуосвещенный, с высоким потолком, небольшой очень удлиненный зал. Когда все вошли, створка опустилась, перекрыв вход, и вновь, поочередно, прозвучали два мелодичных звука, но другой тональности.

Освещение усилилось и залило светом все помещение. С правой стороны, приткнувшись к стене большим наклонным выступом, через весь зал тянулся двенадцатисекторный пульт, на плоской светло-серой панели которого размещалось большое количество приборов разной конфигурации. В каждом секторе, в изящных удобных креслах сидели операторы наблюдатели — девушки в серебристых комбинезонах; на против их, невысоко над пультом, на стене, размещались большие квадратные мониторы. Стена слева являла собой один огромный темный экран, поверхность которого отражала слабые отблески освещения.

Вошедшая группа тотчас разошлась по залу, каждая из девушек которой направлялись к креслу своего сектора. Операторы в креслах с улыбкой встретили новую смену и, после взаимных приветствий, на пульте в присутствии и под наблюдением сменщицы совершали контрольные завершающие манипуляции. Затем, поменявшись местами, новая смена приступила к проверке работы систем управления и наблюдения. Сменившиеся операторы оставались в своем секторе, сообщали о результатах работы прошедшей смены, давали рекомендации или делали какие-либо указания.

Ярослава, занимая кресло одиннадцатого сектора, взглянула на Владу, свою сменщицу, и заметила в её улыбке напряжение, похожее на недовольство собой. Влада сообщила: — Вот смотри, — она глазами указала на оповещатель — довольно заметную круглую полусферу красного цвета на пульте, — в течении последних тридцати минут три раза мигнул без звукового сопровождения. Пыталась определить, что за сигнал поступает, но не успела. Закончилась смена и Вы пришли. Странно, что такой неустойчивый сигнал. — Ярослава опустила руку на панель, нажала несколько квадратных выпуклых кнопок. Сферический оповещатель вспыхнул красным огнем и погас. — Хорошо, я понаблюдаю, странно, конечно, — взглянув на сменщицу, произнесла Ярослава. Влада, ожидая, когда все операторы её смены передадут управление наблюдения зон-порталов прибывшей смене, изложила Ярославе коротко все свои недоработки по своей смене, выслушала её корректирующие пояснения, затем попрощалась и вместе с девушками своей группы направилась к выходу.

Василина заняла кресло двенадцатого сектора и, приняв смену без замечаний, приступила к проверке контрольно-измерительной системы. Уловив обрывки разговора в секторе Ярославы по поводу оповещателя, спросила: — Что, какие-то нюансы при приёмке?

— Неустойчиво поступает сигнал, — ответила Ярослава не отрывая взгляд от приборов с некоторой озабоченностью.

— И с чем это может быть связанно?

— Если фокус мерности пространства разбалансировался, но это невозможно, — Ярослава перевела глаза на монитор, на плоском сером экране которого было изображение зоны её сектора. В секторе было пусто. — Можно думать только одно, что какой-нибудь странник затерялся во времени, — она бросила короткий взгляд на Василину, — не скоординировал частоту позывных, может быть их устаревшие приборы не работают на наших частотах мерности пространства, хотя это тоже навряд ли. Рассылки даются во все уголки Вселенной и во все мерности пространства с учетом и для устаревшего оборудования.

— Ну тогда что же? — Иногда продолжительно взглядывая на Ярославу, продолжила опрос Василина не из-за любопытства, а в большей степени по необходимости — узнать причину возникшей неполадки, если вдруг самой придется когда-нибудь столкнуться с такой неисправностью.

— Предполагаю, что может быть это какой-нибудь древний корабль и станция работает по одностороннему захвату и материализации его в нашем измерении.

Ярослава вглядывалась в овальные, квадратные и круглые оконца приборов. Медленно переводила взгляд с одного информативного устройства, расцвеченного циферками и индикаторными указателями, на другое. Сдвинув брови и сморщив лоб, застывшим взором уставившись на приборную панель пульта, она задумалась. Через минуту, явно найдя какое-то решение, что надо делать, наклонилась к пульту, уселась удобнее в кресле и, опустив руку на клавишную зону управления, принялась пальцами совершать манипуляции, попеременно вскидывая глаза на мерцающий экран монитора, на светящиеся окошечки приборов и перемигивающие разными цветами индикаторы.

Василина всегда удивлялась и восхищалась способностями подруги. Как она логично мыслила, как она, обладая блестящим аналитическим умом, с легкостью определяла причину сложившейся ситуации и находила правильное решение. В той группе девушек службы внешней безопасности, куда были включены и Василина с Ярославой, входили девушки, как правило, с блестящими умственным и психическим развитием, с хорошей физической подготовкой, но среди них выделялись и особо одаренные, как Ярослава.

Ярослава нажимала на клавиши, но уже с короткими или длинными интервалами между нажатиями. Притрагиваясь к той или иной выпуклости на панели, задумывалась перед каждым прикосновением к какой-нибудь кнопке, как шахматист над шахматной комбинацией. Мерцающий голубоватым светом экран монитора вдруг стал медленно заволакиваться матово-черной пеленой и в самом его центре, в его двухмерной плоскости смутно, неожиданно обозначились тонкими линиями бегающие, пульсирующие длинные белые полоски, постепенно вырисовывающие некий контур огромного технического сооружения и вскоре, уже в более четком рисунке, наслаиваясь друг на друга светлые линии, трансформируясь, стали воспроизводить в объемном изображении элементы неизвестного, очень странного по внешним очертаниям космического корабля, который постепенно, проявляясь в черном пространстве космоса, в скупом отблеске сияния мириадов звезд, окончательно приобретал свою физическую форму.

Ярослава пристально всматривалась в изображение на экране. Она медленно подалась назад, отдаляясь от панели пульта, и медленно опустилась на спинку кресла, опустила вниз глаза и, незряче, что-то созерцая перед собой, задумалась. Через минуту, выпрямившись и приблизившись к пульту, прикоснулась к заметно выступающему на поверхности панели круглому сферическому табулятору. Плавно развернулась с креслом в сторону противоположной стены и направила взгляд на её чёрно-матовую поверхность. Стена засветилась и изобразила на своей плоской поверхности все тот же корабль, но крупным планом. Ярослава принялась осматривать с особой тщательность все части и конструктивные особенности звездолета. Огромный сигарообразный корпус был обхвачен двенадцатью кольцами, плотно прилегающие друг к другу, соединявшиеся с ним всего двумя короткими толстыми стержнями, идущие от корпуса к широкому тонкому основанию, на котором крепились кольца. Кольца вращались каждая с разной скоростью и в противоположных направлениях. Развернувшись и протянув руку к пульту, Ярослава нажала несколько выпуклостей на панели. Корабль стал медленно вращаться вокруг своей оси, показывая все стороны своего потертого в ржавых пятнах обшарпанного корпуса. Пристально всматриваясь в объект на экране, пыталась припомнить что-нибудь известное из того, что она видела сейчас перед собой, но ничего не смогла воспроизвести в своей памяти. Затем, повернувшись в сторону Василины, посмотрела вопросительно.

Василина вела наблюдение за своим отведенным в космическом пространстве сектором через приборы на панели пульта и экран монитора и поглядывала, между тем, с некоторым любопытством, на экран монитора одиннадцатого сектора, бросала короткие взгляды в сторону Ярославы.

— Ты видишь? — Негромко проговорила Ярослава, — какой монстр! Из каких, интересно, уголков Вселенной он явился? Я что-то не припомню ни одного каталога, где бы он значился. И не только я, система наблюдения сектора не может его опознать.

Василина в пол-оборота развернулась к огромному дисплею и вскидывая взгляд то на зависший звездолёт в бездне Космоса, то на Ярославу, произнесла с видимым удивление: — А я смотрю, смотрю и думаю, что это такое? Такая странная допотопная конструкция. Ярослава внимательно, как-то пристально, посмотрела на Василину и, вновь обратив свой взор на изображение громадного, медленно вращающегося корабля, произнесла с некоторой задумчивостью, негромко, как бы про себя: — Хотелось бы знать, какую заразу он сюда притащил.

Она не спеша развернулась с креслом к пульту, задумчивая и сосредоточенная. Отключила светившийся за спиной стену-дисплей, перевела взгляд на монитор над пультом и, вглядываясь с большим вниманием в изображение звездолёта, коснулась к нескольким кнопкам на панели. Завершив обследование и изучив технические и конструктивные особенности корабля, — этого межзвездного странника, — она рассчитала маршрут к ангару, остановила его вращение и принялась устанавливать связь с членами экипажа, которые должны были присутствовать на таком корабле. Но её действия по установлению контакта не дали результатов. Неоднократные попытки связаться с экипажем через автоматические средства связи, которые непременно должны были работать — оказались безуспешными. — Возможно, что людей там нет, — приходили на ум мысли, но в тоже время, руководствуясь своими знаниями, опытом работы и интуицией, ее одолевали и сомнения, — не такой это корабль, чтобы был без экипажа.

