Громкое дело. Роман

Виталий Новиков

Начало нулевых. Василий Болотников расследует дело муровцев-оборотней. Правоохранители, ставшие на преступный путь, становятся богатыми, преуспевающими людьми.

Глава 8

Василий Болотников приехал на метро в район Кузьминки. Он шёл к блочному пятиэтажному дому, где жил бывший оперативник тринадцатого отдела МУРа Максим Наседкин. Болотников договорился с Максимом о встрече. Василий, изучая дела бывших сотрудников отдела по борьбе с незаконным оборотом оружия, пришёл к выводу, что Наседкин и ещё несколько человек являются нормальными и честными людьми и им можно доверять. Впрочем стопроцентной уверенности в честности отобранных сотрудников у Болотникова не было.

Василий поднялся на третий этаж, позвонил в звонок у двери оббитой дерматином. Дверь открыл Наседкин.

Наседкин был ещё совсем молод, всего на два года старше Болотникова. У него была взъерошенная русая шевелюра и правильные черты лица. На нём была дешёвая красная толстая клетчатая рубашка и тренировочные. Он провёл Болотникова на кухню. На кухне была бедная обстановка. Голубая плитка потрескалась в нескольких местах. Голубые с жёлтым занавески помнили наверно ещё времена хрущёвской оттепели, на подоконнике стояла большая консервная банка с бычками.

— Куришь? — спросил Наседкин. Он сразу закурил.

— Нет, если вы не против я присяду?

— Садись, можно на ты.

— Да, хорошо.

Болотников сел за стол и положил перед собой папку с документами.

— Максим, я хотел бы поговорить с тобой о некоторых твоих коллегах, — начал Болотников.

— О ком? — Максим стоял перед окном и курил, пуская дым в приоткрытую форточку.

— О Зудине, Молчанове, Захарове, Мухиных.

— Понятно.

— Что именно?

— Они попались наконец?

— К сожалению нет.

— Я удивляюсь, как этим отморозкам всегда удаётся выходить сухими из воды — заколдованные они что ли?

— Вы что-то конкретно знаете о них?

— Нет, ничего конкретного. Знаю, конечно, что они занимались беспределом: паковали бизнесменов и требовали с них выкуп. Барыгам подбрасывали оружие и наркоту, закрывали и обрабатывали их. У кого-то отжимали бизнес. Некоторые опера, кто поосторожней потихоньку щипают народ, а эти не знают никакой меры, словно осатанели уже от денег.

— Они очень богаты?

— Очень. У них есть крутые тачки и загородные дома и даже любовницы фотомодели.

— Ты знаешь ещё какие-нибудь факты о них?

— Какие факты? Естественно никаких доказательств против них у меня нет, да и не пошёл бы я против них, хочется ещё пожить. Помню один интересный факт о Захарове, который, разумеется, никак не могу подтвердить. Помнишь, может быть была тогда в девяностые курганская организованная преступная группировка. Взяли одного их главаря; так вот он потом признался, что после того, как его выпустили, он сам лично передал спортивную сумку полную денег Захарову. В этом он признался, когда его взяли во второй или третий раз.

— Это какой же был год?

— Девяносто пятый или девяносто шестой.

— Получается Захаров такой крутой? А я думал, что у них главный Зудин.

— Володя у них один из лидеров. Он всем крутит вместе с Юрой. Они вроде как оба за главных.

— А Молчанов? Он же старше по должности Захарова и Юдина.

— Он то же вроде как лидер, но он такой сам по себе очень осторожный. Он не любит особо высовываться. Мне кажется он даже немного побаивается Захарова и Зудина.

— Они вроде как авторитеты в их компании?

— Да они сами по себе довольно дерзкие и смелые люди.

— Как же ты проработал с ними?

— Как как? Нравилась работа, с детства мечтал стать милиционером, вот и стал им.

— Да, грустно это.

— Я же и сам наверно не особо чист. Мне же Захаров давал пару раз по тыще баксов.

— За что?

— Я ездил к одному барыге, забирал у него сумку и отвозил туда, куда указывал мне Захаров. Что в сумке было не знаю; может быть деньги, а может быть и наркота. Потом Володя мне предлагал заниматься бизнесом. Мне было страшно, да и не хотелось становиться полным говном. Об их подвигах я уже был наслышан. Потом я уволился из органов. О чём теперь нисколько не жалею.

— Может быть ты знаешь ребят, таких же, как ты бывших сотрудников вашего отдела, которые смогут дать показания на этих отморозков?

— Вряд ли кто-то согласится дать против них показания; ведь побывав внутри этой властной беспощадной системы, у человека ломается сознание; он уже перестаёт верить в правосудие.

— И чем ты сейчас занимаешься?

— Работаю водителем на «Газели», не очень престижное занятие для человека с высшим образованием; но это всё-таки лучше, чем быть ментом.