Она сделала ещё несколько попыток связаться с кораблем через разные средства связи, но всякий раз получала ответ о его безжизненности. Сделала несколько переключений на пульте. Застывший на фоне мерцающих звёзд звездолёт стронулся с места и медленно стал удаляться в глубь космического пространства, уменьшаясь в размерах. Слева в нижней части экрана обозначилась техническая конструкция, которая всё более увеличивалась и, перекрыв одну четверть поверхности экрана, остановила свое движение. Возникшая красивое сооружение являлась частью станции и представляла собой огромный ангар для приема космических кораблей. В центре этого ангара появилось увеличивающееся в размерах отверстие с выбивающимся из него фиолетовым светом. Звездолёт, который к тому времени переместился в правый верхний угол на плоской поверхности экрана, медленно стал сближаться с круглым отверстием и, совершив свое прохождение в самой её середине, втягиваемый электромагнитными полями, постепенно скрылся в недрах ангара. Диафрагмированные лепестки стали сужаться, затягивая просвет, и довольно быстро перекрыли отверстие.

Ярослава вздохнула, испытывая неудовлетворенность — ей так и не удалось выяснить происхождение звездолета, да и сколько неизвестных решений придётся принимать в предстоящей встречи с ним. Она с какой-то внутренней сосредоточенностью, выпрямившись и слегка наклонившись вперед, опустила ладони на край пульта и полусогнув локти, с озабоченным и задумчивым выражения лица повернула голову влево и, встретившись взглядом с Василиной, повернула голову вправо, встретившись взглядом с Ванессой, оператором десятого сектора, которая, между тем, всё это время, с любопытством посматривала на экран её сектора. Поворачивая голову в одну и в другую сторону на соседствующих с нею операторов, переменила выражение лица и, с довольной лукавой улыбкой и с некоторой веселостью, сказала: — Ну что, девчата, будем встречать звёздного пришельца, — и уже более спокойным тоном добавила, — что за сюрприз будет, даже представить не могу. Через селекторную связь сообщила:

— Одиннадцатый сектор старшему оператору. Одиннадцатый сектор принял на борт неизвестный, без опознавательных знаков корабль. Вместе с операторами двенадцатого и десятого секторов будем обследовать звездолет и заниматься санитарно-эпидемиологической обработкой. Свои сектора передаем под наблюдение девятому, восьмому и седьмому секторам.

— Старший оператор принял, — произнёс чеканно четко женский контральто через громкую селекторную связь и добавил: — Будьте осторожны. Боевые и спасательные автоматические средства приведены в готовность.

Операторы десятого, одиннадцатого и двенадцатого секторов переключили свои контролирующие центры наблюдения на закрепленными за ними сектора, встали из кресел и направились в противоположную от выхода сторону. В конце помещения остановились перед дверным проемом. Когда створка скрылась в пазу простенка, прошли в узкий короткий коридор, противоположная сторона которого упиралась в ярко освещенное помещение, перегороженное прозрачным толстым пластиком, с размещенными внутри вдоль стен по всему периметру прозрачными шкафами. В шкафах хранилось оборудование, комплекты принадлежностей и спецодежда для выхода в открытый космос. Девушки извлекли из своих шкафов защитные перчатки, облачились в прозрачную, почти невидимую пленку, свободно облегающая комбинезон, накрыли голову плоской, вытянутой, прозрачной сферой и плотно соединив её основание на вороте пленки, закрепили вместе с тем и на вороте комбинезона. Когда все действия по собственной безопасности были завершены, направились в сторону широкого дверного проема, герметично перекрытого массивной створкой. После прикосновения к узенькой овальной панели сбоку, дверное полотно с легким шипением ушло вверх. Прошли в узкий длинный слабоосвещенный небольшой зал и оказались на небольшой короткой площадке, напротив которой, невысоко над рельсами висела круглая, вытянутая, закругленная спереди и сзади прозрачная десятиместная капсула.

Вошли и уселись в кресла с высокими спинками. Ярослава заняла место впереди перед небольшим пультом. Страховочные широкие пластины дугой выдвинулись из боковых частей кресел и зафиксировались в области груди и живота. Капсула пошла плавно и, ускоряя движение, нырнула в прозрачный сферический тоннель и через минуту, развив большую скорость, уже перемещалась в прозрачной трубе в открытом космосе на внешней поверхности станции. Через четверть часа остановились в длинном просторном ярко освещенном помещении перед большой платформой.

3

Через некоторое время вошли в узкое длинное помещение, в котором находился центр управления санитарно-дезинфекционными работами. Верхняя часть одной стены была до половины прозрачная. На стыке, где проходила граница между прозрачной и нижней непрозрачной частью стены, выступал узкий длинный пульт. Из этой уютной комнаты, с несколькими перед пультом креслами, хорошо просматривался весь ангар неизмеримо огромных размеров. В центре ангара, удерживаемый магнитными полями, висел звездолет, тот самый, с двенадцатью вращающимися кольцами вокруг длинного круглого корпуса. Девушки внимательно всматривались в потертый, изношенный, с ржавыми пятнами корпус корабля, кольца которого сейчас находились почему-то в неподвижном состоянии.

— Кольца не вращаются, — Заметила Ярослава, — что, автоматика сработала или, все-таки экипаж присутствует на корабле? — Она вопросительно взглянула на девушек. Василина и Ванесса переглянулись, но на факт такого необъяснимого поведение неизвестной техники не стали делать свои предположения.

Ярослава подошла к пульту и прикоснулась поочередно к трем круглым выпуклым кнопкам. Над прозрачной частью стены тотчас опустились защитные шторы, на поверхности которых, как на дисплее, возникло изображение звездолёта. Были включены все системы дезинфекции и снизу, из ровного гладкого дна ангара стали выдвигаться толстые круглые опоры, на которые плавно опустился сигарообразный корпус звездолёта. С потолка, из разных точек, распыляясь мелкими каплями, заморосила белесая жидкость, смачивая покрытую ржавчиной поверхность корабля, проникая сверхтекучей субстанцией в самые мелкие трещинки и постепенно превращаясь в липкую белую застывающую пену. Через некоторое время корпус был покрыт белым липким веществом, которое быстро затвердело и вскоре обрело форму окаменелого кокона, который, на тот случай, если в корабле находился экипаж, надёжно защищал его от проникающих обеззараживающих лучей. Яркий, жгуче-едкий ультрафиолетовый свет и исходившая отовсюду мелкая моросящая влага заполнила все пространство ангара. Измерительные приборы указывали на присутствие в ангаре мощного высокочастотного излучения. Вся обеззараживающая процедура длилась не более часа.

Когда ультрафиолетовый свет сменился на белый, висевшая в воздушном пространстве мутная пелена влаги мелкой моросью стала оседать на пол. Губительное для всего живого излучение было отключено. С потолка заморосила прозрачная жидкость, которая обширным дождевым облаком плавно оседала на белый кокон. Плотная, окаменевшая оболочка постепенно стала разрушаться и сползать по обшивке корпуса рваными, бугрящимися клочьями студенистой стеклянистой серой массой. Соскальзывая вниз и падая на дно ангара, продукт дезинфекционной обработки распадался и превращался в жидкие бурые маслянистые образования, которые окончательно разлагаясь, создавали огромные грязные лужи. Корпус обнажился и, очищенный от ржавых пятен и краски, от бурой пыли, раннее покрывавшая в разных местах разными слоями его поверхность, заблестел, отражая яркий свет ангара своими серо-матовыми боками и круглыми поверхностями колец. Звездолет стоял как новенький. Откуда-то выскользнули множество плоских квадратных роботизированных устройств, которые расползлись по дну ангара и своими длинными сочленёнными рукоподобными манипуляторами принялись шустро удалять с пола все продукты распада химической дезинфекции.

В центральной части пульта загорелась зеленым светом круглая большая полусфера, что означало — уборка в ангаре была завершена, дезинфекция прошла успешно, микроорганизмы, вирусы и всё прочее, что угрожало бы опасностью для биологической человеческой жизни, не были обнаружены. Девушки прошли в конец помещения и через раскрывшийся овальный дверной проем ступили на широкую площадку, под которой далеко внизу виднелось дно ангара. К площадке, плавно переместившись в пространстве, приблизилась и пристыковалась большая квадратная платформа, половину которой занимала высокая прямоугольная кабина. Перебравшись на платформу, девушки прошли к кабине, но все входить не стали. Вошла одна Ванесса и там на пульте включила систему управления. Отделившись от стыковочного выступа, платформа поплыла в сторону корабля. Ярослава, визуально определяя направление, сообщала Ванессе маршрут передвижения. Совершая облет вокруг сигарообразного корпуса, девушки с большим вниманием осматривали его поверхность, пытались выявить люки или дверные проходы. Один люк, круглый, небольшой, обнаружили в носовой, нижней части корабля. Другой — в кормовой части сверху, на уплощенной поверхности, — большой, квадратный с закругленными углами; с большой вероятностью, это был грузовой люк. И была ещё сбоку, почти рядом с кольцами, небольшая, эллипсом вертикально вытянутая дверь.

— Ну что, будем сканировать? — Произнесла Ярослава, взволнованная предстоящим обследованием неизвестного звездолёта, и взглянула на Василину. Вошли в кабину через находившийся в центре прямоугольный дверной проем. Платформа остановилась, зависнув над кораблем. Включили большой экран над пультом, включили сканеры. На экране отобразился в уменьшенном размере корабль. Девушки ждали, когда появится изображение внутренних его строений, но кроме внешней поверхности корпуса, ничто другое не просматривалось.

— На корабле стоить защита. Сканеры не просвечивают! — С некоторым удивлением проговорила Ярослава. Удивление отразилось и на лицах Василины и Ванессы. Переглянулись между собой. На минуту установилась пауза.

— Ну что будем делать? — Нарушила тишину Ярослава, — будем ломать или резать? И где? Какие будут предложения? — Спросила негромко, взглянув на своих коллег.

— Выдавить люк и лучше всего тот, что возле колец, — предложила Василина.

— Я тоже так думаю, — подтвердила Ванесса.

— Я согласна, — после короткого раздумья произнесла Ярослава.

Платформа медленно поплыла в сторону колец к намертво запечатанному дверному проходу. Двигаясь плавно, сделала полукруг вокруг своей оси и развернулась к овальным дверям плоской стороной кабины. Перемещаясь с всё большим замедлением, остановилась недалеко от корпуса. Из центральной части кабины, растягиваясь гофрированными складками, медленно стала вытягиваться труба диаметром около двух метров и, коснувшись обшивки, накрыла круглым основанием дверной проем, прочно присоединившись к гладкой поверхности корабля. Изнутри трубы последовал мощный удар, затем другой. Платформа едва ощутимо сотрясалась. Когда удары прекратились и поступил сигнал, что проход свободен, девушки включили защитные поля своих комбинезонов. Ванесса осталась на платформе в кабине для наблюдения и оказания помощи, на случай возникновения какой-либо опасности. Ярослава и Василина, испытывая волнение от предстоящего посещения неизвестного звездолёта, направились через внутреннее пространство трубы к проходу.

Когда приходилось встречать другие разные звездолёты, всегда было известно, что это за корабль, откуда он, сколько членов экипажа, кто они, с какой целью прибыли, — а здесь!? Одни вопросы и тайна! Мало того, как вошли в трубу, их охватило волнение от встречи с неизвестностью, — приходилось еще испытывать и некоторый страх.

Ярослава и Василина, передвигаясь внутри гофрированной трубы, с нарастающим чувством ощущения опасности, мобилизуя свою волю и готовность к любым неожиданностям, ступили на корабль. Кругом стояла тьма. Ниоткуда никакого отблеска с намеком на освещение. Включили свои источники света и два узких лучика на плечах вспыхнули расширяясь, ярко озарив кругом темное пространство. Впереди обозначился широкий проход — своего рода тамбурное помещение. У стены напротив входа лежало выбитое из проема дверное полотно. Девушки прошли дальше и обнаружили слева и справа разветвление коридоров. Остановились и, с внимательной осторожностью, принялись осматривать помещение. Василина, всматриваясь в высвечиваемые лучами света предметы и стены коридора, взглянула на Ярославу и молча приподняла руку, показывая большим пальцем в одну и в другую сторону, пытаясь уточнить направление движения. Ярослава рукой указала направление прямо по коридору и произнесла негромко: — Нам нужен зал управления, он должен находиться в головной части корабля.

Освещая перед собой путь, пошли по длинному достаточно широкому помещению — три-четыре человека свободно могли бы идти рядом. Стены и потолок имели светло-бежевый, почти белый цвет. На стенах слева и справа на разном расстоянии друг от друга размещались перекрытые створками дверные проемы, окантованные по контуру серебристыми выступами, закругленными, сильно выступающими над поверхностью стены.

— Очень знакомая конструкция дверей, и окантованные выступы, — подумала Ярослав, осматривая перекрытые створками проходы, и с уверенностью решила, что этот звездолёт, вероятно, земного происхождения: — Если здесь есть люди, то страшиться нам нечего.

Они, напрягая все свое внимание, продолжали продвигаться и, казалось, что шли долго, как вдруг вошли в большую комнату. Неожиданно зажегся свет, вначале слабый, а затем, все более усиливаясь, ярко осветил все помещение. Девушки отключили свои источники света и с настороженным вниманием стали осматривать зал. У стены напротив входа занимал место огромный длинный широкий пульт. Над ним возвышался большой черный, отражающий блики света экран и по краям его размещались чуть поменьше размером еще два дисплея. Перед пультом стояли пять больших кресел с высокими спинками. Все они были пусты. Кресло в центре имело более изящную форму и размеры более крупные. — Статусное кресло, — подумала Ярослава, — уверенна, что здесь место командира. Интересно было видеть ее выражение лица, когда она вдруг заметила, что перед этим креслом на пульте высвечивались несколько овальных, круглых и прямоугольных таблоидов и перемигивались разными цветами маленькие выпуклые кружочки индикаторов. Корабль был не совсем мёртв.

— Ты только посмотри, — испытывая волнение, вместе с чувством удивления и любопытства, произнесла Ярослава, взглянув на Василину, — такое впечатление, как будто они сейчас были здесь и только что вышли.

— Да, я так тоже подумала, — Василина находилась в том же эмоциональном состоянии и, продолжая осматривать верхнюю часть пульта, с удивлением воскликнула: — Смотри, какая конфигурация приборов здесь и рисунок исполнения, ведь они явно неземного происхождения!?

— Точно! — проговорила Ярослава, но бросив взгляд в другую сторону пульта, произнесла с тем же удивлением: — Василина, смотри вот сюда и сюда, — и указала в разные его места, — а это конструктивные решения этих приборов они мне очень хорошо знакомы.

— Верно! — Произнесла тихо и с ещё большим удивлением Василина, — получается середина на половину.

Обследуя всё вокруг, Ярослава пыталась понять причину исчезновение людей на корабле и делала множество предположений по поводу их отсутствия, бросала взгляды на Василину, ожидая что-нибудь услышать от неё и, затем негромко произнесла: — Очень интересно! Куда делся экипаж. Может быть они спят? — Василина в ответ молча пожала плечами; она сама думала о том же только что. Ярослава приблизилась к большому креслу и внимательно с большим любопытством осмотрела его формы и тёмно-коричневую наподобие кожи ткань. Окинув взглядом пульт, села в кресло и принялась внимательно осматривать индикаторы, круглые и овальные таблоиды на панели, пытаясь понять, как можно с ними работать. Слева размещались три небольшие полукруглые выпуклые сферы зеленого, желтого и красного цветов. За ними в четыре ряда миниатюрными черными кубиками на металлических хромированных тонких ножках размещались рычажки-переключатели.

— Что за выпуклые сферы? Такая цветовая окраска давно не используется, — думала Ярослава. — Зеленый цвет — это что, разрешение на активные действия?

После недолгих размышлений, решила положиться на свою интуицию, предположив, что эти сферы, находившиеся возле кресла командира и слишком сильно заметные на панели пульта, могут выполнять какое-то очень важное функциональное значение и, опустив ладонь на зеленую сферу, слегка придавила ее. Послышался легкий щелчок и большая сферическая выпуклость чуть заметно опустилась и зафиксировалась, сохраняя свое положение после того, как она убрала руку. Зазвучал женский мягкий очень приятный голос на неизвестном языке. Через каждые два три слова менялась их звуковая модуляция, которая, предположительно, указывало на то, что слова проговаривались на разных неизвестных для Ярославы языках, но она догадывалась, что они имели одно и тоже смысловое значение. Неожиданно прозвучали слова на русском языке: — Добро пожаловать! — Такова была фраза.

— Где находится экипаж корабля? — Неожиданно для себя, привыкшая в сложных ситуациях мгновенно принимать решение, громко, четким голосом, почти прокричала Ярослава.

— Экипаж находится в состоянии сна в отсеке анабиозных ванн, — прозвучал тот же голос.

— Вот это да! — Тихо воскликнула Ярослава и посмотрела на Василину, испытывая чувства радости и удивления, и тут же громко выкрикнула: — А где находятся анабиозные ванны?

— Четвертая слева комната по движению от рубки управления.

— Как можно войти в этот отсек? — Она вспомнила, когда проходила мимо дверных проемов и не обнаруживая возле них никаких кнопок, ломала голову над тем, как они могут открываться.

— Прикоснуться к панели справа на окантовочном выступе, — последовал ответ.

Ярослава на какое-то время задумалась. Она была уверена, что в анабиозных ваннах находились человеческие существа. Интуитивно ощущала даже какую-то связь с спящими людьми. — Что на самом деле происходит? Ведь всё так просто! А ведь какие препятствия навыдумывала в своём воображении, когда входила в тамбур корабля. Как прекрасно! Как прекрасно! — В радостном завихрении проносились мысли. В кажущейся сложной обстановке на самом деле все оказалось просто. И тут же: — Если всё так просто, то к добру ли это? — Откуда-то из закоулков только что пережитого нервного напряжения на какое-то мгновение возникли сомнения, которые втайне призывали к предосторожности, и в голове колыхнулась суеверная мысль. Взглянула на Василину, которая сидела через кресло от нее и с удивленным лицом осматривала панель пульта, слушала речь невидимой женщины.

— Ну что, пойдем знакомиться с экипажем, — произнесла Ярослава, испытывая волнение и совершая усилие, чтобы подняться из кресла и пойти для встречи с неизвестностью.

4

Попасть в отсек анабиозных ванн было, действительно, не сложно. Помещение оказалось просторным. В центре стояло пять саркофагов, верхняя часть которых была накрыта полусферами из темного непроницаемого материала, закругленные с торцов. При осмотре более внимательном вдруг, непонятно по какой причине, исчезла уверенность — на самом ли деле здесь находятся люди? Холодком прокралось чувство сомнения и страх уже совершал слабые попытки поселиться в душе. — Очень хотелось, чтобы под колпаком полусфер лежали человеческие существа, — невольно на ум стало приходить такое желание и сразу же возникло предположение, — а вдруг там страшные, жуткие на вид гуманоиды неизвестного происхождения? Но тут же, прилагая усилия, Ярослава стала переводить свои мысли на позитивный исход событий: — В звездолете присутствовало много технических решений земного происхождения, и высокая вероятность, что в саркофагах должны находиться люди. Живы ли они? — Это надо выяснить. Как их разбудить, если они пребывают в состоянии сна? — Это вопрос! И при этом никаких подсказок!

— Как я сразу не сообразила и совершила ошибку, что не спросила, как активировать анабиозные ванны, — виновато взглянув на подругу, произнесла Ярослава с досадой, — Василина, сходи, спроси, как пробудить экипаж. И ещё, у меня возникли сомнения, я не подумала, спроси представители какой цивилизации находятся в анабиозных ваннах. Ты видела, как я делала, что бы заговорил справочник?

— Да. Конечно! — кивнув головой, Василина направилась к выходу. Она только-что сама думала о том же, её мучили те же сомнения и сейчас испытывала сильное желание получить ответ на тот же вопрос: — Если не люди, то какие инопланетные существа могут находиться в анабиозных ваннах?

Ярослава, между тем, принялась осматривать саркофаги, обходя каждый со всех сторон (название саркофаг неожиданно выплыло из её сознании, ассоциативно связав с саркофагами египетских фараонов, внешне имевшие, как ей казалось, некоторое сходство), На всех ваннах с боку проходила линия, разделяющая её на две равные части: верхняя — это крышка почти черная полукруглая продолговатая сфера, и нижняя светло-серая, которая, суживаясь под небольшим углом вниз, была со всех сторон с закругленными углами, и под этой разделительной линией с левой стороны она заметила прямоугольную выпуклость с тремя заметно выступающими над поверхностью большими круглыми кнопками, на которых толстыми зелеными линиями были вытиснены завитушки на каждой разные по своим очертаниям.

— Может от них все зависит, и всего ничего, — подумала Ярослава.

Вошла Василина, сдерживая улыбку. — Узнала, — радостно, полушепотом сообщила она. — В ваннах находятся люди, представители земной цивилизации. На них есть три кнопки. Нажимать надо поочередно каждую слева направо. После звукового сигнала нажимать следующую.

Ярослава кивнула и с благодарностью посмотрела на подругу, затем, молча прошлась по комнате. — С какой ванны начнем, — наконец произнесла она и посмотрела на Василину с некоторой озабоченностью.

— Ну, наверное, с той, что первая от входа, — с некоторой неуверенностью произнесла она и добавила с легкой иронией, — ближе к выходу, чтобы быстрей можно было отступить куда, если что вдруг.

— Страшно? — Ярослава взглянула на подругу.

— Есть немного, но в большой степени любопытно. Так просто что-то все получается.

— Ты тоже обратила на это внимание!? Я заметила, когда все идет гладко — как правило, события будут развиваться благоприятно, но потом, — обратная сторона медали, — через значительное время в твоей жизни начнутся испытания.

Ярослава подошла к первому саркофагу, стоявшему недалеко от входа, с осторожностью коснулась пальцем к первой слева кнопке и, сделав усилие, придавила её. В полной тишине вдруг возникли какие-то шелестящие еле слышимые звуковые переливы, как будто заморосил мелкий дождь, затем звук усилился и появилось новое звучание — хрустальный перезвон маленьких колокольчиков и вскоре сменился на булькающее в разных тональностях завораживающее по красоте звучание. В общей сложности, первая часть сеанса пробуждения одного из членов экипажа этого странного звездолета, под невероятно красивое музыкальное сопровождение, длилось минут пятнадцать. Потом наступила тишина и раздался громкий короткий мелодичный сигнал. Ярослава взглянула на подругу и та, кивнув, сказала: — Да, это тот самый звук, она мне озвучивали.

Ярослава нажала на вторую кнопку и тотчас зазвучал негромко какой-то струнный инструмент. Всего пять разных звуков воспроизводились равномерно во временном интервале, но в разном тональном диапазоне, и создавалась некая звучащая вязь очень приятная на слух. Черный из стекла или пластика, трудно было определить, продолговатый сферический купол, громоздкий и более длинный, чем рост человека, начал светлеть и вскоре сделался прозрачным. На ложе бежевого цвета, плоская поверхность которой находилась немного ниже соединительной линии саркофага, лежал человек — стройный, атлетически сложенный, красивый юноша в обтягивающем костюме спортивного покроя, синего цвета с светло-голубыми и красными узкими полосками разводами на рукавах, на куртке и на брюках. Его тело странным образом было на половину погружено в поверхность ложи и руки, вытянутые вдоль туловища, были слегка разведены и на половину возвышались над поверхностью. Сведенные вместе прямо вытянутые ноги так же были скрыты на половину, обутые в легкую кремового цвета кожаную спортивную обувь. Голова слегка возвышалась. Все линии углубления, в котором он лежал, точно совпадали с линиями его тела, рук, ног. Вся его фигура покоилась в точно подогнанном для него футляре. Девушки подошли ближе, вглядываясь через прозрачную сферу более пристально. Их поразило красивое лицо молодого человека. Они смотрели на него в состоянии какого-то застывшего удивления не отрывая глаз.

— Какой красивый молодой человек, — Произнесла негромко Ярослава и взглянула на Василину, надеясь услышать ее мнение, но та в ответ только промолчала, слегка качнув утвердительно головой.

Как из небытия прозвучал сигнал и Ярослава нажала третью кнопку. Послышался слабо звучащий сложный ритм какого-то ударного инструмента. — Похоже, что такие звуки извлекаются на ксилофоне, — вспомнилось Ярославе когда-то слышимые ею звуки этого инструмента. Звучали всё те же пять нот, но мелодия была другая. На пятой или шестой минуте один край сферы со стороны изголовья медленно стал отделяться от нижней части саркофага и плавно пошел вверх, принимая вертикальное положение. Молодой человек открыл глаза и какое-то мгновение всматривался в потолок, затем перевел взгляд на вертикально возвышающийся прозрачный купол. В глазах блеснула некоторая осмысленность. Он повернул голову и взгляд его остановился на девушках. Они удивленно смотрели на него в состоянии молчаливого ожидания. Молодой человек быстро и ловко привстал и, не отрывая глаз, с удивлением смотрел на девушек в серебристых одеждах.

— Вы кто и откуда? — Спросил он приятным и довольно низким голосом.

— Мы с планеты Земля, — ответила Ярослава, первое, что ей пришло в голову сказать, несколько растерявшись и замолкла, между тем сильно удивляясь тому, что он говорил на её языке, но тот час, собравшись с духом, продолжила: — В данный момент находимся на границе Солнечной системы, на инфекционно — бактериологической станции «Щит-7». Ваш корабль находится именно на этой станции. — Ярослава и Василина, несмотря на своё сильное взволнованное состояние от происходящего, очень приятно и очень мило улыбались и, к тому же еще у них хватало сил удивляться необычному произношению в речи молодого человека, но тем ни менее очень понятного.

— Так я, можно сказать, почти на Земле!? — Невыразимая счастливая улыбка отобразилась на лице юноши. Он развернулся, извлек ноги из углубления и опустил на корпус ванны, слегка отклонил тело назад и, опираясь на руки, оттолкнулся и ловко соскочил на пол.

Представ перед девушками, он очень хорошо видел все их черты лица через прикрывающие их головы прозрачные круглые вытянутые уплощенные сферы, и его несколько удивило, когда заметил, что они чем-то смущены и удивлены.

— Что Вы так смотрите? — Спросил он, пристально вглядываясь в их лица.

— Вы только что встали из анабиозной ванны и так активны? — Сказала Ярослава.

— Ах! Вот что! Это не анабиозные ванны. Это ванны временного континуума. Клетки тела в своих атомно-молекулярных структурах здесь находятся постоянно в активном состоянии. Здесь замедляется или ускоряется только время.

— А как же там, в рубке управления, нам ведь сообщили, что Вы в анабиозных ваннах? — Спросила Василина.

— Были анабиозные, но там, где мы были, заменили на эти, — ответил молодой человек. А запись в сообщении сохранилась прежняя.

— Вам на вашем корабле, я заметила, не только ванны поменяли, — сказала Ярослава, — на панели пульта много приборов необычного очертания, не земного происхождения.

— Правильно Вы заметили! — Сказал юноша, улыбнувшись, — во время путешествия по просторам Вселенной наш корабль изрядно поистрепался. Там, где мы оказались, — он запнулся, но, затем, продолжил, — нам были вынуждены изменит конструкцию звездолёта, чтобы мы могли вернуться домой. Изменили конфигурацию корабля и от этого изменился его внешний вид. — Молодой человек замолчал и внезапно задумался. Лицо его стало сосредоточенным и, казалось, что пытался он что-то припомнить, и им овладело вдруг горестное чувство. Он коротко раза два встряхнул головой, как бы совершая над собой какое-то усилие, вероятно, таким образом, как подумали девушки, он пытался избавиться от внезапно нахлынувших на него тягостных мыслей, и взгляд его стал переходить с одной ванны на другую.

— Вас как зовут? — Негромко спросила Ярослава, заметив, как переменилось лицо молодого человека.

— Александр!

— Меня звать Ярослава, а её Василиной.

— Хорошо! — Взглянув на девушек, кивнул молодой человек.

— Нам надо поднять еще четверых, — сказала Ярослава.

— Двоих, — поправил Александр тихо. Девушки переглянулись. — А что, две ванны пустые, — удивленно спросила Василина и вдруг, о чём-то догадавшись, осеклась, прикусив губу.

— Да, пустые, — чуть слышно произнес Александр.

Во второй ванне лежал мужчина лет сорока. Приподнявшись, он стал осматриваться по сторонам, пытался как будто что-то припомнить или понять. Взгляд остановился на Александре, увидел его доброжелательную ободряющую улыбку. Мужчина перевел глаза на девушек и на какое-то мгновение сосредоточил свое внимание на их лицах, пристально всматриваясь, как бы что-то осознавая. Его густые светло-русые волосы наполовину прикрывали уши. Русая, красиво стриженная небольшая борода и небольшие усы очень шли к его красивому мужественному лицу. Он сделал движение рукой, нажал на что-то возле себя, и тотчас, сбоку из ванны выдвинулась небольшая лесенка. Поставил ноги на ступеньки и спустился к молодым людям. Его статная фигура и неторопливая манера двигаться, его низкий тембр голоса, когда он заговорил, сразу же наводила на мысль, что перед ними командир корабля.

— Меня зовут Владимир, — с улыбкой, вглядываясь в девушек, представился он и взглянул на Александра с едва заметным удивлением. Девушки назвали свои имена. — Я был уверен, как только Вас увидел, что наш язык будет иметь одну основу. А мы даже и говорим на одном языке. Это просто поразительно. Где мы находимся?

— На границе Солнечной системы, — ответила Ярослава, — на инфекционно-бактериологической станции ”Щит-7”.

— Да! Мы все-таки долетели до Земли!? Какое счастье! — Произнес Владимир и его тёмно-синие глаза радостно заблестели.

— Ну пока Вы до Земли еще не долетели. Вам необходимо будет здесь находиться довольно значительное время, нужно пройти курс адаптации, — сказала Ярослава.

— Ну ничего! Самое главное, что мы находимся в Солнечной системе уже, — улыбнулся Владимир сияющими глазами, — а это значит, что мы у себя дома.

Третью ванну занимал мужчина довольно пожилого возраста. Как он поднимался и придавал вертикальное положение своему телу, как ступал, спускаясь по ступенькам, как подходил своей довольно твёрдой уверенной походкой к своему экипажу, на ходу приветствуя кивками головой и улыбаясь своим товарищам и девушкам — его движения и благообразные черты лица с едва заметными морщинами, длинная почти до груди густая элегантно стриженная с проседью борода, густые длинные почти до плеч с проседью волосы — уверенно указывали на его возраст ближе к годам шестидесяти пяти.

Остановившись напротив Владимира, Александра и девушек, он поприветствовал всех и удивительно молодым и приятным голосом спросил: — Мы что, уже прибыли? И где мы? И, оборотившись к девушкам, спросил: — А Вы нас встречаете? Какие красавицы! — Всматриваясь, с радостной улыбкой остановил он свой зачарованный восхищенный взгляд на их лицах.

— Вы все верно сказали, Аристотель, — сказал, улыбнувшись, Владимир, — Мы уже дома, — и, сделав паузу, оглядел всех и остановив взгляд на девушках, продолжил: — Давайте вот что. Мы все сейчас пройдем в Зал Управления и там многое что придется нам узнать и обсудить.

5

Кресла в Зале Управления вращались на толстой ножке и двигались по прямой, приближаясь к пульту и удаляясь от него на незначительное расстояние по узкой в полу прорези. Все уселись и отодвинулись от пульта так, что оказались развернутыми друг к другу лицом, образовав некую дугу. Девушки своими сферическими прозрачными шлемами касались спинки и, занимая большую часть половины кресла, сидели не очень удобно, Некоторое время все с вниманием и любопытством молча смотрели друг на друга и было очевидно, что блуждавшие на своем корабле где-то в далеких Галактиках и материализовавшись в мерности пространства на границе Солнечной системы, космолетчики еще приходили в себя и собирались с мыслями, в то время как девушки, испытывая волнение и любопытство от встречи со столь загадочными исследователями Дальнего Космоса, решили терпеливо ждать, когда первыми начнут говорить гости.

Владимир сел в кресло и, откинувшись на спинку всем телом, положил руки на подлокотники. Его ставшие задумчивыми глаза, сосредоточенно, с некоторой отрешенностью в застывшем взоре принялись незримо созерцать какой-то недалеко от него предмет, затем, он перенёс своё внимание на поверхность пульта и неопределенно-отстранённым взглядом осмотрел его и остановился на девушках; стал вглядываться в их лица и, тотчас, его глаза и выражение лица приняли осмысленное выражение. На лице возникла вдруг легкая сдержанная виноватая улыбка. Он спросил:

— Хотелось бы знать, как будет проходить адаптация и, вообще, что с нами будут делать, коль мы попали на такую станцию, и сколько времени все это займет?

— В первую очередь, надо будет обезопасить и Вас и нас от всевозможных вирусов и возможной инфекции, которые, по высокой вероятности, могут иметься на вашем корабле, а также и в ваших организмах, — сказала Ярослава и, замолкнув на несколько секунд, внимательно, с состраданием, быстро обвела глазами лица гостей: — Поэтому Вам придется пройти множество процедур и обследований. На все это уйдет может быть месяца три по земному времени.

Космолетчики переглянулись, с усилием скрывая чувство разочарования и досады.

— Вам надо будет пройти к выходу и перейти на платформу, где Вы должны облачиться в специальную одежду, — сказала Ярослава, — а в помещениях вашего звездолёта возьмут пробы воздуха и проведут дезинфекцию.

Воцарилась тишина. Девушки ждали, когда экипаж корабля осмыслить все доведенные до них сообщения и своё положение, в котором они невольно оказались. Не совершали никаких действий и не торопили гостей. Старались с пониманием отнестись к их душевному состоянию.

Александр сидел в кресле несколько развалившись, слегка вытянув правую ногу. Он о чем-то думал. Легкая грусть тёмным облачком витала на его лице. — А какой год сейчас? — Спросил он.

— Две тысячи двести семнадцатый, — ответила Ярослава.

— Две тысяча двести семнадцатый?! — Переспросил Владимир и качнулся от невольной попытки выпрямиться в кресле, не сразу осознавая то, что он только что услышал. Повернулся лицом к девушкам, посмотрел на них с недоверием. — Не может быть! — Тихо произнес он с удивлением. На какое-то мгновение возникла напряжённая пауза. Все трое — экипаж корабля, медленно оторвались от спинок кресел, слегка подались вперед. Их лица вытянулись от изумления.

— А Вы какой год думали сейчас? — спросила Василина, несколько удивленная от неожиданной реакции гостей на сообщение Ярославы.

— Получается, что мы отсутствовали ровно двести лет? Невероятно! — Произнес взволновано Аристотель, покачивая головой. На минуту установилось тягостное молчание. В сильном волнении гости пытались осознать неожиданную для них весть. На их лицах отобразилось некоторое уныние. Девушки, не ожидая того, что только что услышали, с удивлением смотрели на гостей. Тяжко вздохнув, заговорил Владимир: — Когда Вы сказали, что мы находимся на какой-то станции и нам нужно будет проходить антиинфекционные процедуры, я подумал, что что-то не так, что мы не туда попали. Когда мы улетали, такие станции, я слышал, существовали только в проектах. Так скоро создать — это невозможно. А теперь всё ясно.

Владимир на какое-то время замолчал. Его лицо было сосредоточенно, как будто он что-то обдумывал. Наконец, он снова заговорил:

— Мы отправились к звёздной системе Альцион в две тысячи семнадцатом году. На полпути произошел необъяснимый сбой в работе двигателей. Пока выявляли причины неполадки и устраняли неисправность, получили незначительное отклонение от маршрута. Потом нас закрутило в какой-то турбулентности. Перед глазами все предметы вдруг стали принимать искаженные формы в размерах и геометрических конфигурациях. Комнаты как-то неестественно расширялись. В глазах все плыло. Когда в одно мгновение все эти метаморфозные явления прекратились, неожиданно обнаружили, что находимся в совершено неизвестной нам части Вселенной! Это был шок…

Воспоминание

(Взгляд со стороны)

Звездолет, казалось, завис в бездне Вселенского Космоса. Кругом светили мириады незнакомых звезд разные по яркости и величине. В одном месте, слева от корабля, одна восьмая часть космического пространства зияла сплошным черным пятном — ни одной звездочки. Но что не бывает в теле Божественного организма!

Экипаж звездолёта, недоумевая, из глубоких кресел всматривались в огромные экраны дисплеев, на которых менялись одна за другой виды неизвестного звездного пространства. Что произошло!? Где находимся? Досада достигла своего апогея на то, что звездолёт так странно и неожиданно переместился в неизвестную для них часть Вселенной. В охватившем их нервном напряжении, принялись обследовать близлежащие области Космоса. Вскоре выяснилось, что находились они недалеко от какой-то звезды и на таком от нее удалении, что, при визуальном наблюдении, она, казалась, была размером с небольшой шарик. Спектральный анализ определил ее возраст, который позволил предположить, что звезда может обладать несколькими планетами. Что за звезда? Что за планеты? Сознанием овладевали жутко настораживающие и тревожные мысли. Командир и три члена экипажа продолжали вести наблюдение за окружающим пространством, пятый — следил за работой системами корабля.

Вскоре определили, что звезда обладает семью планетами. Это радовало! По закону развития звездных систем материального мира в том возрасте, в котором она находилась, минимум как на двух или трёх из них может присутствовать активная биологическая жизнь. Далее выяснили, что в настоящий момент корабль находится между четвертой и пятой планетарными орбитами. Применив все технические средства, какие имелись, пилоты обследовал пятую планету и выявил, что имела она внушительные размеры, вся её поверхность была покрыта каменистыми скальными образованиями и внешние приборы наблюдения сообщали, что там полностью отсутствует атмосфера. Четвертая же дала повод думать, что на её поверхности могут происходить биологические процессы. Имелась атмосфера, но её светло-серый цвет, невысокая плотность — комплексные обследования дали не особо утешительные результаты на возможность развития на ней каких-либо сложных биологических организмов. Пришли к выводу; без специальной одежды, которая могла бы защитить их от её неизвестной внешней среды, находиться на этой планете было невозможно.

Третья планета находилась за звездой и почти в не поля видимости — была едва различима. Яркий свет звезды слепил, не позволяя проводить более основательное наблюдение, но тем ни менее, были получены незначительные, но обнадеживающие результаты — на планете присутствует атмосфера, которая могла бы способствовать развитию сложным биологическим организмам. Решили приблизиться к четвертой планете.

Включили двигатели. Когда звездолёт совсем сблизился с ней, выбрали высоту орбиты, с которой удобно было обозревать всю её поверхность. Не такой уж и серой оказалась её атмосфера, которая довольно широким дымчатым слоем окутывала её поверхность и была относительно разряжена. Спектральный анализ показал присутствие изумрудных и золотистых цветовых оттенков в атмосфере, что могло служить обнадеживающим показателем на присутствие сложных кремниевых образований в её недрах и зачатки биологической жизни. Вся её поверхность поражала скудностью и однообразием ландшафта. Моря и океаны отсутствовали. Кое где блестели небольшими лужицами озёра, поверхность которых очень походила на водную гладь. Во многих местах резко круто возвышались высоко над серой поверхностью черные с острыми пиками скалы. Возможно, что жизнь здесь какая ни есть имеется — так решил экипаж корабля после более основательного обследования. Осталось только посетить планету для полного подтверждения своих наблюдений. Возникали сомнения: — Если пошлем разведывательный санер — а есть ли смысл рисковать? Если что случится и никакой связи с внешним миром и цивилизациями. Тем более, что самовольное посещение неизвестных планет — такие задачи перед пилотами звездолёта никто не ставил. Но в том положении, в котором невольно оказались, возникла необходимость выяснить и понять, где они находятся и, по возможности, найти хоть какое-то решение, как им выбраться из сложившейся ситуации, да и человеческая природа любознательных исследователей пересилила все самые строгие требования соблюдений инструкций по безопасности и защите человеческой жизни и, в конце концов, после многих доводов и сомнений, после мучительных раздумий, с всеобщего согласия экипажа, было принято решение двум санерам опуститься на поверхность планеты.

Две серебристые утконосые плоские лодчонки с высокими прозрачными сферическими куполами над кабиной пилотов отделились от корабля и плавно вошли в атмосферу планеты. На небольшой высоте и на малой скорости, пролетая над темно-серыми неровностями почвы и холмистыми возвышениями, над ровными плоскими широкими грязно-коричневыми равнинами, которые порой внезапно упирались в смолисто-черные громадные, высокие островерхие отвесные скалы, пилоты Рич и Грэй присматривали место, где можно было бы посадить машины.

В небольшой долине выбрали довольно ровную обширную площадку, недалеко от огромной высокой скалы с тремя упирающимися в небо остроконечными вершинами, с расчетом, что будут находиться под постоянным наблюдением висевшего на орбите корабля. Выпустив треноги, разведывательные шлюпки плавно опустились на каменистый грунт. Сферические купола отделились из герметичных пазов и откинулись носовой частью вверх, принимая вертикальное положение. Пилоты по выдвижным ступенькам сошли на поверхность планеты и купола опустились на кабину.

Перед их взором предстала светло-серая муть. Кругом простиралась одна только черная, темно-коричневая, светло-коричневая почва — разная в своих серых полутонах. Никакой растительности, никакой биологической активности. Звезда, вокруг которой вращалась планета, изливала свет, проникающий без особых препятствий через атмосферу и на небосводе смотрелась сквозь серую бледную пелену как светлое круглое пятно, дающая освещение пасмурного дня, но при всем этом, в окружающем пространстве сохранялась хорошая прозрачность, которая позволяла видеть всё далеко впереди и рассматривать детально удаленные ландшафты. Нижняя часть близлежащей громадной и довольно объемистой по ширине скалы с круто устремленными вверх высокими, невероятно заострёнными как пики, тремя вершинами, была испещрена широкими трещинами и бесформенными отверстиями, сильно напоминавшие на вход в пещеры. Поверхность почти вертикально отвесной скалы имела смолисто-черный цвет и весь ее вид, при длительном её рассматривании, наводил неизгладимую жуть. Взяли пробу воздуха. Анализ показал, что для дыхания был абсолютно не пригоден.

Рич и Грэй — молодые люди, тридцати приблизительно лет, статные и высокие, с мужественными приятными чертами лица, в защитных оранжевых комбинезонах, свободно облегающие их фигуры, и в прикрывающие голову прозрачных слегка сплюснутых сферических шлемах, стояли в некоторой задумчивости возле санеров и внимательно, пристально, изучали местность. Не спеша обошли вокруг свои машин, внимательно осматривая их так, что казалось, что они пытались лишний раз убедиться в их надежности и исправности и, посмотрели друг на друга.

— Скала — жуткое зрелище, — произнес Грэй, кивая в сторону возвышающей черной громадины.

— Согласен, — ответил Рич, обращая вновь свое внимание на неровные углубления в нижней части скалы, пристально всматриваясь в трещины с некоторой озабоченностью, — что за отверстия в скале, не очень-то похоже, что они сами образовались?

— Подойдем ближе, посмотрим, — Предложил Грэй.

Они направились к скале не спеша, осматриваясь по сторонам напряженно и насторожено. Метров пятьдесят оставалось до скалы, когда заметили, как в нижней её части, почти у основания, на шероховатой, местами рифлёной поверхности, из нескольких, с неровными зазубренными краями отверстий и из узких маленьких расщелин показался дым. Можно было подумать, что внутри скалы неизвестно кто решил разжечь огонь. Вскоре, из отверстий и трещин замедленными телодвижениями стали выползать уже густые серые клубы дыма, которые очень странно, как бы выдергиваясь неравномерными рывками из трещин, с каким-то упрямым упорством совершали словно неподвластные им усилия. Высвобождаясь из скалы наружу и постепенно увеличиваясь в размерах дым, клубясь и извиваясь, стелился над поверхностью почвы. Рич и Грэй остановились. Наблюдая с каким-то тревожным удивлением за передвижением непонятной серой бесплотной сущности — первое, что им пришло в голову так подумать — дым не поднимался вверх и не рассеивался в разные стороны, как должно быть, а все время сохранял форму и целенаправленно двигался в одном направлении — в их сторону. Рич и Грей, испытывая ещё более усиливающую тревогу и возникшее вдруг ощущение неотвратимой гибели, развернулись и направились к своим машинам. Приблизившись к санерам, подали сигнал на открытие кабины, быстро взобрались по лесенке и, усевшись в кресла, опустили прозрачные сферы, проверили кабину на герметичность.

— Взлетаем, или будем наблюдать, что дальше? — Прозвучал с хрипотцой от волнения голос Грея.

— А что они нам сделают? Мы, надеюсь, здесь под надежной защитой, — ответил Рич, — я включил биоанализатор, он определил, что это живые субстанции, но их степень опасности по отношению к нам пока не указывает.

С орбиты прозвучал голос командира: — Рич и Грэй, что за дым движется в Вашу сторону?

— Это, похоже, что, не дым, а какие-то странные сущности и мы ведем за ними наблюдение, — произнес Рич.

— Будьте внимательны и в случае опасности немедленно взлетайте!

— Хорошо! Будем внимательны! — Ответили Рич и Грэй.

Между тем серая субстанция значительно приблизилась. Оставалось несколько метров до контакта с поверхностью корпуса, как вдруг дымная сущность приостановила свое движение и стала оплывать планетолёты со всех сторон. Постоянный серый цвет этой непонятной сути, до невероятности стабильный, сильно смахивающие на тени в большей степени, чем на дымные образования, начали вдруг варьировать в цветовой гамме от светло-серых тонов до темно-серых. Показалось, что даже несколько раз блеснули желтые искорки в их серых телах.

Пора уходить, — подумал Рич. Он сделал попытку сообщить Грэю о своём решении, но обнаружил, что не может связаться с ним. Так же, он не смог связаться и с экипажем корабля на орбите. Связь пропала. Он попытался взлететь, но и этого не смог сделать. Санер отказался подчиняться командам пилота. Он стал безжизненным. Дым-Сущность с медлительной деловитостью и с непреклонной уверенностью в движениях, окутывала планетолет сверху и с боков — со всех сторон. Сквозь серый полумрак Рич ясно разглядел, как серая Суть произвела выброс плотной темно-серой дымной выпуклостью и прикоснулась к корпусу. На месте соприкосновения образовалось большое отверстие полуовальной неровной формы с рваными краями. Вскоре, весь корпус покрылся отверстиями разных размеров. Отверстия стали возникать и в прикрывающем кабину пилота прозрачном сферическом куполе.

— Что это? — Наблюдая за происходящим, думал Рич с внезапно возникшим вдруг жутким душевным состоянием и осознанием собственной гибели. Серая дымная сущность совершила выплеск дымным сгустком к его бедру — в одно мгновение там образовалась пустота. Часть его плоти исчезла! Рич почувствовал онемение, где только что был вырван кусок его тела и внезапно наступила дикая боль, пронзившая все его клетки головного мозга и он, не выдержав этой нестерпимой боли, разжал стиснутые зубы и, не в силах подавить крик, закричал. Было еще одно соприкосновение и еще. Но вскоре, он почувствовал вдруг, на удивление, что боль внезапно исчезла и вместо нее стало приходить состояние умиротворенного благодатного покоя. Через какое-то мгновение, все усиливаясь, его начало охватывать ощущение неизмеримой, именно такого, до этого никогда не испытываемого, радости и счастья. Он очень удивился, вдруг обнаружив, что у него появились особенности в зрительном восприятии; с необыкновенной ясностью увидел, что в местах, где серая дымная тень прикасалась к поверхности санера или к поверхности его тела, происходил распад плотной материи на молекулы и атомы. Высокой прочности корпус планетолета под воздействием серого дыма распадался на молекулы и атомы!? Это невероятно! Серая тень обладала способностью разрушать самые плотные материальные структуры! Это наблюдение поразило его воображение, но потом, вскоре, он почему-то перестал удивляться такому факту. Он находился в состоянии эйфории.

Через какое-то мгновение возникло ощущение, что как бы, каким-то образом он вдруг стал приподниматься вверх. Резкий вой и невообразимые душераздирающие визги пронзили его слух и с большим удивлением он увидел, как серые тени резко, с невероятной мгновенностью, как чем-то ужаленные, отпрянули от него, расступились, образовав над ним довольно большое круглое пространство открытого неба. Он вновь почувствовал, что поднимается вверх медленно, но уверенно и, невольно стал каким-то образом осознавать, что подъем этот будет длиться и длиться. Увидел внизу, на поверхности каменистой площадке, превращенный в сито санер и в кабине изуродованное человеческое тело или все, что осталось от него, испещренное множественными рваными углублениями. Не сразу осознал, что внизу — это его санер и что в кабине — это его тело. Понял вдруг, когда серые тени вновь сомкнулись над своей жертвой. Увидел своим вдруг необыкновенным зрением все вокруг и сразу, и что мир на этой планете необыкновенно красив и ярок, и увидел недалеко, можно сказать почти рядом, висевший невысоко над санером Грея, покачивающийся из стороны в сторону и медленно, с какой-то неуверенностью, парящий и медленно подымающийся вверх огромный огненный шар, ярко светящийся, переливающийся в невыразимой красоте всевозможными цветами, но в своей основе сохранявший желто-белый свет, который пульсировал изнутри в каком-то очень знакомом ритмичном рисунке. — Что это? — Подумал Рич. И тут же в его сознании ответом — молнией блеснула мысль: — Это Грэй.

Как только Серые дымные образования перекрыли собой возможность сверху вести наблюдение за своими разведывательными планетолетами и пилотами, оставшийся на орбите экипаж охватило нехорошее предчувствие.

— Срочно возвращайтесь! Рич и Грэй немедленно возвращайтесь! — Требовательными жесткими интонациями, в звучании которых было предостережение о возможной опасности, несколько раз произнёс командир, но ответа не последовало. В рубке управления со стороны обратной связи стояла полная тишина.

Вскоре космолетчики увидели вдруг, как Серый Дым очень быстро расступился, образовав два круглых пространства над планетолётами и из середины кругов выплыли огромные огненные шары, которые на какое-то мгновение зависли и, как показалось, пребывали они в какой-то нерешительности, покачиваясь из стороны в сторону и, потом, медленно и, уже более уверенно, поплыли вверх и, поднявшись на значительную высоту, вдруг исчезли, как будто растаяли.

Три человека на орбите наблюдая за поверхностью планеты пристально, не отрывая глаз всматривались в место, где находились санеры. Вскоре их взору предстала картина: Серый Дым, словно нехотя, расширяясь и расползаясь в разные стороны, вяло, заторможено перемещаясь, стал сжиматься, вытягиваясь в длину и, совершив несколько импульсивных резких телодвижений, медленно пополз в сторону Черных скал.

— Так могут вести себя только живые сущности. Вполне, что это живые существа, — такая мысль одновременно пришла в голову всем троим членам экипажа.

Там, где прежде стояли планетолёты — было пусто. Ни санеров, ни пилотов. Остались только на поверхности каменистой почвы хорошо различимые неглубокие шесть вмятин от треног. Куда они исчезли? Никакой связи! И откуда возникли эти два ярких ослепительных шара? Не вполне ещё осознавая, что же всё-таки произошло, возникло вдруг страшное предположение: — Они уже, вероятно, погибли!?

В большом зале управления, в мягких глубоких с высокими спинками креслах, перед длинным широким пультом сидели три человека. Их лица выражали скорбь и страдание. Между ними два кресла стояли пустыми. Три человека — оставшийся экипаж корабля. Обследуя вокруг скал и на многие километры от них каждую пядь поверхность планеты, не осознавая еще в полной степени трагичность развернувшихся событий, они стали свидетелями, как на их глазах, вероятно, только что погибли два их товарища.

Приборы наружного наблюдения вывели на экран бокового дисплея изображение возникших вдруг из ниоткуда два огненных ослепительно ярких шара, поражающие невероятной красотой своими цветными переливами. Они находились почти рядом, едва не касаясь внешней поверхности корабля, медленно перемещались вдоль корпуса, огибая его, не спеша совершали облет, описывая круги.

Командир корабля, склонившись над пультом, неторопливо передвигал правую руку над панелью, прикасался пальцами и нажимал одну или другую кнопку, периодически вскидывал голову, внимательно всматривался в голубое ровное свечение большого экрана и, порой, подолгу задерживал взгляд на изображении поверхности планеты в ожидании обнадеживающей какой-либо информации. Через одно пустое кресло справа от командира сидел молодой человек, расположившись близко к пульту, изредка притрагивался пальцами к кнопочной и тумблёрной панели, подолгу всматривался в периодически сменяющиеся изображения секторных зон на правостороннем боковом экране. В кресле слева возле командира, отодвинувшись от пульта и иногда вскидывая глаза на левосторонний большой дисплей, сидел пожилой мужчина с приятными благообразными чертами лица. Светло русые, густые с сединой слегка вьющиеся волосы красиво обрамляли его высокий лоб и лицо, опускаясь до середины ушей. Небольшая волнистая светло-русая с проседью борода делало его сходство с людьми, которых возникает желание называть мыслителями, или философами. Не очень тонкий, прямой крупный нос, широкие, густые темные красиво изогнутые брови — все его лицо выражало болезненное напряжение. У всех лица были напряжены, которые выражали чувство тревоги, боль и надежду.

— Это Рич и Грэй, — проговорил пожилой с благообразными чертами мужчина. Он пристально смотрел на экран с задумчивой отрешенностью, с скорбным взглядом.

Командир, занятый обследованием черных скал и своими мыслями, не сразу заметил появление огненных шаров на боковом дисплее и тотчас спросил: — Где? — И увидав яркие, переливающие всеми цветами шары, сказал с недоумением: — Это что? Ты о чём говоришь? Это что, это они? — и повернулся, вскидывая выражающий сомнение строгий, горестный, вопросительный взгляд в сторону пожилого коллеги. Молодой человек справа от произнесенных слов невольно вздрогнул, совершил короткое резкое движение всем телом, отстранился от пульта и уставился на левосторонний экран, а затем перевёл недоверчивый взгляд в сторону своего всезнающего товарища.

— Эти два огненных шара — это Рич и Грэй, уверено произнес пожилой мужчина.

Командир, не спеша откинулся на спинку кресла с лицом, выражающее скорбь и удивление и, всё еще не отрывая глаза от экрана, спросил не сразу голосом, в котором звучали нотки сомнения: — Аристотель, это что, правда, что ты сейчас сказал? — И повернувшись всем телом в сторону своего компетентного коллеги, остановил болезненный взгляд на знатоке эзотерических истин.

— Серые дымные сути, очевидно, каким-то образом уничтожили их телесные оболочки, — проговорил Аристотель, — и, Души Рича и Грэя, — что невероятно для нашего физического мира, — но их Души трансформировались в огненные плазмоидные тела и направляются сейчас в Миры Огненные, а здесь они потому, что пришли с нами попрощаться.

Командир и молодой человек не сразу осознали, что им сообщил их коллега; в скорбном молчании глядели на левосторонний дисплей. Они видели, как плазмоиды с какой-то невероятной интенсивностью пульсировали и переливались всеми имеющимися в природе цветами, словно, казалось, пытались что-то выразить, что-то сообщить — невольно приходила такая мысль всем троим — и, совершив четвертый виток вокруг корабля, огненные шары стали удаляться и внезапно растаяли в черной бездне космического пространства.

В зале управления стояла тишина, если не считать, как едва слышно издавали мелодичные звуки контрольно-измерительные приборы и отмеряющие ход жизни корабля индикаторы. Довольно долго в молчаливой неподвижности сидели в креслах осиротевшие три космолётчика, смотрели на экраны мониторов с всё ещё какой-то тайной надеждой увидеть огненные тела своих товарищей и каждый думал о чем-то свое, осмысливая произошедшую трагедию.

— Ну вот и все! Прощайте наши друзья — товарищи! — После длительной паузы проговорил командир дрогнувшим тихим голосом, не отрывая немигающий взгляд от экрана.

Еще долго звездолёт вращался над мутной беспроглядной атмосферой, совершая один виток за другим вокруг гиблой планеты. Несмотря на сказанное Аристотелем предположение, — всё еще не хотелось верить в гибель двух своих друзей и, с неприкаянной надеждой, три человека продолжали обследовать её поверхность. Но все ожидания на благополучный исход участи своих несчастных товарищей постепенно приводили к осознанию, что их надежды становятся напрасными. И экипаж корабля уже задумывался над тем, какие дальнейшие действия им нужно будет предпринимать. Уже со всей ясностью они приходили к пониманию, что, оказавшись по воле судьбы в незнакомом и абсолютно неизвестном Дальнем Космосе, жизнь их будет подвергаться таким внезапным опасностям, против которых они никаким образом не смогут противостоять и, если только совершенно чистая случайность может спасти их от неминуемой гибели. Оставался только один выход — направиться в сторону той планеты, где, как указывали бортовые вычислительные приборы, предполагалась высокая биологическая активность. После анализа и осмысления множества вариантов предполагаемых действий, решили, наконец, направиться в сторону светила, за которым скрывалась, может быть, надежда на спасение. Были включены двигатели и звездолёт, получив ускорение, стал уходить от злосчастной планеты, бесшумно разгоняя корабль и устремляя его сквозь черное пространство вселенского космоса. Для достижения намеченной цели, как показывали приборы, требовалось не так уж и много времени по меркам межзвездных перелетов — всего несколько суток. Космолётчики находились в крайне умственном и нервном напряжении. Они все, казалось, более прежнего, переживали о случившемся.

Один из членов экипажа, молодой человек, несколько опустошённым взором созерцал экран одного монитора, переводил столь же бездумный взгляд на экран другого, и мысли его витали неведомо где и, вероятно, искали выход из мучительного состояния болезненной прострации. Но вот в его глазах появился осмысленный блеск. Он повернулся в сторону почтенного уважаемого коллеги, сидевшего рядом и занимавший пустующее кресло погибшего товарища.

— Аристотель, — обратился он тихим, несколько осипшим голосом и, дождавшись, пока тот посмотрел в его сторону, спросил; — Ты сказал, что их Души с потерей физической оболочки трансформировались в огненные тела и это явление невероятно для физического мира — почему?

Аристотель был весь погружен в работу: следил за показаниями измерительных приборов, вёл наблюдение за вычислительными алгоритмами на экране дисплея и, вместе с тем, проводил анализ электронных систем корабля и, услышав голос обратившего к нему молодого коллеги, а затем последовавший за ним вопрос, не сразу отстранился от пульта. Выпрямившись и развернувшись не спеша вместе с креслом в пол оборота, с не проходящим еще горестным чувством на лице, остановил на нем свой взгляд. Вопрос был неожиданный и, собираясь с мыслями, он заговорил негромко, неторопливо, с паузами между каждой высказываемой мыслью:

— Александр, я думаю, тебе известно, что наши Души находятся в физических телах не просто так… Каждая Душа в очень особенных условиях, а физический мир — это очень особенные условия, — эволюционирует, проживает свои множество жизней в материальном мире и выполняет по воле Отца Небесного скрытое по смыслу от нашего разума задание — Душа каждого человека своё — и мы так развиваемся по определенным законам, а если сказать точнее, по строго выверенным законам промысла Божьего… После ухода из физического тела Душа человека в своём астральном теле переходит в Астральный мир и эволюционирует там, в том отрезке времени, сколько по длительности своей жизни она существовала в физическом мире и, ещё… В зависимости от того, каким энергетическим потенциалом она обладает, будет зависеть сложность жизненного пути и длительность её существования в физических и астральных мирах и, после распада астрального тела, она переходит в своем уже ментальном теле в Мир Ментальный и, далее, уже в Мир Огненный, в том виде, в котором, ты уже имел возможность видеть, оказались Рич и Грэй. Там, в Огненном мире, Души обретают своё уже естественное ангелоподобное состояние, но уже с энергиями, с духовными накоплениями, которые она обрела во время проживания во всех предыдущих земных и других, разные по своей вибрационной частоте, мирах. Когда Душа приходит к пониманию, что, во время проживания на Земле получила всё необходимое в своём развитии, она воссоединяется со своим Отцом Небесным или, по Закону нашей Вселенной — Закону Свободного Выбора, продолжает эволюционировать, если она сама этого пожелает, в другом плане существования, в других мирах нашего Творца, в мирах с совершенно другими, более сложными законами развития в энергетических и материальных структурах. Рич и Грэй проскочили два важных пребывания в Астральном и Ментальном мирах. Серые Сущности произвели распад не только их физических, но и их астральных и ментальных оболочек, что должно быть нарушением в эволюционном развитии Душ. Такое перескакивание через несколько частотных энергетических ступеней развития бывает позволительно тем, кого приносят в жертву ради необходимого и важного познания…

Конец ознакомительного фрагмента.